"Певец Преданий" - читать интересную книгу автора (Лау Миллер)

ГЛАВА 9

— Это все из-за тебя, йект! — прорычала Фереби.

Рако ничего не ответил. Сейчас не время обижаться на пренебрежительное обращение. Гораздо более насущная проблема — четверо шоретских солдат.

Их привел тот самый человек, что был на мосту, — инквизитор. Рако никогда не забыть его злорадный взгляд и надменную улыбку. Впрочем, все шореты великолепно умели изображать надменность.

Честно признаться, Рако постыдился бы рассказать друзьям о том, с какой легкостью шореты поймали их в ловушку. Он и Фереби вели себя так, словно были на увеселительной прогулке, а не скрывались от преследователей. Рако был слишком слаб и утомлен, чтобы думать об этом, а Фереби… Ну, наверное, она была чем-то занята… боги знают чем. Возможно, тот факт, что для соплеменников она отныне считалась предательницей и перебежчицей, угнетал ее. Так или иначе, никто из них не заметил преследователей, пока не стало слишком поздно. Шоретские всадники умудрились загнать беглецов в холодную воду реки, где они теперь и стояли по колено — спина к спине, — обнажив мечи.

— Провалиться мне на месте, если это не Фереби Везул, — усмехнулся командир отряда. — То-то порадуется папочка, когда я принесу ему твою голову! — Он подъехал ближе. Круг медленно сужался, хотя шореты пока что оставались вне досягаемости мечей.

— Ах, мою голову? Иди и попробуй взять ее, Горза, — рявкнула Фереби. — Я тебе раньше яйца откручу, если меня еще не опередил Заррус.

— Правильно, разряди ситуацию, — пробормотал Рако. Он слегка наклонился вперед, пытаясь получше сбалансировать свое оружие. Хотя его медвежья лапа могла принести много пользы в ближнем бою, она была заметно тяжелее правой руки, и Рако постоянно рисковал потерять равновесие.

Горза искривил губы в ухмылке, но в глазах его не было и тени веселья. Он изготовился к атаке. Рако рефлекторно перебросил меч из руки в руку… да вот только руки не было. Он не успел как следует привыкнуть к своей новой конечности, лапа и когти были словно чужими и двигались слишком медленно. Рако уронил клинок в воду, и со стороны всадников раздался взрыв издевательского смеха. Сид нагнулся за мечом, покраснев от стыда и досады, кляня себя за глупость.

И тут в голову Рако пришла новая идея. Не разгибаясь, он опустил руки в воду и плеснул в сторону одной из лошадей. Полуденное солнце заиграло в мириадах водяных капель. Всадник, приближавшийся к нему, отшатнулся, когда его лошадь испуганно прянула вбок.

— Йа! Йа! — закричал Рако, размахивая руками и поднимая фонтаны брызг. Лошадь заплясала и встала на дыбы, солдат полетел в реку. Рако переключил свое внимание на следующего всадника, но делать уже ничего не пришлось: паника передалась остальным животным. Как ни понукали их седоки, лошади упорно не желали идти вперед.

Фереби тоже пыталась напугать лошадей и преуспела, однако Горза был слишком быстр: он вовремя подался назад. Теперь, когда Рако и Фереби имели дело с тремя пешими людьми, а не со всадниками, их шансы заметно увеличились. Горза — единственный, кто усидел в седле, — благоразумно оставался на берегу, успокаивая свою перепуганную кобылу.

— Недурно, йект, — ухмыльнулась Фереби.

— Если ты пытаешься расположить меня к себе, то попробуй назвать по имени, — буркнул Рако.

Фереби была лучшим бойцом, какого только Рако случалось видеть в жизни. Она отвлекла на себя сразу двоих шоретских солдат, в то время как сиду достался третий. Ему и того было много: избитое тело и лихорадка давали себя знать. К счастью, шорет заметно нервничал — возможно, из-за медвежьей лапы Рако. Когда они схлестнулись, сид вскочил на шероховатый валун, торчащий из воды. Теперь у него было преимущество в росте, однако валун оказался скользким, и Рако пришлось балансировать, чтобы не свалиться. Его противник мгновенно заметил эту прореху в обороне и кинулся вперед, стремясь столкнуть сида с камня. И — более рефлекторно, чем сознательно — Рако ударил шорета медвежьей лапой.

