"Поле битвы — Москва" - читать интересную книгу автора (Пучков Лев)Глава первая КОСТЯ ВОРОНЦОВ Странный мальчик...— Ну как? — Абзац! — В смысле? — Да без всякого смысла. Просто полный абзац. — Гхм... — Вася подозрительно уставился на меня — не понял, похвалил я его или обругал... — Рифма, кажется, в норме. Актуально вроде... Серый, скажи? — Актуально, — совершенно серьезно согласился Серега. — Едем в сизо. Осень на подступах. Фаза боевой активности, по идее, вот-вот должна пойти на убыль. Конфликтные расхождения между местными и арабами присутствуют, верно подмечено. «Зеленка», и в самом деле... — Во! А рифма? — Рифма — да. Насчет рифмы не поспоришь. Особенно мне понравилось вот это: «грязь-туман»... — Не понял... Ну и чем тебе это не нравится? — Вася, тебе надо к отоларингологу. Я сказал — «понравилось». — Не, а че с такой иронией? — Но в конце получился логический провал, — все так же серьезно заметил Серега — и совсем без иронии. — Непонятно, отчего потеет пятая точка и скрипит кровать. Объяснительный посыл начисто отсутствует... — Да ну, это ерунда, — небрежно отмахнулся Вася. — Делать ему нечего, скучно, сутками напролет понужает свою Фатиму, ударно строгает новую смену. Будущих моджиков и шахидок. От этого все скрипит и потеет. Это и дебилу понятно... Не, а че с такой иронией? — Да потому что это просто шедевр, — не выдержал я. — Прямо-таки какой-то фразеологический апокалипсис. «Грязь-туман», «полная стремнина»... Ты бы лучше, чем всякую дрянь сочинять, взял бы учебник русского языка, полистал на досуге... — Ну вы... Критики куевы, — Вася обиженно надулся. — Да вы просто завидуете мне! — И чему тут, интересно, завидовать? — Ну как же? Вы, такие умные, все из себя — и ни хрена. А я, такой дурак, — и на тебе... Всем привет. Не надо угадывать с трех раз, кто тут со мной, я сам всех представлю и скажу, чем мы занимаемся. Если кто-то подумал, что мы везем на литературный симпозиум слегка недоделанное народное дарование, это вы зря. Мы — офицеры команды номер девять, или, как она до совсем недавнего времени официально значилась в штатном расписании, «оперативно-аналитической группы неспецифического применения». Название, на мой взгляд, слегка неуклюжее, а местами довольно туманное. Если попросить даже очень опытного кадровика (который ранее с командой дел не имел) определить по названию основное направление деятельности данной штатной единицы, он крепко задумается, а через пару минут попросит водки. Да что там кадровик, мы сами до сих пор так и не поняли, за что нас этак вот обозвали и чья, вообще, это была идея! С точки зрения здравого смысла это получается какой-то двухголовый мутант. Оперативники — это те, кто постоянно находится в действии и готов по первой команде мчаться куда прикажут. Аналитики, напротив, это умненькие товарищи, которые сидят в кабинете и работают с поступающими к ним данными. Анализируют, короче. На это недоразумение мы постоянно тыкали указующими перстами в сторону своего куратора-спонсора — Вити, и буквально две недели назад команду наконец-то переименовали. Теперь мы смотримся в штатном расписании значительно проще и приятнее для слуха: «группа оперативного резерва». Но суть от этого не изменилась, и все называют нас как привыкли: команда номер девять. Чем занимается команда, вы узнаете по ходу повествования, а сейчас я кратко представлю тех, кто в данный момент находится со мной рядом. Я военный психолог, майор Воронцов. Со мной войсковой разведчик Вася Крюков, аналитик ГРУ Серега Ко-чергин и зам по БСП (боевой и специальной подготовке) седьмого отряда спецназа Женя Петрушин. В засаде мы не сидели уже как минимум квартал, а сейчас едем на нашем «бардаке» в следственный изолятор, что располагается в селе Чернокозово. У нас там работенка минут на десять-пятнадцать. Вася по-прежнему вовсю страдает графоманией, но роман о похождениях жутко крутого майора Крюка так и не написал. Зато такими вот дрянными стишатами исчеркал как минимум с десяток толстых блокнотов. Какой-то зануда-корреспондент подсказал ему, что роман писать совсем необязательно, этим, дескать, лучше всего заняться на пенсии... а вот книгу со стихами опубликовать можно уже прямо сейчас. Вася жутко возбудился в преддверии великой литературной славы и засел было систематизировать