"Святой закрывает дело" - читать интересную книгу автора (Чартерис Лесли)Глава 18Мгновение спустя Святой был на коленях около Нормана Кента и со знанием дела осматривал рану. Норман хотел остановить его. – Пат, – прошептал он. – Она спряталась в твоей комнате. Саймон кивнул: – Все в порядке. Какое-то время она будет в безопасности. И ей лучше не появляться здесь в присутствии Ангелочка. Сначала посмотрим, что можно сделать с твоей раной. Он продолжал осмотр. Входное отверстие располагалось дюйма на три выше колена и оказалось значительно больше, чем от обычной крупнокалиберной пистолетной пули. Выходного отверстия не было, и, когда Святой стал ощупывать рану, Норман невольно вскрикнул, а затем спросил: – Кость перебита, да? Саймон снял пиджак и оторвал рукав рубашки, чтобы перевязать раненого. – Разбита вдребезги, Норман, старина. Эта свинья стреляла разрывными... Роджер, дай, пожалуйста, побольше виски... Это тебе немного облегчит боль, Норман, старый вояка. – И то дело, – хрипло сказал Норман и больше к этой теме не возвращался, но одно понимал совершенно четко: человек с раздробленным бедром не может двигаться долго и быстро. Как ни странно, его это не беспокоило. Он с благодарностью выпил принесенное виски и безразлично подчинился указаниям хлопотавшего Саймона. На бледном лице Нормана Кента разлилось странное спокойствие. Саймон Темплер также понимал, что означает такая рана, но не отчаивался. Он знал, что Мариус стоит у входа, но не поднял головы, пока не закончил своими умелыми, нежными, как у женщины, руками перевязку. Ему хотелось разозлиться до начала разговора с Мариусом. Потом-то уж дело пойдет само собой, можно обдумывать ситуацию, скрывая мысли за грубыми шутками и остроумными насмешками. Но в первую очередь Святому действительно хотелось охватить мысленным взором всех участников. И уточнить множество других деталей происходящего. Как быть с Патрицией, находящейся в доме и ограничивающей его свободу действий? А покалеченный Норман Кент? А Британская секретная служба в лице капитана Джералда Гардинга – пленника, разгуливающего по осажденной крепости, освобожденного под честное слово? А старший инспектор Тил, прочесывающий окрестности и могущий в любой момент появиться на сцене? Наконец, Рэйт Мариус, окруживший дом небольшой армией людей, которые уже достаточно убедительно показали, что собрались они в Мейденхеде не для участия в воскресном состязании, кто лучше испечет булочки с кремом. Словом, даже человеку столь оптимистического склада, как Святой, приходилось признать: дело принимало неприятный оборот. Было время, когда Святому нравилось называть себя профессиональным охотником за неприятностями. Он вспомнил сейчас эту милую браваду и подумал: а мог ли он когда-нибудь вообразить, что его молитвы будут удовлетворены, да еще столь обильно? Воистину, он пустил свой хлеб по водам, а вытащил несколько булочек. Наконец Саймон встал на ноги, скрыв эти размышления в глубинах своей души. Лицо его никогда не было таким кротким. – Добрый день, малыш, – мягко произнес он. – Я так ждал новой встречи с тобой. За последние примерно восемнадцать часов жизнь без тебя стала мне казаться пустой. Но не будем об этом. Гигант наклонил голову: – Вы меня знаете. – Да, – ответил Святой, – полагаю, мы уже встречались. Похоже, ваше лицо мне знакомо. Оно напоминает мне слоновью задницу, которую я видел в цирке, куда меня водила моя дорогая старая бабушка перед тем, как я заболел корью. Или же оно похоже на то, что попало в наш унитаз и забило канализацию пару лет назад? Мариус пожал плечами. Он опять был одет в визитку, как и тогда, когда Святой впервые встретился с ним на Брук-стрит; но сочетание этого костюма с новой обстановкой, а также с его огромной фигурой и грубыми чертами лица было бы до смешного гротескно, если бы слегка