"Певец Преданий" - читать интересную книгу автора (Лау Миллер)

ГЛАВА 12

Отыскать вход в туннель оказалось сложнее, чем предполагал Талискер. Он несколько раз прошел мимо, прежде чем опознал место: многое переменилось с тех пор, как Дункан был здесь в последний раз. Деревянные двери давно сгнили, вход отчасти обрушился. К счастью, он был удачно скрыт холмом, поросшим деревьями и густыми зарослями ежевики. От побережья туннель почти не просматривался, и до тех пор, пока Талискер и остальные вели себя тихо, они могли не опасаться патрулей. Хотя сохранять тишину оказалось непросто: едва они попытались спуститься под землю, как прогнившее дерево развалилось на части, и вниз посыпался каскад мелких камней.

Талискер поставил Малки на стражу, а остальные принялись разбирать завал. Пес, кажется, понял их намерения и внес посильную лепту, отгребая прочь землю и мусор передними лапами. Рако тоже оказался ценным работником: его медвежья лапа была невероятно сильна, и он легко поднимал доски и булыжники, отшвыривая их далеко в сторону.

Трудились долго. К тому времени, когда расчищенная дыра могла пропустить человека, снаружи совсем стемнело. Талискер не знал, сохранился ли до сих пор туннель под озером или давно уже обвалился; оставалось только проверить. Когда все пролезли внутрь, Рако заложил дыру небольшими булыжниками и ветками. Теперь путники могли безбоязненно зажечь факелы и осветить себе дорогу.

Туннель был широким. Талискер никогда не ходил по нему сам, а лишь слышал рассказы Сандро о двух сестрах — Кире и Улле. Корвус проник в сны Киры и заколдовал ее. Очарованная колдуном Кира открыла двери туннеля, впустив в город захватчиков. Женщины и дети, пытавшиеся спастись бегством, погибли от рук воинов. А Улла — позже ставшая таном — в гневе убила свою сестру.

Где-то капала вода, и громкое эхо разносилось под каменными сводами туннеля. Пахло гнилью и сыростью. Озерная вода по каплям просачивалась сквозь потолок; за прошедшие сто лет ее накопилось достаточно, чтобы на полу образовался солоноватый ручей.

— Как ты думаешь, здесь безопасно? — Голос Малки прозвучал странным шипением, и эхо многократно усилило его, наполнив пространство туннеля призрачными отзвуками.

— Думаю, скоро узнаем, — сказал Йиска. — А почему мы говорим шепотом?

— Ну… Тут как-то… жутковато.

Сама идея о том, что Малколм находил что-то «жутковатым», позабавила Йиску. Он громко рассмеялся и немедленно понял, что горец прав. Каменные своды превратили звуки смеха в вой нечистой силы.

— Что это? — Малки вздрогнул. — По-моему, я что-то слышал.

Пес заворчал.

— Это крысы, Малк. Перестань дергаться. — Талискер протянул ему один из факелов. — На. Неси сзади. Пошли.

Они двигались молча, не желая прислушиваться к призрачному эху своих голосов. Пес бежал впереди, шлепая лапами по воде. Шерсть на его загривке стояла дыбом. Время от времени он порыкивал на шмыгавших мимо крыс, но не лаял. Место было угнетающим; тишина будто давила на плечи.

По прошествии некоторого времени путники нашли первые скелеты. Оранжевые блики факелов заплясали на белых поверхностях черепов.

— Похоже, туннелем пользовались, — заметил Талискер. Было очевидно, что кости обрели здесь последнее упокоение: для каждого скелета отводилась отдельная ниша в стене. То были благородные воины Руаннох Вера. Каждый из них сжимал в руках меч и шит, а некоторые оказались облачены в изукрашенные бронзовые доспехи.

— Смотри, Дункан. — Покуда Талискер рассматривал первое захоронение, Малки прошел чуть дальше.

Талискер приблизился. Малки стоял над могилой, несколько отличавшейся от всех прочих. Здесь не было ни церемониального оружия, ни доспехов. На голове скелета возлежала круглая корона, плечи покрывал полуистлевший плащ, сколотый большой брошью. Под плащом виднелось простое коричневое платье — потертое и неоднократно заштопанное.

— Леди Улла, — прошептал Талискер. — Да.

— Ты знал ее, Дункан? — спросил Рако.

— Да. Великая была женщина. Она помогла Сандро выучить генеалогию кланов. — Талискер коротко и невесело рассмеялся. — Улла была не лишена чувства юмора, хотя и много выстрадала в своей жизни.

Последовала долгая пауза. Талискер тронул край коричневого платья, потер ткань между пальцами; взгляд его сделался задумчивым и отрешенным. Йиска вопросительно посмотрел на Малки, но тот лишь пожал плечами и покачал головой.

— Дункан?..

— Прах и кости, Малки. Все они умерли. Да, я вернулся в Сутру, но я здесь более никому не нужен.

— Неправда, Дункан. Они позвали тебя. — Йиска протянул руку и стиснул плечо Талискера. — Они нуждаются в тебе.

Талискер поднял глаза. Он будто бы смотрел не на Йиску, а сквозь него.

— Вовсе нет, Йиска. На самом-то деле они позвали тебя. Помощь нужна сидам, а не феинам.

