"Серебрянные слитки" - читать интересную книгу автора (Линдсей Дэвис)

Глава 5

Я влетел в спальню, опасно раздраженный. Занавеска с шумом проехалась по палке, с которой свисала. Маленькая потеряшка виновато подпрыгнула, уронив мои личные записные книжки на пол.

— Отдай мне их! — заорал я.

Теперь я на самом деле пришел в ярость.

— Ты — поэт! — воскликнула она, явно пытаясь выиграть время. — А «Аглая — белая голубка» посвящено женщине? Наверное, они все посвящены дамам, но довольно грубы… Прости. Мне стало интересно.

Аглая была моей знакомой девушкой, но совсем не белой, и нисколько не похожей на голубку. А если уж говорить до конца, то ее вообще звали не Аглая.

Гостья продолжала смотреть на меня горящими глазами, но выглядела весьма сконфуженной, эффект оказался совсем не таким, на какой она рассчитывала, а гораздо хуже. Самые красивые женщины блекнут после того, как ловишь их на лжи.

— Сейчас ты услышишь кое-что значительно более грубое! — рявкнул я. — Сосия Камиллина? Так почему ты представилась другим именем?

— Я испугалась! — парировала она, — не хотела называть свое имя. Я не знала, что ты хочешь…

Я не стал это никак комментировать, я сам не знал.

— Кто такая Елена?

— Моя двоюродная сестра. Она отправилась в Британию. Она развелась…

— Экстравагантность или просто прелюбодеяние?

— Она сказала, что все слишком сложно и объяснить невозможно.

— А-а! — с горечью воскликнул я. Я никогда не был женат, но мог считаться экспертом по разводам. — Прелюбодеяние. Я слышал о женщинах, которых ссылают на острова за аморальное поведение, но ссылка в Британию кажется уж слишком унылой и мрачной!

На лице Сосии Камиллины появилось любопытство.

— Откуда ты знаешь?

— Я там бывал.

Из-за восстания я говорил скупо и отрывисто. В то время ей, вероятно, было лет шесть. Она не помнила большое восстание британцев, а я сейчас не собирался устраивать урок истории.

— Почему твой друг назвал тебя хитрецом, который вечно все запутывает и осложняет? — внезапно спросила девушка.

— Я — республиканец. Петроний Лонг считает это опасным.

— Почему ты республиканец?

— Потому что любой свободный человек должен иметь голос в правительстве города, в котором вынужден жить. Потому что Сенат не должен отдавать контроль над империей одному человеку пожизненно. Он ведь может сойти с ума, стать коррумпированным или аморальным — и вероятно станет. Потому что я ненавижу то, что Рим вырождается в сумасшедший дом, контролируемый несколькими аристократами. А теми, в свою очередь, манипулируют их циничные бывшие рабы, в то время как многие граждане не могут нормально заработать себе на жизнь…

Невозможно сказать, что она из этого поняла и к каким выводам пришла, но следующий вопрос девушки оказался удивительно практичным.

— А частные информаторы прилично зарабатывают на жизнь?

— Используя каждую законную возможность, они получают столько, чтобы не помереть с голоду. В хорошие дни на столе может стоять пища, дающая нам силы для возмущения несправедливостью мира…

Теперь меня понесло. Я ведь выпил столько же вина, сколько и Петроний.

— Ты считаешь мир несправедливым?

— Я знаю это, госпожа!

Сосия очень серьезно посмотрела на меня — так, словно ей стало грустно от мысли, как жестоко мир со мной так обошелся. Я тоже посмотрел на девушку, сам я не особо радовался.

Я чувствовал себя усталым и отправился в гостиную, куда через пару минут за мной последовала девушка.

— Мне снова нужно в уборную.

Я почувствовал дикое беспокойство. Такое ощущает человек, который принес домой щенка. Щенок выглядит таким милым, но внезапно хозяин понимает, что на шестом этаже у него возникают проблемы. Не паниковать не стоило. Квартира у меня спартанская, но я слежу за гигиеной.

— Так, есть несколько вариантов на выбор, — поддразнил я ее. — Ты можешь спуститься вниз и попытаться убедить Лению снова открыть прачечную, хотя работа уже закончилась. Или можешь пробежаться по улице к большой общественной уборной. Но не забудь монетку. Вход платный, а возвращаться за деньгами на шестой этаж отнимает много времени…

— Как я предполагаю, ты и твои друзья-мужчины справляете нужду с балкона? — надменно спросила Сосия.

