"Прелюдия к Академии" - читать интересную книгу автора (Азимов Айзек)

Глава восьмая Протуберанец

В салоне самолета было всего два сиденья. Как только Селдон занял свое место, кресло мягко запрокинулось назад, на ноги и грудь опустился плотный чехол, а на голову – шлем, закрывший лоб и уши. С трудом повернув голову влево, Селдон увидел, что Дорс подверглась той же процедуре.

Пилот занял свое место в кабине и, вертя какие-то рычажки на пульте, сообщил:

– Эндор Леваниан. к вашим услугам. Не волнуйтесь. При взлете будет значительное ускорение, поэтому придется немного потерпеть. Как только наберем высоту, шлем и чехол можно будет убрать. Мне можете не представляться. Ваши имена меня не интересуют.

Развернувшись на своем вертящемся кресле, он вытянул губы трубочкой и весело спросил:

– Ну что, молодежь, струсили маленько, а?

– Я родом не с Трентора и привыкла к самолетам, – небрежно ответила Дорс.

– Я тоже, – несколько оскорбленно буркнул Селдон.

– Ну что ж, молодежь, это замечательно. Правда, самолет не из тех, к которым вы привыкли. Не думаю также, чтобы вы летали ночью, но, как я посмотрю, ребята вы не робкого десятка.

Пилот тоже пристегнулся и надел шлем, но руки у него остались свободными.

Заработал двигатель. Шум его нарастал, становясь все громче и пронзительнее. Ничего особенно неприятного в нем не было, но Селдон поморщился и помотал головой. Ничего хорошего из этого не вышло – шум никуда не делся, а вот шлем плотнее прижался к голове.

Вскоре самолет вспрыгнул (иного слова Селдон просто не мог подобрать) в воздух, Селдона отбросило назад и вжало в спинку сиденья.

Селдон в страхе смотрел вперед. В ветровом стекле кабины пилота он увидел стену. Она круто шла вверх, и вскоре в ней обозначилось круглое отверстие. Совсем как в тот день, когда Селдон с Челвиком летели в воздушном такси. Фюзеляж самолета без труда прошел бы сквозь отверстие, но крылья, крылья!

Селдон скосил глаза вправо и успел заметить, как правое крыло дрогнуло и убралось внутрь фюзеляжа.

Самолет нырнул в отверстие, его подхватило электромагнитное поле и понесло вдоль по освещенному туннелю. Самолет летел плавно, время от времени раздавалось тихое потрескивание. «Видимо, это работают электромагниты, вмонтированные в стены», – решил Селдон.

В туннеле они летели минут десять, не больше, и вскоре самолет вынырнул оттуда и устремился в ночное небо.

Скорость самолета сразу упала, Селдон по инерции наклонился вперед и уперся грудью в край чехла.

Однако давление быстро снизилось, и чехол убрался под пол, а голова освободилась от шлема.

– Ну как вы там, молодежь? – ласково поинтересовался пилот.

– Еще не понял, – ответил Селдон. – Дорс, ты как? В порядке?

– В полном, – отозвалась Дорс. – У меня, правда, такое впечатление, что мистер Леваниан решил проверить, вправду ли мы нездешние. Я права, мистер Леваниан?

– Кое-кому нравятся острые ощущения, – пожал плечами Леваниан. – Или вы не любительница?

– В разумных пределах, – ответила Дорс, а Селдон добавил:

– Конечно, как все.

Пилоту Селдон сказал:

– Вы бы не подшучивали так над нами, сэр, если бы попали в положение, когда у вашего самолета вдруг отвалились крылья.

– Это невозможно, сэр. Я же сказал вам, что самолет у меня не совсем обычный. Крыльями управляет компьютер. Можно менять их длину, ширину, наклон, геометрию, приспосабливать все параметры к скорости самолета, скорости и направлению ветра, температуре воздуха и ко многим другим переменным. Крылья не отвалятся, будьте спокойны, если только не развалится сам самолет.

Шлеп, шлеп – застучали по иллюминатору капли.

– Дождь пошел, – сообщил Селдон.

– Дело житейское, – небрежно ответил пилот.

Селдон приник к стеклу. Лети они сейчас над Геликоном, да и над любым другим миром, внизу были бы видны огни. А над Трентором – тьма непроглядная. Хотя… вот мелькнул огонек. Похоже на маяк. Может быть, в самых высоких точках на поверхности ставили маяки?

Дорс, как всегда, заметила любопытство и беспокойство Селдона. Она накрыла его руку ладонью и тихонько проговорила:

– Гэри, я уверена, пилот знает свое дело.

– Дорс, мне хотелось бы верить, что это так, но, – Гэри немного повысил голос, – было бы очень мило, если бы он поделился с нами своим опытом.

– Не возражаю, – откликнулся пилот. – Для начала сообщаю, что в данное время происходит набор высоты, и через пару минут мы поднимемся над облаками. Там, естественно, никакого дождя и в помине не будет, и станут видны звезды.

Обещание пилота незамедлительно сбылось. Мелькнули последние клочья облаков, загорелись отдельные звезды, а как только пилот погасил огни в кабине и в салоне, лишь светились шкалы кое-каких приборов – звезды усыпали ночные небеса.

