"Высший Дерини" - читать интересную книгу автора (Куртц Кэтрин)Глава 8Морган осторожно высунул голову из-за камня и посмотрел вниз. Сначала он не заметил ничего необычного – только лошадь, которая паслась у воды, затем вдруг осознал, что второй лошади нет, и заметил какое-то движение в камнях у подножия скалы. Он наклонился, чтобы рассмотреть, в чем дело, и замер от удивления, не в силах поверить своим глазам. Четверо подростков с мокрыми головами и в насквозь промокших туниках, облепивших тела, вводили вторую лошадь в воду вблизи водопада. Голову лошади покрывала какая-то тряпка, а один из мальчиков зажал ей ноздри, чтобы она не заржала, войдя в холодную воду. – Что за дьявольщина, – пробормотал Морган, взглянув на Дункана. Дункан поджал губы и уже хотел ринуться вниз по склону за похитителями. – Скорее, Морган! Эти воришки украдут наших лошадей, если мы их не остановим. – Подожди. Морган ухватил его за плащ и остановил. Он, не отрываясь, смотрел, как мальчики и лошадь вошли в воду у скал. – Мне кажется, они знают, где можно перейти этот поток. Смотри. Лошадь с похитителями исчезла за скалой. Морган тут же вскочил и, быстро найдя новое, более надежное укрытие, подозвал Дункана. Вскоре дети появились из-за скалы, мокрые и дрожащие от холода. Самая младшая из них – девочка с длинными, распущенными по спине волосами – вскарабкалась на берег с помощью своих товарищей, затем взяла поводья лошади и вывела ее из воды на берег. Она успокоила фыркающую лошадь, сняла с нее тряпку и начала вытирать. Остальные трое снова исчезли за скалой. Морган хлопнул Дункана по плечу, что послужило сигналом к действию, и они стали быстро спускаться со скалы, стараясь держаться в тени. Лицо Моргана было сердитым, но выражало некоторое удовлетворение. Он и Дункан быстро добрались до второй лошади и спрятались поблизости. Морган с трудом сдержал улыбку, когда из-за скалы показались трое мальчиков и, подбадривая друг друга, начали выбираться на берег. Они оглянулись на девочку, помахали ей рукой и пошли к лошади. Морган позволил им подойти совсем близко. Один из мальчиков взял поводья и протянул руку, чтобы зажать лошади ноздри. В этот момент Морган и Дункан выскочили из засады и схватили воришек. – Майкл! – кричала девочка с другого берега. – Нет! Нет! Отпустите их! Крича, царапаясь, ругаясь, кусаясь и отбиваясь руками и ногами, пленники старались вырваться из рук Моргана и Дункана. Морган крепче ухватил первого из них – того, кто взял лошадь, и некоторое время удерживал второго, но тот был постарше и посильнее. После нескольких яростных попыток ему удалось вырваться, и он с криком побежал к скалам. Дункан, держащий третьего мальчика, попытался схватить того, который пробегал мимо него, но сумел только ухватить его мокрую тунику. Мальчик, резко рванувшись, вырвался, подбежал к скалам, прыгнул в воду и исчез прежде, чем Морган и Дункан успели кинуться за ним. Двое остальных, оставшиеся в их руках, продолжали вырываться и кричать, так что Моргану пришлось применить силу, чтобы заставить их замолчать. Девочка на противоположном берегу соскочила с лошади и помогла сбежавшему мальчику взобраться на берег. Моргану не осталось ничего как применить магию. С одной стороны, магия могла до смерти напугать детей, но нельзя же было позволить им сбежать и рассказать о людях, пытающихся перебраться через поток. Морган выпустил своего пленника и поднял руки. Двое на другой стороне потока пытались ускакать на лошади, изо всех сил колотя голыми пятками по ее бокам. И тут перед ними внезапно возникла сияющая скала, преградившая им путь. Дети замерли, глаза их превратились в огромные блюдца. Сияющий полукруг прижимал их к берегу потока. Дункан, успокоив пленника, положил его поперек седла второй лошади, затем посмотрел на свою окровавленную руку и пошел к берегу, чтобы промыть ее в воде. – Один из этих бандитов укусил меня, – сообщил он. Морган положил своего мальчика на седло рядом с другим и с тревогой посмотрел на тех детей, что остались на том берегу. – Стойте на месте, и с вами ничего не случится! – крикнул он им. – Я не собираюсь наказывать вас, но вы не должны убегать. Оставайтесь на месте! Однако, несмотря на все его