"Тран. Создатель чудовищ" - читать интересную книгу автора (Кинг Джордж Роберт)

Глава 4

В теплом свете утра Джикс и Гласиан сидели друг напротив друга. Главный Изобретатель сразу узнал напавшего на него неприкасаемого. Джикс тоже опознал горожанина, которого пытался убить. Ненависть, сгустившаяся между ними, не оставляла сомнений в том, что, не будь они до такой степени измождены болезнью, оба не раздумывая повторили бы давнюю схватку.

За несколько месяцев, проведенных в лазарете, Джикс заметно поздоровел, чего нельзя было сказать о Гласиане. Инфекция разъедала его организм, захватывая все новые органы и системы, в то время как его враг набирался сил, наслаждаясь чистотой и роскошным, по меркам Пещер Проклятых, питанием. Тем не менее и он так же все еще страдал от проказы.

Но не только болезнь объединяла врагов. Так же крепко их объединяла ненависть к человеку, который одновременно, стал их целителем, захватчиком и экзекутором – их единственной надеждой и их возможным смертным приговором.

В этот день Явгмот работал необычайно энергично, то и дело бегая от своего стола к застекленному боксу, куда каждое утро после завтрака приводили двух пациентов. Вот уже несколько месяцев Явгмот брал образцы биологической ткани, накладывал целебные мази, вводил под кожу металлические пластины, смешивал микстуры с порошками и орошал этими составами глотки больных, регистрировал результаты и изобретал новые способы лечения и препараты.

В своих высоких светлых апартаментах он трудился, словно художник в мастерской: лихорадочные выплески медицинского вдохновения перемежались длинными периодами апатии и размышлений. Переходя от стола к столу, рассеянно подхватывая какой-нибудь инструмент или склянку, он вдруг останавливался, неподвижно глядя в пространство, а затем, подгоняемый новой идеей, начинал смешивать реактивы или препарировать подопытную крысу. При этом он непрерывно разговаривал вслух.

– …только ли субстанция, оказывающая реальное воздействие на болезнь, находилась в контакте с камнем? – шептал Явгмот, устанавливая поднос с блестящими фильтрами на маленький столик между двумя пациентами, замершими в напряженном ожидании. Джикс, чьи раны были стянуты пластырем, сидел в кресле на колесах и подозрительно поглядывал на Явгмота.

– Зачем это? Зачем нужен еще и этот яд?

– Он вовсе не пытается вылечить нас, – начал брюзжать Гласиан. – Он пытается побороть болезнь. Его совершенно не интересуют наше здоровье и душевное равновесие, его интересует только наш вклад в его врачебное дело.

Явгмот прищурился, мысли его витали где-то далеко.

– Но мы не просто материал для опытов, – продолжал Гласиан. – Мы широко известные подопытные кролики: побитый гений и человек, который его побил. Весь город наблюдает за работой Явгмота. Все молятся за то, чтобы он вышел победителем в борьбе с проказой. Даже Совет, государственный орган, некогда вышвырнувший его из столицы, словно падаль, теперь предлагает ему любую возможную помощь. Члены Совета боятся, что они сами спровоцировали новую гражданскую войну, некоторые даже выступают за новую ссылку этого лжедоктора, но тем не менее все молятся за него и его усилия. Он у нас великий скульптор, а мы каменные глыбы, с которых он срезает все лишнее, чтобы получить идеальный образ выздоровевшего.

С кривой усмешкой, исказившей и без того резкие черты лица, «скульптор» поклонился, услышав столь цветистую метафору.

– По сути, «скульптору» осталось всего несколько раз провести резцом по каменным изваяниям, и на сегодня – все!

Оба пациента ухмыльнулись, а Джикс даже позволил себе вульгарно присвистнуть.

Выбрав в лотке с инструментами скальпель, Явгмот сдернул одежду с узких плеч неприкасаемого и принялся осторожно разрезать гнойники на его животе.

– Сегодня утром мы попробуем ввести целебную мазь прямо в инфицированную ткань…

– Ох! Жжется! – вскрикнул Джикс, когда первые капли бальзама попали в сочащуюся сукровицей рану. – Ублюдок!

Пациент непременно вырвался бы из кресла, если бы не был накрепко прикручен к нему широкими кожаными ремнями.

– Неудивительно, – сохраняя невозмутимость, Явгмот продолжал накладывать мазь, – в состав препарата входит спирт. Это ускоряет процесс всасывания.

