"Салон медвежьих услуг" - читать интересную книгу автора (Куликова Галина)

Глава 10

Выйдя из офиса «Триады», Дима Еланский неторопливо двинулся к своей новенькой машине. Шурочка в своем репертуаре! Взбалмошная и колючая. Однако до сих пор Дима никак не мог подавить в себе чувство глупой ревности, которое возникло у него после разговора со следователем. Тот совершенно недвусмысленно дал понять, что его жена и этот жгучий брюнет Анисимов были любовниками. Черт побери!

Шурочка наставляла ему рога. Просто не верится. Она всегда казалась Диме правильной. Ему и в голову не могло прийти, что она поведет себя недостойно. Это у него, как у мужчины, были некоторые привилегии. Он пользовался ими крайне редко, надо сказать. А Шурочка? Уму непостижимо. Изменяла… Да уж, мать оказалась права на все сто.

Устроившись на сиденье, Дима немного наклонил зеркальце и посмотрел на себя как бы со стороны. Неужели он менее привлекателен, чем Анисимов? У него просто другой типаж. Анисимов — демонический тип. Темноволосый, темноглазый, с хорошо очерченными скулами, прямым тонким носом. И эти усики! Сам же Дима был светлым, обаятельным, с открытым лицом, большой белозубой улыбкой, с ямочками на щеках.

Дима понимал ход мыслей следователя. Тот надеялся, что своим сообщением о Шурочкиной измене выбьет Диму из колеи, тот расстроится, разволнуется и сболтнет что-нибудь стоящее в порыве неукротимой ярости. Однако Дима его ничем не порадовал.

Сейчас вдруг ему в голову пришла шальная мысль еще раз посмотреть на Анисимова. Новыми, так сказать, глазами. Ну, с той точки зрения, что Шурочка с самого начала была от него без ума. Дима воровато огляделся по сторонам, будто кто-то мог подслушать его мысли, и плавно тронул машину с места. Он любовно относился ко всему, что имел в личном пользовании.

Этот Анисимов… Дима знал, где находится его мастерская. Когда-то они с Шурочкой заказывали ему специальный слайд для толстого журнала. Неужели она уже тогда крутила с ним шуры-муры? Выходит, Дима в глазах Анисимова был абсолютным болваном. Это-то и бесило его больше всего. Не то, что Шурочка ему изменяла, а то, что он, Дима, выглядел при этом глупо, демонстрируя полную неосведомленность.

Въехав в переулок, где располагалась мастерская фотографа, Дима сбавил ход и чертыхнулся вслух. Он же охладел к Шурочке! Зачем себя мучить и сравнивать с ее любовником? На самом деле Диму привело к студии уязвленное самолюбие. С самого детства он привык считать себя человеком особенным, наделенным чертами, которые выделяли его среди других, притягивали к нему и взгляды, и сердца людей. Кажется, впервые ему кого-то предпочла женщина, которую он считал своей с потрохами.

Шурочка посмеялась над ним. Фантастика!

Еще издали Дима понял, что возле входа в студию происходит что-то странное. Старый двор, окруженный мрачными кирпичными стенами, выглядел грязным и неприветливым. Несколько автомобилей были загнаны на куцые газоны, бежевые «Жигули» с включенным мотором стояли у подъезда. Въехав под глубокую арку, Дима снизил скорость до черепашьей, пытаясь осознать то, что разворачивалось прямо у него на глазах. Двое мужчин вели третьего к машине с открытыми дверцами. По всей видимости, это и был Вадим Анисимов. Голова его свесилась вниз, ноги в светлых ботинках волочились по земле.

Димин «Опель» попятился назад, словно кот, наткнувшийся на добермана. Когда неизвестные, запихнув фотографа внутрь, подняли головы и почти одновременно повернулись в Димину сторону, тот почувствовал, как страх стайкой мурашек медленно пополз по его спине вниз, перепрыгивая с позвонка на позвонок.

Один из неизвестных был плотным, с сосредоточенным лицом и маленькими глазками-буравчиками, второй — довольно хлипким на вид, рыжеватым, с ржавыми усами, в цветастой шелковой рубашке. Они лишь пару секунд смотрели в Димину сторону, потом нырнули в машину Плотный сел за руль, худой — на заднее сиденье, рядом с обмякшим фотографом.

— Господи, только этого мне еще и не хватало! — запричитал Дима.