слова, дети были перепуганы. Дункан взял поводья лошади и повел ее к скалам. Морган шел рядом и поддерживал спящих детей, чтобы они не сползли с седла, беспокойно поглядывая на тех, что были на другом берегу. Он невольно ахнул, когда вступил в ледяную воду, и чуть не потерял контроля над светящимся кругом, но взял себя в руки и пошел дальше. Вдоль скалы тянулась узкая полоса, где вода доходила всего лишь до пояса, но дно было покрыто слизью и усеяно гладкими камнями, на которых скользили ноги людей и животных. Однако они двигались вперед без серьезных происшествий. Когда лошадь поднялась наверх, Дункан осторожно снял детей с седла и положил их на траву. Морган, успокоив лошадь, направился к остальным детям, которые все еще сидели на другой лошади, дрожа от страха. Они с ужасом смотрели, как Морган прошел сквозь огненную стену и приблизился к ним. Стена за его спиной стала медленно таять. – Ну, скажите мне, зачем вам понадобились наши лошади? – спокойно спросил он. Девочка, сидящая впереди, оглянулась на своего товарища, а затем снова широко раскрытыми глазами стала смотреть на Моргана. Мальчик постарше, руки которого держали девочку за талию, сказал ей что-то успокаивающее и встретил взгляд Моргана. Несмотря на страх, в его глазах проглядывал гордый блеск. – Вы Дерини? Вы шпионите за нашим лордом епископом? Морган с трудом спрятал улыбку и снял девочку с седла. Она напряглась от страха в его руках, но он тут же передал ее Дункану. Мальчик выпрямился в седле, глаза цвета индиго на его загорелом лице зажглись холодным светом. Он закутался в тунику и снова спросил: – Вы Дерини? Шпионы? – Я первым тебя спросил. Зачем вы взяли наших лошадей? – Мы с братьями хотели отвести лошадей отцу, чтобы он мог вступить в армию епископов. Капитан ему сказал, что его лошадь слишком стара и не сможет выдержать длительных походов. – Значит, вы собирались отдать наших лошадей отцу, – медленно кивнул Морган. – Парень, ты знаешь, как называются люди, которые берут то, что им не принадлежит? Мальчик выкрикнул: – Я не вор! Мы посмотрели вокруг и никого не увидели. Поэтому мы решили, что лошади откуда-то сбежали. Кроме того, это лошади боевые, а не рабочие. – Да? – спросил Морган. – И ты подумал, что такие лошади могут свободно пастись без присмотра. Мальчик кивнул. – Ты, конечно, лжешь, – твердо сказал Морган, хватая его за руку и сдергивая на землю. – Но этого следовало ожидать. Скажи мне, есть еще препятствия на дороге отсюда в Джассу? – Вы шпионы! Теперь я уверен в этом! – крикнул мальчик, вырываясь из рук Моргана. – Пустите меня! О, вы делаете мне больно! Морган заломил мальчику руку за спину и усиливал давление до тех пор, пока тот не согнулся пополам. Когда мальчик прекратил борьбу, Морган освободил его руку и повернул лицом к себе. – Успокойся, – приказал Морган, устремив на него свои глаза. – Мне некогда слушать твои истеричные вопли. Мальчик пытался сопротивляться взгляду Моргана, но, конечно, не мог тягаться с ним: всего несколько секунд он сумел выдержать взгляд серых глаз, а затем воля его ослабела, и он отвел глаза. Когда мальчик успокоился, Морган выпрямился, затянул пояс и откинул прядь волос со лба. – Ну, – невозмутимо повторил он свой вопрос, – так что же ты скажешь о дороге в Джассу? Сможем мы пройти туда? Мальчик спокойно ответил: – Не на лошадях. Пешком, вы, может, и пройдете, но верхом – нет. Впереди болота и глинистая почва. Даже горные лошадки не могут пересечь ее. – Болото? – спросил Морган. – А обойти его можно? – Можно, но тогда вы не попадете в Джассу. По этому пути никто не ходит, так как караванам с грузом здесь не пройти. – Ясно. Ты можешь еще что-нибудь добавить об этом болоте? – Очень немного. Самое трудное место имеет протяженность около сотни ярдов, но на другой стороне сразу виден путь дальше, так что заблудиться невозможно. Морган посмотрел на Дункана. Тот, в свою очередь, тоже задал вопрос: – Ну, а как насчет ворот при въезде в город? У нас могут быть неприятности на входе в Джассу? Мальчик посмотрел на Дункана, увидел на его шляпе эмблему Торина и покачал головой. – Ваши эмблемы помогут вам пройти. Только смешайтесь с людьми, идущими от лодок с озера. Сейчас сотни