не пугало. – Я уже имел возможность познакомиться с некоторыми образчиками вашего юмора, Темплер... – При обстоятельствах, которые мы все помним, – вежливо закончил фразу Святой. – Точно. Но мы не берем платы за повторный визит, можете поберечь ваши деньги. Маленькие глазки Мариуса остановились на других – Роджере Конвее, прислонившемся к книжному шкафу, поигрывающему пистолетом, Нормане Кенте, лежащем на софе со стаканом в руках, Джералде Гардинге по другую сторону окна – руки в карманах, на мальчишеском лице легкий румянец. – Я только теперь узнал, – сказал Мариус, – что именно вы являетесь тем джентльменом, который называет себя Святым. Инспектор Тил проявил неосторожность, воспользовавшись будкой телефона-автомата, где его слышал один из моих людей. Плохая звукоизоляция. А это, полагаю, ваша банда? – Только не банда, – запротестовал Святой, – не банда. Уверен: святые никогда не были членами банд. Но, впрочем, да – это другие носители ореола святости... Да, я все забываю. Вы же не были формально представлены друг другу, так?.. Познакомьтесь... Слева от вас, к примеру, Святой капитан Джералд Гардинг, когда-то окончивший колледж Кларка, канонизированный за множество благотворительных акций, включая получение подписи скупого миллионера на чеке с пятизначной цифрой. Миллионер был почти возмущен, когда узнал об этом... Далее Святой Роджер Конвей, победитель открытого конкурса мужской красоты в Нэшвилле, штат Арканзас, в 1925 году, канонизированный за прославление «Американской девушки». По крайней мере, она призналась судье, что он ее «прославил»... Лежит Святой Норман Кент, чемпион по скоростному поглощению пива, канонизированный за то, что поставил бесплатную выпивку нескольким слепым нищим. Кстати, пока они не выпили, были зрячими... Ах да, и я сам. Я Саймон-простак, которому встретился пирожник на ржаном поле или что-то в этом роде. Если бы имя мое было «Бутлеггер»[7], то мне бы повстречался бутлеггер, и это было бы значительно интереснее. Но, как я полагаю, менять имя мне уже поздно. Мариус выслушал этот поток бессмыслицы совершенно невозмутимо, потом спросил: – А мисс Хольм? – Боюсь, что ее нет, – ответил Святой. – Сегодня у меня день рождения, и она отправилась в «Вулворт», чтобы купить мне подарок. – Это неважно, – кивнул Мариус. – Вы знаете, зачем я прибыл? Святой, похоже, задумался: – Давайте прикинем... Вы могли прибыть, чтобы настроить пианино, только у нас нет пианино. А если бы у нас был каток для белья, вы могли бы прибыть для его починки. Нет, единственное, что мне приходит в голову, – вы коммивояжер, поставляющий соломенные шляпы, воротнички и галстуки. Извините, но на сезон мы уже ими запаслись. Мариус протер свой цилиндр аккуратно сложенным носовым платком. Лицо его, как всегда, ничего не выражало. Саймон не мог не восхититься его выдержкой. У него еще был большой счет к Мариусу, и Мариус знал это; но вот он стоит и полирует цилиндр в присутствии человека, который поклялся его убить. Правда, Мариус явился в качестве парламентера, что гарантировало, как он справедливо считал, определенную безопасность. Но Мариус и виду не подал, что понимает двусмысленность ситуации: необходимо предъявить ультиматум человеку, который при малейшей возможности с удовольствием всадил бы ему пулю в живот. – Мы даром тратим время, а вы от этого ничего не выиграете, – сказал Мариус. – Я пришел в надежде сохранить жизнь некоторым из моих людей, которых несомненно убьют, если разгорится бой. – «Как трогательно!» – сказала однажды актриса священнику. А может, вашу совесть тревожит воспоминание о том человеке, которого вы убили в Буресе, уточка моя? Или просто похороны стали обходиться слишком дорого? – Это мое дело, – Мариус пожал плечами, – и вам вместо того, чтобы вмешиваться в них, лучше понять свое положение. На десять