Воин вскрикнул и опрокинулся навзничь, подняв тучу брызг. Кровь забила фонтаном из разодранного горла. Мгновение Рако в ужасе взирал на свою руку-лапу, понимая, что дух Келлида еще пребывает в ней. Медведь атаковал, не зная милосердия; колебание в бою было слабостью.

— Прости. — Рако добил юношу быстрым ударом меча в сердце. Сиды были хорошими воинами, но никогда не считали убийство славным подвигом. Он мимолетно подумал о матери и семье мальчика, а затем вскинул меч в безмолвном салюте, отдавая врагу последние почести.

Тем временем Фереби успела расправиться с одним из своих противников и обрушила яростный град ударов на второго. Рако поспешил к ним, и тут до его ушей долетел тонкий свист. Он не обернулся на звук — и напрасно. В схватку вступил инквизитор. Свист исходил от тонкого гибкого хлыста, зажатого в его руке. Мгновение — и хлыст обмотался вокруг торса Рако, крепко прижав его руки к бокам.

Горза рассмеялся и резко дернул хлыст на себя. Рако не устоял на ногах и полетел в воду, а Горза продолжал тянуть.

— Фереби! — Крик Рако оборвался, когда его голова погрузилась в воду. Затем он снова вынырнул на поверхность, кашляя и отплевываясь. Рывки кнута заставляли его приближаться к инквизитору, который явно намеревался убить сида.

Впрочем, нет. Как быстро выяснилось, у Горзы были на него другие планы. Едва лишь Рако оказался рядом с его конем, Горза вздернул сида на ноги и, схватив за волосы, приставил кинжал к горлу пленника.

— Брось меч, Фереби Везул. — Голос инквизитора разнесся над рекой — отрывистый и резкий, как давешний щелчок кнута. — Сейчас же!

Фереби оглянулась и, оценив ситуацию, смерила Горзу и Рако пренебрежительным взглядом.

— Убей его, если хочешь, — бросила она. — Это всего лишь йект.

— Фереби! — Рако не мог поверить в предательство. Повисла тишина. Горза, очевидно, обдумывал следующий свой шаг. Правда, его решение уже не имело никакого значения, потому что произошло чудо.

Ему хочется бежать. Бежать со всех ног. Но голос рассудка подсказывает, что не следует отдаваться во власть слепой паники. Ему по-прежнему трудно дышать, и делается все труднее по мере того, как мертвецы окружают его, толкают плечами или стремятся пройти напрямик — сквозь него, — точно не замечая преграды. Их кровь пачкает его одежду, оставляя на ней черные пятна. Он чувствует запах крови, запах гниения и — если только это возможно — запах отчаяния.

Он слышит плач, придушенные рыдания и понимает, что это Йиска, который идет рядом с ним. Как невыносимо для лекаря! Мертвые не хотят им зла. Кажется, они вообще ничего не хотят, а просто бесцельно бредут по «пустоте» незнамо куда, незнамо зачем. Их много… Их так невероятно много… Их смерти были жестокими и мучительными. Они изранены, у многих не хватает конечностей, тела несут на себе следы страшных увечий. Здесь не только феины. Он замечает среди толпы высокие и стройные фигуры сидов. Все они слепы, бездумны и шагают вперед в жутком, леденящем кровь безмолвии. Слышен лишь тихий шелест их шагов.

— Талискер… — говорит Йиска. Только это — и нечего более. Только имя, хотя и этого достаточно, чтобы понятьотчаяние и страх индейца. Кто-то из потерянных душ протягивает руки, хватает за волосы и одежду; это бездумное, лишенное смысла движение. Талискер смотрит по сторонам и видит Йиску. Его лицо — маска ужаса и растерянности, он перемазан кровью, одежда и волосы стали липкими и влажными.

— Сейчас, — говорит Талискер.

— Спокойно, парень, — вступает Малки. Мертвецы не пугают Малколма Маклеода, в его голосе слышны удивление и гнев.

— Я не могу… не могу! — Паника овладевает Йиской, и тот отдается ей — весь, без остатка. Он пытается бежать вперед, но мертвые перегораживают ему дорогу. Йиска врезается в толпу, расталкивая мертвецов. Он прижимает руки к лицу, стремясь защититься от жуткого зрелища. Из его груди вырываются хриплые рыдания, и кажется, что он говорит на языке навахо, прося предков о защите.

— Подожди! Йиска, подожди!

