"Синдром бодливой коровы" - читать интересную книгу автора (Куликова Галина)

Глава 7

Получив указания Ерасова, его помощник Леша Алексеев несколько минут неподвижно сидел за столом. Безвредная конторская внешность Леши могла ввести в заблуждение кого угодно: тощий, угловатый, слегка сутулый, он никому и никогда не казался опасным. И никто и никогда не мог узнать, о чем он думает.

Сейчас он думал о своем задании. Убрать Маслова — коротко и ясно. Где это лучше сделать? На подготовку времени ему не дали. Впрочем, как всегда. Это Ясюкевич со своей командой неделями готовит мизансцены, разрабатывает сценарии, печется о деталях. Ему же ведено действовать по-ковбойски. Первым делом необходимо проверить сотовый телефон адвоката. И никому ведь не поручишь — придется бегать самому.

Через пару часов у него на руках уже были распечатки. Все номера телефонов, по которым звонил Маслов в течение последнего месяца. И номера телефонов, с которых звонили ему. Алексеев выхватил из стаканчика на столе черный маркер и, бегло проглядев распечатки, сразу же вычеркнул из длиннющего списка домашний телефон адвоката и рабочий телефон его жены. Потом принялся выписывать на листок повторяющиеся номера. Работа была простой и привычной, рутинной.

Так. Четырежды в месяц, два раза в четверг и два раза в пятницу, он звонил кому-то между десятью и одиннадцатью утра. Вероятно, как только приезжал на работу. Потом, в этот же самый день, звонил еще раз, только позже, с шести до восьми вечера. Утром назначал встречу, а вечером подтверждал, что едет? Помощник Ерасова обвел телефон красным. Сегодня как раз был четверг. «Это мне подарок», — отрешенно подумал он.

Еще некоторое время ушло на то, чтобы выяснить, по какому адресу установлен телефон и кто там живет.

Некая Рина Савченко, продавец ювелирного магазина.

Молодая. Отлично. Леша Алексеев надел белую рубашку с короткими рукавами — дань удушающей жаре — и сноровисто собрал «дипломат».

— Кто там? — спросила Рина Савченко из-за двери будничным голосом.

— Цветы от Севастьяна Маслова прекрасной даме! — весело ответил помощник Ерасова и поднес розы к глазку.

Как только хозяйка квартиры открыла дверь, он ворвался внутрь и, бросив букет на ковер, прижал ее к стене. Лицо его скрывала черная шапочка с прорезями для глаз. Глаза были умные и совсем не злые.

— Когда приедет Маслов, ну? — Он сунул ей под подбородок холодное и жесткое дуло.

— К восьми, — прохрипела та, зажмурившись.

Алексеев ударил ее пистолетом по голове, не мешкая, достал из «дипломата» веревку и пластырь, связал руки, лодыжки, заклеил рот и вышел, захлопнув за собой дверь.

Сева Маслов стоял в пробке, когда ему позвонили по телефону.

— Это я, — сказал приглушенный мужской голос. — На первый взгляд, с фирмой все в порядке. Ни в каких делах она не фигурирует.

— Удалось выяснить, кто владелец?

— Некий Ерасов.

— Что про него известно?

— Лет двадцать назад работал в ОБХСС, потом в РУВД. Занимался «милицейским бизнесом» — уводил деньги, выделенные под выкупы заложников. Управление собственной безопасности МВД прищемило ему хвост, но до суда дело не дошло. Он уволился и пропал из виду.

— А нынче подвизается владельцем фирмы, занимающейся уборкой помещений?

— Да.

— Хорошо, позже мы с тобой это еще обсудим.

Встретимся, как договорились.

Сева отключился и покачал головой. Как ему не хотелось влезать в это дело! «Ладно, — решил он. — Отвлекусь на пару часов, потом подумаю, как действовать дальше». Один раз в неделю он «отвлекался» по совершенно определенному адресу в районе метро «Студенческая».

Оставив машину возле детской площадки, он проверил сигнализацию и вошел в подъезд. Подошел к домофону и легкими пальцами пробежал по кнопкам.

Замок щелкнул, и Сева оказался в небольшом холле, все стены которого были увешаны почтовыми ящиками. Предполагалось, что в стеклянной будочке должна сидеть консьержка, но ее услуги не оплачивали, и окошко было заставлено куском фанеры.

Сутулый молодой человек в белой рубашке с короткими рукавами и с куцым галстуком на шее пытался засунуть в «дипломат» кипу газет. «Дипломат» он держал на коленке, и тот все время норовил захлопнуться. Сева некоторое время ждал, пока молодой человек освободит ему дорогу, потом вежливо сказал:

— Разрешите пройти.

— Ой! — ответил молодой человек. — Конечно. Пожалуйста.

После чего свободной рукой достал из «дипломата» пистолет с глушителем, вскинул его и выстрелил, почти не целясь.

Тем временем Люсин муж Петя держал курс на родной очаг. Выставив вперед белую гипсовую толстую кочергу, он всю дорогу до Москвы разглагольствовал о том, как не любит надолго уезжать из дому.

— Слышь, Серега! — говорил он приятелю, который вел машину. — Ты не поверишь, но я уже соскучился по Люсе. Вот увидишь, как она мне обрадуется.

— Не знаю, не знаю, — отвечал флегматичный Серега. — Совокупный мужской опыт показывает, что жен надо предупреждать заранее. Никогда еще неожиданное возвращение домой не приносило радости в семью.

— Думаешь, у нее любовник? — хохотнул Петя. — Зуб даю: они с подружкой сидят на кухне, и у них происходит невинный треп.

— Не знаю, не знаю, — снова сказал скептик Серега. — Если подруга появляется в отсутствие мужа, то лишь для того, чтобы перемыть ему косточки.

— Да ладно, брось! — начал сердиться Петя. — У меня все не так. У меня с Люсей любовь. Она за глаза обо мне слова дурного не скажет.

— Допускаю, — кивнул Серега. — Слышал о таком, но не встречал.

Петя уже наловчился передвигаться на костылях, однако Серега все равно поплелся за ним, как он сказал, для страховки. Когда они подошли к двери, то услышали, что в квартире ревет пылесос.

— Убирается, — удовлетворенно констатировал хозяин и открыл замок своим ключом.