– Впервые за два года вижу звезды… – восхищенно проговорила Дорс. – Как прекрасно! Такие яркие, и как много!

– Трентор расположен ближе к центру Галактики, чем многие другие миры, – объяснил пилот.

А Селдон просто онемел от восторга – такие ночные небеса на Геликоне могли присниться только во сне.

Не отводя глаз от чудесного вида за иллюминатором, Селдон в конце концов справился с охватившим его восхищением и перевел разговор на более житейскую тему.

– А как вы узнаете, куда летите, мистер Леваниан?

– Это не так-то просто, – пилот крякнул. – Однако кое-какая уверенность имеется. К цели меня ведет определенный диапазон микроволн. Я стартую, более или менее приблизительно выбрав направление, а мой компьютер уточняет курс, который, конечно, нужно заранее верно запрограммировать. А дальше – все как по маслу. Если встретится опасность, препятствие, компьютер поднимет машину выше или повернет в сторону, а потом опять положит на курс. Но сейчас ночь, и особых помех быть не должно.

– А если метеорит?

– Один шанс из миллиарда, а то и меньше. Ну, уж если против нас ополчится космическая артиллерия, что поделаешь? Полная безопасность – недостижимый идеал.

– Как мы спокойно летим, – заметила Дорс.

– Да, действительно, – согласился Селдон. – Что у вас за двигатель, мистер Леваниан?

– Микрофузионный, реактивный.

– А я и не знал, что микрофузионные самолеты уже в ходу. О них столько разговоров было, а оказывается…

– Их пока немного, – объяснил пилот. – Пока они есть только на Тренторе и принадлежат исключительно большим правительственным шишкам.

– У Императора есть такой? – спросил Селдон.

Пилот покачал головой.

– Император никогда не путешествует. Уж это вам должно быть известно.

Селдон нахмурился.

– Да, как это я забыл? Наверное, дорогое удовольствие?

– Очень дорогое, сэр.

– Во сколько же оно обошлось мистеру Челвику?

– Оно ему ни гроша не стоило, Мистер Челвик в хороших отношениях с компанией, которая владеет такими самолетами.

Селдон понимающе кивнул.

– А почему, – спросил он немного погодя, – микрофузионных самолетов так мало?

– Ну, во-первых, сэр, это дорого. А во-вторых, тех, которые уже выпущены, хватает за глаза. Спрос, что называется, удовлетворен.

– Можно было бы поднять спрос, если бы был налажен выпуск более вместительных машин.

– Отчего же… наверное, да только пока компании не удается произвести более мощных микрофузионных двигателей.

Селдон тут же вспомнил о сетованиях Челвика по поводу замедления темпов внедрения изобретений и пробормотал:

– Упадок…

– Что-что? – переспросила Дорс.

– Так, ничего, – покачал головой Селдон. – Просто припомнил кое-что из того, о чем мне говорил Челвик.

Взглянув на звезды, он спросил у пилота:

– Мы летим на запад, мистер Леваниан?

– Попали в точку. Как догадались?

– Просто решил, что, лети мы на восток, мы бы уже должны были увидеть рассвет.

А рассвет, летевший вслед за самолетом, все-таки нагнал его, и вскоре кабину озарили лучи солнца – настоящего солнца.

Но этой радости не суждено было продлиться долго: самолет нырнул вниз и оказался в слое облаков. Вспышки золота и синевы исчезли, и за стеклами иллюминаторов потянулся сплошной серый туман. Но ни Селдон, ни Дорс не жаловались на судьбу – ведь им посчастливилось хотя бы несколько мгновений насладиться настоящим теплом и светом солнца!

Но вот облака остались позади, и перед взорами путешественников предстала во всей кРасс поверхность Трентора. Она оказалась именно такой, о какой рассказывала Селдону Клозия – рощицы и травянистые пустоши.

И снова ни Дорс, ни Селдону не удалось надолго углубиться в созерцание пейзажа. Перед ветровым стеклом появилось отверстие, надпись над которым гласила: «Микоген».

Самолет сложил крылья и нырнул в отверстие.

Приземлились они в аэропорту, который оказался совершенно безлюдным. Пилот пожал руки Гэри и Дорс, забрался в кабину, поднял машину в воздух, и она тут же исчезла в отверстии. Оставалось, по-видимому, только ждать. Скамеек вокруг было такое количество, что тут могло рассесться не меньше сотни человек, но никого не было, кроме Селдона и Дорс. Аэропорт представлял собой прямоугольную площадку, огороженную высокими стенами – столь высокими, что в них без труда могло разместиться множество туннелей для приема самолетов и их вылета, но на поле было пусто – ни людей, ни самолетов. Тишина и безлюдье – очень непохоже на Трентор.

Селдона это здорово смутило. Поглазев по сторонам, он обернулся к Дорс и спросил:

– Что мы здесь будем делать? Ты знаешь, куда идти?

Дорс покачала головой.

– Челвик сказал, что нас встретит Протуберанец Четырнадцатый. Больше я ничего не знаю.

– Как-как? Протуберанец Четырнадцатый? Это еще что такое?

– Человек, по всей вероятности. Только я не поняла, мужчина это или женщина.

– Ну и имечко! Странное, я бы сказал.

