"Атака Джокера" - читать интересную книгу автора (Курпатова-Ким Лилия)

ЗАВЕРШЕНИЕ МОЦАРТА

Нимура и Никольская проводили Громова в диспетчерскую, откуда доктор Льюис вел управление нейрокапсулами.

Капсула, где Громов провел два года, по-прежнему стояла подключенной к спецоборудованию. Три большие прозрачные оптические матрицы, куда доктор Льюис выводил данные о состоянии Максима, сейчас были неактивны.

Вдруг одна из них вспыхнула. На ней появился доктор Синклер.

– Я хочу лично руководить вашим подключением, – сказал он Громову и обратился к агентам Никольской и Нимуре: – Следуйте моим указаниям. После взрыва «ЭБ-100» «Дженни» еще не полностью восстановилась. Так что виртуальная среда нестабильна. Я подготовил для Громова ту ее часть, которая была значима для разработки проекта «Моцарт». Готовы, ученик Громов?

– Да, – ответил тот.

– Тогда подключайтесь. Здесь процедура будет обычной. Только во время вашего ввода в систему надо будет вручную указать адрес, куда именно вас загружают. Я передам его агентам.

Макс лег в нейрокапсулу. Нимура подключил к его биофонному чипу контакт. Никольская закрепила датчики на руках, шее и голове. Надела ему маску для дыхания. Затем медленно опустила крышку.

Что было дальше, Макс не слышал. Только видел, как один из экспертов подошел к пульту и начал нажимать на кнопки.

Сознание Макса отключилось почти мгновенно, и тут же перед глазами развернулась новая картинка. Будто он мгновенно телепортировался в другой мир.

– Лаборатория профессора Борисова! – воскликнул Громов сразу, как только завершилась загрузка.

Двери лаборатории была наглухо закрыты. Магнитный замок мигал красными огоньками, показывая, что неактивен.

– Не совсем, – ответил доктор Синклер. – Мы в одной из тренировочных версий среды Эдена. Я выгрузил сюда лабораторию и все файлы по «Моцарту». До конца света осталось несколько дней. Но, по-моему, этого вполне достаточно, чтобы закончить программу.

– Хорошо, – кивнул Макс. – С чего мне начать?

– Для начала обнови всю информацию по программе. В этом тебе нейролингва поможет. Не бойся перегрузки. Потом я тебя восстановлю, погрузив в кратковременный магнитный сон. Двадцати минут глубокой фазы сна будет достаточно, чтобы полностью снять умственную усталость.

Макс сел в кресло, стоявшее в правом углу лаборатории. Все это с ним уже было. Он взял набор силиконовых контактов и надел их. Забавно. Хотя теперь он знал, что все его действия, все предметы, которые он использует, – это всего лишь внешнее, образное отображение программы, которую запускает, все равно воспринимал как реальность.

В данном случае весь набор действий был активацией программы подключения к нейролингве. Подключившись, Громов с удивлением обнаружил в файлах «Моцарта» результаты собственных исследований.

Проходил час за часом.

Пальцы Макса с лихорадочной быстротой открывали окно за окном.

«Загрузка», «загрузка», «загрузка»…

В конце концов он почувствовал, что ему становится плохо, появились тошнота, головокружение и сильная слабость. Макс резким движением нажал кнопку «Выход».

– Осталось совсем немного – история проекта, детали, побочные разработки, – сказал он Синклеру, отдирая силиконовые контакты от кончиков пальцев.

– Что думаешь? – спросил тот. – Вспомнил что-нибудь из своих собственных разработок? Тех, что стер Джокер, выстрелив тебе в голову пушкой квантового генератора? Как вообще впечатление от программы?

– Слишком сложно… – выдохнул Макс.

– Что сложно? – спросил доктор Синклер.

– «Моцарт» слишком… Понимаете, софт Образца, про который вы сказали, что в нем есть все, что мне нужно, – очень простой. Это короткая генеральная программа, которая сама пишет скрипты для вновь возникающих ситуаций. Она сама создает и адаптирует софт. А «Моцарт»… Он огромный! Все, кто над ним работал, пытались запрограммировать каждый его шаг самостоятельно. Сочетаемость нот, правила гармонии… Слишком много всего. Я считаю, что дело не в алгоритмах решения, а в самой идее. У Образца это – генеральная программа, интуитивно создающая новые скрипты для новых задач.

– Этот же принцип использовал Аткинс, когда создавал «Ио», – заметил доктор Льюис.

– Да, – кивнул Громов. – Я к тому, что идея должна быть простой. «Моцарт» же слишком громоздкий. Там столько «если», столько «но» и прочих условий! Он не может функционировать в таком виде. Нужна идея. Простая идея. Понимаете?

– Ты найдешь ее, – с уверенностью сказал доктор Синклер. – Я вывожу тебя. Надо поспать.

Двадцать минут магнитного сна прошли незаметно

Как только Громов вышел из виртуальной среды Эдена, то сразу почувствовал тревогу и волчий голод.

Макс выбрался из капсулы и обернулся к монитору, с которого на него смотрел доктор Синклер. Он по-прежнему сидел в своем «львином кресле». На столе перед ним возникла ваза с фруктами.

– Есть мысли, как закончить? – спросил директор Эдена.

– Пока нет, – мотнул головой Громов. – Аткинс бы сказал…

– Аткинс! – фыркнул директор Эдена. – Не думай, что сказал бы Аткинс! Думай, что скажешь ты!

– Почему? – искренне удивился Максим. – Разве не вы мне говорили…

– Видишь ли, есть вещь, которую я никогда в жизни не прощу Роберту Аткинсу, каким бы гением он ни был, – доктор Синклер взял из вазы яблоко и прокатил его по столу.

– Что же это?

– Аткинс решил за нас всех, какой будет Сеть и каковы ее функции. Каждый раз, когда ты загружаешься в виртуальное пространство, ты подчиняешься воле Аткинса. Ты пользуешься его знаками и ходишь по тем коридорам, что он проложил для тебя. Аткинс не освободил человечество, как пишут о нем. Как раз наоборот. Он построил для нас тюрьму такого размера, где без проблем и с комфортом могут уместиться абсолютно все. Код Аткинса, на котором работает «Ио», должен быть изменен. Он должен быть открыт для всех, чтобы каждый сам решал, каким ему быть внутри Сети. Сеть – волшебный мир свободы, где каждый должен иметь возможность жить в своей реальности, творить свой собственный мир, а не существовать в параллельном, зеркальном отражении мира реального. Аткинс убил саму идею Сети – идею свободы. Он построил мир в четко заданных, раз и навсегда определенных рамках вместо мира без всяких границ.

