"Разборки олимпийского уровня" - читать интересную книгу автора (Леженда Валентин)

Глава 4 ОБ АЗАХ ПРЕДПРИНИМАТЕЛЬСТВА И СЕКРЕТНОМ ЗАДАНИИ

Итак, амброзия с Олимпа была похищена.

Фемистоклюсу с Алкидием оставалось только должным образом ее обработать, и все. Их ждало скорое обогащение.

По совету Диониса друзья высушили вязкую массу неразбавленной амброзии на солнце и получившийся в итоге порошок разложили по маленьким бумажным пакетикам.

— Ну что, попробуем? — предложил Фемистоклюс, лукаво посматривая на друга. — Надо же испытать то, что через неделю сделает нас богатыми.

— Я пас, — сухо ответил Алкидий, — не дай Зевс, еще идиотом стану.

— Уже не станешь, — беззаботно махнул рукой Фемистоклюс, — да и Дионис мне, кстати, точную дозу указал.

Но Алкидий был непреклонен.

Пожав плечами — мол, дело твое, братец, — Фемистоклюс достал из-за пазухи специально приготовленную заранее полую тростниковую трубочку и, вставив один ее конец в правую ноздрю, глубоко вдохнул, вобрав в себя содержимое одного из бумажных пакетиков.

— О, — произнес он и как подкошенный свалился под ноги другу.

Сокрушенно покачав головой, Алкидий принялся ждать.

Через полчаса Фемистоклюс пришел в себя и с совершенно идиотской улыбочкой посмотрел на друга.

— Ты ни за что не поверишь, — сказал он, — где я только что побывал.

— Ну и где же? — скептически осведомился Алкидий.

— Не знаю. — Фемистоклюс в нерешительности поскреб рыжую бороду. — Но я видел там ТАКОЕ.

— Что видел? — переспросил уже начавший терять последнее терпение Алкидий.

Немного заикаясь от волнения, Фемистоклюс принялся рассказывать:

— Я видел прекрасные города с высокими, теряющимися в небе, словно вавилонские башни, домами. Я видел разноцветные, двигающиеся без лошадей повозки на четырех колесах. Там было много красивых женщин в легких, коротких, словно у Афины, одеяниях. На моих глазах громадные блестящие железные птицы протаранили несколько высоких башен-домов, но тут я очнулся… (Интересно, где это наш древний грек побывал? — Авт.) А еще я видел много непонятных надписей.

— Надписей? — оживился Алкидий. — Например?

— Сейчас, сейчас… — Фемистоклюс зажмурился, припоминая. — Ну да, там была одна такая светящаяся, на наречии эфиопов, я ее запомнил.

— Ну?

— Ко-ка-ко-ла, — по слогам произнес Фемистоклюс.

— И что это значит? — удивился Алкидий.

— Не знаю. — Рыжий грек растерянно развел руками. — Может, это название какого-нибудь города или страны.

— Да-а-а-а… —протянул Алкидий, — похоже, твой Дионис оказался прав и мы разбогатеем.

Аккуратно собрав пакетики с одинаковыми дозами божественного порошка, друзья направились обмыть удачно завершенное предприятие в известное питейное заведение “За пазухой у Зевса”.

В питейном заведении за их любимым столиком сидел, ничуть не скрываясь, в своем реальном обличье бог вина Дионис. Поскольку все посетители заведения были в дрезину пьяны, раскрыть свое инкогнито перед ними он абсолютно не опасался.

— Приветствуем тебя, о великий, — дурашливо поклонился богу Фемистоклюс. Алкидий смущенно кивнул.

— Все паясничаешь, — усмехнулся Дионис. — Ладно, балбесы, садитесь, я сегодня угощаю.

— Ну как жизнь? — спросил Фемистоклюс, налив себе вина из кувшина, стоявшего на столе. — Как дела на светлом Олимпе?

— Как всегда, — ответил бог, закусывая виноградом, украшавшим его головной убор. — Полный бардак. Намечается крупная заварушка в Трое.

— А что такое? — удивился Фемистоклюс. — Чего опять не поделили?

— Сначала яблоко, — невозмутимо ответил Дионис, — золотое, а потом девку одну, Елену, которая Прекрасная.

