"Россия в войне 1941-1945" - читать интересную книгу автора (Александр Верт)

Глава IX. Эвакуация промышленности

Эвакуация промышленности, которую немецкое вторжение поставило под угрозу, была одной из главных забот Советского правительства почти с самого начала войны. В первые же дни войны были потеряны два крупных промышленных центра: Рига и Минск. Но в Литве, в остальной части Латвии, в Белоруссии и Западной Украине не было особенно важных промышленных предприятий. Важнейшими промышленными районами европейской части Советского Союза, оказавшимися под угрозой захвата или уничтожения бомбардировочной авиацией, были, во-первых, вся Центральная и Восточная Украина, включая районы Харькова, Днепропетровска, Кривого Рога, Никополя и Мариуполя, и Донбасс и, во-вторых, Московский и Ленинградский промышленные центры.

Считало или нет Советское правительство в первые недели войны возможным, что немцы дойдут до Ленинграда, Москвы, Харькова или Донбасса, оно совершенно правильно решило не рисковать и приняло принципиальное постановление об эвакуации на восток всех важнейших предприятий, и особенно военной промышленности. Оно с самого начала знало, что это будет для СССР вопросом жизни или смерти, в случае если немцы захватят большие районы Европейской России.

Эту эвакуацию промышленности во второй половине 1941 г. и начале 1942 г. и ее «расселение» на востоке следует отнести к числу самых поразительных организаторских и человеческих подвигов Советского Союза во время войны.

Чтобы резко увеличить военное производство и перестроить всю военную промышленность на новой основе, надо было быстро перебазировать тяжелую промышленность из западных и центральных районов Европейской России и Украины в глубокий тыл, где она была бы недосягаема не только для немецкой армии, но и для немецкой авиации. Уже 4 июля Государственный Комитет Обороны поручил председателю Госплана Н.А. Вознесенскому разработать подробный план создания на востоке основной военно-экономической базы СССР. Была поставлена задача организовать «использование ресурсов предприятий, существующих на Волге, в Западной Сибири и на Урале, а также ресурсов и предприятий, вывозимых е указанные районы в порядке эвакуации. При выработке плана учесть как основные предприятия, так и смежные, с тем чтобы можно было производить вполне комплектную продукцию».

Эвакуация промышленности на Урал, в Поволжье, Западную Сибирь и Среднюю Азию началась на очень ранней стадии войны, притом не только из тех промышленных центров, которым непосредственно угрожали немцы, но и из других районов. Так, уже 5 июля было принято постановление вывезти в Магнитогорск броне вой стан Мариупольского завода, хотя Мариуполь находился еще в сотнях километров от линии фронта. На следующий день Государственный Комитет Обороны, утвердив планы выпуска артиллерийского и стрелкового оружия на ближайшие месяцы, постановил перевести на восток 26 военных заводов из Ленинграда, Москвы i Тулы. В течение той же недели было решено отправить на восток часть оборудования, рабочих и инженерно-технический персона: дизельных цехов ленинградского Кировского завода и Харьковского тракторного завода. Другой крупный завод по производству танковых моторов переводился из Харькова на Урал, в Челябинск.

Одновременно было решено переключить ряд предприятий на военное производство; так, Горьковский автомобильный завод перешел на выпуск танковых моторов. Эти два постановления заложили основу для создания крупного Волжско-Уральского комплекса массового танкостроительного производства. Аналогичные меры были приняты в отношении авиационной промышленности.

С обострением угрозы для Восточной Украины было принято решение безотлагательно эвакуировать такие крупные предприятия, как сталеплавильные заводы Запорожья («Запорожсталь»), 7 августа было отдано распоряжение вывезти огромный трубопрокатный завод из Днепропетровска. Первый эшелон с заводским оборудованием был отправлен 9 августа, девятый эшелон прибыл в Первоуральск на Урале 6 сентября. 24 декабря завод уже начал давать продукцию.

В августе были вывезены и многие другие крупные предприятия. Демонтаж и погрузка оборудования производились круглые сутки непрерывно, часто под бомбардировками вражеской авиации. О масштабах операции можно судить по тому, что для эвакуации всего оборудования и запасов сырья одной только «Запорожстали» потребовалось 8 тыс. вагонов. Основная часть оборудования, общим весом 50 тыс. т. была использована на Магнитогорском металлургическом комбинате.

