Кукаркин ЕвгенийПроводник

Евгений Кукаркин

Проводник

Написана в 1997 г. Приключения.

Капитан сидит напротив меня и с видимым удовольствием выпускает кольца дыма.

- Так что, Тимофей Иванович, - это он обращается ко мне, - так и будешь молчать?

- А чего говорить то? Ясно, что за границу ходить нельзя, но где она граница то? Вы ни пограничных столбов, ни полосы не сделали, проволоки не натянули, а требуете, что бы я что то не нарушал и даже помогал вам.

- Все потом сделаем, все когда-нибудь будет, а пока ты живешь в России и поэтому помогай ей.

Перестройка наделала дел. Все государство развалилось и теперь там, где когда то можно было на десятки километров мотаться по лесам, не задумываясь в Казахстане ты или в Алтайском крае, проложили мнимую границу. Ни у русских, ни у казахов, не было средств и сил восстановить настоящую границу. На больших дорогах Семипалатинск - Рубцовск или Павлодар - Кулунда еще поставили пограничные и таможенные заслоны, а вот на остальное пороху не хватило и через невидимую границу поползли новые контрабандисты, левые грузы, беженцы и перебежчики.

- Мы тебе дадим радиостанцию, оружие и разрешение на него, - продолжает капитан, - так что не дури..., лучше соглашайся.

- Что милиции у нас не хватает или солдат не можете пригнать, что бы границу хоть как-нибудь заткнуть.

- Не хватает, ни солдат, ни милиции, ни денег. У меня всего взвод пограничников на 300 километров. Я о тебе, Тимофей Иванович, знаю все. Бывший ОМОНовец, пострадал в Прибалтике во время перестройки, отсиживаешься теперь здесь. Не так, что ли?

Все так. После позора в Вильнюсе в 1990 году, когда мы дубасили безоружную толпу, нас быстренько разогнали и попрятали в разных точках Союза и вот теперь этот вояка напоминает о моем прошлом, которого не знают даже все здешние жители.

- Предположим так. У меня здесь своя работа, бросать ее что ли?

- Нет. Работай, как и работал, - капитан ухмыляется, - такая работа мечта безработного. Знай сиди в мастерской по ремонту радиоэлектроники, утюгов и стиральных машин и ни хрена не делай. Надо же придумали, в глухой дыре, где населения кот наплакал, сделали мастерскую.

Мели-мели Емеля, все казахи и русские с той стороны границы только к нам и ходили и теперь тоже ходят, но не буду же я говорить об этом салдафону.

- Ты ведь не один к кому мы обращаемся, - продолжает капитан, - Нам помощь оказать могут только местные, мы на них упор и делаем.

- Хорошо, капитан, уговорил.

- Тогда, посиди здесь. Я сейчас.

Он возвратился через пять минут в сопровождении лейтенанта. Оба тащили большие свертки.

- Принимай, Тимофей Иванович.

Лейтенант разворачивает свой сверток и на столе появляется новенькая радиостанция с ЗИПом и комплектом батарей.

- Здесь так же описание, блокнот и наши позывные, - кивает на пачку бумаги в полиэтиленовом пакете, капитан, - в электронике ты неплохо разбираешься, поэтому все изучишь сам. А это тебе подарок от меня.

Из другого свертка, рядом с радиостанцией на стол ложится автомат Калашникова, подсумок с рожками и "цинка" патронов.

- Вот здесь распишись в документах, что ты все принял.

- Дали бы лучше пистолет...

- И этого тебе хватит.

Я расписывают и капитан тут же все запихивает в подсумок.

- Пока, Тимофей Иванович. Удачи тебе.

Сегодня сумасшедший день. С утра в помещении болтаются местные мужики, мастерская для них как магнит. После обеда прикатил капитан, а сейчас, к вечеру, в мастерскую ввалился Мишка Краб с рюкзаком и охотничьим ружьем. Он приперся с той стороны.

- Тимофей, привет.

- Мишка. Здорово, старый хрыч.

Я с удовольствием луплю его по громаде плеча. Он улыбается и хмыкает.

- Давненько тебя не видел. Чего к нам не заходишь?

- Теперь, видишь ли, мы по разную сторону границы. Соблюдаю паритет...

Мишка хохочет.

- Ишь ты какой грамотный и правильный стал. А ведь я к тебе по делу.

- Никак привез что то отремонтировать?