– Знаешь, это зависит от тебя. Тебе оно, конечно, может казаться странным. А меня, например, по имени часто принимают за мужчину.

– Вот уж глупо! – фыркнул Селдон.

– Ничего глупого. По имени догадаться невозможно. Мне говорили, что в других мирах так частенько называют мальчиков.

– Никогда не встречал мужчин с таким именем.

– Это потому, что ты мало путешествовал по Галактике. Я знавала многих с именем «Гэри», и даже одну женщину – представь себе. Писалось ее имя, правда, иначе, но произносилось именно так. А в Микогене, насколько я припоминаю, личных имен вообще нет, одни фамилии и номера.

– Но… «Протуберанец» – это и на фамилию как-то не похоже!

– Ну и что? У нас, в Цинне, например, «Дорс» на древнем диалекте означает «весенний дар».

– Тебя так назвали потому, что ты родилась весной?

– Вовсе нет. Я родилась в середине лета, и мои родители назвали меня так из-за того, что им понравилось, как звучит это имя, вот и все.

– В таком случае. Протуберанец…

– Так меня зовут, варвар… – прозвучал низкий, суровый голос.

Селдон испуганно обернулся вправо. Автомобиль подъехал так тихо, что ни он, ни Дорс не услышали. Машина была громоздкая, старомодная, напоминала почтовый фургон. За рулем сидел высокий, тощий старик, державшийся, невзирая на возраст, очень бодро. С помпезной величественностью он открыл дверцу и ступил на мостовую.

Одет он был в длинную, до пят, белую тунику с широченными рукавами, присобранными на запястьях. Босые ноги были обуты в легкие сандалии. Крупная, красивая голова старика сверкала лысиной.

– Приветствую вас, варвары! – провозгласил старик.

Автоматически откликаясь на его архаическое приветствие, Селдон поклонился:

– Приветствуем и вас, сэр.

Не в силах скрыть удивления, он спросил:

– А откуда вы появились?

– Оттуда, – махнул рукой старик. – Через ворота. Они закрылись за мною. Вы даже не смотрели в ту сторону.

– Да, не смотрели. Но мы и не знали, честно говоря, куда смотреть и чего ждать. Да и теперь не знаем.

– Варвар по имени Четтер Челвик оповестил Братьев о прибытии двоих варваров. Он просил позаботиться о вас.

– Значит, вы знакомы с Челвиком?

– Знакомы. Он оказал нам услугу. И поскольку он, достойнейший из варваров, оказал нам услугу, мы должны отплатить ему услугой. Немногие попадают в Микоген, немногие покидают его. Я должен обеспечить вашу безопасность, предоставить вам жилье, проследить за тем, чтобы вам не мешали. Здесь вам будет хорошо.

– Благодарим вас. Протуберанец Четырнадцатый, – склонила голову Дорс.

Протуберанец неприязненно взглянул на Дорс.

– Обычаи варваров мне ведомы, – презрительно проговорил он. – Я знаю, что у вас женщина имеет право говорить первой и не ждать, когда к ней обратятся. Поэтому я не в обиде. Я только бы попросил женщину быть осмотрительнее с Братьями. Не все наши так хорошо знают ваши обычаи.

– Вот как? – вскинула брови Дорс. Кто-кто, а она явно обиделась.

– Именно так, – подтвердил Протуберанец. – И когда мы наедине, необязательно называть мой порядковый номер. «Протуберанец» – этого будет вполне достаточно. Теперь же я попрошу вас проследовать со мной, дабы я смог поскорее покинуть это место, представляющееся мне невыносимо варварским. Я себя здесь чувствую неудобно.

– Все не против чувствовать себя удобно, – возразил Селдон. – И мы отсюда никуда не уйдем, покуда вы не заверите нас в том, что нас не станут принуждать соблюдать ваши традиции и этикет, к которым мы не привыкли. А мы привыкли к тому, что женщина говорит тогда, когда ей вздумается. Если вы решили предоставить нам безопасность и покой, покой должен быть не только физическим, но и психологическим.

Протуберанец недовольно уставился на Селдона.

– Ты нагл, юный варвар. Твое имя?

– Я Гэри Селдон, с Геликона, Моя спутница – Дорс Венабили из Цинны.

Когда Селдон назвал свое имя, Протуберанец слегка наклонил голову, но никак не отреагировал на имя Дорс.

– Я поклялся, – сказал он, – варвару Челвику, что ты будешь в безопасности, значит, так оно и будет, и я сделаю все возможное, чтобы эта женщина, твоя спутница, тоже была в безопасности. Если она желает выказывать непокорство, это ее дело, я постараюсь, чтобы она не пострадала за это. Однако одно условие вам придется выполнить.

Указав на головы Селдона и Дорс, он сообщил:

– Вот это надо будет убрать.

– Что именно? – поинтересовался Селдон.

– Волосы, – презрительно скривился Протуберанец.

– Вы предлагаете нам выбрить головы, как у вас? Ну уж нет!

– Моя голова не выбрита, варвар Селдон, Как только я достиг совершеннолетия, я подвергся обряду депиляции, как и все Братья, как и все женщины.

– Ну, если речь идет о депиляции, тогда тем более нет.

