"Мой лейтенант" - читать интересную книгу автора (Либер Вивиан)

Глава 3

Она сдержала обещание и не разговаривала с ним все то время, пока он уплетал один за другим хот-доги. Даже оставила при себе вертевшееся на языке замечание насчет излишней калорийности такой пищи. Только благодарно кивнула, когда он предложил ей последний бутерброд, сказав, что у нее голодный вид.

Чейси не стала доказывать ему, насколько важны его публичные выступления, когда они стояли в очереди на регистрацию. Во время перелета в Луисвилл не твердила, что месяц пролетит очень-очень быстро. Не стала объяснять ему, что ее шокировала его манера пить содовую и жонглировать арахисом.

Она не нарушила молчания и в том случае, когда стюардесса, немного смущаясь и заигрывая, вручила ему свой номер телефона.

Пролетая над горами неподалеку от Этауна, они попали в воздушную яму, и самолет здорово болтало, но Чейси опять не произнесла ни слова. В жизни не хранила молчание так долго…

Насчет такси он не соврал. Да она, собственно, и не подозревала его в намеренной лжи. Просто была уверена, что он ошибается или что долгое пребывание в тюрьме ослабило его память.

Но как в аэропорту обойтись без такси? Она огляделась по сторонам в поисках ярко-желтой надписи, обозначающей стоянку, или хотя бы полосатого черно-белого ограждения, но не обнаружила ничего.

А как можно строить аэропорт, не позаботившись об автобусной станции с рейсами по всей округе? Чейси поправила на переносице солнечные черепаховые очки и снова огляделась.

Есть здесь, по крайней мере, хотя бы информационный стенд? Она посмотрела вперед, потом направо и налево. Никаких опознавательных знаков, помогающих путешественнику сориентироваться.

Неужели аэропорт может состоять только из ржавого металлического ангара и ряда выцветших красных флажков, обозначающих взлетную полосу, окруженную деревьями?

— Добро пожаловать в Этаун, — сказал пилот, подавая Чейси ее портфель.

— Эй, погодите! — в отчаянии закричала она, видя, что Дерек Маккенна собрался уходить.

— Прощайте, мисс Бэнкс Бейли, — не оборачиваясь, проронил Дерек.

Она поняла, что ее положение становится затруднительным.

— Но вы не бросите меня здесь?! На борт четырехместного самолетика, доставившего их сюда, поднимались другие пассажиры. А Дерек уже продирался сквозь высокую траву по направлению к потрепанному красному пикапу, припаркованному у самого края поля, там, где начинались деревья.

— Отправляйтесь назад следующим рейсом, — бросил он ей через плечо. На другое закинул тяжеленную сумку, которую забрал из камеры хранения в аэропорту Вашингтона. — Я сказал вам «прощайте», и это следует понимать буквально, мисс Бейли Бэнкс.

— Моя фамилия Бэнкс Бейли, — машинально поправила она, чувствуя, как на нее накатывает усталость…

Она наблюдала, как он обнял лысоватого сутулого старика, вышедшего ему навстречу из водительской кабины. Солнце палило нещадно. Чейси становилось жарко, волосы липли к потной шее. Костюм совсем измялся, а высокие каблуки утопали в траве. Ей так хотелось пить, что она была готова променять украшавший ее шею бабушкин черный жемчуг на кружку простой холодной воды.

Она видела, как в ста ярдах[3] от нее Дерек закинул свой рюкзак в кузов и сам забрался в машину. Пикап тронулся с места и скрылся.

— Мадам, тот джентльмен говорил что-то насчет обратного билета для вас, — обратился к ней пилот. — Но я не смогу взять вас сейчас, потому что у меня уже есть пассажиры. Борт полон. Но, если хотите, я могу вернуться за вами вечером. Вы только купите билет. Мадам, вы меня слышите?

Лейтенант сбежал от нее. Она с трудом верила в это, и только когда грузовичок превратился в маленькую красную точку, а потом и она исчезла, Чейси осознала произошедшее. Дерек Маккенна ушел от нее, как песок сквозь пальцы, забрав с собой ее единственный шанс и все ее надежды на лучшую жизнь.