наиболее яркие образчики своей «лирики»... но тотчас же столкнулся с большущей проблемой. Все без исключения его произведения насыщены жаргонизмами, вульгаризмами и махровой матерщиной (то, что он нам продекламировал сейчас, можно считать просто верхом корректности) и в первоначальном виде к публикации абсолютно непригодны. Если удалить всю ненормативную лексику, там практически ничего не остается. Робкие попытки заменить нехорошие слова на что-то более пристойное потерпели полный провал: произведения тут же теряли сочность, колорит и даже, что самое печальное, рифму! То, что получилось из четырех пробно переделанных стихов, было очень похоже на результаты теста прогрессирующего шизоида без каких-либо перспектив к ремиссии. Я пожалел боевого брата и посоветовал оставить все как есть. Вот ужо доживем до того момента, когда все будет позволено — вроде бы недолго осталось, — тогда и покажем всем, где собака порылась и почем за рыбу деньги... Работенку в сизо нам подкинул лейтенант Серега. Прошу прощения: старший лейтенант! Это я по привычке обмолвился. В августе у них с Васей было одномоментное озвезденение. И опала не помешала (про опалу — позже), получили вовремя, один старлея, второй майора. Отмечали мы это дело скромно, но долго. В результате малопьющий Вася, спортсмен по жизни, как и Петрушин, в обычное время весьма далекий от пиетета к чинам и званиям, зачем-то нацепил на камуфляжную куртку (!) две большие желтые звезды и в нетрезвом виде отправился шататься по базе. Да ладно бы просто шатался, это еще полбеды — он ведь тормозил всех подряд, кто ниже званием, и заставлял отдавать ему, майору, воинское приветствие. Как и следовало ожидать, закончилось это развеселое времяпрепровождение штатным недоразумением. Командированные военные жуть как не любят, когда их кто-то пытается «равнять» не по теме, это я по себе знаю. Недоразумение не ограничилось только лишь рамками задушевной беседы из серии «сам дурак!», тотчас же подтянулись доброжелатели с обеих сторон. Вася популярен, его вся группировка знает, но, увы, не всех этих знающих можно отнести к разряду его закадычных друзей. В результате все это мероприятие закономерно переросло в грандиозное побоище. По завершении побоища, как обычно, были долгие разборки на предмет выявления виновных. Хорошо, без стрельбы обошлось. Все живы, виновные, как всегда, не обнаружены, и наказывать вроде бы некого... Теперь пара слов о работенке, которую нам подкинул Серега. Однако, прежде чем начинать про работенку, следует упомянуть об опале. А то получится логический провал, как в стишке майора Васи. После бакинской экскурсии нашу команду разве что ленивый не поимел. Помимо Генпрокуратуры и Мининдел, и наших и азербайджанских (а с их стороны еще и МНБ присутствовало), в этом растянувшемся на два с половиной месяца порнографическом процессе приняли самое трепетное участие все ведомственные комиссии. Мы же ведь все из разных ведомств. Углубляться в детали я не буду, это долгая история, приведу только фактический результат той экскурсии и полуофициальные формулировки. Результатом можно по праву гордиться: мы исполнили террориста номер два (по списку СНГ), активно способствовали уничтожению возглавляемой им группы в составе до трех десятков человек и спасли первую леди страны с сопровождавшими ее статс-дамами. Неплохо, правда? За это, по идее, все те, кто нас потом имел, должны были выстроиться в очередь и на конкурентной основе бороться за право поцеловать нас в задницу. А мы бы подумали, стоит ли им доверить такую великую честь или пусть пешком постоят. Правда, ничего такого мы там не планировали — собирались всего лишь тихонько разобраться с этим самым «номер два» и так же тихонько улизнуть обратно. И про первую леди узнали буквально за полчаса до того, как ее самолет приземлился в аэропорту Бина. Но это уже не так важно: главное ведь конечный результат, верно? По формулировкам все было с точностью до наоборот. В самом начале нам инкриминировали, ни много ни мало, «незаконное проникновение на территорию суверенного государства с целью совершения террористического акта», организацию «диверсионной деятельности», «незаконный ввоз оружия» на ту же территорию и для того же акта и участие в НВФ (незаконном вооруженном