"Бомж городской обыкновенный" - читать интересную книгу автора (Рудницкий Леонид Анатольевич)

4

Профессор вернулся под вечер. Как обычно, он тащил за собой чемодан на колесиках. Он почти никогда с ним не расставался. Витек как-то заглянул туда через его плечо. В чемодане лежала потрепанная одежда и несколько книжек. Может, внизу было что-то еще, но он не разглядел. Сам Витек привязанности к вещам не питал и никогда не заводил себе ни чемодана, ни даже сумки. Он предпочитал устраивать тайники со своим барахлом в разных местах. В одном из них у него хранилась заводная бритва. Расположение некоторых тайников он забывал, и спрятанные там вещи пропадали, другие, с бритвой например, помнил хорошо и поэтому всегда ходил почти без щетины. Он терпеть не мог неопрятные бомжеские бороды. В прежней жизни он нравился женщинам и с тех пор у него сохранилась привычка следить за своей внешностью, насколько это возможно в его положении.

Профессор устроился на краю решетки, подальше от всех, достал из чемодана потрепанную тетрадь в клеенчатом переплете и стал что-то быстро писать в ней огрызком карандаша. На него никто не обратил внимания – все давно привыкли к его чудачествам.

Казалось, Профессор давно забыл о недавнем ночном разговоре. А у Витька не шла из головы сегодняшняя драка. Что это за тип? Случайно ли он тут появился? Чего ожидать дальше?

Витек не смог дождаться, пока Профессор закончит писанину. Он придвинулся поближе и заглянул в тетрадь.

– Ну, что там пишут? – пошутил он.

Профессор вздрогнул и быстро ее захлопнул.

– Так, ничего особенного.

Он был недоволен, что его так бесцеремонно прервали.

– Извини, – смутился Витек.

– Ничего, – холодно ответил Профессор.

– Ну, так ты смотрел? – спросил Витек.

– Чего? – не понял тот.

– О чем мы с тобой говорили.

Профессор наморщил лоб, припоминая:

– Ах, ты вон о чем! Так, посмотрел кое-чего.

– И что? – с нетерпением спросил Витек. Профессор оглянулся, не слушает ли кто-нибудь еще.

Трое бомжей спали, подняв воротники и натянув шапки на глаза, двое других о чем-то болтали, сидя на краю решетки и низко склонившись головами друг к другу. Вроде бы слушать было некому. Но кто знает.

– Давай отойдем, – предложил он и кивнул на чахлое дерево, росшее неподалеку из придавленного чугунной решеткой квадрата земли.

Они переместились туда. Чемодан Профессор оставил возле решетки и все время на него поглядывал. «Вот она, привязанность к вещам, – подумал Витек, – ни минуты покоя».

– Так чего там? – спросил Витек.

– Там? – немного глумливо переспросил Профессор. – Там все в порядке, а вот у тебя – нет.

– И у меня все в порядке, – поспешно соврал Витек. Профессор пристально посмотрел на него. Глаза у него были холодными.

«Добреньким прикидывается, – мелькнула у Витька мысль, – а как посмотрит – волк волком».

– А порез на щеке у тебя откуда?

– Придурок тут один прибился, – отмахнулся Витек. – Фигня все.

– Так оно, Витя, теперь и пойдет, – назидательно сказал Профессор. – Чем дальше – тем больше таких придурков будут тебя находить. Отобьешься?

– Пока отбиваюсь, – без энтузиазма ответил Витек.

– Конструкция будет становиться все неустойчивее, – напомнил Профессор. – И если ничего не предпринимать, она в один прекрасный день сложится, как карточный домик.

– Ты это уже говорил, – заметил Витек. – Делать-то чего надо?

Профессор задумчиво посмотрел в конец улицы и ответил не сразу:

– Особо тут ничего и не поделаешь.

– Совсем?

– Ну, не знаю. Можно, правда, попробовать…

– Чего? – поспешно перебил его Витек.

– Понимаешь, Витя, – теперь уже по-отечески сказал Профессор, – ошибки прошлого просто так не исправить. Мало кому это удается. По правде сказать – не удается почти никому. Тут нужна особая методика, а она кропотлива и трудна.

– Что за методика?

Профессор не спешил с ответом. А когда заговорил, голос его вдруг стал звучать монотонно, как ручей в жаркий день и его хотелось слушать еще и еще. Хотелось плыть по волнам этого голоса, а потом уснуть в нем и пойти ко дну, но не утонуть, а пребывать в нем вечно. Свои же вопросы Витек теперь слышал резкими и чрезмерно громкими, и сам от них морщился – так неприятно они звучали.

– Я посмотрел звездные карты, – сказал Профессор, – еще кое-какие книги почитал и другие каналы информации задействовал – и получил результат.

– Какой? – с замирающим сердцем спросил Витек.

– Ты готов приложить для достижения цели много усилий?

– Да! – без колебаний ответил он.

– Ты станешь преодолевать многочисленные трудности, которые возникнут на твоем пути?

– Конечно!

– Тогда слушай. Тебе нужно десять раз обойти Садовое по внутренней стороне, причем, против часовой стрелки. Запомни – против, а не по.

– Зачем это?

– Не перебивай. На каждом доме ты будешь ставить мелом вот такой знак. – Профессор показал ему листок бумаги, на котором был нарисован знак, отдаленно похожий на значок бесконечности, но с дополнительными завитками.

– Я не запомню.

– Возьми листок. Пару раз нарисуешь – и он тебе больше не понадобится.

– А потом?

– Потом тебе представится возможность исправить главную ошибку своей жизни.

Витек подумал, что в жизни совершил немало ошибок и непонятно, какая из них главная.

– Какую именно?

– Тебе лучше знать.

– Это когда я…

– Не знаю, – перебил Профессор. – Только помни, что главной ошибкой может оказаться совсем не та, о которой ты думаешь.

– А как же я узнаю?

– В нужный момент ты поймешь.

– А при чем здесь Садовое?

– Это магическое место. Замкнутый круг вокруг центра власти – Кремля. Здесь закручиваются вихревые потоки силы.

Профессор говорил что-то еще, но Витьку вдруг очень захотелось спать. Глаза стали закрываться сами собой, а язык и губы налились свинцом, и произносить слова стало очень трудно.

– Когда начинать? – спросил он, превозмогая свинцовую тяжесть.

– Завтра, – донесся как бы издалека голос Профессора, хотя он стоял рядом.

– Откуда?

– С Крымского моста. И учти – обходить нужно только по ночам.

Витек кивнул и едва не упал от этого движения. Но Профессор вовремя его подхватил.

– Что с тобой? – участливо спросил он. – Тебе нехорошо?

– Спать хочу, – только и смог сказать Витек.

– Обопрись на меня, я тебя доведу.

Вдвоем они дотащились до решетки, и Витек сполз на нее почти бесчувственным. Профессор долго смотрел на него, а потом достал из чемодана свою тетрадь и опять стал в нее что-то записывать.