– Этот человек добавляет разные вещества, чтобы ускорить всасывание, чтобы улучшить взаимодействие, чтобы уменьшить вязкость, чтобы стабилизировать состав компонентов, но никогда – чтобы уменьшить боль, никогда – чтобы невкусное сделать вкусным.

Тем временем Явгмот закончил с Джиксом и повернулся к Гласиану. Положив один скальпель, он взялся за другой, и тут его внимание привлек великолепный вид из окна. За куполом Дворца Советов разливался свет необыкновенной красоты и яркости.

– Сегодня твое желание исполнится. – С этими словами он снял с Гласиана одежду и оглядел гнойники на его плече. – У меня сегодня важное дело в городе. Благодаря воздействию этих мазей вы оба будете спать.

– Только не это, – запротестовал Джикс. – Только не я. Только не сегодня. Всякий раз, когда ты укладываешь меня в постель, я просыпаюсь, оставляя на простыне целый ворох собственной кожи.

– Заткнись, – отозвался Гласиан, пытаясь подуть на больное место, пока бальзам по каплям впитывался в кожу. – Разве мы можем что-либо изменить?! Мы здесь хуже заключенных. Он просто впрыснет эту дрянь и не будет особенно церемониться.

– Сам заткнись! – уже почти беззлобно ответил Джикс. – Ты такой же пленник, как и я. Но, в отличие от тебя, я и веду себя как пленник, а не как ручная собачонка.

– Ты ведешь себя как дикарь, как отверженный.

– А я и есть отверженный.

– Сегодня я приглашен на церемонию. – Не обращая внимания на перепалку, Явгмот закончил манипуляции с плечом Изобретателя, пододвинул капельницу к креслу Джикса и налил в бутыль какую-то дымящую ся жидкость. – Пройдет несколько часов, прежде чем мазь окажет свое действие. Если вы не заснете, будет очень больно. Я постараюсь вернуться до того, как вы проснетесь.

Негодующие выкрики неприкасаемого мало-помалу сменились невнятным бормотанием, и вскоре он замер, откинувшись на спинку кресла.

Удовлетворенно кивнув, Явгмот повернулся к Гласиану:

– Вам сделать инъекцию, или сами выпьете?

– Давай сюда, – прошептал Изобретатель, протягивая руку к склянке.

Микстура обожгла горло, и Гласиан с трудом проглотил пойло.

– Ну, мне пора. Пойду готовиться к церемонии.

Явгмот поставил пустую склянку на столик и на правился в свои апартаменты.

Вернувшись в пышном одеянии, любезно присланном Ребеккой, он обнаружил Гласиана грузно осевшим в кресле. С нижней губы до колен тянулась ниточка липкой слюны. Явгмот снова удовлетворенно кивнул и внимательно посмотрел на спящего мужчину.

– Сегодня в городе большое событие – закладка фундамента Храма Транов. Мне бы не хотелось, что бы ты находился возле такого количества заряженных энергией драгоценных камней. Я скажу твоей жене, что ты слишком слаб, чтобы присутствовать на празднике.

Едва Явгмот покинул комнату, Гласиан выпрямился в кресле и злобно посмотрел вслед целителю.

– «Слишком слаб, чтобы присутствовать…» – прорычал он. Горячее снотворное быстро впиталось в мягкую подушку кресла. – «Слишком слаб…»

Ему придется потрудиться, чтобы спуститься по крутой лестнице и добраться до входной двери, но Гласиан был настроен решительно. Он выберется на улицу и обратится за помощью к согражданам. Полета в кресле, управляемом при помощи силового камня, ему не выдержать, но все равно он доберется до верхней террасы, откуда станет наблюдать за закладкой фундамента Храма. Он будет иметь возможность насладиться триумфом своей жены, увидит огромную ровную поверхность из камней, которые она сложила особым образом, а он, Гласиан, создал.

– Сегодня рядом с Ребеккой буду я, а не этот проклятый Явгмот.

Закрыв за собой дверь, целитель опустился в самодвижущееся кресло. Он уже научился искусно управлять этим видом транспорта, а значит, стал настоящим жителем Халциона. В семи других городах-государствах такие кресла были в диковинку и считались столичной причудой. В Халционе же казалось, будто само небо жужжало и гудело от летательных аппаратов. Они являлись символами будущего, детищем объединения технических нововведений Гласиана и изысканного дизайнерского решения Ребекки, возносившим людей в буквальном смысле этого слова.