Он моментально понял, что стал свидетелем очень опасной сцены. Его «Опель» задом выполз из-под арки и, развернувшись, рванул с места, словно норовистый скакун. «А что, если они запомнили мой номер?» — билась в Диминой голове истерическая мысль. Достав из бардачка темные очки, он нацепил их на нос, словно это могло помочь ему сделаться невидимым.

Анисимов был как-то связан со всеми убийствами, о которых говорил следователь. В последний раз Шурочка предположила, что за Вадимом следят. Выходит, ее догадка была верна?

Дима никак не мог сообразить, как лучше скрыться. Когда он, покрутившись по переулкам, наконец-то выбрался на Долгоруковскую улицу, то практически прямо впереди себя увидел те самые «Жигули», от которых улепетывал без оглядки. Первым его побуждением было вильнуть к обочине и отстать. Но тут же мысль, которая до сих пор просто не приходила ему в голову, заставила Диму напряженно выпрямиться. Он ведь должен будет кому-нибудь рассказать о том, что видел! Скорее всего, Анисимову угрожает опасность. Возможно даже, его собираются убить. И он, Дима, позволив уйти преступникам, будет выглядеть в глазах окружающих полным дерьмом. Скрыть же то, чему он стал свидетелем, означало вступить в противоборство со своей совестью.

Дима очень хорошо представлял себе, во что превратится его жизнь, попытайся он спрятаться в кусты. Один на один с такой информацией он просто не выдержит. Он перестанет спать и есть, глаза у него будут бегать, и хорошей, налаженной жизни придет конец. Это Диму никак не устраивало.

Так что, можно сказать, из чисто эгоистических побуждений он не свернул в сторону, а, виртуозно прячась за идущими впереди машинами, помчался вслед за бежевыми «Жигулями», в которые неизвестные на его глазах засунули красавчика Анисимова. На всякий случай, чтобы подстраховаться, Дима попытался как следует разглядеть номерной знак похитителей и, действуя одной рукой, записал его на обратной стороне глянцевой визитки, которую достал из нагрудного кармашка. Кажется, когда Анисимов недавно приезжал к Шурочке, он был как раз на бежевых «Жигулях». Возможно, бандиты увозят фотографа на его же машине.

Может быть, остановиться у первого попавшегося милиционера и рассказать, что его приятеля силой везут куда-то подозрительные личности? Это снимет с него ответственность. Тем более его сразу же узнают, что, безусловно, поможет избежать всякого рода проволочек. Милиционер наверняка даст распоряжение «всем постам», и профессионалы остановят «Жигули» без всяких проблем.

А если проволочки все же возникнут? Первый попавшийся милиционер захочет сначала связаться со своим начальством, потом Диму куда-нибудь повезут, начнут задавать много скучных вопросов, а в это время «Жигули» будут уходить все дальше и дальше по шоссе, Анисимова вывезут куда-нибудь за город, выстрелят в сердце и выбросят в придорожную канаву, забросав листьями. Потом, когда тело найдут и Дима узнает об этом, ему сделается нехорошо.

Нет, Дима не хотел рисковать. Хотя, если говорить откровенно, он и сам не знал, чем сможет помочь Анисимову, преследуя похитивших его людей. Если они захотят убить фотографа, то все равно убьют, будет за ними ехать герой Еланский или нет. А, обнаружив этого героя, преступники могут пристукнуть и его тоже.

Самое обидное, что мобильный телефон с утра вырубился. Дима все время откладывал оплату счета, и вот результат. Связь нужна позарез, можно сказать, жизненно необходима, а его разгильдяйство сделало ее невозможной.

Путь, судя по всему, предстоял неблизкий.

Дима начал волноваться, хватит ли у него бензина. Сначала была Кольцевая, потом свернули к Люберцам, проехали Люберцы, нырнули на какое-то второстепенное шоссе, где Диме пришлось сильно отстать. В какой-то момент он вообще потерял «Жигули» из виду и не сразу сообразил, что автомобиль свернул на проселок: его глянцевый бок мелькнул среди деревьев в низине.

