"Пятиконечные из созвездия Лиры" - читать интересную книгу автора (Александр Глазунов)Художник внеземной цивилизации (камчатская экспедиция)Погода резко испортилась. Над сопками нависла плотная облачность, дул холодный ветер. Несколько раз начинался и шел дождь. Дежурить в такой день очень тоскливо: пару раз сходишь за дровами — и мокрый по уши. Жизнь в лагере увяла, все в основном сидели по палаткам или спали. После завтрака немного развиднелось, даже солнце выглянуло, однако ненадолго. Во время прояснения Вия вышла из палатки. Устроилась под деревом, вытащила свою неизменную рамку, начала рисовать. Я уже слышал про ее «космические» картинки, некоторые даже довелось посмотреть. Они поразили меня необычной яркостью красок. Что было на них изображено — понять трудно, каждый видел свое. У меня создалось впечатление, что, изображенное на бумаге сродни музыке. Мне даже показалось, что, если долго смотреть на ее рисунки, эту музыку можно услышать. Вот тогда, по-видимому, и станет ясно, что там изображено. — Вия, расскажи, как у тебя это получается? — спросил я, подходя к ней и с любопытством посматривая на ее новое творение. — Что тут рассказывать, — пожала плечами Вия, не отрываясь от работы. — Мой контактер-художник подсказывает, я только, так сказать, техническую работу выполняю. И на этот раз яркость и контрастность красок просто поражали. Но сейчас мне удалось различить и нечто определенное. Внутри застывших разноцветных волн располагались гирлянды полевых цветов. Они выглядели несколько искусственно не только из-за необычной их яркости, но и потому, что соцветия были набраны из лепестков разных цветов. — Я эту работу еще на Алтае начала, — сказала Вия, не поднимая головы, — все не было времени закончить. — Как она называется? — «Разнообразие». Подпись — чудо, это ОН мне продиктовал. Ее не рассматривать, а петь надо. Хочешь посмотреть, что я здесь нацарапала? — она протянула мне листок. Подпись представляла из себя набор фраз. «В Мире нет ничего Одинакового. Разнообразие — Дирижер всех звуков Мира и Властелин всех Красок Вселенной. Собери букет земных цветов — нет среди них одинаковых. Собери камешки на реке — нет среди них схожих. Взгляни на небо — облака не похожи друг на друга. И даже Ночные Звезды горят по-разному. Разве Краски, Которыми Ты Рисуешь, одинаковы?! Так и Мы — частицы Вселенной — Прекрасны и Разнообразны. Яркие и бледные, сильные и слабые, многочисленные по форме, разные по цветам и их бесчисленным оттенкам. Мы — Единая Мозаика Вселенной. Единая. Вот, что хотел Я Тебе сказать. И это главное. — Ну как? — поинтересовалась Вия. — Слушай, в тексте полно слов с заглавных букв. Ты сама так решила или… — Ну да, сама! — засмеялась она. — ОН мне так продиктовал, я даже переспрашивала. Смотри-ка, опять дождь пошел… Во время дождя я, например, не сижу без дела. Целый день — благо Субботин дежурит — переписываю в палатке разговор со своими контактерами ВЦ. До сих пор не могу поверить, что это происходит наяву, а не во сне. Я загонял Вию вопросами, к концу „беседы“ она была как выжатый лимон. На этот раз она сама предложила „поговорить“ с НИМИ. Я растерялся. О чем говорить? Что спрашивать? Какая завтра будет погода? Будет ли в этом году землетрясение в Москве? Сколько мне жить осталось? Захваченный врасплох, я начал понимать, почему большинство описанных в печати контактов либо бессмысленны, либо по своему содержанию до того наивны, что удивляешься, зачем Высший Разум с нами разговаривает? Немудрено, что начинаешь сомневаться в его существовании. В конце концов, наши частные, земные дела пусть остаются нашей заботой, нечего их перекладывать на „космические плечи“. Видя мое затруднение, Вия сразу все поняла. — К вечеру подготовь вопросы. После ужина попробуем связаться с ТВОИМИ… На этот раз я решил подробнее узнать о представителях Внеземной Цивилизации. Пусть мои контактеры расскажут о себе. Сколько им лет, как выглядят внешне, где живут, чем увлекаются… Вечером едва закончился ужин, я взял у Вии фонарь — он крепится на голову, а батарейки в кармане, так что удобно записывать — мы устроились с ней под тентом, чтобы нам никто не мешал. Передаю дословно то, что нам удалось узнать в тот вечер. „Меня зовут Каной, мне 96 лет, возраст, что называется, еще вполне-вполне… По-вашему, что-то около тридцати. Прежде чем попасть на Землю, я, как и все, проходил обучение. На Земле не в первый раз, у меня уже были контактеры из числа землян, есть опыт работы с ними в отличие от моей напарницы. Она моложе меня, на Землю прилетела во второй