Чейси передернула плечами. Нельзя сдаваться. Все-таки она Бэнкс Бейли! Она не даст ему так легко от себя отделаться.

— А кто здесь продает билеты? — спросила она.

— Рамси Хучин, вон он. Мне вас подождать?

— Нет-нет, не надо.

Она проследила взглядом направление, куда указывал пальцем пилот, и увидела человека в замызганной робе, направлявшегося в ангар. Она поблагодарила пилота, и тот скрылся в кабине. На прощание он помахал ей рукой и вырулил на взлетную полосу. Маленький самолетик поднялся в воздух и скрылся из виду.

Она двинулась к ангару и вошла внутрь, решив, что нет нужды стучать. Девушка осторожно прошла между фюзеляжем «сессны» с одним двигателем, еще каким-то полуразобранным спортивным самолетом и наткнулась на пару ног в брезентовом рабочем комбинезоне, торчащих из-под красного «корвет-та».

— Простите, вы не подскажете, где находится ферма старшего Маккенны?

Обветренная загорелая физиономия выглянула из-под машины. Работяга внимательно оглядел ее с головы до ног.

— Вы приехали с Дереком?

— Да, я приехала с Дереком.

— Я слышал, что он вернулся в Штаты, произнес Рамси, вытирая ладони об одежду. Он протянул ей руку, но потом убрал ее, видя замешательство девушки: машинное масло въелось в его кожу. — Здешние парни никогда не верили, что он погиб: наш добрый боженька не придумал такой ловушки, откуда Дерек Маккенна не выбрался бы. Вы помолвлены или женаты?

— Ни то, ни другое.

— Папе не понравится, если Дерек приведет в дом девушку, на которой не собирается жениться, — заметил Рамси и снова принялся копаться в моторе.

— Пожалуйста, мистер Хучин. Я заплачу, если вы отвезете меня на ферму Маккенны, попросила Чейси.

Он снова взглянул на нее:

— Любишь его?

— Нет, конечно.

— Беременна?

— Нет. У нас чисто профессиональные отношения, — заверила Чейси.

Он вздохнул и пробормотал что-то, видимо, означающее ужас или удивление.

— Мистер Хучин? Что случилось?

— Извините, но вы выглядите слишком свеженькой для подобного сорта женщин. Но, наверное, на панели всякие встречаются.

— Я служу в Государственном департаменте! — почти выкрикнула Чейси, оскорбленная и пораженная тем, что он себе вообразил. — Мне нужно такси.

Из-под капота раздалось что-то неразборчивое, вроде «Ищи такси в городе», а может быть, он имел в виду «Щи — в огороде». Забавно.

Чейси решила попробовать снова.

— Вы отвезете меня на ферму Маккенны?

— Никогда, — на этот раз ответ был предельно четким и ясным.

— Ну, по крайней мере, подскажите, где эта ферма находится.

Рамси поднял голову.

— Ладно, эту услугу я могу вам оказать. Вам надо добраться до шоссе номер шестьдесят пять. Это в той стороне, — сказал он, указывая рукой на висевшие на стене часы. — Пять, может, десять миль. Как дойдете до Кэйв-Сити, поворачивайте на семидесятое, оно ведет к Браунсвилую, — Рамси обернулся к останкам «сессны». — Около бензозаправочной станции в Браунсвиле есть развилка. Идите направо.

— А как это далеко?

Рамси Хучин задумчиво почесал в затылке.

— Ну, точно не знаю. Я не так часто там бываю. Может, пятьдесят миль. Может, шестьдесят. Но вряд ли. Не думаю, что так далеко. На этих горных дорогах всегда туман, потому я и не знаю точно.

Чейси встряхнула головой. Пятьдесят-шестьдесят миль, да еще и туман. Боже. Ей в жизни туда не добраться на таких каблуках.

— У меня в портфеле сто долларов. Если довезете меня до фермы, они ваши, — попробовала девушка еще раз.

Он недовольно махнул в ее сторону отверткой.

— Оставь деньги себе. Я не пойду против папаши Маккенна.

— Но мне совершенно необходимо добраться до фермы, — снова заговорила она. — По важному государственному делу.

— Послушай, мисс! Тебе не кажется, что с этого парня хватит государственных дел?

