"Невеста Дерини" - читать интересную книгу автора (Куртц Кэтрин)

Глава двенадцатая

Когда Келсон вновь появился в комнате, где его дожидались Морган и Аугал вместе с Азимом и матерью Аракси, все четверо поднялись ему навстречу с обеспокоенными лицами, хотя никто не произнес ни слова. Так же молча Келсон направился прямо к Сиворн и отвесил ей церемонный поклон.

— Миледи, — произнес он негромко. — Для меня большая честь сообщить вам, что ваша дочь Аракси любезно дала согласие стать моей супругой. С вашего дозволения, я хотел бы скрепить нашу помолвку в присутствии священника, прежде чем отбуду в Торент. Могу ли я послать герцога Аларика за епископом Ариланом?

Сиворн испытующе взглянула на него, затем присела в глубоком грациозном поклоне — Сир, вы оказываете большую честь моей дочери и нашей семье, — промолвила она негромко. — Однако если вам будет угодно, мы могли бы отложить эту церемонию до вашего возвращения из Белдора. Я прекрасно сознаю, насколько опасна будет ваша поездка в те края.

Келсон с трудом удержался от усмешки, ибо ему показалось поразительным, что после стольких лет, когда его торопили поскорее найти себе жену, кто-то теперь предлагает отложить помолвку.

— Благодарю вас за заботу, сударыня, но полагаю, что лучше сделать все сегодня… Может быть, в моих покоях? Долг и честь велят мне скрепить мои обещания перед Богом и свидетелями — однако часовня замка мне кажется для этого не самым подходящим местом.

— Сир, — возразил Азим, — вынужден заметить, что если в ваши покои будет приходить и уходить слишком много посторонних, это могут заметить, несмотря на все мои усилия. Могу ли я предложить вам вместо этого воспользоваться небольшой молельней, примыкающей к этим апартаментам?

— Вы совершенно правы, — согласился Келсон. — И тем не менее, я.., хотел бы ненадолго вернуться к себе. — Он вздохнул, набираясь решимости. — Хорошо. Аларик, пожалуйста, попроси Арилана присоединиться к нам здесь через час. Тетушка Сиворн, сестра Аракси может также присутствовать… И если желаете, то пригласите также вашего супруга и Летальда. Однако я предпочел бы, чтобы этим мы и ограничились.

— Как вам будет угодно, сир. Мы будем ждать вашего возвращения.

И, не тратя больше лишних слов, Келсон вместе с Азимом и Дугалом вернулся в отведенные им покои., Маг-Дерини пообещал вернуться за ними через час.

Как только дверь за ним закрылась, Келсон передал свою корону Дугалу и ненадолго укрылся в небольшой нише молельни, скрытой в боковой стене, где, обессиленный, опустился на молитвенную скамеечку, закрыв лицо руками и пытаясь не разрыдаться в голос, когда как следует осознал то, что только что совершил.., и что совершить еще лишь предстояло.

Будучи королем, он знал, что сделал наилучший выбор в интересах Гвиннеда, — ибо Гвиннеду надлежит иметь достойную королеву, а интересы Келсона-короля всегда должны идти вперед интересов Келсона-человека.

Но сейчас человек скорбел по тому, что отныне стало для него запретным; скорбел, проклиная двуличие Конала и несчастливое стечение обстоятельств, которое изменило всю его жизнь, навсегда лишив его женщины, без которой он не мыслил себе дальнейшего существования. С Божьей милостью он мог лишь молиться, что найдет слабое подобие этого счастья с Аракси, но в сердце своем сознавал, что никто и никогда для него не сравнится с Росаной.

За спиной он услышал осторожное покашливание Дугала и осознал, что не может и дальше предаваться пустым сожалениям. Подняв, наконец, голову, он вытер слезы тыльной стороной ладони. При этом свет отразился в кольцах, украшавших его левую руку… Кольцо Сиданы рядом с перстнем-печаткой Халдейнов, — еще одно болезненное напоминание о долге и судьбе.

Поворачивая руку перед огоньком крохотной свечки, горевшей в молельне, он думал о том, что символизирует для него это кольцо: крохотный лев Халдейнов, вырезанный на плоской овальной золотой пластине… И размышляя об этом, он откуда-то из самых глубин сознания пришел к мысли о том, что необходимо было сделать сейчас, прежде чем принести какие-либо обеты перед Богом.