раз. Ее первое пребывание было непродолжительным — это было скорее знакомство. Хотя к тому моменту, как попала на Землю, она уже немало знала о вас. Можно считать, что она здесь на практике, а практика — это контакты, так что было бы неплохо, если бы вы отдельно поговорили с ней. Ее зовут Линея. Если она не сможет ответить на ваши вопросы, я помогу…“ — С удовольствием, — прервал я Вию, — так и передай. — Они слышат, — засмеялась она и снова заговорила: „Наша планета не имеет названия, лишь каталожный опознавательный знак, как и все планеты. Но жители называют ее ДОТУМИ. Это маленькая планета наподобие вашего Меркурия. Здесь очень жарко, мало растительности, животный мир беден. По-вашему, пустыня, но мы считаем ее оазисом, потому что другие наши планеты безжизненны, хотя некоторые из них и заселены. Планета наша молодая, свободная эволюция здесь не получила развития, она была заселена сразу. Нам до сих пор неизвестно, кем именно. Нам известно, что до нас на планете были какие-то цивилизации, но поскольку центр планеты (ядро) — это своего рода ядерный котел, то их остатки давно погрузились в глубину и сгорели. Не сохранилось никаких письменных источников, и то, что мы знаем о себе, своей истории, подсказано нам извне. Мы материальны, но не принадлежим к представителям белковой жизни, мы устроены по-другому, хотя нуклеиновые кислоты, как у вас, имеются в клетках. Лишь с натяжкой можно сказать, что мы белковые (для уточнения предыдущей информации), так как в химическом отношении в состав нашего тела входит кремний наряду с соединениями кислорода, металлов, водорода, азота, то есть тех же элементов, что входят в состав ваших белков. Но эти элементы не составляют аминокислот, входящих в состав белка. У нас аминокислоты существуют как бы самостоятельно. Вы понимаете, что мы принадлежим к органическому миру? Я не специалист, не могу рассказать об этом подробнее. Захотите, можно договориться о контакте со специалистами. Возможно, вас интересуют обычные земные вопросы, касающиеся нас?“ — Каково социальное устройство вашего общества? — без промедления задал я заранее подготовленный вопрос. „У нас нет государств и никогда не было, насколько мне известно. Наши города не такие большие, как у вас, это нецелесообразно. Они хорошо связаны друг с другом, хотя находятся один от другого на больших расстояниях. У нас есть жилища, совершенно непохожие на ваши в связи с жарким, по вашим меркам, климатом. Но мы не нуждаемся в надежной защите, наш организм сам обеспечивает ее, так как имеет высокую степень терморегуляции. Пища наша совершенно не такая, как ваша. Она скорее напоминает набор минеральных веществ в сочетании с искусственной энергетической подпиткой. Мне трудно объяснить вам, мы слишком различны в этом отношении. Впрочем, будет время поговорить и об этом. У меня есть семья, но нет детей в том смысле, как вы это понимаете. У нас развита система клонирования, а семья представляет из себя повторение нескольких поколений, одинаковых по всем параметрам. При клонировании повторяются особи одного пола. Наше размножение может идти и другим способом, когда создается некий новый организм с заданными качествами исходных родительских форм, которые могут быть однополыми. В таком случае „договорившиеся стороны“ определяют пол „своего ребенка“. Независимо от происхождения дети проходят ступени обучения, которых значительно больше, чем у вас. Наша жизнь не проста, условия обитания на нашей планете ограничены. Поэтому мы вынуждены добывать ресурсы в Космосе. Мы много путешествуем и трудимся…“ — ОНИ говорят, — устало улыбнулась Вия, — что трудятся как муравьи, чтобы добыть средства для существования. Планетам такого типа, как у НИХ, оказывает помощь Космическое Содружество, и, возможно, без их поддержки они бы долго не просуществовали. Практически развитие ИХ цивилизации зависит от помощи Содружества. — И на нашей Земле ОНИ добывают полезные ископаемые? — спросил я и с отчаянием потряс фонарь, свет которого мерк буквально на глазах. „Ваша Земля также является объектом нашего интереса, но мы не занимаемся грабежом ваших ресурсов. Существуют очень строгие меры пресечения этого. И строго определены нормы потребления ресурсов для всех, кто ими пользуется. Пребывая на Земле, мы, конечно, заняты выполнением не только этой задачи. У нас есть и другие функции, которые выполняют и все иные представители цивилизации. Функции эти определены Космическим Содружеством, и мы обязаны их выполнять, как и все. Хотя мы не считаем себя могущественными, сильными, мы со