Приятели вошли в коридор и закрыли за собой дверь. Петя уже собрался молодецки гикнуть, чтобы перекричать шум и позвать жену, как вдруг пылесос взревел последний раз и внезапно стих. Тут же раздался громкий Люсин голос:

Если бы ты знала, как он мне надоел!

Петя остался стоять с открытым ртом, а Серега больно схватил его за запястье и приложил палец к губам.

— Так надоел, что больше нет моих сил терпеть.

— Да, я тебя понимаю, — вторила жене ее мерзкая подруга. — Здоровый бугай целыми днями сидит на диване и смотрит телевизор. У кого хочешь нервы не выдержат!

— Но у меня же нога сломана! — прошептал Петя, сделав круглые глаза.

— Вот хожу мимо него и ненавижу, — продолжала Люся чужим голосом. — Так бы взяла и задушила своими руками. Чтобы из горла хрипы, хрипы!

— Нельзя, — с явным сожалением сказала подлая подруга жены. — Тогда тебя посадят.

— А как было бы хорошо найти способ, чтобы избавиться от него навсегда. Никаких денег не пожалела бы!

— А что ты хочешь, чтобы с ним случилось? — спросила жуткая подруга жены с садистским любопытством.

— Да что угодно! Пусть бы он с балкона упал, что ли.

Или его машина переехала. Какая бы жизнь пошла!

— Пожалуй, мне пора, — прошептал Серега и попятился к двери.

В этот миг снова завыл пылесос, и Петя метнулся следом за приятелем:

— Погоди, я с тобой!

Очутившись на лестничной площадке, они ошалело поглядели друг на друга.

— Как ты думаешь, что это было? — спросил Петя дрожащим голосом.

— Не иначе, как невинный женский треп.

— Боже мой! Да она настоящая кобра! Ее надо раздавить камнем!

— Не забудь, что у вас с ней двое кобрят, — мрачно заметил Серега.

Из квартиры как раз начали выходить уборщики.

Один из них, примерно Петиного возраста, проходя мимо, спросил:

— Хозяин?

Петя с мученическим видом кивнул.

Тот потупился, некоторое время изучал свои ботинки, явно намереваясь что-то сказать, потом махнул рукой и, похлопав Петю по плечу, посочувствовал:

— Эх, мужик!

Серега растерянно посмотрел ему вслед, потом предложил:

— Может быть, вернемся ко мне на дачу?

— Ни за что. Сидеть там и думать, какую казнь она мне готовит? Нет уж, я предпочитаю битву с открытым забралом.

Он вошел в квартиру и громко захлопнул за собой дверь.

— Только когда откроешь забрало, следи, чтобы тебе не выцарапали глаза, — с некоторым опозданием посоветовал Серега.

— Петька, ты?! — воскликнула Люся, выскакивая в коридор. — То-то я слышу, будто костыли стучат!

— А для тебя это, конечно, настоящая музыка, — мрачно молвил тот, глядя на нее вприщур.

Люся сделала такое лицо, будто бы только что проглотила пуговицу:

— С тобой все в порядке? — спросила она.

— Пока да, — сварливо ответил он. — Я ведь был вне пределов твоей досягаемости!

— Люся, с кем это ты там разговариваешь? — поинтересовалась Настя, появляясь в коридоре. — О, Петька! — воскликнула она. — Рано вернулся.

— Спутал вам все карты, а?

— Да нет, — пожала плечами Настя. — Ты нам не мешаешь.

— Неужто? — вопросил тот, пытаясь вместе с костылями протиснуться в комнату.

Настя пошла следом и, когда он рухнул на диван, взволнованно обратилась к нему:

— Скажи, Петька, как, по-твоему: во мне что-нибудь изменилось за последнее время?

— О да! — с чувством ответил он.

— Да? — недоверчиво переспросила Настя. Она некоторое время молчала, потом осторожно поинтересовалась:

— И твое отношение ко мне тоже изменилось?

— Еще как! — живо сказал Петя, глядя на нее откровенно оценивающим взглядом.

— Слушай, ты меня пугаешь, — стушевалась Настя и повторила для вошедшей в комнату Люси:

— Он меня пугает.

— Покажи язык, — приказал Петя, махнув в ее сторону костылем.

Настя молча показала язык.

— Теперь ты, — обратился он к жене.

Та тоже молча высунула язык.

— Надо же! — саркастически заметил Петя. — А я думал, что они у вас раздвоенные!

— Чего? — хором спросили подруги и ошалело переглянулись.

— Он заболел, — так, словно мужа не было в комнате, заметила Люся.

— Да он все слышал! — неожиданно догадалась Настя и захохотала. — Он слышал, как ты мечтала сбросить его с балкона! Я права, Петька? Права? Ты слышал, как Люся распиналась по поводу того, как ей хочется тебя придушить или толкнуть под машину, да? Ой, умора!

Настя сложилась пополам и принялась издавать икающие звуки. При этом она била себя руками по бокам, словно спасалась от мороза.

— Не надо было высасывать остатки шампанского прямо из бутылки, — укорила ее Люся. — Кроме того, когда тебе наливала, я не думала, что вернется мой муж. Я ведь знаю, как на тебя действует спиртное, — сейчас начнешь ходить вокруг него лисой, хвостом мести, коленки показывать.

— Я удостоюсь каких-нибудь объяснений? — вспылив, крикнул Петя тонким голосом.

— Да подожди! — отмахнулась от него Люся. — Тоже мне, герой! Как ты мог поверить, что я хочу от тебя избавиться?

— А что? Я тоже должен был начать хохотать прямо с порога?

— Это же просто шутка! — разогнувшись, начала оправдываться Настя. — Мы хотели поглядеть, какие рожи будут у уборщиков.

— Ничего себе вы шутите!

— Да мы вчера коньячком побаловались, пришлось с утра шампанским лечиться.

— А уборщики что здесь делали? — гневно спросил Петя.

— Чистили ковры.

Люся, некоторое время переводившая взгляд с одного на другого, неожиданно остановила его на Насте и твердо заявила:

— Чует мое сердце, что придется ему все рассказать.

— Ты с ума сошла?! — закричала та. — Он нас тотчас же разлучит!

Петя побледнел и схватился за сердце:

— У вас что, любовь?!

— Вот. — Люся пренебрежительно показала на него подбородком. — Чувствуешь, какая у него в голове свалка?