— Дугал, — окликнул он, снимая с пальца кольцо.

Дугал тут же подошел ближе: до сих пор он стоял в безмолвном ожидании у дверей, не желая мешать скорбящему королю.

— Да, сир.

— Не обращайся сейчас ко мне так церемонно, нам не до этого, — поправил его Келсон. — Сейчас я нуждаюсь в помощи брата, а не подданного. Мне следовало уничтожить его после смерти Сиданы… И уж тем более не нужно было дарить его Росане.

Дугал покосился на кольцо, затем оценивающе взглянул на Келсона и опустился на колени рядом с королем.

— Что ты намерен сделать? — спросил он.

— Надеюсь, что удастся его расплавить.

Келсон с сомнением покосился на маленькую позолоченную дарохранительницу в форме небольшого храма, стоявшую в нише на шелковом покрывале.

Завернув уголок ткани, он увидел, что сама ниша хотя и была обита деревом, но пол у нее оказался каменным.

— А, отлично.

Он положил кольцо на каменный пол, и Дугал с удивлением воззрился на него.

— Но чем же я могу тебе помочь?

— Думаю, просто тем, что будешь рядом. Когда Арилан вручил мне это кольцо, он сказал, что его изготовили Дерини — а значит, расплавить его будет не так просто, как хотелось бы. Конечно, в теории, мне известно необходимое заклятие, я получил его вместе с остальным магическим наследием Халдейнов, поэтому не удивляйся ничему, что можешь увидеть или услышать.

Дугал, кивнув, положил руку королю на плечо.

Келсон втянул в себя воздух, с шумом выдохнул, затем перекрестился и опустил руки ладонями вниз по обе стороны от кольца, сосредотачиваясь, фокусируя свое намерение и переплетая его с тканью заклинания, слова которого повторял едва слышным шепотом.

— Боже Святый, — донеслось до Дугала, — вручаю тебе это золотое кольцо, что воплотило для меня осколки разбитых упований. Оно было рождено из огня, закалено магией, отдано и принято с надеждой. Теперь же пошли твоего могущественного архангела, святого Михаила, дабы очистить его огнем, чтобы новые чаяния ответили былым и новая надежда возгорелась из пепла прошлого. Аминь. Силах. Да будет так. Veni, Sanctis Michael.

С этими словами он воззвал к духу Огня, перед внутренним взором воображая образ огненного архангела, — и застыл, ощутив некое Присутствие рядом с собой, которое внезапно просто оказалось здесь, окутав незримыми крылами его плечи и поло» жив огненные длани поверх его рук, хотя пламя сие не обжигало и было незримым. Он услышал испуганный возглас Дугала, однако тот по-прежнему крепко держал его за плечо.

— Fiat, — выдохнул Келсон, чья воля не поколебалась ни на мгновение.

Огонь, возникший между его ладоней, теперь сделался видимым и напоминал магический световой шар, но король знал, что здесь — нечто большее.

Удерживая сосредоточение, он развернул сложенные лодочкой руки, чтобы сжать пламенеющий шар вокруг кольца, сдерживая огненную мощь между ладоней и устремляя ее вниз и вглубь. Он ощутил тепло, когда кольцо внезапно задымилось, а затем вспыхнуло, — сперва ало-золотым сиянием, а затем ослепительно-белым, и нагретый воздух замерцал перед глазами.

Зажмурившись, Келсон принялся черпать мощь Халдейнов из самой глубины своей сущности, мысленно приказывая огню спалить все бренное, все недостойное, все былые привязанности, испепелить всякую боль… И, наконец, откинулся назад, сев на пятки с глубоким медленным вздохом, по мере того, как заклятье постепенно иссякало. Когда он вновь открыл глаза, кольцо превратилось в плоский золотой кругляшок, похожий на тонкую, только что отчеканенную монету, еще слегка мерцающую от собственного жара.

— Иисусе, — выдохнул Дугал, лишь теперь отпустив руку Келсона, и оба они уставились на то, что некогда было кольцом Сиданы.

