"Сегодня или никогда" - читать интересную книгу автора (Дэйра Джой)

Глава 3 Морис ловит виконта

— Мы с Джоном намерены пожениться.

В гостиной, где все собрались после обеда, повисла напряженная тишина.

Хлоя решила объявить о важной перемене в своей жизни, не откладывая этого дела в долгий ящик. Веревка уже была наброшена на шею повесы, и девушка посчитала, что пришла пора дернуть за поводок.

Джон изумленно смотрел на нее.

А чего он ждал? Хлоя ответила ему кошачьей улыбкой.

«Прости, Джон, никакой отсрочки».

Графиня только что закончила обсуждать последние вести из Франции, заявив, что ничего не изменилось с тех пор, как парижская чернь отрубила голову Людовику. Услышав слова Хлои, она выпрямилась и, потрясенная, поднесла руку к горлу.

Никакая революция не могла сравниться с новостью, которую она только что услышала.

Дейтер заворчал, а Шнапс, расположившийся у него на коленях, оскалился.

Морис опомнился первым. Он понимающе взглянул на племянника увлажнившимися от радости глазами.

— Хо-хо!

Джон поерзал на стуле, не решаясь посмотреть дяде в глаза. Казалось, его вдруг чрезвычайно заинтересовала изображенная на обоях пасторальная сцена.

Морис принялся вполголоса напевать ту же песенку про кошку и мышку.

— Боже мой, это правда, Джон? — наконец обрела дар речи графиня.

Джон сидел подавшись вперед. Нужно попытаться все им объяснить. Он объяснит… когда сам разберется. Как Хлое это удалось? Полдня он размышлял об этом.

— Понимаете, графиня…

— Нет! — Бабушка побледнела. — Но ведь ты приехал всего несколько часов назад, Джон! Боже, признайся, ты совратил ее?

Она переводила взгляд с Хлои на Джона и обратно. Он чувствовал себя не в своей тарелке, а Хлоя… была похожа на мышь, только что проглотившую кота.

— В моей родной деревне человека, позволившего себе такие вольности, на четыре недели привязывали к стене амбара. — У Дейтера в запасе всегда имелся анекдот о таинственной деревне в Германии, где он провел детство. Истории эти были довольно бессмысленные, но Хлою забавляла их мрачность.

В данном случае он попытался досказать ее до конца, прежде чем, как обычно, погрузиться в сон.

— Мы говорим не об амбаре, Дейтер, а о нашей бедной маленькой Хлое! — Графиня достала пахнущий лавандой кружевной платочек и приложила его к глазам. Платочек служил ей прикрытием, из-за которого она могла тайком улыбнуться Морису.

Маркиз украдкой подмигнул ей в ответ.

Джон нахмурился.

— Нет. Вы должны выслушать меня…

— Мне это кажется очень романтичным. — Морис пожал плечами. — На дворе весна, не так ли? Пора любви.

— Это не имеет никакого отношения к… — вновь подал голос Джон.

— …этих людей оставляли без пищи и воды, — невозмутимо продолжал Дейтер, в его глазах появился странный блеск. Так бывало всегда, когда он доходил до самой жестокой части своих рассказов. — Вскоре они начинали выть, как дикие звери…

Джон закатил глаза.

— Бога ради, вы мне дадите договорить?

Шнапс, сидевший на коленях Дейтера, принялся лаять, словно в подтверждение слов хозяина.

Джон воздел руки к небесам и повернулся к Хлое, молча наблюдавшей за всей этой сценой.

Она застыла в неподвижности на своем чиппендейловском стуле и выглядела невинным ягненком. Только в фиалковых глазах блестело озорство и что-то похожее на удовлетворение.

— Вижу, ты не хочешь мне помочь, Хлоя, — сухо сказал Джон.

— О нет, мне кажется, вы сами прекрасно справляетесь, милорд, — весело улыбнулась ему Хлоя.

«Черт возьми, ей это доставляет удовольствие».

Джон потер лоб. Он понял, что это только начало.

— Хлоя предложила мне… — вновь повернулся он к графине.

— Хлоя предложила тебе? — недоверчиво переспросила старая дама.