Малки возмущенно фыркнул:

— У-у-у. Ненавижу, когда ты такой! И где носит Сандро, когда он так нужен?..

Эффи бежит, бежит и никак не может остановиться. Она уже знает, что вошла в «пустоту», поскольку бывала здесь раньше. В прошлый раз она находилась тут не в физической форме, но это не важно. Эффи не боится этого места и не опасается его обитателей. Именно здесь она встретила Рако…

Эффи задыхается от горя. Слезы текут у нее по щекам. Только одна мысль владеет ее сознанием: дядя Сандро. Вполне возможно, что он уже мертв.

С другой стороны, не исключено, что его посадят в клетку вместе с другими пленниками. Эффи цепляется за эту мысль… однако тут же вспоминает воинов, которые преследовали ее с обнаженными мечами в руках. Они убивают без малейших колебаний. Боже! Жуткая картина по-прежнему стоит у нее перед глазами: мертвые тела, распростертые на снегу. Видение повторяется снова и снова. Это похоже на кошмарный сон, да вот только Эффи понимает, что ей не суждено от него очнуться.

Ей не по силам долго бежать в подобном темпе. Она останавливается, когда мышцы икр сводит судорогой. Даже стоять больно — не говоря уж о том, чтобы двигаться дальше.

— Черт, черт! — Эффи яростно растирает ногу, проклиная собственную никчемность. Горькая ирония! Талискер говорил о Сутре так, словно это самое чудесное место во вселенной. И что же? Она еще не добралась до нее, а уже увидела кровь и разрушения. И как, черт возьми, она сумеет рассказать ему о том, что произошло с дядей Сандро? Они очень любят друг друга… Эффи подозревала, что у них случилась какая-то большая размолвка, когда Талискер вернулся из Сутры в последний раз. Тем не менее Талискер и Сандро — лучшие друзья. Пусть даже они не общались друг с другом несколько лет — случись что-нибудь с одним из них, другой не задумываясь кинулся бы на помощь. А теперь? Эффи придется сказать Талискеру, что дядя Сандро, возможно, мертв.

«Мертв, мертв, мертв». Это слово засело у нее в голове и повторялось, как мелодия на заезженной пластинке.

Эффи снова бежит вперед. Нога немного отошла, хотя все еще побаливает. Возможно, она подвернула ее или растянула сухожилие. «Мертв», — повторяет Эффи вслух. Звук выходит глухим и тихим. Здесь неоткуда взяться эху, и необъятное пространство «пустоты» поглощает и растворяет в себе короткое и страшное слово.

Эффи замечает, что перестала плакать, — и в первый момент это удивляет ее. Она голодна, ей больно, ее любимый дядюшка попал в плен к безжалостным пришельцам и, возможно, погиб. Что может быть хуже?

Движение впереди — безмолвный ответ на ее вопрос.

Эффи останавливается, вглядываясь во мрак. Отблеск белого света. Шевеление.

Ужас охватывает Эффи, когда она понимает, что приближается к ней из мрака. Мертвое воинство. Белые тела, лишенные душ. Их много — неимоверно много. Они шагают вперед не разбирая дороги.

— О боже, — шепчет Эффи. Ее рука стискивает медальон святого Христофора, висящий на шее. Эффи не особенно религиозна, но она знает, что святой Христофор — покровитель путников. Эффи смотрит на золотой диск как на последнюю надежду. — Давай же! Делай свое дело, черт возьми!

Покойники подходят ближе, и Эффи слышит придушенный звук — рыдание, вырывающееся из ее собственного горла.

Мертвое воинство идет в ужасающей тишине. Слышен лишь мягкий шелест босых ног. Взгляд пустых глаз устремлен в никуда. Кажется, мертвецы не видят Эффи, не замечают ее. Они движутся вперед, идут через «пустоту» без цели и смысла, и Эффи с ужасающей отчетливостью понимает, что их путешествие будет длиться вечность.

— Нет! Нет! Нет! — кричит Эффи. Она дрожит всем телом. Паника овладевает ею безраздельно, и девушка снова бежит. Она уже не помнит об усталости, не чувствует боли в ноге. Даже не оглядывается, чтобы понять, преследует ее мертвая толпа или нет. Она просто бежит. В голове пустота — ни единой мысли. Только четкий звериный инстинкт: прочь, прочь, подальше отсюда…

Впереди вспыхивает пламя, и его вид приводит Эффи в чувство. Она вспоминает слова Талискера. Путь в Сутру лежит через стихию — огонь или воду. Придушенный, нервический смешок вырывается из горла Эффи. Она-то надеялась на воду… Эффи хорошо плавает.

«Будет больно», — думает она. Так и есть. Вытянутые вперед руки чувствуют жар. Ей кажется, что пламя охватывает ее всю. Эффи кричит. Она слышит бешеный стук собственного сердца… Она хочет, чтобы рядом оказалась мама… Продолжает бежать… Хочет, чтобы здесь был дядя Сандро… Бежит вперед… Кричит… Ужас вздымается в ее душе черной волной, превращаясь в бездумную звериную панику. Эффи кричит. Кричит от боли и страха. Кричит, когда вступает в пределы Сутры.

— Ты уверен, что город в осаде? — Малки нахмурился и склонил голову набок, напряженно прислушиваясь. Они стояли в конце туннеля, и со стороны до них долетали приглушенные, но вполне опознаваемые звуки веселого праздника.

