Мюррей Лейнстер

Пираты Зана

1

Брон Ходдан забрался в полицейский корабль, прибывший на Зан, чтобы повесить всех его родственников, вовсе не потому, что ему неожиданно пришла в голову такая блажь. Он задумал это давным-давно, поскольку всю жизнь лелеял мечту попасть на планету под названием Уолден.

В конце концов родственников не повесили. Они добились желаемого результата, прибегнув к давно проверенной и годами отработанной тактике — очень старательно и униженно изображали из себя невинных жертв наговора. И предъявили неопровержимые доказательства того, что являются простыми людьми, которых совершенно не в чем упрекнуть. В результате несостоявшиеся палачи испытали такой невыносимый стыд за свое поведение, что принялись изо всех сил извиняться перед бесхитростными и открытыми жителями Зана. Брон знал, что, как только чужаки отправятся восвояси, «невинные и бесхитростные» моментально вернутся к привычному образу жизни — иными словами, пиратству.

Брону удалось проделать на полицейском корабле только половину пути до Уолдена. Остальная часть потребовала от молодого человека немалых усилий и тяжелого труда, ведь ему пришлось путешествовать из одной солнечной системы в другую. Но он, верный своим мечтам, не сдавался. Уолден — самое цивилизованное место в данном районе галактики, и, попав туда, Брон планировал:

а) добиться потрясающего успеха в качестве инженера-электронщика; б) стать исключительно богатым; в) жениться на очаровательной девушке; г) умереть, наслаждаясь репутацией великого человека.

Он провел на Уолдене два года, пытаясь претворить в жизнь первый пункт своего плана.

Брону казалось, что он стоит на пороге успеха, когда ночью к нему в квартиру ворвалась полиция.

Вечером Ходдан крепко заснул, твердо зная, что одна из целей его жизни вот-вот будет реализована. Наверняка очень скоро окружающие оценят его блестящие способности и он чрезвычайно разбогатеет; Дерек станет им восхищаться, а Недда, скорее всего, решит немедленно выйти за него замуж.

Уолден оказался великолепным миром, и Брон чувствовал себя совершенно счастливым. Рядом со столицей был космопорт, круглые сутки принимавший корабли с сырьем и предметами роскоши, которые доставлялись из самых отдаленных районов галактики. Посадочная сеть космопорта упиралась в самое небо, поглощая энергию ионосферы планеты; при помощи этой энергии она выбрасывала корабли в космическое пространство и, наоборот, притягивала другие, те, что появлялись из пустоты. На планете процветали торговля, производство и культура, а еще накапливались огромные состояния. Обитатели Уолдена скромно признавали, что их уровень жизни по праву считается самым высоким в звездном скоплении Нурми, так что остается беспокоиться только об одном — чтобы не закончился запас транквилизаторов, позволяющих переносить жуткую скуку и однообразие существования.

Ходдан тоже чувствовал себя довольным — пока. На его родной планете не было даже посадочной сети. Видавшим виды кораблям (кстати, весьма немногочисленным), принадлежавшим местным жителям, приходилось во всем полагаться на реактивные двигатели. Домой они возвращались еще более потрепанными и покрытыми копотью и грязью, иногда в сопровождении огромных судов, чьи команды и пассажиры таинственным образом исчезали. При посадке неизвестно откуда взявшихся космических транспортных средств использовались их собственные аварийные реактивные двигатели. Естественно, о новом старте не могло быть и речи, тем не менее они не задерживались на Зане надолго. А жители родной планеты Ходдана всегда демонстрировали негодование и оскорбленную невинность, когда пропажу требовали вернуть.

Кое-кто утверждал, что всех обитателей Зана следует повесить, потому что среди них нет никого, кто не занимался бы пиратским промыслом. Так что, по сравнению с Заном, Уолден казался просто раем.

Итак, однажды вечером, ни секунды не сомневаясь в собственном светлом будущем, Брон Ходдан отправился спать. А в три часа ночи к нему вломилась полиция.