- Привез магнитофон, малец мой в воду его уронил, если сможешь оживи этот ящик и еще привез привет от Салтана.

- А ему что от меня нужно?

- Не знаю, но он просил заехать.

Мишка достает из рюкзака переносной магнитофон "Мечта" и бутылку водки. Все это аккуратно ставит на стол.

- Нес тебе казахстанский подарок. Врежем по маленькой.

- Уговорил, мерзавец...

Я достаю из шкафчика стаканы, кусок хлеба с луком. Мы выпиваем по стакану и закусываем.

- Мишка, какие у вас там новости?

- Пока все хреново. В поселке Марье сменили все начальство.

- Старые попались на чем-нибудь что ли?

- Нет. Там русских поменяли на казахов. Теперь везде так..., везде меняют начальство на казахов. Вот и в Марье появился некто Садыков, майор, начальник местного отдела милиции. Сквернейший и подлый тип, ты с ним лучше не встречайся.

- А в Мазуреках как?

- Там порядок. Все осталось по прежнему Салтанка сидит на своем месте. В Каурзе, в Точинге и Румяном тоже тишина. Ребята от туда передают тебе привет.

- Спасибо.

- А у вас как здесь?

- Вообще то почти ничего не менялось. Объезжал поселки и деревни новый начальник пограничной заставы. Упрашивал население помогать ему в охране новой границе.

- Да ну? И как же вы будете теперь ее охранять?

- А хрен ее знает. Васька-Кривой, наш местный мильтон, теперь отвечает за этот участок.

- Ха..., ха..., ха..., - заливается Мишка, - Кривому доверили участок, ну и дела. Давай еще по одной, да мне надо к Гришке еще зайти, ему родные пакет передать просили.

Мы допиваем водку и Мишка уходит.

Уже почти темно. Я закрываю мастерскую и тут к крыльцу подкатывает джип, из него выходят двое парней. Они подходят ко мне.

- Вы, Тимофей Иванович?

- Я.

- Нам бы с вами поговорить.

Мысленно я уже выругался, но не тащить же мне этих... к себе домой. Опять открываю мастерскую и приглашаю их внутрь. Они входят, оглядываются и садятся на свободные стулья.

- Так о чем вы будете со мной говорить?

- Вам привет передает Кочерыжка из Кулунды.

Кочерыжка, это прозвище моего старого товарища по Прибалтике, Максима Ковача, вместе служили там в ОМОНе и вместе испытали позор поражения.

- Спасибо. Что еще передает он?

- Он хотел, что бы вы помогли нам перевезти караван машин с грузом на ту сторону.

Теперь я в затруднительном положении. Капитан со своими предложениями, все село со своими предрассудками и эти...

- Сколько?

- Что сколько, машин?

- Нет. Денег сколько?

- А сколько бы вы хотели?

- Двести баксов из расчета двадцати машин.

Парни переглядываются.

- Не многовато ли? То есть десять баксов за машину?

- Нет, не много. За страх и риск платить надо.

- Ладно, пойдет. А куда вы нас доведете?

- До Мазурек.

- Пожалуй, подойдет. Тогда машины сюда придут после завтра в часов девять утра. Вас устраивает такое время?

- Устраивает.

Утром, в мастерской сидят мужики.

- Тимофей, а чего к тебе вчерась парни какие то приезжали? - спрашивает Васька- Кривой.

Все с любопытством смотрят на меня. Соврать или нет? Лучше скажу правду.

- Предложили через новую границу караван машин перевезти.

- И сколько запросил?

С нашими мужиками шутки плохи, но если прикрывать кого будут, все село горой стоит и горе будет отступнику, в лесу прибьют.

- Десять долларов за машину.

Все загудели.

- Хорошая цена...

- А мы и не знали какую таксу брать, теперь знать будем...

- А когда машины будут?

- Завтра утром.

- И сколько машин?

- Не знаю. Чем больше, тем лучше.

В магнитофоне Мишки вылетело сопротивление, я его выдрал и, найдя в запаске новый, начал запаивать.

- Слышь, Тимоха, - Колька моторист наклоняется ко мне, - говорят в Мазуреки много народу понаехало, все русские, хотят через границу перейти.

- Кто говорит?

- Да дочка деда Ховрина вчера вечером от туда пришла.

Дочке Ховрина около пятидесяти лет. Она прекрасно знает леса и для нее пройти километров десять, все равно, что плюнуть в кусты. В нашем селе ее дочь за мужем за Колькой.