Тщетно. Талискер потерял его из виду. Толпа напирает, и он не может последовать за Йиской.

— Ох, нет, — стонет Малки. — Родни нас убьет, если парень потеряется.

Талискер не отвечает, а лишь упорно проталкивается вперед. Наконец толпа расступается. Они движутся через «пустоту» подобно бездумному стаду, и присутствие Талискера, Йиски и Малки не имеет для них никакого значения. Они лишь обтекают их, как морские волны обтекает утесы…

Впереди видна стена огня. По крайней мере теперь Талискер знает, что они идут верным путем. Он прикрывает лицо курткой и размахивает перед собой мечом. Свет пламени пляшет на кончике клинка.

— Пошли, Малки. Что бы там ни случилось в Сутре, после этакого зрелища все что угодно покажется сущей ерундой…

Послышался странный звук. В первый момент Рако почудилось, что река прорвала плотину, которая могла быть построена где-то выше по течению. За звуком последовала вспышка ярчайшего света, вырвавшегося наружу будто из какой-то невидимой центральной точки. Огромный сияющий диск повис прямо над рекой всего лишь в футе от того места, где стояли Фереби и ее противник.

— О боги! — выдохнул Рако.

Из круга появляется человеческая фигура — молодой мужчина, внешне похожий на сида. Он бежит — бежит со всех ног, словно от этого зависит его жизнь. Вырвавшись из круга света, он кричит что-то на странном языке, который не известен ни Рако, ни шоретам. Человек с головы до ног вымазан черной засохшей кровью. Ступив в реку, он валится на колени, оказываясь по грудь в воде. Его начинает рвать.

Никто не движется; все замерли в ошеломлении. Тем временем из круга возникают еще два человека. Эти больше похожи на феинских воинов. Тот, что пониже, — феин, об этом свидетельствует его одежда. Второй — более высокий — облачен в синие суконные штаны и серую куртку. Длинные рыжие волосы разметались по плечам. В руке он держит обнаженный меч необычной формы, и сталь клинка отражает свет портала.

Оба пришельца также покрыты кровью и тоже бегут изо всех сил, хотя, похоже, они не так сбиты с толку, как первый. Они выходят из портала и оказываются в реке, но это их нисколько не удивляет; они готовы действовать. Рако задумывается: может быть, они преследовали первого человека? Да нет, вряд ли. Воины не стремятся догнать его, вместо этого они принимаются озираться по сторонам.

Никто не движется. Фереби и ее противник застыли в боевых стойках, однако оба опустили оружие. Инквизитор все еще прижимает кинжал к горлу Рако и ничего не говорит, очевидно, пытаясь восстановить контроль над ситуацией.

— Что здесь происходит? — наконец спрашивает он. Его голос звучит не очень уверенно, и тем не менее Горза не ослабил бдительности, и рука с кинжалом по-прежнему тверда.

Высокий человек обводит поле битвы спокойным взглядом и направляет меч на Горзу.

— Отпусти его, — говорит он. В голосе воина нет ни намека на угрозу; его тон любезен и почти небрежен — настолько, что Горза начинает волноваться. — Теперь нас пятеро, а вас только двое. — Он кивает на Фереби и ее противника. — Который из них твой прислужник?

Горза ухмыляется, глядя в сторону Йиски — парень все еще кашляет и блюет в речку.

— Я бы сказал: вас четверо. А если я убью этого…

Все, что нужно было сделать Горзе, — провести клинком по горлу Рако. Однако для этого ему пришлось наклониться; Рако ухитрился вскинуть руку и крепко вцепиться в запястье врага, дернув его вниз. Вскрикнув от неожиданности, инквизитор неграциозно рухнул с лошади. Он выпустил хлыст, и кольца вокруг талии Рако немедленно ослабли. Сид прыгнул на его распростертое тело и прижал к земле, схватил Горзу за шею медвежьими когтями.

— Клянусь богами, я убью тебя!

Это было проще сказать, чем сделать. Жилистое тело Горзы оказалось неожиданно крепким и сильным. Он вывернулся из-под Рако и отпихнул его от себя. Несколько секунд они боролись на траве, а затем Горза оказался сверху. Уперев колено в грудь Рако, он прижал его руки к земле. Рако вынужден был признать, что ему попался достойный противник.

— Прощай, йект. — Инквизитор подхватил свой кинжал и занес его над грудью, и тут сильный удар выбил оружие из руки Горзы. Холодная полоса стали прижалась к горлу инквизитора.