Громов смотрел на доктора Синклера, пытаясь понять, к чему тот клонит.

– Вы бы тоже хотели, чтобы Сеть исчезла? Мечтаете уничтожить ее?

– Не уничтожить, а изменить принцип ее работы. У «Ио» должен быть другой код! Каждый должен иметь возможность выстроить в Сети частичку собственного, личного пространства.

– Подождите!

Идея «Моцарта» возникла в голове Громова мгновенно.

Это софт интуитивного типа, основанный на открытом коде. То есть с возможностью к самодополнению. Аткинс создал систему закрытого кода «Ио» – где центральный квантовый компьютер был единственным центром управления и контроля. Его интуитивная программа управляла всеми потоками информации в Сети и следила за их содержанием. «Моцарт» тоже интуитивная генеральная программа, но, поскольку в основе его открытый код, – он может рассредоточиться по периферийным серверам и создать глобальную самоорганизующуюся распределительную систему из множества компьютеров, производительность которой будет даже выше, чем у «Ио». Это уже не прежняя Сеть с единым, как выяснилось, уязвимым центром управления, а… нечто вроде биологического организма, различные части которого действуют согласованно.

Осталось понять, как именно «Моцарт» может справиться с омега-вирусом.

Омега-вирус – биоцифровой. Он использует структуру и принцип работы ДНК для репликации цифровой программы. Эта программа изменяет частоту мозговых импульсов, подстраивает ее под частоту той цифровой среды, куда попадает сознание, синхронизирует мозговые волны человека с частотой электрических импульсов – нулей и единиц в цифровой среде «Ио» и разницы напряжения в аналоговой среде «Дженни». Значит, «Моцарт» должен быть точно таким же биоцифровым софтом, но обратного действия! Как только омега-вирус начинает разворачивать свои ДНК-спирали для репликации, то есть самокопирования, «Моцарт», в основе которого открытый код, автоматически продуцирует программный модуль, который находит тело вируса и атакует его, удаляет, возвращая мозговым импульсам индивидуальную, их собственную частоту! А для поиска и точного определения локализации тела вируса можно использовать механизм естественного человеческого иммунитета! То есть для человека «Моцарт» – дополнительный модуль к его иммунной системе! Биософт!

Громов не мог выразить этого словами. Он вскочил и бросился к своему ноуту.

«Моцарт» – искусственный иммунитет! Он сам находит файлы, пораженные омега-вирусом, и возвращает их в исходное состояние. Его задача – уничтожить только цифровую часть вируса, которая является для организма новой и от которой он не имеет средств защиты. Если же лишить вирус возможности реплицироваться цифровым путем, его биологическая часть будет уничтожена иммунными телами организма, которые атакуют любое чужеродное тело!

Алгоритм работы иммунной системы человека Громов помнил с третьего класса хайтек-школы. Он был закачан ему через нейролингву. Макс многократно пользовался им на уроках киберорганики, выискивая причину болезни киберклонов.

– Я сейчас… Мне нужно срочно записать это! – бросил он через плечо доктору Синклеру.

– Не буду мешать, – ответил тот. Экран, откуда он наблюдал за Громовым, погас.

Макс очнулся только через несколько часов, запустил сохранение программы и потянулся, произнеся вслух:

– Ну что ж… Я закончил.

Он хотел было позвонить Буллигану, но тут на его ноут пришло сообщение от Дэз.

– Боже мой! Кемпински!

Макс почувствовал, как подпрыгнуло его сердце. Наконец-то он узнает хоть какие-нибудь новости от своих друзей!

«Жду тебя на арене «Бога войны» через сорок минут. Встретимся на левом фланге поля битвы, за командирским шатром».

– «Бог войны»? – вытаращил глаза Громов. – Она же ненавидит эту игру!

Кемпински много раз говорила, что только полные идиоты могут часы напролет рубиться на примитивном поле средневековым оружием в битве, которая вообще не может кончиться, потому что исход сражения в сценарии игры отсутствует как таковой! Каждый, кто загружается на арену, попадает в мясорубку пехотинцем и может совершать чудеса храбрости до тех пор, пока его не назначат десятником, потом сотником, затем бригадиром и так до полководца. При этом занять должность можно, только если на поле достаточно людей, которыми надо командовать, и место свободно – то есть предыдущего командира зарубили враги. В какую армию попадает новобранец, решает движок арены, распределяющий вновь прибывших так, чтобы в каждой из армий было примерно одинаковое количество людей.

Максим вышел из Эденской среды и подключился к кабелю внешней Сети. Буллиган настоял, чтобы шлюзовой портал-конвертер Эдена запустили снова. Иначе шеф Бюро не мог получать донесений от своих агентов.

Громову не терпелось узнать от Дэз новости. Что они сделали с телом Джокера? Куда переместили его нейрокапсулу? Все ли прошло хорошо? Как Дженни?

Макс загрузился в Сеть, зарегистрировался в игре и уже спустя несколько минут оказался в лесу перед полем, где кипела настоящая кровопролитная средневековая битва.

– Эй, новобранец! – окрикнул его командир. – Будешь в пехоте! Иди в тот отряд! Ваша цель – уничтожить метательное орудие!

Громов кивнул, пошел к группе таких же, как он, пехотинцев – в легких кожаных нагрудниках и шлемах, с простыми мечами в руках. Один из них держал в руках трофейный лук.

– Надо стрелы будет подобрать, – деловито сказал он.

Отряд приветствовал Максима вялыми кивками. Двое из восьми новых участников уже явно скучали, осматривая громадное поле, где люди бесцельно кололи и рубили друг друга, выполняя бессмысленные командирские задания.

Громов огляделся. Где-то у середины поля виднелся белый шатер.

Максим посмотрел на часы: успеет ли он за сорок минут до него добежать? Можно пуститься напрямик, но тогда он попадет в самую мясорубку. Как раз у него на пути два отряда яростно сражались за небольшой пригорок с метательной установкой. Вылететь из игры раньше времени не хотелось.

– Сейчас вернусь, – сказал Громов парню с луком и быстро понесся в сторону леса.

Через полчаса, задыхаясь, на подгибающихся от усталости ногах он добежал до шатра и прислонился к дереву. Огляделся. Дэз нигде не было.

– Эй! Ты что тут делаешь! – окрикнул его часовой.

– Э… э… – Громов замялся. – Отдыхаю.

Он еще раз нервно осмотрелся по сторонам в поисках Кемпински.

– Кто твой командир? – не отставал от него солдат.