Явгмот дотронулся до силового камня, и кресло взмыло прямо с изразцового портика. Сделав круг над крышей здания, где он жил и лечил, целитель вспомнил слова Ребекки о том, что «болезнь не может венчать собой город». Именно поэтому она и построила лазарет на седьмой террасе. На восьмой же располагались самые богатые и роскошные здания столицы.

Полюбовавшись городскими пейзажами, Явгмот направил кресло туда, где вскоре должно было начаться празднество.

Новый горожанин выбрал этот вид транспорта еще и из соображений безопасности. Большинство обывателей до сих пор не доверяло и даже боялось экс-изгнанника. Стражники, блюстители порядка донимали его своим назойливым вниманием. Совет Старейшин время от времени провоцировал горожан на выступления за новую ссылку евгениста. Как всегда, Явгмот маг рассчитывать только на себя. Впрочем, это обстоятельство мало что меняло в его жизни.

Явгмот парил над богато украшенными особняками местной знати, над их вычурными массивными фасадами и витиеватыми башенками, над огромным серым куполом Дворца Советов и мрачной крышей Дворца Правосудия. Престижный район столицы, возведенный в стиле «прямоугольной строгости», простирался до самого жерла вулкана. На ближайшие полвека места для новых построек в Халционе не было.

Но это обстоятельство совершенно не волновало Ребекку и Гласиана. Их Храм Транов не будет стоять на земле, он будет парить в воздухе. Именно в этом и заключалась вся революционная гениальность проекта. Ведь ни один зодчий в истории, мира даже не допускал мысли о возведении здания на идеальной, метафизической, а не реальной основе, о том, чтобы его творение опиралось не на грубую материю, а в буквальном смысле на представление об идеале. Общая идея проекта Храма принадлежала Ребекке. Технические изобретения, необходимые для ее воплощения в жизнь, – Гласиану.

Сегодня парящий фундамент будет запущен.

Снизившись над амфитеатром, Явгмот мельком увидел очертания основания Храма. В связи с отсутствием места для строительства избрали вертикальную, а не горизонтальную плоскость. В своем нынешнем виде основание Храма напоминало стену, перегораживающую Бульвар Советов, и выглядело как огромная витрина, состоящая из десятков тысяч крупных драгоценных камней, энергетически насыщенных, тесно подогнанных друг к другу. Одна ее поверхность была гладкой и бесшовной, противоположная топорщилась выступающими камнями. Утренние лучи преломлялись в гранях кристаллов, рассыпаясь мириадами радуг.

На праздник стекались толпы празднично одетых горожан. Казалось, весь город собрался, чтобы участвовать в запуске будущего Храма. Пять центральных улиц, примыкающих к бульвару, были запружены народом. Все стоянки в центре оказались уже занятыми, а блюстители порядка не разрешали оставлять кресла на крышах близлежащих домов.

Глядя на это столпотворение, Явгмот решил не приземляться, а зависнуть прямо в воздухе над изразцовой крышей старого храма, откуда открывался прекрасный вид на город.

На вершине купола Дворца Советов внезапно появилась таинственная фигура. Утреннее солнце освещало ее, отбрасывая тень на основание Храма, как бы запечатлевая волшебный образ на драгоценных камнях. Там, в мириадах отражений, этот образ казался сотканным из света. Величественное видение поразило воображение Явгмота.

– Ребекка, – прошептал он.

Она не просто «восходила», она выходила за пределы реальности, доступной большинству горожан. Она казалась ангелом, богиней, сверкающим существом, порождением создаваемого ею Храма. Она улыбалась.

Собравшиеся приветствовали архитектора пространства Империи, будущий Храм и солнце громкими криками. Ребекка вскинула руку и обратилась к согражданам. Силовые камни, закрепленные на одежде, многократно усилили ее голос.

– Приветствую тебя, Халцион! – начала она.

В ответ весь город одобрительно загудел.

Ребекка дождалась, пока толпа смолкнет. Ее терпеливый взгляд, спокойная улыбка, манера держаться и смотреть на людей на всех сразу и на каждого в отдельности заставили обывателей замолчать.

– Я нахожусь над куполом Дворца Советов, самого высокого здания в городе. Этой высоты мы сумели достичь, будучи созданиями, которые ходят по земле. Это – вершина нашего прошлого, и сегодня она станет трамплином в наше будущее.