— Это все Лусия Мендес виновата, — важно заявила Настя. — Надо написать на телевидение гневное письмо.

Петя поднял костыль и прицелился.

Настя включила телевизор и вполуха слушала московские новости, хаотично передвигаясь по комнате.

Вроде бы целый день отсутствуешь, а беспорядок такой, словно человек десять спешно собирались на работу.

Внезапно из общего потока информации ракетой вылетели слова, которые так больно ударили по Насте, что она едва не упала. Схватилась пальцами за край стола. «Сегодня утром выстрелом в голову убит московский адвокат Севастьян Маслов. Еще месяц назад ему угрожали неизвестные, требуя оставить дело крупного бизнесмена…»

Настя кое-как добралась до дивана и повалилась на него лицом вниз. Сева Маслов? Нет, не может быть!

Настя заплакала. Слезы слегка размыли тот ужас, который обручем сжал ее сердце. Стало немного легче дышать.

Поддавшись порыву, Настя натянула первое попавшееся платье и выбежала во двор. Завела машину и поехала к жене.., нет, теперь уже вдове Маслова. Несколько раз она была в гостях у этой пары вместе с Мерлужиными. «В квартире наверняка полно официальных лиц, — думала она, развивая небывалую для себя скорость. — Я обязательно должна рассказать свою историю. Вдруг убийство Севы как-то связано со смертью Макара и Любочки? Я все выложу, а они пусть сами решают».

Влетев в подъезд, Настя не стала дожидаться лифта, а побежала наверх пешком, задыхаясь и охая. Голос Татьяны, Севиной вдовы, она услышала издали. Голос был высокий, срывающийся. «Она в истерике, — поняла Настя. — И я вряд ли смогу ей помочь».

Татьяна стояла на лестничной площадке, а вокруг громоздились явно застегнутые впопыхах дорожные сумки. Четырнадцатилетний сын Масловых бегал по квартире, собирая забытые мелочи. Мать то и дело торопливо окликала его. Увидев Настю, Татьяна ахнула, и по ее щекам тут же побежали слезы. Женщины обнялись и некоторое время хлюпали носами.

— А ведь он вспоминал тебя накануне! — неожиданно заявила Татьяна, отступая на два шага и пытливо глядя на Настю. — Сказал, что ты была права, а он не придал этому значения.

— Чему? — испуганно спросила та.

— Я не знаю. Вчера вечером к нему кто-то приходил, какой-то мужчина. Сева вышел на лестничную площадку и некоторое время пропадал там. Я смотрела кино, он прошел мимо меня, неся в руке сверток. Похлопал по нему и говорит: «Помнишь Настю Шестакову? Она была права, а я не придал ее словам никакого значения». Я тогда и внимания не обратила. — Татьяна напряглась:

— Настя, что он имел в виду?

— Я разговаривала с ним о самоубийстве Любочки.

Спрашивала про одну фирму. Господи, Таня, если бы ты знала, как это важно!

— Здрасьте, тетя Настя! — скороговоркой пробормотал Коля Маслов, появляясь на пороге. — А это поможет узнать, кто убил папу?

— Что — это? — хором спросили обе женщины.

— Подробности насчет того пакета.

— Ты видел, что в нем? — спросила Настя, непроизвольно взяв Колю за плечо.

— Я слышал, — пробормотал тот, переступая с ноги на ногу. Он боялся взглянуть на мать.

— И где же ты был в тот момент? — спросила та.

— На лестничной площадке.

— Курил, что ли?

— Нет, выпил банку пива, жвачкой зажевал. — Никто этого признания не прокомментировал, поэтому он продолжил:

— Когда лифт остановился на нашем этаже, я быстренько поднялся на полпролета. — Он мотнул головой, — показывая, куда поднялся. — Папа открыл дверь и спросил, кого надо. Человек назвал его имя и сказал, что у него для папы срочный пакет.

Папа не хотел открывать его сам. Тогда человек говорит: «Не бойтесь, там нет бомбы. Пакет вам просил передать Макар Мерлужин. Он оставил его у меня дома и предупредил, что, если не заберет его сам через три дня, я должен доставить его вам и отдать лично в руки. Вот смотрите, ничего опасного, это видеокассета».

— Видеокассета? — эхом отозвались обе женщины.

— Где она сейчас? — жестко спросила Настя.

— Я не знаю, — пожал плечами Коля. — Папа поблагодарил его и закрыл дверь, а человек уехал на лифте. Я немного подождал и прокрался в дом.

— Ты милиции рассказал? — с надрывом спросила Таня.

— Рассказал. Просил, чтобы тебе не говорили. Они весь дом обыскали, но кассеты не нашли. Я знаю, я слышал. Они удивились, потому что папа вечером никуда больше не уходил, а утром вышел из квартиры с пустыми руками.

— Может, он и уходил, — пробормотала та. — Ночью, когда мы с тобой уже спали.

Настя в волнении посмотрела на Таню.

— Таня! Мы должны отыскать эту видеокассету во что бы то ни стало!

— Нет, Настя, не обижайся, но мы искать ничего не будем. Нас попросили как можно скорее уехать. Сева взялся за какое-то жутко сложное дело, связанное с высокопоставленными чиновниками. Ему угрожали по телефону, а месяц назад избили прямо на автостоянке. В милиции нас предупредили, что вряд ли смогут приставить к нам охрану, так что… Мы спрячемся.

У меня сын, ты ведь понимаешь, да?

Настя все понимала, но была страшно разочарована.

Увидев ее лицо, Таня сунула ей огромную связку ключей:

— Вот возьми. Можешь обшарить всю квартиру, я разрешаю. Если надо, обрывай обои и ломай паркет.

Мне все равно, что будет со всем этим добром. По крайней мере, пока наша с Колей жизнь в опасности.

— Спасибо, — тихо сказала Настя.

Уже через минуту она осталась одна перед открытой дверью в чужую квартиру, которую еще вчера можно было назвать счастливым семейным гнездышком.

«Господи, кто же тот тип, который с такой легкостью решает, кому жить, кому умереть? — со страхом подумала Настя. — Что, если он следит за мной? Что, если он захочет убить и меня тоже? Вот прямо сегодня, сейчас?»

В панике она ворвалась в квартиру и закрылась на все замки. Пять часов продолжались поиски. И все напрасно: кассеты не было. «Я бы положила ее в холодильник, — стала рассуждать Настя. — Или в пакет с мукой. Или…» Она вскочила и, секунду помедлив, бросилась к двери. Выбежала на лестничную площадку и принялась звонить в ближайшую квартиру.