— Я думаю, ты торопишься, — сказал высокий пришелец.

— Не убивай его. — Менее всего Рако хотелось спасать шкуру Горзы, но дело важнее. — Он нужен нам, чтобы передать послание.

Горзу и последнего оставшегося в живых шоретского солдата посадили на лошадей, предварительно связав им руки за спиной. Фереби заверила, что шореты — достаточно искусные наездники, чтобы управлять лошадьми при помощи одних колен. Откровенно говоря, Рако в это не верилось, тем более что солдат начал заметно крениться набок, когда его лошадь зашагала вверх по склону. Горза, впрочем, держался в седле вполне уверенно, и Рако решил, что уж он-то наверняка доберется до Дурганти, чтобы передать их послание.

Расставшись с Горзой и его незадачливым подчиненным, Фереби занялась похоронами погибших солдат — так же, как прежде поступила со своими людьми.

— Ты обязана делать это для всех шоретов? — угрюмо поинтересовался Рако. Он сидел на берегу, рассматривая свои ссадины и синяки, которых заметно прибавилось. Вдобавок у него жутко болела голова: он успел крепко приложиться о камень во время драки с Горзой.

Фереби не ответила, вместо нее заговорил высокий пришелец.

— Почему ты не превратился? — спросил он. — Ты же сид из клана медведя, верно?

Рако задумчиво посмотрел на рыжеволосого воина. Должно быть, он где-то отсутствовал долгое, очень долгое время…

— Дункан Талискер?

Рыжеволосый потерял дар речи.

— Откуда…

— А где Эффи Морган? Она сказала мне, что ты возвращаешься в Сутру…

Йиска украдкой смотрел на свою руку, чтобы понять, перестала ли она дрожать. Он чувствовал себя отвратительно, но ничего не сказал Талискеру и Малки, которые вели себя самым обычным образом. А вот Йиска не подготовился. Да, его предупредили, что путешествие через «пустоту» опасно, но Йиска не ожидал, что оно может свести человека с ума. Как он обретет хозро, если ему хочется вынуть мозги и отмыть их хорошим куском дегтярного мыла? Каждый раз, стоило Йиске прикрыть глаза, он видел их… Мертвецы… Белая ходячая плоть, лишенная души и разума. Они трогали его своими окоченелыми пальцами, они шли мимо или же слепо тыкались в него, словно не замечая преграды на пути, они…

— Йиска? Ты как? — Индеец поднял взгляд и увидел встревоженные глаза Малки. Только теперь он понял, что здесь Малки выглядит иначе — он не был призраком. Вполне материален, только… мертв. Йиска не замечал этих деталей, пока Малки пребывал в своем полупрозрачном обличье, а теперь они привлекали внимание. Все тело Маклеода было изранено, и многие из ран представлялись медику смертельными. Кожа горца была такой же бледной и неживой, как и… как и у тех жутких белых фигур. Йиска вздрогнул и зажмурил глаза.

— Дункан, по-моему, с Йиской не все в порядке. — Малки нахмурился, когда Йиска не ответил на его вопрос. Голос горца долетал словно через толстый слой ваты.

Подошел Талискер.

— Все будет нормально, Йиска. Мне жаль. Я знаю, это трудно вынести, но теперь все позади. Все позади…

— С Сандро было то же, когда он впервые попал сюда, — поделился Малки.

Талискер кивнул.

— Путь через «пустоту» всегда непрост. Йиска еще не привык к… необычным вещам.

Малки добродушно рассмеялся.

— Что ж, с боевым крещением!

— Да… Знаешь, нам стоило бы переодеться. Мы выглядим как…

— Смотри! — Малки указал в сторону реки. Когда они вышли из «пустоты», портал исчез. Теперь же он появился вновь, однако его свечение было черным.

— Что за черт?

— Может, Эффи?

Долгое время ничего не происходило. Мало-помалу все стоящие на берегу начали нервничать, покрепче стискивая свои мечи. Йиска беспомощно смотрел на круг света, боясь, что они явятся сюда через врата.

— Здесь ничего…

— Стой! Смотри!

Ни живое, ни мертвое существо брело на четырех ногах, опустив голову. Его походка была подпрыгивающей, как у койота.

— Черт возьми! Да это же пес! — хихикнул Малки. — Поверить не могу. Дункан, он последовал за тобой.