— Ну что ж, похоже, мне таки удалось его расплавить, — заметил Келсон с неуверенной усмешкой. — А теперь, вероятно, стоит подобрать что-нибудь ему на замену.

Оставив на время расплавленное кольцо в покое, он попросил Дугала принести шкатулку с драгоценностями из той комнаты, где мирно почивали оруженосцы, и возжег световой шар, когда Дугал поставил ларец на стол и откинул крышку. Сверху лежало письмо, которое его матушка просила передать Сиворн, и Келсон вручил его Дугалу, прежде чем снять бархатную подушечку, обычно предохранявшую от повреждений корону, в которой он был сегодня на празднестве.

Ниже, среди немногочисленных личных драгоценностей короля, рядом со второй короной, представлявшей собой простой золотой обруч, его канцлер упаковал какие-то безделушки, предназначавшиеся для подарков, на тот случай, если бы король пожелал одарить ими кого-либо во время поездки. Именно из них он должен был выбрать что-то подходящее для Аракси: символ новых надежд, новых упований и привязанностей.., однако достаточно неприметное, чтобы она могла носить его в отсутствие Келсона, и посторонние не заподозрили неладного.

Он отложил в сторону украшенное эмалью распятие, которое надевал в последний день в Ремуте; за ним последовали коралловые четки, подаренные матерью; и Келсон принялся рыться на дне ларца, где хранились драгоценности помельче. Он внимательно рассмотрел, но отверг кольца с изумрудами и рубинами, некоторое время задумчиво вертел в руках перстень с дымчатым топазом, поднес к свету другое кольцо, с прозрачным бледным сапфиром и двумя лунными камнями. Точно так же отверг и жемчужное украшение, которое больше подошло бы Росане, а не Аракси…

Затем его пальцы ухватили связку из трех узких колец, в которых вообще не было никаких самоцветов. Одно из них было из желтого, другое из белого, а третье из розоватого золота, и они были переплетены между собой. Их надлежало носить вместе, и это был подарок отца Иренея на память о том первом разе, когда Келсон присутствовал на восточном богослужении. Иреней объяснил, что эти кольца символизируют Троицу, и порой их дарят в его стране в качестве обручальных.

Келсон взвесил их в ладони, прислушиваясь к легкому музыкальному звону, и ему пришло в голову, что эти три связанных между собой кольца символизируют их жизни, которые точно так же переплелись между собой, — ибо Росана всегда будет с ним, даже в этом браке, вместе с Аракси и воспоминаниями о Сидане. И этот факт невозможно изменить.

— Думаю, не стоит, — негромко заметил Дугал в ответ на невысказанные мысли короля. — Этот символ не ускользнет от чужого внимания, ибо многим известна история твоих отношений с Росаной.

Келсон склонил голову и, стиснув кольца в кулаке, приглушил их музыку.

— Я и не собирался дарить их Аракси, — промолвил он. — Ей не нужно подобное напоминание, точно так же, как и мне самому.

Со вздохом он вернул тройное кольцо в ларец для драгоценностей и вновь извлек оттуда перстень с сапфиром.

— Думаю, вот это будет лучше всего. — Он не стал говорить вслух, что дымчатые лунные камни, обрамлявшие сапфир, были того же цвета, что глаза Аракси. — Сапфир символизирует верность, а я буду верен ей, когда принесу брачные обеты. И я.., попрошу Арилана, чтобы он сделал новое кольцо для свадьбы.

— Отличный выбор, — одобрил Дугал и, взяв перстень, надел его себе на мизинец для сохранности, — Желаешь переодеться, прежде чем мы туда вернемся?

Келсон покачал головой.

— Почему бы тебе тогда попросту не умыться, не привести себя в порядок и не двинуться в путь? Нет никакого смысла тянуть с этим дальше.

Спустя четверть часа, вновь надев золотую корону, символизирующую его ранг, Келсон неохотно вернулся в апартаменты Сиворн вместе с Дугалом.

Азим исполнил на славу то, что обещал, и по пути они не встретили ни единой живой души. Он безмолвно препроводил их в молельню, украшенную изображениями длиннолицых святых на стенах. Колеблющийся свет масляных ламп, что висели на медных цепях, отражался в золотых окладах икон, придавая этим образам подобие жизни. Над маленьким алтарным столиком с позолоченной дароносицей Царица Небесная ласково и сочувственно взирала на собравшихся, в окружении ангелов, баюкая на коленях большеглазое Дитя. В воздухе висел запах ладана.

