"Непричесанные мысли" - читать интересную книгу автора (Лец Станислав Ежи)

Ошибка становится ошибкой, когда рождается как истина.

Воскреснуть могут лишь мертвые. Живым труднее.

Предпочитаю надпись «Вход воспрещен» надписи «Выхода нет».

Когда миф сталкивается с мифом, столкновение происходит вполне реальное.

Брюки протираются даже на троне.

Окно в мир можно закрыть газетой.

Я красивый, я сильный, я умный, я добрый. И я сам все это открыл.

Свободу нельзя симулировать.

Если бы козла отпущения можно было еще и доить!

Надо умножить количество мыслей так, чтобы на них не хватило надзирателей.

Не могу кипеть от возмущения, слыша имя Герострата, пока не увижу архитектуры храма Дианы в Эфесе.

Кому посватать свободу, чтобы она не осталась бесплодной.

Толстяки живут меньше. Зато едят больше.

Не знаю, кто правомочен,– я правожаден.

Уже сам знак параграфа выглядит как орудие пытки.

И мазохисты признаются во всем под пыткой. Из благодарности.

Он напоминает мне вошь на лысине. Вокруг столько блеску – а все равно вошь.

Преданнее всего поддерживают мифы наемники.

Розы пахнут профессионально.

Все надо принести в жертву человеку. Только не других людей.

Легче обозвать кого-нибудь шлюхой, чем быть ею.

У каждого века есть свое средневековье.

Идею можно докультивировать до культа.

А голые женщины тоже умны?

Многие из тех, кто лез в светила, повисли на фонарях.

Никто не желает чувствовать вкус дрожжей в тесте, которое на них взошло.

Не пиши кредо на заборе.

Там, где господствуют жестокие законы, люди тоскуют по беззаконию.

Только когда он въехал на колеснице, все поняли, что это кучер.

Мечта рабов: рынок, где можно было бы покупать себе господ.

Замыслы попадают в голову изнутри.

Когда враг потирает руки,– твой час! Давай волю своим!

В опасные времена не уходи в себя, там тебя наверняка отыщут.

Часто крыша над головой мешает людям расти.

Помни: если позицию нельзя защитить, ее можно занять.

Мир вовсе не безумен, хотя и не приспособлен для нормальных людей. Он только для нормированных.

Сколько догматов у атеиста!

Даже в лабиринтах уже висят надписи: «Заблуждаться запрещается!»

Бывают времена, когда философ на смертном одре может заявить: «К счастью, я остался непонятым!»

Задаю окольные вопросы, чтобы предотвратить уклончивые ответы.

Предоставив определенным мыслям убежище у себя в голове, я не могу их выдавать.

Карликам надо низко кланяться.

Поспевает ли продукция мышления за приростом населения?

Чтобы добраться до источника, надо плыть против течения.

Беззубых тиранов смешить запрещается.

И мессии тоже с нетерпением ждут своего пришествия.

Если настоящий шут смеется над настоящим шутом, значит один из них не настоящий.

Он охраняет права так строго, что никто не может ими воспользоваться.

И кнут пускает побеги, попав на благоприятную почву.

Бессонница – болезнь эпох, в которые людям велено на многое закрывать глаза.

Сатира никогда не пройдет по конкурсу,– в жюри сидят ее объекты.

Иногда легче присудить премию, чем признать правоту.

Бывают времена, когда сатире приходится восстанавливать то, что разрушил пафос.

Я всегда был против роспуска гаремов,– дамы включаются в общественную жизнь, но евнухи оказывают на эту жизнь слишком большое влияние.

Порою время леденит у людей кровь в жилах, чтобы не разлагались.

А может быть стены Иерехона пали просто потому, что в городе слишком сильно дули в фанфары.

Люди рождаются во исполнение социального заказа и по частной инициативе.

Страшное дело – плыть против течения в мутной воде.

