"Всем сердцем" - читать интересную книгу автора (Смит Барбара Доусон)

Глава 14 Золоченая лилия

Анна сидела в роскошной карете Стокфордов и смотрела в окно, тщетно пытаясь увидеть Джошуа. Однако на глаза ей попадались лишь толпы пешеходов, многочисленные экипажи и вымощенные булыжником внутренние дворики в просветах между старыми каменными зданиями, примыкавшими к рынку.

Узкие улочки Брайтона не позволяли Джошуа ехать рядом с каретой. Он обещал бабушке сопроводить маленькую компанию в город, поскольку Натаниель Бэбкок покинул дом Невиллов: он остановился у друзей, живших неподалеку.

Леди Стокфорд тактично, но решительно взяла на себя роль главного распорядителя. Осмотрев скудное содержимое гардероба Анны, вдовствующая маркиза с глазу на глаз посовещалась с миссис Невилл и объявила:

– Едем к портнихе!

И вот сейчас, пока леди Стокфорд сплетничала с двумя своими престарелыми подругами, Анна нервно заламывала затянутые в перчатки пальцы, лежавшие на коленях. Как ни странно, мама и папа с радостью отправили ее за покупками. Девушка испытывала легкую досаду. Неужели родители так сильно хотят выдать ее замуж? Почему же они никогда не поощряли ее отношения с Дэвидом? Или они знали, что он не сможет сделать ее счастливой? Время от времени они уговаривали Анну выйти в свет и найти себе мужа. Однако когда она заявляла, что ей неинтересно часами наряжаться и прихорашиваться перед зеркалом, они относились к этому с пониманием и уважением.

Анна все еще размышляла над их реакцией, когда карета Стокфордов остановилась, и слуга помог им выйти из салона. По обеим сторонам фешенебельной улицы тянулись магазины, аптеки, галантерейные лавки, обувные мастерские и кондитерские. Лакеи, нагруженные башнями из пакетов и свертков, торопливо шагали за элегантными дамами с зонтиками от солнца.

Джошуа спрыгнул с лошади. Увидев его безукоризненно мужественную фигуру, облаченную в темно-зеленый сюртук и кожаные брюки, Анна вспомнила головокружительный поцелуй на берегу. У нее перехватило дыхание при мысли о его большой и сильной руке, нежно сжимавшей ее грудь.

Он поклонился своей бабушке.

– Ну вот, я доставил вас к месту назначения в целости и сохранности. Надеюсь, ты не будешь возражать, если я отлучусь на пару часов?

Леди Стокфорд махнула рукой.

– Конечно, не буду.

– Куда это вы собрались? – удивленно воскликнула Анна. Джошуа криво усмехнулся, шагнул вперед и поднес ее руку к своим губам.

– Неужели вы будете по мне скучать? – ответил он вопросом на вопрос.

По телу Анны пробежала нервная дрожь, хоть она и напомнила себе о том, что его заигрывания – всего лишь уловка.

– Конечно, – ответила она, вымученно улыбнувшись. – Я думала, вы останетесь с нами.

– Что мне делать в дамских магазинах? Смотреть, как вы перебираете тряпки и сравниваете пуговицы? Нет уж, спасибо.

– Я совершенно с тобой согласна, – сказала леди Стокфорд, взяв Анну под руку. – Езжай, мой милый мальчик– У нас свои дела, и ты нам будешь только мешать.

Вдова повела Анну к пошивочному ателье, над дверью которого висела табличка, украшенная геральдической лилией. На табличке значилось: «Мадам Домье». Леди Инид и леди Фейвершем внимательно осмотрели витрину и проследовали за ними.

Джошуа запрыгнул на Плато, весело отсалютовал Анне и поехал по оживленной улице. Он собирался поговорить с Сэмюелом Фиртом. Без нее.

– Я вспомнила одну вещь, – сказала Анна, остановившись перед дверью. – Моей маме нужна краска – охра, чтобы закончить одну из ее картин. Я сбегаю в аптеку и сейчас же вернусь…

– Вздор! – отрезала леди Стокфорд. – Твоя мама совершенно ясно дала мне понять, что тебе нужен приличный наряд. Идем!

Анна почувствовала, что попала в западню. Ленора Невилл нашла общий язык с леди Стокфорд, да и ей самой очень хотелось прийти на бал в достойном виде и смешаться с подозреваемыми.

