"Человек по прозвищу Ки-Лок" - читать интересную книгу автора (Ламур Луис)

Глава 2

Тропа пересекала сильно выветренное предгорье с длинными черными потеками застывшей лавы, как пальцы протянувшимися в сторону высохшего озера, которое они миновали. Впереди поднималось невысокое плоскогорье, кое-где поросшее кедром и испанским байонетом.

Человек, которого звали Ки-Лок, не спешил, он путешествовал, как индеец, выбирая пусть самый длинный маршрут, но менее всего утомляющий лошадь. Его намерения беспокоили преследователей. Куда он едет, что поджидает его впереди и вселяет такую уверенность?

Чесни поднялся на плоскогорье и натянул поводья, чтобы дать лошади короткую передышку, остальные присоединились к нему и стали осматриваться. На собственных пастбищах их удерживал скот, необходимость вести хозяйство и недостаток воды вокруг. Никто из них никогда не заезжал так далеко на север, как на сей раз.

— Хардин, как ты думаешь, что у него на уме? — спросил Чесни. — Там впереди, насколько я знаю, нет ничего такого, куда он мог бы направиться. Там вообще ничего нет.

— На запад ему не проехать… По дороге такие каньоны, что перебраться можно только на крыльях. — Чуть отхлебнув из фляги, Хардин прополоскал рот и проглотил воду. — Это мы думаем, что там ничего нет, но, может быть, у него другие сведения. — Он тщательно подвязал флягу к луке седла. — Мы связались с матерым волком, и он нам спуску не даст.

— Черта с два! — взорвался Чесни. — Я повешу этого парня! Я не вернусь во Фридом, пока не повешу его!

Чесни говорил искренне то, что думал. Его непреклонность была написана на его напряженном лице. Хороший товарищ, он оказался беспощадным, неумолимым врагом. А Ки-Лок убил его лучшего друга.

Нейлла озадачивали собственные чувства. Он понимал, что закон и порядок необходимы и что там, где официальная власть отсутствует, ответственность за все ложится на самих граждан, если только они не предпочитают жить в полной анархии. Он принимал саму идею, но не горел желанием участвовать в конкретной ситуации в роли карающего меча. Как и большинство людей, он предпочитал заниматься собственными делами, сидеть вместе с женой за ужином, вдыхать приятный аромат пищи, наслаждаться вечерним покоем, завершением которого будет сон в постели. Почти с завистью поглядывал на Чесни, Хардина и остальных. Почему он не чувствует себя столь же самоотверженным?

Очевидно, что ни сам человек, ни его собственность не будут в безопасности, если строго не претворять закон в жизнь, но Нейлл со стыдом сознавал, что предпочел бы перепоручить эту работу кому-нибудь другому. Хорошо бы скорее завершить выборы шерифа, которые сейчас как раз были в разгаре.

Площадь плато, на которое они поднялись, составляла по крайней мере четверть мили. Тут и там на гладкой поверхности остались белые ссадины от конских копыт. Им потребовалось более получаса, чтобы определить, где именно преследуемый ими человек спустился со скал.

Когда они опять шли по следу вниз, Хардин с пониманием усмехнулся:

— У него спуск отнял лишь пару минут, так что он заметно от нас оторвался. Если и Дальше будет так поступать, ему не придется гнать лошадь.

В низинах сгустились тени, а небо приобрело удивительную окраску. Это был край так называемой Цветной пустыни. Переехав сухой ручей, они оказались среди бесконечных дюн. Вдалеке вздымались Скалистые горы, а над пустыней на добрую тысячу футов поднималось плато.

— Хорошо, что он не устроил нам засаду. Перебил бы нас как мух, — заметил Хардин.

Ответом ему был оглушительный грохот, вслед за которым раздался злобный визг пули. Преследователи бросились врассыпную в поисках укрытия. Шорт попросту скатился с седла и заполз за ближайшую песчаную горку. Его лошадь продолжала стоять там, где ее оставил хозяин. У ее седла была привязана фляга. Внезапно лошадь дернулась от глухого удара пули.

— Если он убьет мою лошадь, я… — дико заорал Шорт.