Здесь Азим ненадолго оставил их, восхищенных красотой этого места, но вскоре вернулся, чтобы впустить Моргана с Ариланом, после чего вновь исчез. Келсон расправил плечи, завидев двоих вновь прибывших, и церемонно склонил голову в приветственном поклоне перед епископом-Дерини.

— Спасибо, что пришли, — произнес он негромко. — И прошу прощения, что вызвал вас в столь поздний час.

Арилан кивнул и протянул переплетенную Библию Дугалу, после чего снял с себя темный плащ с капюшоном. Под ним оказалась пурпурная епископская ряса с белоснежным стихарем и епитрахилью; золотое распятие епископа ярким пятном выделялось на белой ткани.

— Не могу поверить, чтобы это была какая-то внезапная прихоть, поэтому мне остается лишь гадать, почему вы не сочли нужным поведать нам обо всем вчера вечером, — промолвил он, вновь взяв Библию из рук Дугала. — Когда вы решились на это?.

Я одобряю ваш выбор — да и кто бы мог не одобрить его? Но если бы вы сразу сказали нам правду, это избавило бы нас от мучительных минут притворства.

Келсон смущенно потупился, не глядя ни на Арилана, ни на Моргана, который также снял с себя неприметный темный плащ и оказался в парадном одеянии, приличествующем помолвке короля.

— Можете мне поверить, я бы предпочел, чтобы все было по-другому, — отозвался он вполголоса. — Но вчера вечером еще ничего не было решено окончательно. Росана сообщила мне после свадьбы Джатама и Джаннивер, что выбрала для меня невесту. Я долго размышлял об этом и молился… Но даже когда отправился сегодня на встречу с Аракси, то еще не был до конца уверен, что сделаю это.

— Но сейчас вы намерены принести клятву перед Богом, — возразил Арилан. — Намерены ли вы сдержать свой обет?

Келсон с трудом сглотнул и медленно опустил голову, по-прежнему не встречаясь взглядом с Ариланом.

— Я должен его сдержать. Ради Гвиннеда. Мне нужен наследник. Нельзя больше тянуть с этим… Кроме того, теперь уже ничего не изменится. Росана приняла окончательное решение и сама предложила мне выбранную ею замену. Это.., разумный выбор.

Никто во всем Гвиннеде не мог бы возразить против такого брака, и я.., мне нравилась Аракси, когда мы были детьми. Может быть, похожее чувство возникнет между нами вновь.

— Возможно, — согласился Арилан. — Это куда больше, чем то, на что могут рассчитывать многие короли и королевы, и мне ни к чему повторять вам, насколько я сожалею, что.., все так несчастливо складывалось для вас с прежними невестами.

— Знаю, — прошептал Келсон. Он внезапно поймал себя на том, что вертит в руках остатки кольца Сиданы, которые принес, чтобы вернуть Арилану.

Распахнув ладонь, он протянул епископу эту монету своей скорби.

— Вот перед вами залог моей решимости и того, что я не отступлю с избранного пути, — произнес он уверенно. — Прежде это было кольцо Сиданы. — И Росани, добавил он про себя. — Я подумал, что не стоит больше хранить его, поскольку сейчас я должен принести новую клятву. И мне понадобится другое кольцо для.., для моей королевы.

Арилан, кивнув, взял плоский золотой кругляшок и спрятал его куда-то под стихарь.

— Мы поговорим об этом позже, — не без сочувствия промолвил он. — А пока давайте обсудим предстоящую церемонию. Она будет короткой.., полагаю, на благо всем присутствующим.

Они как раз успели закончить с этим и наметили вероятную дату грядущей свадьбы, когда негромкий стук в дверь возвестил о прибытии невесты и ее семейства.

Первой вошла Сиворн, за ней барон Летальд и отчим Аракси, барон Савил. Сиворн, приблизившись, поцеловала Келсона в щеку, а Савил с Летальдом поклонились ему. Аракси и ее сестра проскользнули в молельню, держась за руки, а следом вошел Азим, неслышно затворив дверь, и так и оставался на входе во время всей церемонии.

