"Кризис чёрного флота-2: Щит лжи" - читать интересную книгу автора (Кьюб-Макдауэлл Майкл)

Глава 10

Вице-король Найл Спаар вернулся в свой родной мир больше, чем героем — почти богом.

В день его возвращения больше трех миллионов йевет собрались в космопорте Хариз, чтобы наблюдать за посадкой его корабля «Арамадии». По гиперкому и Планетарной Информационной Сети эта посадка транслировалась во всех мирах, населенных йеветами.

Сверкающий сферический корпус «Арамадии» в свинцовом вечернем небе Н’Зота и в самом деле представлял собой величественное зрелище. Освещенный мощными прожекторами, он казался фрагментом звезды, на которой вождь Великого Очищения вернулся к своему народу.

Толпа кричала:

— Ни тои дарама! К нам вернулся Благословенный!

Истребители эскорта, оснащенные дымовыми генераторами, выводили в небе красные и фиолетовые дымовые спирали. От рева двигателей «Арамадии» содрогалась земля под ногами толпы.

Когда «Арамадия» снизилась до самой поверхности, те, кто стоял слишком близко к посадочной площадке, оглохли, из их ушных отверстий текла кровь. Они падали на колени, выкрикивая имя вице-короля, и мазали своей кровью лица, как знак почета.

Потом эти глухие с гордостью говорили:

— Я был тогда в Харизе, чтобы приветствовать Благословенного. Мои уши до сих пор помнят звуки его мощи и величия, и больше никакие другие звуки не заставят меня забыть это!

На борту «Арамадии» Найл Спаар стоял у иллюминатора своей каюты и смотрел на толпу. Защитное покрытие иллюминатора скрывало его от их глаз, но позволяло ему видеть, что толпа приветствовавших его йевет простирается до самого горизонта.

Его адъютант Эри Паалле, стоявший позади него, сказал:

— Вице-король, позвольте сказать вам, как ваш народ любит вас. Каждый нитакка там, внизу, с радостью готов отдать свою жизнь за вас. Каждая марасси с радостью готова стать вашей наложницей!

— Ты преувеличиваешь, Эри.

— Нет, вице-король. Я говорил с вашим научным советником по труду, он сказал, что начальник охраны вашего поместья насчитал более тысячи прекрасных марасси, предлагающих себя в наложницы.

Найл Спаар оглянулся через плечо.

— Вот как… Если он возьмет хоть одну из них для себя, я надеюсь, ты проследишь, чтобы он заплатил за эту ошибку.

Эри Паалле ошеломленно сказал:

— Он не посмеет показать такое неуважение к вам, вице-король… Он верен вам, так же как и мы все.

Найл Спаар отвернулся от иллюминатора.

— Всегда есть кто-то, кто посмеет, Эри. Я сам однажды посмел… помнишь, как покинул дворец вице-король Кив Труун?

Корабль вздрогнул, когда коснулся посадочной площадки. Рев посадочных двигателей, слышный даже в каюте вице-короля, стал стихать, слышнее стали звуки работы внутренних систем «Арамадии».

Эри сказал:

— Я помню… Я даже храню свой старый мундир, испачканный кровью Кива Трууна.

Найл Спаар кивнул.

— Эри, уменьши яркость прожекторов. Пусть они меня увидят.

Собравшаяся толпа увидела, что в верхней части корпуса «Арамадии» выдвинулся небольшой балкон. На этом балконе стоял высокий йевета в церемониальной ярко-красной одежде, подняв руку в приветственном салюте. Изображение было спроецировано так, что, глядя на корабль с любой стороны, можно было видеть вождя йевет.

Толпа радостно взревела, этот звук соперничал с шумом от двигателей корабля и заставил корпус слегка завибрировать.

Найл Спаар наслаждался их почти религиозным чувством. Казалось, он сам светится от счастья.

Эри сказал:

— Видите, вице-король, как рады они вам?

— Да, Эри, я хочу спуститься вниз, к ним. Мой скиммер готов?

— Да, вице-король. Гильдиеры Гиат Нора преподнесли вам в дар специальную церемониальную машину. Я видел ее, их мастерство безупречно.

Найл Спаар повернулся к выходу.

— Я буду рад принять этот дар. Спасибо, Эри. Когда толпа разойдется, проследи, чтобы моя семья была доставлена во дворец.

Адъютант скрыл разочарование при мысли о том, что ему не позволено занять место с вице-королем в церемониальном скиммере.