— Какую Елену? — переспросил Фемистоклюс. — Менелайскую, что ли?

— Ее самую, — подтвердил Дионис.

— Так она ж вовсе не красавица! — удивился рыжебородый грек. — На гарпию слегка смахивает.

— Но ты же знаешь, — возразил Дионис, — у вас в Греции, как и на Олимпе, очень сильно общественное мнение. Если вобьют себе в голову, что вот этот стол не темный, а белый, их уже ни за что не переубедишь.

— Пиар, — неожиданно вырвалось у Фемистоклюса непонятное слово из недавнего наркотического сна.

— Что? — переспросил Дионис. — Ага, так ты уже нюхнул амброзии. Молодец, хвалю. Правда, к сожалению, естествоиспытатели долго не живут.

— То есть? — не понял Фемистоклюс.

— Да это я так, — отмахнулся бог вина, — к слову пришлось. В общем, чего я к вам пришел?

— Действительно, чего? — впервые за всю беседу подал голос слегка охмелевший Алкидий. Дионис криво усмехнулся:

— Надеюсь, вы не забыли о моем проценте. Ведь кто вас надоумил грабануть Олимп, кто рассказал о чудодейственном свойстве порошка амброзии?

— Ты. — Фемистоклюс кивнул. — И это, заметь, никто из нас не оспаривает.

— Это хорошо, — улыбнулся бог. — Итак, когда вы приступаете к активной торговле?

— Прямо сегодня.

— Чудесно, тогда встретимся вечером на этом же месте, дабы поделить м… м… добычу.

— Заметано. — Фемистоклюс улыбнулся, и Дионис медленно растаял в воздухе.

— Не люблю, когда он так делает, — громко заявил пьяный Алкидий, ударив кулаком по столу.

— А тут нет ничего удивительного, — ответил Фемистоклюс, отнимая у друга полупустой кувшин. — Этот эффект называется телепортатос-голограмус. Изобрел его, естественно, Гефест.

— Да? — не поверил Алкидий. — И откуда ты все это знаешь?

— Дионис рассказал, — ответил Фемистоклюс. — Он знаешь какой трепливый — его амброзией не корми, дай поговорить. Короче, стоит на Олимпе прибор один здоровый такой, порталлотрон называется, с его помощью боги могут за секунду перемещаться на невероятные расстояния.

— А мы тоже сможем? — Алкидий опрокинул свою чашу и уткнулся носом в стол. Фемистоклюс пожал плечами:

— А сатир его знает, может, и сможем, только кто ж нам позволит.

— Тоже верно, — хрюкнул Алкидий и медленно сполз под стол.

Проводив друга взглядом, Фемистоклюс высоко поднял над головой чашу с вином.

— Эх, — шумно вздохнул он. — Ну, за успех…

Городская площадь кишела людьми.

— Подходите, подходите! — кричал Фемистоклюс, неистово размахивая руками. — Всего за один талант вы сможете побывать на Олимпе в обители богов, покупайте фирменный порошок Фемистоклюса! Инструкция по применению прилагается бесплатно.

Хитрющий рыжебородый грек не зря произнес это волшебное слово — БЕСПЛАТНО. Услышав его, греки бросились к центру площади, как пчелы на обожравшегося медом пьяного пасечника.

— Мне две, мне две, — раздавались истошные крики в толпе. — Мне три…

— Не больше одного пакетика на рыло, — строго предупреждал Фемистоклюс, отталкивая особо рьяно наседавших покупателей. — Тот, кто в течение недели соберет семь пустых пакетиков от чудодейственного порошка, получит суперприз — экскурсию на Олимп в золотой повозке Гелиоса, естественно, при наличии небесного паспорта.

Алкидий, наблюдавший за торгом чуть со стороны на случай появления народной милиции, недовольно поморщился. (Что? Думаете, не было в Древней Греции ментов? Менты всегда были, даже в Вавилоне. — Авт.)

Тяга Фемистоклюса к грандиозным рекламным акциям и призовым поездкам могла сослужить им дурную службу. А что, если действительно найдется идиот, который соберет эти семь пустых пакетиков? Правда, при этом у него должен иметься в наличии небесный паспорт, а это уже сложнее, такую ксиву простой смертный себе не достанет.

Хитер был Фемистоклюс, ох и хитер.