- Это что, беженцы?

- Да.

- Чего же они на законных основаниях границу не переходят?

- Там поборы большие и потом нагнали в таможенники казахов, а эти грабят на чистую.

Что правда, то правда. На дороге Семипалатинск- Рубцово сидит в таможне настоящая банда грабителей. Молодые, наглые, стриженные и здоровущие казахи копались в барахле беженцев и забирали себе все, что хотели. Никакие слезы, стоны и проклятья на них не реагировали.

Теперь я понимаю, почему меня просит прийти Салтанка.

К моему дому подъехало двенадцать грузовых машин, у всех закрыты брезентом грузы. Знакомая рожа парня, который торговался со мной позавчера, высунулась из раскрытого окна первого грузовика.

- Тимофей Иванович, мы прибыли.

- Вижу.

Я выхожу с двустволкой и вещевым мешком.

- А это то зачем? - удивляется парень, указывая на ружье.

- Для зверя.

- Садись сюда, мы втроем поместимся.

Я сажусь в кабину и ставлю ружье между ног.

- Остальные в курсе, что не надо отрываться.

- Все в порядке.

- Тогда, трогай. Сверни вот здесь за селом на лужок и дуй к лесу.

Я вывожу колонну к старой леспромхозовской дороге. Она немного заросла. Ветки кустов лупят по кабине и брезенту, но это как поглаживание веником по телу в бане. Километров десять идем по ней.

- Где граница? - удивляется парень.

- А черт его знает где. Тысячи лет казахи жили рядом с русскими и никогда границ не размечали. Сейчас внимание, дорога кончиться и надо сворачивать вправо.

Мы сворачиваем на старое русло высохшего ручья. Здесь нас трясет, от обилия разбросанных камней. Это два километра пути, потом въезжаем в лес и опять лесная дорога, она лучше леспромхозовской, но больно крутит. Машина объезжает многочисленные возвышенности и впадины этой изумительной природы. Через час показались поля и приятные домики Мазурек.

На площади села полно народа, мы останавливаемся.

- Все приехали, - говорю я, - плати.

Он достает кошелек и отсчитывает одну бумажку 100 долларов и две по десять.

- Правильно, Тимофей Иванович?

Я мну деньги и не вижу в сто долларовой купюре на просвет знаков.

- Они фальшивые.

- Да что ты? - издевательски хмыкнул парень. - Катись от сюда.

В бок мне уперся ствол пистолета. Вот подонок. Мне ничего не остается, как выбраться с ружьем из машины и сказать ему.

- Запомни парень, эта граница для тебя теперь закрыта.

- Не ты один такой умный. Поехали.

Машины прошли мимо меня на асфальтовое шоссе.

Салтан в своей конторе встретил нетерпеливо. Казах, с красивым доброжелательным лицом, в поношенной милицейской форме капитана, бросился мне на встречу.

- Привет, Тимоха. Жду не дождусь. Понимаешь здесь такое... ужас.

- Уже почувствовал.

- Пошли ко мне, а то здесь мне спокойно поговорить не дадут

Мы выходим из маленького дома отдела милиции и через несколько домов приходим в жилище Салтана. Хоть он и казах, но для него, что негр, что еврей, что русский, разницы нет и вообще он чудесный парень, хотя и работает в милиции. В гостиную входит девушка с изумительно красивым лицом восточных красавиц.

- Папа, ты чего так рано.

Она видит меня и останавливается.

- Здравствуй, Гюльнара, - говорю я. - Целый год не виделись. Господи, как ты изменилась, совсем красавицей стала.

- Ой, Тимофей Иванович, здравствуйте.

Гульнара покраснела.

- Гуленька, ты сделай нам чего-нибудь поесть.

- Я сейчас.

Она убежала за дверь.

- Дочка вернулась. Кругом перемены, окончила институт, а диплом теперь свободный, вот на работу и не устроилась, пришлось вернуться домой.

- Она вроде химик?

- По моему да, что то там кончила, по химии...

- Трудно ей здесь будет. В нашей области химических предприятий почти нет.

- Сам не знаю что делать. У нас теперь с любой работой трудно.

Мы садимся за стол и тут с подносом выходит жена Салтана, Марья Сергеевна. Она русская. После раздела Союза, в приграничных районах осталось много смешанных семей.

- Тимошка, здравствуй дорогой.

Она ставит поднос на стол и ласково жмет мою руку.