Когда они вошли в ателье, наверху звякнул маленький колокольчик. Декорированное в пышном стиле старофранцузского королевского двора, помещение превосходило по элегантности более скромный магазин Пайпера, где Анна обычно покупала себе одежду. Золотые шнуры поддерживали отделанные фестонами бордовые портьеры, вдоль прилавка тянулся ряд золоченых кресел. С иголочки одетые продавцы показывали рулоны материй нарядным дамам. Смущенная всей этой роскошью, Анна робко семенила за Розочками.

К ним подлетела высокая симпатичная женщина в изящном темно-синем платье.

– Bonjour. Я мадам Домье. Чем могу служить?

Леди Стокфорд представилась сама и представила Розочек, потом вывела Анну вперед.

– Это мисс Анна Невилл. Она только начинает выходить в свет, и ей нужно полностью обновить гардероб.

Мадам просияла.

– Oui, миледи. Вам понадобится множество платьев – утреннее, вечернее, для чая, для прогулки, для гостей.

– Нет, – возразила Анна. – Мне нужно только одно бальное платье. Оплату…

– Внесет твой отец, – решительно заявила вдова. – Он уже согласился.

– Но…

Не слушая возражений, услужливая мадам провела их в большую примерочную, где Анну тут же окружила целая армия ассистенток. Две женщины раздели ее до сорочки, третья обмотала талию мерной лентой.

В примерочную внесли рулоны материй и мотки кружев. Розочки уселись в золоченые кресла и принялись листать модные журналы, обсуждая между собой, какой фасон пойдет их подопечной больше всего.

Обилие красивых тканей ошеломило Анну. Здесь были шелк, батист, лен и атлас самых разных расцветок. На мгновение забывшись, она представила себя в изысканном наряде, пред восхищенными очами Джошуа. Но, отринув свои фантазии, строго напомнила себе, что пара новых платьев – всего лишь средство для достижения цели.

Швея протянула отрез белой ткани.

– Мадемуазель нужно особое платье для дебюта. Эта тафта пользуется успехом у молодых лондонских дам.

– Мисс Невилл не похожа на глупых девчонок, которые только-только окончили школу, – заявила леди Стокфорд, ощупывая свернутый в рулон ярко-розовый шелк. – Вот эта ткань подчеркнет цвет ее лица и выделит из толпы.

Анна с сомнением оглядела материал.

– Розовый цвет – слишком… женственный, – сказала она. – Мне нравится желтый. Или вон тот, коричневый.

– Эти цвета тебе не идут! – отрезала леди Фейвершем. – И примером тому служит платье, которое ты надела сегодня.

– Простите?

– Ох, милочка, боюсь, Оливия права, – вставила леди Инид, виновато взглянув на Анну. – Этот оттенок делает твою кожу… землистой.

– Неужели? – Приложив к себе свое лучшее платье, Анна глянула в большое зеркало. Она всегда считала горчичный цвет ярким и жизнерадостным, но сейчас, в лучах предвечернего солнца, струившегося в высокие окна примерочной, платье показалось ей скучным и унылым.

– О Боже! – пролепетала она. – Вы правы.

Леди Стокфорд осторожно подошла к Анне.

– Ты красивая девушка. Доверься моему вкусу. Я подберу тебе подходящий гардероб.

Красивая? Это с ее-то волевыми чертами лица, слишком высокой фигурой и странными фиолетово-синими глазами? Да, она хотела быть красивой… и уметь привлекать мужчин. У нее ослабели колени, когда она вспомнила эпизод на пляже. Поцелует ли ее Джошуа еще раз, если она превратится в модную даму?

Нет. Она должна обворожить подозреваемых, а не его.

– Ну хорошо, – решила Анна. – Я закажу себе розовое бальное платье и, пожалуй, еще одно, дневное. Но этого вполне достаточно. Я не хочу разорить своих родителей.

И потом, дорогие наряды нужны ей лишь на короткое время. Как только они с Джошуа разоблачат таинственного стрелка, Кеньон навсегда уедет из Брайтона, а она опять засядет дома.

– Ты такая милая, заботливая девочка! – восхитилась леди Инид. Ее пухлое личико расплылось в теплой улыбке.

– В наши дни редко встретишь подобное бескорыстие, – согласилась леди Фейвершем.

– К тому же ты способна противостоять деспотичной натуре моего внука, – добавила леди Стокфорд. – Мне кажется, ты для него – идеальная пара.

Анна задохнулась от волнения. Не подумав, она выпалила:

– Но я совсем не похожа на Лили. Это она была идеальной!

