"Тросовый талреп" - читать интересную книгу автора (Льювеллин Сэм)

Глава 6

В ту ночь я спал у себя на борту «Зеленого дельфина», несмотря на запах красок и растворителей. Наутро я уже в семь часов выкатился из спального мешка. Через иллюминатор были видны серая вода и серое небо, а в воздухе стояла промозглая сырость. Я натянул на себя пару фуфаек и щедро загрузил чайник заваркой «Лэпсенг Сучонг». А потом принялся накладывать второй слой краски на фибергласовую заплату.

В половине девятого послышался мощный звук дизеля. В дальней стороне залива «Флора» изрыгала черный дым. Спустя сорок минут я услышал толчок в корпус «Дельфина». За мной явился на шлюпке Гектор.

— Мы готовы, — объявил он.

«Флора» уже вышла на середину залива. Гектор греб быстрыми и резкими рывками профессионального рыбака. Мы подошли к борту «Флоры», и я взобрался наверх по носовым снастям. Гектор последовал за мной.

Эван выглядел раздосадованным. Буркнул мне «доброе утро», и я ответил тем же. Мы подняли паруса. Залив то сужался, то снова расширялся, течение отлива шевелило водоросли над подводными скалами. Как только мы миновали эти опасные места, Эван протиснул голову в окно рулевой рубки:

— Берите управление.

Ветер наполнил паруса. Мы обогнули угол залива и увидели полоску горизонта, острую, как лезвие бритвы. Я открыл окно. Солнце уже пригревало, и стал резче слышен запах смолы для конопачения. На зеркальной поверхности воды, ближе к побережью, отражались очертания холмов.

Отлив еще не закончился. Я чувствовал, как его завихрения дергают за направляющие рули. Ветер дул от берега в восточном направлении. Он уносил запах смолы, что было некоторым облегчением. Эван дернулся обратно в рулевую рубку и задал мне направление чуть-чуть южнее западного, по самой грани Хорнгэйта, длинной линии скал чуть в стороне от самой южной точки этого залива.

— Не хотите ли побывать на настоящем деревенском празднике, а?

Я пожал плечами. Он был довольно сообразителен для человека, который выпил вчера так много. Рука Эвана потянулась к шкафчику, где обитала бутылка.

— Американская штучка, — заявил он. — Если Фиона что-то задумала, она всегда достигает цели. — Эван протянул мне рюмку. Это был жест мира и согласия, поэтому я взял рюмку. — Она меня просто с ума сводила, когда мы жили вместе. Ваше здоровье!

Мы выпили. Мне не нравилось пить виски в девять утра, но сегодня у меня были веские причины не отказываться от рюмки.

— А что происходит у Арднамеркена по ночам во вторник? — спросил я.

Эван посмотрел на меня суженными, хитроватыми глазами.

— Так-так... — произнес он врастяжку. — Бьюсь об заклад, что вы хорошо знаете свое дело. Почему бы вам вот в этот вторник не сплавать и не посмотреть?

— На что?

— Ну, пока что, — сказал Эван, — пока абсолютно не на что, черт подери!

И это было все, что он мне сказал.

Мы уходили все дальше от побережья. На фоне затуманенных утесов какого-то мыса неподалеку от Дэнмерри, в северной стороне горизонта, я увидел пару небольших белых треугольников, освещенных солнцем. Гигантское транспортное судно направлялось на юг, его палуба была почти на уровне воды из-за тяжести груза.

Мы с натугой тащились тоже на юг, тяжело покачиваясь на волнах. Ко второй половине дня мы оказались неподалеку от длинного каменного выступа, который вонзался в море примерно на две с половиной тысячи футов. Вода у подножия этого выступа была голубой и сдобренной толстым слоем пены из-за сильного волнения, идущего со стороны Гебридских островов. Когда мы обогнули выступ, я увидел, что дальше берег закругляется и там есть небольшой заливчик, почти лагуна.

В дальнем конце этой лагуны виднелся небольшой пляж с коричневато-серым песком. Солнце вышло из-за туч, ярко высветив на берегу за пляжем белое одноэтажное здание. Этакий небольшой домик с дверью, окрашенной в голубой цвет. Солнце играло в окнах по обе стороны голубой двери. Позади домика виднелись какие-то зеленые прямоугольники. Должно быть, поля. А в самом центре лагуны, где была ширина ярдов в сто, плавал на воде большой оранжевый причальный.

— Камас-Билэч, — объявил Эван.

Из-за дома появилась какая-то фигура. На мгновение она замерла вглядываясь. А потом приветственно вскинула руку.

