"Солдат Кристалла" - читать интересную книгу автора (Ли Шарон, Миллер Стив)

28

«Танец Спирали»

Малая пустота

Он полил дерево, съел калорийную плитку и выпил кувшин горячего сладкого чая.

Поспал, пристегнувшись в кресле второго пилота, слушая вполуха и приглядывая одним глазом.

Прибрался, думая при этом о Дяде не слишком приятные вещи, потом взял из шлюза свой ремень и трофейный рассекатель, бросил их в утилизатор и отмыл пол от крови.

Посоветовался со звездными картами и посоветовался с деревом.

Проверил связь.

Проверил установку первой помощи. Несколько раз.

Снова просмотрел карты, съел калорийную плитку и еще раз подремал. Во время сна он спорил сам с собой – возможно, решая конфликт между безопасностью корабля и необходимостью отправить доклад.

Проснувшись, Джела нашел компромисс. Он установил курс на Гимлины и ввел его в навигационный компьютер, но не инициировал. Вместо этого он оставил корабль, закрытый щитами и бесшумный, на Отмелях, дожидаясь, чтобы пилот утвердила маршрут.

Сделав это, он еще раз послал запрос.

Нет отклика от руководителя.

Нет отклика от резервного контакта.

Нет отклика от «использовать только при крайней необходимости».

Он с ворчанием поднял руку, чтобы отключить связь… и резко отдернул ее при виде индикатора поступившего сообщения.

С новой надеждой он смотрел, как на экране разворачивается послание:

«Моя дражайшая пилот Кантра и уважаемый М. Джела!

Прошу принять мои искренние извинения за неудобства, сопровождавшие ваше отбытие из нашего скромного обиталища. Надеюсь, что никто из вас не понес долговременного ущерба от этого инцидента.

Я глубоко благодарен вам за помощь в выявлении тех моих детей, которые стали чрезмерно рьяными в преследовании нашей общей цели.

Далей просит, чтобы я передал вам ее самые лучшие пожелания, к которым я присовокуплю мою собственную надежду на то, что вы будете считать мою семью вашей.

Дядя».

Джела закрыл глаза, ощущая во рту сухую горечь. Усталым жестом он переправил послание в архив пилота, а потом отключил связь и отправился проверить установку первой помощи.

Гладкий черный ящик оставался точно таким же, каким был последние четыре корабельных дня: с опущенной крышкой, делая то, что он делает, так, как он это делает.

Джеле приходилось верить, что эта штука работает, что она как-то оповестила бы его, если бы Кантра умерла в процессе лечения. Раны у нее были страшные. Джела сам их видел – и старался не задумываться, совместимы ли они с жизнью.

Он посоветовался с деревом – оно тревожилось, но было готово ждать. Сам он уже начинал терять терпение и решил дать этой штуке еще два корабельных часа, чтобы закончить или хотя бы выдать сообщение о положении дел. Потом он сам откроет крышку.

Стоя над проклятым ящиком, он признавал теперь, что это могло быть ошибкой. Но что можно было сделать?

– Чертовы М, – проворчал он. – Всегда знают все лучше всех.

Кроме тех случаев, когда это не так.

Он зря тратит время, стоя у ящика над душой. Либо устройство первой помощи откроется в свое время, либо Джела его вскроет, когда посчитает, что пора. А сейчас есть куча работы на палубе, которой можно было себя занять – и можно, ради разнообразия, побеспокоиться, что у него не получается выйти на контакт. Джела повернулся, вышел из ниши с ящиком и отправился на камбуз приготовить чаю – а может, и посущественней чего.

Он еще не дошел до двери, когда раздался перезвон. Джела повернулся так поспешно, что чуть не споткнулся о собственные ноги. В его голове вспыхнула картинка: маленькие драконники летят кувырком по мшистому откосу.

Ухмыляясь, он вернулся к установке первой помощи – и даже не бегом. Почти не бегом.

Безупречная, невредимая, не счастливая и не несчастная, она лежала, окутанная светом.

Тихо приоткрылись губы, выпуская хрустальный шепот, несущий выбор. Хотя сейчас она была совершенна, существовала вероятность, что она может стать еще более совершенной, превзойдя произвольные ограничения, установленные ее первоначальной конструкцией. Умнее, быстрее, точнее – эти вещи связаны всего лишь с мелкими изменениями. Способность подчинять событие своей воле, формировать силы разума – это тоже может быть достигнуто, если она того пожелает.

Решить здесь и сейчас: остаться совершенной и столь же совершенно ограниченной – или принять величие и стать чем-то гораздо большим, чем она мечтать могла. Что она выберет?