– Варвар, я не говорю ни о бритье, ни о депиляции. Я прошу лишь о том, чтобы ваши волосы были покрыты, когда вы – среди нас.

– Это как?

Я привез для вас шапочки, дабы вы могли покрыть ваши головы. Они снабжены полосками., которые прикроют надглазную растительность… ах да: вспомнил – брови. Вы будете носить эти шапочки, будучи рядом с нами. И конечно же, варвар Селдон, тебе придется бриться ежедневно, а то и чаще, если понадобится.

– Но ради чего все это?

– Мы считаем растительность на голове возмутительной и позорной.

– Но вы, безусловно, должны знать, что никто в Галактике так не считает!

– Мы знаем. И тем из нас, кто общается с варварами, приходится волей-неволей взирать на эту растительность. Мы страдаем, но смотрим, однако было бы несправедливо и жестоко заставлять всех Братьев созерцать то, что, на наш взгляд, оскорбительно.

– Ну, хорошо, Протуберанец, хорошо, – проворчал Селдон. – Но скажите, я хочу понять… Рождаетесь вы, как все, с волосами на голове и, как я понял, до совершеннолетия носите их. Так? Зачем же их потом удалять? Это просто обычай, или за этим кроется что-то рациональное?

Старик-микогенец гордо ответил:

– Депиляция, варвар, показывает юноше, что он стал взрослым, а взрослые после этого уже никогда не забывают, кто они, и помнят, что все остальные – варвары.

Не дождавшись ответа на свою тираду (честно говоря, Селдон и не нашелся, что ответить), Протуберанец вытащил из потайного кармана пригоршню кусочков разноцветного пластика, пристально разглядел лица новых знакомых и протянул им шапочки.

– Цвета должны подойти, – сказал он. – Никто, конечно, не поверит, что вы прошли депиляцию, но зато вы никого не оскорбите своим видом.

Протуберанец подошел к Селдону и показал, как надеть шапочку.

– Прошу тебя, варвар Селдон, надень ее. Поначалу будет казаться, что это трудно, но потом ты привыкнешь.

Селдон напялил шапочку, но она все время сползала с головы.

– Начни с бровей, – посоветовал Протуберанец и уже протянул было руки, чтобы помочь.

– Может, поможете, правда? – улыбнулся Селдон.

Протуберанец отшатнулся в ужасе.

– Нет! Это немыслимо! Тогда я коснусь волос!

В конце концов Селдон с горем пополам натянул шапочку, вняв совету Протуберанца. Дорс справилась с шапочкой в два счета.

– А как ее снимать? – поинтересовался Селдон.

– Потянуть за краешек в любом месте. Вообще ты сам поймешь, что и надевать шапочку, и снимать гораздо легче, если немного подстричься.

– Нет уж, я лучше помучаюсь, – отшутился Селдон и, обернувшись к Дорс, утешил ее: – А ты все такая же хорошенькая, Дорс, тебе даже идет, правда характера в лице стало чуть меньше.

– Он никуда не делся, весь при мне, – заверила его Дорс. – Не горюй, привыкнешь ко мне вот такой, лысой.

– Не хочу, – прошептал Селдон. – Не хочу привыкать и надеюсь, мы не пробудем здесь слишком долго, чтобы пришлось.

Протуберанец надменно отвернулся, не желая слушать, о чем шепчутся варвары.

– Если вы сядете в мою машину, – проворчал Он, – я отвезу вас в Микоген.

– Честно говоря, – призналась Дорс, – я не верю, что я на Тренторе.

– Надо понимать, что ты ничего подобного раньше не видела? – спросил Селдон.

– Я ведь всего два года на Тренторе, и из Университета почти никуда не выбиралась. Так что путешественницей меня не назовешь. Бывала, конечно, кое-где, кое-что слышала, но такого… обезличивания… – прошептала она.

Протуберанец вел машину ровно и неторопливо. По пути им встречались другие автомобили. Лысины водителей поблескивали в лучах огней.

Улица была застроена трехэтажными домами. Все они были на одно лицо. Все улицы пересекались под прямым углом, все кругом было серое, безликое.

– Скучно, – пробормотала Дорс. – Как скучно…

– Уравниловка, – прошептал в ответ Селдон. – Наверное, все это для того, чтобы ни один из Братьев не мог похвалиться перед другими.

На улице было довольно много пешеходов. Тротуары не двигались, не слышалось шума экспресса.

– Похоже, – предположила Дорс, – те, что в сером, – женщины.

– Трудно сказать, – пожал плечами Селдон. – Все в балахонах, все бритоголовые.

– Да, но те, что в сером, посмотри – они или парочками или вместе с теми, кто в белом. Те же, что в белом, ходят и поодиночке, а Протуберанец – в белом.

– Может, ты и права, – кивнул Селдон. – Сейчас спросим. Протуберанец, я хочу полюбопытствовать…

– Хочешь – спрашивай, но не жди, что я отвечу.

– Мы, похоже, проезжаем жилые районы. Тут ни вывесок, ни промышленных предприятий…

– Наше сообщество – крестьянское. Мы занимаемся только земледелием. Откуда ты родом, если тебе это неведомо?