Рамси снова скрылся под капотом.

— Пожалуйста, — простонала она.

— Или покупай билет, или пошла вон из моего гаража! — рявкнул Рамси из-под капота. — Еще не хватало, чтобы я помогал тем, кто собирается причинить неприятности папаше Маккенне.

Чейси постояла еще пару минут, наблюдая за тем, как мистер Хучин возится в машине, потом горько вздохнула и пошла прочь.

Ладно, если так, придется идти пешком.

Она немного задержалась на ступеньках, чтобы сориентироваться. Окружающий пейзаж представлял собой весьма живописное зрелище. Высокие горы были покрыты лесом. Густые кроны деревьев вздымались к небесам. Солнце, пробиваясь сквозь розоватые и золотистые облака, играло на не правдоподобно зеленых листьях. Невидимые цикады звонко пели свои летние песенки.

Это было необыкновенно красивое место. От его прелести у любого человека перехватило бы дыхание, тем более у девушки, проведшей большую часть своей жизни среди небоскребов, тротуаров, выхлопных газов и припаркованных на каждом углу такси.

Но у Чейси не было сейчас ни малейшего желания воспевать природу в стиле Национального географического общества. Она меряла шагами бесконечную ленту дороги. Ей предстояла долгая прогулка. Главное — не пропустить шоссе номер шестьдесят пять.

Если ей посчастливится встретить кого-нибудь, то деньги у нее есть, а уж от назойливых заигрываний она сумеет отбиться.

Чейси шла и шла. Она шагала вперед, стараясь не обращать внимания на поскрипывание левого каблука. Она отмахивалась от комаров, то и дело перекладывала портфельчик из руки в руку, чувствуя, как он становится все тяжелее.

Первую упавшую на нее каплю дождя она не заметила.

В этот момент Чейси раздумывала над тем, сумеет ли она отправить размеры Дерека по факсу портному в Вашингтоне, чтобы на следующий день забрать готовую форму.

Вторая капля тоже осталась незамеченной.

Она как раз переложила портфель в другую руку и порадовалась тому, что не забыла положить в него бумажник, косметичку, зубную щетку и смену нижнего белья в целлофановом пакете. Скаутское прошлое пригодилось.

Упала третья капля.

Надо попросить кузину Меривезер одолжить ключи от нью-йоркской квартиры, чтобы можно было освежиться перед обедом в Совете по аэронавтике.

Чейси все еще оптимистично строила планы, меняя их на ходу, и не заметила, как черные тучи скрыли солнце, а листья деревьев задрожали от резких порывов ветра.

— Нет, — беспомощно произнесла она.

Но небо не послушалось.

— Нет, — повторила она в отчаянии.

И тут, словно наперекор, небеса разразились рыданиями. Капли дождя падали одна за другой, будто крупные слезы.

Чейси продолжала идти. Каблуки увязали в песке и раскисшей грязи. Жакет с поразительной быстротой впитывал воду. Мокрые волосы висели сосульками и липли к щекам.

Она с трудом различала окрестности за пеленой дождя. Когда к ней подъехал красный пикап, она и не заметила этого. Даже не видела, как машина развернулась и остановилась рядом с ней. Она совсем растерялась, пока голова Дерека не высунулась из окна, и лейтенант не скомандовал ей лезть в кабину.

— Ты что, не нашла места укрыться от дождя? — насмешливо спросил он.

Она была так рада видеть Дерека, что даже не огрызнулась в ответ, даже не упрекнула его ни в чем. Она втиснулась в сухую кабину, чувствуя себя как в раю.

Он подвинулся поближе к невысокому грузному старику, сидевшему за рулем. Тот коротко поздоровался с ней.

— Папа, она здесь не потому, что я этого хочу, — заговорил Дерек. — Жениться я на ней не собираюсь.

— Хорошо, — ответил старик, искоса взглянув на Чейси. Девушка машинально поправила волосы. — Хорошо, что вы не собираетесь пожениться.

— Правда? — спросила Чейси.

— Вы слишком похожи, чтобы у вас был счастливый брак. Оба — упертые, — объяснил ей папаша Маккенна.

