"Жила Комстока" - читать интересную книгу автора (Ламур Луис)

Глава 16

— Да успокойтесь вы, мистер! Я только искал себе местечко для ночлега!

— Тогда руки вверх и выходите!

Из темноты выступил человек — среднего роста, хорошо сложенный, одетый в белую рубашку с подвязками на рукавах. Тревэллион никогда не видел его прежде и сейчас разглядел только, что у него усы и бакенбарды.

— Ну-ка лицом к стене! — скомандовал он и быстро обыскал незваного гостя — тот оказался безоружен, от него слегка пахло одеколоном, а сапоги были до блеска начищены, хотя и запылились немного. — Войдите и зажгите свет, — приказал Вэл и последовал за ним.

Загорелась спичка, незнакомец поднял колпак и зажег фонарь, потом поставил колпак на место.

Комната выглядела почти пустой: по стенам две койки, стол, печка из листового железа, черный плащ на спинке стула и рядом саквояж.

Разглядев незнакомца при свете, Вэл пришел к выводу, что вид у того не отталкивающий, а взгляд прямой. Оружия не оказалось и в комнате.

— Кто вы такой и что здесь делаете?

— Меня зовут Дэйн Клайд. Я актер, остался без гроша и ищу работу. Там в салуне кто-то сказал, что мистер Макнил с женой уехал из города, вот я и подумал, что лачуга, наверное, пустует.

— Я купил ее у Макнила.

— Простите. — Он потянулся за плащом. — Я сейчас же уберусь отсюда.

— Не делайте глупостей. Куда вы пойдете? В этом городе вы не найдете ночлега, не выложив денег на бочку.

Вэл указал на вторую койку.

— Можете спать здесь, если не боитесь стрельбы.

— Что это значит?

— Мое имя Тревэллион, и кое-кто здесь меня недолюбливает. Они выслеживают меня и могут забрести сюда.

Дэйн Клайд пожал плечами.

— Толкните меня, когда начнется стрельба, — весело проговорил он. — Я так устал, что меня из пушки не разбудишь.

Вэл запер дверь, прикрутил фитиль фонаря и повесил плащ на гвоздь. Лачуга оказалась аккуратно прибранной, видно, о чистоте заботилась жена Макнила, пока окончательно не расхворалась.

— Вы давно ели?

— Давно.

Вэл приготовил кофе и пошарил в буфете. Ему повезло: он нашел шматок копченой свинины, от которого уже отрезали несколько кусочков, и немного старых сухарей.

— Не густо, — заметил Тревэллион, — да уж как-нибудь обойдемся. — Потом он повернулся к Клайду и спросил: — А что актер делает в Вирджиния-Сити?

— Я слышал, в здешних краях начался бум… Вот и подумал, что в городе, наверное, не хватает увеселений.

— Может статься, вы окажетесь правы. А что вы умеете делать?

— Играю в спектаклях, пою, владею почти всеми музыкальными инструментами. — Он снял галстук и отстегнул воротничок, аккуратно положив запонку на стол, чтобы потом без труда найти. — На самом деле, это единственное, чем я занимаюсь с удовольствием. Мой отец настаивал на том, чтобы я учился. Сам-то он получил классическое образование.

— Откуда вы родом?

— Из Дублина. Из Ирландии. Многие ирландцы переселились в Англию, и мы, как и другие переселенцы, стали ирландцами даже больше, чем те, кто остался на родине.

Тревэллион положил на стол золотую двадцатидолларовую монету.

— Это взаймы. Спать можете здесь.

— Бог ты мой, как это мило с вашей стороны! Я перед вами в долгу.

— Перестаньте. Отдадите при случае. Говорите, что поете? Тогда пойдите в салун Лаймана Джонса и скажите об этом — пусть они собирают деньги в кружку. Как вы и предполагали, здесь действительно почти нет развлечений.

— Весной появятся. Две или три труппы собираются приехать сюда на гастроли. Есть здесь театр?

— Нет. Им придется играть в загоне или на постоялом дворе, как во времена Шекспира.

Клайд удивленно посмотрел на него.

— О, вам это известно?

На следующее утро Тревэллион сидел в кондитерской за чашкой кофе, когда туда вошел Уилл Крокетт.

— Когда вы наконец надумаете работать у меня? А, Тревэллион?

— Никогда. А когда мы с вами станем партнерами, Крокетт?

Тот рассмеялся.

— Мне не нужен партнер. Самому-то едва хватает.

— Может быть, именно поэтому вам нужен партнер?

— Что? Что вы хотите этим сказать? — От веселого настроения Крокетта не осталось и следа. — Дела у меня идут отлично.

— Не сомневаюсь. Только, наверное, этого недостаточно. Я видел, какую руду вы добываете. Вы правильно заметили, она неплохая. Кто у вас управляющий, Крокетт?

— Я сам. А что?

— Сколько тонн вы добываете? Сейчас, например.

— Сейчас мы пока ничего не добываем. Элу Хескету понадобилось съездить по делам на побережье, и так как некоторые из наших рабочих уволились, мы решили закрыться на зиму.

