"Тайна кота из пантомимы" - читать интересную книгу автора (Блайтон Энид)

РОЖДЕНИЕ ТАЙНЫ

Пятеро ребятишек, естественно, ничего не знали о трудной ночи, выпавшей на долю П. С. Пиппина. Пип и Бетси мирно спали, пока он разбивал окно в здании театра. Ларри и Дейзи, выслушав все сенсации, какими попотчевала их девятичасовая передача новостей, тоже отправились в постель.

Бодрствовал один Фатти. У себя в комнате Фатти изучал действие нового замечательного вспомогательного средства при переодевании – маленьких подушечек, которые следовало класть за щеки, чтобы те округлились.

– Я их проверю завтра на родителях, – заранее веселился изобретатель. – Положу в рот перед завтраком, посмотрим – заметят или нет.

В конце концов, Фатти тоже пошел спать.

«Интересно, – думал он, раздеваясь и укладываясь в постель, – нашел ли П. С. Пиппин наши „ключи“ на веранде и долго ли дожидался мифической встречи грабителей или кого там еще? Бедный старина Пиппин, небось проторчал у театра Бог знает сколько времени...» Если бы только Фатти знал, что происходило на деле! Разве он лег бы спокойно под одеяло и проспал всю ночь? Да ни за что на свете! Он бы уже давно рыскал вокруг театра, ища настоящие ключи к разгадке тайны. Конечно, он всего лишь подшутил над П. С. Пиппином, но благодаря шутке полицейский оказался именно там, где нужно – на месте преступления, совершенного, по-видимому, совсем незадолго до его прихода. Счастливчик Пиппин!

На следующее утро перед самым завтраком Фатти сунул свое уникальное вспомогательное средство в рот: обе его щеки раздулись, сделав физиономию еще более пухлой, чем обычно. Отец Фатти, уткнувшись в газету, ничего не замечал. Он вообще считал Фатти неприлично раскормленным. Зато мать была ошарашена. Мальчик стал каким-то другим. Что же в нем переменилось? А, понятно, щеки. Они невероятно распухли.

– Фредерик, у тебя что, зубы болят? – спросила мать. – Все лицо разнесло.

– Нет, нет, мама, – отозвался Фатти. – Зубы у меня в полном порядке.

– Странно. Ешь ты не больше обычного, а щеки у тебя стали чуть не вдвое толще. – Мать заметно нервничала. – Я позвоню зубному врачу, договорюсь, чтобы он тебя принял.

Ситуация становилась опасной. Фатти вовсе не жаждал, чтобы у него ковырялись во рту, отыскивая дырки в зубах. Кроме того, он был абсолютно убежден, что если даже ни одной дырки не будет, дантист сам их сделает своим мерзопакостным сверлом.

– Мамочка, поверь, пожалуйста, – Фатти действительно перепугался, – у меня нет ни одной дырки во рту. Я бы чувствовал...

– Хорошо, тогда объясни, отчего у тебя раздулись щеки? – Мать Фатти отличалась тем, что ни одну проблему не бросала на полдороге. Она повернулась к мужу: – А тебе разве не кажется, что у Фредерика распухло лицо?

Отец рассеянно глянул на свое чадо.

– Он всегда такой толстый. Ест слишком много. – Сделав это заявление, глава семьи, к облегчению Фатти, снова погрузился в чтение газеты.

– Я все-таки позвоню дантисту сразу после завтрака, – решила мать.

В отчаянии Фатти сунул руку в рот и вынул подушечки. Однако вместо того чтобы обрадоваться, что щеки у сына обрели обычный вид, мать закричала с гневом:

– Фредерик! Как ты себя ведешь? Разве можно пальцами вытаскивать пищу изо рта? Что с тобой сегодня? Уходи из-за стола!

Фатти не успел объяснить, что на самом деле у него со щеками, раздался изумленный отцовский голос:

– Вот тебе раз! Послушайте, что здесь написано: «Стало известно, что минувшей ночью директор театра в Питерсвуде Бакс обнаружен у себя в кабинете в состоянии сильного наркотического опьянения. Сейф, находившийся в стене позади него, найден открытым, содержимое похищено. Один из подозреваемых задержан полицией».

Услышанное потрясло Фатти до такой степени, что он, сам того не замечая, сунул свои подушечки обратно в рот, думая, что это куски хлеба, и принялся их жевать. Он просто не мог поверить в то, что узнал. Как же так? Они провели около театра полвечера и ни единого человека не заметили. Ну, если не считать Кота из пантомимы...