Рако улыбнулся.

— Это похоже на старого лиса… Я хочу сказать — на тана Сигрида. Думаю, он делает это намеренно, надеясь, что отзвуки пира донесутся до слуха шоретов.

— Праздник наперекор войне, да? Надежда умирает последней, — сказал Талискер.

— Полагаю, тан Сигрид знает, что делает, — отозвался Рако. — Руаннох Вер рассчитан на долгую осаду. Его только раз атаковали всерьез. — Он замолчал, поняв, что Талискер и Малки знают об этом лучше его самого.

— Да, помню, как же. Славное было времечко, — прокомментировал Малки.

Туннель заканчивался кирпичной стеной — вернее, так показалось на первый взгляд. На самом же деле стена была сплетена из ивовых прутьев, густо замазанных раствором извести. Видимо, с некоторых пор Руаннох Вер перестал хоронить своих танов в подземелье. Вход был закрыт, чтобы предохранить цитадель от холода и всепроникающей сырости.

Йиска постучал по стене.

— Думаю, мы сумеем ее сломать. Она не очень толстая. У меня в рюкзаке был топор, Малки.

— Да-да. Я еще рубил им дрова для костра.

Через несколько минут работы топор проделал дыру в стене. Напоминающая штукатурку замазка отваливалась влажными пластами. Однако, когда в стене появились отверстия достаточно большие, чтобы в них мог пролезть человек, шум с той стороны начал утихать. Очевидно, люди услышали их и обернулись к стене.

Талискер и Малки пролезли первыми, Йиска и Рако — следом. Ошеломленная тишина повисла в дымном воздухе. Кухни были полны слуг, поваров и воинов. Огромные куски говядины и свинины жарились для грядущего пира, распространяя вокруг себя одуряющий аромат. Воины сидели вокруг грубо сработанного деревянного стола, потягивая пиво и играя в кости. Старший из них поднялся с места, не сводя глаз с пришельцев. Талискер видел множество рук, потянувшихся к оружию. С некоторым опозданием он осознал, что их компания имеет странноватый вид: человеческие фигуры, с ног до головы покрытые серой пылью. Суеверные феины легко могли принять их за привидения — тем более что пришельцы появились из могильника танов.

— Кто вы такие? — спросил воин. Рако протолкался вперед.

— Харра, это я. — Он попытался стереть с лица пыль.

Каменное выражение лиц воинов ничуть не изменилось, и Талискер ощутил знакомое напряжение мышц. Его тело готовилось к бою. С некоторым удивлением он понял, что рад этому чувству.

Меж тем Харра вновь уселся на свое место и проговорил:

— Рако мертв. Кто вы? Призраки?

Один из воинов, стоящий рядом с Малки, протянул руку и провел пальцем по его предплечью.

— Вроде бы нет, Харра. Это люди. Правда, очень запыленные…

В толпе послышались смешки, но Талискер и не думал расслабляться. Он слегка поклонился, не вполне понимая положение Харры среди феинов.

— Вы знаете Рако. Меня зовут Дункан… Макгрегор. А это Малколм Маклеод и Йиска Таллоак.

Услышав выдуманную фамилию Талискера, Малки метнул в его сторону быстрый взгляд, однако ничего не сказал.

— Так-так, — протянул Харра. — И что же вы делаете в Руаннох Вере? Ныне люди пользуются подземными ходами, чтобы уходить из города, а не проникать в него.

Талискер кивнул в сторону Рако.

— Наши пути пересеклись в Ор Койле. Рако убегал от шоретского патруля.

Мало-помалу люди начали обращать внимание на странную конечность Рако, и в толпе снова послушались тихие шепотки. Подле Харры стояли двое высоких стройных воинов. Определенно, это были сиды. Талискер решил, что один из них принадлежит к клану медведя. Что же касается второго… здесь он сомневался. Возможно, волк.

— Что произошло, Рако? — спросил один из сидов. — Тебе удалось трансформироваться?

Рако усмехнулся.

— Да, представь себе.

Эти слова породили в толпе новую волну шепотков.

— Как же тебе удалось? — потрясенно спросил Харра. — Это случилось, когда ты преследовал чудовище?

— Нет. Это случилось, когда на меня напал Аон Кранн. Шоретский колдун оживил его и…

— Аон Кранн? На тебя напал мост? — Харра непонимающе потряс головой. — Ради всех богов, Рако, расскажи все с самого начала. Похоже, ты действительно угодил в серьезную передрягу. — Он поднялся на ноги. — Идем со мной. Полагаю, тан должен выслушать твою историю.

— Харра, я очень голоден… — начал Рако. Острый взгляд старого воина мигом осадил его.

— Ты поешь, когда тан Сигрид тебе позволит.

Путники вышли из кухни, сопровождаемые Харрой и еще несколькими воинами. Талискер все еще был настороже. Никто не объявил напрямую, что они арестованы, однако их маленький отряд был окружен плотным кольцом сидов и феинов. Талискер понимал, что судьбу пришельцев будет решать тан — сообразуясь с собственными суждениями. А стало быть, все зависело оттого, что он за человек, и Талискер не брался предсказать исход их беседы.

