"Звездный врач" - читать интересную книгу автора (Лейнстер Мюррей)

Глава 1

Крохотный медицинский корабль (медкор) казался абсолютно неподвижным, когда прозвучал сигнал о предстоящем через час выходе в пространство. И после этого он продолжал казаться неподвижным. Работали проигрыватели фоновых шумов — тихие несвязные звуки заполняли все пространство человеческого обитания на корабле. Оставаясь незаметными для слуха, для корабля в овердрайве они были необходимы, поскольку мертвая тишина угнетает человека. Сигнал выхода во вневремя сопровождался переменой обстановки.

Кэлхаун отложил книгу — руководство Медслужбы — зевнул и встал с койки на пол опрятной каюты. Мургатройд, тормал, открыл глаза и сонно посмотрел на него, свернувшись хвостом к носу.

— Хотелось бы мне, — самокритично сказал Кэлхаун, — так же бесстрастно относиться к происходящему, как ты, Мургатройд! В любом случае наше задание не серьезно, именно так ты к нему и относишься, но я закипаю всякий раз, как подумаю о его бесполезности. У нас символическая миссия, Мургатройд — пунктуальность Медслужбы, которая должна реагировать на истерические вызовы так же, как и на обоснованные. Плакало наше времечко.

Мургатройд сонно мигнул. Кэлхаун криво улыбнулся в ответ.

Медкор — пятидесятитонное космическое судно (очень маленькое по тем временам), экипаж которого состоит исключительно из Кэлхауна и тормала Мургатройда. Одно из тех суденышек, которые Медслужба пыталась направлять на каждую колонизованную планету по крайней мере раз в 4-5 лет. Все дело в том, что все новое, появившееся в общественном здравоохранении и индивидуальной лечебной практике, распространилось на столько широко и быстро, насколько это было возможно.

Для контроля над опасными ситуациями и новыми формами бедствий существовали большие медицинские лайнеры. Но каждый медкор должен был справиться с чем угодно, если поспевал вовремя. Взять, например, этот полет. Сигнал бедствия пришел в штаб-квартиру сектора от планетного правительства Федры-2. Доставленный торговым судном в овердрайве, во много раз превышающем скорость света, он попал в штаб-квартиру через три месяца после отправки. Причина ЧП, в котором просили оказать помощь, была абсурдна. Федра-2 и Пес-2, говорилось в послании, находятся в состоянии войны. Вскорости начнутся боевые действия против Пса-3. Для лечения больных и раненных понадобится Медслужба. Следовательно, ее запрашивают заранее.

Сама идея войны, естественно, была смехотворна. Межпланетной войны просто не может быть. Между собой миры сообщаются с помощью космических кораблей. Но межпланетный двигатель Лоулора не работает в открытом космосе, так же как и овердрайв, конечно же, не действует в гравитационном поле планеты. Поэтому корабль, направляющийся к звездам, должен быть приподнят не менее, чем на пять диаметров планеты от ее поверхности, прежде чем может включить свои двигатели. Точно так же, опустившись на равное расстояние, он останется фактически без двигателей.

Космические полеты стали возможными только благодаря посадочным решеткам этим огромным стальным конструкциям, которые понапрасну использовали планеты для инерции силовых полей, с помощью которых осуществлялись посадка и запуск космических кораблей. Следовательно, для того, чтобы сесть, нужна посадочная решетка. И не один мир не посадит на свою поверхность вражеский корабль. Но посадочная решетка может запускать бомбы и ракеты так же, как и корабли, и, следовательно, абсолютно надежно защитить свою планету. А раз попадание невозможно, а защищаться можно, то нельзя воевать.

— Все это бессмыслица, — сказал Кэлхаун. — Мы явимся после трех месяцев пути, когда ситуация состарится на шесть месяцев. За это время либо стороны достигнут компромисса, либо все давно останется позади и никто не захочет вспоминать об этом. А мы теряем время и способности на неблагодарную работу, которой нет и не может быть! Тяжелые времена настали во Вселенной, Мургатройд! И мы — жертвы.

Мургатройд лениво развернулся, убрав хвост из-под носа. Раз Кэлхаун так долго говорит, значит, ему хочется пообщаться. Мургатройд встал, потянулся и ответил:

— Чи! — И ждал. Если Кэлхаун действительно хочет поговорить, то Мургатройд подключится. Он обожал притворяться человеком.

Тормалы имитировали поступки людей, как попугаи речь. Мургатройд слегка подпрыгнул, демонстрируя возможность поговорить. — Чи, чи, чи! разговорчиво продолжил он.

— Вижу, мы пришли к согласию, — сказал Кэлхаун. — Давай подбираться.

И начал выполнять те мелкие работы по уборке, которые обычно игнорируются, если впереди не ожидается никаких перемен: книги — на место, файлы восстановить в нужном порядке; сложить кассеты со спецданными, которые Кэлхаун брал для изучения, чистота и порядок перед приземлением и на случай вероятных посетителей.