— Понимаете, она чувствует… ей кажется… — Он не знал, что сказать.

— И что же я чувствую, Джон? — подала голос Хлоя.

Он бросил на девушку угрожающий взгляд. Не мог же он объявить о предложении Хлои и их странной сделке.

— Ты хочешь сказать, что не соблазнял ее, мой мальчик? — нахмурился Морис. — Ты меня сегодня разочаровываешь!

— …Изо рта у них идет пена. — Дейтер сверлил Джона глазами, представляя его на месте этих несчастных, а Шнапс тихо рычал.

Чаша терпения Джона переполнилась. Он встал и крикнул во весь голос, заставив всех умолкнуть:

— Мы собираемся пожениться, и давайте с этим покончим!

Больше он ничего не собирался объяснять. Пусть придумывают все, что им хочется.

Первым опять опомнился маркиз.

— Конечно, конечно, Джон. Ты ничего не обязан нам объяснять.

— Что вы хотите этим сказать? — прищурился виконт.

Морис в ответ погрозил племяннику пальцем и вновь принялся напевать ту же самую песенку.

— Что дядя имеет в виду? — повернулся Джон к Хлое.

Девушка пожала плечами, и он заметил на ее лице странное выражение.

— Когда свадьба? — осведомилась графиня, спрятав платок в карман.

Джон заметил, что глаза ее остались подозрительно сухими. От виконта не укрылось, что дядя и графиня с энтузиазмом восприняли известие о его предстоящей женитьбе. Он вынужден был признать, что они беспокоились о нем, а не о Хлое. Ведь девушка могла выбрать себе любого мужа. Почему она выбрала именно его, самого известного в Англии повесу, оставалось для них загадкой.

Тем не менее они приняли ее решение.

Такое единодушие много могло рассказать о взаимоотношениях маркиза и графини. Кроме того, графиня всегда любила Джона и считала его членом семьи.

Джон нахмурился. Когда перед ним вставала необходимость открыть свои чувства, он тут же начинал искать выход из затруднительного положения.

Взяв себя в руки, он подошел к буфету и неторопливо налил себе стакан рейнвейна.

Поднеся вино к губам, он увидел в висевшем прямо перед ним зеркале профиль Хлои. Огонь камина отбрасывал блики на ее тонкие черты, золотил рыжие волосы. Вид девушки, которая не подозревала, что он смотрит на нее, поразил его, и он не в силах был оторвать глаз от зеркала.

Кто эта самоуверенная женщина?

Конечно, это все та же маленькая Хлоя, но теперь она стала другой…

Его размышления прервал Морис:

— Ну, мой мальчик? Мы еще не услышали от тебя ответа: когда свадьба?

Джон колебался. Лондонский сезон только начинался, и он решил, что лучше подождать до его окончания. Торопиться некуда.

Молодой человек вновь взглянул на зеркало. Блик света упал на глубокое декольте Хлои. Взгляд Джона задержался на вырезе ее платья. Она прекрасно сложена. Он представил, как его ладонь обхватывает…

— Как только мы будем готовы, — неожиданно для себя самого ответил Джон.

Хлоя удивленно взглянула на него: она ожидала жестокого спора по этому поводу.

Осознав смысл своих слов, Джон быстро добавил:

— После окончания сезона, конечно.

Хлоя поджала губы. Развратник! Если Джон рассчитывает, что она позволит ему на несколько месяцев уехать в Лондон и заниматься там Бог знает чем, то он глубоко ошибается.

«Можешь распрощаться со своей свободой, Джон. Навсегда».

Она приготовилась к схватке, но неожиданно ей на помощь пришел Морис.

Театрально передернув плечами, он сказал:

— Я прекрасно помню, что в юности нет ничего ужаснее ожидания.

Морис был французом до мозга костей. А что может быть хуже для француза, чем откладываемое наслаждение?

Графиня удивленно вскинула бровь, недоумевая, куда клонит старый лис. Она не могла припомнить, чтобы в юные годы Морис ждал… хоть чего-нибудь. Он всегда был нетерпеливым и дерзким любовником.