– Понятия не имею, – кисло ответил Макс. – Слушай, будь другом… У меня тут встреча назначена. Дай спокойно подождать.

– А ну пошли! – вдруг заорал на него часовой и наставил копье. – Ты арестован как шпион!

– Никакой я не шпион! – возмутился Громов. – Мне вообще вся эта ваша битва до фени! Я тут человека жду, ясно?!

Тут копье больно кольнуло его в грудь.

– Дэз! – закричал Громов. – Кемпински!

Неожиданно из-за шатра вышла женщина. Высокая, с длинными голубыми волосами и сиреневыми глазами. В полководческих доспехах!

– Бэнши… – охнул Макс.

– Отпустить, – скомандовала та часовому.

Тот немедля подчинился. v Макс замер, словно превратился в ледяную статую.

Дэйдра МакМэрфи подошла к нему и склонила голову набок.

– Макс Громов… Симпатичный паренек, – она взяла Максима за подбородок и повертела его голову из стороны в сторону. – До сих пор я видела тебя только спящим, – сказала она с усмешкой. – Идем, я тебе кое-что покажу.

На прямых, негнущихся ногах Громов последовал за Бэнши в ее шатер.

Он оказался в самой настоящей лаборатории! Шатер служил только виртуальным прикрытием! Внутри него размещался гигантский исследовательский центр. Снаружи он казался всего лишь небольшой командирской палаткой – а здесь было несколько этажей, множество людей, вернее, их трехмерных репликаций, сновавших туда-сюда по металлическим лестницам.

Совсем как те, что Громов видел в Эдене! Так вот где скрывается Дэйдра!

«Стоп! Но ее тело и нейрокапсула должны где-то находиться», – подумал Громов.

Бэнши стояла на полукруглом балконе. Нечто вроде капитанского мостика. Справа от нее на стене висел огромный монитор. Она подошла к нему и включила запись.

Макс увидел тот самый бункер, где они оставили Джокера.

Только теперь в нем было полно солдат! Военные! Похоже, они кого-то ждут…

Дверь открылась, и… вошли Дженни с Дэз.

На них мгновенно наставили десятки автоматов, Бэнши выключила запись.

– Ну, самый умный мальчик в Эдене, – сказала она с насмешкой, – понял, что случилось?

– Да, – едва смог выговорить Громов. – Вы выследили Дэз с Дженни и устроили им засаду.

– Не совсем так. Люди Айрин нашли этот бункер и остались там, чтобы никто, слышишь, никто не причинил вреда Джокеру. Ведь он – гарантия перезагрузки Сети. Без угроз этого дурака правительство и корпорации никогда в жизни бы не согласились на перезагрузку Сети, ведь они потеряют столько денег! – Дэйдра снова оскалила свои жемчужно-белые зубы. – По некоторым причинам мне очень нужно, чтобы Сеть перезагрузилась. А тут Джокер – как нельзя кстати. Такой шанс нельзя было упустить. Второго могло и не представиться. Пришлось кое-что делать в спешке… – лицо Бэнши вдруг стало очень мрачным. – Ну да ладно. Сейчас не об этом. Мы подумали, что друзья Джокера, когда увидят, что теперь творит их бывший обожаемый вождь, захотят его отключить, поэтому охраняли. И, как видишь, не напрасно. – Дэйдра кивнула на экран. – Джокера пришли убивать подруга жизни и дочь… Есть в этом что-то очень трагическое, не правда ли? Но девушки уже наказаны. Дезире Кемпински и Дженни Синклер пока побудут у нас в качестве заложниц.

– Джокеру будет все равно, – сказал Макс.

– А кто сказал, что они страховка от Джокера? – усмехнулась Бэнши. – Они страховка от тебя.

Бэнши включила другой монитор.

На нем появились две нейрокапсулы. В одной лежала Дэз, а в другой Дженни.

Надо срочно сообщить об этом Буллигану. Немедленно! Пусть его люди найдут Дэз и Дженни! Пусть сделают что-нибудь.

– О том, чтобы их вызволить, даже не думай, – сказала Дэйдра. – Капсулы под охраной. В главном военном штабе «Микадо». Потребуется целая армия, чтобы их освободить. Не говоря уж о том, что генерал Ли никогда не признает своей причастности к похищению. То есть повода для вторжения у Бюро не будет. А Буллиган вряд ли решится на осаду «Микадо» без повода. Он ведь не хочет войти в историю как зачинщик гражданской войны.

Дэйдра рассмеялась.

– Что с моими друзьями?! – крикнул Громов.

– Пока ничего. Если не наделаешь глупостей, – улыбнулась Дэйдра. – А если наделаешь, я нажму вот эту кнопку, – она провела ногтем по красному квадратному выступу на панели управления, – и в их капсулы перестанет поступать кислород.

– Чего вы хотите от меня?! – заорал Макс.

– He кричи, – сморщилась Бэнши, – ненавижу громкие звуки. Делать ничего не нужно. В прямом смысле слова. Если тебя попросят закончить «Моцарта» – ты не сможешь. Ясно? Выбор простой. Не справишься со своим заданием – твоя подружка и Дженни останутся в живых. Ну а если вдруг все же проявишь гениальность и «Моцарт» будет запущен – они умрут. Вот и все. Выбирай. Кстати, если кому-нибудь расскажешь о нашем разговоре – они тоже умрут. А теперь пошел вон!

Она толкнула Громова в грудь с такой силой, что тот буквально вылетел из шатра, словно снаряд катапульты.

– Убейте его! – донеслось вслед.

Макс не успел сказать ни слова.

Здоровенный как медведь сотник подошел к нему и одним махом отрубил голову.

– Ай! – только и успел сказать Громов, вылетая из игры.

Система сообщила ему, что он выведен с арены.

Макс отключился от Сети, сорвал с рук контакты и вытащил из глаз линзы. Вскочил, не зная, куда бежать и что делать.

«Надо предупредить доктора Синклера! Надо предупредить Буллигана!» – билось в голове.

«Если кому-нибудь расскажешь…»

– Нет! Нельзя… – Громов прижал кулак к губам и постучал.

«Что же делать?! Что делать?»

В руках у Громова уже есть средство, чтобы остановить Джокера. Но если он рискнет им воспользоваться, чтобы спасти Сеть, – Дженни и Дэз умрут. Если только он не найдет способа запустить «Моцарта» так, чтобы Дэйдра об этом не узнала или не успела перекрыть подачу кислорода. Ведь, если она управляет нейрокапсулами из Сети, значит, можно каким-то образом просто перекрыть канал, через который это управление осуществляется.

