"Тросовый талреп" - читать интересную книгу автора (Льювеллин Сэм)Глава 19На следующее утро я забрал свой старенький «мерседес-универсал» от магазинчика морских принадлежностей Невилла Спирмена и покатил в сельскую больницу, где врачи и сдали мне с рук на руки Ви, сопроводив эту процедуру скорбным вариантом вздоха облегчения, практикуемым в системе здравоохранения. Они снабдили меня небольшим запасом таблеток, которые должны были продержать Ви в спокойном состоянии ближайшие трое суток. Я отвез ее домой и уложил в постель. — Ужасно чисто, — пробормотала она и заснула. А я позвонил в Роттердам управляющему компании «Бэч АГ» по юридическим вопросам и договорился с ним о встрече на следующее утро. — Что ты собираешься делать? — спросила Фиона. — Выяснить, что находится в этих бочках, — сказал я. — И кому они принадлежат. И сделать, что удастся, для Морэг. — Поосторожнее там. — Ты тоже, — сказал я. Она ловко пристроилась в мои объятия. В тот момент я боялся, что именно ей-то и предстоят неприятности. Попозже, тем же утром, я притормозил у своего дома в Клифтоне, чтобы забрать кое-какую одежонку. Чилийка Долорес, которой я сдал комнату, сушила свое нижнее белье на решетке в кухне. На этой неделе она носила алые цвета. Восточные ковры в гостиной были чистыми, книги от пола и до потолка — пыльными, герань — политой. Все было готово принять отшельника Фрэзера и переправить его в контору на Садовой улице. В спальне, в стенном шкафу, я нашел нужную мне одежду. Выходя из подъезда, я даже не обернулся. «Мерседес» шел хорошо. К половине четвертого я добрался до автострады М-25. При таких темпах я приеду к парому смехотворно рано. Поэтому я повернул в сторону Лондона, остановился у телефонной будки на улице Хаммерсмит и набрал тот номер, который Чарли Эгаттер вытянул из Ники Чарлстона. Отозвался томный девичий голос: — quot;Рафаэльquot;. Где-то в «Рафаэле» звучала музыка. — Эрик там? — спросил я. — Он как раз сейчас стрижет, — сказала она. — А кто его спрашивает? — Это не важно, — буркнул я. — Я просто подъеду. Она дала мне адрес — небольшая улочка к югу от Рыцарского моста. Я оставил «мерседес» на стоянке и взял такси. «Рафаэль» был не Бог весть каким парикмахерским салоном. Большое окно, внутренняя отделка из листов железа, очищенных пескоструйным аппаратом, и кресла из кафе-мороженого. На стене красовались рекламные объявления из журнала «Вог» и фотографии модных моделей с лебедиными шейками и искусно вылепленными пучками волос. Две девицы с прическами, напоминающими формованный полиэтилен, прервали свою беседу, чтобы показать мне Эрика. Он оказался крупным парнем лет двадцати, в синевато-серых брюках и такой же рубашке, со стрижкой, похожей на миску с пудингом. Он мазал какой-то отвратительной пастой волосы миловидной девушки и хвастался перед ней, как он лихо отпаял кому-то прошлой ночью. Я перешагнул через обрезки волос на полу и спросил: — Найдется минутка? Он остановился посередине фразы с полуоткрытым ртом. У меня было время рассмотреть его бледное лицо, глаза подхалима и тонкий самодовольный рот. Рядом с ним, в большом зеркале, я выглядел худым, смуглым и угрожающим. Это вполне меня устраивало. — Сию минуту, — сказал я. Он принялся было возражать. — Сию минуту, — повторил я, повышая голос, чтобы все в салоне могли меня слышать. — Вы знакомы с Ви? Вы, вероятно, называете ее Барби. — Да, — сказал он с нахальной ухмылкой. — Барби — старушенция с причудами. — Я пришел сообщить вам кое-что, — сказал я. — Я пришел сообщить вам, что если я когда-нибудь снова услышу, что вы даете ей таблетки, или кокаин, или любую другую форму наркотика, то я обеспечу, чтобы вы оказались за решеткой, и разорву вас на части, когда вы оттуда выйдете. Теперь все смотрели на него. Он злобно ощетинился. — Ох ты! — выдохнул он и грязно выругался. Какой-то мужчина с большими черными усами отложил свои ножницы и двинулся в нашу сторону с профессиональной улыбкой миротворца на смуглом лице. — Она говорит, что это вы довели ее до такого состояния. — А с чего бы я стал се доводить? — огрызнулся он. — Уж ее-то уговаривать не надо. В его словах была доля истины. — Какая-то