Мы пропыхтели через этакий косой проход в полускрытой скальной перемычке, которая отделяла лагуну от моря. Гектор выловил багром причальный вымпел. На близком расстоянии дом Салливана выглядел не таким уж идиллическим. Детали от разных механизмов валялись в высокой траве около сарая. На склоне холма, близ заросшего травой картофельного поля, затухающий костер дымил остатками разных упаковок.

У Морэг Салливан было очень бледное лицо, кирпично-красные волосы то и дело падали на глаза. Она отбрасывала их назад не слишком-то чистой рукой, оставляя на своих бледных скулах темные пятна. Эти пятна наслаивались на другие темные пятна, под ее глазами, но уж эти-то не имели ничего общего с грязью. Усталым голосом она почти прошептала:

— Эван.

Эван широкими шагами подошел к ней и обнял за плечи.

— Ну, как тут наша девочка? — ласково спросил он. Она безуспешно пыталась улыбнуться. Эван представил ей меня. В нем произошла какая-то перемена. Он был теперь серьезным и солидным, его окружал ореол власти и некой деятельности. Глаза Морэг были красноватыми и беспокойными, но в то же время ясными и доверчивыми. Из-за сарая доносился детский визг. Оттуда вылетела стайка ребят, они перекликались на бегу, как болотные птицы. Женщина повернулась к ним и крикнула:

— Ну-ка, тихо!

Дети остановились и выстроились шеренгой — самый высокий встал первым слева, самый маленький — последним.

— Вот так-то лучше, — сказала Морэг, и я увидел, что им она смогла улыбнуться.

Обычно мои клиенты были куда богаче, но не столь добры.

— Заходите в дом, попьем чаю, — предложила она.

В доме оказалось четыре комнаты. Нас принимали на кухне. Там стояла газовая плита, с давно ободранной эмалью. Мы сели за стол. Дети столпились в дверном проеме. Эван обратился к самому старшему — мальчику лет десяти, с волосами такого же цвета, как и у матери.

— Все в порядке, Джокки? — спросил он.

Джокки ухмыльнулся и опустил глаза.

— Ну, тогда забирай детишек, дай мне поговорить с твоей мамой.

Джокки заколебался и перестал ухмыляться.

— А что слышно про папу?

— Никаких новостей, — сказал Эван. Лицо Джокки мигом осунулось. — Но вот этот джентльмен — адвокат.

— Адвокат, — повторил Джокки. — Понятно.

Детишки уставились на меня с такой надеждой, с какой тонущие люди смотрят на спасательное судно. У меня на лбу выступил пот. Я улыбался, стараясь выглядеть уверенным.

Миссис Салливан ответила мне своей доброй улыбкой и отослала детей прочь. Она поставила на стол коричневый чайник и дешевое песочное печенье в старенькой консервной банке с изображением замка Стерлинг. Потом она уселась за стол и посмотрела на меня так, словно просила, чтобы я задавал ей вопросы. Ну, я и начал спрашивать. А что еще было мне делать?

— Эван говорил, что ваш муж... исчез.

Она кивнула.

— Когда это случилось?

— Чуть больше недели назад, — сказала она. — В позапрошлый вторник он ушел на катере, чтобы поставить партию корзин, ну, знаете, корзин для омаров. Эти корзины так и остались где-то там. А он не вернулся.

— Когда он обычно выходил в море... Это было надолго?

Она пожала плечами. У нее была большая грудь, свободно лежавшая под цветистой тканью рабочего халата.

— День или два. С Джимми ничего заранее не известно.

— Но так долго — никогда?

Она покачала головой.

— На этот раз, перед тем как уйти, он сказал, что вернется не позже, чем через сутки.

Я кивнул и отхлебнул чая. Почему, черт подери, люди полагают, что адвокат может отыскать человека, который, наверное, уже стерт с лица земли кораблекрушением, или подводной лодкой, или волею Божьей. Если он не валяется сейчас под столом в каком-нибудь баре в Глазго. Я принялся объяснять ей это как можно мягче, но она меня прервала:

— Он нашел кое-что.

— Нашел?

Она быстро взглянула на Эвана.

— Джимми всегда смотрит в оба, — кивнул Эван. — Немного помогает мне в моих наблюдениях за чистотой моря. Там ведь плавает разное ненужное барахло вроде нефти, ну, вы сами знаете.

Я откусил кусочек песочного печенья и уставился на кухонную стену с жирными пятнами, что была позади закрученных узлом красных волос Морэг.

— Ну, и что же там было? — спросил я.

— Кажется, какие-то железки. — Она отвела взгляд. — У него загребущие руки насчет всяких железок. Любая мелочь, по его мнению, может пригодиться.

Я посмотрел на Эвана.