- Здравствуйте, Марья Сергеевна.

- Совсем заматерел, громадный стал. Сейчас мы тебя покормим. Гуля, иди сюда, я тебе тоже тарелку принесла, - кричит она в раскрытую дверь.

- Сейчас, мама.

Гуля приносит кастрюлю и подставку. Нам наливают суп и проглотив несколько ложек, Салтан начинает говорить.

- Понимаешь, Тимоха, сюда понаехало наверно то ли две сотни русских семей, то ли больше, но все они с южных областей Казахстана. Они не хотят идти через таможню. Там действительно творятся безобразия и происходит сущий грабеж. Прав у беженцев здесь никаких нет. Их могут ограбить, чуть ли не убить. Там на таможне требуют деклараций, документы, но откуда все это беженцам взять. Вот и хотят они перейти границу здесь.

- Как все изменилось. Ну и что дальше?

- Мне их жалко. Помоги им, переведи их через границу.

- Местных проводников нет что ли?

- Есть, только проводить такую массу народа, на виду у всех , никто не хочет. Машину или несколько машин, тайком, пожалуйста, охотники найдутся. Это майор Садыков с Марьи проводит здесь националистическую политику и похоже не очень успешно, здесь же все кровно связано с Россией, но ему удалось запугать некоторых основательно. Есть, конечно, среди казахов отщепенцы, они стали на русских косо смотреть и... даже закладывать. Гошку Скворца с Точинги помнишь? Его арестовал, срок ему хотят припаять, правда небольшой, чтобы всем не повадно было бродить за границу и обратно и статью новую нашли- за нарушение приграничного режима. Один из сельчан его выдал.

- И вы знаете кто?

- Знаем. Сейчас этому казаху жить в селе тяжело. Майор Садыков хочет его перевести в Марьи, под свое крыло.

- Может уши надрать этому майору. Неужели вы не можете своих отстоять?

- Тимошка, нельзя так все- кулаком. Я сейчас в центр послал рапорт, что бы не очень озлобляли население. Полковник Саманов все понимает, обещал разобраться.

- Слушай, мне тогда непонятно? Русских много сюда понаехало, а майор Садыков что, не в курсе дела?

- В курсе. Была бы здесь одна семья, он бы ее сцапал, а когда их здесь десятки, то это для него опасно, а вдруг отпор дадут.

- Я иду завтра утром обратно, так что могу провести людей. А сегодня мне еще надо к Мишке зайти, магнитофон ему отдать.

- Очень хорошо. Я тогда пойду, всех беженцев сейчас предупрежу.

- Папа, а можно я пойду с Тимофеем туда... за границу? - вдруг спросила Гуля.

- Это еще зачем?

- Я в Кулунду съезжу. Там говорят, на работу можно устроиться.

Салтан задумчиво чешет подбородок.

- Что тебе сказать дочка. В России может ты и устроишься работать. Время сейчас действительно дурное и в наших местах навряд ли тебя примут на работу. Я еще боюсь как бы наши умные руководители не ввели в стране шариат, тогда даже высунуться из дома без тряпки на лице не сможешь. Ладно, поезжай.

- Ой, спасибо.

- Тоже мне выдумали, - взрывается Марья Семеновна, - куда ее несет. Одиноким девушкам всегда опасно уезжать в незнакомые места.

- Здесь что ли безопасно? Еще неизвестно, где безопасней.

- Дома же, все таки...

- Дома то дома, а смотри, казахи из России не хотят уезжать, а вот русские из Казахстана удирают. Что ты хочешь, что бы твоя дочка так улиткой и прожила, пусть едет счастье свое искать.

Мишка встретил меня радостно.

- Никак починил?

- Все в порядке.

Я достаю магнитофон из рюкзака и передаю ему.

- У тебя все в порядке?

- Да, тут у нас пошло все на перекосяк. Этот сволочь, майор Садыков с Марьи, привязываться ко мне стал. Донесла какая то гнида, что я к вам ходил. Он от Салтанки потребовал, что бы тот снял с меня допрос...

- И что Салтанка?

- Да ничего, поговорили и все.

- Я завтра обратно возвращаюсь.

- Это хорошо. Сегодня вроде колонна машин от туда пришла, не ты ее привел?

- Я

- Заплатили?

- Надули. Фальшивые доллары дали.

- Вот люди. Им добро, а они тебе говно. Где сегодня спать будешь?