Представители власти ужасно спешили и потому, не особенно церемонясь, выломали дверь. Грохот стоял такой, что Ходдан проснулся и удивленно заморгал глазами. Но, прежде чем он успел пошевелиться, четверо полицейских довольно грубо выволокли молодого человека из постели и быстро проверили на наличие оружия. Затем беднягу подтолкнули к стенке и навели на него два станнера. Остальные начали методично превращать квартиру в помойку. Брон не имел ни малейшего представления о том, что они ищут.

И тут появился Дерек, который с раскаянием посмотрел на своего друга и принялся в неподдельном отчаянии заламывать руки.

— Мне не оставалось ничего другого, — взволнованно пролепетал он. — Я не мог поступить иначе!

— Что случилось? — ничего не понимая, спросил Ходдан. — Ты о чем?

— Об убийстве, Брон, — печально ответил Дерек. — Ты убил ни в чем не повинного человека! Конечно, не намеренно… но тем не менее. Какой ужас!

— Я кого-то убил?! Какая ерунда! — запротестовал Ходдан.

— Его нашли у здания электростанции, — горестно сообщил Дерек. — Недалеко от Мид-Континент, где ты…

— Мид-Континент? Понятно!

Ходдану сразу полегчало. На одно короткое мгновение он испугался, что кому-то известно о его происхождении. Репутация будущего светила электроники заметно пострадала бы — нет, скорее всего, погибла бы навсегда, — если бы стало известно, что он родился и вырос на Зане. Так что Брон испытал неимоверное облегчение, когда выяснилось, что его подозревают в убийстве, которого он не совершал. Причем подозрения основываются на том, что его успехи в качестве инженера по электронике наконец замечены.

— Труп обнаружили возле станции Мид-Континент, верно? Но я никого не убивал! И не сделал ничего плохого. Моя установка работает вот уже две недели. Через несколько дней я собирался представить отчет в Комиссию по энергетике. — Брон повернулся к одному из полицейских. — Я знаю, в чем дело. Дайте мне одеться, и мы отправимся в соответствующие инстанции, чтобы прояснить недоразумение.

Парень в форме помахал станнером у него перед носом.

— Одно лишнее слово и — пиф-паф!

— Ничего не говори, Брон! — с ужасом в голосе вскричал Дерек. — Все и так хуже некуда. Не усложняй свое положение!

Полицейский протянул Ходдану какую-то одежду, и тот вдруг заметил, что парень страшно напуган. И Дерек тоже. Все в комнате чего-то боялись — кроме самого Брона. Его это ужасно позабавило и удивило. На исключительно цивилизованной, суперкультурной планете Уолден люди так себя не ведут.

— А кого я убил? — поинтересовался он. — И каким образом?

— Ты не знаешь этого несчастного, Брон, — с тоской в голосе проговорил Дерек. — Ты не собирался лишать его жизни. Но нам страшно повезло, что жертвой стал только он один, а не все население планеты.

— Все население? — Ходдан удивленно вытаращил глаза.

— Хватит болтать! — рявкнул тот полицейский, что стоял к Брону ближе остальных. У него отчаянно стучали зубы. — Замолчи, иначе…

Ходдан замолчал и оделся — после того как его костюм тщательно проверили.

Полицейские продолжили обыск. Они выполняли работу так старательно, что Брон усомнился в их рассудке, поскольку не имел ни малейшего понятия о том, что же пытаются у него найти. Когда они принялись вскрывать пол и ломать стены, арестованного вывели наружу.

На темной улице стоял целый полк полицейских фургонов. Брона засунули в один из них, вслед за ним внутрь забрались четыре представителя власти, которые ни на секунду не опустили станнеров. Краем глаза Ходдан заметил, что в одну из соседних машин уселся Дерек, а в следующее мгновение весь отряд дружно сорвался с места и помчался. Куда?

Полиция чрезвычайно серьезно отнеслась к этой операции. По всему пути следования движение другого транспорта было остановлено; даже на верхнем скоростном шоссе Брон не заметил ни одной машины. Кортеж мчался к центру города.