Кроме того что следить за толпой на наличие народных мен… гм… народных дружинников, Алкидий должен был время от времени врываться в толпу и истошно орать: “А мне еще две”, тем самым подстегивая покупательский азарт у других греков.

Кто-то уже валялся без сознания у городского фонтана с тростниковой палочкой в ноздре, кто-то только собирался занюхивать чудодейственный порошок. Алкидий тоже было решил в рекламных целях полежать на мостовой с тростниковой трубкой в заднице, но вовремя передумал, поскольку потенциальные покупатели попросту могли его затоптать.

Торговля шла весьма бойко.

Золотые таланты быстро наполняли заранее приготовленные друзьями мешки. Бумажные пакетики расходились с поразительной быстротой.

— Вот они! — раздался в конце площади чей-то полный возмущения крик. — Хватайте засранцев!

Вложив два пальца в рот, Алкидий пронзительно засвистел.

Быстро сориентировавшись, юркий Фемистоклюс мгновенно затерялся в толпе, а к центру площади уже бежали здоровые загорелые греки с увесистыми дубинами и с красными повязками на руках. (Эх, Греция, Греция, мать демократии! — Авт.)

— Делаем ноги. — Фемистоклюс поволок свистящего Алкидия в соседний переулок. — Да кончай свистеть, придурок, ты нас выдашь.

Безумно вращая глазами, Алкидий бросился следом за другом.

Буквально весь полис стоял на ушах. Орудуя дубинками, дружинники отбирали пакетики у греков, не успевших употребить волшебный порошок, тут же на месте их вынюхивали и падали в экстазе на мостовую.

— Говорил же я, надо было по два таланта за штуку продавать, — недовольно бурчал на бегу Алкидий.

Мешки с золотом весело побрякивали за спинами у друзей.

— Сюда! — Из-за угла соседнего здания выглянул Дионис. — Скорее!

Беглецы свернули в узкий переулок.

— Что такое? — спросил Фемистоклюс, переводя дух. — Мы ведь должны были встретиться вечером.

— Планы изменились, — ответил Дионис.

— Я видел, они свернули туда, — раздалось на параллельной улице.

Беспорядочный топот приближался. Друзья побледнели.

— Спокойно. — Дионис вышел из переулка.

У бежавших по улице дружинников внезапно в руках вместо дубинок возникли чаши с благоухающим вином. Греки озадаченно остановились и, увидев невдалеке Диониса, дружно подняли чаши вверх.

— За Диониса, — хором произнесли они и все как один опрокинули содержимое в рот.

Бог вина хлопнул в ладоши, и дружинники как подкошенные повалились на мостовую.

Дионис повернулся к друзьям:

— Давайте золото, быстро.

Переглянувшись с Алкидием, Фемистоклюс протянул богу один из мешков. Дионис поморщился:

— Да нет, все.

— Ага, размечтался, — фыркнул Фемистоклюс. — Купи у Гефеста губоскаточный механизм.

— Бараны, — прошипел бог вина, — у меня ваше золото будет в безопасности, вечером поделим.

Друзья снова переглянулись.

— Ладно, бери.

Дионис ловко перекинул тяжелые мешки через плечо.

— А что за спешка? — спросил Фемистоклюс. — Что случилось?

— Вас хочет видеть Гера, — просто ответил бог вина.

— Что? — Лица у друзей вытянулись. — Это интересно, за каким таким сатиром?

— Потом узнаете, — ответил Дионис. — Она только сегодня вернулась из ссылки в царстве Посейдона. Немедленно идите в ее храм. Он находится в южной части города, она вас там будет ждать, на месте все и узнаете.

И Дионис исчез.

— Пропало наше золото, — грустно сказал Алкидий, выглядывая из-за угла.

Дружинники в обнимку друг с другом сладко храпели на мостовой. Так получилось, что сон настиг греков прямо у здания известной городской бани “Содом и Гоморра”. Предприимчивый владелец бани Гармодий Дукакис, тут же сориентировавшись, приказал своим служителям заносить дружинников внутрь, дабы содрать с них потом три шкуры за пьяный дебош.