Словно по мановению волшебной палочки, дверь отворилась, и на пороге возникла бабушка — божий одуванчик на шустрых кривеньких ножках и с глазками-буравчиками. Настя поздоровалась и взволнованно спросила;

— Бабушка, вы не в курсе, куда Таня Маслова дела своего кота? У них ведь был кот, я хорошо помню — серый кот в белых носочках.

— Да он у меня! — удивилась старушка. — А тебе зачем?

— Я Танина подруга, помогаю ей.., в разных делах.

Она уже уехала, а мне отдала ключи, потому что нам необходимо кое-что найти. Так вот, я подумала, может быть, это случайно попало к вам вместе с котом?

— Милочка, да что ж ко мне попало-то? — удивилась старушка. — Кошачий нужник да еда — вот и все Мурзиковы пожитки.

— Еда! — воскликнула Настя. — Ее я и имею в виду.

Она в коробке?

— Иди сюда, — махнула рукой старушка и, развернувшись, засеменила на кухню. — Еда вот она. Ее тут много всякой.

Старушка вытащила из-за холодильника пакет, продолжая объяснять:

— Таня с мальчиком в отпуск собирались, в туристическую поездку. А у Севы дела были, он не ехал. Но Мурзика все равно велел пристроить. Некогда, говорит, мне за ним ухаживать будет. Они мне его уж три дня как отдали. Хотели посмотреть, как он себя поведет в незнакомой обстановке. А то, говорят, если станет переживать да кричать всю ночь, в специальную гостиницу придется везти.

А вчера вечером Сева пришел, — старушка всплакнула и, задрав передник, вытерла им глаза. — Принес вот этот пакет. Говорит: «Берите, Марья Николаевна, весь корм сразу. Мурзик лопает за двоих, не вводить же вас в расход». А какой расход, когда Таня мне денег оставила?

— Марья Николаевна! — дрожащим голосом воскликнула Настя. — Могу я посмотреть пакет?

— Конечно, смотри, раз надо.

В пакете стояло три коробки сухого кошачьего корма. Настя потрясла каждую из них. Услышав волшебные звуки пересыпающихся хрустящих кусочков, из комнаты примчался Мурзик и стал вертеться под ногами, тычась лбом во все, что попадалось ему на пути.

Старушка подхватила его на руки и понесла прочь.

Кассеты ни в одной из коробок не нашлось. Они даже не были вскрыты. Неужели Сева выходил куда-то ночью, дождавшись, пока родные уснут? Выходит, запись оказалась такой важной, что ее необходимо было немедленно спрятать? Или кому-то передать?

В этот момент Настя заметила на боку одной из коробок небольшое отверстие — такое, как если бы кто-то проткнул картон кончиками ножниц. Она без раздумий расправилась с упаковкой, схватила лежащую на холодильнике газету и высыпала туда содержимое коробки. Потом разгребла руками корм. В самом низу кучи что-то блеснуло. И уже через секунду проворные Настины пальцы схватили ключ — маленький плоский ключ с затейливой бородкой. От чемодана? От камеры хранения? От крошечной дверцы в стене?

Настя поспешно сунула ключ себе в сумочку и принялась ссыпать корм обратно. Движимый могучей силой инстинкта, Мурзик вырвался от бабульки и снова примчался на кухню. Здесь он стал скакать и мерзко мяукать.

— Придется подсыпать ему свеженького, — вздохнула бабулька, появляясь в дверях.

— Вы уж извините меня, — смутилась Настя, понимая, что ее поведение выглядит довольно странным.

— Да я понимаю, — покивала головой бабулька. — Севочку убили, а у вас розыски. — Она понизила голос:

— Мне не опасно будет в их квартиру-то ходить, цветы поливать?

— Думаю, что нет, — сказала Настя. — А Таня оставила вам ключи?

— Ну да, оставила. — Бабулька сунулась в ящик и показала Насте точно такую же связку ключей, какую дали ей.

— Знаете что, тогда я оставлю и те, что мне дали, тоже у вас, хорошо? Они мне вряд ли еще понадобятся.

Распрощавшись с хозяйкой, Настя предприняла отчаянную попытку найти союзников. Она поехала в юридическую фирму, где работали Макар и Сева, и там имела долгий разговор с руководством. Руководство осталось глухо к рассказу Насти. Оно придерживалось официальной версии: Макар попал в обычное ДТП, а Маслова «заказали» известные следствию люди, связанные с делом, которое адвокат начал вести несколько месяцев назад. Милиция видела свою задачу в том, чтобы на чем-нибудь подловить предполагаемых заказчиков убийства.

— Боже мой, Люся! — говорила Настя подруге, приехав к ней на следующее утро. — У всех словно пелена на глазах! Я все рассказала Севиному начальнику Он выглядит таким умным!

— Конечно, он умный, раз послал тебя подальше.

Надеюсь, ты не начала с истории о мужчинах, которые стремятся во что бы то ни стало тебя обаять?

— За кого ты меня принимаешь?

— Знаешь, мы тут с Петькой посоветовались и решили: тебе надо немедленно бросить это дело. Выйти из игры. Просто забудь про все и живи, как раньше.

А лучше всего поскорее устройся на работу. Сразу станет не до опасных приключений.

— Вы с Петькой молодцы, — сказала Настя. — Но, боюсь, ничего не получится. Я бы вышла из игры, если бы могла изменить правила. Но их диктует кто-то другой.

— Ну что, что тебе мешает? — раскипятилась Люся.

— Во-первых, я знаю, что Макар оставил видеокассету…

— Которая представляет угрозу для жизни. Пример Маслова это доказал.

— Во-вторых, — не обращая на ее слова никакого внимания, продолжила Настя, — я нашла ключ, который Сева находчиво спрятал.

— Ты не знаешь, что открывает этот ключ!

— И, в-третьих, финик уже у меня.

— Какой финик?

— Как какой? Которого я заказала по телефону. Из Финляндии. Теперь ты понимаешь, что меня в любом случае не оставят в покое?

Люся нервно сглотнула, а Настя наклонилась к ней и понизила голос, будто предмет обсуждения мог ее слышать:

— Хочешь поржать?

— Ну?