формировании)! Представляете? Мы всю жизнь с этими НВФ боремся, ни сна ни отдыха не зная, десять лет подряд участвуем в «контртеррористической операции», и вдруг — нате вам, распишитесь... Куратор наш — спецпредставитель Президента по ЮФО, товарищ чрезвычайно изворотливый и шустрый, приложил поистине титанические усилия, чтобы хоть как-то «разрулить» ситуацию. Он подключил всех подряд, вплоть до аппарата Президента, и в конечном итоге проблему удалось немножко сгладить. Но расследование до сих пор не закончено, и судьба команды по-прежнему под вопросом. Там ведь столько пикантных нюансов вскрылось: один лишь эпизод транспортировки оружия команды «транзитом моджахеда» перевешивает все вместе взятые наши заслуги... Теперь нам нужно очень постараться, чтобы хоть отчасти реабилитировать доброе имя команды и доказать, что на свободе мы принесем больше пользы, чем в каземате для военных преступников. Да-да, вопрос пока что стоит именно так. А другим товарищам, сноровистым и подготовленным, которые собираются развлечься острыми акциями на территории суверенных государств, следует крепко задуматься над нашим печальным примером: а стоит ли? Нам ведь еще повезло. От нас не отказались, как это принято в международной практике нашей великой страны. Просто Витя, как это ни странно для чиновника его ранга, оказался порядочным человеком и принял всю тяжесть удара на себя. А могло ведь быть по-другому. Сидели бы сейчас в Баиловском сизо города Баку и ожидали смертного приговора... Так вот, в процессе всей этой свистопляски мы обосновались на базе, прилежно выезжали на допросы и совсем забросили оперативную работу. Через некоторое время активность следственных органов потихоньку сошла на нет, вызывать нас стали все реже, но когда же окончательно решится вопрос по статусу команды, по-прежнему было неясно. Витя тоже довольно быстро пришел в себя и даже пообещал в самом ближайшем будущем найти нам достойное дело, которое могло бы вытащить всех нас из опалы и вернуть в разряд сверхнужной и незаменимой структурной единицы. Из-за отсутствия настоящей работы мы активно занимались чем придется. Не привыкли сидеть сложа руки, и так все соседи косятся, бездельниками обзывают. Петрушин сутками напролет тренировал бойцов своего отряда, Вася вспомнил молодость и катался с разведчиками по своему прежнему профилю, остальные безропотно работали «усилителями» на всех подряд общих мероприятиях, вплоть до обыденного сопровождения колонн... Ну вот, добрались наконец до работенки, которую подкинул нам Серега. Неделю назад полковник Лаптев (это прямой начальник лейтенанта Сереги, главный гэрэушник группировки) попросил Иванова откомандировать нашего вундеркинда на несколько дней в его распоряжение... вместе с нашей спецтехникой. Серега у нас и в самом деле вундеркинд: арабист, полиглот, чеченский тоже знает — на уровне слегка пьяного чабана, — аналитик каких поискать, несмотря на молодость и сравнительно небольшой стаж пребывания в «горячих точках». А комплект специальной аппаратуры, которым нас в самом начале функционирования снабдил тороватый Витя, способен вызвать зависть у любого шпиона-профессионала. Любопытно, что мы им никогда в полном объеме не пользовались — разве что пару раз маяком, узконаправленным микрофоном, да радиочастотным сканером. Все остальное тихонько пылилось в Лизиной «кашээмке» (командно-штабной машине). Иванов, не колеблясь, отправил лейтенанта к его начальнику, выдав все, что просили. Лаптев — очень нужный товарищ, не раз помогал нам прежде и, коль скоро команду все же не распустят, пригодится в будущем. Люди Лаптева (читай: бойцы группы «Каскад») в рабочем порядке отрабатывали информацию по «акванавтам». Это опять целая история, поэтому зацикливаться на подробностях не буду, сообщу только самую суть. Во второй декаде августа сего года московские чекисты отловили в пригороде столицы террористическую группу, состоящую из десяти человек. Пять бойцов в одном адресе, пять женщин-смертниц в другом — местные жители дали наводку. В процессе «общения» выяснилось, что командир пятерки мужчин — единственный, кто мало-мальски владеет информацией, остальные вообще были в неведении и только беспрекословно исполняли его распоряжения. Командир показал тайник, в котором хранились оружие и взрывчатка (по пять