— Наш человек, — заметил Фемистоклюс, кивая в сторону владельца “Содома и Гоморры”, и, приведя в порядок свои растрепанные одежды, друзья, терзаемые самыми худшими опасениями, направились в храм взбалмошной женушки Зевса.

Храм Геры они нашли без труда.

Более несуразное здание трудно было себе представить. Вкус у благоверной Громовержца был еще тот. Особенно поражали воображение черно-белые полосатые колонны и малиновые карнизы из редкого южного мрамора.

Внутри храма никого не было, лишь одиноко горел у алтаря жертвенный огонь. Служители не то попрятались, не то вообще разбежались.

— Явились, охламоны, — раздался громкий властный голос, когда друзья подошли к алтарю. Вздрогнув, греки испуганно заозирались.

— Да здесь я, здесь, смотрите в штаны не наделайте. (Штаны в Греции?!! М-да. — Авт.)

И из-за алтаря вышла сама Гера в серебристо-сером развевающемся одеянии, злая, как морской еж.

Фемистоклюс с Алкидием проворно попадали на четвереньки.

Гера презрительно усмехнулась:

— А вы, однако, сильно меня удивили.

— Да? — Фемистоклюс с интересом посмотрел на богиню. Гера кивнула:

— Мне понравилось, как вы ловко забрались на Олимп и похитили флягу с амброзией.

Друзья побледнели.

— Как? — спросил Фемистоклюс. — Неужели все уже известно?

— Громовержцу еще нет, — ответила Гера, — а мне известно даже больше, чем вы можете себе представить.

Фемистоклюс встал с пола и отряхнулся.

— Ага, — нагло сказал он. — Значит, будем договариваться.

— Именно, — подтвердила богиня. — Я хочу нанять вас для одной конфиденциальной работы.

Фемистоклюс пнул друга сандалией в бок:

— Вставай, чучело, намечается очередная авантюра.

Смущенно кашлянув, Алкидий поднялся с колен и стал чуть позади друга.

— И что же от нас требуется? — спросил Фемистоклюс.

— Прежде всего, держать языки за зубами, — ответила Гера. — В случае успешного выполнения моего задания не исключено, что один из вас будет удостоен жить на Олимпе.

— Ого! — Фемистоклюс нервно облизнул пересохшие губы. — Круто.

— Что же от вас требуется? — продолжала рассуждать богиня, задумчиво прохаживаясь у алтаря. — Во-первых, вы должны следить за моим мужем Зевсом, когда он будет спускаться на землю.

Друзья испуганно переглянулись.

— А во-вторых, вы должны будете поймать его на горячем.

— То есть? — не понял Фемистоклюс. — Как это, поймать на горячем?

— А вот так, — фыркнула Гера. — Застукать сатирова кобеля с бабой.

— Да вы что? — Фемистоклюс схватился за сердце. — Да он от нас мокрого места не оставит.

— За свои презренные смертные шкуры не бойтесь, — пренебрежительно проговорила Гера. — Вы будете находиться под защитой — моей и еще нескольких богов, имена которых вам лучше не знать.

“Заговор, — мелькнуло в голове у Фемистоклюса. — Эти идиоты опять хотят свалить Зевса”.

— Хорошо. — Рыжий грек кивнул. — Ну застукаем мы его, и что дальше?

— А вот тут мы плавно переходим к вопросу о средствах, — кивнула богиня.

— Каких средствах?

— Ну, я снабжу вас портативными э-э… устройствами, позволяющими связаться со мной в любое время из любого места Греции. Гефест даст вам также свое новое изобретение, с помощью которого вы сможете запечатлеть старого развратника на особую карточку, так что он уже не сможет отвертеться.

— Да-а-а-а, — протянул Фемистоклюс, — что называется, влипли.

— Ваше мнение никого не интересует, — холодно возразила Гера. — Можете оставить его при себе. Думаю, это задание вам по плечу: раз смогли на Олимп пробраться и безнаказанно с него спуститься, то и с этим, думаю, справитесь.

— А как насчет небольшого аванса? — как бы невзначай ввернул Фемистоклюс.

Гера поморщилась, и через секунду на поясах у друзей возникло по толстому, набитому монетами кошельку.

— Этого вам на первое время хватит. Друзья алчно вцепились в щедрые подарки богини, боясь, что кошельки вдруг возьмут и исчезнут.