— Да, вице-король. Для меня честь служить вам.

— Я рад слышать это.

106 кораблей 5-й боевой группы Сил обороны Новой Республики летели через гиперпространство к своей цели — Кластеру Коорнахт.

Генерал А’Бат прошептал:

— Мы летим слишком долго… У нас нет информации о том, что происходит сейчас в Коорнахте… Возможно, мы летим прямо в огонь?..

Капитан Морано, командир флагманского корабля флота — авианосца «Отважный» стоял на мостике достаточно близко к генералу, чтобы услышать его слова.

— Почему в огонь, генерал? Последнее донесение от наших разведчиков, которое мы приняли до того, как покинуть Корускант, сообщало, что за пределами Коорнахта все спокойно.

А’Бат взглянул на таймер.

— За эти три дня многое могло произойти, капитан. Ну, мы скоро узнаем…

Корабли оперативной группы должны была покинуть гиперпространство так же, как и входили в него — в одно время, с одинаковой скоростью, и в том же строю, как это раньше отрабатывалось на учениях. Перед тем, как покинуть пространство Корусканта, корабли 5-й группы были построены в широкую формацию. Разведывательные корабли ушли в прыжок первыми, за ними последовали крупные корабли и их тактические группы.

В гиперпространстве нельзя было выходить на связь, инженеры Новой Республики еще не могли решить эту проблему. Когда корабли выйдут из гиперпространства, их построение может оказаться удачным для одних тактических решений, и неудачным для других. Как сложится ситуация при выходе из прыжка, придется ли сразу вступать в бой, или им дадут время перегруппироваться, А’Бат мог пока только гадать. Дорнеец ненавидел эти долгие часы, когда ничего нельзя было сделать, а оставалось только ждать.

Наихудшей версией могло оказаться предположение, что йеветы узнали векторы прыжка 5-й группы через шпионов или разведчиков, и приготовили незваным гостям сюрприз… Поэтому А’Бат настаивал на том, чтобы сначала совершить прыжок к границе, не выходя из пространства Новой Республики, там получить самую последнюю информацию от Службы разведки Новой Республики, далее своими силами разведать обстановку и на основе полученных данных планировать дальнейшие действия. Но эта осторожность тоже имела свою цену, и этой ценой было время. А’Бат получил приказ снова вести 5-ю боевую группу в Коорнахт с максимально возможной скоростью. Слишком поздно, чтобы помочь Поуллнаю или Новой Бриджии, но принцесса Лейя и адмирал Акбар хотели провести быструю демонстрацию силы. По их мнению, только это могло остановить йевет от претензий на Галантос, Веттам и другие миры за пределами Коорнахта.

Согласно последнему донесению от разведчиков, которых генерал Соло направил в сектор Фарлаз, активности сил йевет за пределами Коорнахта не наблюдалось. Не было ни атак на миры, принадлежащие Новой Республике, ни столкновений республиканского флота с йеветами. Поэтому риск прямого прыжка можно было считать небольшим.

Но риск все-таки был.

Офицер тактического отдела доложил:

— Разведчики выходят через десять секунд. Девять… Восемь…

Морано приказал:

— Всем постам — готовность номер один!

Старший офицер подтвердил:

— Принято. Защитные системы готовы к включению. Орудийные расчеты на боевых постах. Звено №1 и звено №2 на полетной палубе, готовы к немедленному запуску.

— Хорошо, лейтенант.

Не было внешиних признаков того, что что-то случится, когда отсчет достигнет нуля. Где-то впереди крошечный разведчик с экипажем, состоящим из дроидов, вышел в реальное пространство и сразу начал получать и декодировать сообщения из штаба флота.

Капитан Морано сел в свое кресло и пристегнулся ремнями. А’Бат сделал то же самое и спросил:

— Капитан, сколько боевых прыжков вы сделали?

— Тридцать восемь, генерал, и все в кормовой рубке.

— А в качестве капитана?

— Ни одного, только на учениях.

— Тогда я полагаю, вы можете сказать себе, что сделали уже сотню прыжков.

— Почему?

А’Бат сказал:

— Когда ваш экипаж смотрит на вас в последние секунды перед тем, как мы войдем в реальное пространство, ваш вид должен вселять в них уверенность, а не страх. Что бы нас там ни ожидало, как у нас говорят — принцесса или крайтдракон, нам придется это принять. Я вспоминаю дорнейскую военную молитву, которую читала моя мать: «Молю Всевышнего, чтобы мой сын не умер сегодня. Но если он должен умереть, пусть это будет почетная смерть».