Несколько менее успешно проходила эвакуация ряда предприятий Донбасса, который был захвачен немцами быстрее, чем это ожидалось; здесь широко применялась политика «выжженной земли». Днепрогэс также, по крайней мере частично, был разрушен отступавшими русскими. Все же многое удалось спасти: с июня по октябрь с Украины было вывезено в общей сложности 283 крупных промышленных предприятия и 136 небольших заводов.

Труднее было в сложных условиях первых недель вторжения вывезти промышленные предприятия Белоруссии, тем более что железные дороги подвергались постоянным бомбежкам. И все же из Белоруссии, главным образом из восточных ее районов (Гомель и Витебск), было эвакуировано более 100 предприятий (хотя и гораздо менее важных по сравнению с украинскими заводами).

Эвакуация ленинградских заводов и их рабочих началась в июле, после выхода немцев на реку Лугу. Но успели вывезти только 92 предприятия, специализировавшихся на военном производстве, а также некоторые цехи Кировского и Ижорского заводов; остальные, после того как немцы перерезали все железные дороги, застряли в Ленинграде.

Массовая эвакуация московской промышленности началась только 10 октября, когда немцы находились уже в районе Вязьмы. Но к концу ноября на восток было вывезено 498 предприятий и около 210 тыс. рабочих. Для их перевозки потребовалось не менее 71 тыс. вагонов. В эти же тяжелые зимние месяцы постарались вывезти как можно больше запасов продовольствия, а также оборудования многих предприятий легкой промышленности из таких районов, которым угрожала опасность, как Курская и Воронежская области и Северный Кавказ.

Это фантастическое переселение на восток заводов и людей совершалось не без значительных трудностей; на некоторых крупных узловых станциях, например в Челябинске, образовались гигантские пробки; следуя глубокой осенью и зимой на Урал, в Сибирь и Казахстан, эвакуируемые терпели в пути серьезные лишения.

В общей сложности с июля по ноябрь 1941 г. не менее 1523 промышленных предприятий, из них 1360 крупных заводов, было перебазировано на восток: 226 - в Поволжье, 667 - на Урал, 244 - в Западную Сибирь, 78 - в Восточную Сибирь, 308 - в Казахстан и Среднюю Азию. Всего по железным дорогам было перевезено 1,5 млн. вагонов «эвакуационных грузов».

Это перемещение промышленности на восток в разгар немецкого вторжения в 1941 г. было, конечно, единственным в своем роде достижением. В то же время было бы наивным предполагать, что все сколько-нибудь значительные промышленные предприятия были вовремя эвакуированы или приведены в негодность.

После войны Советское правительство официально заявило, что немцы и их союзники уничтожили в СССР 6 млн. жилых домов, оставив без крова 25 млн. человек, зарезали или угнали 7 млн. лошадей, 17 млн. голов крупного рогатого скота, 20 млн. свиней и т.д.; разрушили 31 850 промышленных предприятий, на которых было занято около 4 млн. рабочих; уничтожили или вывезли 239 тыс. электромоторов, 175 тыс. металлорежущих станков[50]. Эти цифры доказывают, что значительная часть промышленного оборудования не была вывезена.

В разгар боев под Москвой и после начала контрнаступления Красной Армии особенно советский рабочий класс с удвоенной энергией приступил к возведению на новых местах эвакуированных военных заводов. Огромная организаторская работа сочеталась с почти беспримерной самоотверженностью масс, ибо мужчинам и женщинам, которые вновь пускали эвакуированные военные заводы, приходилось работать зимой при весьма недостаточном питании и находиться в плохих жилищных условиях.

В октябре из Москвы в Куйбышев были эвакуированы многие государственные учреждения, в том числе наркоматы авиационной промышленности, танковой промышленности, вооружения, черной металлургии и боеприпасов. Председатель Госплана Н.А. Вознесенский был обязан представлять в Москву каждые 5-6 дней сводки о ходе работ по восстановлению и пуску предприятий оборонной промышленности. В Куйбышев была эвакуирована также часть аппарата ЦК партии, и его руководству «разрешалось давать… указания и распоряжения обкомам Поволжья, Урала, Средней Азии и Сибири “по вопросам организации промышленности в связи с эвакуацией предприятий в эти области, а также по вопросам сельскохозяйственных заготовок”»[51]. В таких промышленных центрах, как Горький, Куйбышев, Челябинск, Новосибирск, Свердловск, Магнитогорск, Ташкент и другие, были созданы специальные «эвакоприемные пункты».

