"Долгое завтра" - читать интересную книгу автора (Брэкетт Ли Дуглас)

Часть 18

Лен спрыгнул на землю вслед за Хостеттером. Возницы оставались на своих местах, чтобы, не медля, если возникнет необходимость, поставить фургоны в оборонительную позицию. К Лену и Хостеттеру присоединились Исо, затем еще несколько человек, и среди них – ясноглазый широкоплечий старина Вепплоу.

– Что мы будем делать? – спросил Лен.

– Ждать, – ответили ему.

И они ждали. С холма медленно спустились двое мужчин и женщина, а посланник торговцев так же медленно направился им навстречу под прикрытием пяти вооруженных мужчин. Лен, не отрываясь, следил за происходящим.

Люди столпились на холме, похожие на неуклюжие мохнатые пугала, сделанные из старых сучков и потемневших кожаных полосок. Среди них были дети, пристально наблюдавшие за чужеземцами. Одетые в козьи шкуры, они словно сошли с картинок старой Библии. Все выглядели изможденными, дети – неухоженными и запущенными. Глубоко запавшие глаза подозрительно осматривали пришельцев. Лен всего однажды видел в глазах подобный блеск – у собаки, больной бешенством.

– Они нападут на нас?

– Пока неясно. Иногда они нападают, иногда – нет. Зависит от обстоятельств.

– Каких обстоятельств?

– Большую часть времени нью-ишмалайтцы проводят в молитвах. Но случается, что один из них внезапно начинает дико визжать, бросается на землю и сучит ногами, а это – знак свыше, знак того, что всем нужно делать то же самое. Поэтому остальные лупят, стегают, избивают друг друга колючими ветками или кнутами – единственными атрибутами их религии, а после того, как устанут, убивают какого-нибудь хозяина ранчо, который нанес оскорбление Господу своим набитым желудком и крышей над головой. Что-что, а убивают они профессионально.

Лен содрогнулся. Лица ишмалайтцев порядком напугали его. Он вспомнил лица фермеров, когда они подходили к Рефьюджу, тогда его потрясла их дикая, фанатичная и безграничная вера. Но тут все было по-другому. Фанатизм фермеров нужно было подстегивать, фанатизм этих людей был их сущностью, они жили во имя этого.

Лен надеялся, что все обойдется. И ишмалайтцы не нападали, нерешительно застыли на ветру два дикаря и женщина – выносливое, мускулистое создание. Когда ее одежда приподнималась во время ходьбы, видны были костлявые, худые ноги. Ишмалайтцы подошли к каравану, очевидно, в поисках какого-то особого фургона Вепплоу ухмыльнулся:

– Да, на этот раз им всего-навсего нужен порох.

– Порох? – недоверчиво переспросил Лен.

– Как ни странно, их религия не запрещает им иногда питаться мясом, и каждый клан имеет пару ружей. Я слышал, что они никогда не убивают молодняк – только старых быков, и этого достаточно для удовлетворения плоти.

– Но порох… Разве они не убивают хозяев ранчо из ружей?

Старик отрицательно покачал головой:

– Их оружие – ножи и ногти, они умеют подбираться достаточно близко, когда хотят убить. Кроме того, пороха, который даем мы, едва хватает на охоту, – и он кивнул в направлении двух человек, один из которых нес небольшой бочонок.

Из ближайшего фургона послышался слабый звук, и Исо поднялся на ноги:

– О Господи, это Эмити зовет меня. Она, наверное, до смерти напугана, – и он побежал к фургону, а Лен остался наблюдать за нью-ишмалайтцами.

– Откуда они здесь? – спросил он.

– Когда-то их было несколько человек, – ответил Хостеттер, – однако дурное семя дает обильные всходы. Остальных привезли с востока и высадили здесь – это были преступники, от которых хотели избавиться.

Маленький бочонок с порохом сменил хозяев.

– А что они дадут взамен? – спросил Лен.

– Ничего. В священном писании нет разрешения на куплю и продажу. Да у них все равно ничего нет. Если подойти к ним поближе, становится непонятным, куда они девают мясо убитых животных.

– Я думаю, – вставил Вепплоу, – они кормят им детей. Знаешь, однажды я нашел одного малыша, он потерялся и пищал в кустах, словно щенок койота.