всеми вместе вносим посильную лепту, готовя землян к контактам. Вы сами являетесь свидетелями этого“. — Это убедительно, — сказал я. — А как вы выглядите внешне? „Мы пятиконечные — высокие, более трех метров, несоразмерно телу большая голова, покрытая короткими волосами красноватого цвета. Глаз таких, как у вас, нет. Мы видим как бы особыми клетками, разбросанными по всему телу. Но то, что называется глазами, на лице есть, и мы ими пользуемся. Они реагируют на тепло и холод, так как снабжены терморецепторами. Зрачков и прочих деталей, как у вас, нет. Мы не различаем запахов, как вы, и с трудом представляем, что это такое. Но слух у нас острый, мы слышим очень большой диапазон звуков, но не ушами, а также особыми клетками, разбросанными по телу. По звуку легко определяем его направление. Одновременно я могу слышать правой рукой одно, а левой — другое. Фактически мы живем в мире звуков, как в волнах океана. Зная ваши особенности, могу вам сказать, что вы даже представить не можете, как громко звучит ваша Земля. При некоторых обстоятельствах мы вынуждены применять защиту от ваших звуков. Они причиняют нам боль. Вкусовых ощущений мы тоже не испытываем, но умеем таким образом подключаться к вам, что ощущаем вкус и запахи без всяких особых рецепторов, как бы умом. Это не так легко, и умеют это далеко не все из работающих на Земле. И я умею не все, хотя кое-что у меня получается. Теперь вы понимаете, как мне интересно общаться с вами, хотя мы тоже хотим достичь недостижимого, к чему стремитесь и вы, стараясь вступить в контакт, что дается далеко не всем, если даже кто-то этого очень хочет“. — Мозг человека эволюционировал или был привнесен извне уже в нынешнем виде? — фонарь практически погас, и я, пользуясь отсветами пламени костра, едва видел то, что записывал. „Мозг человека эволюционировал вместе с тем первым человеком, который попал на Землю“. — Когда же была заселена наша планета? „Заселение Солнечной системы было начато недавно, на различных планетах по-разному. Что касается Земли, то заселение ее простейшими организмами началось 14 миллиардов лет назад“. — Сколько, сколько? — от изумления я даже перестал писать. — Вия, уточни еще раз, может, ты неправильно поняла? Она пожала плечами. — ОНИ подтверждают — четырнадцать миллиардов лет назад. — Какие стадии проходила Земля в своем развитии? „Энергетическую, затем материальную (плазменную), которая совмещена с информационной, то есть с заложением информации голографического типа — живой и неживой природы, эволюции и заселения. Общий возраст Земли — 23 миллиарда лет. Первые простейшие микробы занесены на Землю 14 миллиардов лет назад, кольцевые ДНК — 10, 4 миллиарда лет назад, тогда уже, параллельно, пошла развиваться наподобие вирусов, привнесенных извне, другая жизнь. А первоначальные, так называемые риккетсии, живут до сих пор, но они не дали никаких форм. Со временем вирусы получили возможность мутировать, но ни клетки новой, ничего подобного не дали. Получается такая схема: одна ветвь — это риккетсии, митохондры; другая (поздняя) — вирусы и веер развития (параллельная эволюция), а из нее уже дивергентная и конвергентная эволюции, современность“. — Все ли растения и животные на Земле земного происхождения? И какие есть неземного? „В космосе существуют разные планеты земного типа. Есть такие, где обитают животные и нет растений — они и питаются друг другом. На других нет животных, одни растения; и иные, как Земля, где существуют и те, и другие. На Земле в процессе эволюции в растительном мире из древней формы путем дивергенции развился веер форм. В этот момент извне, в порядке эксперимента, подбирался другой вид, предельно схожий с образовавшимися видами. Его подселяли в места, где проходила эволюция данного растения. Этот привнесенный вид вновь давал веер форм, и, поскольку „исконно“ земные и привнесенные позже растения были близки, между их потомками происходило скрещивание, что приводило к образованию нового вида. Таким образом, земные растения могут иметь тройное происхождение. Одни развивались по чисто земному типу, иные часть эволюции прошли на другой планете, а впоследствии на Земле; третий этап произошел в результате скрещивания между потомками этих двух ветвей и образовал самостоятельную форму, которая развивалась по тому же типу — путем дивергентной эволюции“. — Сколько же видов растений существовало на Земле? „С момента появления на Земле растительности существовало один миллион пятнадцать тысяч триста растений (1015300). Но эта цифра не точная. Некоторые растения были