Ни для кого не секрет, что маркиз уже потерял надежду на брак Джона. Много раз он жаловался, что остался без наследников, ведь они с Джоном — единственные из рода Шевано. Строго говоря, Джон не был Шевано, поскольку отец Мориса женился на вдове-англичанке, у которой была маленькая дочь. Морис родился в результате этого брака. А его сводная сестра стала затем матерью Джона.

В жилах Мориса и Джона текла общая кровь, но она не была французской. Однако маркиз был склонен игнорировать этот факт. Хотя Морис по крови был наполовину англичанин и унаследовал свой титул по английской линии, он оставался французом до мозга костей. Так и Джон превратился для него в Шевано.

Графиня также знала, что Морис относится к Хлое как к родной внучке. Он давно лелеял мысль, что дети когда-нибудь поженятся, соединив семьи, испытывающие такую неодолимую тягу друг к другу. Поэтому, узнав о предстоящей свадьбе, Морис должен был запрыгать от радости.

Почему же он так сдержан? Графиня пристально наблюдала за ним.

— В мое время мужчины предпочитали не откладывать подобные вещи… за такой большой срок невеста может передумать… — Морис намеренно растягивал слова, чтобы подчеркнуть, как глупо было бы идти на такой риск.

Уголки рта графини тронула легкая улыбка. Теперь она точно знала, куда клонит хитрец — он был уверен, что именно Джон может передумать. Как бы то ни было, раньше этот повеса никогда не заговаривал о женитьбе. Маркиз хотел как можно скорее окрутить племянника. Зная лорда Секстона, графиня не могла упрекнуть Мориса. Джон — чудесный мальчик, но неисправимый плут.

Но Джон был достаточно хитер, чтобы не попасться в расставленную дядей ловушку. Он обещал жениться на Хлое, но намерен сделать это так, как ему будет удобно.

— А кто говорит об ожидании? — В его низком голосе звучало удивление.

— Джон! — в притворном гневе выдохнула графиня.

— Ты же обещал! — вырвалось у Хлои. Девушка не сумела справиться со своими чувствами.

Все взоры обратились на Хлою.

В зеленых глазах Джона мерцали искорки гнева. Глаза остальных были широко раскрыты от удивления.

Хлоя подумала, что Лорд Страсти, давший обещание подождать, — чудо, которое они даже представить себе не могли.

После недолгого молчания все заговорили одновременно.

— Он обещал? — Это была бабушка.

— Не верю! — Морис не знал, сердиться ему или радоваться. С одной стороны, речь шла о Хлое, а с другой — в молодости люди обычно придерживаются определенной линии поведения.

— Привяжите его к амбару! — Вряд ли Дейтер говорил искренне, но он никогда не упускал случая продемонстрировать свою кровожадность. Когда не спал.

Джон закрыл глаза, сжал пальцами переносицу и покачал головой. Что может быть хуже?

— Сэр Персиваль Сэсил-Бэзил, — раздался звучный голос дворецкого, и в гостиную подпрыгивающей походкой, улыбаясь, вошел разодетый в пух и прах человек.

Джон застонал. Этого еще не хватало.

— Привет всем! — Бодрому голосу предшествовал сильный запах одеколона.

— Сэр Перси! — обрадовались все. Все, кроме Джона.

— Я заходил к леди Хинчли. Она сказала, что вы в жуткой спешке отправились в деревню, Сек-стон. Я приехал лично убедиться, что ничего плохого не случилось.

Он поднес к глазам лорнет и принялся рассматривать Джона, вероятно, ища на его лице следы усталости или слез.

— Леди Хинчли? — прищурилась Хлоя.

Вот, значит, с кем был этот развратник! Неудивительно, что у него такой усталый вид. Хлоя глубоко вздохнула, стараясь подавить приступ ревности. Она не смотрела на Джона.

Это было ошибкой, поскольку иначе она бы заметила, что лорд Секстон явно почувствовал себя неуютно, хотя старался, как всегда, сохранять независимый вид.

— Не стоило беспокоиться, Перси, — поморщился Джон.

— Теперь я вижу, почему ты покинул Лондон в такой спешке, — наша малышка вернулась!