– Вы прекрасно знаете, что я нездешний, – огрызнулся Селдон. – На Тренторе я всего пару месяцев.

– Все равно.

– Вы говорите, что заняты земледелием. Но пока нам не встретилось ни единой фермы.

– Они внизу, – коротко ответил Протуберанец.

– Значит, здесь только жилые районы?

– Да, здесь и кое-где еще. Мы такие, какие есть. Все Братья со своими семьями обитают в одинаковых жилищах, каждая когорта живет в коммуне, ничем не отличающейся от других, у всех – одинаковые машины, и все Братья водят их сами. У нас нет слуг, никто не живет за счет труда других. Никто не имеет права никем командовать.

Селдон движением бровей напомнил Дорс о том, что недавно сказал шепотом, и, обратившись к Протуберанцу, спросил:

– Однако кто-то у вас одет в серое, а кто-то – в белое. Это как понимать?

– Это надо понимать так, что одни из людей – Братья, а другие – Сестры.

– А мы?

– Ты – варвар и наш гость. Ты и твоя… – Протуберанец запнулся, – …твоя спутница не обязаны перенимать все обычаи Микогена. Но тебе придется носить белый балахон, а твоей спутнице – серый, а жить вы будете в жилище, предназначенном для гостей. От наших жилищ оно ничем не отличается.

– Равенство для всех… восхитительный идеал! Но ведь вас, наверное, становится все больше? Как же быть? Резать все тот же пирог на более мелкие кусочки, чтобы всем досталось?

– Нас не становится больше. Мы не можем себе этого позволить, Тогда нам понадобилось бы расширять территорию нашего обитания, а это пришлось бы не по нраву соседним варварам, или мы были бы вынуждены жить хуже, чем сейчас.

– Ну, а если… – начал было Селдон, но Протуберанец резко оборвал его.

– Хватит, варвар Селдон. Я предупредил тебя: я не обязан отвечать. Мы пообещали нашему другу, варвару Челвику, обеспечить тебе безопасность, покуда ты не станешь вмешиваться в нашу жизнь. Это мы сделаем, но не более того. Любопытство позволительно, но, если оно переходит границы, мы можем выйти из себя.

Сказано это было таким тоном, что у Селдона пропало всякое желание задавать вопросы. Челвик явно не все рассказал о Микогене, разбавил, так сказать, краски.

А ведь Селдону нужна была не только безопасность. Не только и не столько. Еще ему нужны были знания, и если он их не раздобудет, оставаться тут не имеет никакого смысла.

Селдон без особого удовольствия разглядывал предоставленные им комнаты. Квартирка была крошечная, но при этом в ней имелась изолированная кухня и малюсенькая, но опять-таки изолированная, ванная. Две узкие кровати, два гардероба, стол, два стула, короче – все необходимое для жизни в спартанских условиях.

– На Цинне у нас тоже были изолированные кухня и ванная, – с ностальгическим удовольствием проговорила Дорс.

– Я не могу этим похвастаться, – вздохнул Селдон. – Геликон – планета небольшая, но я жил в современном городе. Изолированные кухни и ванные – по-моему, это жутко неэкономно. Ну, еще в гостинице – туда-сюда, но в целом районе – ты представь только, – сколько тут кухонь и ванных!

– Еще одно проявление равенства, вероятно, – предположила Дорс. – Никто не сражается за свободные кабинки и место у плиты. У всех все одинаковое.

– И ничего своего, между тем. Пойми, Дорс, я ничего не имею против в принципе и выделяться из общей массы не любитель. Но… видимо, мы должны были дать им понять, что нам нужны отдельные комнаты. Рядом, но отдельные.

– Уверена, ничего бы не вышло, – ответила Дорс. – Тут экономят пространство; они, судя по всему, и так расстарались. Как-нибудь устроимся, Гэри. Не дети же мы, в конце концов. Я не кисейная барышня, а ты не мальчик.

– Но ты не попала бы сюда, если бы не я.

– И что с того? Это так романтично. Настоящее приключение.

– Ну, хорошо. Какую кровать выбираешь? Советую занять ту, что поближе к ванной.

И Селдон уселся на другую кровать.

– И еще кое-что не дает мне покоя, – сообщил он. – Покуда мы здесь, мы – варвары. Ты, я и даже Челвик. Мы – из другого племени, не из их… как это он сказал? – когорт, что ли, и поэтому не имеем права совать нос в их дела… Но я просто обязан совать нос во все дела. Я сюда за этим и прилетел. Я хочу знать кое-что из того, что известно им.

– Или кажется, что известно, – уточнила Дорс со скепсисом истинного историка. – Я понимаю, у них есть легенды, сочиненные в незапамятные времена, но не уверена, что их молено принимать всерьез.

– Этого мы не узнаем, покуда не выясним, что это за легенды, А они не переведены на другие языки?

– Насколько мне известно, нет. Народ здесь варится в собственном соку. Это просто психоз какой-то, как они дорожат своей замкнутостью, обособленностью. Просто поразительно, как это Челвику удалось пробиться сквозь все заслоны.

– Значит, где-то есть дырочка, – усмехнулся Селдон. – Вспомни, Протуберанец удивился, даже вспылил, когда оказалось, что я не знаю, чем занимаются в Микогене, Из своих фермерских занятий они, похоже, секрета не делают.