— Его зовут Юхани.

— Господи боже! А… Как он появился? Под каким соусом, я имею в виду?

— Привез посылку от мамы.

— И где он теперь?

— Сидит у меня дома, ждет, пока я освобожусь. Хочет, чтобы я повела его на экскурсию по городу.

— Конечно, ты первым делом покажешь ему Москву-Сити, торговый комплекс на Манеже и новый аквапарк?

— Смеешься? Мозг интуриста сформировался еще в советские времена. На протяжении десятилетий они все хотят видеть одно и то же: Красную площадь, Большой театр и Мавзолей Ленина. Дикие люди!

Когда накануне приезда Юхани позвонила мама, Настя только-только разлепила ресницы.

— Дорогая, я там послала тебе кое-что из одежды.

— Мам, ну зачем?

— Что за вопросы? Затем, что я забочусь о тебе. Кроме того, я тут пристрастилась к распродажам. Скажу тебе по секрету: это не менее увлекательно, чем тотализатор.

— Ты разоришь Эйно.

— Эйно нравится, когда у меня хорошее настроение.

— Ты всегда умела управлять людьми. Когда работала на телевидении, манипулировала общественным сознанием, а теперь манипулируешь Эйно.

— Что поделать, если я ему нравлюсь? Но я хорошая мать и хочу, чтобы ты тоже всем нравилась.

— Вроде бы подвижки в этом деле уже есть. Вот только как определить, настоящее у мужчины к тебе чувство или одно притворство?

— Нет ничего проще. Если он ведет себя в твоем присутствии как болван, значит, чувство подлинное.

— Выходит, ты всю жизнь общаешься с болванами?! — ужаснулась Настя.

— Как ты любишь утрировать! Кстати, дорогая, тряпки тебе пригодятся.

— Что это ты имеешь в виду? — насторожилась Настя.

— Я разговаривала с Жанной, она хочет, чтобы ты на следующей неделе поучаствовала в съемках ее передачи.

— Ни за что!

— Она сама тебе позвонит, скажет, когда прийти. Закажет пропуск. Все, как обычно.

— Мама, это для тебя в «Останкино» все обычно.

А для меня это Зазеркалье. И ты знаешь, как я ненавижу находиться на публике. Кроме того, на съемках жарко. И лампы светят в глаза, как в камере пыток.

— Ну все, все! Перестань ребячиться. В твоем возрасте пора научиться практичности.

— Отбивать ладоши перед телекамерами — это, по-твоему, и есть практичность?

— Практично ходить туда, где водятся мужчины.

— Ты говоришь о них, как о земноводных!

— Да, я никогда не обожествляла сильный пол. Даже твой отец не был идеалом.

— А кто привезет мне посылку? — Настя поспешила переменить тему. Разговор об отце всегда заканчивался слезами или ссорой.

— Юхани. Он знакомый наших знакомых. Уверена, он тебе понравится.

— Да? А как он выглядит?

— Ну, как они все выглядят?

— Кто?

— Финны.

— А все-таки, мама! Мне интересно.

— Не знаю, дорогая, я его не видела. Просто передала сумку друзьям, а они сказали, что Юхани — настоящее сокровище.

Сокровище было высоким, белобрысым и розовощеким. Его отличали вдумчивые синие глаза, невероятно курносый нос и низко остриженная челка, разделенная на пробор в середине лба. Юхани говорил по-русски бегло, но с каким-то варварским акцентом.

Имел приличный лексический запас и при этом почти полностью игнорировал падежи и другие нормы русской грамматики. Настя, естественно, с первой же секунды заподозрила в госте «засланного казачка». Однако он ухитрился поколебать ее уверенность.

Во-первых, Юхани уже оплатил номер в гостинице и не делал никаких попыток переселиться к ней на время своего визита. Во-вторых, не смотрел на нее томным взором, не прикладывался к ручке и не обещал луну с неба. В-третьих, рассказал историю про то, как в Москве у него едва не утащили сумку, которую он вез Насте.

— Я ждать такси, и некто человек взять сумка и побежать зайцем, делать петли, оглядываться на меня.

— Как он выглядел? — насторожилась Настя.

— Неинтересный женщине. Маловырослый, ноги гнутые, глаз хитрый, мыший волос.

— Не знаю такого, — пробормотала Настя.

— Как вы знать вор? В Москве много вор, мне говорить до поездки все русский друг.

— А рядом с этой сумкой была еще какая-то поклажа?

— Да, стоять мой новый чемодан, мой новый сумка «Найк».

«Вот-вот, — подумала Настя. — Рядом стояли более дорогие на вид вещи, однако вор схватил именно ту сумку, без которой финн вряд ли заявился бы ко мне с визитом. Скорее всего, позвонил бы и принес свои извинения. Зато на следующий день у меня в квартире наверняка появился бы совершенно другой Юхани. Он принес бы сумку и соврал, что милиция ее быстро нашла. Причем со всем содержимым. А на самом деле это был бы подставной Юхани. Нет-нет, сумку пытались утащить не просто так».

— И каким же образом вы ее вернули? — с любопытством спросила Настя.

— Я просил таксиста караулить мои вещи, сам бежать за вор. Догнать, бить по рукам, отнимать собственность.

Судя по внешнему виду сумки, битва была нешуточной. Настя отвезла Юхани на Красную площадь и поводила по Александровскому саду, после чего с чувством выполненного долга доставила к гостинице.

— Люся! — спросила она у подруги, которую, несмотря на ее протесты, по-прежнему считала своей сообщницей. — Тебе из «КЛС» так никто и не звонил?

— К счастью, нет, — мрачно ответила та. — Не представляю себе, что было бы, предложи они мне укокошить любимого мужа! Только по пьяной лавочке я могла согласиться участвовать в твоем диком плане.

— Люся! Я решила действовать смело, — оправдывалась Настя.

— А до сих пор ты как действовала?

— Тоже смело. Но до сих пор все было не опасно.

— Конечно, чего опасного? Могли всего лишь угробить моего мужа… — Люся осеклась и спросила с подозрением:

— Так что ты там задумала?

— Завтра суббота. Поеду-ка я под видом Наташи на свидание с Шинкарем. Помнишь, я тебе рассказывала? Авось через полчаса после моего прихода что-нибудь прояснится.

— Да ты в своем уме?! — возмутилась Люся. — Ты даже не представляешь, что ты там должна делать!