Он склонился к Хлое и поцеловал ее руку. Она покраснела, что почему-то задело Джона.

— Садитесь, сэр Перси. Не хотите ли горячего шоколада?

— Благодарю вас, графиня. Не откажусь. Путешествие было утомительным. — Он взмахнул своей изящной рукой и важно уселся на стул. — Но мною двигало беспокойство за Джона.

— Виконт должен быть счастлив, имея такого друга. Надеюсь, вы погостите у нас? — спросила графиня, передавая ему чашку.

— Мы с Джоном присматриваем друг за другом. Мы всегда были лучшими друзьями. — Он отхлебнул ароматный напиток и зажмурился от удовольствия. — Конечно, я останусь.

Ноздри Джона затрепетали. Он молча сел, внутренне кипя от негодования.

Много лет назад этот человек ни с того ни с сего объявил себя лучшим другом Джона и убедил в этом остальных. В обществе теперь воспринимали их дружбу как нечто само собой разумеющееся.

Джон так и не понял, зачем это понадобилось сэру Перси, но куда бы он ни отправился, Перси всюду следовал за ним.

Это до крайности раздражало виконта.

Более того, его лучший друг обладал сверхъестественной способностью узнавать, где он находится и чем занимается. Он был осведомлен, с кем Джон спал и когда, в каких скандалах участвовал и какие кутежи закатывал.

Так продолжалось многие годы, и со временем Джон научился не обращать на это внимания.

Было бы полбеды, если бы Перси так не действовал ему на нервы!

Этот человек считал себя знатоком буквально всего: моды, живописи, музыки, кулинарии. Какой бы темы ни коснулся разговор, сэр Перси начинал говорить тоном непререкаемого авторитета. У него была привычка балансировать на грани вселенской скуки и провокационных измышлений. При всяком удобном и неудобном случае он сыпал латинскими фразами.

Сэр Перси был напыщен, болтлив и глуп. Короче говоря, он напоминал птицу с пышным оперением, которая даже в стае павлинов выглядит чрезмерно нахальной. В последние годы он, похоже, полностью погрузился в заботы о моде и своей наружности и предавался занятиям, которые даже Джон считал фривольными.

Тем не менее и графиня, и Хлоя обожали сэра Персиваля Сэсил-Бэзила.

Все общество восхищалось им. Его приглашали в лучшие дома, и он считал своей обязанностью знать, что в них происходит. Друзья — по его просьбе — называли его сэром Перси или просто Перси, а фамилия Сэсил-Бэзил была оставлена для «низших сословий и непосвященных».

— Когда вы приедете в город, графиня? Мы ужасно скучаем без вас. — Перси всегда был льстецом. Хотя в данном случае он говорил искренне.

— Похоже, не очень скоро, — улыбнулась графиня. — У нас потрясающая новость, и вы узнаете ее первым, сэр Перси!

О, это две важнейшие вещи для светских щеголей: сплетни и необходимость первому услышать их.

Джон ухмыльнулся, увидев, как Перси в волнении подался вперед.

— Говорите же скорее, миледи Я весь обратился в слух.

Джон закрыл глаза и откинулся на спинку стула. Тяжелый предстоит вечерок, подумал он.

— Хлоя и Джон собираются пожениться! — с сияющим видом объявила графиня.

— Вот оно что, — выпрямился Перси.

— Вас это, кажется, не удивляет, — озадаченно произнес Морис.

— А почему я должен удивиться?

— А почему бы и нет? — приоткрыл один глаз Джон.

— Res ipsa loquitur. — Услышав латинскую фразу, Джон поморщился. — Факты говорят сами за себя, мой дорогой друг.

— Действительно, — поднял бровь Джон Похоже, предстоящая женитьба на Хлое оказалась новостью лишь для него самого!

— Именно так. Примите поздравления, моя дорогая Хлоя, хотя в данном случае к ним следует прибавить и сочувствие — Блеснув водянистыми голубыми глазами, сэр Перси с улыбкой уткнулся в чашку. — И когда произойдет это знаменательное событие? Естественно, я буду шафером.