Признания, что мир прекрасен, больше всего ждут от меня те, кто делает его для меня отвратительным.

А оптимистичнее всего сказано у Бен Акибы: «Все уже было».

Сны зависят от положения спящего.

Следы многих преступлений ведут в будущее.

Литература факта? Некоторым фактам она нежелательна.

Съесть врага живьем – это еще ничего, труднее не оставить за ним последнее слово.

Беззубым многое легче выговаривать.

Когда рождается пессимизм? При столкновении двух различных оптимизмов.

Грустно, когда люди освистывают себя на один и тот же мотив.

«Тоскую по Аркадии счастливой!» – «Не поддерживаем с ней дипломатических отношений!»

У приверженцев Ночи Длинных Ножей никогда не было недостатка ни в Длинных Вилках, ни в Длинных Ложках.

Чем ниже падаешь, тем меньше болит.

Вначале было Слово. Только потом наступило Молчание.

Я так полон оптимизма, что больше не вмещу ни капли.

Могло быть хуже. Твой враг мог быть твоим другом.

Боюсь властителей душ. Что они делают с телами?

Велика сила ничтожества – ничто не одолеет его.

Наилучшее мерило эпохи – диапазон между великим и ничтожным.

Не убий, сказал. И добавил: сам.

И регалии звенят по разному.

Подозреваю, что иные правители отрубили бы подданным руки, если бы не нуждались в рукоплесканиях.

Если заявить: «Святых нет!», обидятся даже атеисты.

Не кричите: «Король голый!», пока он не станет к вам задом.

Переселился из Содома в Гоморру.

Дьявол не спит. С кем попало.

Расисты! Не допускают черных мыслей.

Боюсь незаряженных ружей. Ими разбивают головы.

Неграмотные вынуждены диктовать.

Отыди, дьявол! У меня дьяволица!

Одни хотели бы понимать то, во что верят, а другие – поверить в то, что понимают.

Не говори глупостей – враг подслушивает!

Заселить мир легко. Опустошить – легко. Итак, в чем же трудность?

Из нулей легко сделать цепь.

Были две возможности: либо встать на их платформу, либо повиснуть над ней.

Говорят, у потерявшего зубы несколько свободнее язык.

Нравы падают на все более комфортабельное ложе.

Существует идеальный мир лжи, где все истинно.

Сделаем элитарность всеобщим достоянием!

Что пользы от широких горизонтов? Чаще всего их можно открыть только в самом узком кругу.

На пути наименьшего сопротивления отказывают самые мощные тормоза.

И полицейская дубинка указывает путь.

Если сломан хребет,– горб вырастает на психике.

Механизм диктатуры тоже не перпетуум-мобиле.

Из одной системы нам еще долго не выбраться – из солнечной.

В каждой стране гамлетовский вопрос звучит по-своему.

Не стоит разгонять скуку силами полиции.

Тот, кто пережил трагедию, не был ее героем.

Его побили камнями из его собственного памятника.

Об эпохе больше говорят те слова, которых не употребляют, чем те, которыми злоупотребляют.

И в начале некоторых песен вместо скрипичного ключа стал параграф.

Когда персонажи политической басни – животные, это значит, что эпоха бесчеловечна.

Чем слабей доводы, тем крепче позиция.

Творите о себе мифы, боги начинали именно так.

Не кощунствуй, если не веруешь!

Догматы – гарантия погресса, толковать их опасно, приходится разрушать.

Правды нет – часто утверждает она сама. Из осторожности.

Помешательство знаменосца: воображает, что он знамя.

Только самые великие могут позволить противнику поднять голову.

Лицемерный палач ослабляет петлю.

Люди растут. Трудно им будет укрыться.

По накипи видать, что заварилось.

Говорят: «Это мертво!» И убивают это.

Ошибайся коллективно.

Только спектакль покажет, что может сделать из идеи режиссура.

Приелось нам чужое недоедание.

Провоцировать следует интеллект, а не интеллектуалов.