Часы перехода в пространство показывали еще 25 минут овердрайва.

Кэлхаун снова зевнул. Как организация межзвездного обслуживания, Медицинская служба временами вынуждена была совершать довольно глупые поступки. Этого требовало правительство, состоящее из политиков.

Представителям медслужбы вменялось быть хорошо информированными в вопросах, связанных с возникшими проблемами. Во время путешествия Кэлхауну было приказано изучать древнее безумие, когда-то называвшееся военным искусством. То, что он узнал о делах своих предков, ему не понравилось.

Это просто счастье, подумалось ему, что подобного больше не бывает. Он снова зевнул.

Потом пристегнулся к креслу управления за добрых девять минут до перехода корабля к нормальному положению дел, позволил себе такую роскошь, как еще один зевок и принялся ждать.

Еще один сигнал предупреждения. Голос: «Выход из пространства через пять секунд после звуков гонга». Тяжелое ритмичное тиканье. Еще и еще.

Удар гонга и снова голос: «Пять, четыре, три, д…»

Отсчет прервался. Послышался треск электрических разрядов. Запахло озоном. Медкор взбрыкнул как понесшая лошадь и вышел из овердрайва двумя секундами раньше срока. Автоматические аварийные ракеты бешено ревели, корабль рванул в одну сторону, резко поменял курс, рванул в другую. Было видно, что он безнадежно сражается с чем-то, что легко сводит на нет любой его маневр. Волосы Кэлхауна встали дыбом. Наконец он осознал, что индикатор внешнего поля показывает, что силовое поле чудовищной силы удерживает корабль, и заглушил двигатели, так как толчки пытались сбросить его с кресла.

Наступила тишина.

— Что происходит? — прохрипел в космофон Кэлхаун. — Говорит медкор «Эскулап-20»! Это нейтральное судно! — Термин «нейтральное судно» был новым в словаре Кэлхауна. Он выучил его, изучая в овердрайве приемы и способы войны. — Отключите силовые поля!

Мургатройд негодующе визжал. Какое-то из резких движений корабля забросило его на койку Кэлхауна, и он вцепился всеми четырьмя лапами в одеяло. Следующий чудовищный толчок выбросил его вместе с одеялом в угол, где и барахтался тормал, пытаясь выпутаться, не переставая ругаться.

— Мы — гражданские, — выдал еще один термин Кэлхаун.

— Приготовьтесь к переговорам по световому лучу. А пока соблюдайте тишину! — прорычал в ответ динамик.

Кэлхаун фыркнул. Ведь медкор — невооруженный корабль. Сегодня вооруженных кораблей просто нет. Нет при нормальном течении событий. Но корабли какого-то вида несли вахту в ожидании корабля, идущего именно сюда.

Вспомнилось слово «блокада» — тоже из познаний в немодном искусстве войны. В блокаде Пес-3.

Он поискал корабль, который так быстро захватил медкор. Ничего.

Повысил разрешающую способность своих экранов. Снова ничего. Солнце Пса колыхалось сверху и снизу. Поблизости видны были очень яркие звезды, некоторые из которых, если судить по расцветке, являлись планетами. Но медкор по-прежнему находился далеко за пределами населенной части солнечной системы звезды класса Солнца.

Кэлхаун вытащил из ячейки фотоэлемент и принялся ждать. Вспыхнул новый очень яркий огонек. Кэлхаун прижал фотоэлемент к экрану, прикрыв им яркую точку. Послышалось глухое гудение. Не такой отчетливый, как по космофону, но достаточно ясно слышимый голос произнес:

— Если вы действительно медкор «Эскулап-20», отвечайте по световому лучу. Сообщите свои полномочия.

Кэлхаун уже нажал соответствующую клавишу и где-то из-под обшивки возникла сигнальная лампа. Его душила злоба:

— Предъявляю свои полномочия, но я здесь не для того, чтобы разыгрывать с вами представления. Здесь черт знает что творится! Я явился сюда по вызову, чтобы быть добрым ангелом, женщиной с лампой или что-то вроде этого, а вовсе не для того, чтобы меня выдергивали из овердрайва, даже если у вас тут война. Это медкор!

— Да, это война, — ответил чуть невнятный, но столь же жесткий голос.

— Мы вас ждали! И хотим, чтобы вы передали на Пес-3 наше последнее предупреждение. Следуйте за нами на нашу базу. Там вы получите необходимые инструкции.

— Думаю, что вы возьмете меня на буксир. — Резко парировал Кэлхаун. Выдернув меня из овердрайва, вы черт знает что наделали с моей энергетикой!