Поприветствовав Арилана, Сиворн с мужем и братом отошли к восточной стене и застыли там, под ласковым взором Богородицы. Ришель помогла Аракси снять плащ, а Келсон со своими приближенными также заняли отведенные им места: Морган напротив родителей Аракси, а Дугал — рядом с Келсоном как свидетель. Ришель подвела сестру к королю, затем, отступив, стала рядом с Дугалом.

На Аракси по-прежнему было ее зеленое платье, однако, как символ своего девичества, она распустила светлые волосы, и теперь они рассыпались по плечам и по спине золотистым водопадом. На голове ее красовался золотой обруч, украшенный изумрудами.

Она послала Келсону робкую неуверенную улыбку, после чего обернулась к Арилану, преклонив вместе со всеми колени, когда епископ-Дерини пригласил их присоединиться к нему в молитве.

— Adjutorium nostrum in nomine Domini.

— Qui fecit caelam et terram.

— Domine, exaudi orationem meam.

— Et clamor meas ad te venial.

Помощь нам в имени Господнем… Что сотворил небо и землю… Господи, услышь мою молитву… И зов мой достигнет тебя…

— Dominus vobiscum.

— Et cum spiritu tuo.

— Oremus.

Шепотом они прочитали Gloria, Paternoster, Ave и еще раз Gloria, после чего священник развернулся к присутствующим и сделал им знак подняться на ноги. Как и было намечено, благодаря молитве? все они вошли в легкий транс сосредоточения. Свет лампад бросал золотистые отблески на лицо и волосы Аракси, и Келсон поразился ее красоте, когда подал ей руку, чтобы помочь встать, но тут же отпустил ее пальцы и сосредоточенно уставился на Библию, которую Арилан прижимал к груди.

— Возлюбленные братья во Христе, — провозгласил епископ-Дерини. — Полагаю, все вы знаете, что за обстоятельства привели нас сюда сегодня и с какой целью. Вот уже много лет я служу дому Халдейнов, сквозь множество испытаний, и — если не считать единственного прискорбного примера, — я не помню такого случая, чтобы отпрыск рода Халдейнов не проявил себя должным образом, как человек отважный, порядочный и честный.

Он передохнул, чтобы продолжить, и Келсон на миг прикрыл глаза, осознав, что Арилан говорил сейчас о Конале, — который один был виноват во всем, что случилось с ними.

— Дорога, что привела нас сюда, была для всех нелегкой, — продолжил Арилан. — И никто не может обещать, что путь впереди будет безоблачным. Любой брак представляет свои трудности, и в этом случае особенно. Однако, что бы ни уготовило будущее этим двоим Халдейнам, каких бы жертв оно от них ни потребовало, я не сомневаюсь, что благодаря доброй воле, чувству чести, долга и отваги, которыми так славен их род, они преодолеют все беды и трудности, добьются успеха, и мы все убедимся, что нынче было принято наилучшее и самое верное решение для всего Гвиннеда.

Он повернулся к Аракси.

— Сударыня, учитывая скорый брак вашей сестры и поездку короля в Торент, где его могут поджидать многие опасности, король предлагает, чтобы в своих обручальных обетах вы указали бы лишь то, что бракосочетание должно состояться до конца года. Насколько я понимаю, был предложен для этого день святого Михаила. Вы согласны?

Она молча склонила голову, и он, ласково улыбнувшись, протянул Библию, на которую она уверенным движением возложила руку.

— Аракси Леана Халдейн, перед Богом и этими свидетелями, обещаешь ли ты и даешь зарок, что вступишь в брак с Келсоном Синхилом Райсом Энтони Халдейном до конца года по обряду нашей святой матери Церкви?

Бросив взгляд на Келсона, ровным спокойным голосом она отозвалась:

— Обещаю и даю в том зарок, перед Богом и свидетелями.

Она убрала руку, и Арилан перевел взгляд на Келсона, который теперь также возложил ладонь на священную книгу. Словно откуда-то из невероятного далека до него донесся голос епископа:

— Келсон Синхил Райе Энтони Халдейн, перед Богом и свидетелями обещаешь ли ты и даешь зарок вступить в брак с Аракси Леаной Халдейн до конца этого года по обряду нашей святой матери Церкви?