Я изобразил на лице крайнее удивление. Я и на самом деле был несколько смущен.

— Ты знаешь, что это противозаконно? — спросил я.

— Даже не представляла, что тебя будут беспокоить законы и нарушение общественного порядка! — ухмыльнулась Сосия.

Она начинала понимать суть моей работы, вернее, уже поняла, что я собой представляю.

Я поманил девушку пальцем — она последовала за мной в спальню, где я показал ей удобства, которыми пользовался сам.

— Спасибо, — поблагодарила она.

— Не стоит, — ответил я.

Сам я опорожнился с балкона просто, чтобы доказать свою независимость.

На этот раз, когда она снова вошла в гостиную, я размышлял. Похоже, в случае с Сосией мне было труднее обычного разобраться с подоплекой похищения. Я не мог решить, упустил ли я смысл, или на самом деле знал все, что можно узнать об этом деле. Я задумался, что представляет собой ее сенатор. Он политически активен? Сосию могли схватить, чтобы повлиять на его голосование. О боги, конечно нет! Она слишком красива. Наверняка в это дело вовлечено гораздо большее.

— Ты отведешь меня домой?

— Слишком поздно. Слишком рискованно. Я слишком пьян.

Я отвернулся, прошел в спальню и рухнул на кровать. Сосия стояла в дверном проеме, словно оставшаяся после трапезы рыбья кость.

— А где я буду спать?

Я был пьян почти так же, как Петроний. Я лежал на спине и прижимал к груди свои записные книжки и был способен только на слабые жесты и глупости.

— У моего сердца, маленькая богиня! — воскликнул я, затем широко развел руки. Правда, разводил очень осторожно, по одной за раз.

Она испугалась.

— Хорошо! — ответила она. Девчонка оказалась крепким орешком. Стойкая, решительная и отважная.

Я слабо улыбнулся ей, затем занял предыдущее положение. Я сам довольно сильно испугался.

Однако я был прав. Слишком рискованно выходить на улицу с кем-то таким ценным. Не после наступления темноты. Не в Риме. Не на эти улицы, погруженные в кромешную тьму и заполненные ворами и всякими мерзавцами. Она была в большей безопасности со мной.

На самом деле была в безопасности? Кто-то потом спросил меня об этом. Я ушел от ответа. До этого дня я на самом деле не знаю, была ли Сосия Камиллина в безопасности со мной в ту ночь или нет.

— Гости спят на кушетке для чтения, — сообщил я Сосии хриплым голосом. — Одеяла в деревянном ящике.

Я наблюдал за тем, как она устраивает сложный кокон. У нее получилось ужасно. Сооружение напоминало палатку, установленную новобранцами легиона. Нечто подобное бывает, когда восемь вялых сентиментальных парней в новых туниках, никогда не ходившие в поход, впервые встают лагерем. Сосия очень долго крутилась вокруг кушетки, взяла слишком много покрывал и слишком долго их раскладывала.

— Мне нужна подушка, — наконец пожаловалась она слабым голоском, но очень серьезно, словно ребенок, который может спать только, если соблюдается определенный ритуал.

Я был счастлив от вина и возбуждения. Меня не волновало, есть у меня подушка или нет. Я завел руку за голову, выдернул собственную подушку и бросил девушке — она ее поймала.

Сосия Камиллина осмотрела мою подушку, словно по ней бегали блохи. Еще один повод испытывать негодование к господам благородного происхождения. Возможно, блохи там и обитали, но все представители живой природы были плотно зашиты внутри веселенькой пурпурной наволочки, которую мне всучила мама. Мне не нравится, когда важничающие и задирающие нос девчонки с презрением смотрят на предметы моего быта, а тем более клевещут на них.

— Она идеально чиста! Пользуйся и благодари.

Сосия очень аккуратно положила подушку на край кровати. Я потушил свет. Частные информаторы, когда слишком пьяны, могут быть галантными, чтобы быть способными на что-то еще.

Спал я как младенец. Не представляю, спала ли моя гостья, вероятно, нет.