Капитан Морано кивнул:

— Хотите пари, генерал? Принцесса или крайт-дракон?

А’Бат засмеялся:

— Капитан, я не уверен, что всегда могу их отличить…

Все гильдии Гиат Нора внесли свой вклад в изготовление церемониальной машины для вице-короля.

Металлическая поверхность ее обтекаемого корпуса сверкала. Приглушенный шум двигателя казался музыкальным. Лесенка для подъема в машину выглядела чудом дизайна, ее ажурные ступени исчезали под рамой скиммера, как только Найл Спаар сходил с нее. Подушки сидений стенные панели в открытой кабине были обиты плюшем и украшены прекрасными изображениями герба клана Спаар — символом дома вицекороля, благословляющими иконами и эпитетами, прославляющими деяния вождя йевет. Все вместе это образовывало композицию удивительной красоты.

Даже водитель машины и охранники были избраны специально, чтобы оказать почет вице-королю. Водитель был редким генетическим курьезом — он был беловатобледного цвета, как небо Н’Зота в ясный полдень, и не имел пола — не был ни мужчиной, ни женщиной. Это странное существо сидело в кресле водителя с равнодушным выражением на лице — молчаливый вестник, чье присутствие должно было говорить о том, что приближается Благословенный. Охранники тоже были необычны: последовательные близнецы, выращенные в одном родильном сосуде, и идентичные во всем кроме возраста. По традиции, последовательные близнецы считались приносящими удачу.

Найл Спаар посмотрел из кабины скиммера на группу йевет, собравшихся в нижнем грузовом отсеке «Арамадии».

— Советник Раалк?

Глава совета Гиат Нора выступил вперед.

— Да, Благословенный?

— Благодарю вас за ваш дар. Мне очень приятно видеть такое мастерство.

Тон Раалк поклонился.

— Большая честь для нас, Благословенный.

Найл Спаар кивнул.

— Ну что ж, я готов. Водитель, поехали.

Когда двери отсека открывались, только часть толпы могла это видеть, но даже те, кто не видел, услышали это, и громко приветствовали вице-короля.

Когда машина выехала из трюма «Арамадии», Найл Спаар на секунду закрыл глаза и вдохнул ароматный воздух родного мира. Так приятно было дышать воздухом, свободным от гнусного запаха чужих порождений мерзости, осквернявших Вселенную своим существованием. Даже на борту корабля это отвратительное зловоние, казалось, въелось в его ноздри, напоминая об этих паразитах. Теплый ветер Н’Зота очищал его дыхание, подобно тому, как оружие йевет очищало Вселенную от мерзких тварей, паразитирующих на ней.

Найл Спаар открыл глаза, почувствовав себя обновленным.

Скиммер дважды объехал вокруг «Арамадии», позволяя толпе полюбоваться своим героем, потом выехал на дорогу, ведущую из космопорта в город. Найл Спаар с радостью увидел на горизонте высокие здания Гиат Нора. Ужас и отвращение, который вызвал у него вид Имперского Центра, ушли из его памяти. Он был дома.

Он смотрел в лица йевет, стоявших по обеим сторонам дороги, и видел в их глазах восторг и бесконечную любовь.

Неожиданно Найл Спаар приказал водителю:

— Останови машину.

Машина остановилась так же легко, как перестает дуть ветер.

Старший охранник с беспокойством оглянулся на него.

— Что-то случилось, Благословенный?

— Нет, просто я хочу кое-что сказать.

Он открыл дверцу, и лестница выдвинулась из-под корпуса. Выйдя из машины, Найл Спаар подошел к правой стороне дороги, где, как и слева, стояла толпа. Воцарилась мистическая тишина. Народ был поражен близостью к ним Благословенного. Вице-король подошел к молодому нитакке, высокому и сильному, и спросил:

— Готов ли ты пролить свою кровь за меня?

Молодой мужчина замер от неожиданности, потом радостно закричал:

— Да, Благословенный, прими мою жизнь в дар тебе!

— Тогда подойди.

Найл Спаар приказал охранникам, чтобы они пропустили нитакку к машине. Когда он подошел, вице-король пронзил его щеку когтем — символический жест, кровь символизировала жертвоприношение. Нитакка не дрогнул.

Вице-король сказал:

— Я принимаю твой дар. Иди за моей машиной.