Дима не на шутку струхнул. Вот оно! Может быть, Анисимов уже давно мертв. Его убили прямо там, на заднем сиденье, и теперь осталось только избавиться от тела. Нужно срочно решать, как поступить. Съезжать вслед за «Жигулями» было чертовски опасно. Если его увидят…

В ту же секунду тишину нарушил далекий шум мотора. Неизвестные возвращались. Дима судорожно огляделся, и со всей сноровкой, на какую был способен, спустился по глубокой сухой колее на другую сторону дороги, резко подал влево и въехал прямо в гущу кустарника. Он очень надеялся, что сверху его никто не заметит.

«Жигули» выехали на шоссе буквально через пару минут. Как показалось Диме, фотографа в них уже не было. Или он просто сполз вниз? Подсознательно Дима, конечно, знал, в чем дело. Поэтому, вместо того чтобы продолжать преследование, выбрался из машины и пешком отправился в ту сторону, откуда появились неизвестные. Уже наступили сумерки, птицы замолчали, но было еще довольно светло. По обочинам проселка стояли густые заросли клевера, насыщавшего воздух сладким густым запахом лета, и все казалось непотревоженным и славным.

Вадим Анисимов лежал на спине прямо в серой пыли, лицо его с закрытыми глазами было повернуто вверх, к подкрашенному закатом небу. Дима подкрался к нему на цыпочках, напряженно озираясь по сторонам, протянул дрожащую руку к шее над ключицей, чтобы попытаться нащупать пульсирующую жилку. Едва его ледяные пальцы коснулись кожи, как «тело» дернулось и, стукнув Еланского по руке, пробормотало:

— Отвали, приятель, дай полежать, угу?

— А где твоя мама? — спросила Саша, выпростав из огромного махрового халата руку, чтобы взять кружку с дымящимся кофе, которую поставил перед ней Олег.

— Уехала на гастроли. Она работает в детском театре.

— Это и в самом деле твоя мама? — уточнила Саша.

— Сегодня, Александра, мы будем говорить друг другу правду, одну только правду, ничего, кроме правды. Клянусь. И ты поклянись.

— Я тебя и так ни разу не обманула. Зато уверена, что ты будешь заливать и дальше.

— Сейчас напьешься кофе, и мы все разложим по полочкам. — Олег никак не отреагировал на ее предположение. — Я расскажу тебе про себя всю подноготную, в твоей умной головке все уложится, и вот тогда мы вместе придумаем, что делать дальше. Кстати, мне давно хочется узнать: что тебя интересует больше всего?

Олег посмотрел на Сашу ясными глазами записного вруна. Та без колебаний ответила:

— Больше всего? Почему ты вцепился именно в меня.

— Потому что ты пришла на встречу от «Триады».

— Значит, если бы пришла Анна, вся эта фигня случилась бы с ней?

— Смотря что ты понимаешь под словом «фигня».

— Выстрел, взорванную машину, твою ночевку в моей квартире, встречу на Главпочтамте…

— К сожалению, я не могу однозначно ответить на твой вопрос. Потому что ты все смешала в кучу — личное и общественное.

— Личное? — раздраженно переспросила Саша. — Между нами нет ничего личного.

— Если ты так хочешь, пусть.

— Так я могу задавать вопросы?

— Что ж, приступай. Я обещал быть искренним.

Олег откинулся на спинку стула, обхватив ладонями теплую кружку и медленно покачивая ее. Его глаза смотрели на Сашу с веселым напряжением.

— С какой целью ты выдал себя за Макса Тишинского? — секунду подумав, спросила Саша.

— Хотел как можно быстрее и лучше выполнить свою работу.

— Вот! — Саша подняла указательный палец. — Какую работу, дружок?

— Я вел расследование.

Саша театрально вздохнула и покачала головой:

— Сейчас скажешь, что ты — частный сыщик.

— Не частный.

— Значит, мент? — Саша откровенно забавлялась. — У тебя и форма есть?

— Я не в милиции служу, — подмигнул Олег.

— А-а-а… Фирма из трех букв? — Саша забросила в рот кусочек печенья и, зажмурившись, прожевала. — Я покорена.

По ее тону было совершенно ясно, что она не верит ни одному его слову.

— Собственно, вся суть дела в «Офелии», — как ни в чем не бывало продолжал Олег. — К нам поступили сведения, что склад этой фирмы используется как база для переправки кокаина.

— Великолепно. Завязка, как в кино.

— «Офелию» поэтому взяли под колпак.