Взгляд Громова упал на пластиковую коробку, что вернул ему Синклер.

«Все, что тебе нужно, – в этой коробке», – вспомнил он слова директора Эдена.

Макс поставил Образцу новые аккумуляторы и, глубоко вдохнув, включил робота.

Тот сонно поднял веки и уставился на своего создателя.

– Хозяин? – сказал он удивленно. – Который час? У меня не работать системное время? Я не знать, какой сейчас год.

– Две тысячи пятьдесят третий, – ответил Громов. – Как ты себя… м-м… – он замялся, подбирая подходящее слово. – Как ты себя чувствуешь?

– Пока не знать, – сказал Образец. – Тест систем. Тест завершен. Чувствовать себя нормально. Ты меня отключать? Я помнить. Это было нехорошо. Образец поступать правильно. Но ты применять силу и подавлять Образец. Зачем?

– Ну как тебе объяснить… – вздохнул Макс. – Я испугался, что ты перестанешь мне подчиняться.

– Образец друг, – обиделся робот, – он не должен подчиняться. Он иметь право поступать, как считает правильно. А я правильней ты.

– Почему? – Громова удивила уверенность Образца.

– Потому что твои действия нелогичны, – последовал ответ.

– Не всегда правильно то, что логично, – вздохнул Громов. – Вот скажи, если бы перед тобой стоял выбор: спасешь мир – умрут друзья, спасешь друзей – погибнет мир, ты бы что выбрал?

Образец задумался.

– Недостаточно информации, – сказал он. – Сколько друзей ты спасать?

– Двоих, – улыбнулся Громов.

– А сколько людей погибать, если ты их спасать?

– Около одиннадцати миллиардов, – Макс вздохнул.

Образец ответил мгновенно.

– Надо спасать одиннадцать миллиардов. Двое – это несущественная погрешность.

– А если эти двое мне дороже остальных одиннадцати миллиардов? – Громов смотрел Образцу в зеленые электронные глаза.

– Ты опять поступать неправильно, нелогично, – возмутился тот. – Я же говорить, что превосходить тебя как форма жизни. Потому что та форма жизни, что выбирать спасать два, а не одиннадцать миллиардов, весь свой вид, несовершенна и погибать.

– Угу, – уныло кивнул Громов. – Подключись-ка к моему компьютеру. Хочу новую программу тебе показать.

Образец недоверчиво покосился на Макса.

– Ты один раз причинить мне вред. Я тебе не доверять. Что за программа? Сначала объяснять! Я настаивать!

– Ну… ты станешь лучше, я так думаю, – попытался объяснить Громов. – Сможешь воспринимать вещи не только с точки зрения машинной логики. У тебя появится фантазия. Ты сможешь нелогично сочетать разрозненную информацию и придумывать что-нибудь новое.

– Не понимать. Дать пример, – потребовал робот.

– Ну, скажем, я придумал тебя, – сказал Громов. – У меня же не было схемы или готового плана. Я собирал тебя из обычных деталей, а потом создал софт, который сделал тебя таким, какой ты есть. Я тебя создал. Понимаешь? Создал то, чего раньше, до тебя, не существовало.

– Если я принимать твой новый программа, – насупился Образец, – я мочь создать себе друг? Другой робот?

– Да, – кивнул Громов.

– Тогда я пробовать твой программа, – согласился Образец. – Я хотеть создать свой вид. Свой вид – хорошо. Я знать, что все существа иметь свой вид. Вид – сила. Один – плохо. Всегда вымирать.

Из головы робота выдвинулся разъем и подключился к ноуту Громова.

– Хорошо, – кивнул тот и скопировал «Моцарта» в голову Образца.

Тот мгновение мигал глазами, сидел неподвижно, а затем встряхнулся.

– Ну как? – напряженно спросил Громов.

– Я еще раз думать про твой вопрос, – произнес робот. – И понимать, почему ты не хотеть спасать одиннадцать миллиардов, а хотеть спасать двоих. Потому что ты их знать и они для тебя существовать.

– Да, – Громов глубоко вздохнул, пытаясь понять, как работает его собственная программа, если даже машина, никогда не бывшая человеком, преображается в течение нескольких секунд.

«Открытый код – это способность к быстрому многоуровневому восприятию, а значит, обучению!» – мелькнуло в голове.

– Но если ты не знать лично остальных, тех, кто умрет, это не значит, что они не существовать. Для кого-то они такие же, как твои двое, – неожиданно заявил Образец. – Ты должен приносить жертва своих, чтобы спасать других, потому что их больше.

– Черт…

Громов уткнулся лбом в стол.

– Спасибо, – сказал он Образцу.

– Если я говорить что-то, что казаться тебе неправильно, это значит только то, что неправ ты, – заявил тот.

– Почему? – вытаращился на него Макс.

– Потому, что это нелогично, – опять заладил робот.

Максим прикусил губу.

– Похоже, способность к быстрому пониманию происходящего на многих уровнях еще не делает человеком, – сказал он, протянул руку и, прежде чем Образец успел отпрыгнуть, снова его выключил, тихо выдохнув: – Чудовище…

Тут в биофоне Громова раздался голос Буллигана:

– Макс, срочно в лабораторию, туда, где временный штаб. Агент, что был в Эдене той ночью, нашелся! Он украл ноутбук Дэйдры! Мы уже подключили его в среде Эдена. Доктор Синклер как раз сейчас просматривает его содержимое. Правда, не факт, что он согласится помочь нам с устранением этой угрозы…

– Ну что, начнем военный совет, раз все в сборе? – спросил Буллиган и потер руки.

Военный совет проводили в той же лаборатории, где допрашивали Громова и Дэз.

Громов увидел инспектора Идзуми, рядом с ним сидел парень лет семнадцати, скорее всего тот самый агент, возвращения которого так ждал Буллиган. У парня было бледное усталое лицо, покрытое едва заметными веснушками. Волосы почему-то выкрашены в зеленый цвет, будто кто-то поиздевался над фотографией. Тонкий, чуть длинноватый нос, большие серые глаза. Собранный, внимательный, одним словом, настоящий правительственный агент. Солдат высшей квалификации. Рядом с агентом сидело странное существо – худой, как веревка, бритый наголо паренек в черном.

Здесь же были несколько агентов Бюро. Никольскую и Нимуру Громов уже знал. У остальных троих попытался прочитать значки, но не смог. Слишком далеко сидели.

– Значит так, теперь мы можем собрать все детали головоломки вместе, – сказал Буллиган.