проблема? — спросил меня усатый мужчина. — Этот ваш пижон снабжает людей сильнодействующими наркотиками. Вам бы стоило за ним приглядеть. — Это верно, Эрик? — спросил мужчина. — Ах, дерьмо все это, Джулио, — отмахнулся Эрик, — Никто не поверит. — А я верю, — сказал усатый мужчина. — Это уже не в первый раз. Клюешь носом по утрам. Запираешься в сортире. А теперь вот это. Ты позоришь мой порядочный салон. Ты уволен. Убирайся, пока я не вызвал полицию. Усатый хозяин салона указал Эрику на дверь. Это был хороший театр. И все в этом заведении внимательно наблюдали. Я добился того, чего я должен был добиться, даже если это и не поможет Ви. А вот с «Бэч АГ» все будет не так-то просто. Я вышел улочкой к Рыцарскому мосту, взял такси, добрался до своего «мерседеса» направился в Ширнесс[5]. Я спал, как убитый, один в каюте на двоих. На следующее утро я переоделся и стал Гарри Фрэзером, адвокатом: чисто выбритым, в угольно-сером двубортном костюме из гребенной шерсти, купленном у Хэммонда, на Стэмфорд-стрит, в бело-голубой хлопково-поплиновой рубашке от Хилдитча и Ки, в черных, нарочито грубых башмаках, как для воскресной мессы, и в галстуке Королевского клуба океанских гонок. В моем черном чемоданчике лежало несколько папок для документов и пластиковый мешочек с диском Джокки. Во Флашинге я миновал вежливых голландских таможенников и выехал на простор гладкой зеленой равнины. Автострада пересекала мост за мостом, дельту Рейна, устремляясь к Роттердаму. Компания «Бэч АГ» занимала высокое белое здание в окружении цветников с желто-красными львиными зевами и других похожих на него белых зданий. В приемной блондинка-секретарша демонстрировала в улыбке не только все свои белые зубы, но также и розовые десны. Кофейный столик был завален рекламными брошюрами компании и номерами журнала «Эко», чтобы показать, что сердце компании находится в Должном месте. Всего три минуты ушло на то, чтобы появился строгого вида секретарь и проводил меня к лифту и на одиннадцатый этаж. Кабинет Управляющего по юридическим вопросам выходил окнами едва ли не на всю Голландию[6] и на добрую часть Северного моря. Сам управляющий сидел так, что на фоне окна вырисовывался только силуэт. Он встал мне навстречу. — Хендрик Пиенаар, — сказал он. — Не желаете ли присесть? Он был полным и бледным, с напыщенными манерами, соответствующими его месту в комнате. У него были большие рыжие усы словно бы служившие для того, чтобы компенсировать недостаток волос, которые вели безнадежно проигрываемую битву со сверкающим куполом черепа. Он пожал мне руку и помахал в сторону кресла. Наступила длинная пауза. Как я понимал, предполагалось, что я заполню ее словами. С едва уловимым акцентом он произнес по-английски: — У вас какого-то рода проблема, насколько я понимаю. — Ну, не то чтобы проблема, — сказал я. — Просто одно дело, возникшее как второстепенное на фоне кое-каких справок, которые я навожу от имени одного клиента. Он кивнул. Его пухлые пальцы были похожи на гроздь бананов, облепивших авторучку, которой он делал пометки. — А кто этот клиент? — спросил он. — Морэг Салливан, — ответил я и нанес легкий удар. — Жена Джеймса, увы, погибшего. Пальцы спокойно продолжали писать. — И какова же природа этой справки? Я переписал серийный номер желтой бочки из своей записной книжки на листок бумаги и передал его через письменный стол. — Вы не могли бы рассказать мне о содержимом желтых бочек, на которых нанесен вот этот код? Он достал очки со стеклами в форме полумесяца, надел их на нос и отвел руку с листком, чтобы лучше в него вглядеться. Потом он нажал на клавиши ближайшего к нему компьютера и подождал секунду. Рот под рыжими усами улыбнулся. — Детергент, — сказал он. — Моющая жидкость. Используется для чистки, а также чтобы смывать пролившуюся нефть. Здесь, в «Бэче», мы производим химикалии с чувством ответственности. Я кивнул и улыбнулся, воздавая должное составителю рекламных проспектов, сочинившему эту фразу. — Стало быть, нет никакой возможности, чтобы химикалии с таким серийным номером могли принести вред? Он рассмеялся этаким сердечным «хо-хо!» любителя пива. — Ну, если хлебнуть этого по