Потом Найл Спаар повернулся и подошел к противоположной стороне дороги. Сейчас он смотрел на молодых женщин, указав на одну из них, он сказал:

— Отдашь ли ты свой родильный сосуд мне?

Она не слышала его слов из-за шума толпы, но поклонилась и подошла к нему. Найл Спаар повернул ее спиной к себе и взял за голову особым жестом, символизирующим совокупление.

— Я принимаю твой дар. Иди за моей машиной.

Вице-король сел в машину и приказал:

— Вперед.

Это была абсолютная власть, знать, что одно его слово изменяет жизни, его взгляд приносит честь, его присутствие вызывает восторг, и любая его прихоть удовлетворяется.

«Я должен быть очень осторожным и не позволить всему этому отвлекать меня от главного, от моей священной миссии. Но все же иногда отвлекаться так приятно…».

В это время на расстоянии одного светового года от Н’Зота из гиперпространства выходили корабли 5-й Боевой группы.

Офицер связи «Отважного» доложил капитану:

— Сэр, сообщение из штаба флота. Код конфликта изменен на «Желтый-2». Кроме того, пять сообщений особой секретности для генерала А’Бата.

Морано повернулся на своем кресле.

— Сенсорный пост — доложить обстановку.

— Все чисто, капитан. Разведчики докладывают, что ничего не обнаружено.

— Принято. Проверить состав оперативной группы.

Это был первый шанс проверить, не потеряны ли некоторые из кораблей по пути.

— Принимаем донесения от кораблей, сэр. Сторожевой корабль «Путник» и тендер «Северная Звезда» не отвечают.

Офицер-координатор доложил:

— «Северная Звезда» из-за ошибки в навигационном компьютере вышла в точке 2-8-40. «Путник» имеет повреждение гиперпривода и вышел слишком рано. Сейчас он направляется на верфь Алланд для ремонта.

— Принято. Поддерживать активное сканирование.

Морано повернулся к А’Бату.

— Ничего нет, генерал. Почему тогда конфликт обозначен как «Желтый-2»?

— Возможно, в секретных сообщениях они что-то объяснят…

А’Бат вывел информацию на свой дисплей. Морано не мог читать их со своего кресла, поэтому он пытался по лицу генерала угадать, что там написано.

А’Бат сказал:

— Интересно… код «Желтый-2» объявлен потому, что йеветы знали, что мы направляемся сюда.

— Тогда где же они?

А’Бат пожал плечами.

— Похоже, они решили не предпринимать агрессивных действий. Все обитаемые миры в радиусе десяти световых лет отсюда сообщают, что ни одного йеветского корабля не видно.

Морано улыбнулся.

— Вот и хорошо. Разве мы не этого хотели?

А’Бат проворчал:

— Этого хотела принцесса. А я хотел бы, чтобы йеветы были здесь. Хотел бы посмотреть на их флот… Они-то наверняка наблюдают за нами. Кстати, что мы можем сделать, чтобы максимально затруднить им это удовольствие?

Офицер из тактического отдела сказал:

— Можно совершать небольшие гиперпрыжки, соблюдать режим радиомолчания, но это все даст эффект лишь на время. Невозможно долго прятаться посередине пустоты.

Морано недовольно поморщился.

— Со всем уважением, генерал, мы сюда были посланы не за тем, чтобы прятаться. И эти микропрыжки — рискованное дело. Помните «Эндор» и «Стреляющую Звезду»? Два фрегата столкнулись и погибли со всем экипажем из-за неверно рассчитанного прыжка. Пусть йеветы увидят, что мы здесь. Если у них есть хоть немного здравого смысла, они не будут с нами связываться.

А’Бат взглянул на бриллиантовую россыпь звезд за иллюминатором.

— Капитан, они знали, что мы придем сюда. Вице-король Дасханской Лиги много чего сказал в своей речи про нас, и про принцессу Лейю… Вы можете сами потом послушать. Они ждали нашего появления. И пока мы точно не знаем, на что они способны, я не хочу просто сидеть здесь и ждать, что они сделают.

— Так что же мы будем делать?

А’Бат отстегнул ремни и встал с кресла.

— Мы направим разведчиков так далеко, как это возможно сделать, не провоцируя дальнейшее развитие конфликта, а главные силы пока останутся здесь. Нам придется работать очень, очень осторожно. Возможно, дипломаты и политики смогут решить этот конфликт мирным путем. А если нет — это лишь развяжет нам руки… Я пойду в свою каюту. Докладывайте мне о любых изменениях ситуации.