Новость: намордник – невидимка.

Из чего ты произошел, зависит от генетики, чем станешь – от политики.

Меняется категоричный императив.

Прежде восклицательный знак напоминал дубинку, теперь – ракету.

Мироустройсво меняется, больше я за него не ручаюсь.

Решил покончить с собой, ждет только потопа.

Каково назначение человека? Быть им.

О обнаженные, кто же из вас пойдет исполнять стриптиз?

Истинный эксгибиционизм состоит в показывании того, чего нет.

Подумать, под сколько тостов пьют полный бокал горечи!

Что же тут чудесного? Люди, почитаемые, как боги, действительно со временем утрачивают человеческие черты.

Каждому стаду – свою паршивую овцу.

Не показывай зубов, когда ими стучишь.

«Я слышал, что мир прекрасен», – сказал слепой. «Кажется», – ответил зрячий.

Умное табу делает вид, что его ничто не касается.

Выкорчевывайте корни зла, они зачастую питательны и вкусны.

Снился мне Фрейд. Что бы это значило?

Не одна триумфальная арка впоследствии превратилась в ярмо для народа.

Каждая метла постепенно сметается сама.

Дна нет. Просто глубже не пускают.

И слово может быть кляпом.

А были такие мученики, которые прошли крестный путь и обратно.

У кого в аду были погоны, тот и в раю с аксельбантами.

Не творите себе богов по своему образу и подобию.

Не вырастай выше гробницы.

Все наши частные фикции слагаются в одну общую действительность.

Хочешь скрыть лицо – выйди голым.

Чаще всего вход там, где выход.

Не следует извлекать выводы из грязи.

Время неподвижно, это мы движемся в нем не туда.

Откуда ветер знает, куда ему дуть?

Капитан сходит с корабля последним. Вот почему адмиралы так спокойно спят в шторм.

Предпоследний из могикан часто убивает последнего, чтобы стать им.

Ветры меняют дорожные указатели.

Все боги БЫЛИ бессмертными.

В борьбе идей гибнут люди.

Не разучись отличать надробия от памятников.

Чем мельче жители, тем более великой кажется империя.

И на колебания надо решиться.

До конца! Там все сойдем.

Когда миф превращается в действительность, чья это победа – материалистов или идеалистов?

Услышав «Да здравствует прогресс!», всегда спрашивай: «Прогресс чего?»

Реформа календаря не сокращает срок беременности.

Жил духовной жизнью, но заботился о лояльности тела.

Можно осудить кого-то на забвение, но карать придется тех, кто помнит.

Дорожные указатели стоят на месте.

Иной ставит себе памятник за то, что ставит себе этот памятник.

Демосфен говорил с камнем во рту. Тоже мне помеха!

Что хромает, то идет.

Когда деспоты обращаются к террору, можно спать спокойно: тут уж будет без обмана.

Верю в прогресс: будут изобретены машины для чтения мыслей, еще не пришедших в голову.

Максимальным чувством юмора обладают умершие: они смеются надо всем.

И в раю, должно быть, начались перемены.

Страшно, что вечность состоит из отчетных периодов.

Труднее всего поджечь пекло.

Я не считаю, что владелец одной души – «мелкий собственник».

Когда вода подступает к горлу, выше голову!

Незнание закона не освобождает от ответственности. Знание – запросто.

Даже когда рот закрыт, вопрос остается открытым.

О, если бы хоть один бог призвал: «Верьте мне!», – а не «Веруйте в меня!»

Знай я раньше то, что я знаю теперь, я бы не знал этого.

Интеллектуальная узость ширится.

Некоторые предсказывают мне преходящую актуальность. Думают, что я пишу о них.

Рупор не должен удивляться, что его оплевывают говорящие в него.

Дорожные указатели не облегчают крестный путь.

Боюсь ангелов, они добрые, их легко уговорить стать чертями.

Ужас будущего: болтливые памятники.