Женщина вскинула руки. Было ли это молитвой, обращением к Богу или частью ритуала, Лен не знал. Порыв ветра откинул назад ее волосы, и Лен с удивлением заметил, что она совсем молода и даже могла бы быть привлекательной, если бы не впалые щеки и не голодный блеск в глазах. Минут через пять они исчезли за холмами. Этой ночью барторстаунцы удвоили караул.

Два дня спустя они пополнили запасы пресной воды, затем удалились от реки к юго-западу, а сейчас приближались к красноватой глыбе, видневшейся вдалеке. Мулы и люди выбивались из сил, и Лен начал ненавидеть солнце. Когда окончились запасы воды, они наконец приблизились к глыбе, в которой зияло отверстие, шириной в два фургона, и Хостеттер объявил:

– Это и есть первые ворота.

Путешественники вошли внутрь. Дорога была гладкой и скользкой, и все, за исключением Эмити, вышли из фургонов, чтобы облегчить работу мулов. Через некоторое время все остановились. Лен спросил, почему.

– Так положено, – был ответ. – Мы не настолько доверяем людям, с которыми ведем торговлю, как это может показаться на первый взгляд. Вслед за нами не должен проскочить даже кролик. Необходимо остановиться, чтобы тебя тщательно осмотрели.

Лен вытянул шею, но ничего не увидел. Рядом с ним шли Исо и Вепплоу, который, взглянув на Лена, захохотал:

– Паренек, они наблюдают за тобой сейчас, сидя в Барторстауне. Они тщательно с головы до ног тебя изучают и, если ты им не понравишься, нажмут одну маленькую кнопочку, и бу-ум! – Он сделал резкий жест рукой, и Лен и Исо вздрогнули. Вепплоу вновь рассмеялся:

– Что ты хочешь этим сказать? – сердито спросил Исо, настороженно осматриваясь по сторонам. – Ты хочешь сказать, что нас могут убить прямо здесь?

– Могут, – уверенно сказал Хостеттер. – Но не волнуйтесь. Их оповестили о вашем приезде.

Лен почувствовал, как по спине пробежал холодок:

– Но как они видят нас?

– Сканнеры, спрятанные в трещинах. Маленькие, не больше человеческого глаза. Кто бы ни появился здесь, они видят его в Барторстауне.

– И чтобы уничтожить нежелательных гостей, им всего-навсего нужно на что-то нажать? – облизнув губы, спросил Исо.

– Бу-ум! – повторил Вепплоу.

– Должно быть, там действительно скрывают что-то важное, – сказал Исо.

Вепплоу явно хотел что-то сказать, но его прервал Хостеттер:

– Подтолкни-ка фургон вот здесь, – и Вепплоу поспешно налег на подножку фургона, хотя в этом, казалось, не было необходимости. Лен сердито взглянул на Хостеттера, но тот невозмутимо толкал фургон, сосредоточив на этом все внимание. Лен улыбнулся и промолчал.

Позади туннеля начиналась дорога – добротная и широкая. Хостеттер сказал, что ее сделали еще до Разрушения. Дорога змеилась среди гор, и путешественники медленно поднимались вверх, мулы фыркали и хрипели, люди помогали им. Хостеттер поднял руку, указывая на горный перевал высоко в горах:

– Завтра.

Сердце Лена учащенно забилось, знакомое волнение иголочками покалывало изнутри. Он удрученно покачал головой.

– В чем дело? – спросил Хостеттер.

– Я и не предполагал, что в Барторстаун ведет дорога.

– А как же мы, по-твоему, попадаем туда и выезжаем обратно?

– Об этом я не думал, но предполагал, что город защищен стеной, или солдатами, или еще чем-нибудь.

– Барторстауну не нужна такая защита.

– Ты хочешь сказать, что люди всегда беспрепятственно достигали Барторстауна, поднимаясь вверх по этой дороге?

– Да, – просто ответил Хостеттер. – А разве ты не знаешь: лучший способ спрятать что-либо – оставить это что-то у всех на виду.

– Я вас не совсем понимаю.

– Скоро поймешь.

В глазах Лена зажглись огоньки, и он тихо повторил:

– Завтра!