— Если у вас есть деньги, чтобы платить рабочим, то лучше продолжить добычу руды, с тем чтобы весной приступить к отгрузке.

Уилл Крокетт задумчиво уставился в окно, раздраженный не столько тем, что сказал Тревэллион, сколько выводами, которые вытекали из его слов.

— Мне нужен хороший горняк. Эл — против. Говорит, что дела у нас и так идут прекрасно и что у него есть кое-какие планы. Только в добыче он разбирается хуже меня, хотя дела ведет отлично.

— Может, вам прислушаться к тому, что он говорит?

— Почему бы вам не зайти к нам и не взглянуть самому? Скажете мне, что вы обо всем этом думаете. А?

— Согласен. Только это будет стоить вам пятьдесят долларов.

— Пятьдесят до… — Румянец вспыхнул на лице Крокетта. — Вы хотите пятьдесят долларов только за то, чтобы пройтись по шахте?! Ведь это займет всего полчаса!

Тревэллион допил кофе и встал.

— До свидания, Мелисса.

Когда он ушел, Крокетт поднял его чашку и с грохотом поставил на стол.

— Поразительно! Пятьдесят долларов! Неслыханно!

— Вы же сами обратились к нему, Уилл! Ведь не он к вам пришел. Он никогда ни к кому не пойдет… во всяком случае, не пойдет просить. Но готов бросить свои дела, чтобы помочь кому-то, как помог мне. А когда пропал Джим Ледбеттер, он сразу же отправился на поиски.

— Чтоб мне провалиться, он же отличный горняк! Сколько людей говорили мне, что Тревэллион разбирается в добыче руды лучше всех! Он нужен мне.

Мелисса улыбнулась.

— Уилл, если он нужен вам, то вам лучше решиться и заплатить. Поймите одно: Тревэллиону, похоже, ничего не нужно. Я просто не представляю, что или кто его в действительности интересует.

Некоторое время Крокетт сидел молча.

— Мелисса, вы замечательная женщина. И действуете на меня успокаивающе. Когда бы я ни пришел сюда, всегда ухожу в хорошем настроении.

Она улыбнулась.

— Это кофе так действует. Сделать вам чашечку?

Несколько минут они молчали, потом она сказала:

— Уилл, если Тревэллион все-таки зайдет взглянуть на вашу шахту, не говорит об этом Элу Хескету…

Он удивленно поднял брови.

— Не говорить Элу? Но почему? Я и шагу без него не делаю! Он моя правая рука!

— Вы когда-нибудь высказывали предположение пригласить Тревэллиона взглянуть на шахту?

— Да, я предлагал нанять его. Насколько помню, Эл счел, что в этом нет необходимости.

— На вашем месте, Уилл, я бы заплатила Тревэллиону, пригласила его и выслушала бы его мнение, но только ни словом не обмолвилась об этом с Элом Хескетом.

Крокетт взял сигару и откусил кончик. С минуту он задумчиво смотрел на нее, потом зажег. Мелисса наполнила его чашку.

— Многие надеются разбогатеть здесь, Уилл. Поверьте, так оно и будет. И вы один из таких людей. Как и Джордж Хирст, вы твердо стоите на ногах и преуспеваете в своем деле. Но, понимаете… вы слишком легко доверяете… мне, Элу Хескету, кому угодно.

— Может быть, — пробормотал он, — может быть.

Тревэллион отправился на участок Макнила и начал работать. Он откидывал пустую породу и сортировал ту, которая подлежала отгрузке, раскалывал на части лучшие куски и промывал их, чтобы отделить серебро. Это, казалось бы, никчемное занятие все же вносило свою крохотную лепту в его доход и к тому же помогало ему изучить возможности жилы.

Поначалу ему показалось, что залежь понижается к западу, однако он решил проверить это и долго бродил по горным склонам или просто сидел где-нибудь на откосе, внимательно изучая покатость и изгибы выходивших на поверхность пластов. Несколько раз он видел, как другие проделывают то же самое, но все они, казалось, не имели ни малейшего понятия о том, что именно хотели найти. Возможно, надеялись обнаружить обнаженные пласты золотоносной породы, словно вылезшей из земных недр специально для них.

О Ваггонере он ничего больше не слышал.

Через две недели после происшествия с Ледбеттером Тревэллион напал на первый след. В этом ему помог Лэнгфорд Пил.

Пил вошел в кондитерскую, когда Тревэллион сидел там, пересек комнату и подсел к его столику. Мелисса принесла кофе.

— Пару дней назад, — начал он, — я ездил в Геную. Так вот, один тип продавал там одеяла. Целую кипу. Сейчас караваны через горы не ходят и в ближайшие месяцы не предвидятся. Вот я и подумал, что тебя это заинтересует.

— Узнал, кто торговал?

— Да. Как я и предполагал, он из шайки Сэма Брауна. Называет себя Кипом Хозером. Только недавно его видели в Коринне, но под другим именем.

— Надо съездить взглянуть на него.

Пил кивнул.

— Хочешь, поеду с тобой?