Нет возврата в пещеры: нас слишком много.

Даже созвездия не являются свободными ассоциациями звезд.

То, что не вызывает сомнения, не одолеет его.

Жаждешь крови? Стань блохой.

Разделяет не пропасть, а разница уровней.

Мне снилось стадо баранов – вожаков. Каждый несся с колокольчиком. А за ними – ни одной овцы.

Лира Нерона была камертоном.

И республиками правят голые короли.

Все кандалы мира составляют единую цепь.

Если бы хоть со дна все оказались возвышенными!

Ах, если бы высшим достоинством государства было человеческое.

Некоторые национальные трагедии не знают антрактов.

Человек – побочный продукт любви.

Существуют экономические сексуальные стимуляторы.

Жизнь принуждает человека многое дать добровольно.

Вписывайся во влиятельные круги.

Сташнее всего моральная грязь.

Тут не обойтись без кровавой бани.

Гордо носили на груди этикетки с ценой, за которую нельзя купить.

Ну, допустим, ты пробил головой стену. Что ты будешь делать в соседней камере?

Каким богатым должно быть государство, чтобы позволить себе из половины населения сформировать полицию, а другую половину содержать в тюрьмах за казенный счет?

Анекдоты о сумашедших, рассказанные ими самими, внушают беспокойсво – слишком уж они разумны.

Выше голову! – сказал палач, накидывая петлю.

Трудно утвердиться мирам, в Начале которых только Слова, Слова, Слова…

И потому, как дрожат жители, можно узнать, каков фундамент государства.

Где запрещено смеяться, там обычно и плакать нельзя.

Я стою за изъятие частной жизни из сферы общественного внимания.

Не закостенеть, но и не размякнуть, оставаться на посту, но и не стоять на месте, быть гибким, но несгибаемым, быть львом, но не звереть, не быть ни односторонним, ни двуличным – как это все трудно!

Порой правду привозят котрабандой в те страны, в которых она не котируется.

В чем же выгода? Есть ли идеалы ходя бы у тех, кто отобрал их у других?

Небесные тела вращаются все по тем же орбитам, но всякий раз по другим законам.

Надпись на памятнике порой звучит, как объявление о розыске.

Еще раз начать сначала, только как перед этим закончить?

Порой ложь так тесно сливается с правдой, что оставшейся щелке тяжело жить.

Бывают великие слова столь пустые, что в них можно заключить целые народы.

Вот это мученик – висел на кресте даже не прибитый.

Что стоит кляп, который можно съесть?

Лжепророки сами реализуют свои прорицания.

Поздно стучать кулаком по столу, когда ты сам уже блюдо.

История – собрание фактов, которых не должно было быть.

Фикции – тоже действительность, ведь мы за них расплачиваемся.

Спрашиваешь, почему люди бегут с корабля, который не тонет? Они смекнули, куда он их везет. 

Те, кто надел на глаза шоры, должны помнить, что в комплект входят ещё узда и кнут.

Все слагается в историю, и все в ней разлагается.

Как свежи краски тех, кто был в тени.

Опьянение победой подчас переходит в алкоголизм.

Воробей в клетке для орлов свободен.

Палачи роднятся с палачами. Значит вырождаются? Возможно.

Есть баррикады, по одну сторону которых пусто.

Прежде, чем стиснуть зубы, показывайте язык.

Все хотят добра. Не отдавайте его.

Мир всегда возвращается к норме. Важно к чьей.

Кому язык послушен, тот часто молчит.

На какой ветер бросать слова?

Когда смотришь на нее, невозможно примириться с мыслью, что у ее души нет такого пышного бюста.

Творцы, помните, что пантеоны – это кладбища.

Мемуары гениев не создают образа эпохи.

Истинный пророк выполняет свои предсказания.

Каждый родится с задом, годным для трона.

Спасательный круг оказался ошейником.

И снова: не пиши кредо на заборе!