В своей каюте А’Бат обнаружил, что ему пришли не пять, а шесть сообщений. Шестое сообщение не имело идентификационного кода, и файл выглядел пустым. Но когда А’Бат ввел код, который когда-то почти насильно дал ему адмирал Дрейсон, файл развернулся в длинное сообщение с прикрепленной видеозаписью.

А’Бат увидел изображения колонизационных кораблей йевет, садящихся на Доорник-319, йеветские звездные разрушители над Поуллнаем, горящие поля Кутага, выжженные рабочие поселки Новой Бриджии… Генерал удивился, почему в штабе флота скрыли от него эту запись. Ему сообщили, что у йевет есть имперские звездные разрушители, что они атаковали многочисленные колонии в Коорнахте и так далее, но это все было выдернуто из реальности, как-то стерильно и бескровно… Йеветы «очищали» Коорнахт с такой жестокостью, что стерильные буквы и цифры на мониторе не могли свидетельствовать об этом. Миллионы жертв остались безымянными, только один выживший был известен — Плэт Маллар. Но имя Плэта Маллара так же было скрыто от А’Бата, в штабе флота просто сказали: «пилот с Поуллная», как будто боялись позволить ему быть известным как храброму человеку, который потерял все, и чьи слова не могли оставить совесть равнодушной.

— Включить рекордер.

Маленький дроид-стенографист SCM-22 подкатился к А’Бату.

— Да, сэр.

— «Лично адмиралу Акбару от командира 5-й боевой группы флота Генерала А’Бата. По моему мнению, текущая позиция 5-го флота не является эффективной ни для отражения дальнейшей агрессии йевет, ни для воспрепятствования использованию ими выгод из предыдущей агрессии. Наше присутствие в этой позиции не угрожает силам йевет и не защищает дружественное пространство. В составе оперативной группы присутствует только один крейсер-иммобилизатор класса „Воспрещающий“, поэтому в случае прорыва противника в наше пространство мы не сможем эффективно его блокировать. Нам останется только его преследовать, значит, противник сможет навязать нам бой в позиции, которую он выберет…»

А’Бат сделал паузу, чтобы собраться с мыслями, потом продолжил:

— «Рекомендую направить на Галантос, Веттам и все новые протектораты достаточно сильные подразделения кораблей, выделенные из состава флота. Таким образом, мы сможем организовать защиту дружественных нам миров и дадим понять йеветам, что мы твердо намерены защищать свои интересы в данном регионе. Кроме того, мы должны затруднить йеветам возможность достигнуть миров, находящихся под нашей защитой. Гиперпространственные маршруты из Кластера должны находиться под контролем крейсеров-иммобилизаторов, и так близко к пространству йевет, насколько это возможно. Астрографический анализ показывает, что невозможно с Н’Зота, Вакизы и других внутренних миров выйти за пределы Кластера одним прыжком из-за насыщенного скопления звезд в Кластере. Таким образом, задача блокады в чем-то будет облегчена. Прошу срочно направить в распоряжение 5-й Боевой группы все доступные корабли-иммобилизаторы и не менее четырех кораблей класса фрегат или выше. Кроме того, необходимо развернуть базы материально-технического обеспечения в районе не далее Халлпата».

А’Бат поднял глаза на дроида.

— Это все. Зашифровать и передать.

— Есть, сэр.

На пляже Иллариан, расположенном на берегу западного моря Раталэя, в это время было почти пусто. Если бы это был мир-курорт, подобно Амфару, пляж был бы заполнен. Люди не были единственными существами, любящими солнце и воду.

Хэну нравилось, что на пляже тихо и никого нет. За два часа, проведенные здесь, он видел только двоих живых существ, не относящихся к его семье. Первый был старик, собиравший раковины, второй — родианский пловец. Энакину, Джайне и Джесину тоже очень нравилось играть в море, хотя они были немного напуганы рассказами Хэна о морских хищниках, и старались не уплывать слишком далеко.

Единственным пятном в этой идиллической картине была Лейя. Она была здесь телом, но не душой. Поворот Найла Спаара от потенциального союза к явной враждебности был для нее еще открытой раной.

— Папа?

Хэн обернулся к Джайне, которая незаметно подошла сзади.

— Папа, можно мы с Джесином пойдем собирать раковины?

— Хорошо, только не выходите из зоны видимости.

— Ладно, не будем.