миль в округе все телефонные провода перерезаны с того момента, как мы обнаружили вас. Поэтому быстро отправить сообщение в Лондон можно только на автомобиле. Местная полиция опасности не представляет. Даже инспектор Тил далеко отсюда, и для него приготовлена засада, в которую он непременно попадет. Дополнительно на ближайших к этому дому перекрестках я поставил своих людей в полицейской форме, которые не пропустят сюда ни одной машины и всем любопытствующим объяснят, почему стрельба. Раньше чем через час никто на помощь не придет – и если придет, это будет означать ваш арест, если вы будете еще живы. Не надейтесь провести меня во второй раз сказочкой, которой вы так успешно воспользовались вчера. – А вы уверены, что это была сказочка? – Если бы это было не так, я бы вас здесь не нашел. Неужели вы думаете, что я совсем незнаком с официальными методами расследования и поверю в столь быстрое ваше освобождение? – И все-таки, – задумчиво произнес Святой, – мы ведь могли сюда попасть как приманка в полицейской ловушке – для вас! Мариус улыбнулся. Если бы Святой однажды уже не видел этой улыбки, то никогда бы не поверил, что гигант может улыбаться. А улыбка, причем ужасно вежливая, была. – С того момента, как инспектор Тил покинул Лондон, – сказал Мариус, – он все время находился в поле зрения моих агентов. Поэтому у меня есть все основания считать, что он до сих пор не знает, где вы. Темплер, на этот раз вам придется подумать о чем-нибудь более действенном, чем... гм... как это сказал ваш друг? Чем «приманка и наживка». Саймон кивнул: – Прелестная фраза. – Так что вы можете выбирать между тем, чтобы передать нам Варгана, и тем, что мы возьмем его силой. Святой улыбнулся: – То есть орел – вы выиграли, решка – я проиграл, так?.. А если, предположим, монета встанет на ребро? Предположим, дитя мое, что вас арестуют? Здесь не Чикаго, понимаете ли. В Англии нельзя развязывать собственные маленькие войны даже в сельской местности. Крестьяне будут недовольны и начнут бросать в вас брокколи[8]. Я не знаю, что такое брокколи, но бросать начнут. По лицу гиганта снова промелькнула ужасно вежливая улыбка. – Вы меня не поняли. Моей стране нужен Варган и его изобретение. Чтобы заполучить его, я готов пожертвовать столькими людьми, сколькими потребуется. И мои люди отдадут жизни за свою родину, как они отдали бы на поле битвы. – Святой хладнокровно закурил сигарету. На взгляд стороннего наблюдателя, которому не были бы слышны слова, они обсуждали не более как условия партии в гольф, а не ситуацию, где определялись судьбы наций... Но лишь на минуту... Эти два наэлектризованных слова разорвали оболочку внешнего спокойствия Святого. Голос его больше не напоминал насмешливое мурлыкание. В его тоне теперь звенела сталь, чувствовалась твердость и сарказм. Как будто он вложил в эти два слова сотню острых ножей и тысячу иголок и произнес их с холодностью порыва ветра с Северного полюса. – – Именно это я и сказал. – Разве у таких, как вы, есть своя страна? Есть ли на всей земле хоть один акр, который бы вы любили лишь потому, что это – ваш дом? Разве вы чему-нибудь преданы, кроме как разбухшим от золота паукам, чью паутину вы плетете? Есть ли народ, который вы могли бы назвать своим, – народ, который бы вы, ни минуты не колеблясь, не принесли бы в жертву, чтобы положить в свой карман тридцать сребреников? Разве вас что-нибудь в мире волнует, кроме грязных денег, Рэйт Мариус? Впервые лицо Мариуса не осталось безучастным. – Это моя страна, – твердо промолвил он. Саймон рассмеялся: – Придумайте другую ложь, Мариус. Эта не пройдет. – И все-таки это моя страна. И она дала мне людей, чтобы выполнить задание... – А вам не приходило в голову, – спросил Святой, – что мы тоже готовы умереть за свою страну и нас не пугает перспектива быть арестованными, если