путешественников спешат в Джассу. – Отлично, Дункан, у тебя еще есть вопросы? Мы оставим их здесь и отдадим лошадей. Только нужно ввести в их память блоки ложной памяти. А лошади нам все равно не понадобятся. Морган коснулся лба мальчика, а когда тот начал оседать на землю, подхватил его и отнес туда, где лежали остальные дети. – Заносчивый дьяволенок, верно? Дункан улыбнулся. – Не удивлюсь, если узнаю, что это он укусил меня. Морган снова коснулся лба мальчика, стерев его память и введя новые блоки, а затем взял седельную сумку и перебросил через плечо. – Ну что, пошли, кузен? – усмехнулся он. Переход через болото едва не стоил им жизни. Тропа совершенно исчезла в топкой грязи. И хотя путь оказался короче, чем они ожидали, зато гораздо труднее и опаснее. Они шли, еле вытаскивая ноги из чавкающей грязи. Дункан потерял во время пути свой дорожный мешок, да и сам чуть не утонул, провалившись в бездонную яму. Только вовремя протянутая рука Моргана спасла его. Но, как и говорил мальчик, болото быстро кончилось. Уже к полудню они добрались до берега озера Яшан, на котором и находилась Джасса. Следуя совету мальчика, они смешались с толпой людей, переправившихся через озеро на лодках, и беспрепятственно прошли через ворота города. В Джассе действительно оказалось много чужих людей, так как этот день и следующий были базарными днями. Морган и Дункан, не обращая на себя внимания, прошли вместе с толпой на базарную площадь, расположенную прямо перед дворцом епископа. Морган выбрал немного фруктов из корзины торговца, бросил ему несколько мелких монет, а потом вернулся в толпу, продолжая слушать и наблюдать. Они уже больше часа бродили по площади среди людей, изредка задавая вопросы, но большей частью слушая разговоры, однако так и не нашли возможности незамеченными проскользнуть во дворец. По рынку ходили патрули солдат, так что им следовало держаться настороже и не задавать вопросов, которые бы вызвали подозрение. Но и медлить далее нельзя, надо действовать, а то скоро наступит темнота, площадь опустеет, и тогда сложно будет избежать вопросов и подозрений. Ведь им некуда пойти, когда наступит вечер. Площадь Джассы в этот рыночный день представляла собой причудливую смесь ярких красок. В воздухе, звенящем от пронзительных криков людей и ржания лошадей, плавали запахи специй и клубы ароматного дыма из хлебопекарен и жаровен. Прямо на улице на вертелах жарились аппетитные туши. В уши врывались визг свиней и блеяние овец и коз, кудахтанье кур, гогот гусей. Морган остановился на минутку посмотреть представление жонглеров перед входом в шелковый шатер, откуда слышались звуки веселой музыки и взрывы хохота. Рядом с ним остановились две веселые девушки с корзинками в руках. Они переговаривались между собой, преувеличенно громко смеясь, и явно стараясь привлечь его внимание. Морган покосился на них, увидел, что они одеты довольно неопрятно, и отвернулся. Они были не в его вкусе. Морган поправил мешок на спине и надкусил яблоко, которое держал в руке, ощутив во рту приятный вкус. Он неспешно шел по рынку, рассеянно поглядывая по сторонам, как вдруг заметил Дункана, который покупал хлеб и кусок душистого деревенского сыра. Дункан тоже немного задержался у шатра, откуда слышались музыка и смех, а затем, нахмурившись, пошел дальше. Морган улыбнулся и стал протискиваться к нему сквозь толпу, жуя на ходу. Наконец, Дункан остановился там, где посвободнее, и, пристроившись на скамье, приступил к еде, отрезая куски сыра своим кинжалом. Морган, пробившись к нему, положил свой мешок на скамью рядом с ним, прислонился к стене и стал глазеть по сторонам, чтобы его поведение казалось естественным. – Очень много народу, – тихо сказал он, доев яблоко и сунув огрызок в зубы проходящего мимо осла, взял кусок сыра и хлеба и стал жевать, задумчиво рассматривая разношерстную толпу. – Надеюсь, ты разузнал больше, чем я. Дункан прожевал пищу и осторожно оглянулся. – Очень немного. Но должен сказать, что у епископов скоро будут неприятности, если они не начнут действовать. Пока народ поддерживает епископа Кардиеля и его армию, но есть и такие, кому планы епископа не по душе. Они считают, что верховное духовенство не должно