– Но это невозможно утаить. Само название говорит за себя. Слово «Микоген» происходит из древнего выражения, означающего «производитель дрожжей». Мне так говорили, по крайней мере… Я не палеолингвист. Как бы то ни было, здесь действительно занимаются выращиванием самой разнообразной пищевой микроскопической продукции – в первую очередь, безусловно, дрожжей, а еще – водорослей, бактерий, многоклеточных грибков, и так далее.

– Ничего удивительного, – пожал плечами Селдон. – Во многих мирах разводят микрокультуру. Даже у нас на Геликоне этим занимаются.

– Но не так, как в Микогене. Это их конек. Методами они пользуются столь же древними, как название их сектора, и держат те в тайне – формулы питательных сред и тому подобное. Мало ли тут чего может быть? И все в секрете.

– Неужто?

– Представь себе. Главное, здесь производится белок и тонкие вкусовые приправы, так что здешняя продукция сильно отличается от той, что производится в других местах. Объем производства невелик, а цены сказочно высоки. Лично я никогда ничего из производящегося здесь не пробовала, и ты, думаю, тоже. Практически все отсюда уходит на стол к имперской верхушке и к богачам из других миров. Микоген настолько зависит от этих поставок, что ни для кого не делает секрета из того, что производителем этого замечательного питания является именно он, и никто другой.

– Значит, Микоген богат?

– Не беден, думаю, но подозреваю, что за богатством они не гонятся. Гонятся они за защитой. Имперские власти защищают Микоген, поскольку без него лишились бы деликатесных специй, придающих восхитительный вкус любому блюду. Вот и выходит, что Микоген зарабатывает себе право жить так, как ему хочется, и заноситься перед соседями. Дорс осмотрелась и сказала:

– Истинные аскеты. Ни головидения, ни книг.

– А у меня вроде бы одна книжка стоит в шкафу, – сообщил Селдон, потянулся, достал книгу, посмотрел на обложку, скривился и объявил:

– Поваренная книга.

Дорс взяла у него библиокассету и принялась нажимать кнопки. Система оказалась не совсем обычная, но довольно скоро загорелся маленький экран. Просмотрев несколько страниц, Дорс сказала:

– Да, тут есть кое-какие рецепты, но большей частью этот труд посвящен философским вопросам гастрономии.

Она выключила экран и повертела кассету в руках.

– Запаянная она, что ли? Непонятно, как вытащить одну кассету и вставить другую. Сканер на одну книгу? Вот тебе и экономия!

– А может, они думают, что и одной книги хватит, – предположил Селдон, поглядел на тумбочку, стоявшую между кроватями и сказал:

– Смотри-ка, какой-то приемник, а экрана нет.

– Наверное, они считают, что достаточно звука.

– Интересно, как он работает?

Селдон вертел приемник так и сяк, разглядывал со всех сторон.

– Ты когда-нибудь такой видела?

– Один раз. В музее. Не уверена, что точно такой. Тут, похоже, просто хранилище всяких древностей. Наверное, они окружают себя всякой рухлядью для того, чтобы отличаться от так называемых варваров. Из-за приверженности к старине и странных обычаев они становятся в чужих глазах чудаками и людьми второго сорта. Удивительный образчик парадоксальной логики.

Селдон еще немного повозился с приемником и воскликнул:

– Ой! Он включился. Только я ничего не слышу. Дорс взяла с тумбочки и поднесла к уху маленький плоский цилиндр.

– Там слышен какой-то голос, – сказала она немного погодя. – Возьми, послушай.

Селдон взял у нее приемник, приложил к уху…

– А, понятно! Он как наушник работает. Ой, как громко. Что? Понятно, вы меня слышите… Да, это наша комната… Какой номер? Не знаю, какой номер. Дорс, ты знаешь, какой у нас номер?

– Посмотри, там на приемнике какой-то номер написан. Может, это то, что им нужно?

– Может быть, – с сомнением в голосе ответил Селдон. – Вы слушаете? – спросил он у того, кто говорил с ним. – Тут написано: 6ЛТ – 3648А. Достаточно? Послушайте, скажите, где узнать, как правильно пользоваться этим устройством? Да, и кухней, заодно? Что вы хотите этим сказать: «все работает, как обычно»? Для меня это – пустые слова. Понимаете, я ведь… варвар и почетней гость. Я не знаю, что у вас значит – «как обычное… Да, простите за мой акцент. Что? Очень рад, что вы сразу поняли, что говорите с варваром… Меня зовут Гэри Селдон.

Гэри умолк и уставился на Дорс с невыразимой мукой, не отрывая наушника от уха.

– Сказал, что должен проверить, Наверное, сейчас скажет, что не нашел моего имени… О, вы меня нашли? Отлично. В таком случае помогите мне. Да. Да. Да, а как позвонить за пределы Микогена? Никак? А как разыскать, к примеру, Протуберанца Четырнадцатого? Ну, не его самого, так его помощника какого-нибудь, заместителя? Ага, ясно. Благодарю вас.