Храм Транов. Вы все слышали эти слова. Теперь позвольте объяснить, что они означают. В отличие от храмов прошлого, он не будет загораживать от вас свет. Напротив, он будет дарить его вам. Он будет не только приковывать наши взгляды к небесам, но поднимать и возвышать нас. Не только заставлять нас чаще думать о богах, обитающих в небесных высях, но и фокусировать наши представления о счастливой жизни и проецировать их в пространство над городом, к звездам и луне. Таким образом, основанием Храма Транов будет служить не бренный мир, а небесный свод.

Нам, транам, с момента образования нашей великой Империи было суждено проделать путь, ведущий из хаоса в рай. Сегодня мы делаем первый шаг.

Ребекка указала вниз, на основание храма. Команды механиков ослабляли цепи массивных якорей, утопленных в базальте. Медленно, в напряженном молчании кристаллическая стена начала подниматься в воздух.

– Фундамент знает свое место. Он сам займет его там, где суждено расположиться храму. Сама структура здания такова, что его основание примет правильное расположение в пространстве. Он никогда не упадет с небес и никогда не перестанет демонстрировать нам образ нашего трансцендентного «я».

Стена поползла вверх, унося светящееся изображение Ребекки. Фундамент сиял, переливался и искрился, словно океанская волна в солнечных лучах.

Преобразилось даже мрачное здание Дворца Советов. Высокие окна превратились в сверкающие водопады, некогда серо-тусклый купол напоминал теперь плывущее облако. Изменился весь город.

Явгмот никогда не предполагал, что такая красота может существовать на свете. Живя среди прокаженных и людей-ящериц, он стал верить в то, что люди – это не более чем случайно созданная движущаяся совокупность внутренних органов и хрупких костей. Теперь он разглядел в людях нечто большее, нечто героическое. Он смотрел на толпу обывателей, а думал о судьбе нации.

Переливающееся миллионами солнечных бликов основание Храма поднималось все выше, одновременно разворачиваясь в горизонтальной плоскости и принимая то положение, которое ему надлежало занять согласно замыслу архитектора. Оно уже взмыло над Дворцом Советов, и теперь драгоценные камни сверкали прямо над головой Ребекки. Вытянув руки, она нежно погладила камни ладонями, и они ответили ей благодарным сиянием. Наконец кристаллическая основа Храма замерла в воздухе.

Феерическое зрелище заставило людей замолчать. В наступившей тишине вновь послышался голос Ребекки:

– Здесь будет наш Храм!

Ее речь прервала волна бурных аплодисментов.

– Наступило новое время, и это, – она указала на парящий фундамент, – шаг в будущее, отделяющий нас от земного мира. Каждый, кто захочет войти в Храм, должен будет совершить этот шаг. Позвольте мне сделать его первой.

Люди затаили дыхание. Явгмот даже привстал в своем летающем кресле, с силой вцепившись в подлокотники.

А Ребекка уже шагнула в никуда. На мгновение ее фигура словно застыла в воздухе. Толпа ахнула, но в следующую секунду женщина опустилась на камни фундамента. Каждый кристалл запечатлел ее образ и пропустил его сквозь себя. Теперь ее изображение, подобно мириадам маленьких солнц, светило всем, кто находился внизу.

Вопль восторга прокатился по Бульвару Советов:

– Слава Халциону!

Толпа ожила, зашевелилась и раскололась на части. Те, кто находился ближе к Дворцу Советов, хлынули вверх по широкой лестнице, которую Ребекка пристроила к восточному фасаду. За считанные секунды молодые мужчины и женщины достигли крыши и бросились к центральному куполу. Глаза горожан светились экстатической радостью.

Явгмот понял, что пришел его час. Облетев вокруг купола Дворца Советов, он первым достиг шпиля, остановил кресло и не раздумывая шагнул в пустоту. Земля внизу закружилась в бешеном ритме. Не успел целитель испугаться, как почувствовал, что приземлился на сверкающее основание будущего Храма, прямо в удивленные объятия Ребекки.

Вдвоем они заскользили по гладкой поверхности кристаллов. Одежды их перепутались, ноги и руки переплелись. Оба старались подняться. Наконец им это удалось, и Явгмот снова радостно обнял и закружил смеющуюся Ребекку.

– Ты сделала это1 Ты сделала это!

И город отозвался эхом.

– Мы все это сделали! – прокричала она.

Ее слова едва не убили Гласиана. Слова, и смех, и сияющий образ Ребекки в объятиях этого недоноска.

– Отвези меня… обратно! – крикнул изобретатель мужчине, катившему его кресло наверх. – Я не могу вынести… такое сияние.