Талискер тоже хихикнул.

«Как он может смеяться после всего произошедшего? — подумал Йиска. — Или ему вообще неведомы страдания?»

— Иди сюда, песик, — позвал Малки.

Собака, похоже, несколько смутилась, внезапно оказавшись по шею в воде. Однако, услышав голос Малки, она выбралась на берег и подошла к нему.

— Хорошая собачка, — подбодрил Малки, — хорошая… Ай! Выйдя на твердую землю, пес начал отряхиваться, и большая часть воды моментально оказалась на куртке горца. Отряхнувшись, пес обвел всех спокойным взглядом янтарных глаз, а затем подошел к Йиске и уселся рядом с ним, гавкнув в знак приветствия. Йиска отшатнулся.

— Держите его подальше от меня, — сказал он. В его голосе все еще проскальзывали истерические нотки. — Это может быть Перевертыш.

Йиска отошел подальше от собаки и посмотрел на нее с неприкрытым подозрением.

— А вот мне сдается, что ты ему понравился, — ухмыльнулся Малки.

Пес снова подошел к Йиске и облизал руку индейца теплым шершавым языком.

— М-да?

— Определенно. Кажется, тебе придется придумать ему имя, Йиска, — раз уж он так тебя полюбил.

Йиска выглядел растерянным.

— Имя? Э…

— Угу.

— Ну… Этот пес, он… Ну, просто пес, так я думаю. Мы обычно не…

Малки ухмыльнулся.

— Просто пес. Такой, знаешь, большой, основательный пес. — Он хихикнул. — А что? Имечко в самый раз. Что скажешь, Пес?

— Не понимаю, чего тут смешного, — буркнул Йиска.

— Феин, если мы придумали имя собаке, — вступила Фереби, — то самое время двигаться дальше. Не забывай: нас по-прежнему преследуют.

Они прошли по берегу около пяти миль, прежде чем Фереби сочла, что беглецы в сравнительной безопасности и можно искать место для ночлега. Утесы здесь были выше, река глубже и шире. Узкая тропа змеилась среди скал, уводя наверх. Возможно, это была дорога к водопою, протоптанная дикими козами, которые в изобилии водились в горах вокруг Дурганти. Поднявшись над уровнем реки, тропа разветвлялась. Одна тропинка вела дальше вверх, вторая выходила на небольшое плоское плато. Здесь-то Рако и отыскал вход в пещеру. Она была довольно просторной и — главное — сухой.

— Здесь легко обороняться, особенно если мы выставим часовых, чтобы нас не застали врасплох, — решил Рако.

Лагерь разбили в относительной тишине: каждый был погружен в собственные мысли. Йиска уселся на камень и принялся изучать содержимое рюкзака. Пес устроился рядом с ним и время от времени порывался лизнуть руку индейца. В конце концов Йиска сменил гнев на милость и осторожно погладил Пса по голове, а потом почесал ему подбородок. Пес определенно остался доволен.

— Я не ошибся? — спросил Рако, разводя костерок. — Ты ведь Талискер, да?

Талискер кивнул.

— Где ты видел Эффи, Рако?

Рако коротко рассказал о встрече с Эффи в «пустоте».

— Похоже на нашу Эффи, — кивнул Малки. — Ты не в курсе, она собиралась возвращаться назад?

— Думаю, да. Но она сказала, что не может отыскать выход.

— Надеюсь, теперь она его найдет, — задумчиво отозвался Талискер.

— Стало быть, ты сеаннах? — сказал Рако, обернувшись к Малки. — Хотя выглядишь ты совсем не так, как описывают легенды.

— Нет. Сеаннах — это Сандро. Алессандро Чаплин. Он с нами не пришел.

— Жаль… — разочарованно протянул Рако.

— Я Малколм Маклеод.

— О…

— Легенды рассказывают что-нибудь обо мне?

— Вообще-то нет.

— Так. — Малки сделал оскорбленное лицо. — Тогда не понимаю, зачем я напрягался.

— Мне жаль, Малколм… Малки. Думаю, это потому, что у нас больше нет сеаннахов.

— Нет сеаннахов?! Как же феины живут без них?

— Многое изменилось с тех пор, как мы покинули Сутру, — тихо проговорил Талискер.

— Прошло сто восемьдесят лет, Дункан.

— Верно… Пожалуйста, Рако, расскажи нам о Сутре.