Окутанная и поддерживаемая светом, она размышляла. И в этот момент раздумья поднялся легкий ветерок, несущий ароматы живой зелени, а свет на секунду перечеркнула тень огромного крыла.

Изумившись, она подняла взгляд – и свет померк, а голос стих. Она услышала переливчатый сигнал и открыла глаза.

Впалые щеки, черные глаза, подвижный рот… Он изо всех сил старался скрыть тревогу, и получалось это на удивление для него плохо. Она велела себе запомнить это выражение лица. Почему-то это казалось важным.

– Кантра?

Тревога просочилась и в его голос. Глубины, да этот человек буквально разваливается на части! Вот что бывает, когда разговариваешь с деревьями.

– А кто же еще?

Она подняла взгляд и увидела, что у нее над головой крышка сочится тошнотворным зеленым светом. Сделав глубокий вдох, она попробовала на вкус корабельные запахи – и тут к ней стремительно вернулась память.

– Ты ранен? – отрывисто спросила она. Джела моргнул и слабо улыбнулся.

– Здоров как бык, пилот.

– Хорошо. Корабль?

– Корабль цел и невредим – и мы на приличном расстоянии, – ответил он. Полуулыбка стала чуть кривой. – В архиве записка от Дяди с извинениями за неудобства. Он благодарит нас за то, что выкурили из норы мятежников.

Она отрывисто хохотнула.

– Вышлю ему счет, – пообещала она.

Ее шутка вызвала у Джелы искреннюю улыбку – и мышцы вокруг его глаз немного расслабились.

– Так, – сказала она, спуская ноги с лежака. – Чай есть?

Чай был выпит вместе с миской пряного риса, приготовленного ее вторым пилотом, который утверждал, что как раз собирался себе его приготовить, когда раздался сигнал, и что ему ничего не стоит удвоить порции.

И вот она прислонилась к стене, закутавшись в халат (сознательно не спросив, как он был добыт из ее каюты), прихлебывала чай и смотрела, как он работает. Она улыбнулась, когда он подал ей миску, и прошла следом за ним в рубку.

Миски уже были пусты, и Джела с Кантрой допивали чай в непринужденном молчании.

Она поставила кружку на колено и махнула свободной рукой в сторону пульта.

– Я так понимаю, ты уже задал курс. Джела чуть смутился:

– Я намереваюсь попасть на Гимлины.

– В моей бальной карточке они еще не попадались, – отозвалась она. – И что интересного на Гимлинах?

– Может быть, контакт, – ответил он медленно и посмотрел прямо на нее. – Я пытался отправить доклад, но не получил ответа.

Это его тревожило. А ее встревожило то, что он позволил ей это увидеть.

– Возможно, – сказал он, но не так, будто сам в это верил, – что мы слишком далеко.

– Возможно, – согласилась она совершенно серьезно. – Глубины порой делают странные вещи со связью. Даже Отмели могут преподносить сюрпризы.

Она допила чай, закрепила кружку, села прямее – и только потом встретилась с ним взглядом.

– Нам надо поговорить.

Он ответил ей кивком. Лицо его стало гладким и вежливым, и такое возвращение к нормальному его поведению вызвало у нее острое сожаление. Похоже, она сильно приложилась головой тогда, на причале у Дяди.

– Прежде всего…

Она подняла руку и указала на дерево, которое стояло в своей кадке, тихое и зеленое, словно на самом деле было растением.

– Что это за штука? И я не хочу слышать слова «дерево».

Джела посмотрел на дерево, о котором шла речь, откинулся в кресле и пригубил чай. Кантра вздохнула.

– Итак?

– Ты сказала, что не хочешь слышать ответ «дерево», пилот. Поскольку это – именно оно, я не знаю, как ответить, не нарушая полученного приказа.

– Твоя монета была бы потрачена с большей пользой, – сообщила она ему, – если бы у меня были основания верить, будто ты хоть раз в жизни точно выполнил какой-то приказ.

Он широко улыбнулся:

– Мне пришлось выполнить немало приказов. Просто у меня нет склонности выполнять глупые.

– Надо полагать, твои командиры в тебе души не чаяли.

– Некоторые – да, некоторые – нет, – спокойно ответил он, быстро указав пальцами себе за плечо: – Вот это – дерево, а если у него есть личное имя или имя его расы, то оно ими со мной не поделилось.

– Дерево-телепат, как я слышала, – сказала Кантра, будто кладя это предположение на стол, чтобы его можно было без спешки рассмотреть.