комплектов), и сообщил примерно следующее: весь отряд состоит из сорока человек — двадцать бойцов, двадцать смертниц, — все разбиты на боевые пятерки, каждая автономно, вне связи с остальными, прибывает в Москву своим маршрутом. Экипировку каждой пятерке доставляют отдельно, этим занимается специальная команда. Вот им, например, уже доставили. Затем все должны сконцентрироваться в месте сбора, под единым командованием, и захватить один из московских аквапарков. Кто будет осуществлять общее командование, где находится конечное место сбора и что там по другим пятеркам, командир не знал, а остальные — тем более. Об этом их должны были оповестить в последний момент. Все так продумано на случай провала одной из групп, террористы в курсе насчет современных методов развязывания языков. По срокам и характеру проведения акции командир группы сообщил следующее: операция планировалась на годовщину Хасавюртовского соглашения (30 августа) и должна была произойти в точном соответствии со сценарием захвата заложников в Театральном центре на Дубровке (мюзикл «Норд-Ост»)! Думаю, вы себе представляете, какой ажиотаж поднялся в компетентных органах после получения такой информации. Общественности, разумеется, сообщать ничего не стали, как это у нас принято «в интересах следствия», но повсеместно ввели усиление и бросили на это направление лучшие оперативные резервы всех силовых ведомств. Иванов было встрепенулся, полез к Вите — а не тот ли это случай, когда следует подсуетиться в плане реабилитации команды? Спецпредставитель отреагировал вяло — сидите спокойно, если будет что-то интересное, я сообщу. Спустя неделю, действительно, сообщил: да, случай как раз тот, но перспективы для нашей банды даже отдаленно не просматриваются. Там уже полчища оперативников пашут, ступить негде. Судя по всему, за пару недель должны управиться. Так что сидите дальше и ожидайте другого случая... С «акванавтами» и впрямь управились довольно споро, но были в этом деле какие-то странности и нестыковки, а местами и вовсе малопонятные вещи. Публикаций не было, на оперативных совещаниях и в сводках это тоже не обсуждалось, и если я что-то знаю, так это от Иванова, крепко владеющего всей информацией, доступной войсковой контрразведке. Кроме того, как это обычно бывает в таких случаях, когда все пытаются во что бы то ни стало соблюсти режим секретности, где-то закономерно произошла «утечка», и в народе вовсю смаковались самые противоречивые слухи о загадочной московской акции. Кроме одной пятерки, остальных либо отловили, либо уничтожили, а кто-то вообще сам вышел и сдал всех, кого знал, уповая на идущую полным ходом амнистию. Странно было то, что эти хлопцы и девчата не отправились в Москву в соответствии с якобы существовавшим графиком перемещения «пятерок», о котором упоминал командир первой отловленной группы. И не рассосались по родным селам, чего следовало ожидать в случае получения сигнала о провале операции. А просто сидели по «нычкам» и терпеливо чего-то выжидали. Непонятность выражалась в следующем: среди пойманных и уничтоженных диверсантов не было ни одного «приличного» террориста. Сплошь мелочь пузатая — наспех обученная молодежь и неграмотные крестьяне, что называется «от сохи». Кроме самого Шамиля, который якобы лично озадачивал командиров пятерок, ни одно серьезное имя не упоминалось. Если предположить, что операцию организовали страшно продуманные товарищи, которым удалось добиться такой высокой степени конспирации, возникал естественный вопрос: почему легендирование первых двух пятерок получилось таким отвратительным, что их сумели запросто вычислить местные жители? Если же оставаться на имеющихся позициях и согласиться с тем фактом, что столь масштабную и громкую акцию поручили махровым дилетантам, можно лишь пожать плечами и с радостью признать: дела у Шамиля идут из рук вон, и эта акция не что иное, как жест отчаяния. Двадцать девятого августа, во второй половине дня (обратите внимание — аккурат накануне годовщины пресловутого Хасавюртовского соглашения!), грушники на всю катушку воспользовались данными своих информаторов и накрыли последнюю пятерку из восьми заявленных. Серега был с ними, рассказываю с его слов. Хлопцы прохлаждались в какой-то полуразрушенной хижине на границе с Северной