— Вообще-то догадываюсь. Это я сначала не сообразила, со страху А так не надо быть семи пядей во лбу, чтобы понять, почему работодатели ожидали увидеть на моем месте девицу с большим бюстом.

— Думаешь, эта «КЛС» поставляет девушек по вызову? — вслух подумала Люся. — А что? Приезжают к тебе девочки в халатиках и кокетливых фартучках. Знаешь, как в немецких порнофильмах?

— И знать не хочу, — с отвращением сказала Настя. — Ты со своим любимым мужем совсем опустилась.

— Чья бы корова мычала! — парировала Люся. — Я видела у тебя на кассете «Эмманюэль»!

— Люся, «Эмманюэль» — это просто пособие для женщин, которые хотят похудеть. Слушай, как ты считаешь, не стремно ехать завтра по тому адресу, который мне велели запомнить?

— Еще как стремно! Я бы ни за что не поехала. Кстати, а о каком Шинкаре идет речь? Это не тот, который по телику выступает? Ну, знаешь, шоу «Модная тема»?

— Первый раз слышу про такое шоу, — призналась Настя.

— Ну, правильно. Шоу дневное, а ты днем телик не включаешь. Хотя твоя мама наверняка знакома с этим парнем!

— Вот уж не обязательно.

— Нет, наверное, это все-таки тот самый Шинкарь, который тебе нужен. Фамилия не такая уж распространенная, согласись. Советую тебе, прежде чем совать голову в петлю, воспользоваться мамиными связями, встретиться с этим типом и с пристрастием допросить его. Может быть, обменявшись информацией, вы оба останетесь в выигрыше. Судя по твоим словам, затевается некая операция против Шинкаря?

— Ну да. Его хотят на чем-то подловить.

— Настя, где твои мозги? На чем-то! Шинкарь должен встретиться с продажной девкой на какой-то квартире. Девке платят деньги и заранее предупреждают, чтобы за полчаса она довела его до нужной кондиции.

А через полчаса что-то произойдет.

— В квартиру ворвется его жена и выкинет меня в окно.

— Что-то вроде того.

— И что в этом опасного?

— Тебе просто хочется сыграть роль продажной девки, — заявила Люся, — поэтому ты делаешь вид, что ничего не боишься.

— Да ладно, я склонна с тобой согласиться. С Шинкарем необходимо переговорить заранее.

У Люси радостно заблестели глаза. Настя понимала, о чем она думает. Узнав о ловушке, которая его подстерегает, Шинкарь, может, и расскажет Насте что-нибудь для нее интересное, но никогда не согласится пойти на ту злополучную квартиру. Однако у нее в голове уже созрел интересный план…

Шинкарь был одним из тех мужчин, возраст которых можно определить только по паспорту. Не то молодой, но хорошо поживший, не то пожилой, но неплохо сохранившийся. Ему можно было дать лет тридцать, а можно — пятьдесят. Все зависело от ракурса, освещения и выражения лица. Смуглый, зубастый, с большой заводной улыбкой, Шинкарь вел свое шоу с такой энергией, будто рассчитывал поднять в студии ураган или к чертовой матери смести с земли все «Останкино». Он еще не был пресыщен профессией, и зрители любили его за неподдельный азарт, а также за то, что он никогда не унижал даже самых недалеких своих гостей.

Люся нашла фотографию Шинкаря в одном из старых «ТВ-Парков» и показала Насте, чтобы та его ни с кем не перепутала. А мамина подруга Жанна, которая взялась устроить встречу, предупредила:

— Только не опаздывай! Точность — его пунктик.

Опоздаешь на пять минут — сделает замечание, опоздаешь на десять — выскажет свое возмущение.

— А на пятнадцать? — с любопытством спросила Настя.

— В этом случае можешь вообще не приходить.

— А если я приду раньше?

— Не знаю, — совершенно серьезно задумалась Жанна. — Полагаю, ничего страшного. Но ты на всякий случай все-таки сверяйся с часами.

Встреча была назначена Шинкарем в клубе «Трилистник», который находился на полпути между «Останкино» и его квартирой. Настя обрядилась в одно из привезенных Юхани броских платьев, надела пару браслетов и, заглядывая в модный журнал, скрутила волосы в маленькую нахальную фигу. Из дому она выехала сильно загодя, чтобы никакая случайность не помешала ей в назначенное время появиться в клубе. Даже двадцатиминутная пробка не смогла ее смутить.

Гордясь собой, с довольной улыбкой на устах она свернула в переулок и плавно остановила машину возле скромной вывески, украшенной трехпалым зеленым листочком. До встречи оставалось двадцать минут.

Первым делом Настя достала из сумочки пудреницу.

Когда Шинкарь ее увидит, она будет свежа, как маргаритка. Подняв пудреницу повыше, Настя полизала палец и хотела пригладить брови и тут совершенно неожиданно для себя увидела в зеркальце отражение до боли знакомой физиономии. Это был Владимир! Тот самый гад, который приезжал к ней на дачу под видом компьютерщика и загипнотизировал ее! Он сидел в машине, которая стояла чуть поодаль, и таращился через стекло, уверенный, что Настя его не заметила.

Вскипев, она принялась вертеть пудреницу в руках так и сяк, стараясь разглядеть все как следует. И разглядела. Владимир занимал пассажирское сиденье, а за рулем сидел не кто иной, как Артем — ее личный Клану Ривз!

— Батюшки! — ахнула Настя шепотом и приложила пудреницу к животу. — Сбились в пару, да? Шпионите за мной, да?

Она постаралась взять себя в руки и, закрыв глаза, минуту глубоко дышала. Этим двум фруктам вовсе незачем знать, что она их вычислила. quot;Хорошо бы застать их врасплох, — подумала она. — Если я сейчас просто пойду на них грудью, они дадут задний ход и удерут.

А мне так хочется подержать хоть одного за воротник и посмотреть в его красивые глазки!quot;

При любом раскладе вряд ли она сможет заставить их рассказать, на кого они работают и зачем. Настя и сама толком не знала, чего рассчитывает добиться.

В ней просто-напросто взыграло ретивое. «Представляю, что они обо мне друг другу рассказывают», — распаляла она себя.