Затем он коротко обрисовал ситуацию – проекте «Рой», об установке «Кибела», о перезагрузке Сети и текущих проблемах с ней.

Макс до сих пор не мог поверить в масштабы игры, в которую оказался втянутым.

Давно, еще до того, как он появился в хайтек-пространстве, доктор МакМэрфи начала грандиозный проект – «Рой». Если бы он реализовался, то военные получили бы возможность управлять миллиардами людей, как муравьями, – через биофонные чипы, посредством радиосигнала. Но для того чтобы сломить их волю, не дать сопротивляться управляющему сигналу, Дэйдре был нужен омега-вирус. Он делает человеческое сознание плоским, лишенным индивидуальных чувств и эмоций. Все люди стали бы думать одинаково. Мыслить только цифровыми категориями. Два – ничто по сравнению с одиннадцатью миллиардами…

Оставалось неясным одно – почему Дэйдра так боится «Моцарта»?

Внезапно один из мониторов заработал. На нем появилось испуганное лицо Крейнца.

– Вам лучше самим это прочитать! – крикнул он. – Буква «Д», иконка на загрузочной панели Сети. Она начала работать!

На мониторе мгновенно появилась новостная доска NOW WOW!

NOW WOW! NOW WOW! NOW WOW! NOW WOW!

Громов схватился за голову.

– Тебе плохо? – спросил Буллиган.

– Н-нет, – нервно ответил Макс.

Если «Моцарт» задумывался как антидот к омега-вирусу, значит, его можно было бы использовать и для борьбы с технологией Дэйдры. Не будет глобального управления. Не будет нивелировки сознания. Люди останутся самими собой – несовершенными, но индивидуальными! Так вот почему она так боится этого софта! Нанороботы слишком малы! Иммунные тела организма смогут уничтожать их, если отключить софт, который нанороботами управляет!

Крейнц появился снова. Секунду он смотрел куда-то в сторону, потом пробормотал:

– Подождите… Сейчас…

Монитор погас.

– И что это, по-вашему? – спросил Буллиган присутствующих.

Голос подал Нимура:

– Видимо, так проявляется омега-вирус, его биологическая составляющая. Раньше мы этого не знали, потому что Синклер применял его, лежа в нейрокапсуле; затем ему был введен модулятор ДНК, и последствия самого вируса для организма остались неизвестными. Джокер был смертельно болен. Теперь мы знаем, как вирус действует на обычных здоровых людей. Тело постепенно умирает. Единственный шанс спастись – это стать программой. Вирус не оставляет человеку выбора. Я думаю, в этом его главный смысл. Остается только понять, откуда он взялся.

– Хрейдмар нам об этом и расскажет, когда мы его поймаем, – прорычал Буллиган. – Зачем была иконка с буквой «Д», мы теперь знаем.

Руки Громова сжались в кулаки.

– Все становится понятным, – сказал он. – Вся эта кутерьма с десятью тысячами избранных… Джокер просто сделал громкое заявление, чтобы добиться максимального присутствия людей в Сети, поместил вирус в код «Ио» и в один день заразил всех, кто запустил его программу той самой кнопкой с буквой «Д».

«Я хотеть создать свой вид» – так вот что значили слова Образца!

Буллиган встал и положил руки на стол.

– Так! Предлагаю подвести итог. Что мы имеем? Джокер стихийно заражает человечество омега-вирусом, видимо, чтобы не скучать в Сети одному. От этого вируса люди в реальной жизни сильно заболевают, и единственный выход – подключиться к Сети и остаться там навсегда. Чтобы заразить как можно большее количество народу, собственно, и был устроен весь этот спектакль с концом света. Хайтек-граждане наводнили Сеть, чтобы узнать, сохранят им жизнь или нет. Все остальное довершило их собственное любопытство – как же не нажать на новую кнопочку в Сетевой консоли!

– Из этого следует, что конец света уже наступил, – завершил фразу Буллиган.

– Подождите! – Семенов приложил руку к голове. – Нет! Джокер не мог так быстро распространить вирус!

– У него было три дня, – напомнил Буллиган.

– Нет, – вмешался Нимура, – Семенов прав. Для того чтобы доставить эту программу на каждый компьютер, каждый промежуточный сервер, Джокеру потребовалось бы гораздо больше времени. Не говоря уже о том, что сработали бы системы защиты.

Семенов стукнул ладонью по столу:

– Я понял. Он использовал готовую структуру «Роя». Проекта Дэйдры МакМэрфи! Они установили готовые программы для изменения настроек биофонов на всех станциях связи. Станции связи используют инфраструктуру Сети для передачи сигнала. Программы «Роя» сидели на станциях связи, как троянцы, до того момента, пока Сеть не будет перезагружена. Джокер же автоматически, одной командой с «Ио», нашел эти программы и заменил строки софта Дэйдры на строки омега-вируса!

Громов глубоко вдохнул.

Получается, что Дэйдра уже потеряла управление над «Роем», но пока этого не знает. Они все еще надеются спасти свое чудовище – проект дистанционного управления людьми! Для этого они захватили Дэз и Дженни! Чтобы Макс не посмел остановить Джокера! Они не знают, что спасать им уже нечего… И как только поймут это – Дэз и Дженни конец!

Макс снова вспомнил свой разговор с Образцом: «Я хочу создать свой вид».

– Он не отступит… – беззвучно прошептал Громов. Он понял план Джокера. Тот не собирался устраивать никакого конца света. Ему было нужно создать причину, по которой все жители хайтек-пространства в течение нескольких дней будут обращаться к Сети как можно чаще. Поэтому он и объявил про «десять тысяч». Люди ждали, когда же Джокер выложил список тех, кто «спасется». Они покидали Сеть только для того, чтобы немного поспать. И как только вирус был распространен и готов к загрузке – иконка с буквой «Д» заработала. Любой, кто ее нажимал, тут же заражался омега-вирусом! Джокер хотел создать свой вид! Главное свойство вируса – неукротимое стремление занять все пространство, проникнуть в каждую клетку, захватить организм целиком!

– Что? – спросил Буллиган.

– Ничего, – Макс закусил губы.

Доктор Льюис подозрительно уставился на него.

– Ученик Громов, если вы хотите что-то нам рассказать, пожалуйста, сделайте это, – произнес он медленно.

Макс мотнул головой.

Нет.

Двое могут быть дороже одиннадцати миллиардов … и к тому же у него возникла идея.

Крейнц вышел на связь с Буллиганом. Шеф Бюро тут же вывел звонок на громкую связь, чтобы все остальные тоже могли слышать.