ссориться, и не могу сказать, что не согласен с ними, особенно сейчас, когда над страной нависла опасность. – Хм, – Морган отрезал себе еще сыра и, осторожно оглянувшись, наклонился к Дункану. – А ты ничего не слышал о старом епископе Вольфраме? – Нет. А что случилось? – Несколько недель назад его пытались убить. Но… – он замолчал, увидев, что мимо проходят два солдата, откусил сыр и беззаботно жевал его, пока те не отошли подальше. – Именно поэтому ворота дворца так тщательно охраняются. Кардиель не хочет допустить, чтобы кто-нибудь из его союзников-епископов пострадал. Если хоть один из шестерки будет убит, то Лорис и Корриган в Короте будут полными хозяевами положения. Они назначат преемника, и нетрудно догадаться, кому будет служить этот ставленник архиепископов. – Да, тогда у Лориса будет двенадцать голосов, и все его постановления будут иметь силу закона, – прошептал Дункан. Морган покончил с сыром, вытер руки о штаны, достал из мешка кружку и набрал воды из источника. Пока он пил, его глаза неотрывно следили за дворцовыми воротами и башнями дворца за ними. Затем он снова наполнил кружку и передал ее кузену, а сам опустился на скамью. – Знаешь, – заметил он, рассматривая толпу на площади, – по-моему, народ расходится. Скоро мы станем заметны, нужно что-то предпринять. Дункан вернул кружку Моргану и вытер губы рукавом. – Да. Солдат на площади все прибавляется. Где-то вдали послышался бой башенных часов. Им ответили часы на башнях дворца. Дункан замолчал, его глаза метались по толпе. Но вот он медленно выпрямился, его взгляд стал целеустремленным и внимательным. – Что это? – прошептал Морган, стараясь ни голосом, ни жестом не выдать своих эмоций. Неподалеку опять прошли солдаты. – Монахи, Аларик, – тоже шепотом ответил Дункан, кивком показывая на ворота. – Посмотри, где они проходят. Морган медленно повернулся и посмотрел туда, куда показывал Дункан. В левой нижней части огромных ворот открылась дверца, в которую вошла горстка монахов в капюшонах. Морган оглянулся на Дункана и увидел, что тот прячет остатки сыра и хлеба в мешок. В ответ на вопросительный взгляд Моргана Дункан хитро улыбнулся, взял последнее яблоко, вытерев его рукавом, и медленно направился к воротам. Заинтригованный Морган, подхватив мешок, поспешил следом. Когда они подошли к краю площади, он легонько тронул Дункана за локоть. – Ты видел, где проходят монахи? – спросил Дункан, откусывая от яблока. – Да. Дункан откусил еще и пошел дальше. – Их даже не окликнули, – сказал он. – Теперь смотри, откуда они появляются. Слева от тебя. Только смотри незаметно. Морган осторожно посмотрел и увидел дверь, ведущую в монастырскую церковь. Время от времени дверь открывалась и закрывалась, и оттуда выходили монахи в сутанах с опущенными капюшонами. Морган заметил, что они все шли к дворцовым воротам и ни один из них не вернулся обратно. – Куда они все идут? – прошептал Морган. Дункан доел яблоко и поправил меч под плащом. Главный вход в монастырскую церковь находился дальше. Они видели, как жители города входили туда. Монахи, стоящие у дверей, приветствовали входящих. – Я, кажется, понял, – прошептал Дункан. – В любом городе, где есть большой монастырь, монахи имеют право присутствовать на службе в соборе епископского дворца. Так что они сейчас направляются туда. – На службу! – выдохнул Морган. Они молча шли ко входу в церковь, удаляясь от дворцовых ворот. – Дункан, не собираемся же мы тоже идти в собор? – это, однако, был не вопрос, а, скорее, утверждение. Дункан кивнул головой: – Именно туда мы и пойдем. Морган еле заметно улыбнулся. Через десять минут два монаха присоединились к молчаливой процессии отцов-монахов, медленно двигающейся во дворец епископа. В высоких черных капюшонах и длинных, до пят, сутанах, они ничем не отличались от остальных. Мимо часовых они прошли, склонив головы и смиренно сложив перед собой руки. Но когда в числе других монахов они шли по длинным коридорам дворца, их шаги звучали довольно глухо по сравнению со стуком сандалий остальных. Однако они были очень внимательны и осторожны, стараясь ничем не отличаться от окружающих и не высовываться из общего потока, так как у каждого из этих двоих