Розочки переглянулись. Леди Инид захлопнула толстый модный журнал, лежавший у нее на коленях. Леди Фейвершем сомкнула узловатые пальцы на набалдашнике своей трости. Леди Стокфорд сочувственно склонила голову набок, потом махнула рукой, дав знак хозяйке ателье и ее ассистенткам выйти из примерочной.

– Я полагаю, ты говоришь о Лили Панкхерст? – ласково спросила она, когда посторонние удалились.

Анна поняла, что допустила ошибку.

– Простите меня, миледи, – пробормотала она. – Мне не следовало о ней упоминать.

Вдова покачала головой.

– Ты имеешь полное право интересоваться расторгнутой помолвкой моего внука. А позволь узнать, ты когда-нибудь встречалась с Лили?

– Нет. Но я дружу… вернее, дружила с ее братом, Дэвидом. Он часто рассказывал мне о том, какая чудесная девушка была Лили. Даже Джошуа признал, что она была красивой, энергичной, жизнерадостной.

Анне не давали покоя его слова.

«Ее смех был похож на перезвон колокольчиков. Я безумно ее любил. Когда она приняла мое предложение, я был на седьмом небе от счастья…»

Леди Стокфорд вышла вперед и взяла Анну за руки.

– Ты тоже подходишь под это описание, – сказала она с убеждением. – Когда ты выйдешь в свет, мужчины будут ползать у твоих ног.

Анна чувствовала себя великаншей рядом с маленькой старушкой маркизой.

– Но я высокая и совсем не изящная, – возразила она.

– И, слава Богу! – воскликнула леди Фейвершем, постучав тросточкой по ковру. – В наши дни некоторые девушки выглядят такими хрупкими, что, кажется, дунет ветер – и они улетят.

– Джошуа уже восхищается тобой, – объявила леди Инид. – Ты только представь, как он будет очарован, увидев тебя в модном платье!

Анна, подошла к столу и потеребила в пальцах отрез шелка цвета морской волны. Не в силах сдержать любопытство, она обронила:

– Но я не понимаю, почему он бросил Лили. Как он мог так жестоко с ней поступить?

– Мне тоже очень хотелось бы знать ответ на этот вопрос, – вздохнула леди Стокфорд, опускаясь в золоченое кресло. – Но, к сожалению, мой внук отказывается говорить о прошлом.

Леди Инид и леди Фейвершем сочувственно запричитали.

Анна закусила губу. Розочки не знали, что Джошуа пытался соблазнить подругу Лили, Кэтрин. Но она не могла заставить себя рассказать им всю правду.

Леди Фейвершем похлопала леди Стокфорд по руке.

– Как бы то ни было, моя дорогая, твой внук искупил свои грехи. Меня восхищает то, что он ни разу не сказал о Лили ни одного дурного слова.

– Вот именно! – подхватила леди Инид. – Если бы он был подлецом, он попытался бы свалить всю вину на женщину.

– В конце концов, – добавила леди Стокфорд, – Лили уже нет, и она не может себя защитить.

Анна впервые взглянула на этот вопрос под таким углом. А ведь верно! Когда она разговаривала с Джошуа на могиле, он преспокойно мог очернить Лили. Сказать, к примеру, что она изменила ему с другим мужчиной. Но он промолчал. Почему? Или война научила его порядочности?

– Я уверена, что у Джошуа была веская причина так поступить, – продолжила леди Стокфорд. – Даже в детстве его отличала безукоризненная честность. Однажды он прошел пешком целых пять миль, чтобы вернуть деревенскому кузнецу гвоздь, который случайно прихватил с собой.

Леди Фейвершем энергично кивнула.

– Он отлично умел улаживать ссоры между нашими старшими внуками.

– А как он был добр к бедняжке Шарлотте, когда она обожгла руку! – вставила леди Инид, тряхнув блестящим зеленым тюрбаном. – Ему единственному удалось уговорить мою внучку воспользоваться лекарствами.

Эти высказывания никак не вязались с образом холодного, бесчувственного человека, который сложился в голове у Анны.

Вдоволь наговорившись, Розочки опять принялись с увлечением выбирать ткани и фасоны. Анна же пребывала в полной растерянности. Конечно, мнения старушек о Джошуа были несколько предвзятыми, ведь он рос у них на глазах. Естественно, леди Стокфорд видела своего внука в самом выгодном свете. И все же… вдруг Розочки правы? Да, Джошуа расторг помолвку с Лили. Но что, если у него были смягчающие вину обстоятельства… обстоятельства, о которых знали только Лили и он?