– Можно мне посмотреть это место, папа? – попросил Фатти, недоумевая, почему хлеб такой жесткий. Внезапно до него дошло, что это вообще не хлеб, что он жевал свои защечные подушечки. Ох, и гадость же! Но вытащить их обратно он не смел. Мать сразу снова раскричится насчет его отвратительных привычек. В общем, положение создалось затруднительное.

– Не разговаривай с полным ртом, Фредерик. Разумеется, сейчас ты не получишь папину газету, – распорядилась мать. – Потерпишь, пока папа закончит.

В этот момент раздался телефонный звонок, что оказалось весьма кстати. Горничная сняла трубку, затем пришла и позвала миссис Троттевилл. Таким образом, Фатти смог беспрепятственно вытащить изо рта изжеванные защечные подушечки и сунуть их в карман, решив никогда больше не пользоваться ими за столом. Потом он стал жадно поедать глазами отцовскую газету. Отец тем временем перевернул и сложил ее так, что заметка об ограблении оказалась у Фатти прямо перед глазами и довольно близко. Правда, вверх ногами. Фатти, однако, ухитрился прочитать ее два или три раза. И невероятно возбудился.

А вдруг это тайна? Предположим, полиция задержала не того, кого надо. Пять юных сыщиков могут немедленно включиться в работу. Фатти понял, что кусок ему больше в горло не полезет, и тихонько, пользуясь отсутствием матери, выскользнул из-за стола. Отец не обратил на сына ни малейшего внимания.

Первым делом Фатти помчался к Ларри. Ларри и Дейзи должны были вот-вот подойти: они же с вечера договорились тут встретиться.

У Пипа с Бетси была отличная просторная комната для игр. Как правило, им там никто не мешал, поэтому ребята сделали ее местом постоянных встреч.

Пип и Бетси ровным счетом ничего не знали о потрясающей новости и, когда Фатти им все рассказал, буквально остолбенели.

– Вот это да! Ограбление прошлой ночью в театре! Оно что же, произошло, пока мы там крутились? – вскричал Пип. – А, пришли Ларри и Дейзи! Слушай, Ларри, ты знаешь про ограбление в театре?

Дейзи и Ларри были в курсе дела. Они знали даже больше, чем Фатти, потому что их кухарка Дженит водила знакомство с уборщицей из театра и получила от нее кое-какие сведения, которыми поделилась с детьми. Ларри сказал, что Дженит не собьешь: она стопроцентно уверена, будто грабители – это те самые «два громилы, которых позапрошлой ночью она видела в саду при свете кухонной лампы».

– Подумать только! – тяжко вздыхал Фатти. – Вчера вечером мы в полном составе слонялись там столько времени! И не заметили самого главного. Мы были так заняты подготовкой «ключей» для старины Пиппина, что не разглядели настоящее преступление. А оно, вполне вероятно, совершилось у нас почти под носом.

– По словам Дженит, миссис Троттер, ну, эта самая уборщица, рассказала ей, что вчера ночью полиция обнаружила их директора, который спал, растянувшись за своим письменным столом лицом вниз. Он набрался наркотиков. А позади зиял пустой сейф. – Ларри перевел дух. – Он был вмонтирован в стену, так часто делают, а прикрывало его большое зеркало, висевшее на этой же стене. Еще она говорила, что полиции все стало известно довольно скоро после того, как сейф очистили.

– Полиция! Под этим словом, я полагаю, подразумевается некто П. С. Пиппин, – усмехнулся Фатти. – Черт побери! Мы буквально привели его на эту веранду, где валялась целая куча фальшивых улик, а в результате он оказался как раз на месте, когда совершилось настоящее ограбление. Вот дьявольщина! Нам бы там еще немножко покрутиться – может, мы и сами напали бы на след тайны... А уж тогда можно было сообщить о ней в полицию или даже П. С. Пиппину. Они бы двинулись по нашему следу и раскрыли преступление.

В комнате повисло горестное молчание. Им действительно кошмарно не повезло...

– Пиппин, наверное, считает, что все эти окурки, носовые платки и прочее – настоящие улики. Я хочу сказать, ключи к разгадке настоящей тайны, – задумчиво проговорила Бетси после долгой паузы.

– Вот идиотизм-то! Конечно, считает, – откликнулся Фатти. – И пойдет по ложному пути. Как же нескладно получилось! Я ничего не имею против того, чтобы устроить забавный розыгрыш и Гуну, и Пиппину. Но я бы ни за что на свете не хотел совершить Поступок, способный помешать им поймать воров. А наши «ключики», конечно, основательно собьют их с толку.