Я тоже участвовал в операции. — Олег намеренно не обращал внимания на Сашины интонации и кривые ухмылки. — Каждый, кто связывался с «Офелией», автоматом попадал под подозрение. Вы тоже попали. Я должен был вас проверить. Все на самом деле очень банально.

Я позвонил вашему директору, договорился о встрече. На встречу пришла ты.

— А кто в меня стрелял? — улыбка с Сашиного лица незаметно исчезла.

— В тебя никто не стрелял, бедняжка моя.

Можешь меня казнить. Это я все подстроил.

— Хочешь сказать, что ты подговорил кого-то выскочить из переулка и громко крикнуть «пух»? А пуля, застрявшая в сиденье твоего «Фольксвагена»?

— Это не мой «Фольксваген», — вздохнул Олег. — Я просто стырил его, причем без согласования с руководством. —Машина значится в розыске. Обнаружилась она во время одной из наших операций захвата уже с пулей в сиденье.

— Значит, меня в тот вечер никто не хотел прикончить?

— Вот именно, — скорбно сказал Олег. — Мой друг подождал, пока мы с тобой выйдем из ресторана, и просто дал холостой выстрел.

— Но зачем?!

— Чтобы ты испугалась. Еще раз подчеркну: планировалось, что на твоем месте будет Луговская. Но после проверки, учитывая ваши равные права в управлении салоном, я решил, что и ты сойдешь.

— Для чего сойду?

— Ну как ты не понимаешь? Если бы ваша «Триада» была каким-то боком причастна к переправке наркотиков, ты бы выдала себя своим поведением. Ты бы тотчас же после выстрела с кем-то связалась. Ну, а если, допустим, вас с вашим салоном просто использовали втемную или, допустим, ты не была посвящена во все подробности, то со страху рассказала бы все страшное и непонятное надежному человеку, который оказался рядом.

— То есть тебе?

— Мне, мне.

— Ну?

— Что — ну? Ты и рассказала… Только совсем другую историю. Убийства молодых женщин, известный фотограф, слежка за клиенткой салона… Полная хренота. Если честно, я растерялся.

— Ну, допустим, — жестко сказала Саша. — Тогда объясни, с какой целью ты выслеживал Женьку?

— Хотел с тобой снова встретиться.

— Зачем?

— Просто чтобы успокоить. Объяснить, что за тобой никто не охотится, что стреляли не в тебя. Ну.., рассказать все то, что я сейчас рассказал.

— А тебе не кажется, что ты кое-что забыл?

— Что?

— Взорванную «Волгу», вот что!

— Я не забыл. Просто в этом происшествии я еще не разобрался.

— Происшествии? — возмущенно воскликнула Саша. — Еще тридцать секунд, и мы оба превратились бы в два обгоревших тела!

Слушай, а может быть, это твой очередной трюк? Ты подложил в машину заряд и, когда наступил подходящий момент, просто нажал на кнопку!

— Но мне это уже было не нужно, — возразил Олег. — Зачем мне тебя снова пугать?

С «Офелией» все разъяснилось вполне благополучно. След оказался ложным, они вне подозрений. Что же мне ловить в «Триаде», спрашивается?

— Тогда, может быть, взорвать хотели тебя?

— С трудом верится. Эту злосчастную «Волгу» я одолжил у соседа — скромного пенсионера, на которого вряд ли кто стал бы покушаться.

То есть я хочу сказать, что, когда выводил машину из его гаража, бомбы в ней наверняка еще не было.

— Когда же ее могли подложить?

— Допустим, в то время, пока я обхаживал тебя на Главпочтамте.

— Выходит, кто-то следил за тобой. И в тот момент, когда ты ушел…

— Или кто-то следил за тобой, — перебил Олег. — И в тот момент, когда мы сидели в кафе… Ведь было понятно, что я подвезу тебя.

— Как получилось, что взрыв произошел, когда нас уже не было в машине?

— Допускаю, что тот тип находился где-то поблизости. Вспомни: мы возвратились из кафе и забрались внутрь. Человек, подложивший заряд, убедился, что мы собираемся отправиться в путь, развернулся и, отойдя на некоторое расстояние, придавил кнопку на пульте в своем кармане. Допускаю, что он даже не оглянулся перед этим назад, чтобы не привлекать к себе лишнего внимания.

— А мы в это время выбрались из машины и пошли по тротуару, — подхватила Саша, поставив кружку на стол. — Он не знал, что нас в машине нет!