Келсону показалось, что сердце в груди его сжалось в крохотный болезненный комок, однако он сумел ответить голосом столь же ровным и уверенным, как у Аракси:

— Обещаю и даю в том зарок, перед Богом и свидетелями.

— Аминь, — отозвался Арилан вполголоса и вновь прижал Библию к груди. — Есть ли у вас кольцо, дабы скрепить сей обет?

Дождавшись кивка Келсона, епископ протянул ему раскрытую Библию. Словно сторонний наблюдатель, Келсон принял из рук Дугала перстень с сапфиром и положил его на страницу, бездумно глядя, как Арилан чертит над кольцом знак креста, а затем в благословении возлагает на него ладонь.

— Господи, молим тебя благословить сие кольцо и принять его как знак верности, и пусть тот, кто вручает его, и та, что будет его носить, всегда следуют Твоим путям с честью и в добром расположении, и пусть сие кольцо станет для них знаком поддержки, и да трудятся они и впредь во имя Твое. In nomine Patris, et Filii, et Spiritus Sancti, Amen.

Подходящее благословение, — подумал Келсон невольно, когда Арилан протянул раскрытую книгу с лежащим на ней перстнем Аракси. В нем говорится не о любви, но о верности, чести и добром расположении. Должно быть, этого считалось достаточно для короля.

Чувствуя внутри полную опустошенность, он взял Аракси за левую руку и надел кольцо на безымянный палец. Оно оказалось слишком большим для нее, и она со слабой улыбкой сжала руку в кулак, чтобы перстень не слетел, и в жесте ее и в улыбке сквозило такое безраздельное доверие.., что Келсон почувствовал себя полным негодяем.

— А теперь протяните мне правую руку и преклоните колена для благословения, — произнес Арилан, передавая Дугалу Библию.

Теперь, когда первый шаг был, наконец, сделан, Келсон не чувствовал более никаких колебаний, и, приняв у епископа правую руку Аракси, опираясь на ладонь Арилана вместе с нареченной невестой, преклонил колени. За спиною Аракси кто-то негромко всхлипывал, — должно быть, то была Сиворн. Дугал и Морган, оба подняли плотные защиты и были совершенно недоступны для ментального прикосновения.

Склонив голову, Келсон выслушал положенные слова благословения, не вникая в их смысл, ибо его собственная молитва в этот миг была предназначена не Господу, но Росане: он безмолвно молил ее о прощении и скорбел о том, что так и не сбылось между ними.

Аминь, слетевшее с уст Арилана, рывком вернуло его в настоящее, но не до конца вызвало к реальности, ибо какой-то частью сознания он продолжал наблюдать за происходящим словно бы со стороны, извне собственного тела… Видел, как он обменивается целомудренным поцелуем с Аракси и принимает добрые пожелания всех тех, кто были свидетелями их помолвки.

Вскоре вслед за этим, сославшись на поздний час, усталость и неминуемый утренний отъезд, он любезно пожелал всем доброй ночи. Морган так и не сказал ни единого слова, собравшись уходить вместе с Ариланом, и лишь на миг коснулся руки Келсона, давая тому возможность ощутить сочувствие и сострадание, после чего они оба с епископом-Дерини удалились восвояси. Келсон позволил Азиму сопроводить их с Дугалом в отведенные королю покои и устало рухнул в кресло, едва лишь Дугал наконец запер дверь.

— Ты как, в порядке? — встревоженно спросил его Дугал.

Келсон лишь пожал плечами и снял корону.

— Нет, но спасибо, что был рядом.

Дугал склонил голову.

— Я был бы счастлив, если бы мог хоть чем-то помочь. Совсем не об этом мы когда-то мечтали, и я знаю, как тяжело это далось тебе.

— В самом деле? — отозвался Келсон шепотом, и это был скорее не вопрос, а тоскливое утверждение, которое не требовало ответа.

В это же самое время, спрятавшись глубоко в тени в дальнем крыле замка, Денис Арилан поджидал другого человека и, заслышав приближающиеся шаги, вышел на свет, как раз в тот миг, когда Азим вышел из-за поворота коридора, после того как благополучно препроводил Келсона с Дугалом в их покои.