- У Салтанки в сарае.

- Может у меня?

- Нет.

- Тогда давай, выпьем.

Мишка лезет в шкафчик и вытаскивает бутылку самогона.

- Давай.

Меня разбудила Гуля.

- Тимофей вставай. Все уже собрались. Тебя ждут.

- Ты тоже готова?

- Во. Видишь. Целый рюкзак мне набили.

Она хвастливо показывает изящный рюкзачок за ее плечами.

- Ну тогда я сейчас.

После мытья, спешно перекусил и вышел на улицу. Все село забито телегами, машинами, тракторами, коровами, овцами, баранами, кругом полно народа.

- Это что, все с нами?

- Да.

- Ничего себе. Салтан говорил, что семей двестии, да здесь их... тысячи. Пошли.

Мы с Гулей неторопливо идем во главе нескончаемой колонны по лесу. Сзади мычат коровы, идут небольшие стада овец и баранов, свиней, лошадей, даже гусей, где то взрывается шумом двигатель машины, раздается рокот тракторов и бесконечный скрип телег и говор людей.

- Сколько идти? - спрашивает Гуля.

- Постараюсь короткой дорогой. Как обогнем холмы, километров 15 надо пройти. Думаю к двум часам дня, выйдем к нам в село.

- Там вода-то водопроводная есть или колодцы? Людей и скотину надо напоить.

- И то и другое есть. Ты у меня отдохнешь, а к вечеру я тебя выведу к Малиновому Озеру, с этого городка начинается железная дорога. От туда до Кулунды доедешь.

- Хорошо. А эти тоже до Малинового Озера пойдут, - она кивает на колонну.

- Куда им деться. От нас дороги идут только туда, а там дальше в Россию по шоссейке, да по железке и выехать можно.

- И зачем нас так поделили? Кому мы переехали дорогу? Скажи, разве мы плохо жили, когда были вместе?

- Не плохо. Это все наши руководители... Зажрались все, нахапали добра и разъехались по разным национальным квартирам. Мать их...

- Я бы всю эту верхушку партии засудила, они преступники.

- Разве только в партии дело. В той жуткой системе, которую она создала.

Мы идем и перекидываемся фразами, что бы занять время.

- Ты договорился с ними об оплате?

- Зачем, они же русские, к себе на родину идут.

- Значит, с казахов бы брал?

- Смотря с каких. Казахи то разные. Со сволочей брал бы, точно, а с других... брать даже нечего.

- С нашей последней встречи, помнишь год назад, ты стал как то... суровее что ли.

- Понимаешь, за этот год произошло столько перемен. Они все коснулись нас. Мне кажется, мы все сразу внутренне постарели.

Весь наш поселок был проглочен массой животный, людей и техники. Я вывел первых беженцев на грейдерную дорогу и махнув вперед сказал.

- Вы уже в России, а по этой дороге дойдете до станции Малиновое Озеро и шоссейки. Это всего пять километров.

Они поблагодарили и великое переселение народов продолжилось. Мы с Гулей уже дома отмылись, попили чай, а они все шли, шли и шли. Четыре часа шли...

- Когда мы брели по лесу, - говорит Гуля, - то плелись по бездорожью, мхам, тропинкам, а теперь, наверно, беженцы разбили дорогу так, что новую таможню ставить можно.

- Вот Садыков с ума сойдет, ему на ее охрану дополнительно людей искать надо.

- Парень то был раньше хороший, я его знала немного. Он был раньше инструктором райкома комсомола. Часто к нам в села приезжал. Перед моим поступлением в институт, даже ухаживал за мной.

- Наступила перестройка и ты наконец поняла, как много потеряла, что не вышла за милиционера районного масштаба. Была бы сейчас Садычиха и работу искать даже не надо.

- Кстати о работе, а когда мы пойдем на Малиновое Озеро?

- Вечером. Там поезд на Кулунду в 21 час отходит. Я возьму мотоцикл, быстро тебя довезу.

- Наверно не сесть в поезд. Вон сколько прошло...

- Эти с барахлом не расстанутся. Товарные вагоны будут там заказывать.

- Прости меня за бестактный вопрос. У тебя отличный каменный дом, вроде бы и все в нем есть, холодильник, ванна, горячая вода, электрическая плита, почему ты не приведешь в дом жену.