нас спасут? – Я думал об этом. – И не слишком ли вы полагаетесь на нашу честность? Что может нам помешать забыть об условиях перемирия и взять вас в заложники? Мариус покачал головой: – А что могло помешать мне прийти сюда с белым флагом, чтобы отвлечь ваше внимание, пока мои люди не заняли бы дом с тыльной стороны? Когда судьба страны поставлена на карту – не до условностей. К белому флагу относятся с уважением на полях сражений, а здесь – главное сражение войны. Святой задумчиво покачивался на каблуках, сигарета свисала из угла рта, руки свободно опущены, но в каждой руке он держал смерть. – Вы все еще наш заложник, красавчик, – сказал он, – и если вы затеяли какое-то вероломство... – Что моя жизнь, – перебил Мариус. – Наш лидер, – он махнул рукой в сторону дороги, – не задумываясь принесет в жертву и ее, и множество других. – Кто он? – Его Высочество... Саймон Темплер втянул воздух. – Его Высочество наследный принц Рудольф... – Черт побери! – воскликнул Святой. – Не так давно вы спасли ему жизнь, – объяснил Мариус, – вот почему Его Высочество приказал дать вам этот шанс. Он также приказал принести извинения за ваше вчерашнее ранение. Хотя это случилось до того, как мы узнали, что вы – Святой. – Боже милостивый! Держу пари, вы не выполнили бы распоряжений Его Высочества, если бы вам не были нужны его люди для своего грязного дела! Мариус развел огромными руками: – Это неважно. Я подчинился. И я жду вашего решения. У вас есть одна минута на обдумывание. Саймон с подчеркнутой небрежностью выкинул окурок в окно и четко проговорил: – Мы сейчас сообщим вам наше решение, если вы ответите на один вопрос. – На какой? – Когда вы похитили Варгана, вы же не смогли захватить с собой его аппаратуру... – Понимаю ход ваших мыслей, – сказал гигант. – Вы думаете, что, даже если вы отдадите нам Варгана, ваши ученые смогут скопировать аппарат, хотя и не очень-то разберутся в его устройстве. Позвольте вас огорчить. Пока одни люди забирали Варгана, другие уничтожали его аппаратуру... с надлежащей эффективностью. Можете быть уверены: не осталось ничего, что могло бы действовать, даже если этим станет заниматься сам сэр Рональд Хейл. Сожалею, если огорчил вас... – Вы вовсе не огорчили меня, Ангелочек. Напротив, вы сообщили мне самые приятные новости за последнее время. Если бы вы не были столь невыразимо омерзительны, я бы, пожалуй, обнял вашу бычью шею, Ангелочек, росинка вы моя! Полагаю, в этом вопросе я мог бы положиться на ваш профессионализм, но все-таки лучше знать наверняка... С другого конца комнаты в разговор вмешался Роджер Конвей: – Послушай, Святой, если наследный принц находится здесь, стоит лишь рассказать ему правду о Мариусе... Мариус повернулся к нему и язвительно уточнил: – Какую правду? – Правду о вашем лжепатриотизме. Надо рассказать ему о том, что нам известно. Сказать, что вы обманываете его, преследуя свои отвратительные цели... – И думаете, он вам поверит? – усмехнулся Мариус. – Вы, Конвей, просто ребенок! Даже вы не сможете отрицать, что я делаю все возможное, чтобы отдать изобретение Варгана в руки Его Высочества. Святой покачал головой: – Ангелочек прав, Роджер. Наследный принц получает икру и не станет интересоваться тем, отчего же умер осетр. Нет... У меня есть гораздо лучшее решение проблемы. – И он опять посмотрел на Мариуса. – Это действительно правда, дорогуша, что вся ситуация завязана на Варгане, он ее ключ? – Точно. – Варган для вас как сливки в кофе? Гигант пожал плечами и ответил: – Я не все ваши идиомы понимаю, но полагаю, выразился достаточно ясно. – А вы думаете, многие их понимают? – сочувственно поинтересовался Роджер. И вновь по губам Саймона Темплера скользнула улыбка, насмешливая, бесшабашная, – улыбка головореза и святого. Он подбоченился и четко проговорил: – Если вам нужен Варган, попробуйте