Руаннох Вер заметно изменился с тех пор, как он бывал здесь в последний раз. Талискер любил место, где они с Уной впервые стали любовниками. Город был менее внушителен, чем его северный брат — Сулис Мор. Не такой крепкий, зато теплый и приветливый. Украшения коридоров и залов стали более вычурными; здесь появилась изящная лепнина и узорчатые гобелены. Что ж, таковы вкусы Сигрида.

Они уже стояли перед дверями покоев тана, когда кто-то крикнул:

— Рако! Рако, постой! Это и правда ты?

Высокая рыжеволосая женщина подбежала к Рако и, не стесняясь, кинулась ему на шею. Он несколько сконфузился — и неудивительно: юная дама пребывала на последних месяцах беременности. Но, судя по всему, Рако был рад ее видеть.

— Фрейя!.. Я же обещал тебе, что вернусь, когда убью тварь.

— Что у тебя с рукой?

— Фрейя, умерь свое любопытство, — мягко сказал Харра. — Рако должен переговорить с твоим отцом. Ты можешь пойти с нами, если желаешь.

— О-о, спасибо, Харра, — ответила Фрейя, взяв Рако под локоть человеческой руки.

Талискер и Йиска, шедшие следом, обменялись вопросительными взглядами. Рако утверждал, что у него нет семьи в городе, однако Фрейя определенно ему симпатизировала. И не исключено, что именно Рако приходился отцом ее будущего ребенка.

Они вошли в покои Сигрида, где стоял чудовищных размеров дубовый стол. Огонь в очаге не горел, и здесь было заметно холоднее, нежели в пиршественном зале цитадели. Комнату украшали головы оленей и кабанов; в свете ламп, поспешно зажженных слугами, клыки и рога отбрасывали на стены неясные тени.

Тан Сигрид вошел через внутреннюю дверь в тот момент, когда путешественники пересекли порог покоев. Высокий, облаченный в темно-синие одежды тан был немолод. Его седые волосы спадали на плечи, и двигался он по-стариковски медленно, однако взгляд стальных глаз был острым и пронзительным.

— Разожгите же огонь! — рявкнул Сигрид. — Я старый человек, черт побери! Возьмите поленья из пиршественной залы, а не то мы будем мерзнуть до утра. Да, и подайте нам подогретого сидра.

Тан сел во главе стола и жестом пригласил путешественников последовать его примеру. Он не стал терять времени на приветствия и расшаркивания, а сразу перешел к делу.

— Итак, Рако, примерно неделю назад Харра донес, что ты пропал без вести. Не говоря уж о том, что Фрейя напоминала о тебе по нескольку раз на дню. — Сигрид пренебрежительно фыркнул. — Что с тобой стряслось?

— Ну, я убил ту тварь, — бойко соврал Рако, — а затем меня захватил патруль шоретов, который тоже охотился за чудовищем.

— Как так? Ты пересек границу Дурганти?

— Нет, мой лорд. Это они зашли на территорию Руаннох Вера.

В дальнейшем своем повествовании Рако не произнес ни слова лжи. Он поведал о Фереби, о встрече с императором шоретов и о колдовском амулете. Когда Рако дошел до смерти Теброна, Сигрид хватил кулаком по столу.

— Так вот почему шореты явились под наши стены! Они думают, что мы убили их императора… Проклятие!

— Мне жаль, мой тан, — пробормотал Рако.

— Это не твоя вина. Разумеется, если не ты его убил…

— Нет, мой лорд. Честно говоря, император Теброн мне понравился.

Сигрид кивнул.

— Я встречался с ним после восстания в Дурганти, чтобы обсудить условия капитуляции. Он показался мне человеком чести.

Принесли питье, и Рако продолжил рассказ. Когда он дошел до битвы в ущелье, Талискер бросил на него острый взгляд. Рако чуть заметно кивнул.

— … и в тот момент, когда нам изменила удача, Та… Дункан, Малки и Йиска явились на помощь, — сказал он как можно более непринужденно.

— Ясно. А что же вы делали в ущелье Герн? — поинтересовался Сигрид.

— Мы… э-э… шли в Руаннох Вер… из Сулис Мора. Мы пытались избежать шоретских патрулей, которые шастают там повсюду. И потому свернули в ущелье Герн.

Сигрид кивнул:

— Да, от шоретов и на побережье не продохнуть. Честно говоря, я не понимаю их образа мыслей. На кой черт они обложили Руаннох Вер? Мы способны выдерживать осаду сколь угодно долго. А между тем они пригнали сюда всю свою армию. Можно подумать, что они попытаются штурмовать нас.

— Возможно, новый император, Туланн, просто хочет самоутвердиться? — предположил Рако.

— Не исключено, — согласился Сигрид. — Может быть, он вскорости убежит домой, поджав хвост. И все же кое-что меня беспокоит…

Рако согласно кивнул и отпил теплого сидра. Талискер отметил откровенность и простоту, с которой Сигрид обсуждал дела. Насколько он знал, Рако не был важной персоной в Руаннох Вере, однако тан был готов не только слушать его, но и обсуждать с ним планы. Это многое говорило о старом правителе.

— Вдобавок по лесу бродят твари — столько, что и сосчитать невозможно. Ты говоришь, Рако, что их сотворили шореты?

— Мы так думаем. Фереби Везул очень не хотелось в это верить, однако император подтвердил наши предположения.