Осетией, было их там не пятеро, а шестеро, и при ближайшем рассмотрении оказалось, что захват этой группы смело можно было поручить нашему водиле — Сане Жуку. Непонятно, зачем двум десяткам волкодавов из «Каскада» нужно было ноги бить, он бы и один справился. Там была впечатляющая система МВЗ (минно-взрывных заграждений) — две неуклюжие растяжки на ближних подступах, а все вооружение лихой команды составляли «АКМ» с боекомплектом и пистолет Макарова. Мужичка, который был вооружен, уложили на месте — он единственный из всех присутствующих оказал сопротивление. Оставшиеся пятеро — молодежь до двадцати лет, сразу вскинули лапки кверху и с ходу ответили на вопросы. Увы, вопросов было много, а ответов мало, потому что задержанные знали примерно то же, что и другие рядовые боевики пятерок, взятых ранее. Вот этот Ваха, которого укокошили, вроде бы нанял их для какой-то секретной операции в Москве, со дня на день ждали, когда за ними приедет куратор. Сутками напролет с завязанными глазами разбирали единственный автомат и изучали путеводитель по Москве. Вот и все. Более ничего интересного юные террористы не знали. Наши связались с командованием, доложили об итогах и спросили, что делать с пленными. Система была уже накатана — как-никак, последняя пятерка, поэтому руководитель операции нещадно изругал командира группы за уничтожение единственного нужного свидетеля, которого можно было пришпилить к делу, приказал отвезти молодняк в ближайший райотдел и сдать по акту. Завтра туда подъедут чекисты, снимут со всех подряд допросы, возьмут на учет и, если за недоделанными террористами нет никаких противоправных деяний... распустят их по домам. В свете продолжающей набирать обороты амнистии. Так и сделали. Ближайший отдел находился в Элин-Юрте. А когда стали сдавать задержанных, получилась небольшая заминка. Последним в акт внесли Мовсара Дадашева. Знакомая фамилия? Если нет, следите за ходом событий, дальше будет понятно. Узнав об этом факте, дежурный впился в парня взглядом, пристально рассматривал с минуту, затем сказал, что ему надо выйти, и удалился. И начал куда-то звонить из соседней комнаты. Стенки там были хлипкие, дежурный не на шутку разволновался, оттого говорил громко и почти все было слышно. Каскадовцам было как-то поровну, но Серега по обрывкам фраз понял, что дежурный названивает в администрацию Челушей. Поймали, дескать, кровника вашего, все бросайте, мчитесь сюда. Нет, не упустим, никуда он не денется! Сейчас посадим в яму, военные уедут, и — он весь ваш... Мовсар, естественно, тоже все понял. Побледнел, как стена, обвел расширившимися от ужаса глазами присутствовавших спецназовцев, еще не успевших смыть жуткий боевой окрас... и вдруг сделал заявление. Поздравляю, мол, взяли вы самого главного гада текущего месяца. Это я. Амир бригады смертников, которые должны были захватить московский аквапарк. Пляшите, радуйтесь, везите куда надо... Командир каскадовцев — майор Плахов, от неожиданности лязгнул зубами и поинтересовался, чего такого парень покурил накануне задержания. Серега отвел Плахова в сторонку и разъяснил ситуацию. Напомнил, что это племянник Аюба Дадашева. Дядечка большой затейник был, в числе прочего как-то между делом спалил в Челушах всю семью главы администрации. Теперь, значит, если брать за основу логику кровной мести (если такая логика вообще существует в природе), мальчишку должны сжечь заживо. И плевать им, что он к делам дяди — никаким боком. Кровник, и все тут. Типа, око за око. Плахов одобрил идею Мовсара, молодец парень, хоть и молод еще, а соображает. Только соображать ему осталось недолго. Давай немного отъедем и подождем? Посмотрим в бинокль, как они его поджаривать будут. Интересное явление, не каждый день такое наблюдать приходится. А можно еще попробовать подкрасться поближе и втихаря заснять это дело. В Челушах, по оперданным, администрация из правительственного тейпа. Потом можно будет их шантажировать на предмет получения конфиденциальной информации и, вообще, решать разные вопросы... У Сереги как раз с собой была отличная камера, с высоким разрешением, но он отверг заманчивое предложение и сказал, что парнишку следует забрать. Мол, раз уж крикнул «слово и дело», давай действовать по инструкции. Плахов такой инициативе здорово