Открыв дверцу, она выставила на обозрение обтянутые чулками ножки, потом встала и двумя руками поправила прическу. Платье было таким тесным, словно его выбирал учитель анатомии, собиравшийся использовать обрисованное платьем тело в качестве наглядного пособия. Надо заметить, что Настя чувствовала себя в нем совершенно свободно, привыкнув к тому, что в каком бы виде ни появлялась на улице, на нее все равно никто не обращал внимания.

Впрочем, ситуация изменилась: сейчас за ней с неослабевающим интересом следили целых четыре отборных глаза. Настя решила заманить гадов в какое-нибудь безлюдное место, а потом зайти с тыла и грозно спросить: «Ну? И что все это значит?» Конечно, они не ответят, но ей просто хотелось посмотреть на их физиономии в тот момент. Кроме того, пусть знают, что она раскусила их тактику, что не такая уж она и дура безголовая.

Безлюдное место, как назло, никак не попадалось.

Кругом густо стояли многоэтажки, вокруг них роились жильцы, да и время было неподходящее — вечер пятницы. Наконец Настя увидела впереди каменный забор, за которым высился целый ряд мрачных строений неизвестного назначения. Слева раскинулся небольшой пустырь, заваленный ржавыми железяками, справа теснились гаражи. Здесь же стояли доверху наполненные мусорные баки. К ним-то Настя и побежала.

Надежно спрятавшись, она стала поджидать своих преследователей.

Те не заставили себя долго ждать. Первым, размашисто шагая, к гаражам вышел Артем. За ним появился Владимир. Настя поправила бретельки на платье и уже состроила подходящую рожу, когда вдруг из-за гаражей появились три свирепых создания в тренировочных штанах и черных майках. В их бритых головах отражалось усталое солнце.

Троица окружила Настиных знакомых таким образом, что сразу стало ясно — драки не избежать. Последовал предварительный «обмен любезностями», после чего местные начали атаку. Настя надеялась, что ее парни себя в обиду не дадут. Однако с первых же минут стало ясно, что приемам самообороны их учил в полуподвале школы какой-нибудь физрук, страдающий алкогольной зависимостью.

Один из местных достал из кармана кастет и надел его на руку. Надо было срочно что-то делать. Настя решила бежать за помощью и выскочила из-за мусорных баков с криком:

— Сейчас я милицию приведу!

Одна черная майка тотчас же метнулась к ней. Все произошло в какие-то доли секунды. Поняв, что ей не добежать не только до милиции, но и до ближайшего угла, Настя огляделась по сторонам в поисках защиты и увидела, что к мусорному баку прислонен облезлый карниз, унизанный колечками для занавесок. Она тотчас же схватила его в руки и принялась размахивать им перед собой, словно пикой. Впрочем, карниз был слишком длинный.

Она тут же сориентировалась и стала крутиться на месте, как большой пропеллер, вопя во всю глотку:

— Ща всех поломаю!

Бугай в черной майке никак не мог улучить момент, чтобы приблизиться к ней. Он то наклонялся вперед, то отпрыгивал в сторону. Голова у Насти очень скоро закружилась, и карниз стал вращаться неровно. Один его край на бешеной скорости пронесся над ближайшим баком, срезав верхушку мусорной кучи. В дерущихся со свистом полетели консервные банки, банановые шкурки и всякая липкая дрянь. Самой Насте тоже досталась пара объедков.

— Ща всех забомблю! — продолжала надрываться она.

Чтобы ее не затошнило, Настя остановилась, решив раскрутиться в обратную сторону, не удержала равновесия и со всего маху врезала концом карниза по баку.

Раздался оглушительный грохот и хруст — кусок карниза отломился и остался висеть, что называется, на одной ниточке. Воспользовавшись заминкой, тип в черной майке бросился на Настю. Она, не будь дура, взмахнула своим оружием. Тут кусок карниза с тяжелым набалдашником на конце оторвался окончательно и полетел, словно камень, выпущенный из пращи. Попал нападавшему в ухо и сбил его с ног. Тот упал, раскинул руки и остался лежать, тихо постанывая.

Настя побежала на оставшихся врагов.

— Ща всех заколю! — закричала она, собираясь протаранить самого здорового бандита.

Тот обернулся на крик и, увидев, что обломок карниза нацелен ему в почки и приближается с огромной скоростью, посчитал правильным немедленно отбежать в сторону. Настя, не будь дура, тоже изменила направление и погнала его за гаражи. Артем и Владимир общими усилиями справились с оставшимся аборигеном, разбив ему нос. Тот присел на корточки и захныкал, зажав лицо двумя руками.

— Он убежал! — гордо заявила Настя, возвращаясь на поле битвы.

Оба красавчика, тяжело дыша, смотрели на нее и молчали.

— Ну? Может, скажете мне что-нибудь? — надменно поинтересовалась она.

Переглянувшись, наглые типы, не обменявшись ни словом, развернулись и бросились наутек.

— Эй вы! — обиженно закричала Настя. — Я вас спасла от смерти!

Она побежала следом, держа в руках свое боевое оружие. Впрочем, сражение истощило ее силы, и бежала она довольно вяло. Сладкая парочка успела влезть в машину и заблокировать дверцы. Нервными рывками машина задним ходом вырулила со двора и, надрывно гудя мотором, ушла в неизвестность.

И тут Настя вспомнила про Шинкаря. Взглянув на часы, она едва не грохнулась в обморок: ее опоздание составило двенадцать минут. Еще три минуты — и можно ставить крест на всей операции. Она потрусила к двери клуба и ворвалась внутрь, не сообразив расстаться со своей ношей.

Зал был набит битком. Все повернулись и посмотрели на Настю.

— Здрась-сьте, — пробормотала она, пытаясь подтянуть сползший чулок.

Увидев Шинкаря, она улыбнулась и помахала ему рукой. Тот с каменным лицом помахал в ответ.

— Может быть, хотите сдать эту вещь в гардероб? — с достоинством спросил метрдотель, пристально глядя на обломок карниза.

— Да, — высокомерно заявила Настя, — пожалуй.

Номерка не надо.

Шинкарь тем временем перестал хмуриться и сложил руки под подбородком. Настя шла к нему с гордо поднятой головой. При этом она была удивительно похожа на Чиполлино: фига растрепалась, и ее голова напоминала проросшую луковицу.

— Привет, — сказала она. — Я — Настя. А как мне к вам обращаться?