– А почему бы и нет?

– Это нельзя назвать обычным, – напомнила она. – Откуда оно у тебя? Если ты согласен ответить.

Джела еще раз бросил взгляд на предмет их разговора. Когда он снова посмотрел на Кантру, его лицо было серьезным.

– Я нашел его на пустынной планете – единственное живое существо на протяжении пары дней пути. Была там небольшая драка возле планеты, и меня подбили. Когда я нашел это дерево, то сам был уже в довольно хреновом виде. Оно спасло мне жизнь, и я обещал, что, если меня подберут, я возьму его с собой.

Он посмотрел куда-то вниз – возможно, к себе в кружку.

– Обещал, что доставлю его в какое-нибудь безопасное место.

– Безопасное, – повторила она, вспоминая Фалдайзу, Талиофи, Дядю и дюжину рискованных портов между ними.

– Возможно, – сказал Джела, – что «безопасность» – это термин относительный. Когда я нашел дерево, ему угрожало вымирание. Когда дела обстоят настолько плохо, то практически любое другое место окажется лучше. Безопаснее.

Он снова посмотрел в свою кружку, поднял ее к губам и допил чай.

– Я надеялся, – проговорил он, закрепляя пустую посуду, – найти планету, где у него будет шанс на хороший долгий рост…

– Что нисколько, – заметила Кантра, когда он замолчал, устремив взгляд на пустую кружку, но явно видя что-то иное, – не отвечает на вопрос, что оно такое – и как ему удалось на расстоянии ущипнуть Дядину гидропонику.

Он снова бросил взгляд назад, а потом весело посмотрел на Кантру.

– Я не знаю как именно – и что именно – дерево сделало, – сказал он. – Но меня не удивляет, что оно способно было действовать, чтобы защитить себя – и защитить корабль.

Кантра закрыла глаза.

– И теперь оно – официальный член экипажа, так?

– А почему бы и нет? – ответил Джела.

Действительно, несмотря на свое растительное состояние, дерево действовало так, чтобы защитить корабль, и смогло этого добиться, когда и пилот, и второй пилот были отрезаны от корабля и беспомощны.

– Ладно, – сказала она, со вздохом открывая глаза. – Оно – член экипажа.

Она выпрямилась в своем кресле, чтобы посмотреть мимо Джелы в конец пульта.

– Хорошая работа, – сказала она дереву. – Капитан выносит тебе благодарность.

Верхние листья зашевелились – вероятно, в потоке воздуха из системы воздухообмена, но выглядело это удивительно похоже на небрежный салют.

В этом ветерке вдруг раздался резкий щелчок. Ветка с двумя небольшими плодами упала на палубу и один раз подскочила.

Джела засмеялся, поднял ветку и почувствовал, как коробочки расправляются, словно созревая у него в руке.

– Ну вот! – сказал он, улыбаясь. – Дерево выносит благодарность капитану и экипажу!

Кантра косо посмотрела на него.

– И что мне с ним делать? Посадить?

Его свободная рука затрепетала, делая знаки из языка пилотов: «Съешь, съешь».

Она выгнула бровь, настороженно глядя, как он приближается к ней и заговорщически наклоняется ближе. Она оценила его поведение как поддразнивание.

– Ты никогда не пробовала ничего похожего, – предположил он наигранным шепотом.

– А ты уверен, что это вкусно? – спросила она, не столько поддерживая игру, сколько искренне желая узнать.

– Съедобно? Да! Вкусно? Очень вкусно…

Джела разломил коробочку на дольки. Она взяла их в руку, чтобы он не начал ее кормить сам – похоже было, что он собирается.

Он поднес кусок к губам и выжидательно глянул на Кантру, будто вызывая ее следовать своему примеру.

Она посмотрела на плод – и уловила букет, напоминающий с полдюжины дорогих блюд, которые она могла бы назвать.

Проклятая штука приятно пахла…

– Не очень крупные, да? – спросила она, чтобы выгадать время, пытаясь тем временем пробиться через манящий запах. Уж кого-кого, а ее приятным запахом не обмануть.

– Тебе понравится, – пообещал Джела, внезапно став серьезным. – Даю слово.

Он положил кусочек себе в рот, и она, чтобы не отстать от него и не показаться трусливой, сделала то же.

Он был прав. Ей понравилось.

Она съела плод, вытерла пальцы и намеренно не позволила себе осмотреть Джелу, хотя у нее возникло такое желание. Она уже обратила на это внимание в те предыдущие два раза, когда ей приходилось пользоваться устройством первой помощи. Похоже было, что этот аппарат все доводил до оптимального состояния…

– Если не секрет, – сказал вдруг Джела, нарушив ход ее мыслей, – где ты купила устройства, которые подарила Дяде?