Дерек поглядел на Чейси, и она смогла прочитать его мысли с такой же легкостью, как если бы он говорил вслух: «Она упертая — точно. С этим я соглашусь. Но чем я похож на нее?»

Чейси прикусила губу и отвернулась. «Упертый… В Вашингтоне мы употребляем слово „упорный“ и считаем это положительным качеством. Но неужели я похожа на него?»

Они оба потихоньку встряхнули головами и промолчали.

Кэйв-Сити, Ренфроу-Маркет, Пиг-Пен Джанкшн, Шотган, Браунсвилл…

Все эти крошечные городки, обозначенные на карте по пути на ферму Маккенны, представляли собой всего лишь семейные магазинчики, где случайный турист мог полюбоваться выставленной на прилавке минералогической коллекцией. Все эти камни два доллара за штуку — можно было найти в знаменитых пещерах Маммот-Кэйв. Предполагалось, что они представляют необычайный интерес для отчаянного путешественника, заплутавшего на шоссе номер шестьдесят пять и взявшего на двадцать миль восточнее, чем организованные туристические группы, направляющиеся в Национальный парк Маммот-Кэйв с его главного входа.

Поехав иначе, Дерек и его папаша могли бы сэкономить как минимум полчаса, но они не воспользовались этой возможностью. Очевидно, помнили старую истину, что проверенный путь — самый короткий, и не обращали никакого внимания на дорожные знаки.

Пространство между городками заполняли соевые и табачные плантации, животноводческие фермы, различные хозяйственные постройки. Мокрые от дождя поля ярко зеленели. Слышалось мычание коров, которых детишки загоняли в укрытия от дождя, размахивая кнутами.

Чейси обратила внимание, как беден был этот край. Настоящее захолустье. Домишки маленькие и неказистые, словно в средневековой деревне из фильма. Сидевшие на крылечках люди невзрачно одеты. Да и дорога не ахти. Папаше лучше было бы свернуть на платное шоссе, чем трястись по красной глине проселка.

Но Дерек не замечал окружающего убожества. Он радовался тому, что наконец-то дома. Сладкий сельский воздух, напоенный ароматом цветов и трав, наполнял легкие.

Лейтенант взглянул на сидевшую рядом молодую женщину. Ее мокрые волосы были откинуты со лба. Чейси подкрашивала губы, глядя в боковое зеркальце с пассажирской стороны. Как она только ухитряется это делать, когда папаша несется с приличной скоростью по кочкам и ухабам?!

Он лениво улыбнулся. Ей здесь не нравится. Ей не может здесь понравиться, она здесь и минуты не выдержит… Нужно придумать что-нибудь, чтобы избежать предстоящую тридцатидневную муку.

Дерек привык изобретать пути отступления, находить выходы из казалось бы безнадежных ситуаций.

Нашел он выход и в этот раз. Спустя минуту уже знал, что делать. Он проявил слабость, попросив отца вернуться и помочь женщине, оказавшейся одной на дороге под проливным дождем, только потому, что пожалел ее. Он ведь ни на секунду не сомневался в том, что она попытается дойти до фермы пешком.

Но Дерек не собирался «прописывать» ее у себя.

Он отправит ее обратно в Вашингтон, а сам останется здесь в тишине и покое. Она добровольно сядет на завтрашний рейс из Этауна. Она должна этого очень сильно захотеть.

— Папа, давай заедем к Ноне.

— Я приготовил обед дома.

— Нет. Мне хочется немного студня. Старик удивился.

— Но ты же никогда не любил студень, произнес он с сомнением. — Такая еда для меня. Это ели во время Великой депрессии.

— Ну… просто я по нему соскучился.

— Студень? По нему никто бы не соскучился, а уж тем более ты.

— А что такое студень? — спросила Чейси, смахивая с жакета последние капли воды. Дерек загляделся на нее. Подкрасив губки, она выглядела такой же свежей и привлекательной, как утром, когда вошла в кабинет Госдепартамента и он поцеловал ее. Тогда ее губы были словно…

— Что такое студень? — снова спросила Чейси, оборвав его воспоминания о вкусе ее губ.

Он поперхнулся. «Не расслабляйся», скомандовал сам себе.