— Это вполне правдоподобное объяснение, — согласился Олег.

— И все-таки: за кем следили? За тобой или за мной? Кто должен был стать главной жертвой, а кто случайной?

— Вот это вопрос вопросов, — кивнул Олег. — Меня сейчас ребята проверяют, я попросил. Если все чисто, то, значит, нацеливались на тебя.

— То есть если в опасности ты — ситуация остается взрывоопасной. А если я?

— То можешь на время успокоиться. Они нас потеряли.

— Отчего ты так уверен?

— Забыла, как мы мчались по переулкам?

— А они высчитали, где мы можем выскочить, и тот мужик, который нас подвозил…

— Успокойся, я же не полный лох.

Они немного помолчали, приканчивая кофе.

— А как тебя зовут на самом деле? — Саша подняла на него пытливый взгляд.

— Олег. Честное слово.

— А фамилия? Наверное, все же не Попов.

Твоя мама показалась мне разумной женщиной.

— Ну, ладно. Смирнов.

— Черт бы тебя побрал! Олег Смирнов… Боюсь, я буду называть тебя по-разному. Значит, вчера вечером ты искал меня, чтобы успокоить? — уточнила Саша.

— Ну… В общем-то да. Мне казалось, мы поладили, и я захотел тебе немножко помочь.

— Помочь мне может только правда.

— Как патетически. — Олег широко улыбнулся.

Чувство, поначалу неосознанное, нечеткое, вдруг мгновенно охватило Сашу и сделалось кристально ясным. Ей очень захотелось, чтобы Олег искал ее из-за того, что она ему понравилась. На ее щеках выступил румянец. Кажется, даже Еланский никогда не действовал на нее столь сокрушительно.

— Ты немножко повеселела, — сказал Олег. — Что собираешься делать? У тебя ведь были какие-то планы?

— Да я не знаю, — промямлила Саша, поглядев в окно.

— Врешь. Я хороший психолог, скрыть от меня что-либо просто невозможно.

— Тогда попробуй сам догадаться о моих планах.

— Уверен, что ты решила приняться за поиски убийцы.

Саша вздохнула:

— Это что, обычный ход таких любителей, как я?

— Ну.., как тебе сказать? В сущности, — оживился Олег, — я могу тебе помочь. У меня есть все три необходимые составляющие: опыт, время и желание.

— Ты в самом деле хочешь мне помочь? — усомнилась Саша. — Просто так, бескорыстно, почти незнакомому человеку?

— Почти незнакомому? Ну, не знаю. Я считаю тебя своей хорошей знакомой. Общие переживания сближают.

Саша прищурилась:

— Вообще-то ты надо мной здорово поиздевался. Одеяло вешал на карниз, бутылку поставил на ручку двери.

Олег слегка смутился — криво улыбнулся, взъерошил волосы:

— Я тогда играл в свою игру. А теперь буду играть в твою, так что не беспокойся, больше я не стану тебя обманывать.

В душе Саша в этом здорово сомневалась.

Почему-то она была уверена, что Олег набивается ей в союзники по какой-то совершенно определенной причине. Возможно, у него некое особое задание, возможно, он по-прежнему не говорит правды и на самом деле — не тот, за кого себя выдает. Саша уже знала, как вдохновенно он сочиняет. Но ей хотелось ему верить.

— Поскольку в настоящее время я — частное лицо, предлагаю начать так, как это делают все здравомыслящие люди, когда решают какую-нибудь сложную задачу. Предлагаю составить схему, — сказал Олег, выкладывая на стол стопку белых листов и тонкий фломастер.

— Ладно, — согласилась Саша. — А что в ней?

— Действующие лица, естественно. Нарисуем кружки и соединим их стрелочками, обозначающими связи. Это будет как бы первый этап.

Олег принялся за дело. В самый большой кружок он вписал Анисимова, от него повел стрелку к его жене Аде и вторую — к Виктории Карташовой. От Ады — к ее сестре Насте Леонтьевой.

— Не забудь родителей Анисимова. Они погибли в аварии, тормоза вроде бы отказали.

— Любопытно, — пробормотал Олег, дополняя рисунок. — А вот тут будете вы трое: Анна, Евгения и ты. Между вами тоже поставим стрелочки: туда-обратно. Какие еще связи к вам протянуть? От Виктории Карташовой, которая посещала ваш салон, и от Ады Анисимовой соответственно тоже. Пока ясно, что ты ничем не выделяешься среди своих подруг из «Триады» и никаких явных причин убивать тебя на поверхности не лежит, да?