ошибке, — сказал он, — то могут возникнуть небольшие проблемы с желудком. Но ничего такого, что могло бы убить. Теперь его самонадеянность вернулась к нему полностью, и это было как раз тем, чего я добивался. — Вам, возможно, будет интересно узнать, — сообщил я, — что содержимое некоторых бочек, маркированных таким вот образом, оказалось сильным отравляющим веществом, чрезвычайно токсичным для морской природы. Его улыбка не уменьшилась. — Это невозможно, — сказал он. Я полез в свой чемоданчик и извлек оттуда завернутый в пакетик диск Джокки. — Это крышка одной бочки, находящейся в распоряжении моих клиентов, членов семьи Джеймса Салливана. У меня есть медицинское свидетельство, что содержимое той самой бочки, на которой была эта вот крышка, явилась причиной серьезного раздражения с последующими локальными волдырями и потерей кожи. Я говорю о ребенке! — И тут Пиенаар перестал улыбаться. Его рот под рыжими усами превратился в тонкую, мстительную линию. — До того, как эту крышку сняли, она была опечатана. Взгляните, на ней стоит тот серийный номер, о котором мы говорили. Он посмотрел на меня. Потом вгляделся в то, что находилось в пластиковой упаковке. — Извините, — произнес он, поднял телефонную трубку и что-то сказал по-голландски. Потом опустил трубку и обратился ко мне: — Разумеется, компания «Бэч АГ» полностью отрицает возможность любых вредных последствий от обсуждаемого нами продукта. — Он пожал плечами и одарил меня обаятельной улыбкой. — Я пригласил нашего управляющего производством, мистера Смита, принять участие в разговоре. Управляющий производством явился. Этакий худой, жилистый мужчина с тенью беспокойства на сером лице. Пока Пиенаар вводил его в суть дела, он пытался выглядеть расслабленным. Когда Пиенаар закончил, мистер Смит сказал по-английски: — Отравляющее вещество, вы говорите? — Его акцент был сильнее, чем у Пиенаара. — Стало быть, кто-то повторно использовал эту бочку, и я затрудняюсь сказать, для чего именно. — Она находилась вместе с партией грузов, поступившей в каменоломню Арднабрюэ. В некоторых из этих бочек действительно содержался детергент. — Тогда я ничего не понимаю, — сказал он. Я передал Смиту пластиковую упаковку. Он развернул ее и осмотрел крышку с обеих сторон. Его лицо прояснилось. Он сказал что-то мистеру Пиенаару по-голландски. Мистер Пиенаар погладил свои усы, о чем-то размышляя. Потом сказал: — Извините, вы не подождете нас секундочку? Они отвели меня в серо-сизую комнату и дали сегодняшний номер «Файнаншел таймс». Я не стал читать газету. Мне надо было над многим подумать. Я был уверен, что компания «Бэч АГ» способна ошибаться. Но в равной мере я был уверен и в том, что они не пойдут на сознательно неверную маркировку разъедающих веществ. Что мне необходимо сделать — так это напугать их своей наживкой настолько, чтобы они и не заметили настоящих вопросов. Когда меня пригласили обратно в кабинет, оба управляющих стояли у письменного стола, а крышка от бочки лежала между ними на промокательной бумаге. Вокруг них витал неопределенно-самодовольный дух, свойственный экспертам, готовящимся перевернуть доказательства обвинения вверх тормашками. — У нас тут проблема, — сказал Пиенаар. — Кто-то подделал. — Что именно? Мистер Смит поманил меня рукой. От него пахло ароматическим трубочным табаком. В руке он держал шариковую авторучку, словно дирижер свою палочку. Смит постучал авторучкой по крышке бочки. — Поглядите, — сказал он. — И послушайте. Это не от бочки с детергентом. — Но серийный номер тот самый, — возразил я. — Присмотритесь, — продолжал он. — Вот тут, где краска стерлась. Под ней есть другая краска. Я наклонился и посмотрел. Камни Камас-Билэча соскоблили кусочек желтизны. Обнажился металл, но между металлом и желтизной виднелась узкая красная полоска. — Мы не пользуемся этим цветом, — сообщил Смит, указывая своей авторучкой на красную полоску. — Во всяком случае, не для детергентов. И он просиял, как будто доказал что-то очень важное. — А для чего вы используете красный цвет? — полюбопытствовал я. — Для мусора, — сказал Смит. — Грязные химикалии. То, что называется токсичными отходами. |
|
|