Она вздохнула.

– Я уже говорила, пару остановок назад. Удачная находка, потому что Дядя интересуется артефактами шериксов.

– А ты не помнишь, – не успокаивался Джела, – имя продавца или название компании, которая тебе их продала?

По правде говоря, она помнила, поскольку директора оказали им всем услугу, проводя селекцию для получения сверхэффективной памяти. Но она не собиралась делиться с ним этими сведениями.

– Я тебе скажу, а ты сообщишь о торговле с врагом и отправишь кого-то их арестовать? – огрызнулась она. – Нет смысла. Масса странного наплывает из Глубин и застревает на Краю. Можешь быть уверен: кто-то просто купил где-то ящик или часть контейнера, а там оказались те игрушки. На Краю масса штучек шериксов: люди торгуют ими как диковинами или коллекционируют их.

– Как Дядя? – поинтересовался Джела. Кантра рассмеялась.

– Дядя не коллекционирует, он их использует. Решил, что сможет победить врага, освоив его машины и настроив их против их создателей.

– Значит, он глупец, – заявил Джела с той же суровой мрачностью, с какой он разговаривал с Дядей, – и активно опасен для населения Спиральной Ветви.

Кантра нахмурилась.

– Опасен – возможно. Однако надо признать, что Дядя все же не глуп, и все его люди – тоже. Серийники, которым удается добраться до Дяди, люди крепкие и сообразительные. Сдается мне, что если кто-то и может понять, как использовать вражеское оборудование против врага, то это именно они. – Она всмотрелась в лицо Джелы и добавила: – Учти, я не лучшая подруга Дяди, как ни считать.

Это вызвало к жизни искреннюю, хотя и мимолетную, улыбку и пожатие широких плеч.

– Я не сомневаюсь, что они сообразительные, – медленно проговорил Джела. – Но они не первые, кому пришло в голову повернуть оружие шериксов против них самих – и кто плохо кончил. Я видел, как боевые роботы, построенные по захваченным чертежам шериксов, сходили с ума и превращали в руины миры, для защиты которых они создавались. Это был изъян в конструкции – или же они выполнили именно то, что шериксам было от них нужно?

Он подался вперед, поставив локти на колени, увлекшись спором.

– Еще один случай – он был в секторе Тиарин. Там изготавливали боевую технику по схемам, захваченным во время прошлой войны: флотилии кораблей-роботов под командованием разумных полководцев-роботов, в которых ввели все великие сражения, проведенные всеми великими генералами. Их отпустили на свободу, как я слышал, чтобы они улетели в Запределье и начали воевать с шериксами.

Кантра наклонила голову.

– Ну и что? Они сразу переходят на сторону врага?

– Возможно, – ответил Джела, садясь прямо. – По тем докладам, которые я видел, они превратились в пиратов и захватили целые миры, чтобы пользоваться их ресурсами.

– И ты считаешь, что это тоже соответствовало плану? – не сдавалась она. – Забросить нам технику и прототипы машин, которые начнут нападать на нас изнутри, а пожиратели миров будут откусывать от Края?

– Что-то в этом роде, – подтвердил он и адресовал ей одну из своих неискренних полуулыбок. – У старых солдат есть свои пунктики. Конечно же, Дядя совершенно безобиден.

Кантра засмеялась.

– Никто этого не говорил. И та штука, которая поджарила мой комбинезон, не была безобидной. – Она поколебалась, пытаясь решить, хочется ли ей узнать… Но, конечно же, ей хотелось. – Очень было хреново?

Он отвел взгляд.

– Достаточно, – признал он со вздохом. – Ничего уже не помогло бы, кроме исцеляющего ящика шериксов – и я не был уверен, что его хватит.

Вот как. Она закрыла глаза, потом снова их открыла.

– А мой комбинезон?

– Запечатан в стерильный пакет, – ответил он. – То, что от него осталось.

Она вздрогнула, глубоко вздохнула…

– Я у тебя в долгу, – сказала она голосом, который стал чуть более высоким, чем ей хотелось бы. Она откашлялась. – Я у тебя дважды в долгу.

Его брови взметнулись вверх, но он ничего не сказал – только сделал рукой знак: «Продолжай».

– Ладно. Ты их прошел – я видела тебя на сходнях. У тебя не было причин возвращаться: ты мог уйти без риска.