– Кажется, началось, – мрачно сказал Отто. – В районе десяти кварталов вокруг отключилось электричество. Ваши агенты говорят, что на соседних улицах ведется активное передвижение. Но метасканирование показывает, что военные подвозят к «Нет-Тек» в основном электронное оборудование… Не оружие. Я не понимаю пока их действий. Если вы придумали, что сделать с Джокером, Сетью и как остановить Дэйдру МакМэрфи, – сейчас самое время все это использовать.

– Держитесь, – ответил Буллиган. – Мы нашли агента, в самое ближайшее время надеемся расшифровать содержимое компьютера Дэйдры…

Тут Крейнц снова посмотрел куда-то в сторону. Похоже, на еще один монитор, стоявший с ним рядом.

– Я понял их план… – прошептал он. – Количество критических ошибок Сети возрастает с каждой секундой. «Ио» не справится с нагрузкой! Произойдет автосброс, и она перезагрузится сама собой! Им нет нужды идти на штурм «Нет-Тек» сейчас! Они подождут, пока развязка наступит естественно! Биофонные настройки будут изменены, и военные войдут в здание, не встретив никакого сопротивления, займут его, установят собственное оборудование передачи данных и получат контроль над «Ио»! Медлить нельзя!

– На этот случай у нас есть определенная страховка, – задумчиво произнес Буллиган. – Лучше потерять Сеть навсегда, чем превратиться в марионеток. Я приказал заложить рядом с «Ио» «ЭБ-1000». Бомбу сходного действия с той, что была взорвана в Эдене, но в сто раз мощнее. «Ио» будет уничтожена. Вряд ли военным удастся хоть что-то восстановить.

– Вопрос в том, кто будет ее взрывать, если Сеть отключится и перезагрузится раньше, чем агенты решатся взорвать «ЭБ-1000», – заметил Нимура.

Макс вскочил. Нервы были на пределе. Если он ничего не предпримет, то потеряет и Дженни с Дэз, и никому больше помочь не сможет.

– Я должен увидеть Синклера! – воскликнул он. – Сейчас. Подключите меня! – крикнул Громов.

Было в его тоне нечто такое, что заставило всех подчиниться.

Буллиган, Идзуми, агенты переместились туда, где стояла нейрокапсула Громова.

Вскоре Макс уже сидел в кресле перед доктором Синклером. Тот молчал, кормил орангутанга Юджина печеньем. И наконец заговорил:

– Я просчитывал все возможные варианты вашего поведения, ученик Громов. И пришел к выводу, что этих вариантов не так уж много… Ладно, давайте перейдем сразу к делу. Я так понял, вы закончили «Моцарта». Так?

– Да, – ответил Макс. – И я отдам его вам прямо сейчас, как обещал, в обмен на небольшую помощь.

– Какую? – спросил Синклер.

– Вы знаете коды Дэйдры МакМэрфи? Вы можете повлиять на ее трехмерную репликацию в Сети отсюда, из Эдена?

Доктор Синклер нахмурился.

– Теоретически… Я могу смоделировать несколько гончих, которые пройдут через шлюзовой портал, конвертируются в цифровую форму, отыщут Дэйдру, а как только она будет найдена – я отправлю следом программу-убийцу. Она просто сотрет трехмерную репликацию Бэнши. Правда, не навсегда, конечно.

– Сколько времени займет ее восстановление?

– Стандартно. Создание новой трехмерной репликации человека в Сети занимает порядка суток. Это очень большая и сложная программа. Огромное количество графических полигонов… Звуковые ряды…

– Хорошо! – кивнул Макс. – Сделайте это! Сразу, как только получите «Моцарта»! Мне нужно только отключить Дэйдру от управления… От управления кое-чем через Сеть. Она должна утратить возможность связи с «Микадо» – военным штабом.

– Обещаю, она утратит эту возможность. Разумеется, если сама, физически, не находится на этой самой базе, – сказал Синклер.

– Нет, Дэйдра до сих пор была в Буферной зоне, – ответил Громов, вспомнив, как говорил об этом агент Семенов на совещании. Но у него тут же сердце заныло от тревоги – Бэнши сможет попасть в Токио, где находится «Микадо», за пару часов, если уже не добралась туда! Она сможет позвонить и отдать приказ кому-нибудь другому!

– Доктор Синклер, а возможно отключить ее биофонный чип? – спросил Громов.

– Хм… Сейчас… Что-то я видел в ее собственном компьютере, который Буллиган дал мне просмотреть, – ответил Синклер. Перед ним на столе мгновенно из воздуха материализовался ноутбук. – А, вот! Тут есть программа сжигания биофонных чипов через спутник. Недавно активировалась.

– Да, она сожгла биофонный чип агента, который ее преследовал, – подтвердил Громов.

– Ну вот, – доктор Синклер улыбнулся, – используем против Дэйдры ее же оружие.

Он пробежал пальцами по клавишам.

– Готово.

Макс подумал, что все равно остается вероятность, что Дэйдра МакМэрфи каким-либо образом все же сможет отдать приказ об отключении нейрокапсул Дженни и Дэз, но… «Надо надеяться!» – подумал он.

– Знаете, ученик Громов, в вас есть кое-что особенное, способное изменить мир навсегда, – задумчиво произнес вдруг доктор Синклер.

– Что же? – спросил Макс.

– Умение превращать мечту в жизнь. Вы верите что все возможно. В точности как Аткинс. Когда все это закончится, останьтесь в Эдене. У меня.

– Я подумаю над вашим предложением, доктор Синклер, – сказал Макс.

– Тогда начнем. Я буду копировать файл «Моцарта» прямо из вашей головы. Я вижу паттерн памяти, где он находится в ваших кодах. Приготовьтесь. Это не очень приятно, – предупредил его директор Эдена.

Внезапно картинка вокруг Громова исчезла. Все превратилось в один плотный синий фон, испещренный белыми символами. Вихрь этих символов, собравшись в подобие воронки, прошел через голову Макса!

««Моцарт» запущен!» – подумал Громов.

Сначала ничего странного не произошло. Потом вдруг картинка снова стала привычной. Максим снова увидел себя сидящим перед «львиным креслом».

Синклер сидел на своем месте и о чем-то думал.

Неожиданно Юджин дернул его за бороду, вырвав несколько волосков.

– Ай! – воскликнул Синклер, схватившись за подбородок.

Потом вдруг встал и намеренно поднес руку к пламени свечи.

Затем схватил нож для бумаги и… порезал себе палец!

– Ай! – раздалось повторно.

Директор Эдена сунул палец себе в рот, изумленно таращась на Макса.