Вскоре они покинули шоссе, выбрались на пустой проспект, и арестованный увидел впереди Дворец правосудия. Ворота распахнулись, фургон въехал во двор. Ворота тут же закрылись. Остальные машины мгновенно куда-то исчезли. Ходдан вылез из фургона и заметил, что на мрачных серых стенах, окружавших двор, расставлено поразительное количество вооруженных охранников, готовых по первому приказу открыть огонь.

Он покачал головой. Никто ни слова не сказал про Зан, так что получалась какая-то бессмыслица. Совесть Брона была совершенно чиста, если не считать, конечно, того, что он утаил имя родной планеты. Безумие какое-то!..

Изнывая от любопытства, он вошел в здание и прошествовал в помещение для слушаний. Полицейские, доставившие арестованного, передали своего подопечного охранникам в зале суда и умчались прочь, не скрывая ужаса, который испытывали. Никто не хотел находиться рядом с ним.

Ходдан огляделся по сторонам. Зал для судебных заседаний показался ему каким-то даже слишком обычным — судьи сидели за письменным столом, каких тысячи, повсюду расставлены удобные стулья… Возникало ощущение, что ты попал в комнату для совещаний, где разумные люди спокойно и не спеша обмениваются мнениями по самым заурядным поводам. Только на планете Уолден человека, арестованного полицией, могут допрашивать в такой обстановке.

Дерек вошел в другую дверь, а за ним проследовал человек, который работал адвокатом у отца Недды. Они встречались несколько раз, когда обсуждали кое-какие вопросы. Во время тех встреч — чисто деловых — имя Недды не упоминалось. Ее отец возглавлял Комиссию по энергетике, был директором Планетарной ассоциации производителей, членом Лиги банкиров и занимал еще множество ответственных постов. Ходдана несколько раз довольно бесцеремонно вышвыривали из его кабинетов.

Молодой человек хмуро посмотрел на адвоката, который отдавал эти приказы, а потом на Дерека, в отчаянии ломавшего руки.

Подошел чрезвычайно взволнованный человек в судейской форме.

— Я направлен гражданскими властями. Мне выпало защищать ваши интересы. Вам нужен собственный адвокат?

— Зачем? — спросил Ходдан, который чувствовал себя уверенно и получал от этого удовольствие.

— Обвинения… Желаете, чтобы мы провели психиатрическую экспертизу? Можно заявить, что вы не отдаете отчета в своих поступках. Думаю, так будет лучше всего.

— Я не сумасшедший, — отрезал Ходдан.

Представитель гражданских властей обратился к суду:

— Сэр, обвиняемый отказывается от психиатрической экспертизы и не намерен в дальнейшем ссылаться на то, что не отдавал отчета в своих поступках.

Адвокат отца Недды холодно наблюдал за происходящим, его лицо ничего не выражало.

— Давайте начинать, — нетерпеливо заявил Ходдан, — а то бессмыслица какая-то получается! Я знаю, что не сделал ничего плохого. Надеюсь, вы мне сообщите, какое чудовищное преступление я совершил?

— Против вас выдвинуто следующее обвинение, — вежливо проговорил судья.

— Вы, Брон Ходдан, проникли ночью на огороженную территорию электростанции Мид-Континент. Миновали два запретительных знака. Приблизились к двери с табличкой «Посторонним вход воспрещен» и взломали замок. Внутри вы вывели из строя приемник энергии, благодаря которому функционирует несколько промышленных объединений, дающих работу двумстам тысячам человек. — Судья помолчал немного. — Вы хотите возразить по какому-нибудь из данных обвинений?

Делегат от гражданских властей поспешно заявил:

— Естественно, вы имеете право все отрицать.

— С какой стати? — удивленно спросил Ходдан. — Это правда! Я именно так и поступил. Мне только не понятно, при чем тут разговоры о том, будто из-за меня кто-то там умер? Зачем полиция разворотила мою комнату? Что они искали? И вообще, кого я убил?

— Не спрашивайте! — взмолился представитель гражданских властей. — Я вас прошу, молчите! Вам будет намного лучше, не говорите ничего… Пожалуйста!

— Но я же никого не убивал! — настаивал на своем Ходдан.

