"Патент АВ" - читать интересную книгу автора (Лагин Лазарь)

ГЛАВА ДВЕНАДЦАТАЯ, в которой приводятся протоколы первого допроса Попфа, Анейро и некоторых других

"…Сентября, 3-го дня. Я, нижеподписавшийся, дежурный инспектор полицейского управления города Бакбука, учинил настоящий допрос доктору Стифену Попфу, задержанному по обвинению в покушении на убийство Манхема Бероиме — сына местного мясоторговца и владельца скотобойни Фригия Бероиме.

Покушение, по определению врача доктора Лойза, совершено сего числа около девяти часов сорока минут вечера на улице Всех Святых. Пострадавшему нанесены три ножевые раны в правое предплечье и спину.

Доктор Попф показал следующее:

"Фамилия моя Попф, имя Стифен, число исполнившихся лет — тридцать два, вероисповедание — католическое, женат. Занимаюсь врачебной практикой и в свободное время научной работой. Родился в городе Бегум. Отец — редактор газеты — умер четыре года тому назад.

До сего дня с пострадавшим Манхемом Бероиме знаком не был и о его существовании не подозревал. Его фамилия и имя стали мне известны вместе с фактом нападения на него только здесь, в полиции, в момент предъявления мне обвинения, которое я категорически отвожу. Сталкивался с Манхемом Бероиме лишь однажды, а именно сегодня, около трех часов пополудни, в Центральном сквере. Заметив, что пострадавший самовольно в нежелательном для меня духе делает различные исправления в вывешенном мною для всеобщего сведения извещении о начале массовых инъекций изобретенного мною эликсира, я обратился к нему с вопросом, на каком основании он разрешает себе эти действия. Я получил от Манхема Бероиме ответ, не удовлетворивший меня ни по тону, ни по содержанию. Выведенный из себя непочтительным и вызывающим характером ответа пострадавшего, я действительно под влиянием минутного аффекта схватил его за горло со словами: «Я тебя задушу, гаденыш!» Однако в исполнение я свою угрозу не привел вследствие вмешательства господина Анейро, с которым я случайно, тут же, в сквере, познакомился минут за десять до этого. Упомянутый Санхо Анейро действительно сказал мне: «Бросьте этого щенка. То, что он заслужил, от него не уйдет». Когда я отпустил Манхема Бероиме, господин Санхо Анейро пояснил свою мысль, заявив: «Этому шалопаю вполне хватит того, что ему достанется от папаши. Отец его достаточно крутого нрава. Я это знаю по себе». Почему господин Санхо Анейро знает по себе о нраве господина Бероиме, мне не известно. Расспрашивать же его об этом не счел ни нужным, ни удобным. Расстались мы с ним у подъезда моего дома и договорились встретиться завтра во второй половине дня. Больше я его не видел. Точно так же я больше не видел и пострадавшего, встречи с ним не искал и убийства его не замышлял. После возвращения сегодня днем из сквера я своего дома не покидал вплоть до того момента, когда я подвергся нападению со стороны группы лиц, на головах которых в целях маскировки были надеты мешки с прорезями для глаз. Этими неизвестными лицами была взломана входная дверь. Один из них нанес мне удар в челюсть, от которого я потерял сознание. Каким образом в моем доме начался пожар, мне не известно…"

Санхо Анейро показал:

"Фамилия моя Анейро, имя Санхо, число исполнившихся лет — тридцать пять. Вероисповедание — неверующий. Женат. Имею троих детей. Родился в городе Бакбук. Отец — столяр. Профессия — слесарь-механик. Предпоследняя работа — механик гаража, последняя — слесарь на скотобойне, принадлежащей господину Фригию Бероиме. К судебной ответственности привлекался три раза:

1) В городе Жужар — за организацию забастовки шоферов, признанной незаконной. Был присужден к шестимесячному тюремному заключению, которое отбыл в Жужарской тюрьме.

2) В Городе Больших Жаб — за подстрекательство к избиению штрейкбрехеров. Был осужден к году каторжных работ, которые отбыл в сто восемнадцатом каторжном лагере.

3) В городе Бакбук — за организацию забастовки на скотобойне «Великая Аржантейя», принадлежащей господину Фригию Бероиме. Был присужден к девятимесячному тюремному заключению.

Последнее наказание я отбыл в местной тюрьме и освобожден из нее по истечении срока, второго сентября сего года.

С пострадавшим Манхемом Бероиме лично знаком не был, но видел его неоднократно. Никаких чувств, как симпатии, так и антипатии, а тем более ненависти к нему не испытывал и не испытываю. Искренне сожалею, что он пал жертвой этого бессмысленного нападения. Я не только не подстрекал доктора Попфа к самоуправству над пострадавшим, а, наоборот, успокоил его и дал возможность пострадавшему спокойно удалиться. Я действительно сказал при этом доктору Попфу: «Бросьте этого щенка. То, что он заслужил, от него не уйдет». Однако в этих моих словах нет оснований находить какой-либо другой смысл, кроме того, который я в них вкладывал сам. Надеюсь, доктор Попф подтвердит, что в пояснение приведенных выше слов я вскоре добавил фразу, смысл которой состоял, примерно, в том, что молодому Бероиме вполне хватит той трепки, которую ему задаст его отец, узнав о его постыдном поведении в сквере. Категорически отметаю всякие попытки приписать мне какую бы то ни было причастность к покушению на Манхема Бероиме.