Джон не знал, что разозлило его больше: то, что Перси не удивился его предстоящей женитьбе или что он сам объявил себя шафером.

— Уверен, что ты узнаешь об этом первым, — саркастически заметил Джон. — Не забудь сообщить мне, ладно?

Его ирония осталась незамеченной, скользнув мимо напудренной головы сэра Перси.

— Можешь не сомневаться, дружище, — серьезно пообещал он.

Хлоя с трудом сдержала смешок, увидев, как покраснели скулы Джона — признак крайнего раздражения.

Морис поставил чашку на стол.

— Мы давно вас не видели, сэр Перси. Где это вы прятались?

Перси всплеснул руками. Именно этого момента он и ждал — карт-бланш для сплетен.

— О, где только я не был! Не так давно я вернулся от лорда Блэнкфорда. Он утверждает, что слышал в Вене у барона фон Швейтена замечательного пианиста. Ты помнишь барона, Джон?

Джон открыл было рот, чтобы ответить, но Перси, как всегда, не дал ему вымолвить ни слова.

— Барон утверждает, что этот музыкант далеко пойдет, несмотря на свой мрачный вид. Блэнкфорд говорит, что его голова по форме напоминает яйцо… — Перси бросил пронзительный взгляд на заснувшего Дейтера.

Все проследили за его взглядом.

Может, яйцеголовость служит признаком скрытых музыкальных способностей? Занятная теория.

Немец издал громкий храп.

Губы Джона слегка дрогнули.

Хлоя подняла глаза, и их смеющиеся взгляды встретились.

— Как его зовут? — спросил Морис.

— Он ученик Гайдна… подождите… — Перси потер подбородок. — Кажется, Бетхорел. Да, точно! Людвиг ван Бетхорел.

— Людвиг, — сморщила носик Хлоя. — Не хотела бы я носить имя Людвиг.

Джон наклонился и игриво пощекотал ее руку.

— Какие еще у вас новости, сэр Перси? — Графиня, очевидно, надеялась услышать известия со своей родины.

— Боюсь, мадам, что новости из Франции неутешительны. Террор продолжается, и жертв с каждым днем становится все больше. Последней, насколько мне известно, стала графиня Замбо. Говорят, она нарумянилась, прежде чем отправиться на эшафот. — Сэр Персиваль печально покачал головой. — И в чем можно обвинить женщину, единственным увлечением которой была мода?

— Зу-Зу? — Глаза графини наполнились слезами. — Только не Зу-Зу.

Она всхлипнула и достала платок.

Хлоя была ошеломлена реакцией бабушки. Эта женщина многие годы вызывала сильное раздражение у графини.

— Ты же всегда называла ее сукой, бабушка!

Графиня прижала платок к глазам.

— Да, но она была блистательной сукой!

— De mortuis nil nisi bonum. О мертвых или хорошо, или ничего, — печально добавил Перси.

Морис тяжело вздохнул.

— а о Черной Розе в последнее время ничего не слышно?

Человек, называвший себя Черной Розой, появился во Франции два месяца назад. Он и раньше принимал участие в различных стычках, но его настоящее имя оставалось тайной.

За последние месяцы ему чудесным образом удалось спасти от гильотины многих аристократов, оставаясь при этом неуловимым для французских властей. По слухам, он никогда не появлялся дважды в одном и том же облике и с необыкновенным искусством заметал следы. Говорили, что он сам был изгнанным из страны аристократом, хотя никто не мог утверждать это с уверенностью.

— Я ничего не слышал, — ответил Перси Морису. — Тем не менее я написал о нем стихотворение. Хотите послушать?

Джон поморщился. Стихи Перси были ужасны.

Тот вышел на середину комнаты с таким видом, как будто собирался читать Шекспира. Похоже, он считал себя ничуть не хуже.

Они ищут его там и туг, Чернь теряется в догадках И нигде не может его найти… Эта проклятая неуловимая Роза!

Все восторженно зааплодировали. Джон закатил глаза.

— Мне очень жаль Зу-Зу, графиня. — Перси, сочувствуя, коснулся руки пожилой дамы.

— Что нужно этим чудовищам? — Она опустила платок. — Чего они хотят достичь этим безумием?