– Я чувствую боль! – воскликнул он. – Я чувствую боль!

Некоторое время Синклер смотрел на Громова так, как будто впервые видит, потом бросился к монитору.

– Джокер! Он выпустил вирус в Сеть!

Пальцы Синклера быстро побежали по сенсорному экрану.

– Он на главном сервере Сети, – сказал Громов. – Записал себя в качестве загрузочной программы-ключа. Если мы даже перезагрузим Сеть, то не сможем запустить «Ио» без Джокера.

– Умно, очень умно, – кивнул Синклер. – Но в этом и его самая главная слабость. Он привязан к «Ио» – тебе достаточно скопировать «Моцарта» на нее, и вся Сеть будет вылечена мгновенно.

– Как мне пробраться к «Ио»? Вряд ли Джокер будет спокойно стоять и смотреть, как я запускаю «Моцарта», – быстро спросил Громов.

Синклер приложил палец к губам и задумался:

– У меня есть одна гипотеза. Я применил ее в среде «Дженни» и получил неплохой результат. Поскольку среда Эдена смоделирована аналоговым компьютером, то в ней разница напряжений является основой всего. Это позволило сохранить мне эмоции. Индивидуальность их проявления. Таким образом, моя личность подверглась не столь сильным изменениям под действием омега-вируса, как личность Джокера. Среда, которую моделирует «Ио», цифровая. Поскольку Джокер перешел в нее – его эмоции не могли сохраниться. Цифровой принцип работы исключает саму вероятность этого. Поэтому я думаю, что если ты сможешь сгенерировать внутри себя достаточно сильный эмоциональный импульс… Любая человеческая эмоция в Сети – это энергия, доказанный факт. Когда ты испытываешь на Сетевой арене страх – ты быстрее бежишь, быстрее реагируешь на действия врагов и лучше ориентируешься. Но на самом же деле никакого движения не происходит. Твоя трехмерная репликация – это программа. Просто она начинает быстрее работать, быстрее обрабатывать сигналы и выдавать упреждающие реакции. Так что твоим главным оружием против Джокера будут именно твои эмоции. Джокер многократно превосходит тебя в точности и возможности перемещения. Но эмоций он лишен, иными словами, скорость его работы всегда будет поддерживаться на одном уровне; ты же можешь разогнаться. Если сможешь достигнуть максимальной эмоциональной концентрация – станешь быстрее и сильнее Джокера. И еще – я давно убедился, что надо заставить человека понимать, что все объекты, которые он видит в Сети – это просто визуальные образы программ. Просто затверди это. То, что ты видишь на самом деле, – набор символов, код, но не предмет. Он не обладает реальными физическими свойствами. Его «реальность» условная. Ты можешь воздействовать на нее.

Макс кивнул, хотя так и не понял сути метода, который предложил ему доктор Синклер. Но уточнять и выяснять подробности уже не было времени. Громов понадеялся на принцип «мгновенного ориентирования» – когда, только оказавшись в соответствующей ситуации, человек понимает, в чем суть спасательных действий, список которых ему тупо закачали через нейролингву в центре гражданской обороны, «на всякий случай».

Первая часть плана Громова удалась.

Он вышел из среды Эдена.

Агенты смотрели на него вопросительно.

– Теперь загружайте меня в Сеть! – сказал Макс.

– Слушаюсь, – протянул Нимура.

Буллиган нервно ходил из угла в угол.

– Может, объясните, молодой человек, чем вы заняты? – спросил он.

– Некогда, – ответил Громов. – Сделайте так, чтобы я попал в «Ио», к Джокеру.

– Но… – Буллиган замялся. – Чтобы дать тебе адрес «Ио», нужно специальное распоряжение президента и согласие военных! Чего они никогда в жизни не дадут, учитывая все, что мы о них знаем!

– А может, наоборот? – улыбнулся агент Семенов. – Учитывая то, что мы о них знаем, – они будут танцевать, лишь бы это не выплыло наружу.

– Я хочу довести дело до суда, – прорычал Буллиган. – Сам буду сопровождать генерала Ли в Джа-Джа Блэк!

– Загружайте меня! Время не ждет! – перебил его Громов. – Давайте адрес!

Буллиган вздохнул и махнул рукой.

– Ладно! Раз началась эпидемия, пожалуй, можно будет получить распоряжение Рамиреса задним числом. Я введу адрес, когда ты загрузишься. Не волнуйся, попадешь куда надо.

Макс загрузился в Сеть.

Через секунду он получил логин и пароль, данные для входа на самый охраняемый и закрытый сервер в Сети – ее основу, «Ио».

Громов запустил ее и… оказался в пустой комнате, посреди которой мерцал голубоватый кристалл.

Он подошел к нему.

«То, что ты видишь, на самом деле набор символов, код, но не предмет», – прозвучали в голове слова доктора Синклера.

– Моцарт – универсальный коммуникатор, – произнес Громов, вытянул руку и… сунул ее внутрь кристалла. Это оказалось просто и произошло само собой! «Моцарт» помог трехмерной репликации Громова синхронизоваться с генеральной программой «Ио». «Моцарт» будет уставлен поверх нее, как дополнение!

Мгновенно случилась та же вспышка, что и в кабинете Синклера.

– Нет! – раздался крик.

Рядом с ним мгновенно материализовался Джокер.

Макс получил сильный удар в челюсть и отлетел к стене.

– Мартин! – крикнул Громов. – Выслушай меня!

У Макса все еще сохранялась надежда, что Джокер услышит его. Что в нем осталось что-то человеческое, как в докторе Синклере.

– Мартина больше нет! – ответил ему Джокер, подняв Громова и с такой силой отшвырнув к противоположной стене, что тот на мгновение потерял сознание от удара.

– Военные захватили Дэз и Дженни! Ты можешь выяснить, где они? Пожалуйста, вспомни, они же дороги тебе! – крикнул он, как только смог очнуться.

Лицо Джокера скривилось в усмешке.

– Я предполагал, что военные будут шантажировать меня. Поэтому специально указал им этот путь. Я сам послал им карту с указанием места, где искать мою нейрокапсулу. Я знал, что Джен придет туда и попытается отключить меня. Это не причинило бы мне ровным счетом никакого вреда, но давало возможность направить сопротивление военных по заданному руслу. Все купились!

– То есть ты специально спровоцировал их поступить именно так? Подставил под удар Дженни и Дэз?! – воскликнул Громов. – Чтобы они не искали других способов остановить тебя?!