сюда подселены, но на Земле они не прижились и исчезли, а их период существования был очень короткий. Некоторые другие виды прошли на Земле свой цикл развития и уже в силу земных причин сошли, как говорится, на нет — в результате смены климата и других глобальных причин. Поэтому точно нельзя назвать период существования — зарождения и исчезновения — того или иного вида растения в том плане, что пришлось бы перечислять их до бесконечности. Не существует цикличности смены животного и растительного мира, так как не существует запрограммированных, периодически случающихся катастроф. Они могут следовать одна за другой, могут долго не начинаться — эта конверсия не всегда прослеживается. Можно сказать, что смена животных и растительных видов связана с остальным развитием планеты, если говорить о крупных таких категориях и событиях“. — По утверждению доктора технических наук П. Федченко, если на Земле и дальше так интенсивно будет загрязнение природной среды, через 20–30 лет у людей и животных прекратится процесс обмена веществ и они начнут умирать. Так ли это? „При сегодняшнем темпе загрязнения через 20–25 лет начнется только необратимый процесс изменений. Скорость развития нарушений зависит от скорости развития цивилизации. В некоторых районах Земли лет пятьдесят жизнь еще продолжится. Что касается животных, то им грозит кислородное голодание“. — Действительно ли Земля — живой организм? „Да, и Земля, как живой организм, имеет свойство дышать. Дышит она энергетикой из Космоса и при этом увеличивается или спадает в объеме, с чем связаны и тектонические процессы. Дыхание Земли циклическое, и вдох по длительности больше, чем выдох. Цикл дыхания измеряется в днях, но он никак не влияет на тектонические процессы, как и не связан с активностью Солнца. Цикл дыхания связан с траекторией движения Земли, с нахождением ее в некоторых точках Космоса. Когда в процесс дыхания Земли вмешивается небесное тело, вроде кометы Галлея, то дыхание как бы сбивается и становится более учащенным, грубо говоря. И как следствие — катаклизмы, на Земле увеличивается число подземных толчков, извержения вулканов — все как бы притягивается ближе к поверхности планеты“. — Не является ли ядро Земли энергетическим центром планеты? „Нет, не является. Когда энергетика из Космоса достигает Земли, то она просачивается сквозь планету, достигает ядра и уже от него отражается. Ядро вашей планеты находится в некоей полости, и, поскольку там есть свободное пространство, жидкостная (плазменная) часть ядра перемещается, как вода в чашке — чуть-чуть, как бы из стороны в сторону. Как яичный желток… Перемещения внутреннего ядра планеты опасности для живых существ не несут, потому как поток зарядов, которые возникают при его перемещении, нейтрализуется слоями литосферы. Конечно, существуют определенные циклы перемещения ядра… Это зависит от положения Земли в пространстве Галактики“. — Всегда ли Антарктида находилась подо льдом? „Оледенение Антарктиды началось пять тысяч лет назад, и главная причина этого крылась в том, что Солнечная система начала вхождение в созвездие Девы — ее влияние и вызвало оледенение. Течение Гольфстрим фактически здесь ни при чем, ведь на всех планетах по полюсам всегда холоднее, но на Земле такое сильное похолодание произошло от влияния созвездия Девы. Солнечная система входила в нее две тысячи лет, так что оледенение Антарктиды продлится еще не менее четырех тысяч лет“. — Сколько же таких глобальных оледенений пережила Земля за весь период своего существования? „За время существования Земли глобальные оледенения на ней, когда планета почти полностью покрывались льдом, происходили не более семи раз. Тогда полностью исчезала жизнь на Земле. Другие же, более легкие похолодания климата, когда людям приходится менять образ жизни (одеваться в звериные шкуры, питаться мясом, пользоваться огнем, строить жилища и т. п.), способствовали полному прекращению духовного развития человечества. На Земле подобное случалось не однажды. Сегодняшний пример — чукчи. Но это своего рода испытания, все в соответствии с кармой“. Тут я вспомнил о давнишней заметке в какой-то газете, где сообщалось, что при бурении сверхглубокой скважины на Кольском полуострове, на глубине нескольких километров, обнаружили молекулы ДНК. В это трудно было поверить, однако я все-таки такой вопрос Вие задал. На этот раз она молчала дольше обычного, затем сказала: — МОИ объясняют это так, что каждая планета вырабатывает свои ДНК-молекулы. Это ее этап развития. Однако не на всех планетах существуют