Многие эвакуированные заводы слились с местными предприятиями; так, вывезенный с Украины крупный танковый завод, объединившись с рядом местных заводов, образовал большой комплекс, получивший название Уральского танкового завода имени И.В. Сталина, а Челябинский тракторный завод, слившись с эвакуированными Харьковским дизельным и ленинградским Кировским заводами, составил так называемый «Танкоград».

Некоторые «промышленные гиганты» невозможно было разместить в каком-нибудь одном городе, и их пришлось децентрализовать; так, например, часть Московского подшипникового завода была вывезена в Саратов, другая часть - в Куйбышев и третья - в Томск. Все это порождало ряд новых организационных проблем.

Во время войны я имел возможность беседовать со многими рабочими и работницами, эвакуированными глубокой осенью или в начале зимы 1941 г. на Урал или в Сибирь. Повесть о том, как целые предприятия и миллионы людей были вывезены на восток, как эти предприятия были в кратчайший срок, и в неслыханно трудных условиях восстановлены и как им удалось в огромной степени увеличить производство в течение 1942 г., - это прежде всего повесть о невероятной человеческой стойкости. В большинстве мест условия жизни были ужасающие, зачастую не хватало продовольствия. Люди работали, ибо знали, что это абсолютно необходимо, и они не отходили от станков по двенадцать, тринадцать, четырнадцать часов в сутки, они «жили на нервах», они понимали, что никогда еще их работа не была так нужна. Многие надорвались и умерли. Все эти люди знали, какие потери несут войска, и, находясь в «глубоком тылу», не очень роптали. В то время, когда солдаты подвергались таким страданиям и опасностям, гражданское население не имело права уклоняться даже от самой тяжелой, самой изнурительной работы. В разгар сибирской зимы некоторым приходилось ходить на работу пешком, иногда за пять, восемь, десять километров, потом работать по двенадцать часов или больше и опять возвращаться домой пешком - и так день за днем, месяц за месяцем.

Однако советская печать только изредка писала об особых трудностях, порожденных нехватками военного времени. Например, в постановлении правительства от 11 сентября 1941 г. подчеркивалась необходимость экономно расходовать сталь и железобетон и использовать их «лишь в тех случаях, когда применение других материалов технически недопустимо». Поэтому многие заводские корпуса особенно в 1941 г. строились из дерева.

«Эти здания не радовали глаз архитектурным оформлением, они были даже невзрачны… Большие корпуса из дерева возводились за 15-20 дней… Ночные работы производились при свете факелов и костров. Электрической энергии едва хватало на то, чтобы пустить смонтированные под открытым небом станки. Осветительная арматура прикреплялась к деревьям.

Зимой на одной из окраин Свердловска, где восстанавливался вывезенный из Киева завод «Большевик», можно было наблюдать такую картину. Под соснами, с которых свисали электрические лампы, работали станки…

В это же время в одном из городов Поволжья возводились новые корпуса крупнейшего авиастроительного предприятия страны… Еще над головой не было крыши, а станки уже действовали. Ударили сорокаградусные морозы, но люди оставались на своих рабочих местах. 10 декабря, на четырнадцатый день после прибытия последнего эшелона, завод выпустил первый истребитель МиГ, сопранный из привезенных заготовок. К концу месяца было произведено уже 30 самолетов этого типа и 3 штурмовика Ил-2.

Быстрыми темпами восстанавливался на Урале и Харьковский танковый завод. 19 октября последняя группа работников завода покинула Харьков, а уже 8 декабря харьковские танкостроители на привезенных с собой частей и узлов собрали первые 25 танков Т 34 и отправили их на фронт»[52].