— Стало быть, кто-то из шоретского двора играет в собственные игры… — Сигрид собирался было продолжить, но в этот момент Фрейя издала стон и скорчилась на стуле, схватившись за живот. — Дочка? Что…

— А-а-а! Папа, как больно! — Фрейя раскачивалась из стороны в сторону и тихо постанывала.

— Ребенок? Но ведь еще рано! — ляпнул Рако. Сигрид уже поднялся на ноги, чтобы прийти на помощь дочери. Однако, услышав эти слова, он круто изменил направление движения и в единый миг оказался рядом с молодым сидом. Схватив Рако за грудки, Сигрид подтянул его к себе и хорошенько встряхнул.

— Если я узнаю, что этот чертов ублюдок — твое дело, то собственноручно тебя прикончу!

Рако испуганно попятился — насколько позволяла крепкая хватка тана.

— Клянусь, ребенок не мой. Хотя если бы он был моим — я бы гордился.

Сигрида, похоже, вполне удовлетворил ответ Рако. Он отпустил его, слегка оттолкнув от себя, и что-то проворчал. Фрейя снова вскрикнула.

— Который месяц, леди Фрейя? — Йиска опустился на колени рядом со стулом и взял девушку за запястье, считая пульс.

— Кто ты такой, черт побери? Отойди от меня!

Сигрид грозно шагнул к Йиске.

— Сэр, прошу вас, позвольте ему помочь. Он лекарь, — объяснил Рако.

Сигрид, казалось, готов был отказать в просьбе и потребовать от Йиски верительных грамот, но тут Фрейя опять застонала. Старый тан заметно побледнел.

— Ладно, хорошо. Рако и Йиска, сопроводите Фрейю в ее покои. Йиска неуверенно глянул на Талискера. Очевидно, ему не очень-то хотелось оставаться одному в незнакомом городе.

— Мы найдем вас попозже, — сказал Талискер.

— Они будут в казармах, — прибавил Сигрид.

Рако и Йиска ушли, поддерживая Фрейю под руки. Тан Сигрид проводил их угрюмым взглядом.

— Не тревожьтесь, сэр, — сказал Малки. — Йиска — великий целитель.

Сигрид допил последние глотки сидра.

— Надеюсь, что так, Малколм. В один прекрасный день она станет таном, даже если родит ублюдка.

— А что будет с ребенком, позвольте спросить?

— Я найду ему хороших приемных родителей.

Талискер и Малки обменялись задумчивыми взглядами. И тот, и другой полагали, что Фрейя имеет собственное мнение на этот счет. Впрочем, никто из них не взял на себя смелость разубеждать старого тана.

— Ладно. Не знаю, как вы, а я голоден. — Сигрид слегка улыбнулся. Было ясно, что тан очень беспокоится за дочь. — У нас намечен пир. Если желаете принять участие — приходите во двор цитадели.

— Во двор? — удивленно переспросил Талискер. — Там довольно холодно.

— Верно. Поэтому наше питье будет горячим, а танцы — быстрыми. Как-нибудь согреемся. Нельзя допустить, чтобы шоретские ублюдки подумали, будто наш дух сломлен. Верно же?

Эффи бежала, не задумываясь о направлении. Бежала, чувствуя лишь боль и ужас. Она понятия не имела, куда попадет и что ждет ее впереди. Возможно, именно поэтому, а возможно, по какой-то иной неведомой причине она вышла из врат не в ущелье Герн, как Талискер, Йиска и Малки. Неведомые силы выкинули ее на одну из тропок, вливающихся в главный тракт на Руаннох Вер.

Вступив в Сутру, девушка продолжала вопить, ничего вокруг себя не видя. Несколько секунд по выходе из «пустоты» пламя еще обвивалось вокруг ее тела, и боль была невыносимой. Крик, едва слышный в «пустоте», теперь ударил по ушам — высокий, пронзительный. Он заставил перепуганных птиц сняться с веток и взвиться в небо, так что воздух наполнился звуками хлопанья крыльев.

Постепенно Эффи начала сознавать, что окружающая действительность изменилась. Боль все не отпускала, и потому, увидев перед собой некое подобие пруда, девушка действовала инстинктивно, не задумываясь: подбежала, упала на колени, а потом рухнула в воду целиком. Эффи была уверена, что начнет исходить паром и шипеть, как раскаленное железо, но ничего подобного не произошло. При ближайшем рассмотрении «пруд» оказался просто большой лужей жидкой грязи, и Эффи уселась в нем, с отвращением разглядывая свою перепачканную одежду и коричневые руки.

— Черт, — сказала она.

И в этот момент раздался смех. Мужской голос, красивый и звучный, несомненно, молодой. Эффи поморщилась, понимая, как глупо она выглядит. Этот парень — кем бы он ни был — имел полное право насмехаться над ней.

Она оглянулась… и ее лицо окаменело. Эффи не знала слова «шорет», однако молодой человек, сидящий на лошади, несомненно, принадлежал к той же расе, что и воины, безжалостно убивавшие навахо. Он беззастенчиво рассматривал Эффи, и глаза его лучились весельем.

— Знаешь, есть такая рыба, которая ползает по грязи, когда пересыхают водоемы. Кажется, ее называют анабасом. Правда, я и не подозревал, что они бывают таких размеров…

— Ну и пожалуйста! Уж лучше я буду анабасом, чем… чем убийцей, — отрезала Эффи.