— Никто ничего не говорил про убийство! — заявил делегат от гражданских властей, которого отчаянно трясло. — Давайте не будем заносить наших последних слов в протокол! Ведь по закону, как только закончится слушание, мы должны предать все документы гласности! — Он повернулся к судье. — Факты, выдвинутые обвинением, подтверждены.

— В таком случае, — сказал судья, обращаясь к Ходдану, — вы намерены объяснить нам свое поведение?

— Почему бы и нет? — удивился Ходдан. — Естественно, намерен!

— Прошу вас, — приказал судья.

Ходдан сделал глубокий вдох. Он никак не мог понять, почему его не обвинили в убийстве, если таковое произошло. И еще ему ужасно не нравилось, что все его боятся.

— Сначала взлом, — уверенно начал молодой человек. — Что я делал на станции, прежде чем вывести из строя приемник энергии?

Судья посмотрел на адвоката отца Недды.

— Ну, — проговорил тот доброжелательно, — выступая от лица совета директоров Комиссии по энергетике, должен заметить, что, прежде чем вывести из строя стандартный приемник, вы заменили его прибором собственного изобретения, который, по правде говоря, является чрезвычайно оригинальным устройством. Я бы даже сказал, интересным.

— Я предлагал его Комиссии по энергетике, — довольный собой, напомнил ему Ходдан, — но ваши представители не стали даже слушать. Именно вы распорядились меня вышвырнуть. Ну, и какой вред причинило мое устройство?

— Оно заменило сломанный вами приемник, — ответил адвокат. — Прибор продолжал поставлять энергию, равняющуюся двумстам миллионам киловатт, на территорию промышленного комплекса Мид-Континент. По правде говоря, о вашем преступлении стало известно только потому, что работа стандартного приемника требует постоянного контроля. Поскольку он настроен на производство максимального количества энергии, та, что остается, используется для сжигания угля. Таким образом, когда рабочие пришли, чтобы заменить сожженный уголь новой порцией, и обнаружили его в целости и сохранности, они увидели, что вы натворили.

— Выходит, мой приемник сэкономил уголь, — победоносно заявил Ходдан. — А следовательно, и деньги. Благодаря мне Комиссия по энергетике сумела сберечь огромные средства. В меня не верили? Теперь вы знаете наверняка. Все получилось!

— Это не имеет отношения к нашему разбирательству, — вмешался судья. — Против вас выдвинуты серьезнейшие обвинения. Вы нарушили порядок и постановление о границах частной собственности, совершили взлом, противоправное проникновение в помещение с преступным умыслом, саботаж, в результате которого граждане могли лишиться работы… Прошу вас, отвечайте по пунктам обвинения!

— Я же вам объясняю, — запротестовал Ходдан, — что предложил свой прибор Комиссии по энергетике. А они мне ответили, что их вполне удовлетворяет работа старого приемника, и не пожелали меня выслушать. Я доказал, что они ошибались! Мое устройство сэкономило угля на десять тысяч кредитов в неделю! Получается полмиллиона в год — всего на одной только станции! Если я правильно понимаю людей, входящих в состав Комиссии, они приказали меня арестовать, обвинив в том, что я испробовал свое изобретение… а сами немедленно запустят его в дело!

Все, кто присутствовал в зале суда, содрогнулись.

— Разве я ошибаюсь? — воинственно поинтересовался Ходдан.

— Конечно, — поджав губы, ответил судья. — Ваш приемник разбили, а его части расплавили.

— Ну, в таком случае, они найдут мои патенты! — настаивал на своем Ходдан. — Как-то глупо…

— Все записи, касающиеся патента, — проговорил судья, в голосе которого явно не к месту прозвучала мстительность, — уничтожены. Мы проверили ваше имущество в поисках копий. Никто в своем уме не посмотрит на ваши чертежи!

— Что-о-о? — недоверчиво протянул Ходдан. — Что вы сказали?

— Я внесу изменения в протоколы слушания, прежде чем они будут опубликованы, — дрожащим голосом объявил судья. — Мне не следовало этого говорить. Прошу у делегата от гражданских властей разрешения вычеркнуть данный комментарий.

— Разрешено, — согласился делегат, прежде чем судья успел закончить.