— Свободы, равенства, братства! — продекламировал Джон лозунг революционной Франции.

— Ты, конечно, согласен с ними, Джон? — поддела его графиня.

— Да… с теорией. Но не с подобными методами.

Мнение Джона не удивило Хлою. Всю жизнь он восставал против условностей и общепринятой морали.

Сэр Перси задумчиво посмотрел на виконта.

— Как вы похожи на Дон Жуана, Секстон… смеетесь в лицо властям и раскачиваете устои общества. — Он поднес к глазам лорнет. — Я хочу сказать, что вы созданы для великих дел, мой друг.

— Особенно учитывая то обстоятельство, что у него нет твердых убеждений, — коварно добавила Хлоя.

Красиво очерченные губы Джона дрогнули.

— Я прилагаю для этого все силы, крошка.

Девушка наморщила лоб, задумавшись над смыслом его слов.

— Великолепная мысль! — восхищенно воскликнул Перси. — Единственное убеждение человека — не иметь никаких убеждений!

— Что мне с тобой делать, Джон? — фыркнул Морис и погрозил племяннику пальцем.

Стая дроздов вспорхнула с поляны.

Хлоя не отрывала от них взгляда.

Ее карандаш скользил по листу альбома, пытаясь запечатлеть увиденное.

Несколько часов назад она оседлала свою кобылу Нетти и отправилась на поиски подходящего места.

Этот укромный уголок она обнаружила достаточно быстро. Откровения Перси прошлым вечером сильно обеспокоили ее. Хлое нужно было подумать, а рисование всегда помогало ей привести мысли в порядок.

Она сидела здесь уже довольно долго.

Откровенно говоря, нашлось гораздо меньше вещей, о которых нужно было поразмыслить, чем таких, о которых лучше бы и не думать вовсе. Например, о Джоне и леди Хинчли.

Он не обманывал ее. В этом вопросе они никогда не понимали друг друга.

Тем не менее Хлоя чувствовала себя глубоко уязвленной. Доверяясь ему, она сильно рисковала. Кого она хочет обмануть — самого известного во всей Англии распутника? Что ей делать, если он не…

Лошадь ткнулась мордой ей в плечо.

— Подожди, Нетти. Я занята, — не оборачиваясь, рассеянно пробормотала Хлоя.

Низкий вибрирующий голос, раздавшийся за ее спиной совсем рядом, заставил ее вздрогнуть.

— Нетти вернулась в конюшню несколько часов назад.

Она резко обернулась и взглянула вверх. Предмет ее размышлений с самодовольным видом сидел на своем жеребце.

— Ты испугал меня!

— Неужели?

У него был подозрительно невинный вид.

— Что ты здесь делаешь? — недовольно спросила Хлоя.

— Считаю листья на деревьях, — выдохнул Джон. — Разумеется, ищу тебя. Тебе никогда не приходило в голову, что… люди… могут волноваться, если твоя лошадь возвращается одна?

Настроение Хлои внезапно улучшилось. «Люди» можно было перевести как «я». Джон никогда не любил признавать, что переживает за нее. Даже если все об этом знали.

— Не говори глупостей. Она всегда возвращается сама. Ты же знаешь, что Нетти и часа не может прожить без того, чтобы ее основательно покормили. Поэтому убегает в конюшню при первой же возможности.

Это было правдой. Одно упоминание о корме заставляло невозмутимую кобылу нестись бешеным галопом. Все остальное время она тащилась черепашьим шагом.

— Хм-м, — промычал Джон в ответ.

Хлоя вернулась к своему занятию, рассчитывая, что он поймет намек и уедет.

Но он остался. Хлоя слышала, как он спрыгнул на землю.

Джон лег на траву возле девушки, державшей на коленях альбом. Несколько минут он молчал. Хлоя продолжала рисовать.

— Зачем ты сюда забралась? — спросил он наконец.

Она взглянула на него: Джон лежал на боку, подперев голову ладонью. Хлоя вздохнула. Он был слишком умен. И она не собиралась отвечать ему.

Девушка отложила альбом. Легкий ветерок теребил выбившиеся из-под ее чепца волосы.