Юноша нахмурился в ответ, очевидно, не понимая, о чем она толкует, и слез с лошади. Эффи ощутила укол страха. Ужасающая картина мертвых тел, распростертых на снегу, все еще была свежа в памяти.

— Не подходи! А то…

Юношу, похоже, позабавили ее слова.

— А то что?

Разумеется, он прав. Что могла поделать Эффи? Она беззащитна — да и в любом случае эти странные люди казались неуязвимыми для оружия. Не вполне отдавая себе отчета в собственных действиях, Эффи сгребла полную горсть жидкой грязи и запустила в юношу. Грязь попала на блестящую кольчугу и разбрызгалась, заляпав лицо и серебристые волосы. Молодой человек резко остановился. Его глаза расширились в изумлении.

— Ты… ты…

Эффи ухмыльнулась; сама она явно не могла стать грязнее, чем уже была. Слепив второй ком грязи, девушка показала его противнику. Похоже, эти «снаряды» годились для того, чтобы держать его на безопасном расстоянии.

— Ах ты, проклятая анабаска! Ну я тебе покажу!

И неожиданно он наклонился, выгреб горсть грязи из ближайшей лужи и запустил ею в Эффи. Юноша тоже неплохо прицелился: комок угодил в плечо. Впрочем, для Эффи это не имело значения, поскольку она и так уже вывалялась как свинья. Абсурдность ситуации и выражение лица юноши несказанно развеселили ее. Несмотря на свои горести, она громко и искренне рассмеялась. Вдобавок ко всему молодой человек был один, без сопровождения каких-либо монстров и, кажется, не представлял угрозы.

Эффи на минуточку отвлеклась, чтобы запастись новым «снарядом», и в этот момент юноша подбежал ближе, швырнув большой ком грязи и мокрых листьев прямо ей в волосы. Негодующе вскрикнув, Эффи ухватила парня под коленки и дернула на себя. Он повалился в лужу, а Эффи, не удовлетворившаяся этой местью, размазала грязь по его лицу.

Юноша уселся на берегу лужи, брезгливо морщась и пытаясь вытряхнуть землю из своих серебристых волос, от чего они только пачкались еще больше. Эффи почувствовала, что напряжение начинает покидать ее. Но едва она расслабилась, как выражение лица юноши разительно изменилось, будто он увидел что-то позади нее.

— Нет! Стойте! — крикнул он.

Эффи ухмыльнулась. Так легко он ее не проведет — она оглянется назад, а парень размажет по ней…

— Милорд…

Эффи окаменела, услышав голос за спиной. Медленно, стараясь не делать резких движений, которые можно было бы счесть агрессивными, она обернулась. Эффи увидела трех воинов, сидевших на лошадях. Ближайший всадник держал обнаженный меч в нескольких дюймах от ее головы.

— Как тебя зовут, анабас? — Юноша поднялся на ноги, продолжая отряхиваться.

— Эффи Морган. А тебя? — спросила она.

— Туланн. Император Туланн Третий.

Покои леди Фрейи были удобными и просторными — мягко говоря. Слуги наверняка часами прибирались здесь. А вот сама леди Фрейя не слишком-то заботилась о чистоте и порядке. Одежда и вещи были разбросаны повсюду, а один плащ даже свисал с огромного канделябра. Как и повсюду в замке, полы были выстланы тростником и луговыми травами. Некоторые из них Йиска опознал: навахо тоже зачастую устилали травой земляные полы хоганов.

В покоях Фрейи жили кошки — Йиска насчитал их по меньшей мере пять штук. Это были неухоженные твари с ободранными ушами и свалявшейся шерстью. От мускусного запаха, усиленного теплом очага, у Йиски немедленно заслезились глаза и защипало в носу — у него была аллергия на кошек.

Пес последовал в покои следом за Йиской, хотя его и не приглашали, и попытался было познакомиться с огромным котярой, но тот лишь злобно зашипел и вздыбил шерсть в ответ на дружелюбное приветствие Пса.

К тому времени, когда они добрались до покоев, Фрейе немного полегчало. Она шла без посторонней помощи и даже болтала и шутила с Рако. Однако Йиска все же счел необходимым осмотреть ее.

— Леди Фрейя… — Йиска чихнул. — Вы не будете возражать, если… — Он снова чихнул.

Фрейя рассмеялась.

— О боги мои! Рако, не мог бы ты выставить отсюда кошек?

Рако повиновался, а Фрейя устроилась на кровати, откинувшись на гору подушек. Для Йиски все в комнате было пропитано запахом кошек — даже кровать. Поэтому, когда Фрейя взбила подушки, ему показалось, что запах стал еще сильнее.

— Выходит, ты у нас не кот, Йиска? — Фрейя улыбнулась. — Должна сказать, я не вполне доверяю собакам…

Йиска озадаченно посмотрел на нее, полагая, что Фрейя имеет в виду какие-то племена сидов, но она кивнула на Пса.

— Мой отец говорит, что люди делятся на «кошек» и «собак», и я вполне с ним согласна.

Рако присел на кровать Фрейи — очень по-свойски, как показалось Йиске.

— А бывают люди, которые не являются ни теми, ни другими? — спросил он.