Не без труда оторвав наушник от уха, Селдон водрузил все устройство на тумбочку и сообщил:

– Они решают вопрос о том, кто нам покажет то, что можно показать, но этот человек не сказал, когда это произойдет. За пределами Микогена ни с кем связаться нельзя, по крайней мере, с помощью этой штуки. Значит, Челвика мы не разыщем, даже если он нам понадобится. А если я захочу связаться с Протуберанцем Четырнадцатым, придется поклониться в ножки целой шайке бюрократов. Может, тут и равенство, не знаю, но только и у равенства есть исключения. Конечно, никто ни за какие коврижки не признается, что исключения есть.

Взглянув на часы, Селдон прибавил:

– Знаешь, Дорс, читать поваренную книгу, и уж тем более – кулинарные эссе, я не намерен. Часы у меня стоят по университетскому времени, так что я не в курсе, можно ли сейчас по нынешним канонам улечься в постель, но мы почти всю ночь не спали, и я не против вздремнуть.

– Я тоже. Жутко устала.

– Вот и славно. А когда встанем, я хочу выпросить разрешения посетить дрожжевую плантацию.

– Тебе это интересно? – изумилась Дорс.

– Не слишком, Однако раз это – предмет их гордости, они хотя бы говорить об этом не откажутся. Стало быть, употреблю все свое очарование, заставлю их разговориться, а там, глядишь, и до легенд дело дойдет. Мне кажется, это я здорово придумал.

– Будем надеяться, Но не уверена, что микогенцев так уж легко перехитрить.

– Посмотрим, – упрямо проговорил Селдон. – Легенды эти я раздобуду во что бы то ни стало.

На следующее утро Гэри снова принялся названивать. Он был жутко зол, – в частности, из-за того, что страшно проголодался.

Попытка дозвониться до Протуберанца Четырнадцатого не удалась. Некто ответил, что его нельзя беспокоить.

– Почему? – недоуменно поинтересовался Селдон.

– Отвечать на этот вопрос я не обязан, – ответил холодный голос.

– Мы сюда прибыли не для того, чтобы сидеть взаперти, – так же холодно сказал Селдон. – И не для того, чтобы умирать с голоду.

– Уверен, у вас есть кухня и запас продуктов.

– Есть, – согласился Селдон, – но мы не знаем, как пользоваться кухонными устройствами и как готовить пищу – сырую ее есть, жарить, парить или…

– Не могу поверить, что все это вам неведомо…

Тут Дорс, которая во время разговора расхаживала по комнате, сделала попытку завладеть наушником, но Селдон предостерегающе поднес палец к губам и прошептал:

– Он не станет говорить, если услышит женский голос.

А в микрофон он сказал твердо и упрямо:

– Можете вы поверить или нет, для меня никакого значения не имеет. Вы немедленно пришлете сюда кого-нибудь, кто нам поможет, а если вы этого не сделаете, я пожалуюсь Протуберанцу Четырнадцатому, и вы поплатитесь, будьте уверены.

Однако угроза его возымела действие только через два часа. Селдон к этому времени был близок к истерике, а Дорс исчерпала все способы успокоить его.

А явился к ним молодой человек с веснушками на сияющей лысине. Не будь он лысым, он наверняка был бы рыжим.

Он принес какие-то кастрюльки и уже собрался было начать объяснять, как ими пользоваться, как вдруг занервничал и быстро повернулся к Селдону спиной.

– Варвар! – проговорил он дрожащим голосом. – У тебя шапочка съехала.

Селдон, который буквально кипел от злости, буркнул:

– Мне это нисколько не мешает.

Дорс урезонила его:

– Давай я поправлю, Гэри. Вот тут немного съехала, слева.

Селдон пробурчал:

– Можете обернуться, юноша. Как вас зовут, кстати говоря?

– Гром Пятый, – растерянно ответил микогенец, обернулся и подозрительно посмотрел на Селдона. – Я новообращенный. Я принес вам еду. Из моей кухни. Моя женщина приготовила.

Он поставил судки на стол. Селдон поднял крышку одного из них и пристрастно разглядел содержимое. Вскоре он изумленно сообщил Дорс:

– Представь себе, пахнет не противно.

– Представляю, – кивнула Дорс. – Мне нравится, как пахнет.

Гром смущенно промямлил:

– Остыло по дороге, наверное. Посуда должна быть у вас на кухне. Тарелки, вилки.

Дорс принесла все необходимое. После еды, обильной и довольно вкусной, Селдон сразу подобрел.

Дорс, поняв, что юноша чувствует себя неудобно в ее обществе, решила, что посуду уносить и мыть придется ей, и, как ей ни хотелось расслабиться после еды, удалилась на кухню. Немного повозившись с посудомойкой, она поняла, как с ней управляться, и принялась за дело.

А Селдон тем временем поинтересовался, который сейчас час в Микогене и был не на шутку потрясен.

– То есть – середина ночи? – удивленно спросил он у юноши.

– Именно так, варвар, – подтвердил Гром, – Поэтому-то и не удалось сразу удовлетворить твою просьбу.

Тут-то до Селдона дошло, почему нельзя было беспокоить Протуберанца. Он в красках представил себе, как Гром среди ночи будит свою супругу, чтобы та готовила еду для какого-то варвара, и ему стало нестерпимо стыдно.