Но лошадь, встревоженно потоптавшись, осталась стоять на месте. Тонкая струйка воды потекла из пробитой фляги.

Стрелять в ответ было не в кого. Они обшарили глазами дюны, но не заметили никакого движения и вообще никаких признаков жизни. Их тропа поворачивала вокруг песчаного холма, выстрел пришелся откуда-то сзади. Видно, Ки-Лок заехал им в тыл или залег в засаде и ждал, пока они проедут мимо.

Струйка воды превратилась в неторопливую капель. Пуля, которая пробила флягу, то же самое могла проделать с чьим-то черепом.

И все же теперь каждый из них думал над тем, что значит опустевшая фляга. Они пополнили запас воды у источника. На предстоящий переход до следующего его должно было хватить. Но человек, которого они преследовали, знал, куда им скоро предстоит попасть, и не стал бы опорожнять флягу, не имея на то веской причины.

Они продолжали лежать там, где попрятались, и ждать. Было жарко, но наползавшие вечерние тени принесли некоторую прохладу людям, нашедшим убежище в дюнах.

— Он давно уехал, — произнес наконец Мак-Альпин. Никто не выказал Желания прояснить этот вопрос, и тогда Мак поднял свою шляпу над скалой. Ничего не случилось. Но когда он убрал шляпу, пуля ударилась о песок поблизости. Ки-Лок без обиняков сообщил им о том, что он еще здесь и что одурачить его такой очевидной уловкой нельзя.

Их лошади дремали на солнце. Нагретый песок усиливал ощущение жара. Нейлл устал до боли в костях и был весьма рад отдыху. Он поглубже забрался в тень и попытался расслабиться.

По прошествии получаса Хардин предпринял обходный маневр, ползком направившись вокруг дюны. Вскоре он скрылся из виду, а спустя довольно длительное время Нейлл был выведен из дремоты продолжительным улюлюканьем. Осмотревшись, он увидел, что Хардин стоит на том самом месте, откуда были сделаны выстрелы, и машет им. Они возвратились к лошадям и верхом добрались до дюны, где поджидал их Хардин.

На ровной песчаной площадке стояли три стреляные медные гильзы, аккуратно выстроенные в шеренгу. Поблизости из камней была кое-как выложена стрелка, а рядом на слежавшемся песке нацарапана фраза: «Следуйте указателям».

Чесни в гневе сорвал с головы шляпу и бросил ее на землю.

— Ах ты, грязный ублюдок… — вопил он, пританцовывая на ней. Его проклятия не смолкали, пока послание не исчезло совсем.

— Он держит нас за дураков, — распалял себя Шорт. — Этот проклятый убийца за все заплатит!

Они продолжали погоню. Теперь лошадь преследуемого оставляла отчетливый след. А по дороге то и дело встречались тщательно выложенные указатели из камней или сломанных веток.

Все, кто составлял маленький отряд, считали себя серьезными людьми, занятыми серьезным делом. И эта игра, очевидное легкомыслие, если не презрение, усиливала их раздражение. Теперь обида касалась каждого из них лично, поскольку Ки-Лок не только успешно ускользал от них, но еще и потешался над их неспособностью догнать его. Их раздражало и то, что с такой лошадью, как у убийцы, с которой к тому же обращаются как с принцессой, можно не только дни, а и недели путешествовать где угодно.

Перед ними раскинулась обширная низменность, теряющаяся в пурпурной дымке у горизонта. Солнце почти зашло, но впереди отчетливо виднелось очередное послание, мелом начертанное на скале большими размашистыми буквами. Кусок мела, которым оно было написано, лежал тут же на самом видном месте.

«Тени стали длиннее, вас уже не хватит солнечный удар».

Усталые и мрачные, они молча стояли и смотрели на ехидные слова. Воздух пустыни становился все холоднее. Лошади продолжали путь неохотно. Нейлл, который замыкал шествие, обернувшись в седле, посмотрел назад и замер, пораженный увиденным.