условия, при которых ДНК получили бы свое дальнейшее развитие, то есть из них начала бы развиваться жизнь. Таким искусственным толчком, как бы пусковым механизмом, и служат Внеземные Цивилизации, Высший Разум, которые и подготавливают определенные условия на планете под ее ДНК. Или же засевают готовыми ДНК под существующие на ней условия. И в 99 процентах появление жизни на планетах — результат работы ВЦ, а не природных процессов». Информация была настолько необычной, что требовала осмысления. Однако Вия торопила меня — она уже порядком устала. Я не придумал ничего лучше, как спросить, сколько времени они за мной наблюдают? «Лично я знаком с вами два года и участвую в некоторых ваших делах, не нарушая ход событий. Первый контактер вышел на вас через ученого, которого вы посетили. ОН не очень много знал о вас. Когда же я познакомился с вами, то понял, что это нужное знакомство. Первое сканирование вашего организма провел наш представитель два с половиной года назад…» — Все, — сказала Вия, — давай заканчивать. У меня голова кругом идет. — Передай огромное спасибо за информацию. — ОНИ слышат, — напомнила она. Я поверить не мог, что два с половиной года находился под наблюдением тех, от которых вряд ли можно было что-то утаить. Почему-то меня это не пугало. В тот момент меня больше всего волновал другой вопрос: неужели все, что я услышал, соответствует действительности? У костра мы опять вдвоем с Субботиным. Дождь прекратился, но ощутимо холодно. Сильный ветер пробирает насквозь, мерзнут руки. Лес шумит, с листьев срываются капли и шлепают по тенту над головой. Сидим как можно ближе к огню — сапоги накаляются, в лицо пышет жаром, а спине холодно. Костер жадно пожирает дрова. По-моему, то, что заготовил Субботин на ночь — он сегодня дежурный, — мы спалим часа за три. Володя дежурит с Татьяной, но мы отправили ее спать. Зачем мерзнуть человеку, если нам все равно сидеть до утра. В полночь нам снова придется фотографировать окрестности, а в три часа ночи у Субботина контакт с Анаэлем, его контактером из созвездия Треугольник. Володя сам сказал мне об этом после ужина и попросил поприсутствовать — ведь эту встречу можно будет заснять на пленку. — Погоди, — всполошился я, — а ты у Нели или у Вии выяснял, можно ли мне быть с тобой? — Конечно, не волнуйся, — кивнул он. — Главное — не ошибиться. Помнишь, что Неля рассказывала? Когда она увидела, что появился ее Олистен? Только с ним заговорила, чувствует, энергетика идет совершенно чужая. Засомневалась — и ушла. После оказалось, что это был один из «темнушников» — ОН принял облик Олистена. Неля только по энергетике догадалась, что это не он. Я помнил этот случай. Неля сообщила, что Олистен похвалил ее — мол, молодец, не смогли тебя ввести в заблуждение. Но ведь Неля научилась различать их, чувствовать энергетику сущностей разных цивилизаций. Для меня, например, это и сейчас звучало фантастикой. Понятно, что тревога Володи была оправданна. Хотя, думаю, если с ним случится что-нибудь такое, он все равно останется в неведении. Различать их по энергетике — для этого необходимы такие способности!.. Мне таким умением никогда не овладеть. — Как будешь проводить контакт? — Телепатически с Анаэлем я не могу связаться, значит, попрошу ответить на вопросы. Знаешь систему «да — нет»? Если да, я должен ощутить его правой рукой, нет — левой. Возможно, я смогу догадаться, ОН это или кто-то другой. — Каким образом? — не понял я. — Я уже не раз, — признался Володя, — просил Анаэля доказать свое присутствие воздействием своей энергетики на мои руки. Я ощущал ее довольно четко. Так что, думаю, не ошибусь… Для меня это было откровением. Я уже приметил одну общую черту в характерах контактеров. Это — скрытность, желание как можно меньше говорить о своих контактах, а тем более о методах постоянной работы с представителями ВЦ. Каждый усовершенствовался в этом деле по-своему, как он добивался результата, не сообщал никому. Возможно, определенную роль здесь сыграло то, что окружающие относятся к их информации, мягко говоря, скептически. А раз так, то зачем вообще затрагивать эту тему? С другой стороны, не все можно поведать постороннему. И, в третьих, любой ли информации можно верить? Каждый мало-мальски трезвомыслящий контактер знает, что при приеме информации возможны помехи. Или вклинивается кто-то чужой и тоже начинает «вещать». Отделить «своих» от «чужих», ложную информацию от правдивой довольно сложно. Иногда самим контактерам приходится обращаться к коллегам, чтобы перепроверить то или иное принятое