— Практически нет. — Фрейя улыбнулась, однако улыбка моментально погасла, когда женщину скрутил новый приступ боли. — Снова начинается, — простонала она. — А ведь еще слишком рано…

— Позвольте мне осмотреть вас, леди, — сказал Йиска. — Я разбираюсь в акушерстве.

— Правда? — нахмурилась Фрейя. — А я думала, повитухами бывают только женщины.

Йиска замялся.

— Э…

— Мать Йиски была повитухой у сидов, — соврал Рако. — И он перенял многие из ее навыков, когда обучался лекарскому делу.

— Тогда все в порядке, Рако…

Йиска осмотрел Фрейю и ощупал ее живот. Было очевидно, что женщина пока что не собирается рожать, и ее тело просто готовится к грядущему событию.

Час спустя, уложив Фрейю в постель, Йиска и Рако вышли из покоев. Спустившись на пару лестничных пролетов, Рако положил ладонь на плечо индейца, принудив его остановиться.

— Я знаю, о чем ты думаешь, Йиска.

— Нет, не знаешь, — мрачно отозвался тот.

— Ты наверняка думаешь, что я — отец ребенка, но…

Йиска жестом остановил его.

— Послушай, это не мое дело.

— Ребенок… — Рако оглядел лестницу, дабы удостовериться, что они с Йиской одни. — Это ребенок Джевердана, моего брата, погибшего четыре месяца назад.

— Ох. Мне жаль, Рако.

— Он даже не знал. Фрейя ждала удачного момента, чтобы сказать ему, да только момент этот так и не наступил. Вот потому я и забочусь о Фрейе. А ее отец подозревает, что ребенок мой…

— Почему бы Фрейе не сказать ему правду?

Рако покачал головой.

— Мой брат и тан Сигрид не ладили друге другом. — Он горестно покачал головой и направился вниз по лестнице. — О чем все же ты думаешь, Йиска?

— Так, ни о чем.

— Да брось. Скажи мне.

Йиска вздохнул.

— Мне жаль, Рако. Только боюсь, ребенок может не выжить.

— Что?!

— Видишь ли… С ним происходит что-то очень странное.

С момента прибытия Эффи в Сутру минуло три дня. За все это время она ни на шаг не продвинулась в поисках Талискера и, соответственно, в спасении навахо. Эффи утешала себя тем, что время в Сутре и в «реальном мире» идет по-разному и, следовательно, в Аризоне прошло лишь несколько часов. Впрочем, неумолчный голос у нее в голове твердил, что этого времени более чем достаточно, чтобы шореты успели перебить всех пленников. Эффи мучилась беспокойством, однако в данный момент она ничегошеньки не могла для них сделать.

Статус нового фаворита Туланна имел свои положительные стороны. Еда была воистину великолепна; для Эффи отвели роскошный шатер посреди шоретского лагеря, помещавшийся рядом с палаткой Туланна. С другой же стороны, юный император оказался очень навязчивым другом. Он желал, чтобы Эффи присутствовала на всех его совещаниях и ездила с ним на конные прогулки по лесу. Девушка быстро поняла, что нравится Туланну, поскольку всегда говорит то, что думает, и при необходимости даже возражает ему. Никто иной в его окружении не осмеливался вести себя подобным образом. Эффи подозревала, что все боятся Туланна, хотя это казалось ей нелепым. На отчаянно скучных военных советах люди никогда не спорили с императором и даже опасались встречаться с ним взглядом. Сперва Эффи не могла этого понять; казалось, они сотворили чудовище своим собственным подхалимским отношением.

Вечером второго дня, когда Эффи вернулась к шатру, кто-то поджидал ее в тени деревьев. Было уже темно, и огни огромного лагеря озаряли лес мягким, словно колдовским светом. Маленькие костры были разбросаны повсюду, как звезды; шоретская армия отдыхала после долгого дня. Солдаты тихо переговаривались, полируя оружие и доспехи. Они пили вино, но очень умеренно. Нигде не было слышно ругани, нигде не возникало ссор или тем более драк. Порой Эффи думала, что шореты просто-напросто не способны испытывать сильные эмоции и не умеют давать волю чувствам.

— Леди Морган?

Кто-то схватил ее за запястье, и Эффи вздрогнула от испуга. На незнакомце был темный плащ для верховой езды, и тень капюшона скрывала большую часть лица. Однако голос показался Эффи знакомым.

— Простите, — сказал человек. — Я не хотел вас пугать.

— Что такое? — вздохнула Эффи. — Туланн меня зовет?

— Нет. Я хочу предупредить вас… насчет императора.

Она нахмурилась.

— О чем предупредить? Я в состоянии сама о себе позаботиться.

— Я уже видел такое раньше. Он заводит себе друга и проводит многие часы в его компании. Причем от всех нас ожидают, что мы будем обращаться с его фаворитом не хуже, чем с самим императором.

— Я не просила ни о каком особенном обращении, — ощетинилась Эффи. — И еще знаете что? Если вы все перестанете относиться к Туланну так… так, как выделаете это сейчас, если вы чаще будете говорить ему правду, реже лебезить и подхалимничать…

— То мы долго не проживем.

— Что? — Эффи вздрогнула.

Мужчина украдкой огляделся по сторонам, а потом взял ее за руку и завел в шатер.