К великому разочарованию Анны, она нисколько не приблизилась к ответу на самый главный вопрос: почему Кеньон бросил женщину, которую любил?

Секретарь предложил ему сесть в одно из кожаных кресел, стоявших по обеим сторонам от незажженного камина, но Джошуа отказался. Прилежный коротышка открыл полированную дверь из красного дерева и исчез в соседней комнате.

В вестибюле были высокие окна с темно-зелеными шторами, на подоконниках стояли горшки с декоративными комнатными растениями, на столе лежали свежие газеты. Но Джошуа был слишком взволнован и не мог расслабляться с лондонской «Таймс». Хорошо хоть, что ему удалось отвертеться от похода по магазинам. Впрочем, он не сомневался, что позже Анна заставит его заплатить за это дезертирство. Она не боялась ему перечить, и его невольно восхищали ее храбрость и ум.

А еще ему не давали покоя воспоминания об их поцелуе. Его удивил ее ответный пыл, и он, не переставая, думал о ней, и представлял, какие еще удовольствия могла бы подарить ему эта удивительная девушка.

Ему хотелось прижать ее к стене и целовать до тех пор, пока она не растает в его объятиях. Потом он медленно раздел бы ее, любуясь ее наготой, взвесил бы на ладонях пышные груди и попробовал на вкус розовые соски. Его руки и губы двинулись бы дальше, лаская ее атласную кожу, а она бы корчилась и блаженно постанывала…

– Милорд? – Секретарь стоял у двери. В его подобострастном тоне угадывалось легкое недоумение, граничащее с любопытством. – Мистер Фирт готов вас принять.

Джошуа мысленно обругал себя за неуместные фантазии, помешавшие ему продумать план предстоящего разговора, и решительно отмел все посторонние мысли. Ему надо быть бдительным и осторожным, чтобы вырвать признания у изворотливого хищника.

Кабинет был обставлен по-деловому лаконично. Почти ничто не выдавало богатства его хозяина. Книжные полки, уставленные толстыми гроссбухами, и распахнутые простые деревянные ставни ясно говорили о том, что здесь вершатся коммерческие дела.

Сэмюел Фирт сидел за большим столом из красного дерева. Это был на удивление красивый мужчина лет тридцати с небольшим с правильными чертами лица и ухоженными черными волосами. Несмотря на то, что закатанные рукава рубашки обнажали его мускулистые руки, он выглядел скорее щеголем-джентльменом, чем безжалостным ростовщиком.

Фирт пристально оглядел Кеньона. В его голубых глазах вспыхнуло нечто похожее на враждебность. На лежавшем перед ним листе бумаги темнела чернильная клякса, как будто он в гневе бросил гусиное перо, услышав о посетителе.

Странно, почему он испытывает злобу к незнакомому человеку? Впрочем, может быть, в этом нет ничего странного…

Фирт даже не пытался изобразить светскую любезность. Он не встал с кресла и не протянул Джошуа руки.

– Здравствуйте, Кеньон, – сказал он, отрывисто кивнув.

– Здравствуйте, Фирт, – отозвался Джошуа и, в ответ на грубость хозяина кабинета, сёл без приглашения. – Я рад, что застал вас здесь в столь поздний час.

– Я бизнесмен, а не титулованный бездельник. Итак, изложите цель вашего визита. У меня нет времени на пустую болтовню.

– Я хотел бы задать вам несколько вопросов. На тему, которую вы сочтете вполне заслуживающей вашего драгоценного времени.

Фирт стиснул в пальцах подлокотники кресла, в его глазах читалась неприкрытая враждебность. Это усилило подозрения Джошуа. Может быть, Фирт – просто раздражительный и недоверчивый человек, но может быть, его реакция свидетельствует о вине.

– Продолжайте! – прорычал ростовщик.

– Как я понимаю, вы ссужаете деньги тем, кто проматывает свои состояния за игорным столом. Это так?

Фирт долго и внимательно смотрел на гостя, потом хрипло хохотнул.

– Вы что же, пришли ко мне за деньгами?

– Вовсе нет. Я пришел, чтобы поговорить с вами об одном вашем должнике. А именно о лорде Тимберлейке.

– Я не обсуждаю моих клиентов.

Джошуа сложил пальцы домиком и откинулся на спинку кресла. Либо у Фирта извращенное представление о порядочности, либо он не хочет говорить правду.

– Тимберлейк признался мне в этом долге. Он также сказал, что у него нет средств для того, чтобы выплатить вам пятьдесят тысяч гиней.

Фирт сидел с каменным лицом и молчал.

