"Крыши" - читать интересную книгу автора (Фаулер Кристофер)Глава 17 СимонКостюмы Скиннера были постоянным источником удивления для Роберта. Сшитые из заморской синтетики, они никогда не мялись и не пачкались. А может быть, сам Скиннер тоже сделан из этого материала? Когда на него ни посмотришь, у него всегда чистые ногти. Роберт с раздражением уселся за стол, решив убрать с него все подчистую, так как контору закрывали на рождественские праздники. Скиннер с неудовольствием оглядел сваленные по углам книги и журналы. — Получается что-нибудь с вашим супербоевиком? — спросил он, как всегда остановившись на пороге. — В данный момент еще осталось несколько препятствий, но это уже не страшно, — ответил Роберт и закурил сигарету, зная, что это не понравится Скиннеру. — Надеюсь закончить до Нового года. А я думал, вы с Триш уже катаетесь на лыжах. — Мы сегодня уезжаем, хотя, наверное, у нас будет меньше лыж и больше apres, насколько я знаю Триш. — Он не смеялся, а как-то странно и неприятно фыркал, брызгая слюной. — Завтра контора будет закрыта, и, честное слово, я удивлен вашей напористостью. Почему бы вам не отдохнуть? Все же отдыхают. — Нет. Будет слишком поздно. — Что значит “слишком поздно”? — Ничего. Просто есть некоторые соображения. Забудьте об этом. Роберт не собирался рассказывать Скиннеру о своих поисках Сары Эндсли. Не хватало еще, чтобы он начал возражать! Скиннер не мог не чувствовать витавшей в воздухе враждебности, словно из него тайно делали посмешище. Тоже проблема. Ему не пережить изменений в штате, по крайней мере, если Скиннер получит право голоса. — Ладно, я ухожу, — неловко попрощался Скиннер, но Роберт даже не поднял головы. — Счастливого Нового года. — И вам с Триш тоже. Дверь мягко закрылась, и Роберт решил позвонить Розе, чтобы условиться с ней о встрече. Ранние сумерки уже опустились на неусыпных горгулий, которые были также неподвижны и невозмутимы, как китайские солдаты. В восемь часов Роберт с Розой вышли из бара на Саттон-роу и свернули на Чаринг-Кросс-роуд. Чем дальше они уходили от центра, тем меньше встречали людей на улице. В маленьком скверике, где им была назначена встреча, росло всего несколько больных вязов. Посередине была площадка, там летом стояли скамейки и играл оркестр. Сейчас здесь было пусто и грязно. Скамейки же стояли у разросшихся кустов, густо покрытых птичьим пометом. Большая их часть была занята бродягами, которые пили из пущенной по кругу бутылки и вели бесконечные споры. Несколько бродяг улеглись прямо на землю, являя полное безразличие к холодной декабрьской ночи. — Я никого не вижу. Роза долго стояла с другой стороны эстрады, дожидаясь Симона. — Он может прийти в любую минуту между восемью и девятью. — Если он вообще придет. И тут, заслышав звук шагов, они разом повернулись лицом к реке. От ярко освещенной набережной к ним шел долговязый мужчина в лохмотьях и цепях. — Господи, да это же призрак Марли! — шепнула Роза и прижалась к Роберту. Теперь они стояли друг против друга. Парень оказался высоким, тощим, с белым, как яичная скорлупа, лицом, на вид лет семнадцати, последние из которых он, судя по всему, провел не дома. Ни голове у него между выбритыми и татуированными местами топорщились клочья волос, особенно подчеркивая грязновато-голубые проплешины. Брови, если они у него и были, он тоже сбрил начисто. На горле виднелась круглая татуировка — символ анархизма. Старая, оборванная куртка из грубой хлопчатобумажной ткани ненадежно прикрывала плечи. — Привет. Я — Симон. Вы хотели меня видеть? — Симон протянул им руку. У него оказался такой на удивление правильный выговор, что его сразу можно было нанимать и записывать для говорящих часов. Роберт и Роза изумленно уставились на него. — Вас удивило мое произношение? — виновато спросил Симон. — Всем это кажется смешным. Не вяжется с моим видом, не правда ли? Нарушает общепринятое представление. Предрассудки — это очень забавно. Они у всех есть. Например, все думают, что лесбиянки пьют только пиво, а биржевикам наплевать на бедняков. Что, конечно, не так. И не может быть так в наши дни. А все-таки... Роберт и Роза переглянулись и вновь уставились на Симона. — Ничего не поделаешь. Я получил хорошее образование. А потом от всего отказался. Он