За спиной у них раскинулись огромные пространства: горные хребты и кряжи, тронутые золотом заката, небо, пронзенное гигантскими алыми стрелами. Пурпур пустыни становился насыщенней, черные тени все глубже вползали в открытые пасти каньонов. И там, где-то далеко-далеко, его жена стояла в дверях, глядя на дорогу, ведущую в город. Вскоре, отчаявшись ждать его возвращения, она пойдет в загон и даст сена скоту, потом вернется в дом и накормит ребенка. И уже в темноте она сядет есть одна, все еще с надеждой поглядывая на дорогу.

А они так и будут бесконечно ехать день за днем. Внезапно на него нахлынуло мрачное предчувствие: что, если никто из них никогда больше не увидит Фридом?

Кто этот странный человек впереди, который постоянно ускользает, насмехаясь над ними? Почему он ни разу сознательно никого не пытался убить?

Киммел и Мак-Альпин, которые бок о бок ехали впереди, неожиданно натянули поводья, остальные подтянулись и встали рядом. Сложенная из камней стрела на тропе указывала на узкую мрачную расщелину в скалах, из которой тянуло холодом. Очередная ловушка? Оказавшись в каньоне, по обе стороны которого на несколько сот футов вздымаются отвесные стены, они не смогут повернуть назад и вынуждены будут ехать цепочкой по стиснутому скалами узкому пространству.

Порывшись в кармане рубашки, Киммел вытащил табак, бумагу и стал свертывать самокрутку. Прищурившись, осмотрел расщелину, вершины над головой и скалы вокруг.

— Что об этом думаешь, Хардин?

— Если он решил драться, то место подходящее. Хороший стрелок с винтовкой получит нас как на блюдечке, если только мы сунем туда нос.

— Вряд ли ему это нужно.

Нейлл сказал не подумав, фраза повисла в полной тишине.

— Что это значит? — Голос Чесни прозвучал почти враждебно.

— Я не знаю, — промямлил Нейлл, все его мысли мгновенно разлетелись под пристальным взглядом Чесни. — У него уже имелось столько шансов. Мне кажется, если бы он хотел кого-то убить, то давно бы так и сделал. По-моему, он просто тянет время.

Никто не принял его слов во внимание, и Нейлл замкнулся в себе. Тем не менее, сделав заявление, он готов был подтвердить свое мнение фактами. Только не стал произносить свои доводы вслух. «Ведь мы были, — подумал он, — в его власти еще там, где нашли первое послание. Пока искали укрытие, расстаться с жизнью мог любой из нас. А выстрел по фляге… Ки-Лок находился от нее в добрых трех сотнях ярдов». Задумавшись над этим, сразу же спросил себя, как с такого расстояния можно узнать, что у седла привязана фляга? У него есть бинокль? И сам себе ответил утвердительно. А ведь бинокли — редкость, кое-кто из бывших солдат имел их. Или их выменивали на что-нибудь в военном гарнизоне.

Нейлла неприятно поразила мысль о том, что, вполне возможно, этот человек даже сейчас рассматривает их лица или читает по губам весь разговор.

— Да черт с ним! — воскликнул внезапно Хардин и, вынув из чехла винчестер, въехал в расщелину. — Выбирать не приходится. Другого выхода нет.

Сразу же наступил мрак. Скалы стеной возвышались по обе стороны. Нейлл время от времени задевал стременами о камень. Ни впереди, ни позади ничего не было видно. Только вверху мерцала светлая полоска неба и высоко над головой поблескивали редкие звезды.

На мгновение он испугался, что вот сейчас в тесном проходе гулко ударит выстрел, но ничего не случилось. Сделав несколько поворотов, они увидели наконец серый просвет, а потом яркую вспышку звезды. Только это была не звезда — горел костер.

Выбравшись из ущелья, они сразу же развернулись боевым строем и с винтовками на изготовку двинулись дальше. Редкий лес и низкий кустарник закрывали обзор. Чесни первым подскакал к костру, и тишина, как стекло, раскололась от его возмущенного возгласа.

Небольшой костер был ловко сложен на берегу ручья, рядом лежали заготовленные впрок дрова. На клочке бумаги, прижатом по краям камнями, оказалась пригоршня кофе и аккуратно сложенная горка сахара.

Парни молча смотрели на подарок, задыхаясь от негодования. Насмешка была очевидной. Их опекали как команду новичков.