— А теперь, — сказала Гера, — вам пора на Олимп в гости к кузнецу Гефесту.

— Что, опять? — в отчаянии простонал Фемистоклюс.

— Я же вам сказала, ничего не бойтесь, — снова повторила богиня. — Гефест свой человек.

“Ага, — подумал Фесмистоклюс, — так-так”. Затем Гера выдала грекам две черные плоские коробочки с разноцветными овальными пуговками.

— Значит, так, слушать вот сюда, говорить сюда Когда вам понадобится меня вызвать, нажмете вот эту кнопочку со знаком Зевса — молнией.

Друзья опасливо рассматривали чудо-устройство.

Гера хлопнула в ладоши:

— Ну все, теперь айда на Олимп.

— Но как? — уныло спросил Фемистоклюс. — Неужели нам опять придется всю ночь трястись в развалюшке Гелиоса?

— Нет, не придется, — ответила богиня. — Я телепортирую вас на Олимп прямо из своего храма.

— Что-что сделаешь? — удивленно переспросил Фемистоклюс.

Но богиня не ответила — нажала у себя на поясе непонятную синюю фибулу.

Внезапно тела греков стали необычайно легкими, и в следующую секунду они стояли в знакомом коридоре с мраморными статуями в темных нишах.

Итак, друзья снова были на Олимпе.

Кузница Гефеста, судя по доносившимся специфическим звукам, была совсем рядом, буквально за соседним поворотом.

— Греки гибнут за металл, за металл, — басом пел бог огня, обрушивая молот на какую-то дребезжавшую железяку.

— Значит, так, — как всегда рационально оценив обстановку, сказал другу Фемистоклюс. — Я иду к Гефесту, базарю с ним, то-се, а ты ждешь меня здесь и никуда не уходишь.

— Но почему? — удивился Алкидий.

— Разве ты забыл? — Фемистоклюс укоризненно покачал головой. — Ведь ты как две капли воды похож на Асклепия. Нам не нужны лишние неприятности. Стой здесь.

И рыжебородый грек проворно шмыгнул за угол.

— За металл, за металл, пам-папам, — доносилось из кузницы.

Судорожно вздохнув, Алкидий облокотился об одну из мраморных статуй, изображавшую некую несовершеннолетнюю обнаженную особу в весьма непристойной позе.

Нравы на Олимпе были те еще, но что с них взять, с богов?

— Асклепий? — раздался внезапно над головой Алкидия гневный голос. — А я тебя все утро ищу.

Алкидий задрал голову вверх и увидел висевшего под потолком коридора бога Гермеса. Удивительные сандалии вестника богов приглушенно гудели.

— Скорее идем со мной, у Зевса случился очередной приступ геморроя.

Не совсем отдавая себе отчет в том, что он делает, Алкидий двинулся следом за парившим в воздухе Гермесом.

— А-а-а-а, — вскоре услышал он. — О-о-о-о…

Стены Олимпа от этих звуков слегка сотрясались.

Гермес привел Алкидия в увитый плющом просторный светлый зал, в котором резвились дивные разноцветные птицы (колибри и попугаи ара. — Авт.). Четыре фонтана по углам зала били прозрачной, золотистой, сверкавшей на солнце водой. (Древний грек слегка не врубился, вода была ржавая. — Авт.)

Посреди всего этого великолепия на роскошной кушетке возлежал божественным задом кверху сам владыка Олимпа Эгидодержавный Тучегонитель Зевс и при этом очень жалобно стонал.

— Ну? — повернулся он к Гермесу. — Ты его привел?

Гермес кивнул, указывая на прятавшегося у него за спиной Алкидия.

“Сейчас он поймет, что я самозванец”, — подумал несчастный грек и от ужаса даже зажмурился.

— Асклепий, дружище, — взревел Зевс, — помоги, а…

И тут Алкидий понял, что если он сейчас не сымпровизирует, то им вместе с Фемистоклюсом наступит полный звездец. И бездна Тартара будет для них еще не самым страшным наказанием.

Взяв себя в руки, Алкидий мысленно посчитал до десяти и…

— Где мои инструменты, сатир вас побери? — склочно осведомился он. — Зевсик, сколько раз тебе можно повторять, что твоя болезнь от постоянного сидения на троне. Да где же инструменты?