— Ответчик признал обвинения. Поскольку истец не желает, чтобы правосудие приняло против ответчика меры пресечения…

— Он был бы идиотом, если бы потребовал этого, — фыркнул Ходдан.

— …а хочет только избежать повторения происшедшего, я объявляю, что ответчик будет отпущен на свободу после выплаты соответствующего залога, обеспечивающего его законопослушное поведение в будущем. Иными словами, ответчик должен внести определенную сумму денег, которая будет конфискована в случае, если он еще раз войдет на территорию электростанции, проигнорирует надписи «Посторонним вход воспрещен» и «Частная собственность» и выведет из строя аппаратуру, принадлежащую истцу.

— Хорошо, — возмущенно заявил Ходдан, — я найду деньги. Если в Комиссии настолько глупы, что не думают об экономии собственных средств… Чему равняется залог?

— Суд примет решение и сообщит ответчику в течение двух часов, полагающихся по закону, — скороговоркой выпалил судья. Потом, с трудом сглотнув, добавил: — Ответчик будет содержаться под стражей до объявления размера залога. Слушание закончено.

Он не смотрел на арестованного. Охранники навели на Ходдана станнеры и поспешно вытолкали его из зала заседаний.

Через некоторое время в камеру со стальными стенами, куда поместили Брона, пришел Дерек — какой-то чересчур бледный и потрясенный.

— У меня неприятности, потому что я твой друг, — горестно сообщил он. — Однако я попросил разрешения объяснить тебе, что произошло. В конце концов, ведь это я стал причиной твоего ареста. Я же уговаривал тебя не подсоединять твой приемник без разрешения администрации Мид-Континент!

— Я помню, — прорычал Ходдан, — но некоторые люди настолько глупы, что им нужно все показывать. Я не знал, что на свете есть идиоты, с которыми и этот номер не проходит.

— Ты продемонстрировал им нечто такое, о чем и сам не догадываешься, — грустно заявил Дерек. — Брон, я… я должен тебе сказать. Когда рабочие отправились заменить уголь в ящиках… они обнаружили труп! Ты понимаешь, о чем я, Брон?

— И о чем же?

— Твой прибор убил человека. Несчастный находился у дерева, на некотором расстоянии от здания. Твой приемник прикончил его через каменную стену. У бедолаги не осталось ни одной целой кости. — Дерек снова принялся заламывать руки. — На какой-то стадии выброса энергии твое устройство испускает смертоносные лучи!

Ходдан пережил слишком много потрясений за один день. Когда появился Дерек, он пытался соотнести панику, которую видел на лицах окружающих, с обвинениями, выдвинутыми в суде. Ничего не получалось. Новый поворот событий, о котором раньше почему-то никто ничего не говорил, лишил его дара речи. Он вытаращил глаза на Дерека, а тот, уже не стесняясь, открыто рыдал.

— Неужели ты не понимаешь, — жалобно пролепетал Дерек. — Я не имел права умолчать о том, что невинный прохожий погиб из-за твоей установки. Нам не нужны смертоносные лучи! Полиция не вправе допустить, чтобы человек, умеющий их делать, разгуливал на свободе! У нас замечательный мир, но и здесь хватает безумцев, готовых совершать всяческие мерзости. Власти не позволят даже тени подозрения о такой возможности стать достоянием общественности. Вот почему тебе не предъявили обвинения в убийстве. Желающих заняться исследованиями найдется больше чем достаточно, и рано или поздно кто-нибудь обязательно найдет то, что удалось открыть тебе. Если такое оружие попадет в руки какого-нибудь придурка, наша жизнь не будет ничего стоить. Ради блага цивилизации твои «достижения» следует навсегда упрятать от общественности — и тебя вместе с ними. Тебе уготована ужасная судьба, Брон!

— Но я же должен заплатить залог, и тогда меня отпустят, — ничего не понимая, проговорил Ходдан.

— Судья, — обливаясь слезами, продолжал Дерек, — не назвал сумму вслух, потому что протокол заседания должен быть опубликован. Она равняется пятидесяти миллионам кредитов! Никто не даст тебе таких денег, Брон! А учитывая причину, по которой принято столь суровое решение, тебе никогда не удастся убедить власти снизить размер залога.