— Вы опоздали, — вместо ответа заметил тот. — Кроме того, от вас отвратительно пахнет.

— Извините, по дороге я подралась на помойке.

— Может быть, вам стоит зайти в дамскую комнату?

— А вы не убежите? Ну, в отместку за то, что я позже пришла? О вашей пунктуальности ходят легенды.

Это замечание Шинкарю очень понравилось. Он самодовольно ухмыльнулся и сделал королевский жест рукой:

— Так и быть, я подожду.

Настя выскочила к машине за своей сумочкой и быстро привела себя в порядок. Когда она вернулась на место, перед ней тут же появились кофе и блюдо с пирожными.

— Вы должны любить сладкое, — заметил Шинкарь, обежав ее глазами. — Меня зовут Семен. Мечтаете попасть на телевидение?

— О нет! — воскликнула Настя. — На телевидении прошло мое детство, так что можете сразу оставить эти мысли. Я не хочу сниматься. Вообще я ничего от вас не хочу Только поговорить. Может быть, я вам даже очень помогу. Именно я — вам.

— Вот как? — спросил Шинкарь, закуривая. Он сидел в эффектной позе, поигрывая зажигалкой, и смотрел на нее сквозь полуприкрытые веки. Настя подумала, что ему, пожалуй, все-таки не больше тридцати.

— Скажите, — она наклонилась к нему через стол, — вы хорошо себе представляете, куда собираетесь ехать завтра к семи часам вечера?

Шинкарь глотнул дыма и закашлялся. Настя терпеливо выждала, пока он утрет салфеткой глаза, потом настойчиво переспросила:

— Ну, так как?

— Что вы об этом знаете?

— Знаю место встречи, — сказала Настя и назвала улицу, дом и квартиру. Шинкарь позеленел.

— Ладно, не паникуйте, — осадила она его. — Вы должны завтра встретиться по этому адресу с девицей легкого поведения, не так ли? Так вот. Девицу вам собирается поставить фирма, которая связана со всякими темными делами. Убийствами и самоубийствами в том числе. Я случайно — подчеркиваю: случайно — оказалась там в тот момент, когда вам организовывали девочку. И знаете что? Выдала себя за нее. Не стану утомлять вас подробностями, но вот что: это со мной вы должны завтра встретиться на той квартире. И знаете, что мне велели сделать?

Шинкарь положил сигарету на край пепельницы и изо всех сил стиснул руки. Кожа у него на лице обвисла, а в глаза просочился страх. Настя решила, что нет, ему, пожалуй, все-таки пятьдесят. Она взяла чашку и с удовольствием отхлебнула кофе. На верхней губе осталась пенка с корицей.

— У вас усы, — дрогнувшим голосом сообщил Шинкарь. Помолчал немного и спросил:

— Так что вам велели сделать?

Настя плотоядно облизнулась.

— В течение получаса я должна довести вас до кондиции, а потом…

— Потом?.. — эхом откликнулся Шинкарь.

— Потом все и произойдет.

— Что — все? — помертвевшим голосом спросил тот.

— Так я у вас хотела узнать. Они сказали: «Ты только до кондиции его доведи, а все остальное мы возьмем на себя».

— О господи! — пробормотал он и начал усиленно тереть лоб обеими руками, словно его голова была волшебной лампой и он тщился вызвать оттуда джинна.

— У вас ревнивая жена? — спросила между тем Настя, принимаясь за корзиночку с кремом.

— Да ну, — отмахнулся Шинкарь, — она ко всему привыкла. Скорее всего, это недруги.

— А как вообще вы договорились об этой встрече?

С кем?

— Боже мой, это друзья решили сделать мне подарок на день рождения. Продиктовали адрес, дали ключи. Сказали, что там исполнятся все мои эротические фантазии.

Он с укоризной взглянул на Настю, которая, пусть и невольно, но все же разрушила эти прекрасные обещания.

— Так я и подумала, — с удовлетворением констатировала та. — Если бы пришла настоящая Наташа, вам бы не поздоровилось. Как раз во время самой бурной фантазии в квартиру ворвались бы ваши неведомые доброжелатели с криками: «Ага! Попался!» А может быть, там над кроватью установлена видеокамера, и через полчаса вы бы об этом узнали. И пленочку бы увидели. Может быть, кто-то хочет заграбастать ваше шоу?

А, Семен?

— Может быть, — задумчиво произнес Шинкарь. — В любом случае я вам обязан. Думаю, я уже камнем летел вниз, а вы не дали мне разбиться. Я ваш должник, девушка.

— Меня зовут Настя.

— А меня Семен, — машинально ответил Шинкарь, вперив невидящий взгляд в стол.

— Послушайте, Семен, у меня свои счеты с фирмой, которая собиралась организовать для вас именины сердца. Давайте, расскажите-ка мне, что это за друзья, которые подарили вам подобное приключение.

Шинкарь отрицательно покачал головой:

— Извините, но со своими друзьями я разберусь сам.

Возмущенная Настя напустилась на него, но он остался тверд, как разящий кулак.

— Ну, ладно, — отступила она. — Тогда вы должны позволить мне инсценировать ваше появление в этой квартирке. Заодно сами понаблюдаете за событиями.

Откуда-нибудь со стороны.

— Что вы имеете в виду?

— Вы дадите мне ключ. Это раз. И два — мы с вами обменяемся машинами.

Шинкарь тотчас вспенился, словно теплый квас. Не обращая никакого внимания на его реакцию, Настя продолжала:

— Вы на моей «Тойоте», — квас тут же успокоился, — едете на место и паркуетесь где-нибудь неподалеку. А на вашей…

— «Хонде», — подсказал тот.

— На вашей «Хонде» к дому подъезжает совсем другой мужчина. Прикрывая лицо, он входит в подъезд, после чего в назначенный срок туда же вхожу я. Когда пройдет полчаса, мы все увидим, что будет. Я со своим другом увижу, и вы увидите. Может быть, узнаете кого-нибудь из знакомых.

Шинкарь колебался.

— Вы ведь сказали, что теперь мой должник! — укоризненно воскликнула Настя, приканчивая эклер. — Не думаете же вы, что расплатились за мою помощь пирожными!

Она облизала пальцы и только после этого протерла их салфеткой.

— Ладно, — неохотно согласился Шинкарь. — Давайте договариваться конкретно. Как все будет происходить и когда мы встретимся?