был слишком приветливым, и это вызывало опасения. Он слишком торопливо говорил и слишком скоро предлагал свою дружбу. — Все-таки это значит быть немножко белой вороной среди панков, — отважилась предположить Роза. — А кто вам сказал, что я панк? Еще один предрассудок. Нельзя как будто называться Симоном и не учиться в частной школе! — Наверное, у тебя есть другое имя? — Нигель. Но, думаю, оно мне не нужно. Пока Симон разговаривал с Розой, Роберт с тоской оглядывался кругом, переставая понимать, какого черта он пришел в этот дурацкий сквер на встречу с явным психопатом. — Его зовут Роберт, меня — Роза. Роза протянула руку, и Симон пожал ее. — Роза... Имя, любимое небогатым, средним классом, — недоверчиво проговорил Симон. — Правильно, у меня совсем простые родители, и они всегда ставят на стол молоко в бутылке. — А мои родители, возможно, даже не знают, как эта бутылка выглядит, потому что им подают молоко в кувшине. Они только и делают, что покупают акции. Сейчас все на них помешались, правда? Копят-копят сертификаты, словно смогут забрать их с собой, когда наступит час переплывать Стикс. Воцарилось неловкое молчание, пока Роберт и Роза решали, кто из них должен говорить с парнем. Лежавший за их спинами бродяга неожиданно изрыгнул проклятия и швырнул бутылкой в стену. Наконец Симон не выдержал: — Я уже пять минут стою здесь с вами, а вы еще даже не попросили меня взять вас наверх. — Ну, это не так просто. Мы же не знаем, что нас там ждет. Роза вопросительно посмотрела на Роберта, продолжавшего хранить молчание. — Не волнуйтесь. Я все равно собирался это сделать. У меня инструкции. — Он таинственно показал на небо. — Если бы все было нормально, вы бы ни с кем из нас не увиделись только из-за того, что кого-то ищете. Но нормального больше ничего нет. В сегодняшней ситуации, они даже, возможно, откажутся от обряда посвящения. — Что это за обряд? — Испытание на доверие. Дайте мне, пожалуйста, сигарету, если у вас есть. Роза достала сигареты и зажгла спичку, при свете которой лицо Симона, когда он наклонился к ней, показалось ей почти прозрачным. — Нас не заставят делать ничего такого, что нарушает закон? — спросила она. — Все может быть. — Симон медленно выдохнул дым. — Мне велели предупредить вас, что всякое случается, поэтому с вас возьмут клятву молчания. Но одно уж точно: сделав первый шаг, вам придется делать и второй. Роза повернулась к Роберту, продолжая их безмолвную беседу, но от его вчерашней уверенности не осталось и следа. — Роберт, ты еще этого хочешь? Мне кажется, ты не очень в этом уверен. Симон подозрительно оглядел Роберта. — Если он сомневается, то, во-первых, ему не надо было приходить даже сюда, не говоря уже обо всем остальном. — Эй, послушай, мне просто хотелось бы знать, во что мы влезаем, — сказал Роберт. — Ты вроде бы должен был помочь нам отыскать нашу приятельницу. — Мне об этом ничего не известно. — Тогда, может быть, нам лучше поговорить с тем, кому известно. Роберт недовольно топнул ногой. — Вы это сделаете. Однако имейте терпение. До чего же все здешние люди противные, и все похожи на вас. — Перестань со мной так разговаривать, — рассердился Роберт. — Послушайте, становится холодно, — вмешалась Роза. — Почему ты не даешь нам подумать, если, конечно, собираешься вести нас с собой? Симон пожал плечами, повернулся и пошел прочь. Роза догнала его, а Роберт поплелся сзади. — Куда мы? — крикнул он. Симон обернулся и, криво ухмыляясь, показал костлявым пальцем на небо. — Туда, но сначала мы пойдем на север, к Юстону. Вам надо кое с кем встретиться. Улыбка на его лице погасла, а взгляд больших безбровых глаз стал такой, что Роберт выдержал его с трудом. — Не знаю, чего вы ждете, — прошептал он несколько по театральному. — Но хотите или нет, вы все равно попадете в совершенно другой мир. Может быть, он вам понравится. Может быть, вас убьют. Понятия не имею. Симон огляделся кругом, потом закинул голову и посмотрел наверх. Огородное пугало, да и только. — Это другой мир, о котором люди вроде вас ничего не знают. — С этими словами он обнял Розу за плечи. — А скоро он может исчезнуть навсегда. С вами, со мной и со всеми, кто достоин спасения. Встав между двумя ничего не понявшими новобранцами, Симон двинулся на север. |
||
|