удивился. Он с Серегой знаком давно, знает, что коллега по ряду причин к горцам относится, мягко говоря, без особого пиетета. Откуда бы такое трепетное участие? Серега и сам толком не мог объяснить, что заставило его вмешаться в закономерное, по местным параметрам, течение событий. Не иначе какая-то нездоровая сентиментальность накатила. Мертвецки бледный юноша с чистым личиком, тоскливая обреченность во взоре, дикость предстоящего деяния... В общем — уперся. Забираем, и все тут. — Ну и куда мы его? — с досадой поинтересовался Плахов. — Теперь что, на базу его тащить? Серега сказал, что на базу не надо, завезем в Чернокозово — тут по пути. Плахов возразил: без соответствующего оформления в сизо парня не примут. Это могло пройти раньше, когда там «фильтр» был, куда свозили всех подряд подозрительных. — Ничего, примут, — сказал Серега. — Это уже мои заботы... Плахов пожал плечами и согласился. Гляди, тебе виднее, ты у нас аналитик, единственный головой кирпичи не ломаешь. В общем, забрали парня и убыли. Но не сразу, а спустя три минуты. Три минуты длилось противостояние между каскадовцами и местной милицией, которая мгновенно загорелась желанием оставить заветного пленника и ни за что не хотела его отпускать. Дежурный конкретно намекнул: оставьте парня, а то ведь дело может и до стрельбы дойти. Плахов, товарищ упрямый и несговорчивый, без всяких экивоков ответил: еще один такой намек и вашим топонимам придется переделывать карту района. На новой карте вместо вашего дрянного села будет обугленная балка. Как фамилия дежурного? Садыков. Очень приятно. Будет на карте садыковская балка. Отметят черным цветом. Потому что лет десять в этой садыковской балке ничего не будет расти... Спорить не стали, отпустили с миром. Попробуй поспорь с такими головорезами. Но увязались следом. Ехали сзади, в трех машинах, на почтительном удалении, до самого сизо. Видимо, как и Плахов, не верили, что там примут неоформленного товарища, к тому же еще не достигшего совершеннолетия. Надеялись, что где-нибудь по дороге злые военные отпустят пленника... Зря они не верили и надеялись. После некоторых событий в Чернокозовском сизо к каждому члену нашей банды относятся как к народному герою и легенда о наших славных деяниях передается из смены в смену. Кроме того, Серега, как и каждый из нас, имеет допуск к ОРД (оперативно-розыскной деятельности) и имеет право самостоятельно оформить любого на семьдесят два часа как лицо, подозреваемое в причастности к деятельности НВФ. Мовсара без проблем сдали за десять минут и со спокойной совестью убыли на базу. По всем раскладам о случившемся следовало сообщить чекистам, это их кафедра, пусть работают. Но Серега, человек корпоративно-правильный, думал прежде всего об интересах близких ему структур. На базе правильный Серега по ведомственной принадлежности доложил Лаптеву: вот такой интересный казус вышел, не желаете ли заняться? Лаптев только поморщился — не хватало мне еще с этим детским садом разбираться. Скажи своему «контрику», может, заинтересуется. «Контрик» — это полковник Иванов, у нас так за глаза обзывают «особистов», то бишь войсковых контрразведчиков. Иванов заинтересовался, но довольно вяло. Пару суток собирал информацию по этому Мовсару. Спешить некуда, общая операция с поимкой последней пятерки считалась завершенной, парень под замком, наговорил с испугу черт знает что, тут еще разобраться надо... Теперь мы едем в сизо, чтобы поставить точку в этой истории. Во-первых, сегодня официально заканчивается амнистия, объявленная 7 июня. «Заявы» принимать будут еще как минимум месяц — так было во время предыдущей амнистии, но товарищи из соответствующих структур могут прицепиться и создать некоторые осложнения. Во-вторых, в семнадцать тридцать истекают семьдесят два часа с момента задержания нашего самозванца. Его надо либо отпускать на все четыре стороны, либо сдавать чекистам. Полковник ничего занимательного по Мов-сару не нашел, все тут очень обыденно и на поверхности... Но он хочет, чтобы я переговорил с парнем, посмотрел ему в глаза и лично убедился, что он просто наврал с перепугу. Для меня это — не проблема. А если там действительно что-то не так, нам следует хорошенько пообщаться с товарищем, чтобы извлечь для команды максимальную пользу... |
||
|