сообщение. Бросалось в глаза еще одно обстоятельство. Контактер верит «своим», он ИМ, как говорится, предан и считает ту цивилизацию, с представителями которой выходит на связь, чуть ли не родной. Ревностное отношение к сообщениям «своих» заметно влияет и на отношение к сообщениям других контактеров. Все это иногда переносится на человеческие отношения. Это вполне понятно. Но, насколько мне известно, многие, находящиеся на связи с ВЦ, вообще не задаются вопросом: кто выходит на контакт с ними? У некоторых подобные попытки пресекались сразу и решительно под тем предлогом, что знать об этом пока рано, что это не главное, что человек должен сделать то-то и то-то… И весь контакт сводился к одному — должен, обязан! Признаться честно, Вия и Неля тоже не очень-то распространялись о своих контактах и контактерах. Когда их информация по каким-либо вопросам расходилась, то в их отношениях появлялась некая прохладца. Это все замечали. Их нельзя в чем-то обвинять или осуждать. Вряд ли в таких вопросах могла помочь обыденная человеческая логика. Мы имели дело с вещами неординарными, с людьми необычными… Это, конечно, несколько отгораживало их от остальных, живущих своими практическими заботами и считающих, что если забивать голову еще и этим, то можно окончательно свихнуться. Большинство тех, кто увлекается аномальным и феноменальным, как правило, просто развлекаются, информацию вбирают только для того, чтобы было о чем поговорить с друзьями, поразмышлять на досуге. Тех же, кто всерьез пытается во всем этом разобраться, — единицы. Поэтому некоторая сдержанность, замкнутость контактеров вполне естественна. В жизни они неприметны, да и живут по другим принципам, по-другому ощущая и относясь к природе, людям. Главная их заповедь — никому ничего не доказывать! В этом вся мудрость. Каждый находит дорогу сам, а вступив на нее, обретает и друзей, и помощников, и единоверцев… В полночь мы с Субботиным разбрелись по лесу. Решили первый час поработать порознь — тем самым увеличивается вероятность захвата в кадр чего-то аномального. Покинув костер, я сразу замерз и начал дрожать. Но поздороваться с «космическими братьями» не забыл. Не мог забыть! Я уже верил в необходимость этого ритуала. В объективе сплошная чернота, ни единого просвета. Оглядел то место, где видел тени. Бесполезно. Выходит, то были не галлюцинации. Тем более, что настроен я был на шары, о которых говорила Неля, но уж никак не на силуэты сущностей ВЦ. Отсняв две пленки, разрядив кинокамеру, я поспешил к костру, где уже сидел Субботин. — Ничего не видел? — встретил он меня вопросом. — Никого и ничего… — Сейчас чайку попьем, согреемся. — Как будем дальше действовать? — поинтересовался я. — Не получится так, что у тебя вдруг случится контакт, а я даже не догадаюсь об этом. Место выбрал? О месте встречи он уже подумал — на краю большой поляны, на скошенной полосе. Здесь ничто не мешает обзору. Если что случится, то мы вряд ли упустим это явление. Мы договорились, что Володя станет, слегка разведя руки в стороны, чтобы можно было ощутимо почувствовать в ладонях энергетику появившегося контактера. И тут же подаст мне знак — поднимет руку. О чем Володя собирался «разговаривать» с Анаэлем, я не спрашивал. Татьяна появилась из темноты внезапно, даже шагов слышно не было из-за ветра. Точь-в-точь как некий фантом или гость далеких звезд. Когда находишься в диких местах, где только и говорят об этом, ничего иного и почудиться не могло. Обрадовавшись горячему чаю, Таня наполнила кружку и села к огню. Мы с Володей курили, я смотрел на пылающие поленья, краем уха прислушивался к беседе. Меня спросили о чем-то… Странное дело — хочу ответить, а не могу поднять головы. Голоса их становились все глуше, пламя начало разгораться, приближаться; мысленно я отметил, что пора отодвинуться, иначе спалю куртку, но даже не шевельнулся — лишь удивился, почему вокруг наступила тишина. Ни шума ветра вокруг, ни голосов, слышу только мелодичное позванивание, монотонное и успокаивающее… — Заснул, что ли? Я вздрагиваю, поднимаю голову, в уши врезается шум ветра и удивленный голос Субботина. — Задумался, — отвечаю я. Я и сам начинаю верить, что задумался, ведь целый день спал… — Глотни заварки, — предложила Таня, — взбодрит. — Ничего, — смеется Володя, — скоро уже идти, на таком холоде особо не покемаришь. Закурим еще по одной и… Я достаю сигареты, слышу… — Надо чурки помельче поколоть, мокрые, совсем плохо горят. Татьяна сидит напротив. Я смотрю на нее сквозь пламя костра. Раздается звук топора, неожиданно он