Саша кашлянула и делано безразличным голосом заявила:

— Можешь соединить мой кружочек с кружочком Анисимова. В свое время у нас с ним случился.., ну, роман.

Олег шевельнул бровями, потом вздохнул и примирительным тоном спросил:

— Но это ведь было довольно давно, правда? Ты говорила, что три года замужем.

— Замужество мне не помешало. Еланский ничего не знал, — хмуро сказала Саша. — И потом. Вадим приходил ко мне домой вот только что — после первых двух убийств.

Олег резко вскинул голову:

— Зачем?

— Мне показалось, что за сочувствием.

— За сочувствием? Надо же. А вы с ним долго встречались? — Олег снова опустил глаза на свой лист, и Саша не могла понять, как он отнесся к ее признанию.

— Нет, недолго. Ада застукала нас на одной вечеринке. В сущности, между нами был только флирт, я разве не сказала?

— Ада? Застукала вас? И есть свидетели?

— Куча свидетелей. Ты знаешь, случился скандал. Как потом выяснилось, Ада была мастерицей устраивать сцены своему благоверному — Роман с фотографом — это уже кое-что, — пробормотал Олег, принимаясь рисовать очередную стрелочку. Видно было, что в «просто флирт» он не поверил.

«Ну и черт с ним, — подумала Саша. — В конце концов речь идет о моей жизни. Навязался помогать — пусть переваривает всю правду».

— Если исключить родителей, остаются три женщины Вадима Анисимова, к которым он неровно дышал. Жена, сводная сестра, поощрявшая слухи об их невероятной близости друг к другу, и пассия. Почему-то в этот список попала еще сестра жены. Может, он и с ней — того? Флиртовал?

— Это я, что ли, пассия?

— А как ты хочешь, чтобы я тебя назвал? — спросил Олег.

Саша пожала плечами и предпочла промолчать.

— Итак, — продолжал Олег, подавив раздражение, — перейдем ко времени и методам совершения преступлений. Каждой жертве посвятим отдельный абзац.

— Ты еще не все знаешь, — перебила его Саша. — Я должна рассказать тебе про пистолет.

На лице Олега не дрогнул ни один мускул.

— Какой пистолет? — спросил он ровным голосом.

— Который мне подбросили.

— Где он?

— Его у меня украли.

— Ах, так. Ну что ж.

Саша выскочила из-за стола и, удерживая внезапно подошедшие откуда-то из горла обиженные слезы, отвернулась к окну, обняв себя руками. Олег тоже встал, Саша почувствовала, как он медленно приблизился.

— Да ладно, брось. Не реагируй так.

— Я еще ничего не рассказала, а ты мне уже не веришь, — пробормотала Саша, зло размышляя, что полагаться в этой жизни можно только на себя, никому нельзя доверять. А уж рассчитывать на помощь мужчин тем более нелепо.

Они будут с тобой только до определенного момента. Или пока им это нравится, или пока выгодно.

Олег положил руки ей на талию. Потом наклонился и поцеловал в шею. Саша ахнула.

— Ш-ш-ш, — пробормотал Олег. — Кажется, я был таким противным, потому что ревновал.

— Ревновал?

— Тебя к Анисимову.

— Глупо и смешно, — чувствуя, как слабеют ее ноги, пожала плечами Саша. — Я, в конце концов, замужем.

— Это надо срочно исправить…

Олег развернул Сашу к себе и, осторожно положив ладонь на ее затылок, начал медленно наклоняться.

— Ты готова идти дальше? — прошептал он ей в самые губы.

quot;Он меня для чего-то использует, — вдруг подумала Саша. — Хочет привязать посильнее.

А кто может быть более слеп, чем покоренная женщина?quot;

Целоваться окончательно расхотелось, и она довольно резко попыталась высвободиться.

— Что такое? — пробормотал он, заглядывая ей в лицо.

— Ничего. — Саша потянулась к стулу и, развернув его, снова села за стол. — Или у нас расследование, или роман.

— Ты что, ставишь меня перед выбором?

— Нет, наверное, я не так выразилась, — усмехнулась Саша. — Лучше будет следующий вариант: у нас расследование, а не роман. Ты согласен?