— Чи! — вмешался Мургатройд, пытаясь встать на задние лапы и взглянуть на экран. Кэлхаун смахнул его в сторону. Когда невидимый корабль ответил согласием и почувствовалось на удивление мягкое воздействие буксира, он отключил микрофон от светового луча. Затем серьезно сказал Мургатройду:

— Я сказал им не совсем правду. Но война есть война. Чтобы быть нейтральным, я должен казаться совсем беспомощным. Это и означает нейтралитет.

Но о войне он всерьез не думал. Война между мирами была просто невозможной. Реальность космических путешествий делала ее немыслимой.

И все же, происходящее сильно смахивало на войну. Как бы то ни было, случилось нечто, противоречащее действительности жизни в наше время. И Кэлхаун оказался в это втянут. Возникла необходимость немедленно изменить свои суждения и представления о том, что придется делать. Медицинская Служба конечно, не может принять участие в войне на стороне одного из воюющих. Она не имеет права помогать какой-либо из сторон. Ее неизменной функцией является предотвращение бессмысленной смерти любого человека. С другой стороны, она не может отстраниться, ухаживая за ранеными и облегчая отдельные несчастья, позволяя нагромождаться их количеству.

— Черт знает что! — ругнулся Кэлхаун.

— Чи! — согласился Мургатройд.

Медкор взяли на буксир. Физически сцепить два корабля невозможно. Эту задачу выполняют силовые поля (ими постоянно пользуются посадочные решетки), но на кораблях их нет. Во всяком случае на обычных кораблях. Все это беспокоило Кэлхауна.

— Кое на кого свалились большие неприятности, — проворчал он, — как будто бы войны снова вошли в моду, и кое-кому придется в них участвовать.

Кто же все-таки захватил нас?

Запрос на помощь Медицинской Службы пришел с Федры-2. Но военные действия, если таковые имеют место, ведутся на Псе-3. Пылающее поблизости Солнце и семейство его планет — солнечная система Пса. Поэтому очень странно, что из овердрайва его выдернул федрийский флот. Так ему кажется.

Они приказали не пользоваться космофоном. Для местных сил безразлично, подслушивают на планете или нет. А для захватчиков — нет. Разве что в безвоздушном пространстве находятся два флота, скрывающие свои позиции накануне космической битвы. Но это абсурд. Нельзя воевать в космосе, поскольку любой корабль может уйти в овердрайв за доли секунды!

— Мургатройд, — проворчал Кэлхаун, — здесь все не так! На что не посмотри, концы с концами не сходятся. И у меня такое предчувствие, что в действительности дела обстоят еще хуже, чем мне кажется. Полагаю, нас выловило федрийское судно. Для них не было неожиданностью, когда я сказал, кто мы. Но…

Он проверил пульт управления. Осмотрел экраны. На них видны были планеты желтого солнца, которое сейчас находилось прямо по курсу. Кэлхаун увидел тончайший серп и понял, что это и есть мир, к которому его буксируют. В действительности, он не нуждался в буксировке. Просто нужно было обмануть задержавшего, кем бы он не был.

Повреждение медкора было неправильным даже во время войны — особенно во время войны. Глаза Кэлхауна обратились к шкале внешнего поля. Такое поле используется в посадочных решетках. Но совершенно непрактично использовать его для буксировки. Чтобы генерировать такое силовое поле, решетка должна иметь около фута в диаметре на каждые десять миль захвата.

Корабль-захватчик, судя по расстоянию захвата, должен быть величиной с посадочную решетку. И ни одна посадочная решетка не управится с ним.

Тут глаза Кэлхауна расширились, а челюсть отвисла.

— Мургатройд! Черт их возьми, но это правда! Они нашли способ сражаться!

Войны не велись уже многие сотни лет, да и сейчас никакой нужды в них не было. Совсем недавно Кэлхаун изучал записки о военных действиях во всех аспектах и последствиях и как медик не мог сдержать возмущения.

Организованная бойня не казалась ему естественным продолжением политики для людей в своем уме. Вся галактическая культура основывалась на счастливом убеждении, что войны больше никогда не будет. Но раз война возможна, то рано или поздно она начнется. Кэлхаун достаточно хорошо знал человечество, чтобы не сомневаться в этом.

— Чи? — спросил Мургатройд.

— Счастье твое, что ты тормал! — ответил ему Кэлхаун. — Ты никогда не будешь стыдиться за свое племя.

Вся информация, которая имелась у Кэлхауна о войнах как таковых, заставляла его скептически относиться к тому, что вскорости будет ему сообщено. То, что обычно называют пропагандой, будет подсунуто под видом инструкции. С ним согласятся, что вообще-то война — это ужасно, но как можно более правдоподобно, с глубоким сожалением докажут, что именно эта война, ведомая именно этой стороной, достойна восхищения и оправдана.

— Чему, — мрачно произнес Кэлхаун, — я не поверю, даже если это будет правдой!