Кивнув, Гермес на несколько секунд исчез и вернулся с небольшой деревянной коробкой, на боку которой были нарисованы синий крест и оголенный человеческий зад.

“Первая помощь при геморрое”, — было по-гречески выведено чуть ниже.

Короче, то, что надо.

“Вот же будет прикол, если сейчас сюда заявится настоящий Асклепий”, — подумал Алкидий, открывая коробку первой помощи. Знай несчастный грек, что Асклепий до сих пор гостит (пьянствует. — Авт.) у хитроумного Одиссея, он бы чувствовал себя намного спокойнее. Хотя какое, к сатиру, в данной ситуации могло быть спокойствие?

Кошмар.

В коробке Алкидий обнаружил две железные трехлитровые клизмы, кузнечные щипцы, длинную деревянную трубку со стеклянным наконечником непонятного назначения (анусоскоп. — Авт.), пачку презервативов марки “Ненасытный Эрот” (а это, интересно, на фиг? — Авт.), старый надкушенный черствый вафельный батончик и упаковку ректальных свечей “Салют”.

В коробке лежал также старый стетоскоп, но Алкидий, естественно, не знал, для чего он предназначен.

— О-о-о-о, — стонал Зевс. — Асклепушка, скорее!

Наибольшего внимания Алкидия заслужили стетоскоп и черствый вафельный батончик. Сунув батончик Зевсу в зубы, Алкидий попросил Гермеса оголить эгидодержавный зад Громовержца. Гермес, не особо стесняясь, выполнил его просьбу, с интересом наблюдая за действиями грека.

“Ну, была не была”, — подумал Алкидий и вставил круглый наконечник стетоскопа Зевсу в зад.

— Эй? — взревел Громовержец, выплевывая батончик. — Ты что это, придурок, делаешь? Гермес, куда ты смотришь, да он же пьян, сволочь.

Гермес, попятившись к выходу из зала, растерянно развел руками.

Поспешно выдернув стетоскоп из божественного зада, Алкидий, лихорадочно соображая, чисто машинально схватил одну из ректальных свечей “Салют” и вместе с красочной оберткой засунул ее в страдающее место владыки Олимпа.

— Фух, — выдохнул Зевс, наконец почувствовав облегчение (не путать с термином облегчился. — Авт.), — так бы и сразу. Ох, Асклепий, еще раз увижу тебя на Олимпе пьяным, заставлю пожизненно лечить печень Прометею. Все, свободен.

Алкидий, мелко кивая, промчался мимо удивленного Гермеса и пулей (или лучше стрелой?) выскочил в коридор.

— Пей меньше, — успел крикнуть ему вслед вестник богов.

— Где ты, сатир тебя побери, шляешься? — негодовал Фемистоклюс, как оказалось, ожидавший друга уже битых десять минут. — Я уже думал, что тебя повязали, страху натерпелся — жуть, особенно когда Геракл мимо меня с какой-то девкой голой на руках пробежал.

Алкидий с недоумением рассматривал стоявший рядом с другом удивительный квадратный прибор на трех тонких ногах-подпорках.

— Где ты был, я тебя спрашиваю? — повторил свой вопрос Фемистоклюс.

— Ты все равно мне вряд ли поверишь, — ответил Алкидий. — А что это у тебя за страшилище?

— Сам ты страшилище. Это, — Фемистоклюс торжественно поднял вверх указательный палец, — фотоаппаратис-мгновелис, устройство, которое позволит нам э… э… запечатлеть известного э… товарища во время э… прелюбодеяния и получить таким образом неопровержимые доказательства его э… супружеской измены. Сделано гениальным Гефестом.

— За металл, за металл, — донеслось из-за угла коридора, — глупые греки гибнут за металл, ха-ха-ха…

— О, слышал? — прошептал Фемистоклюс. — Поет — значит, работает. Он на мне какой-то электрический стул испытать хотел, вроде как вчера его сделал. Говорит, ты же бессмертный, тебе все равно. Еле от него отвязался.

— Да. — Алкидий затравленно огляделся. — Опасное это место, Олимп.

И, связавшись с помощью заветных черных коробочек с Герой, друзья благополучно были переправлены на землю, где их ждали очередные невероятные приключения.