Он фыркнул:

– Хорош бы я был второй пилот, если бы оставил своего первого в такой каше!

Она отвела взгляд.

– Да, насчет этого…

Она резко вдохнула и заставила себя встретиться с ним взглядом.

– Дело в том, что я туда шла с мыслью о том, что Дяде бы очень ко двору пришелся солдат, а я, продав тебя, могу очень неплохо наварить.

Что-то шевельнулось глубоко в бездонно-черных глазах, но его лицо сохранило выражение спокойного внимания.

– Скажи что-нибудь! – рявкнула Кантра.

Он медленно приподнял руки и снова уронил их на колени.

– Я бы сказал, что не виню тебя за желание удалить меня со своего корабля, – проговорил он. – И каковы бы ни были твои намерения, ты меня Дяде все-таки не продала.

Он пожал плечами, не отрывая их от спинки кресла.

– Никаких претензий с моей стороны, пилот, – сказал он.

Кантра должна была признать, что это было великодушно и очень характерно для Джелы. Она подумала, не связано ли это с тем, что он солдат – эта готовность придавать больше веса поступкам, а меньше – намерениям, которые за ними кроются.

Что до нее, то ее очень смущали как ее намерения, так и поступки. Она знала – ей ли было не знать, – что Джела ей отнюдь не напарник и что она не связана с ним как со вторым пилотом никакими обязательствами, поскольку он самовольно пробился и в кресло, и на корабль.

Однако когда пришло время выбирать, как действовать…

«Мозги размякли! » – мысленно рявкнула она на себя.

– Я все хотел спросить, – сказал Джела, – почему директора решили убрать твой Артикул? Если это не секрет.

Онаморгнула: у нее на языке вертелся ответ, что это секрет. Но, черт подери, она у него в долгу…

– Плиний… – сказала она и откашлялась, – … можно сказать, мой единоутробный брат, Плиний вернулся домойс задания, явился к инструктору Малис с докладом – и ударил ее…

Она замолчала, почувствовав, как рука Гарен крепко сжимает ее локоть, рывком переводя на бег…

– Ну что ж, – тихо сказал Джела, – он ударил старшего по званию. У военных этого бы хватило, чтобы расстрелять его – но не весь его взвод.

Она подняла голову и встретилась с ним взглядом.

– Он задержался с возвращением, – сказала она нейтральным тоном, – и к моменту возвращения ему уже оченьнужно было пройти процесс доклада и разгрузки. Добавьеще, что инструктору Малис… нравилось слышать, как мы умоляем о снадобье. Короче, он ее убил – а директора не собирались держать линию, готовую кусать руку, которая ее кормила, растила, одевала и учила.

Онапомолчала, задумавшись, а потом пожала плечами. Ничего страшного не случится, если он услышит историю всю целиком.

– Дядя тут замешан потому, что некоторые типы серийников управляются путем связывания – в основном веществ счастья – с определенными рецепторами. Примерно так директора удерживали в повиновении элантаз, только директора не собирались тратить вещества счастья. Техники из Дядиных лабораторий придумали процесс освобождения, о чем Гарен знала – и она решила, что стоит к нему слетать и посмотреть, не подействует ли.

– Ясно.

Наступило молчание. Джела обернулся к своему проклятому дереву, торчащему в этой кадке, неподвижному и зеленому.

– Значит, линию уничтожили за проявление независимости и самодостаточности, – сказал он. – И ты – единственная, кто остался в живых.

– По счастливой случайности, – буркнула Кантра. «И благодаря Гарен».

Джела улыбнулся ей – совершенно искренне.

– Такое каждый из нас может сказать, – заметил он и встал.

Собрав пустую посуду, он потянулся за ее кружкой.

– У меня есть одно предложение, – сказал он, с серьезным лицом глядя на нее с высоты своего роста, – если ты согласишься, пилот. Оно состоит в том, чтобы лететь на Гимлины. У меня там есть неплохой шанс установить контакт, что позволит мне убраться с твоего корабля и из твоей жизни.

Это был один из немногих моментов в ее свободной жизни, когда у нее разлетелись все мысли. Она воззрилась на него, не зная, что сказать.

– И я прошу прощения, – продолжал Джела, – что навлек на тебя опасности. Я солдат. Риску, приемлемому для меня, не должно подвергать гражданских лиц.

Она чуть было не расхохоталась, пытаясь понять, какой же он представляет себе ее жизнь, но он уже вышел и дверь за ним закрылась. Кантра осталась сидеть в кресле пилота – и впервые со времени смерти Гарен смаргивала с ресниц слезы.