— А вам он ничего не говорил?

Глаза Эвана еще сильнее сощурились.

— Ничегошеньки, — ответил он.

— Джимми всегда так, — сказала Морэг. — Просто выпил свой чай достал приманку из сарая и пошел на катер. И это был последний раз, когда мы его видели.

Ее самообладание иссякало. Слезы скатывались по давно проторенным желобкам. Эван посмотрел на меня. Имелось в виду, что я должен еще и еще задавать свои вопросы. Я спросил:

— Не случилось ли перед тем чего-нибудь необычного?

Она нахмурилась.

— Да. В тот понедельник приезжал Дональд. Гости здесь бывают редко. У них там произошла страшная драка. Дональд орал...

— Насчет чего? — спросил Эван.

— Ну ты же знаешь Дональда, — сказала она. — Джимми вытащил что-то из моря, и Дональд явился, чтобы предложить ему за это какую-то цену. Может быть, цена оказалась не такой, я не знаю. Но Дональд ушел ни с чем.

— А какого рода вещью это могло быть? — спросил я.

— Здесь можно выловить все что угодно, — сказал Эван. — В прошлом году он раздобыл семьдесят тонн распиленных дубовых досок с судна с лесоматериалами. А в другой раз выловил тридцать бочек дизельного топлива, а это побольше тысячи фунтов стерлингов.

— Они, должно быть, в сарае, — сказала Морэг.

Мы вышли из дома и двинулись через заросли бурьяна. Просторный сарай был сложен из бетонных блоков. У него были двойные двери и огромный навесной замок. Морэг отперла двери.

— Музей, — сказала она.

Темное, лишенное окон помещение сарая было забито до самой крыши находками, выловленными из моря: сплавной лес, корзинки для ловли омаров, деревянные гребные лодки с пробоинами самых разных цветов, полные и порожние.

— Солидная коллекция, — заметил Эван.

Я разглядывал эти разноцветные бочки и чувствовал, что у меня голова идет кругом.

— Есть здесь что-нибудь, вам незнакомое? — спросил я Морэг.

— Я не заходила сюда очень давно, — сказала она.

Я кивнул так многозначительно, как только мог. Мы вышли из сарая, и она снова заперла дверь на замок.

— Пора отправляться, — объявил Эван.

Его большая рука нырнула в карман просторных джинсов. Он отвернулся от меня, но я успел заметить промелькнувшие бледно-коричневые банкноты. Довольно плотная стопка банкнот в десять фунтов. Я услышал, как Эван что-то шепчет на ухо Морэг. Она взяла эту стопку, отвернулась, и красные пряди волос укрыли ее лицо.

— Мы сделаем все, что сможем, — пообещал Эван. — Правда, Гарри?

— Конечно, — подтвердил я.

Морэг проводила нас до кромки берега. Ей словно бы очень не хотелось нас отпускать.

— Ну? — спросил Эван, когда мы порядочно отгребли туда, где над своим отражением в голубом зеркале лагуны стояла «Флора».

— Ваши догадки ничем не хуже моих, — ответил я. — Надо выяснить, что за проблема возникла с этим Дональдом.

— Дональд Стюарт, — уточнил Эван, — тот самый коротышка, который сшиб меня вчера с рыбного садка.

Я уставился на него.

— А что же его привело к Джимми? — спросил я.

— Дональда частенько можно встретить в нашем Морском контроле, — сказал Эван. — Видимо, мы опять встали на пути между ним и кое-какими деньжатами. Вы не могли бы помочь Гектору с парусами?

Я поставил стаксель, а Гектор поставил грот, и мы, извергая черный дым, выбрались из этой лагуны, помахав руками крохотным фигуркам на каменистом берегу. В открытом море ветер наполнил наши паруса. «Флора» начала неторопливо продвигаться на север, оставляя позади продолговатые голубые отмели.

Вечер был просто чудесный. Легкие облака, предвещавшие назавтра хорошую погоду, словно небесные медузы, шествовали по направлению к зеленым очертаниям гор на востоке. Я сидел на крышке люка, в стороне от рулевой рубки, и думал о Дональде Стюарте, который сшиб Эвана в воду и оставил его тонуть. Еще я думал о плотной стопке банкнот, которую Эван передал Морэг, и о том вечере во вторник. Я ощущал дуновение чего-то такого, что обычно чувствовал только у себя в конторе, сидя за письменным столом, напротив похожей телосложением на акулу Слоану Рэнджер, у которой имелся юноша-дружок, вдвое моложе ее, а также было на вооружении данное под присягой письменное показание одной девушки по поводу мужа Слоаны.

Это был хорошо выдержанный, стойкий запах глубокой воды.