под сутаной скрывалось оружие: мечи и кинжалы. Под сутанами никто не мог видеть ни кожаных камзолов, под которыми были надеты легкие стальные кольчуги, ни мягких кавалерийских сапог, в которые были обуты ноги. С толпой монахов они дошли почти до входа в дворцовый собор, но не стали приближаться к дверям, а остановились возле небольшой группы монахов, о чем-то тихо шептавшихся между собой. Они переглянулись, а потом, стараясь не обращать на себя внимания толпы, стали оглядываться вокруг, чтобы оценить обстановку и выработать план дальнейших действий. В противоположном конце зала они увидели двери, охраняемые двумя часовыми. Видимо, эти двери вели в личные покои епископа Джассы. – Нам необходимо попасть туда, – прошептал Морган, указывая глазами на двери. – Давай попробуем. Подойдя совсем близко, Дункан кивнул часовому и сказал тихим голосом: – Нам приказано встретить отца Иеронима, сын мой. Они прошли в коридор мимо растерянного часового, не знающего, остановить ли их или пропустить. – Сейчас появится епископ, – крикнул часовым офицер, приближаясь к ним в сопровождении нескольких солдат. – А вы, отцы, что тут делаете? Разве Селден не сказал вам, что сюда нельзя? – Он сказал, – Дункан поклонился, – но… – Сэр, – прервал его один из солдат, подозрительно глядя на Моргана. – Мне кажется, что у этого человека под сутаной что-то есть. Отец, ты… Как только солдат приблизился, Морган инстинктивно отступил назад, а его рука потянулась к рукояти меча. При этом движении под сутаной обозначились очертания меча, а откинувшиеся полы открыли взглядам всех, что ноги монаха вместо традиционных сандалий обуты в сапоги. Без промедления, солдаты набросились на Моргана, схватили за руки, прижали к стене. Он решил, что Дункан тоже подвергся нападению. Чьи-то руки с силой рванули край его сутаны. Ткань не выдержала и с треском лопнула, капюшон упал с головы, и все увидели сверкающие золотые волосы. – Боже мой, это не монах! – вскрикнул один из солдат, невольно отшатнувшись, когда встретил взгляд холодных серых глаз Моргана. Моргана свалили на пол. И хотя на него навалились шесть или семь человек, он продолжал яростно бороться. Наконец, его прижали к полу и приставили к горлу острия мечей. Морган прекратил борьбу и не сопротивлялся, когда его обезоруживали. Он только прикусил губу от досады, когда из потайных ножен извлекли заветный стилет. Когда солдаты стащили с него сутану и обнаружили под кожаным камзолом кольчугу, Морган заставил себя расслабиться и потерять чувствительность к боли, так как не сомневался, что сейчас последует жестокая расправа. Солдаты крепко держали его, на руках и ногах повисло по человеку. Морган хотел поднять голову, чтобы посмотреть, в каком состоянии сейчас Дункан, но передумал. Не стоило рисковать жизнью: может быть, еще появится шанс на спасение. Офицер, тяжело дыша, выпрямился, с сожалением вложил меч в ножны и взглянул на пленников. – Ты кто, убийца? – он ткнул Моргана в бок носком сапога. – Как твое имя? – Я назову его только епископу, – ответил Морган, глядя в потолок и стараясь сохранить спокойствие. – Неужели? Селден, обыщи его! Дэвис, что у второго? Солдат ответил: – Ничего, что помогло бы опознать его, сэр. – Селден? Селден вытянул из-за пояса Моргана кошелек и, открыв его, достал оттуда несколько золотых и серебряных монет, а также небольшой мешочек из оленьей кожи, стянутый шнурком. Солдат взял мешочек и взвесил его на ладони. Тот оказался на удивление тяжелым. Офицер заметил тень, промелькнувшую по лицу Моргана, когда Селден подал ему мешочек. – Что-нибудь более ценное, чем золото, а? – ехидно спросил он, развязывая шнурок и открывая мешочек. Когда он перевернул мешочек, на ладонь ему скатились два золотых кольца. Одно было с ониксом, на черной полированной поверхности которого блестел Золотой Лев Гвинеда, – кольцо Чемпиона короля. На черном камне другого кольца светился изумрудный Грифон – печать Аларика, герцога Корвина. Глаза офицера расширились от изумления, рот раскрылся. Он взглянул на пленника, стараясь представить его без бороды и усов, и из его груди вырвался изумленный возглас, когда он узнал лежащего у его ног человека. – Морган! – прошептал он. |
||
|