— Будь я проклят, если притронусь к этому! — в сердцах воскликнул Шорт.

Хардин отнесся ко всему философски:

— Не лучше ли воспользоваться тем, что нам предлагают? Все равно мы не можем преследовать его ночью.

Киммел порылся у себя в снаряжении, нашел кофейник и наполнил его водой из ручья. Он был человеком практичным и любил кофе.

Сняв с лошадей поклажу, усталые путники отвели их пастись на ближайший луг. Поскольку никто не рассчитывал на длительную погоню, провизии у них оказалось совсем мало, и им предстояло держаться на скудном пайке, чтобы растянуть ее подольше. Нейлл с завистью смотрел на горку сахара, прикидывая, нельзя ли сберечь что-нибудь для жены. Она уже очень давно не пробовала настоящего сахара.

Шорт — его приступ ярости уже прошел — со странным видом изучал окрестности. Он осмотрел ручей до того места, где тот впадал в небольшой прудик.

— Парни, я знаю, где мы, — сказал он наконец. — Это Колодец Мормонов. Я много раз слышал о нем.

Хардин перестал подкладывать хворост в костер и тоже стал внимательно осматриваться, сравнивая то, что видит, с тем, что слышал в городах и на пастушьих стоянках. Возвышающиеся с трех сторон скалы, группами растущие деревья, луг…

— Думаю, ты прав, — согласился он. — Наверное, так и есть.

— Для чего, по-твоему, он привел нас сюда? — спросил Мак-Альпин.

Нейлл переводил взгляд с одного на другого.

— Что за Колодец Мормонов?

Никто не ответил, а Шорт обошел вокруг прудика.

— Ну что за дурак! — воскликнул он. — Привести нас прямо сюда! Ставлю доллар против сухаря, что парень никогда не слыхал этой истории.

Во взгляде Хардина сквозила издевка. Он повторил вопрос Мак-Альпина:

— Так зачем, по-твоему, он привел нас сюда?

— Все истории про Колодец Мормонов просто россказни, — кисло заметил Чесни.

— Черта с два! — вспыхнул Шорт. — Я видел золото из этого тайника, видел своими собственными глазами! Сам держал в руках! — Он вытянул вперед раскрытую ладонь и крепко сжал в кулак. — В нескольких милях отсюда находится больше золота, чем в любом банке. Такое бывает раз в жизни!

— Золота? — спросил Нейлл дрогнувшим голосом.

— Билл, ты знаешь эту историю лучше любого из нас, — предложил Мак-Альпин. — Расскажи ему.

— Я не в настроении. Черт с ней. Неужели вы не понимаете, на что делается ставка? Если мы начнем искать золото, то останемся и забудем о нем, и он уйдет безнаказанно. Дюжина человек, разыскивая это золото, нашла смерть. Вот и мы здесь. Джонни отходит на задний план.

Джонни…

Некоторое время они молчали, а потом Шорт сказал:

— Мы всегда можем сюда вернуться. Повесим Ки-Лока и вернемся.

В его голосе явно не хватало энтузиазма.

— Ты слыхал о ком-нибудь, кто ушел отсюда, а потом смог найти дорогу назад? — заволновался Мак-Альпин. — Ничего не вышло даже у тех, кто золото спрятал. Колодец Мормонов всегда был джокером в колоде.

— Да пораскиньте вы мозгами! — разозлился Чесни. — Кто приведет вас прямо к золоту, если может взять его сам?

— Я не понимаю, о чем вы спорите, — вмешался Нейлл. — Здесь что, золото где-то зарыто?

Хардин иронически усмехнулся:

— Он наверняка пытается от нас отделаться.

— Да вы кто? — яростно воскликнул Чесни. — Сборище молокососов, которые бросаются вдогонку за первым попавшимся красным фургоном? Мы собирались повесить преступника!

— Я хочу, чтобы кто-нибудь рассказал мне эту историю, — запротестовал Нейлл.

— Билл, — Хардин неожиданно обратился к Чесни. — Ты помнишь Гэя Кули?

— Причем здесь он?