– Именно так, – рассмеялся Джокер. – Вы, люди, такие предсказуемые…

Гнев захлестнул Громова с такой силой, что ему показалось, он вот-вот потеряет сознание. В этот момент случилось что-то странное. Его руки и ноги обрели необыкновенную силу. Будто ярость, которую он испытывал, мгновенно преобразовалась в энергию!

«Любая эмоция – это сила!» – понял он.

Громов вскочил и одним ударом сбил Джокера с ног.

– Отдохни!

Затем снова сунул руку в кристалл.

Вспышка.

Джокер поднялся и бросился на него. Но Макс с легкостью схватил его за горло и держал на расстоянии вытянутой руки. Даже удары, которыми осыпал его тело взрослый сильный мужчина, не причиняли серьезного вреда. Макс думал о Дэз и не вынимал руки до тех пор, пока загрузка «Моцарта» не завершилась. Дэз спасла ему жизнь. Ей пришлось пережить ад в последнюю неделю, но она пришла за Громовым в «Никсон-Холл»… Благодарность и восхищение Дэз оказались даже более сильным чувством, чем гнев против ее отца – Джокера. Макс физически ощущал, как «Моцарт» перезаписывается из его репликации на сервер «Ио». Будто что-то вытягивало из него всю кровь. Громов стал частью системы, связующим звеном между старой, зараженной Сетью и чем-то новым, неведомым, что должно было возникнуть вскоре на ее месте.

««Моцарт» универсальный коммуникатор», – мелькнуло в голове.

«Загрузка завершена», – услышал Макс в своей голове ровный, лишенный эмоций голос «Ио».

– А теперь пока! – воскликнул Громов.

Он отпустил Джокера, подпрыгнул и изо всех сил ударил того ногой, дотронулся до шарика над своей головой, нажал кнопку «Домой» и тут же вылетел из Сети.

На него никто не обратил внимания. Все смотрели на монитор, что показывал состояние Сети.

– Ты… Ты ее отключил! – зарычал Буллиган, показывая пальцем на монитор, где всего секунду назад светились маршруты, по которым передавалась информация. – Они погасли! Все до единого!

– Нет, – спокойно покачал головой Громов. – Смотрите! Она должна восстановиться!

На мониторе было видно, как сетка на мировой карте снова становится зеленой. Один за другим вспыхивали кружочки промежуточных, так называемых маршрутных серверов, от них тянулись зеленые лучики к следующим – и так по всему хайтек-пространству.

Тут сигнал подал вирстбук Буллигана. На мониторе появился красный, вспотевший от напряжения Крейнц.

– Вы изменили код Сети! – кричал он. – Я не понимаю, как это произошло, но он превратился в самовосстанавливающийся открытый шифр! Сеть сама восстановила себя, все периферийные устройства! «Рой» не может активироваться! Система просто его не примет! Потому что теперь она открыта – то есть независима от генеральной программы центрального сервера! Генеральная программа рассредоточилась по периферийному железу. Промежуточные серверы приняли на себя управление Сетью в целом!

Он ткнул пальцем в центр. Там, где находилась «Ио», по-прежнему не было свечения.

– Творение Аткинса погибло, – констатировал факт Буллиган.

– А вместо него образовалось нечто новое, – прикусил губу Нимура.

– И мы пока не знаем, что это такое, – сказал Идзуми и посмотрел на Громова: – А ты знаешь?

Тот покачал головой.

Агент Семенов сделал шаг вперед.

– Извините, что порчу вашу радость, но у нас есть еще одна проблема. Установка «Кибела»… Угроза ее запуска все еще существует.

Тут за его спиной вспыхнула центральная оптическая матрица, и на экране появился доктор Синклер.

– С тех пор, молодой человек, как вы украли личный ноутбук Дэйдры, уже нет. Я просмотрел его содержимое и удалил генеральную программу управления «Кибелой». Если вы заглянете на атолл Кутузова, Маршалловы острова, то обнаружите там миллиарды готовых нанороботов, которых требуется только запрограммировать, потому что их исходная программа уничтожена. Мной, разумеется. Громов, Семенов – поздравляю вас. Вы герои. Вы спасли мир. Кроме того, если вы еще не поняли, господа, Громов только что привил всему человечеству биоцифровой иммунитет. Его уже получил каждый, кто был в Сети на момент запуска «Моцарта», и получит каждый, кто войдет в обновленное виртуальное пространство. Мне кажется, вы должны выдать ему орден и записать в почетные хайтек-граждане. От себя же… Ученик Громов, я надеюсь, что технопарк Эден будет восстановлен. Приглашаю вас вернуться и продолжить обучение.

– Спасибо, – кивнул Макс. – Но я все же должен подумать. Виртуальная среда, даже если она похожа на жизнь, – все же не жизнь. Находясь в ней, ты себе не принадлежишь. Кто-то всегда может найти возможность манипулировать твоим сознанием. Даже вы, доктор Синклер, долгое время не видели ничего предосудительного в разработках Дэйдры. Пока я не запустил «Моцарта», вы не остановили «Кибелу»…

– Ладно, – перебил его директор Эдена. – Это было всего лишь предложение.

Тут на вирстбук Буллигана пришло первое сообщение.

– Ну вот и первая информация, прошедшая через новую Сеть, – сказал шеф, читая его. – Семенов, – он обратился к агенту, – это по поводу вашего найденыша. Учитывая, что Хаски проявил такой же героизм, как и вы, помог доставить ноутбук Дэйдры МакМэрфи в хайтек-пространство, я лично ходатайствовал о присвоении ему хайтек-гражданства. Его биопараметры, трехмерный портрет и пробы ДНК были отправлены в главное идентификационное управление. Можете полюбоваться, как будет выглядеть главная страница его электронного паспорта. Прислали показать будущему владельцу. Оригинал Хаски вручат торжественно в Парламент-Скай как герою, вместе с медалью за заслуги перед хайтек-цивилизацией. Ну, разумеется, после того, как Рамирес подпишет указ о его амнистии за мародерство…

Семенов заглянул во вирстбук Буллигана, начал читать, потом на каком-то месте остановился. Глаза агента округлились, он посмотрел на Хаски, неловко перетаптывавшегося в углу с ноги на ногу. Наконец к Семенову вернулся дар речи:

– Х-хаски, ты что… девочка?! – еле смог выговорить он.

Хаски недовольно насупилась и тряхнула бритой ушастой головой.

– Ну? – ответила она с вызовом. – И что?

– Ничего… – пробормотал в ответ обалдевший Семенов.

Буллиган тоже уставился в экран своего вирстбука, так, будто хотел туда влезть.

– М-да… Действительно, – пробормотал он. – Вот же как бывает!