отнять его силой либо отправляйтесь домой и сосите мятные таблетки. Выбирайте, Ангелочек! Мариус стоял неподвижно. – В таком случае Его Высочество хотел, чтобы вы знали, что он снимает с себя всякую ответственность за последствия вашей глупости... – Одну минуту! Это сказал Норман Кент, пытавшийся, превозмогая боль, встать на здоровую ногу. Святой мгновенно оказался рядом и подхватил его: – Осторожнее, старина! Норман слабо улыбнулся: – Я хочу встать, Саймон. И он встал, опираясь на Святого, и посмотрел на Мариуса. Он был очень таинствен, суров и отчужден, когда начал говорить: – Предположим, мы вам сообщим, что у нас нет Варгана? – Я бы вам не поверил. Вмешался Роджер Конвей: – А зачем он нам нужен? Если бы мы только захотели уберечь его от вас, то давно уже передали бы властям. Но вы знаете, что мы не передавали. Какая же нам от него польза? – У вас могут быть свои соображения. Например, выкуп. Ваше правительство хорошо заплатило бы за его безопасность... Норман Кент разразился таким чистым смехом, что опроверг теорию Мариуса быстрее, чем любые слова. – Подумайте еще, Мариус! Вы так нас и не поняли!.. Мы перехватили у вас Варгана, чтобы сохранить мир на земле и сберечь жизни нескольких миллионов, человек. Мы надеялись убедить его отказаться от изобретения. Но он сошел с ума и не желал ничего слушать. Поэтому сегодня вечером во имя мира на земле... Он замолк и провел рукой по глазам. Затем выпрямился, бесстрашно глядя куда-то вдаль, в его взгляде не было даже намека на колебание. – Я пристрелил его как бешеную собаку, – сильным и чистым голосом произнес он. – Вы... Гардинг рванулся вперед, но Роджер Конвей мгновенно преградил ему дорогу. – Во имя мира на земле, – повторил Норман Кент. – И... во имя счастья двух моих лучших друзей. Ты ведь поймешь меня, Саймон. Я сразу же понял, что ты никогда не позволишь Роджеру или мне это сделать. Пришлось решиться самому. И еще, Саймон, потому что Пат любит тебя и я не мог допустить, чтобы всю оставшуюся жизнь вы провели под угрозой виселицы. Понимаешь, я ее тоже люблю. Мне очень жаль... – Вы убили Варгана? – недоверчиво спросил Мариус. Норман кивнул. Он был совершенно спокоен. За окном тени от деревьев в тихом саду становились длиннее. – Я застал его пишущим что-то в блокноте. Он исписал множество страниц. Не знаю, что означают эти записи, я не эксперт, не ученый. Но на всякий случай я взял это с собой. Я бы сжег их, но не нашел спичек. Но сейчас я сожгу их у вас на глазах. И это будет конец всему. Святой, дай мне зажигалку... Он рылся в кармане. Роджер Конвей увидел, как правая рука Мариуса двинулась к карману, и, повернувшись, нацелил ствол пистолета в грудь великану. – Не сейчас, Мариус! – процедил Роджер сквозь зубы. Когда Святой подошел, чтобы помочь Норману, он опустил один пистолет в карман пиджака. Теперь же одной рукой он поддерживал Нормана, а другой должен был достать зажигалку, поэтому положил пистолет на валик софы. Он не заметил, что присутствующие в комнате теперь стоят таким образом, что Конвей не мог держать на мушке и Гардинга и Мариуса. Два простых движения, когда Норман Кент встал, а Мариус попытался достать оружие, катастрофически изменили обстановку. А Саймон не отреагировал. Он уже признавал, что сегодня медлителен, словно грузовой автомобиль. На какую-то долю секунды он ослабил всегдашнюю бдительность. И заметил ошибку слишком поздно. Гардинг в два шага оказался около софы, схватил пистолет и отскочил назад, прижавшись спиной к стене: – Брось пистолет, ты! Даю три секунды! Конвей, чуть повернув голову, увидел, что Гардинг успеет выстрелить в него прежде, чем он шевельнет рукой. И у него не было сомнений в том, что тот выполнит угрозу. Угрюмая и непреклонная решительность Гардинга достаточно подтверждалась уже тем, что он рискнул захватить пистолет и