удаляется, становится все глуше. Зачем это он пошел в лес, дров хватает… Уже и эта мысль исчезает, облик Татьяны начинает расплываться, таять в дыму. Пламя вновь надвигается на меня. Мне не жарко, мне хорошо, звучит музыка. Я все силюсь определить: на каком инструменте играют?.. — В костер свалишься, ты что?! Передо мной стоит Татьяна, тормошит за плечо. На лице у нее тревога. — Я же тебе говорю, чаю попей, завари покрепче. Спишь на ходу… Неужели я все-таки заснул? Спина совсем заледенела. Таня протягивает кружку с чаем — сделал пару глотков. Как хорошо. Сон как рукой сняло. — Где Субботин? — спрашиваю. — Пришел? — Сзади тебя стоит, — засмеялась Татьяна. Оглянулся — так и есть. Собирает в охапку сучья и щепу, которую успел настрогать. — Без тебя не уйду, не беспокойся, — сказал он и высыпал мокрые дрова у костра. — Пусть подсохнут. Ну что, пора… Я двинулся в темноту за Субботиным. Ветер на поляне гулял вовсю. Через несколько минут меня начала пробирать дрожь. Да, тут не заснешь, хорошо бы выстоять положенный срок. Володя остановился на краю скошенного участка и замер, раскинув руки. Я смотрел на него не отрываясь, боясь пропустить условный знак. Ветер разогнал облака, и в разрывах туч ненадолго появлялась луна. Потом облака опять сплошь покрыли небо, фигура Субботина едва выделялась на фоне дальней кромки леса и темного неба. От напряжения у меня в глазах двоилось. Неожиданно передо мной все поплыло, смешалось, веки налились тяжестью. Я с усилием размыкал их. Ветер пронизывал насквозь, бил озноб — и все равно, даже на таком холоде, меня неудержимо тянуло в сон. Я отчетливо сознавал это и ничего не мог с собой поделать. Такого со мной еще никогда не случалось. Меня уже пошатывало, я боролся изо всех сил… В этот момент я заметил, что он поднял руку. Опомнившись, я схватил кинокамеру, заработал мотор, отматывая метры пленки. Вот и пленка кончилась… Опустив камеру, я увидел, что Субботин стоит на том же самом месте и фотографирует. — Ты что, Володя, уже закончил? — негромко спросил я. — Если бы!.. Я даже не знаю, появлялся Анаэль или нет, — мрачно ответил тот. — Руки так замерзли, что я вообще ничего не чувствую. — А чего ж ты руку поднимал? — не поверил я. — И не думал даже. Пошли… У костра он молча сел, закурил. У меня не выходило из головы: если контакт не состоялся, то почему? Так ничего и не надумав, отправился спать. Из дневника Татьяны Утреннее обследование проходило вяло, вопросы только по существу. Температура у меня опять пониженная, пульс — 90, но давление в норме. Подхожу к Вие замерять биополе и тут вспоминаю, что «мои» из созвездия Лира не ответили на кое-какие мои вопросы. Мол, ответы на них имеются у Вии. Кстати, она обещала показать мне свой дневник, где якобы записаны сведения и о Бермудском треугольнике, и об Атлантиде, и о Шамбале, и о многом другом, о чем она узнала у «своих» ребят. Получалось, что у Вии имеется информация о тайнах, которые на протяжении веков пытались разгадать сотни исследователей. Как это может быть? Зная разгадку «тайн веков», невозможно хранить ее у себя в дневнике. Немыслимо!.. Позже Вия объяснила, что она сама с некоторым недоверием относится к полученным сведениям. Они требуют основательной проверки, поэтому она пока воздерживается от их обнародования. Первый же замер биополя заставляет меня сразу забыть о дневнике Вии. — Ого, здорово вы вчера поконтачили с Субботиным! — воскликнула она. — Почти два метра, как в прошлый раз. Что-нибудь интересное ощущал? — Какое там! — я махнул рукой. — Спать хотелось, аж из стороны в сторону шатало. Субботин перед глазами расплывался, как призрак. — А у Володи как прошло? — Никак. Не получился контакт. Он от холода рук не чувствовал, поэтому, наверное, не смог ощутить энергетику своего партнера. — Хотя Неля сказала, что причина несостоявшегося контакта — мое присутствие. Не пошел бы я с ним — все было бы нормально. — Господи, какая чепуха! — изумилась Вия. — Я же по просьбе Субботина запрашивала Анаэля, и ОН разрешил Володе взять тебя на контакт. Иначе и быть просто не могло. В этом я и сам не сомневался, зная, с какой серьезностью Володя относится к контакту. Тогда кто прав? Здесь что-то было не так. Странно выглядит расхождение в информации, полученной Вией и Нелей. В чем причина? Увы, я пока ее не знал. — Посмотри поле у Володи. Вон он идет, проснулся, слава Богу! Вскоре мы с Вией закончили измерения. Все показатели у меня увеличились в два раза. Неужели контакт действительно состоялся, а мы и «не заметили»? — Давай попозже, — сказала она. — Мы с Татьяной