Хотя значительная часть советской тяжелой и особенно военной промышленности была успешно вывезена на восток за четыре-пять месяцев, это сопровождалось неизбежным снижением производства. В сущности, почти год - примерно с августа 1941 г. по август 1942 г. - Красная Армия испытывала крайнюю нехватку вооружения и боеприпасов, а между октябрем 1941 г. и весной следующего года эта нехватка приняла чуть ли не катастрофический характер. Как мы увидим, это было одной из основных причин, почему Московское сражение увенчалось не полной, а только частичной победой советских войск. Этим же в значительной мере объясняются и тяжелые поражения советских войск летом 1942 г.

И все же сразу после немецкого вторжения был достигнут значительный рост военного производства. За весь 1941 г. советская авиационная промышленность выпустила около 16 тыс. самолетов всех типов, в том числе более 10 тыс. после начала войны, главным образом с июля по октябрь. Не менее поразительны цифры производства танков и других видов вооружений, а выпуск боеприпасов всех видов во второй половине 1941 г. почти втрое превышал уровень производства в первой половине этого года. Беда заключалась в том, что к октябрю этот рост фактически прекратился.

Перед советской военной промышленностью на востоке стояли огромные трудности. Не всех рабочих эвакуированных заводов удалось отправить на новые места одновременно с машинами; во многих случаях по ряду причин оборудование сопровождало только 40-50% рабочих. На первых порах ощущалась также очень серьезная нехватка некоторых видов сырья. Прежде качественные стали для броневого листа выплавлялись в основном в Восточной Украине; в связи с этим многим предприятиям на востоке пришлось коренным образом перестраивать производственные процессы. Эта перестройка вызвала временное снижение производительности доменных и мартеновских печей. Крайне не хватало молибдена и марганца. Большое количество марганца добывалось в районе Никополя, а он теперь был оккупирован немцами. Пришлось строить новые марганцевые рудники на Урале и в Казахстане, где условия почвы и климата создавали невероятные трудности. Никопольские горняки, доставившие на восток рудничное оборудование, приступили с помощью местных рабочих к добыче марганцевой руды в одном отдаленном районе Свердловской области, где незадолго перед войной было начато строительство марганцевого рудника. Позднее организацию выплавки ферромарганца на Кушвинском заводе, в Кузбассе и в Магнитогорске назвали «большой победой металлургов, равной по своему значению выигрышу крупного военного сражения». Столь же замечательным примером человеческой стойкости было строительство молибденовых рудников в безводной степи близ озера Балхаш в Средней Азии.

С захватом немцами Донбасса Советский Союз потерял более 60% добычи угля, поэтому пришлось увеличивать добычу угля на Урале, в Кузбассе и в Караганде. В декабре 1941 г. было решено в ближайшие три месяца ввести в действие 44 новые шахты. Прилагались также отчаянные усилия для увеличения добычи на востоке алюминия, никеля, кобальта, цинка, нефти, химикатов и пр.

Сложившаяся критическая обстановка ярко описана в «Истории войны».

«Глубокой осенью 1941 г. наша Родина переживала и в военном, и в экономическом отношении самые трудные дни. Фронт требовал все больше и больше боеприпасов и вооружения. Между тем в связи с эвакуацией число заводов и предприятий, выпускавших военную продукцию, сократилось. К концу октября 1941 г. не работал ни один из металлургических заводов юга. К этому времени из числа действовавших на 1 июня 1941 г. у нас оставалось 38,4 процента доменных печей, 52,6 процента мартеновских печей, 38,6 процента электросталеплавильных печей, 52,2 процента прокатных станов. Выплавка металла составляла: чугуна - 32,9 процента; стали - 42,3 процента; прокат достигал лишь 42,5 процента по сравнению с июнем 1941 г. Не действовал ни один конвертер. В декабре 1941 г. выплавка чугуна по сравнению с июнем уменьшилась более чем в 4 раза, выплавка стали и производство проката - в 3 с лишним раза.

Вышли из строя все шахты Донецкого и Подмосковного бассейнов. Производство проката цветных металлов снизилось в 430 раз, шарикоподшипников - в 21 раз.

Валовая продукция промышленности СССР с июня по ноябрь 1941 г. в целом сократилась в 2,1 раза. В последние два месяца 1941 г. уровень производства почти всех отраслей промышленности был самым низким за весь период Великой Отечественной войны.