– Прошу прощения, – смущенно пробормотал он. – Мы всего-навсего варвары и не знали, как обращаться с кухней и готовить еду. Не могли бы вы прислать кого-нибудь утром, чтобы нас этому научили?

– Самое большее, что я могу устроить, – торжественно пообещал Гром, – это прислать вам двоих Сестер. Прошу прощения за то, что тебе, варвар, предстоит вынести общение с женщинами, но только они умеют управляться со всеми этими вещами.

Дорс как раз в эту минуту вышла из кухни и, совершенно позабыв о своем месте в патриархате Микогена, радостно воскликнула:

– Как здорово, Гром! Пусть приходят! Так интересно познакомиться с Сестрами!

Гром испуганно взглянул на нее, но промолчал.

Селдон, поняв, что Гром попросту пропустил мимо ушей все, что сказала какая-то там женщина, повторил слова Дорс:

– Да, пусть приходят. Очень интересно было бы с ними познакомиться.

Гром незамедлительно просиял.

– Едва настанет новый день, я тут же пришлю их. Как только Гром удалился, Селдон радостно потер руки и сказал:

– А ведь Сестры – это, похоже, именно то, что нам нужно.

– Правда? И почему же, Гэри?

– Ну… понимаешь, мне кажется, если мы будем относиться к ним по-человечески, они проникнутся к нам законной благодарностью и расскажут о своих легендах.

– Если они их знают, – скептически фыркнула Дорс. – Что-то мне не верится, что микогенские женщины получают образование наравне с мужчинами… если тут вообще можно говорить о каком-то образовании.

Сестры явились часов через шесть. За это время Селдон и Дорс еще немного поспали, решив, что нужно приспособить свои биологические часы к местному времени.

Вошли Сестры робко, чуть ли не на цыпочках. Одеты они были в серые балахоны (которые, как выяснилось позднее, на микогенском диалекте именовались «кертлами») – мягкие, бархатистые, украшенные незатейливым, более темным орнаментом. Не сказать, чтобы вид у балахонов был отталкивающий, но они явно предназначались для того, чтобы скрыть все подробности фигуры. Головы у Сестер, естественно, были лысые, на лице – никакой косметики, Обе смущенно взглянули на Дорс, веки которой были немного подкрашены голубоватыми тенями, а губы чуть тронуты красной помадой.

«А как узнаешь, Сестры это или не Сестры никакие, а наоборот – Братья?» – мелькнула у Селдона озорная мысль.

Он незамедлительно получил ответ: Сестры поздоровались и представились.

Говорили они нараспев, высокими, мелодичными голосами. Селдон помнил суровый баритон Протуберанца и басок Грома и подумал, что, вероятно, женщин, для того, чтобы они отличались от мужчин, приучают тут говорить тонкими голосами и жеманничать.

– Я – Капелька Сорок Третья, – пропищала одна из Сестер. – А это – моя младшая сестра.

– Капелька Сорок Пятая, – поклонилась вторая Сестра. – Это самое распространенное имя в нашей когорте.

– Рада познакомиться с вами, – сказала Дорс. – Но скажите, как вас различать? Как к вам обращаться, когда вы вместе? Просто «Капелька» нельзя?

– Нет, – покачала головой Капелька Сорок Третья. – Когда мы вместе, нужно называть нас полными именами.

– Ну, а как насчет просто «Сорок Третьей» и «Сорок Пятой», дамы? – улыбнулся Селдон.

Они быстро взглянули на него, но ничего не ответили. Дорс тихо проговорила:

– Не надо, Гэри. Я сама.

Селдон отошел в сторону. Наверное, они молодые, незамужние, и им вообще нельзя говорить с мужчинами. Старшая казалась серьезнее младшей и, вероятно, была более пуритански настроена. Правда, пока было сказано всего несколько слов, брошен один-другой взгляд, и выводы делать было трудно, но кое-что Селдон для себя решил.

Дорс сказала:

– Беда в том, Сестры, что мы – варвары и не знаем, как обращаться с кухней.

– Ты хочешь сказать, что не умеешь готовить еду? – обескураженно и даже несколько презрительно спросила Капелька Сорок Третья. А Капелька Сорок Пятая с трудом сдержала смех. (Селдон понял, что вывод его был верен.)

– У меня когда-то была своя кухня, – объяснила Дорс, – но она была совсем другая, и потом, я не знаю, что это за продукты и как из них готовят.

– Это так просто! – воскликнула Капелька Сорок Пятая. – Мы тебе покажем!

– Мы приготовим для вас хороший и питательный завтрак, – сказала старшая Сестра. – Для… вас обоих.

Последняя фраза ей явно далась с трудом. Присутствие мужчины смущало ее.

– Если вы не возражаете, – предложила Дорс, – я побуду с вами на кухне, пока вы будете готовить, и вы мне все расскажете. В конце концов, Сестры, вы же не сможете приходить сюда по три раза в день?

– Мы тебе все покажем, – кивнула Капелька Сорок Третья. – Варвары, правда, очень непонятливы. Тут нужно… чутье.

– Я буду очень стараться, – с очаровательной улыбкой пообещала Дорс.

Все трое исчезли за дверью кухни. Селдон проводил их взглядом и принялся продумывать стратегию дальнейших наступательных действий.