Тревэллион улыбнулся.

— Лэнг, это очень благородно с твоей стороны… В самом деле. Только, по-моему, у нас с тобой на сей счет одно мнение: каждый решает свои проблемы сам. Так?

— Так-то оно так, но ведь это проблема Джима. Я люблю Джима, а он сейчас болен.

— Сам справлюсь. Но все равно спасибо тебе.

Лэнгфорд допил кофе и посмотрел на Мелиссу.

— Благодарю, мэм. Кофе просто отличный.

Когда он ушел, Мелисса посмотрела ему вслед.

— Так вот он какой на самом деле, этот прославленный Фермер Пил, самый опасный человек в Комстоке! На вид такой славный!

— А он такой и есть. В прошлом прекрасный солдат. Сначала был горнистом. Выжил во многих схватках с индейцами. Уже тогда за ним закрепилась слава непревзойденного стрелка. К тому же он не любит ввязываться в неприятности, хотя многие, кто хорошо стреляет, частенько попадают в передряги. Сможешь пару раз постоять за себя — и ты уже известен. Когда на тебя направляют дуло револьвера, тут уж выбирать не из чего — или ты, или тебя.

Тревэллион сидел за чашкой кофе, стараясь все хорошенько обдумать. Раз Хозер ходит по улицам, пытаясь сбыть с рук одеяла, значит, можно не сомневаться, что они из поклажи Ледбеттера. Одеялами в городе давно не торгуют, и, как правильно подметил Пил, обозы сейчас не ходят.

Вэл припомнил этого Хозера; тощего, усталого с виду человека с «вечно настороженным взглядом темных глаз он когда-то встречал в окрестностях Голд-Хилла. Правда, внешность оказалась обманчивой. В состязаниях по прыжкам парень выиграл значительную сумму, хотя, казалось, менее других подходил для такого занятия.

Вэла Хозер знал в лицо, поэтому, когда в кондитерской появился Клайд, в мозгу Тревэллиона созрело окончательное решение. Он предложил тому сесть и жестом подозвал Мелиссу.

— Хочу познакомить вас с Дэйном Клайдом. Он актер и мой друг. Вы можете кое-что для меня сделать, — обратился он к Клайду, — но я не хочу, чтобы у вас возникли неприятности. — Тревэллион описал ему Хозера и Сэма Брауна, рассказал о том, как ограбили обоз Ледбеттера, и о своих подозрениях.

— А что вы хотите узнать? — спросил Дэйн.

— С кем они имеют дело и где их можно найти. Я рассчитываю на то, что бандиты не знают вас. Вам придется держаться от меня подальше, пока все это не закончится. Однако как только заметите, что вас узнали, или даже почувствуете что-то, немедленно бегите. Это очень опасные люди. Им не надо искать предлога, чтобы убить.

— Буду осторожен.

Клайд был приятен в общении и умел слушать.

— Последний раз я работал во Фриско, — пояснил он. — Приехал туда с нью-йоркской труппой. Играл Хорна. А до этого побывал и в Дублине, и в Лондоне, и в Париже — и везде на первых ролях. — Он улыбнулся. — Правда, труппы менялись. Однажды я проработал сезон с Рэчел Феликс, а потом гастролировал с мисс Редэвей. Мы тогда давали «Билет для отъезжающего».

— С кем, вы сказали?

— С мисс Редэвей. Грита Редэвей. Вы о ней, наверное, не слышали. Она еще совсем юная актриса, но очень талантливая. Пару сезонов она выступала с Феликс как инженю, но за последний год ее талант раскрылся. Положительная оценка критиков. И весьма высокий профессионализм.

— Какое необычное имя.

— Да, действительно. А вы знаете, она ведь тоже янки… то есть американка. Еще девочкой играла где-то на Юге.

— Привлекательная?

— Более чем. Она просто великолепна! У нее редкая красота. Из-за этого-то они и расстались с Рэчел. Нет, не подумайте, что они поссорились, просто Рэчел постоянно твердила ей, что и сама тоже красива и что она будто бы отвлекает от нее, Рэчел, внимание зрителей. Я сам слышал, как Рэчел говорила: «Деточка, вы красивы. Вот и используйте это». Но они расстались добрыми друзьями.

— И сколько же ей лет, этой мисс Редэвей?

— Уверен, что ей еще нет и двадцати.

Когда Дэйн Клайд ушел, Тревэллион допил свой кофе. Да, необычное имя. Неужели?.. Нет, это невероятно! Просто не может быть!..

Он хорошо помнил ту ночь. Помнил, как, превозмогая собственный страх, прижимал к себе это дрожащее, испуганное дитя и знал, что он нужен. Нужен ей. Она нуждалась в нем, и это придавало ему силы. И помогло потом пройти через все испытания.

Единственный раз в жизни, с горечью думал он, когда он был кому-то по-настоящему нужен и чувствовал себя истинным защитником. За эти короткие мгновения Грита успела дать ему нечто бесценное, нечто такое, что он берег в душе и пытался осознать всю последующую жизнь.

У его отца была мать, а кто есть у него?