С октября стало снижаться производство самолетов. Это совпало с периодом перебазирования авиационной промышленности… В ноябре 1941 г. было построено машин в 3,6 раза меньше, чем в сентябре… авиационная промышленность не восполняла больших потерь, которые нес Советский Военно-Воздушный Флот в ожесточенных боях под Москвой, Ленинградом и на других участках советско-германского фронта… Только мобилизация всего самолетного парка страны и сосредоточение его на важнейших направлениях дали возможность Советским Военно-воздушным силам вести активные боевые действия зимой 1941/42 г.

Большой недостаток ощущал фронт и в бронетанковой технике… К концу 1941 г. исключительно тяжелое положение сложилось в промышленности, производившей боеприпасы…, В очень тяжелом положении оказались предприятия, которым пришлось впервые выполнять военные заказы. Из 30 заводов Наркомата земледелия СССР, переведенных на производство боеприпасов, 21 предприятие совсем не имело нужного оборудования.

В промышленности боеприпасов остро ощущался недостаток ферросплавов, никеля и цветных металлов. Потребность в меди, а олове и алюминии по сравнению с довоенным временем возросла в несколько раз. Потеря Донбасса с его развитой химической промышленностью, эвакуация химических предприятий Москвы и Ленинграда привели к резкому снижению производства пороха и взрывчатых веществ.

К середине декабря 1941 г. из 26 предприятий и цехов химической промышленности, эвакуированных в восточные районы… на место прибыло оборудование лишь 8 заводов; из них было пущено в ход меньше половины.

С августа по ноябрь 1941 г. выбыло из строя 303 предприятия, изготовлявших боеприпасы…

Увеличилась диспропорция между числом произведенных орудий и числом выстрелов на одно орудие. Во втором полугодии 1941 г. фронт расходовал главным образом боеприпасы, накопленные еще в мирное время. Однако за шесть месяцев войны эти запасы были почти полностью исчерпаны. Продукция же, поступавшая от промышленности, составляла лишь 50-60 процентов количества, предусмотренного планом».

Помимо тяжелых потерь оборудования, советская промышленность испытывала также серьезную нехватку рабочей силы. Среднегодовая численность рабочих и служащих в народном хозяйстве уменьшилась с 31,2 млн. человек в 1940 г. до 27,3 млн. человек в 1941 г. В ноябре эта цифра сократилась до 19,8 млн. человек. Часть рабочих осталась в оккупированных районах, а часть находилась в пути на восток. Но 9 ноября, когда немцы все еще предрекали неминуемое падение Москвы, Государственный Комитет Обороны утвердил точные планы увеличения производства на востоке, предусмотрев, в частности, выпуск в 1942 г. 22-25 тыс. боевых самолетов и свыше 22 тыс. тяжелых и средних танков.

К концу 1941 г. СССР стал зависеть от восточных районов в отношении поставок продовольствия почти так же сильно, как и в отношении промышленной продукции.

С началом войны производительность сельского хозяйства резко упала. Большинство мужчин в деревнях были призваны в армию, в том числе трактористы, которых мобилизовали в танковые части. Для нужд армии было реквизировано много лошадей, автомобилей и тракторов. Фактически в военное время все сельскохозяйственные работы выполняли женщины и подростки. Во многих колхозах пахота производилась самым примитивным способом, а к уборке урожая привлекалось также население городов. В качестве тягловой силы использовались лошади, где они еще были, а оставшиеся тракторы из-за отсутствия нефтепродуктов работали на газогенераторном топливе.

Территориальные потери 1941 г. тяжелейшим образом сказались на продовольственном положении страны. До войны территории, захваченные немцами к ноябрю 1941 г., давали 33% всей продукции зерновых, 84% сахара; здесь же содержалось 38% поголовья крупного рогатого скота и 60% поголовья свиней. К 1 января 1942 г. число коров в Советском Союзе (не считая оставшихся в оккупированных районах) сократилось с 27,8 млн. до 15 млн. голов, а поголовье свиней уменьшилось на 60 с лишним процентов.

«Продовольственной базой» Советского Союза на самый большой период войны стали Поволжье, Урал, Западная Сибирь и Казахстан. Посевные площади были значительно расширены; такие культуры, как сахарная свекла и подсолнух, продвигались в районы, где они раньше не выращивались. С потерей Дона и Кубани летом 1942 г. Советский Союз стал еще больше зависеть от «восточной продовольственной базы».