"New-Пигмалионъ" - читать интересную книгу автора (Andrew Лебедев)2.Натаха предательница. Агаша сама давно смутно подозревала что эта подруга ее рано или поздно бросит где-нибудь раненую помирать – не вынесет с поля боя, не подаст руки, не протянет тонущей багор, не кинет круг, не войдет за ней в горящую избу… Агашка потащилась с утра в свое вонючее кафе на каторгу и визитки этого Джона в сумочке не обнаружила. Ах, какая она доверчивая дура! И ведь даже не догадалась списать телефон с визитки, сделать копию или вбить его в память телефона. Теперь на свиданку с продюсером с Джоном пойдет Натаха, а Агаша останется в пролете. И вот сейчас, пока Агаша на своей смене, Натаха наверняка, ну просто наверняка звонит Джону и договаривается с ним о пробах, о кастинге или о чем там еще? Дружба – дружбой, а телевизионная карьера врозь! Агашка вздохнула горестно. Вздохнула, вспомнив, как однажды отдувалась за Натаху… Они тогда первый год были на Москве – зелеными дурочками были совсем. Ничего не знали и не понимали правил никаких. Ну и зашли по несознанке в одно нерусское кафе. Не соображали еще по зелени своей, что в спальных районах вообще лучше ни в какие ресторации не ходить – там везде сплошь одни хачики да урюки с шашлычниками. Ну, и затащили их обеих в тесную гардеробную, де, давайте, девчонки, порадуйте братских представителей Кавказа оральным сексом! Хитрая Натаха тогда в тубзик попросилась – ее пустили, а один урюк на дверях встал… А она – ловкая такая, через окошко под потолком – сперва в мужской тубзик переползла, а оттуда через окно на улицу. И не вернулась. Ни хоть бы даже и с ментами – но не вернулась. Ох, отдувалась за нее Агашка, ох отдувалась… А потом Натаха сказала, де в ментовскую бесполезняк – голый номер обращаться, менты сами заставят всей их смене сосать. Так что надо просто забыть – и все… Агашка две недели злилась на Натаху, хотела даже с хаты от нее с другой компаньонкой отъезжать, но потом отошла. Помирились до поры. Год вместе прожили и вот увлеклись идеей на телевидение просочиться. Сперва в массовки, а оттуда – кто знает? Смену еле-еле доработала. И так устала что почти половину от своих чаевых – заработанных натруженными ножками – решила истратить на такси. Вернее на частника, потому как на такси из Текстильщиков до Новогиреева и всей суммы едва бы хватило. Приехала, ввалилась – сил не было уже даже душ принять, не то чтобы на чай да на разговоры. А Натаха та вся светилась прям-таки и судя по всему как раз нуждалась в слушателе. – Ну что? – спросила Агаша, валясь лицом на подушку, – изменила мне? С Джоном встречалась? – Ага, встречалась, – бесстыдно призналась подруга. И тут же поспешно принялась оправдываться, – ты понимаешь, я бы и тебя бы обязательно взяла бы с собой, и без тебя бы ни за что одна бы не поехала, но ты ведь в своем кафе сегодня весь день на смене была, а у меня выходной. Я позвонила, дай, думаю узнаю, есть ли он вообще этот Джон на белом свете, или все это вранье. А он возьми, да и предложи мне сразу на встречу к нему приехать. Я тебе уже хотела звонить… – Да не ври ты, – сквозь подступающий сон пробормотала Агаша, – ты же его визитку у меня из сумочки стырила, а говоришь, хотела потом позвонить. Обидно было Агаше. Обидно, что предала ее Натаха. Третий раз уже предала. Но спать хотелось ужасно. – Утром поговорим, – сказала Агашка засыпая. А утром Натаха собиралась на работу в свой магазин. Не магазин, а ларек на метро Войковская. Собиралась и как всегда опаздывала. – Ну, рассказывай, что там у вас вчера с этим Джоном то было? – спросила Агашка едва почистив зубы и поплескав на мордашку. Натаха в предстартовой суматохе металась по квартирке. Из ванной на кухню – из кухни в комнату. Смешная – заполошная в черном лифчике и белых кружевных стрингах. – Лак мой не брала? – Не брала я твой лак, ты про Джона то расскажи! – Слушай, некогда мне, Агаша, опять на работу опаздываю, Тофик мне морду набьет, ей-Богу! – Ну так отдай тогда мне визитку Джона, – ровным спокойным голосом попросила Агаша, – у меня сегодня выходной, и я ему позвоню. И тут Натаха раскололась. Она напряглась сразу, как кошки напрягаются при виде собаки. Даже перестала на работу торопиться, как напряглась. – Слушай, Агаша, а ведь Джон просил меня, чтоб больше никому его телефон не давать. Сказала сучка и глядит не мигая. Агашку даже оторопь взяла. А Натаха совсем стыд потеряла, перешагнула за внутреннюю пограничную черту дозволенного, и преодолев ее тоже вошла в раж игры в справедливость, сутью которой является полная подмена белого черным и черного белым. – Погоди, постой, но ведь он сам мне первой свой телефон дал и ты у меня его попросту вытащила, – беспомощная перед вопиющей ложью, обезоруженная жуткой несправедливостью подруги, лепетала Агаша. А Натаха вылупила на Агашу свои бельма, застыла с колготками в руках, будто уже и не торопится совсем на работу свою. – Ну и что, что тебе первой дал, надо было первой и звонить, тут, подруга, кто первый съел, тот и смел. – Ну уж, – Агаша даже поперхнулась от такого поворота в Натахиной логике, – значит не дашь телефон? – Значит не дам и не обижайся. Хлопнула за компаньонкой дверь. Агаша так и осталась сидеть на неубранной кровати. Опустошенная и брошенная. – Надо искать кого-то с кем другую квартиру снимать, – сказала она себе и вздохнув, повалилась спиною обратно в подушки. |
|
|