– Восемь дней назад вы грозились, что заставите его заплатить, – продолжил Кеньон.

– Это вас не касается.

– Посмотрим. Скажите, где вы были в прошлый вторник, на рассвете?

– Во вторник?

– Вы меня слышали. Это было всего неделю назад, так что вам не составит большого труда вспомнить.

Развалившись в кресле, Фирт вскинул черную бровь.

– Я был здесь, в моем кабинете. На рассвете я обычно работаю.

– Так рано? Ваш секретарь может это подтвердить?

– Хиггинс приходит на службу в восемь. А теперь объясните мне, к чему весь этот допрос.

– Кто-то стрелял в сына Тимберлейка, Дэвида.

Фирт нахмурился:

– На рассвете? Вы хотите сказать, что Дэвид Панкхерст дрался на дуэли?

– Да. – Джошуа не стал говорить про маскарад Анны. Чем меньше народу будет об этом знать, тем лучше. – Но его противник не стал в него стрелять. В кустах прятался неизвестный. Он выстрелил в Панкхерста, потом запрыгнул на лошадь и ускакал.

Фирт рассеянно покрутил в пальцах гусиное перо.

– Откуда вам это известно? Вы были вторым участником дуэли?

– Это не имеет значения.

– Нет, имеет. – Губы Фирта скривились в понимающей ухмылке. Он оглядел Джошуа с головы до ног. – Вы поссорились из-за любовницы?

Едва удержавшись от желания двинуть кулаком в нахальную физиономию Фирта, Кеньон натянуто сказал:

– Семь лет назад я расторг помолвку с его сестрой. Это произошло как раз накануне свадьбы.

– Я слышал, что она покончила жизнь самоубийством.

Джошуа заглянул в ледяные голубые глаза собеседника. Значит, слухи о смерти Лили достигли ушей даже этого ростовщика. Он решительно вернулся к цели своего визита:

– Есть человек, который мог бы подтвердить, что в прошлый вторник вы были на работе?

– Если вы обвиняете меня в покушении на убийство, тогда предъявите ваши доказательства.

– У вас был хороший повод для того, чтобы выстрелить в Дэвида Панкхерста – самому или с помощью наемного убийцы. Эта пуля должна была послужить предупреждением отцу Дэвида. Я уверен, что магистрат заинтересуется вами, узнав все обстоятельства дела.

Загадочно улыбаясь, Фирт постучал пером по столу.

– Магистрат – мой должник. В свое время я оказал ему кое-какие услуги.

Кеньон не слишком удивился, узнав о том, что Сэмюел Фирт давал взятки коррумпированным законникам. Разумеется, теперь этот негодяй чувствовал себя совершенно неуязвимым.

Ему вдруг вспомнилась раненая Анна, лежавшая, без сознания на холодной земле. Он отчетливо увидел ее закрытые глаза и залитые алой кровью светло-каштановые волосы.

Вскочив с кресла, Джошуа уперся ладонями в стол.

– Законы писаны для всех, Фирт. И даже для вас. Если вы виновны в этом выстреле, клянусь Богом, я заставлю вас заплатить!

Сэмюел Фирт стоял у окна и смотрел вниз, на оживленную улицу. Сегодня его не интересовали ни сверкающее на солнце море, ни верфи, тянувшиеся вдоль деловой части города. Все мышцы его тела напряглись, когда лорд Джошуа Кеньон отошел от здания и развязал поводья своего великолепного вороного коня.

В груди Сэмюела шевелилась холодная ненависть. Он много лет представлял себе эту встречу, мечтая оказаться лицом к лицу с одним из прославленных братьев Кеньон и заранее продумывая свои слова и действия.

Но все произошло слишком неожиданно, и внутренний голос подсказал ему, что время действовать еще не настало.

Джошуа Кеньон запрыгнул в седло и поскакал прочь. Прямые плечи и властная поза выдавали в нем бывшего кавалериста. Он был средним братом, капитаном, заслужившим похвалы самого Веллингтона. Все братья Кеньон с рождения получили большие деньги, авторитет и привилегии.

Сэмюел же провел свою юность на нищих улицах Ковент-Гардена. Чтобы собрать то богатство, которым он сейчас упивался, ему пришлось пролить немало крови и пота. Он с трудом вскарабкался на вершину и с трудом нашел свое место в мишурно-блестящем высшем обществе.

И все это было сделано ради одной цели. Скоро, пообещал он себе. Скоро он воплотит свой план в жизнь. И насладится местью.