— Любой, кто посмотрит на чертежи приемника, сразу поймет, что он не может испускать смертоносные лучи, — запротестовал Ходдан.

— На них никто не посмотрит, — хлюпая носом, успокоил друга Дерек. — Тот, кто знает, как они получаются, должен быть заключен под стражу. Власти переговорили с представителями Комитета по патентованию открытий. Было принято решение забыть о существовании твоего прибора. Никто не осмелится изучить документацию на твое устройство — поскольку тот, кто поймет принцип его действия, мгновенно угодит в тюрьму. Никто не станет рисковать и пытаться разобраться в том, каким образом возникают смертоносные лучи — по крайней мере, в нашем цивилизованном мире, где толпы сумасшедших только и мечтают о том, чтобы кого-нибудь прикончить. Тебя следует запереть навсегда, Брон! Это просто необходимо!

— О! — не к месту вскричал Ходдан.

— Я прошу прощения за то, что явился причиной твоего ареста, — склонил голову Дерек, — но я не мог не сообщить…

Ходдан внимательно изучал стену своей камеры. Дерек, громко причитая, убрался восвояси. Он был честным, прекрасным, не слишком умным молодым человеком… и единственным другом Брона Ходдана.

Ходдан тупо смотрел в пустоту. Все происшедшее казалось ему неслыханным, но, с другой стороны, совершенно естественным. Когда появляется новшество, способное внести изменения в однообразную, однако такую привычную жизнь людей, они далеко не всегда радуются подарку. Чем богаче человек, тем более доволен он своим существованием, и тогда даже самые минимальные перемены принимаются им в штыки. А самыми немыслимыми считаются те нововведения, которые заставляют думать.

Высшая администрация в Комиссии по энергетике считала, что все идет хорошо, система отлажена и дает прекрасные результаты. Зачем же в таком случае тратить силы на изучение нового устройства? Они даже не пожелали взглянуть на чертежи Ходдана, поскольку не видели в них никакой необходимости. А когда он доказал, что его приемник работает, демонстрацию посчитали оскорбительной. Ходдану следовало понимать, что бюрократы ухватятся за любую возможность, чтобы не думать о новом приемнике.

Рядом с действующим устройством обнаружен труп… Так, если предположить, что именно устройство послужило причиной смерти, тогда можно отреагировать чрезвычайно эмоционально — например, с возмущением потребовать, чтобы ненавистный прибор и его изобретатель навсегда исчезли из поля зрения общественности… А самим продолжать жить в счастливом и бездумном покое, которому не угрожают никакие перемены.

Ходдана трясло от возмущения. Теперь он понимал, что иначе и быть не могло. Мир по имени Уолден достиг непомерных высот развития. Тут добились таких грандиозных успехов, что стремиться к его усовершенствованию считалось неприличным; ну, разве что только кто-нибудь придумает новые пилюли, которые помогут гражданам переносить ужасающую скуку и однообразие жизни. Желать чего-то неизвестного? Немыслимо! Хотеть разрешено только то, что имеется в наличии. На Уолдене никто ни о чем не мечтает. Электронный прибор Ходдана не имеет никакого отношения к реальным нуждам, он явился всего лишь технической новинкой. И следовательно, не обладает никакой ценностью или значимостью.

А Ходдану придется провести остаток своих дней в тюрьме только потому, что он раньше не сообразил, как обстоят дела на самом деле.

Нет, возмутился он, ему не все равно! У него есть желания! Например, он хочет отсюда выбраться!

И Ходдан занялся планом побега, заставив мозг работать над новой проблемой, не отвлекаясь на остальное. На сей раз он не повторит прежних ошибок и не станет предлагать людям то, в чем они не нуждаются. Он даст своим тюремщикам и врагам то, что им нужно, — по крайней мере, сделает вид…

Ходдан понимал, что они будут счастливы, если он умрет — но так, чтобы их собственная совесть оставалась девственно чистой. И соответствующим образом построил план побега.

Вечером он предпринял несколько загадочных действий. Среди прочего вытащил парочку ниток из рубашки и отложил их в сторону. Наверняка в камере установлены видеокамеры.