— Студень — это такое национальное блюдо в этой части Кентукки, — объяснил он. — В Багдаде я страшно тосковал по нему.

Папаша хмыкнул.

— Знаешь, сынок, наберется штук двадцать разных вещей, по которым, как мне кажется, ты мог соскучиться, но только не по студню.

Но все же старик свернул на боковую расхлябанную дорогу и припарковался перед заведением Вайноны, как раз тогда, когда дождь прекратился. Чейси открыла дверцу и посмотрела на жидкую грязь под ногами. Подумав, она закрыла дверцу. Но такой оборот Дерека не устраивал.

— Я тоже собираюсь выйти с вашей стороны, произнес он с самой невинной улыбкой. — Дама вперед.

Она снова глянула вниз, потом намекающе посмотрела на открытую дверцу рядом с сиденьем водителя, потом — на Дерека. Он приказал себе не двигаться.

— Какие красивые у вас туфельки, — как бы между прочим заметил он. — От Феррагамо?

— Шанель.

— Ну и ну! Наверное, вы выложили за них целую кучу денег. Будет жаль, если вы их еще больше испачкаете.

— Но ведь так и случится, не правда ли? холодно спросила она.

— Тут все зависит от вас. Я могу попросить папу отвезти вас в Падуку или назад в Этаун, сказал Дерек. — Вполне цивилизованные места. Там полно дамских магазинов. Отели, мотели — если вы не захотите жить на нашей ферме. Прекрасные рестораны с хорошей кухней. Но, конечно, как мы уже раньше говорили, это свободная страна, и вы можете оставаться там, где захотите…

Не дослушав его, она вышла из машины и сразу увязла в раскисшей глине. Стоило ей вытащить одну ногу, как другая тут же ушла еще глубже.

Дерек начал считать до двадцати, чтобы подавить жалость. Он ждал, что она попросит отвезти ее назад, к цивилизации. Это непременно должно было случиться. Но не случилось.

Он досчитал до семнадцати, когда она вытащила ноги из увязших в глине туфель и босиком направилась к крыльцу, возле которого ее ждал старый Маккенна.

— Эй, а как же Шанель? — растерянно воскликнул Дерек. Он выпрыгнул из машины, подхватил перепачканные туфельки и зашагал к ней по грязи, мокрому песку и лужам.

— Все в порядке, — ответила она с ласковой улыбкой, способной смягчить самого сурового мужчину. — Я буду ходить босиком, как они, — девушка указала на двух стоявших на крыльце чумазых подростков в шортах и майках с эмблемами рок-групп. Дерек выронил туфельки от Шанель. Краем глаза он заметил, как папаша покачивает головой.

— Упертые, — приговаривал он. — Какие же вы оба упертые!

Он распахнул стеклянную дверь и вошел.

— Вот так выглядит студень, — объяснил он Чейси.

— Блюдо делается из свиных голов? — с замиранием сердца спросила девушка.

— Да, дорогая, — ответил пожилой мужчина, галантно придерживая перед ней дверь. — Студень — это свиные мозги, требуха и прочие внутренности в желатиновом желе.

— Просто «в желе», — машинально поправила она. — Правильно говорить просто «в желе».

— Да, конечно, конечно. Здесь мы едим студень с крекерами, сыром и острым соусом. Запиваем колой. Хотите попробовать?

Дети смотрели на Чейси так, словно она была с другой планеты. Бэнкс Бейли так и выглядела: волосы тщательно уложены, на руках — маникюр, элегантно одета — от колен и выше. Правда, ниже просматривались рваные чулки и грязные босые ноги, но какие…

«Красивые ножки», — отметил про себя лейтенант Маккенна.

— Дерек, ты собрался жениться? — спросил один из мальчишек. — Я слышал про то, что отец не разрешал тебе приводить в дом женщин просто так.

— Нет! — рявкнул в ответ Дерек и пропустил Чейси вперед.

Войдя в помещение, он огляделся и почувствовал себя в своей стихии. В конце концов, все то, что он перенес, не было чрезмерной платой за безопасность этих людей. Он вдыхал запах жарящегося попкорна, разглядывал знакомые красно-белые обои. Навстречу ему вышла хозяйка.