и Иваном собрались с утра пройтись по прошлому маршруту. Вернусь, можно и с ТВОИМИ будет поговорить. Раз есть такая возможность, надо этим пользоваться… Настроение у меня поднялось. Ваня у своей палатки колдует с рацией, пытается выйти на связь. Рация трещит, голоса Ивана почти не слышно. Виктор махнул рукой и, вздохнув, сказал: — По-моему, дохлый номер. Что будем делать? Как перебраться к сопке Крутой? — Надо отправлять группу и ставить лагерь на новом месте, — тут же откликнулась Наташа. — Я тоже думаю, что завтра надо перебраться, — поддержала ее Неля. — Времени у нас осталось мало. Не забывайте, что мы должны еще быть у океана. — Ну, увидеть океан, — развел руками Виктор, — без вездехода нам не дано… Все зашумели, но стремление выражали одно — идти на новое место. А мне, честно признаться, было жаль покидать этот уже обжитый участок леса, благоустроенный лагерь, быструю речку, исхоженные и знакомые теперь окрестности. Здесь я обрел совершенно неожиданно своих контактеров из созвездия Лиры. И в то же время хотелось испытать что-то новое. — В общем, так, — решил Виктор. — Если завтра утром вездехода не будет, отправляем группу к сопке. Задача такая: взять с собой как можно больше продуктов, выбрать место и разбить лагерь. Я думаю послать четырех человек. Лучше тех, кто уже ходил по маршруту. Это Иван, Наталья… — Меня не забудь, — сказал я. — И меня обязательно, — улыбнулся Субботин. — Но троим из вас на следующее утро придется вернуться, чтобы помочь перенести остальное имущество. Все забрать с собой невозможно. — Надо сложить в ящик и подвесить его на дерево, — предложил Иван, не отрываясь от рации. — Никакой зверь не достанет. — А что, хорошая мысль, — кивнул Виктор. — Значит, завтра идут Иван, Наташа, Саша и Володя. Кто останется там на ночь, решите сами. — Погода бы не подвела, — вздохнула Татьяна. От погоды это никак не должно зависеть, — возразил Виктор. — Наоборот, быстрее дойдут. Иван оставил рацию и подошел к нам. Связаться ему так и не удалось, но это уже никого не волновало, кроме Виктора. А ведь без госпромхозовского вездехода мы могли не только к океану не добраться, но и отсюда не выбраться. Вечером мы с Субботиным стали укладывать вещи. Он был в хорошем настроении, даже заговорил о том, что попробует вечером поснимать в лагере. Все-таки кроме фотографий аномальных явлений, если таковые, конечно, получатся, необходимы и житейские, экспедиционные. — Лучше бы поспать после ужина, — сказал я. — Вдруг съемка опять часов до четырех продлится, тогда завтра до сопки не дойдем. — Дойдем… Ты не знаешь, что на ужин сегодня? — неожиданно спросил Субботин, затягивая ремнями уложенный рюкзак. — Есть очень хочется. — Так Игорь с Вией дежурят, а раз Вия — значит, нас ждет «змеиный супчик». И оказался прав. Супчика было вдоволь и в запас на ночную смену, мы с Володей съели по паре порций. Неля, как всегда, готовила себе гречневую кашу на воде. Ее упорству, силе воли и целеустремленности можно было только позавидовать. Во время чаепития Субботин засверкал вспышкой, чем сразу же взбодрил всех. Никто на будущих фотографиях не захотел выглядеть угрюмым или мрачным. Лишь Иван отнесся к этому безучастно. — Ты бы почаще нас снимал, — сказал Виктор. — А то все по ночам бегаешь, мы вроде бы и ни причем. — Кстати, — оживился Субботин и повернулся к Неле, — Когда нам сегодня выходить на съемку? Или еще не узнавали? Неля лукаво усмехнулась и открыла блокнот. — С Вией дважды перепроверяли информацию, — сказала она. — Для всех есть новости, так что слушайте внимательно. Первое: Глазунов сегодня может спать спокойно, у него, как говорится, выходной. С ним будет проводиться работа отдельно. Володя хлопнул меня по плечу и расхохотался. — А боялся не выспаться. Слушай, — глядя на меня, весело проговорил он, — ты, наверное, со СВОИМИ договорился? Может, у тебя телепатический канал прорезался, а? Кажется, я что-то отвечал, не помню. Жгучая обида и жалкая растерянность овладели мной. Как будто мне указали на дверь, как будто бы прогоняли. За что? Я ничего не понимал, не мог поверить, что меня вот так вот запросто можно вывести из игры! — Сегодня впервые на контакт пойдет Игорь, — говорила Неля, а у меня в мозгу стучало: не я, не я, не я! В конце концов, я уснул. Помню, что проснулся лишь раз, услышав хруст веток под ногами Володи и Игоря рядом с палаткой и их голоса. В ту же минуту я ощутил боль в сердце, но не обратил на это внимания. И снова заснул, не подозревая, что в эту последнюю ночь зона на прощание окажет свое черное воздействие. |
||
|