Брон Ходдан включил свет. Засунул в рот нитки, поджег матрас и спокойно на него улегся. Он сразу понял, что матрас сделан из превосходного материала и будет омерзительно вонять, когда загорится по-настоящему.

Так и случилось. Лежа на спине, Ходдан несколько раз конвульсивно дернулся, изображая человека, принявшего яд. Он ждал.

Прошло довольно много времени, прежде чем в коридоре появился один из охранников с пожарным шлангом в руках. Ходдан оказался прав: за ним действительно следили. Он вел себя как человек, который знал, что может оказаться в ситуации, когда единственным выходом будет самоубийство, и который спрятал в рубашке яд — на всякий случай. Охранник не спешил, поскольку, если изобретатель смертоносных лучей совершит самоубийство, всем от этого станет только легче. Ходдану дали возможность спокойно умереть.

Он производил впечатление совершенно идеального трупа, когда охранник открыл дверь, выволок его наружу, вынес не пострадавшую от огня мебель и настроил шланг на аэрозольную взвесь, которая должна была призрачным покрывалом накрыть огонь. Сам охранник вышел в коридор, чтобы дождаться конца пожара.

Ходдан, испытывая необъяснимое ликование, треснул беднягу табуреткой по голове. Охранник повалился на пол.

Ключей у него не оказалось. Значит, двери в коридоре открывает другой охранник.

Ходдан взял пожарный шланг и переключил его с аэрозольной взвеси на воду, отрегулировав струю таким образом, что она вырывалась под сильным давлением. Он разворотил дверь в коридоре, перешагнул через удивленного стража, сбитого с ног бурным потоком, наклонился, чтобы подобрать станнер, распахнул дверь во двор. Вышел наружу, смыл еще двоих охранников, попытавшихся его остановить… даже ненадолго задержался и проследил за тем, чтобы они отправились в открытый канализационный люк. Затем предусмотрительно перевел шланг на аэрозольный режим, и тюремный двор тут же заволокло густой пеленой. Тогда Ходдан забрался в фургон, завел мотор и на полной скорости выскочил сквозь закрытые ворота на улицу. У него за спиной висел белый туман.

Он был свободен, но лишь временно. Вокруг раскинулся главный город Уолдена — центр цивилизации в этом районе галактики. Вдоль улиц ровными рядами выстроились деревья. Небо было исчерчено шпилями великолепных башен, повсюду теснились огромные площади, и парки, и магазины без конца, без края. А воздух здесь совсем не городской…

Ходдан провел на свободе три минуты, когда в машине заверещал радиоприемник, сообщая всем постам, что на беглеца объявлена охота. Чего и следовало ожидать! Скоро город превратится в огромную мышеловку, раскрывшую Брону Ходдану свои гостеприимные объятия. На планете было одно-единственное место, где он сможет чувствовать себя в безопасности. По иронии судьбы ему ни за что не предоставили бы там убежища, если бы в официальном обвинении прозвучало слово «убийство». Но поскольку полиция посчитала, что нет никакой необходимости докладывать общественности о смерти того несчастного прохожего, Ходдан получил возможность укрыться в Межзвездном посольстве.

Туда он и направился, не теряя времени на размышления. Полицейский фургон уверенно мчался вперед, и вскоре Ходдан увидел огромную площадь перед посольством. Исходя из соображений целесообразности и необходимости, каждый мир, населенный людьми, являлся независимым от остальных, однако Межзвездный дипломатический корпус представлял интересы человечества в целом. Глава посольства, по мнению Ходдана, был единственным, кто согласится его выслушать — прежде всего потому, что он сам, как и Ходдан, родился на планете, находящейся очень далеко отсюда. Однако главное — получить хотя бы короткую передышку на размышление. Сейчас простой пиратский мир, не подчиняющийся никаким законам, на котором Ходдан провел детство, казался ему вполне симпатичным.