— Дерек Маккенна, мой малыш! — пышнотелая блондинка в фартуке обвила его руками. — Ах ты, мой мальчик!

Краем глаза он заметил пристальный взгляд Чейси и нахмурился.

— Вот, Вайнона, тебе маленький подарочек, — сказал Дерек, осторожно высвобождаясь из ее объятий. Из кармана джинсов он достал крошечный хрустальный флакончик.

— «Бал в Версале»! — воскликнула Вайнона. — Ты не забыл!

— Я никогда не забуду свою первую девушку — Всякий раз он привозит мне эти духи, объяснила Вайнона Чейси. — Здесь их не купишь, а выезжать мне некогда. Но ты же не в Багдаде их купил?

— В Вашингтоне, — ответил Дерек.

— А ее ты тоже там подцепил? — спросила Вайнона, оглядывая Чейси.

— Да.

— По-моему, ей недостает туфель.

— Она следует местным традициям.

— Только дети ходят у нас босиком, — уточнила Вайнона.

— Не думаю, что ей понравится наша ферма.

— Когда свадьба?

Папаша вышел из задней комнаты, неся с собой коробку с солеными крекерами, бутылку с острым соусом и ящик кока-колы в банках.

— Они не собираются жениться, — сказал он.

— Тогда что тебе здесь надо? — неприязненно спросила Вайнона, глядя на Чейси.

— Студня. Дерек сказал, что вы делаете его лучше всех. Мне так расписали это блюдо… Последние полмили я только о нем и мечтала.

Лицемерка. Настоящая лицемерка, способная на все ради достижения своей цели. Но Дерек видел ее насквозь. На него такие штучки не действовали.

А на Вайнону наоборот. Та заулыбалась и даже вздохнула от удовольствия, убрала флакончик в карман и прошла за прилавок. Она достала кастрюлю со свежим студнем и выставила его на обозрение. Выглядел он как неаппетитная расплывчатая масса, состоящая из желе и кусочков мяса.

К горлу Дерека подступила тошнота.

— Замечательно! — воскликнула Чейси. — Дерек сказал, что его подают с сыром, крекерами и острым соусом. Мне бы хотелось попробовать. И колу, пожалуйста.

Вайнона искоса глянула на Дерека, желая убедиться, что он не против. Потом принялась накладывать студень на тарелку. Несколько раз хлопала по руке папашу, пытавшегося ухватить кусочек. Чейси взяла один крекер и надкусила его. Артистка! Она даже зажмурила глаза, словно от удовольствия.

Черт! Она на самом деле все съела! Прожевала и проглотила, а потом еще попросила добавки!

Эту бабу ничем не напугаешь.

— Дерек, а ты не попробуешь? — спросила Вайнона.

Он посмотрел на Чейси. Почему она не воротит нос от студня? Почему ее не мутит? Почему она не умоляет отвезти ее в Этаун?

Он мужественно взял крекер. Посмотрел на сыр и на желеобразную массу. Соус должен забить вкус студня.

Дерек поднес ложку ко рту.

И тут же вспомнил про маленького поросенка, с которым играл в детстве.

Он мгновенно выскочил на крыльцо, на свежий воздух. Голова у него кружилась. Он держался за перила, пытаясь прийти в себя.

Дверь позади приоткрылась.

— Лейтенант, я отдаю должное вашим усилиям.

Он обернулся. Чейси держала в руке банку с кока-колой, которую протянула ему.

— Правда? — он взял у нее банку и сделал глоток.

— Да. Но вам не удастся напугать меня. Я никуда не уеду. Я собираюсь выполнить свою работу, а вы выполните свою. Когда я ее закончу, вы будете чувствовать себя на приемах, в телестудиях и в престижных танцевальных залах так же непринужденно, как я. Это называется этикетом, я зарабатываю на нем деньги.

Он снова ощутил на губах вкус студня.

— Вам придется посвятить его изучению следующие тридцать дней, — продолжала Чейси.

— Нет. Я не собираюсь этого делать. Я нравлюсь себе таким, какой я есть, — ответил он, угрожающе тыча в нее пальцем. — Завтра же утром вы сядете на первый же рейс из Этауна. Одна.