— Здесь нет хозро, — внезапно сказал Йиска.

— Что? — Все обернулись к нему, хотя он тихо сидел, поглаживая собаку и бездумно глядя в пространство. Малки пожал плечами и обменялся с Талискером многозначительным взглядом.

Они проговорили долго. Рако немногое знал о Сулис Море и не мог сказать, являлся ли нынешний тан потомком Тристана и Грейс. Он никогда не бывал в этом городе и плохо представлял, что там сейчас творится. Рако родился в Дурганти двадцать пять лет назад, а в семь был изгнан из города вместе со своим отцом и перебрался в Руаннох Вер. Тем не менее он до сих пор считал Дурганти родным домом, как делали многие сиды, издавна живущие там бок о бок с феинами. Вместе с отцом Рако сражался за Дурганти во время восстания, подавленного пять лет назад.

Было ясно, что Рако непросто говорить обо всем этом в присутствии Фереби. Однако сид был весьма тактичен, описывая шоретское вторжение, и Фереби так и не нашла, к чему бы придраться. Потому она лишь хмурилась и на протяжении рассказа Рако упорно глядела в другую сторону.

— Таким образом, в руках шоретов сейчас находятся Дурганти и Кармала Сью, — закончил он. — Несколько последних лет у нас, так сказать, перемирие — боюсь, только потому, что шоретам пока недостает сил ударить по двум оставшимся городам феинов.

Фереби горько рассмеялась.

— Твоя правда, йект. Путь Воинов заставляет нас двигаться все дальше и дальше, захватывая территории. Только не все шореты этого хотят… — Она осеклась, очевидно, сочтя, что сказала лишнее.

— О чем это ты, Фереби Везул?

— Ни о чем. Просто… помнишь, я рассказывала тебе о Буре?

— О белом мамонте?

— Да. Наши легенды гласят, что рождение белого мамонта обозначает окончание Пути. Когда он появится на свет, шореты обретут свой дом.

— Значит, вы прекратите двигаться дальше и завоевывать новые земли? — спросил Малки. — Раз уж оно родилось, да? А что такое мамонт?

— Буря родилась восемнадцать лет назад, как раз незадолго до нападения на Дурганти. Генералы, в том числе мой отец, убедили императора держать ее рождение в секрете, чтобы эти сведения не смутили умы тех, кто готовил кампанию против Дурганти. Буря была пленницей всю жизнь.

— Так почему же они не рассказали о ее рождении после битвы?

Фереби пожала плечами.

— Политика, полагаю. Я не знаю, как оно было на самом деле, но ведь в Пути Воинов состоит смысл жизни многих, очень многих шоретов. Остановиться… Для некоторых это уму непостижимо. Начальник Горзы генерал Заррус — типичный представитель Пути Воинов. И люди боготворят его.

— А как ты узнала о мамонте? — спросил Талискер.

— Я присутствовала при ее рождении. — Фереби улыбнулась немного застенчиво, — Она очень красивая. И умная. Буря…

— Что случилось? — спросил Рако.

— Нападение на Кармалу Сью! Вдруг они стремились убить Бурю?

— Тоже политика? Но ведь на город напали эти… шарды и флейи. Насколько можно судить, они совершенно безмозглые.

— И все же откуда-то они да взялись? Что, если кто-то их направляет?

— Я могу сказать, где они побывали, — тихо сказал Талискер. — Они прошли «пустоту» — междувременье. Мертвецы, которых мы видели там… Думаю, это души их жертв. — Он покосился на Йиску. — Пожалуй, более жуткого зрелища мне видеть не доводилось. А ведь я видел очень, очень много зла…

Повисла тишина. Затем все занялись подготовкой ко сну. Пещера была сухой, однако в ней царил промозглый холод. Рако сторожил первым. Он устроился чуть ниже по тропе, откуда открывался вид на плато, — и ничуть не удивился, когда Фереби явилась поговорить с ним наедине.

— Ты им доверяешь, йект? — спросила она, нахмурив брови. — Я не уверена…

— Фереби Везул, — устало пробормотал Рако, — ты хорошо рассмотрела, как они магически появились с неба? Какие еще доказательства тебе нужны?

— Прости. Я подозрительна по природе. Рако… Спасибо.