Навстречу по одной из боковых улиц спешил другой полицейский фургон. Палили станнеры, звенел от выстрелов корпус машины. Ходдан надавил на педаль газа, но фургон его нагнал. Теперь он мчался рядом, а пассажиры дружно вопили, приказывая беглецу остановиться. И тут, прежде чем ему успели загородить дорогу, он сам сделал резкий разворот, и преследователи врезались в его автомобиль. Вышло из строя одно из колес, однако фургон продолжал двигаться вперед, раскачиваясь с такой силой, что Ходдан начал опасаться приступа морской болезни. Прошло всего несколько секунд, и у него за спиной послышались отчаянные крики — полицейские выбрались из машины и решили продолжить погоню на ногах.

Высокая каменная стена посольства была уже совсем близко, за памятником первым поселенцам Уолдена. Ходдан выскочил из фургона и, как ветер, полетел к цели. Беглеца подгоняли выстрелы станнеров.

Ворота посольства оказались закрытыми. Ходдан завернул за угол и начал карабкаться по каменной кладке стены, будто специально предназначенной для этих целей. Он уже забрался довольно высоко, когда полицейские его заметили и принялись старательно палить.

Ходдан добрался до самого верха и перекинул руки на другую сторону, когда один из выстрелов попал в цель, тотчас же парализовав ноги. Беглец повис, отчаянно проклиная свое невезение.

И тут кто-то схватил его за запястья. По другую сторону парапета стоял седой человек. Незнакомец поудобнее взял Ходдана за руки, перетянул его к себе, а потом помог дойти до здания посольства.

— Чудом спаслись! — мило улыбаясь, проговорил седой незнакомец. — Я гулял в саду, когда услышал шум. Подоспел к стене как раз вовремя. — Он помолчал немного, а потом добавил: — Надеюсь, вы не банальный убийца, потому что мы не даем убежища преступникам такого рода. Но если вы политический…

Ходдан принялся растирать ноги, чтобы вернуть им чувствительность и заставить снова себе служить. Ощущения, которые он испытал в следующие несколько минут, ему совсем не понравились.

— Я межзвездный посол, — церемонно представился седовласый мужчина.

— Меня зовут Брон Ходдан, — с горечью в голосе проговорил несчастный беглец от правосудия Уолдена, — и моя вина состоит в том, что я попытался сэкономить Комиссии по энергетике несколько миллионов кредитов в год! — Затем он добавил еще более печально: — Если хотите знать всю правду, я сбежал с Зана, чтобы стать приличным и цивилизованным человеком. Похоже, я совершил ошибку! Меня приговорили к пожизненному заключению за то, что я использовал свои мозги по назначению!

Посол в задумчивости склонил голову набок.

— Зан? — спросил он. — Имя «Ходдан» кажется мне знакомым… Ах, да! Космические пираты! Говорят, жители Зана захватывают и грабят около дюжины кораблей в год, только никто не может доказать их вину. А еще я слышал, что некто по имени Ходдан возглавляет банду самых отпетых мерзавцев.

— Мой дед, — с вызовом сообщил послу Ходдан. — И что вы со мной сделаете? Я вне закона! Я бросил вызов планетарному правительству. Да, с происхождением мне не повезло, а кроме того, я совершил ужасное преступление, попытавшись добиться успеха при помощи собственной головы.

— Возмутительно! — мягко проговорил посол. — Я не имею в виду тот факт, что вы бросили вызов правительству или что родились в семье пиратов. И уж тем более не то, что вы находитесь вне закона… Но вот попытка использовать мозги по назначению — это ужасно! Серьезное преступление! Как ваши ноги, в порядке? Тогда идемте со мной, я прикажу вас накормить и дать нормальную одежду. Кстати, — он добродушно улыбнулся, — применение мозгов на Уолдене может рассматриваться как политическое преступление, а не уголовное. Посмотрим.

Ходдан уставился на него, открыв рот от изумления.

— Вы хотите сказать, что существует возможность…

— Разумеется! — Казалось, посол удивился не меньше самого Ходдана. — Вы ничего такого не говорили, но у меня сложилось впечатление, что вы мятежник. Революционер. Вы бросили вызов традициям и власти, самому правительству. Конечно же Межзвездный дипломатический корпус будет на вашей стороне. Для чего же еще он существует?