одновременно стратегическое преимущество. И взгляд Гардинга сосредоточен и тверд. – Стоит Роджеру попытаться? Конечно, в него влепят пулю. Но может, дать шанс Святому достать пистолет? Но ведь Мариус тоже готов выхватить оружие... – Роджер Конвей выпустил из рук пистолет точно так же, как несколько минут назад это сделал Гардинг, и так же, как Гардинг, он испытывал чувство горького унижения. – Толкни его ко мне ногой! Конвей повиновался; Гардинг подобрал его и развел руки, в каждой по пистолету, держа под прицелом всех людей в комнате. – Гордость Британской секретной службы! – пробормотал Святой, и мягкость его голоса лишь подчеркнула жгучее презрение. – Перемирие окончено, – сурово сказал Гардинг. – Вы на моем месте поступили бы так же. Давайте сюда эти бумаги! Святой осторожно опустил Нормана Кента, и тот прислонился, полустоя-полусидя, к высокой спинке кушетки. Саймон напрягся, готовясь получить последний и самый тяжелый удар. Вдруг на него упала тень, он оглянулся и увидел, что число присутствующих увеличилось на одного человека. В проеме окна стоял высокий, в сером костюме мужчина с военной выправкой. Стоял совершенно свободно и спокойно... Глупо, конечно, считать, что человек может выделяться среди других людей благодаря какой-то тайне воспитания, но этот человек не мог быть иным, нежели был... – Мариус! – обратился он. И Мариус повернулся. – Ваше Высочество, назад! Ради Бога... Это предупреждение он выпалил на незнакомом языке, но человек в сером ответил по-английски: – Опасности нет. Я пришел узнать, почему вы задержались, превысив отпущенное вам время. Он спокойно вошел в комнату, лишь брови его слегка приподнялись, когда он бросил беспечный взор на Гардинга с двумя пистолетами в руках. И тут Святой услышал звук за дверью в холл, которая оставалась все еще открытой. Немыслимым прыжком он подскочил к двери и захлопнул ее. Затем одним титаническим усилием повалил поперек тяжелый книжный шкаф, стоявший у стены. Через мгновение к шкафу присоединился стол. Тогда Саймон Темплер, тяжело дыша, привалился спиной к баррикаде, вызывающе вскинул голову и сказал: – Так вы еще один «человек власти»[9], Ваше Высочество! Принц провел по усам пальцем с прекрасным маникюром. – Я дал Мариусу определенное время, чтобы передать мое предложение. Когда это время истекло, я предположил, что вы нарушили перемирие и захватили его, поэтому приказал моим людям ворваться в дом. Повезло, они захватили в плен леди... Саймон побледнел... – Я сказал «повезло», потому что она была вооружена и могла кого-нибудь убить или, по крайней мере, поднять тревогу, если бы не застали ее врасплох. Так или иначе, но ей вреда не причинили. Я упомянул об этом, чтобы вы поняли: вторжение не столь уж непродуманно, как вы полагаете. Вы – Саймон Темплер? – Да. Принц протянул руку: – Знаю, что обязан вам жизнью, хотел познакомиться с вами, но не предполагал, что наша встреча произойдет при столь неблагоприятных обстоятельствах. Тем не менее Мариус должен был вам передать: я не забыл, чем вам обязан. Святой не сдвинулся с места. – Я спас вашу жизнь, принц Рудольф, – произнес он голосом, в котором слышался свист хлыста, – потому что лично против вас я ничего не имел. Но сейчас я кое-что против вас имею и, возможно, лишу жизни, прежде чем этот день кончится. Принц деликатно пожал плечами. – По крайней мере, – заметил он, – вы могли бы попросить вашего друга убрать оружие, пока мы обсуждаем эту проблему. Оно меня нервирует. Капитан Джералд Гардинг поудобнее прислонился к стене и направил на принца одно из своих нервирующих орудий. – Я не друг Темплера, а сотрудник Британской секретной службы, посланный сюда, чтобы захватить Варгана. Я не успел спасти его, но, похоже, приехал достаточно своевременно, чтобы спасти не менее ценное. Вы опоздали, Ваше Высочество! |
|
|