— Нам нужно поговорить, — объявил епископ, сурово глядя на собрата-Дерини.

Азим быстрым оценивающим взглядом окинул коридор впереди и сзади, а затем кивнул.

— Ты знал, — прошептал Арилан. — Ты все подстроил. Ты солгал Совету.

Азим покачал головой и, положив руку на локоть Арилана, привлек его ближе, отвечая едва слышным шепотом.

— Я не лгал… Разве такое возможно перед вами?

Я просто не сказал правду. До сегодняшнего дня не было никакой договоренности. Это была лишь задумка моей племянницы. Келсон мог и не согласиться. Однако теперь, когда он сделал это, мы можем быть уверены, что на троне Гвиннеда окажутся супруги-Дерини — ибо я по-прежнему убежден, что у Халдейнов в жилах тоже течет кровь Дерини.

Арилан глубоко вздохнул.

— Ты ходишь по грани, Азим, — пробормотал он.

— Тебе прекрасно известно, что женитьба Келсона была основной заботой Совета уже многие годы…

Задолго до того, как ты стал его членом.

— Но Совет, несмотря на всю свою мудрость, знает ответы не на все вопросы, — возразил Азим. — Мы были в тупике. Переубедить Росану оказалось невозможно. И в этом случае ход должен был сделать кто-то другой. И теперь, когда она предложила ему разумный компромисс, король совершил первый шаг. Гвиннед должен идти вперед, если мы желаем поддержать равновесие в Одиннадцати Королевствах.

Арилан глубоко вздохнул, силясь взять себя в руки.

— Следует немедленно сообщить обо всем Совету.

— Совету невозможно сообщить сейчас, ибо у нас нет прямого доступа туда, — пояснил Азим. — Разумеется, где-то в замке должен быть Портал, но я пока его не обнаружил. И мне бы не хотелось спрашивать у Летальда… Если только ты не желаешь признаться ему в своей принадлежности к Совету.

— Есть и иные способы, — возразил Арилан.

— Да, но новости такого рода в данный момент лишь спровоцируют бесплодные и ненужные споры, а мы никому и ничего не сможем объяснить.

— То есть ты заранее предполагаешь, что они будут не согласны, — пробормотал Арилан.

— Подозреваю, что да.., по крайней мере, некоторые из них. Именно поэтому не следует сообщать ни о чем посторонним, хотя бы до тех пор, пока Лайем-Лайбс не займет свой престол. Когда перед Советом встает слишком много различных задач, он порой разбрасывается и утрачивает сосредоточенность. У нас будет время вернуться к проблемам Гвиннеда, когда мы покончим с делами в Торенте.

Арилан вновь тяжело вздохнул, вынужденный признать правоту Азима. Хотя он заседал в Совете всего несколько месяцев, адепт из южной пустыни уже успел должным образом оценить все недостатки и силу Камберианского Совета, и он был совершенно прав, когда утверждал, что задачи, ожидающие своего решения в Торенте, могут оказаться гораздо более важными, чем все, что случилось сегодня.

— Но, возможно, им следовало бы сообщить о покушении? — спросил он.

— Зачем? — парировал Азим. — Разве они смогут предотвратить следующее?

— Но мы должны это сделать, — заявил Арилан. — Полагаешь, это его дядья?

— Кто же еще? — пожал плечами Азим. — Однако я сомневаюсь, что это мог оказаться Матиас. Что же касается его братьев в Белдоре…

Не добавив больше ни слова, он лишь многозначительно поднял брови. Арилан с трудом подавил дрожь дурных предчувствий.

— Жаль, что ты не можешь отправиться с нами, — промолвил он.

— Я отстану всего на один день, — заверил его Азим. — А, возможно, прибуду даже скорее. Корабль из Нур-Халая ожидается послезавтра, и мне необходимо дождаться указаний от брата. Королю ничего не грозит, пока он не достигнет Белдора, а к тому времени, надеюсь, что смогу присоединиться к вам.

— Ладно, — шепотом промолвил Арилан. — Я вижу, что ты принял решение и его не изменишь. И да поможет нам Бог. Да поможет он всем нам.