— За что? Если бы не я, ты не влипла бы в это дерьмо. Она мрачно кивнула:

— Знаю. И тем не менее, я почитаю за честь сражаться рядом с тобой. Не буду утверждать, что это легко дается, но… Может быть, мы доказали, что шореты и феины способны жить в мире друг с другом.

Рако посмотрел в темноту.

— Звучит как «прощай», Фереби Везул.

Она пожала плечами.

— Нет-нет… Я всего лишь очень устала. Мне нужно немного поспать.

Рако даже не удивился, когда, проснувшись поутру, путники обнаружили, что Фереби исчезла.

Эффи была в ярости.

Она очнулась утром и съела завтрак, любезно приготовленный для нее тетушкой Милли и Рене. Эффи чувствовала слабость, но ей было лучше, чем следовало ожидать. Это состояние немного походило на похмелье: слегка дрожали руки, и на лбу выступила испарина. Выпив большую кружку травяного чая, Эффи оглядела палатку — она ничуть не напоминала хоган и была сделана из современной непромокаемой ткани. Внутри было тепло, хотя и немного сыро от конденсата.

— А где Йиска и Дункан? — спросила Эффи у тетушки Милли.

Та лишь нахмурилась и ничего не ответила. Затем вышла из палатки, очевидно, намереваясь позвать их.

Однако, когда Милли вернулась, с ней был один только Родни. Он укутался в засыпанную снегом одежду с ног до головы, лишь глаза виднелись из-за огромного оранжевого шарфа, прикрывавшего нос и рот. Правда, и глаз было достаточно, чтобы выдать волнение старика.

— Где они? — спросила Эффи.

Родни размотал шарф.

— Эффи…

— Ох, нет! Портал сработал, да? Они ушли? Без меня?

— Они очень волновались за ваше здоровье, мисс Морган, — объяснил ей Родни, словно ребенку.

И к своему стыду, Эффи действительно повела себя как ребенок. Она устроила скандал «по полной программе» — завопила, затопала ногами и швырнула через всю палатку свою чашку, облив стену и пол ее содержимым.

— Нет! Нет! Нет! — кричала Эффи.

В конце концов она упала ничком, зарылась в подушку и громко зарыдала, стуча кулаками по одеялу.

— Эффи, — тихо проговорила тетушка Милли. — Ты не очень-то красиво себя ведешь.

Эффи подняла залитое слезами лицо и посмотрела на Милли сквозь гриву спутанных волос.

— Вы не понимаете! Они хотели, чтобы я пошла с ними. Просили меня пойти, а потом я сделала одну чертовски… чертовскую глупость. И теперь они ушли без меня. Теперь они наверняка меня ненавидят — думают, что я просто жалкая неудачница. Да, я — жалкая неудачница!

Милли сочувственно кивнула, хотя Эффи подозревала, что женщина и понятия не имеет, куда именно ушли ее племянник и Талискер.

— Принимать лекарство тоже было глупо. — Милли произнесла эту фразу без малейшего намека на осуждение, просто констатируя факт. — Впрочем, все мы временами делаем глупости.

Эффи утерла лицо рукавом. Заявление Милли уязвило ее, но все же ей стало немного легче. Было бы хуже, если бы Милли лгала и говорила какие-нибудь банальные слова утешения.

— Вы правы, тетушка Милли. А знаете, что было самой большой глупостью? То, что я вообще поехала с ними! Думаю, я хотела быть частью этого, потому что Талискер знал мою маму. — Эффи потеребила медальон со святым Христофором, висевший у нее на шее. — Что ж, так мне и надо. Они не захотели подождать меня, а я не собираюсь ждать их! Я еду обратно в Чинли — а потом домой.

— Немного потерпеть все же придется. Каньон Ди Челли завален снегом. Отсюда не выбраться.

Эффи фыркнула. Отчего-то ей стало спокойнее.

— Что же мне делать?

— Отдохни. Успокойся. Представь, что это своего род пикник. Неожиданная возможность пожить на природе, подышать свежим воздухом. Через несколько дней наступит оттепель. Вот, я приготовила тебе новый чай.

Милли вышла из палатки, и когда она откинула полог, Эффи увидела слепяще-белое покрывало снега, устлавшего землю. «Пикник? Нет уж, благодарю покорно», — подумала она. Как только откроются дороги, Эффи тотчас отправится домой — потому что ей вообще не следовало сюда приезжать.

Все мы временами совершаем глупости, но некоторые люди совершают их постоянно.