Хлоя обвела взглядом окрестности.

— Здесь так красиво.

Но Джон не обращал внимания на чарующий пейзаж. Он поймал прядь золотых волос и намотал себе на палец.

— Совершенно верно, — пробормотал он, удивляясь тонкости и шелковистому блеску волос девушки.

Хлоя сглотнула и устремила взгляд вдаль.

— Скоро все это будет твое, Джон.

Они надолго замолчали.

— Будет ли? — тихо спросил Джон.

Она по-прежнему избегала его взгляда.

— И все же я надеюсь, вы посоветуетесь со мной, если захотите что-нибудь изменить, лорд Секстон.

— Хлоя…

Она медленно повернулась и посмотрела ему в глаза. Хлоя могла поклясться, что на мгновение в его взгляде мелькнула боль. Но это странное выражение исчезло очень быстро, и девушка решила, что ошиблась.

— Да? — настороженно откликнулась она.

Он дотронулся до ее щеки.

— Мы заключили сделку. И мы никогда не нарушим данное друг другу слово, правда?

Она отрицательно покачала головой.

Его прикосновение превратилось в ласку.

— Тогда тебе нечего беспокоиться. Я всегда буду советоваться с тобой.

Он убеждал ее, что будет соблюдать условия соглашения.

— Ты… ты обещаешь, Джон?

— Да, — прошептал он.

Рука, ласкавшая щеку Хлои, скользнула к ее шее. Джон слегка притянул девушку к себе. Его прекрасные зеленые глаза потемнели. Еще чуть-чуть, и Хлоя утонула бы в них. Но она вовремя отстранилась.

Ей потребовалось некоторое время, чтобы прийти в себя.

Он опасен.

— Ты обманщик! Ты же обещал кое-что еще, — напомнила она ему.

На его щеках появились симпатичные ямочки.

— Что именно, обезьянка?

Хлоя встала и резким движением расправила юбку.

— Ты говорил, что согласен подождать.

— А я что делаю?

— Что?

На его красивом лице появилась дьявольская улыбка, собравшая морщинки вокруг глаз. У него был вид настоящего соблазнителя.

— Жду. — Похоже, он имел в виду совсем другое.

Он откровенно дразнил ее. Хлоя сорвала пучок травы и бросила ему в лицо.

Джон рассмеялся.

— Тебя всегда было легко вывести из себя, Хлоя. — Он встал и теперь возвышался над ней.

Хлоя покраснела.

Она ничего не могла с собой поделать.

Джон подошел к своей лошади и негромко усмехнулся. Вскочив в седло, он наклонился и протянул ей руку. Она неохотно ухватилась за его ладонь.

— Поставь ногу в стремя.

Она послушалась, рассчитывая, что он, как всегда, посадит ее сзади. Но, к удивлению Хлои, Джон подхватил ее и опустил прямо перед собой. Его руки крепко обняли ее.

— Джон! — Она попыталась высвободиться.

— Спокойно, милая. Я всего лишь везу тебя домой.

Тогда почему в его тоне по-прежнему слышны заигрывающие нотки? Зачем он покусывает ее ухо? Хлоя боялась пошевелиться.

Именно в этот момент она поняла, что Джон действительно намерен жениться на ней. Совсем скоро он узнает о ее уловке и о ее неопытности.

— Как нам теперь попасть домой? — Его губы касались уха девушки, горячее дыхание ласкало шею, вызывая дрожь. — Похоже, следует положиться на волю случая, и, надеюсь, я найду дорогу… в конце концов.

Хлоя приготовилась к длинному мучительному путешествию.

Когда они вернулись в дом — дорога заняла гораздо больше времени, чем требовалось, — Хлоя уже поняла, что не ошиблась. Непросто будет довести это дело до конца.

И опять ей на помощь пришел Морис.

Вероятно, маркиз решил сам принять участие в охоте на виконта. В тот же день он объявил Джону, что раздобыл для них специальное разрешение и они могут пожениться немедленно. Он также сообщил, что графиня уже занялась приготовлениями к свадьбе.

Лорд Джон попался.