— Возможно, в один прекрасный день Туланн станет великолепным правителем для шоретов, но сейчас он пытается самоутвердиться и пользуется далеко не лучшими способами. Наш император очень капризен. Он еще не повзрослел в эмоциональном плане. Это ребенок — и ребенок испорченный.

Оказавшись в шатре, мужчина скинул с головы капюшон, и Эффи узнала советника Алмасея.

— Так вот император проводит массу времени в компании своего очередного «лучшего друга», а через некоторое время устает от него. И тогда этот друг исчезает… пропадает бесследно.

— Куда?.. О…

— Его прозвали Принц-Отравитель, леди Морган.

Эффи была в ужасе.

— Нет. Не верю… Он не злой человек. — Эффи припомнила высокомерный смех Туланна в тот раз, когда они повстречались впервые. — Неужели правда?

Алмасей тяжело опустился на резной стул, который Туланн подарил Эффи. Старик выглядел усталым; он помассировал брови, чтобы прогнать напряжение, и провел ладонью по поредевшим белым волосам.

— Я не считаю его злым человеком, хотя многие не согласились бы со мной. Видите ли, леди Морган, Туланна не научили ценить людей.

— Вы уверены? — пролепетала Эффи. — Вы говорите, что он…

— Подсыпает им яд. Да, мы так думаем. — Алмасей встал и повернулся к выходу. — Я не знаю, что вы за человек, леди Морган, однако мне вы кажетесь доброй и честной девушкой. Я думаю, будет справедливо, если вы узнаете, с кем имеете дело. Пожалуйста, ведите себя поосторожнее.

— С-спасибо…

Алмасей слегка поклонился ей, прежде чем растаять в ночи. Эффи оглядела свой богато изукрашенный шатер с новым чувством.

— Ну, просто прекрасно, — пробормотала она. — И почему мне всегда так везет с мужчинами?..

Эффи принялась раздеваться. Она сняла теплый плащ на меху, который подарил ей Туланн, и кожаные сапоги с искусным тиснением, которые подарил ей… М-да. Эффи вздохнула и опустила голову на руки. Это просто не могло быть правдой — верно? Ладно, пусть Туланн — избалованный юнец, и все-таки он нравился ей. Он был умным и находчивым, обладал великолепным чувством юмора. Он заставлял Эффи смеяться… Хотя, если вдуматься, некоторые его шутки были довольно жестокими. Тем не менее юный император нравился Эффи. И что прикажете теперь делать?

Отъезд в Сулис Мор был запланирован на утро следующего дня. Талискер ощущал радостное возбуждение при мысли, что вновь увидит город-крепость, с которым связано немало воспоминаний. Он полагал, что выбраться из Руаннох Вера будет несложно: осада до сих пор не перешла в активную фазу. Император Туланн просто расположился лагерем перед городом, однако не пытался ни войти в него, ни даже пересечь тракт. Со временем ситуация, очевидно, изменится, хотя не похоже, чтобы это произошло в обозримом будущем.

Талискер стоял на стене, потягивая теплое питье и любуясь озером. Сердце защемило от нахлынувших воспоминаний. Он точно так же находился здесь много-много лет назад, когда Сандро принес ему подогретый мед. Тогда они еще были злейшими врагами, и все же Сандро имел наглость заявить, что в бою будет прикрывать его!.. Талискер ухмыльнулся, глядя в свою кружку.

— Хорошо устроился.

Он обернулся и увидел Йиску, стоящего у подножия лестницы в сопровождении Пса. Навахо был укутан в толстое одеяло, защищавшее от ночного ветра. Он выглядел усталым и несколько взволнованным.

— Как леди Фрейя? — спросил Талискер.

Йиска навещал Фрейю каждое утро все время, пока странники пребывали в Руаннох Вере.

— Хорошо. Вряд ли ребенок появится раньше следующего месяца, но тут нельзя быть уверенным на все сто. Они сами решают, когда им приходить в этот мир.

— А где Малк?

— Думаю, отправился с Рако в кабак, — произнес Йиска с улыбкой. — Малк называет это «пойти погреться».

Талискер тихо рассмеялся.

— Он шутит, верно? — Даже в самой жаркой комнате тело Малколма всегда оставалось холодным на ощупь. Горец вообще никогда не мерз.

— Надеюсь. Они немного помолчали, любуясь озером. Затем Йиска открыл рот, собираясь что-то сказать, и тут они в первый раз услышали этот странный звук. Он был похож на удар исполинского хлыста — резкий щелчок, раскатившийся в вечернем воздухе; затем раздались треск и шипение.

— Вон там. — Йиска указал направление звука. Впрочем, он мог бы этого и не делать: то, что они увидели, не заметил бы разве только слепой. В ночном небе вспыхнули соцветия ярких огней, напоминающие фейерверк. Они разгорались в тот же момент, когда доносились звуки, и долго висели в воздухе, прежде чем погаснуть.

Йиска нахмурился.

— Это что, природное явление?

— Вроде северного сияния? Нет, не думаю. Сдается мне, это какая-то магия, и боюсь, что случилась большая беда, — простонал Талискер.

— Где… — Йиска не договорил.

Талискер угрюмо посмотрел на озеро. Из шоретского лагеря начали долетать возбужденные крики; там загоралось все больше и больше костров. Казалось, осаждающие и сами не понимают, что происходит.

— Это где-то возле Дурганти, — сказал Талискер.