Хэн бросил взгляд на Энакина, который сидел у края воды и что-то выкапывал из песка, потом увидел, что Лейя, сидя в нескольких метрах от него, разговаривает с кем-то по комлинку. Хэн встал с песка и подошел к ней.

Разговор Лейи закончился до того, как Хэн подошел к ней на расстояние слышимости. Она выключила комлинк и сказала:

— Извини, Хэн…

— Это были настолько важные новости, чтобы беспокоить тебя даже здесь?

— Акбар сообщил, что 5-я боевая группа добралась до Коорнахта без происшествий. Йеветского флота не обнаружено.

Хэн кивнул.

— Хорошие новости. Может быть, на этом все и закончится?

— Не думаю, что Найл Спаар остановится на этом… Есть еще новости: сенатор Туоми сегодня утром на заседании говорил об импичменте.

— Опять начинается…

— Туоми сказал, что выжившие альдераанцы не представляют государства, и могут рассчитывать только на членство без права голоса, а такой представитель не может быть президентом.

— Это все уже было, разве Временный Совет не решил эту проблему?

— Да, но с тех пор в Сенате появилось много новых представителей, которые не участвовали в решении альдераанского вопроса, и теперь они требуют пересмотреть это.

Хэн встряхнул головой.

— Знаешь, Лейя, я просто удивляюсь, как можно оставаться приверженцем демократии, когда происходит такое.

Лейя печально улыбнулась.

— Их действия главным образом продиктованы страхом за эту самую демократию. Они боятся, что появится кто-то вроде Палпатина, кто заберет всю власть. Мон Мотма как-то сказала мне, что Сенат больше боится успехов президента, чем его неудач. Они могут вытерпеть неэффективное правление, но слишком эффективно действующий лидер вызывает у них страх. Акбар сказал, что Бен-Кил-Нам сообщит мне, если большинство сенаторов поддержат предложение Туоми.

Хэн зарычал, выхватил у нее комлинк и зашвырнул подальше в море.

Лейя возмущенно воскликнула:

— Хэн, ты с ума сошел?

— Извини, я должен был это сделать. Иначе это все просто убьет тебя.

— Что?

Хэн развел руками.

— Посмотри на нас. В первый раз на моей памяти мы собрались отдохнуть вместе. Мы пришли с детьми на прекрасный пляж, а ты все не перестаешь говорить о политике!

Лейя вздохнула.

— Да, ты прав. Это хуже, чем я предполагала.

— Лейя, Новая Республика не погибнет, если президент проведет на отдыхе пару дней. Ты отдаешь политике все. Неужели ты не можешь отдать семье несколько дней? Если тебе не нравится это место, скажи мне, и мы поедем куда-нибудь еще.

— Нет, пляж Иллариан просто прекрасный…

— Так прекрати переживать об этой политике! Попытайся просто радоваться жизни.

Лейя улыбнулась.

— Я пытаюсь. Но меня воспитывали с несколько иными понятиями об отдыхе.

— Да? С какими же?

— Быть принцессой из королевской семьи Альдераана — очень серьезная вещь. У Бэйла Органы было необычное представление об отдыхе. Он считал, что в это время нужно учиться разбираться в тех предметах, которых ты абсолютно не знаешь.

— Это получается школа вместо семейного отдыха?

— Почти. Например, когда мы ходили в гости к друзьям, Бэйл говорил: «Лейя, это мой старый друг Фарбл. Он знает все о ловле рыбы, и любезно предлагает научить тебя делать рыболовную сеть из старого свитера».

Хэн засмеялся.

— Так вот почему исчезает моя старая одежда!

— …и когда мне было семнадцать лет, я прибыла на Корускант в качестве сенатора… О, звезды!

— Что?

— Хэн, я только что поняла, что живу на Корусканте уже дольше, чем жила на Альдераане. Больше половины жизни я провела здесь.

— Что, так долго? А ты успела побывать в Ледяных Склепах? Слушала концерты в Амфитеатре Калларак?

Она удивленно посмотрела на него.

— Нет…

— Я так и думал, что нет. Ты не знаешь Корусканта, Лейя. То, что ты знала, это был Имперский Центр. И его ты видела лишь из окна Сената.

— Возможно, ты прав. Я не говорила тебе о моем первом впечатлении от Корусканта?

— Нет.

— Я написала Бэйлу, что Корускант похож на колонию сквибов…

Так, беседуя, они гуляли по пляжу. Лейя сказала:

— Здесь прекрасно, Хэн. Спасибо тебе.