– Ты хочешь сказать, – нахмурилась Дейзи, – что они начнут искать людей, чьи имена начинаются с буквы «З», и обыщут воскресный поезд? Вместо того чтобы пойти по верному следу?

– Именно, – кивнул головой Фатти. – В общем... В общем, я думаю, мне надо увидеться с П. С. Пиппином и откровенно во всем признаться. Я не хочу сбивать его с правильного пути и заставлять попусту тратить время, разгадывая несуществующую тайну. У него сейчас в руках реальная, и он должен заниматься ею. Проклятье! Представляю, как мне стыдно и тошно будет с ним объясняться. И, держу пари, он не даст мне никакой новой информации, потому что добрых чувств после признания в нашей проделке я у него не вызову. А мы могли бы так здорово расследовать кражу вместе со стариной Пиппином. С Гуном-то иметь дело невозможно...

Все ужасно расстроились.

Подумать только – они загубили великолепную, настоящую тайну, сочинив свою, фальшивую...

– Я пойду к Пиппину вместе с тобой, – решил Ларри.

– Нет, – категорически отказался Фатти. – Ни в коем случае. Ответственность за случившееся я беру на себя. Мне хотелось бы вывести вас из этой истории. Если Пиппину придет в голову пожаловаться, мои домашние отнесутся к этому спокойно, в отличие от твоих, Ларри. Что касается родителей Пипа, то они наверняка поднимут шум.

– Это точно, – грустно согласился Пип. У них с Бетси были очень строгие родители. В доме уже три-четыре раза происходили весьма неприятные объяснения после визитов Гуна, являвшегося с требованием унять слишком ретивых детективов.

– Мне бы не хотелось, чтобы отцу и матера стало известно про наши дела, – честно признался Пип. – Мама только недавно сказала, что рада отъезду Гуна, потому что без него, мол, мы не затеем ничего дурного.

– Я иду к Пиппину. – Фатти поднялся со стула. – Трудные дела лучше не откладывать. Но я все же надеюсь, что Пиппин не слишком рассердится. По правде творя, мне он с самого начала показался хорошим малым. И конечно, сейчас он в большом волнении: такое серьезное дело, и попало к нему в отсутствие Гуна.

Фатти ушел, сопровождаемый Бастером, и громко свистел, идя по улице, чтобы никто не заподозрил, будто он чем-то озабочен. Но, говоря по совести, он с самого утра ощущал и недовольство собой, и вину перед полицейским за эти свои нелепые «ключи». Он ругал себя последними словами, потому что упустил шанс поработать вместе с П. С. Пиппином. Пиппин, он совсем не то, что Гун. Пиппин производит впечатление человека здравомыслящего, и Фатти не сомневался, что он с охотой принял бы помощь их пятерки.

Он подошел к дому Гуна, где сейчас обитал Пиппин. К его удивлению, дверь была распахнута настежь. Фатти вошел внутрь.

Из ближайшей комнаты послышался мужской голос. Фатти замер на месте. Гун! Стало быть, он вернулся? И теперь возьмет на себя ведение дела? Черт бы его побрал!

Фатти стоял, соображая, как поступить дальше. В присутствии Гуна он не станет ни в чем признаваться Пиппину. Это было бы слишком глупо. Гуну может прийти в голову донести обо всем инспектору Дженксу. Инспектор, конечно, большой друг их пятерки; однако в глубине души Фатти чувствовал, что он вряд ли одобрит небольшую шутку, которую ребята сыграли с простодушным Пиппином.

Гун явно был сильно разгневан и за что-то немилосердно распекал бедного Пиппина. Фатти не мог не слышать его громких, визгливых криков. Он стоял, не решаясь ни войти в комнату, ни убраться подобру-поздорову.

– Почему вы не послали за мной, когда увидали этих проходимцев в саду под кустом? Почему не сообщили о порванной записке? Разве я не предупреждал, чтобы вы немедленно дали знать, если произойдет что-нибудь из ряда вон выходящее! Болван! Дубина стоеросовая! Надо же было мне уехать и оставить вместо себя недотепу, у которого даже не хватило ума послать за старшим по званию, когда произошло уголовное преступление!

Фатти уже хотел незаметно удалиться. Бастер, однако, принял другое решение. Аф! Разве не голос его старинного недруга доносится из комнаты? С радостным лаем Бастер в мгновение ока открыл своим черным носом дверь и вбежал в гостиную.