— Гэй потратил много лет в поисках пропавших фургонов. Он знал здешние места лучше, чем индейцы навахо. Если это Колодец Мормонов, то рядом Болотный перевал. — Хардин веточкой начертил на песке примерную схему. — Если Ки-Лок собрался на восток или северо-восток, то он отправился прямо к перевалу. Иначе ему придется переправляться через реку. Переправ только две, обе — на запад отсюда. Переправа Ли, — продолжил он и указал место на карте, — находится на северо-западе, и переправа Предков — тоже, но не так далеко. По-моему, он намерен вернуться назад и идти к переправе Предков.

Нейлл собрался было вмешаться, но передумал, наблюдая, как Чесни изучает начерченную на песке карту. В любом случае этот человек ведет их в один из самых глухих районов, но его продвижение ограничивают каньоны рек Колорадо и Сан-Хуан.

— Мы можем выйти ему наперерез, — предложил Шорт.

— В этой местности? — возразил Хардин. — Мы потеряем след, и тогда он пропал для нас навсегда.

— Может быть, и нет, — предположил Нейлл. — Я все думаю о том гребне.

— Гребне?

— Ну, да… Единственное, что он взял из всего того барахла, когда вынужден был бежать. Помните, он взял с собой лишь один забавный гребень. Значит, что где-то его ждет женщина и он собирается встретиться с ней независимо от того, гонимся мы за ним или нет.

Хардин взглянул на Нейлла.

— Да, неплохая мысль. Похоже, ты прав.

Нейлл смутился, но ему было приятно. Чесни все еще разглядывал карту, но теперь его посетила другая идея. Хардин тоже склонился над картой.

— Конечно, если его где-то здесь дожидается женщина, он обязательно отправится к ней. Тогда где лучше всего спрятать женщину? Такую, которая любит красивые гребни?

— Все женщины таковы, Хардин. — Нейлл набрался уверенности, — Каждая любит красивые вещи. Готов спорить, что и этой очень захотелось иметь испанский гребень, или ему захотелось, чтобы у нее был такой гребень.

— Не согласен, — возразил Киммел. — Ни один человек в здравом уме не оставит женщину одну в такой глуши на неделю, а то и больше.

— А что же ему еще оставалось делать?

Тогда все задумались. Каждый знал, какие проблемы возникают из-за женщины на одиноком ранчо. Им это было понятно, но они — другое дело, они помогали друг другу. Если кому-то приходилось покинуть ранчо, то сосед всегда мог заскочить на минутку проверить, все ли идет нормально. Они делили беды и радости, и каждый имел право рассчитывать на помощь друзей. А как же этот человек? Кто был там и мог помочь ему при необходимости?

В конце концов каждый из них стал неохотно склоняться к мысли, что если Ки-Лок живет один, то он необычный человек, точно так же как, если он оставил свою женщину одну, то это — необычная женщина.

— Когда мы настигнем его, — предположил Хардин, — у него может оказаться подмога. Поэтому он так спокойно ведет нас в засаду?

Шорт посмотрел на Хардина не в силах скрыть потрясения. Одна и та же мысль неожиданно пришла всем в голову. Они собирались повесить преступника. А вдруг для всех них затея закончится смертью? Нейлл почувствовал неприятный холодок в животе при мысли о жене, оставшейся на ранчо. Во что он такое ввязался?

Тогда заговорил Чесни:

— Подождите, без паники. Мы хотим, чтобы в нашей стране был закон? Значит, мы должны дать понять, что можем постоять за себя. Если сейчас не сделать этого, никто из нас не протянет и года.

Осознав неизбежность предстоящего, Нейлл перестал размышлять о погоне, и мысль его сама собой свернула на запретную тропу. Он стал думать о фургонах с золотом. Да, получив свою долю, он мог бы построить прекрасный дом, купить отличную мебель. У них на столе всегда были бы сахар и чай. Эмма тосковала по чаю, в ее понимании чай являлся чем-то изысканным. Здешний быт содержал мало чего красивого, не говоря уже об изысканном, и Эмма вечно твердила о том, как было заведено в доме ее бостонских предков.

— Хотел бы я знать, кто этот Ки-Лок? — спросил Нейлл.

— Не вижу особой разницы, — отозвался Чесни. — Для меня это человек, заслуживающий, чтобы мы его повесили.