С доктором Попфом лично познакомился только сегодня, минут за пятнадцать — двадцать до его столкновения с Манхемом Бероиме, и убежден, что он не имеет ни малейшего отношения к покушению на упомянутого Бероиме. По тому, что уже давно слышал о Попфе от самых различных собеседников, а также и на основании моего личного с ним знакомства, я имею полное основание считать доктора Попфа глубоко порядочным, высокообразованным и бескорыстным врачом и значительным ученым.

Вскоре после инцидента в сквере я возвратился домой, пообедал в кругу семьи. С шести часов вечера до половины девятого я был в гостях у своего соседа Игнация Матедро, что может подтвердить как сам Матедро, так и члены его семьи. В половине девятого я вернулся домой и около десяти часов лег спать.

О состоявшемся покушении на жизнь Манхема Бероиме мне стало известно лишь в полиции…"

Отец пострадавшего, господин Фригий Бероиме показал:

"Фамилия моя Бероиме, имя Фригий. Число исполнившихся лет — пятьдесят восемь. Вероисповедание — католическое. Имею четверых детей. Владелец бойни «Великая Аржантейя» и шести мясных магазинов, советник городского самоуправления и вице-председатель приходского совета.

По существу дела о покушении на моего сына Манхема я имею сообщить следующее:

Сего числа, около девяти часов вечера, мне сообщили, что мой сын Манхем в бессознательном состоянии и с тремя ножевыми ранами обнаружен на улице Всех Святых и перенесен к доктору Лойзу. Прибыв в дом указанного доктора в сопровождении членов моей семьи и некоторых моих знакомых, я действительно застал сына в бессознательном состоянии вследствие произведенного на него покушения. О том, кто мог поднять злодейскую руку на моего сына, ни у кого, знавшего о происшедшем сегодня в сквере, никаких сомнений не было. Пророческие слова отца Франциска о докторе Попфе сказались раньше, нежели кто-либо мог ожидать. Слуга сатаны, каковым, по моему мнению, бесспорно является упомянутый доктор Попф, не довольствуясь своим богопротивным изобретением, решил обратить свою руку на юношей нашего города, и первый его выбор пал на моего младшего сына.

Я не вижу ничего удивительного, что его ближайшим соучастником оказался Санхо Анейро, неоднократно побуждавший рабочих моей скотобойни на гибельный путь забастовок и ненавидящий меня за то, что он в наказание за организацию забастовки просидел девять месяцев в тюрьме. Он вышел из нее только вчера, бесспорно, полный самых мрачных мыслей о мести мне и моей семье.

Опасаясь, что означенный доктор Попф, воспользовавшись ночным временем, попытается скрыться из города, мы в количестве четырнадцати человек сели на машины и отправились к дому Попфа, дабы не дать ему ускользнуть из рук правосудия. На неоднократный стук в дверь и просьбу впустить к себе доктор Попф ответил решительным отказом. Языки пламени, показавшиеся в темных до того окнах его дома, объяснили нам смысл его упорного нежелания впустить нас к себе. Захваченный врасплох и не имея, очевидно, времени скрыть в надежное место уличающие его материалы, орудия его преступлений и сатанинской деятельности, доктор Попф решил сжечь их вместе с домом, лично ему не принадлежавшим, а арендуемым у вдовы доктора Прадо. Чтобы не дать ему возможности привести в исполнение этот преступный план, мы вынуждены были взломать дверь. Только связав отчаянно сопротивлявшегося Попфа, мы смогли приступить к тушению пожара, но было уже поздно. Очаги пожара были разбросаны по всему дому, и дом сгорел до того, как успела прибыть пожарная команда".

Свидетель господин Буко Сус:

"Моя фамилия Сус, имя Буко. Число исполнившихся лет — пятьдесят два. Вероисповедание — католическое. Женат. Имею дочь двадцати девяти лет, проживающую при мне. Уроженец города Тубероза. В Бакбуке проживаю три с половиной года. По профессии маклер и частный ходатай по судебным делам. Под судом был дважды. Оба раза оправдан по недостатку улик.

По существу дела о покушении на Манхема Бероиме имею сообщить следующее: с пострадавшим лично не знаком, но неоднократно слыхал отзывы о нем, как о в высшей степени приличном, воспитанном и жизнерадостном молодом человеке. Ни с доктором Попфом, ни с господином Санхо Анейро не знаком. С членами семьи пострадавшего познакомился сегодня в доме доктора Лойза.

Сегодня же днем я впервые увидел пострадавшего в Центральном сквере и был свидетелем того, как доктор Попф пытался его задушить. Слышал я также и слова Санхо Анейро: «То, что он заслужил, от него не уйдет». Сего числа, около сорока минут десятого, возвращаясь по улице Всех Святых из ресторана «Золотое руно», который я изредка посещаю, я в темноте наткнулся на валявшегося в бессознательном состоянии Манхема Бероиме. Метрах в ста слышались чьи-то быстро удалявшиеся шаги. Однако я не решился броситься за неизвестным или неизвестными в погоню, так как боялся, что пострадавший может истечь кровью. При помощи выбежавших на мой крик жителей ближайших домов, мне удалось немедленно доставить раненого к доктору Лойзу, который и оказал ему срочную медицинскую помощь…

Больше к своим показаниям ничего добавить не могу".

Пришедший поздно ночью в сознание Манхем Бероиме сообщил бессменно дежурившему у его изголовья следователю, что за несколько мгновений до того, как ему были нанесены ранения, он услышал за своей спиной чьи-то осторожные шаги, и неизвестный голос громким шепотом произнес:

— Не медлите, доктор. Кто-то идет!