– Ты ведь долго и настойчиво шел к этому, не так ли? И добился своего, – с минуту Хостеттер молчал, словно вглядываясь в прошлое, затем продолжил: – Тебе нужно время, Лен Там не все так хорошо, как в твоих мечтах. Нужно немного потерпеть и не делать поспешных выводов.

Лен серьезно и изучающе посмотрел на него:

– Ты все время твердишь мне об этом Зачем?

– Я лишь хочу внушить тебе: наберись терпения – И с внезапной злостью продолжил: – Жизнь – нелегкая штука. Вот в чем я пытаюсь тебя убедить.

Он пристально посмотрел на Лена, а затем отвернулся, тяжело дыша, механически перебирая что-то в руках, как это делает сильно расстроенный чем-то человек, стараясь не выдать своего волнения. Лен медленно произнес:

– Ты ненавидишь это место? – Он сам не мог поверить в это, но когда Хостеттер сердито отрезал: – Что за глупости, конечно, нет, – Лен понял, что его предчувствие оправдалось.

– Зачем же возвращаться? Ты ведь спокойно мог остаться в Пайперс Ране.

– Так же, как и ты.

– У меня все было по-другому.

С минуту Хостеттер шел с опущенной головой, затем угрюмо произнес:

– Я никогда не думал, что вернусь сюда.

И быстро пошел вперед, оставив Лена. Лену до конца дня не удалось поговорить с ним с глазу на глаз. Он чувствовал себя таким же подавленным, как много лет назад, когда отец сказал ему, что Бога нет.

После полудня путешественники зашли так высоко в горы, что дорога, по которой они поднимались, была видна, как на ладони. Лена терзали сомнения. Ни желтоватые утесы, ни пыльные, высушенные солнцем пустоши, ни палящее солнце, конечно же, не поднимали его настроения. Он страстно желал уйти отсюда, нет, не домой и не в Рефьюдж, а просто куда-нибудь, где есть трава, вода, жизнь. Куда-нибудь, где нет этих безобразных утесов, похожих…

На что?

На правду, горькую правду, лишенную мечтаний и надежд.

Это была невеселая мысль. Он пытался избавиться от нее, но она возвращалась каждый раз, когда он смотрел на Хостеттера, потерянного, ушедшего в себя, а после того, как они разбили лагерь, Хостеттер и вовсе исчез.

Дул холодный, порывистый ветер, путешественники разбили лагерь прямо у дороги. Лен заметил какие-то слова, выбитые на одном из камней. Буквы были основательно повреждены непогодой, но достаточно большие для того, чтобы их смогли разобрать: «Фол Крик, 15 миль». Хостеттера не оказалось поблизости, и Лен спросил у Вепплоу, что значит эта надпись.

– Что, читать разучился, молодой человек? Она значит именно то, что там написано. Пятнадцать миль – это расстояние отсюда до туда.

– Понятно. Отсюда до Фол Крика пятнадцать миль. Но что такое Фол Крик?

– Город.

– В каньоне Фол Крик.

Лен почувствовал, что начинает ненавидеть барторстаунское чувство юмора.

– Какое отношение к нам имеет Фол Крик?

– Самое прямое. Он почти рядом с Барторстауном. А ты еще не забыл, куда мы направляемся, паренек? – и Вепплоу рассмеялся.

Лен поспешил отойти. Он злился на Вепплоу, на Хостеттера, на Фол Крик, на весь мир. Он завернулся в свое одеяло и улегся. Лен устал, как собака, но прошло много времени, прежде чем ему удалось уснуть. Во сне он искал Барторстаун, спрашивал о нем каких-то стариков, но они лишь отрицательно качали головами и говорили, что до Фол Крика осталось. пятнадцать миль.

Наутро все снова тронулись в путь. И Лен, и Хостеттер угрюмо молчали. К полудню они пересекли седловину горы и пошли быстрее. Спускаться вниз было намного легче, мулы шли быстро и уверенно, словно чувствуя, что они почти дома. Все заметно повеселели. Исо часто убегал от Эмити, чтобы спросить:

– Мы почти прибыли?

А Хостеттер терпеливо кивал головой.

– Почти.

В свете полуденного солнца они вышли еще к одному переходу среди утесов и увидели каньон. Хостеттер указал на него и беспристрастно произнес:

– Это здесь.