- Еще не нашел. Помнишь, я тебе говорил, когда нас из Прибалтики вывозили, то дали вагоны, для вывоза семей, имущества, а вот Вита не поехала... Она не захотела уезжать с родины, так с дочкой там и осталась. Недавно письмо прислала. Нашла хорошего парня и теперь живет с ним.

- А как же дочка?

- Она маленькая... и еще ничего не понимает. Потом, Вита просила ей никогда в жизни не напоминать, кто ее отец.

- Как это ужасно. Этот раскол государства, расколол даже семьи.

- Гуленька, иди отдохни, я тебя разбужу...

Маленький городок Малиновое Озеро не узнать. Улицы забиты телегами и машинами, поля светятся от костров, где среди людских теней мелькают лошади, овцы, бараны. На вокзале толчея. Здесь разместились дети и бабки. Я пробился к кассе и попросил один билет до Кулунды.

- Нет местов, - отрезала кассирша.

- Глаша, не уж то для меня и нет?

- Тимофей, прости, не узнала. Сейчас сообразим. Ты видишь, что делается? Наш начальник заперся в кабинете и валерьянку пьет. Все служащие разбежались, такое твориться.

- Понятно почему твориться. Наши пришли с той стороны.

- Да вижу, что наши. Если бы поменьше, так и легче было их отправить от сюда, а то такая орава, да со скотом. Вот билет до Кулунды, плати 56 рубликов.

Я плачу деньги.

- Спасибо, Глаша.

- Наш начальник пограничников вызвал. Завтра здесь будет проверка документов...

Я посадил Гулю на поезд.

- Если ничего не выйдет, приезжай сразу ко мне. Не вздумай через границу официально ходить.

- Ладно, уговорил девушку, - хмыкает Гуля. - Нагнись, мужлан, дай хоть выкрасить помадой твою щеку.

Гуля целует и весело смеется.

- Ну, разукрасила. Вытрись, да не рукавом. До свидания Тимофей. Поеду обратно, обязательно к тебе зайду.

У меня в мастерской почти все мужики села.

- Ну так как там, расскажи, - просит Васька-Кривой.

- Гайки закручивают. Одного русского посадили за нарушение приграничного режима, под Мишку копают, за то, что к нам приходил.

- А эти то, с машинами, рассчитались с тобой.

- Еще бы. Фальшивыми долларами.

Мастерская загудела. Я вытащил деньги и бросил их на стол. Несколько рук потянулись и взяли бумажки.

- Где же, едрена корень, фальшивка то?

- На стодолларовой, если посмотреть на свет, не видна лавсановая полоса, вот здесь над цифрами нет выпуклости, а потом смотрите, видите, я тру на ладони. Что на ней появилось?

- Грязь.

- Не грязь, а краска. На цветном принтере все делали, мерзавцы.

- Да дела.

- Мужики, у меня к вам просьба.

- Давай, Тимофеич, выкладывай.

- Вы знаете, что вчера прошли границу русские беженцы...

- Видели, как саранча прошла...

- Начальник станции в Малиновом Озере, вызвал пограничников. Они сегодня должны быть там.

- Ну и что?

- Значит сегодня вечером капитан будет здесь.

- Чего ему от нас то надобно будет?

- Допытываться будет, кто провел через границу, кто ходил туда, кто пришел от туда. Много будет задавать вопросов. Хорошо бы нам всем ничего ему не рассказывать, мол мы работали на своих местах и ничего не знаем.

- Конечно, так и скажем...

- Баб своих предупредите, что бы языками не болтали.

- Поговорим и с ними...

- Деньги то мне верните обратно, я еще за них не рассчитался.

Капитан сидит в моем доме, вместе с двумя пограничниками. За окном наступили сумерки и я включил свет.

- Чего ни о чем не докладываешь, Тимофей Иванович?

- А чего докладывать то. Русские беженцы пришли.

- Кто провел их?

- Наверно сами шли. Кто-нибудь карту достал этого района, вот и вывел.

- С картой здесь ни один беженец не пройдет. Дороги на них не указаны. Сам где вчера был?

- Как русские пришли, помогал им. Напоить надобно людей, да и скотину всякую. А разве что-нибудь не так?

Капитан курит сигарету и по его лицу видно, как ему все это неприятно.

- Незаконно они прошли границу.

- Кто виноват что мы разделились? Кто виноват, что с приходом национального правительства Казахстана начались гонения и притеснения русских. В Марье, на той стороне, сидел начальником милиции района Сашка Прохоров, так выперли его и всю русскую команду с ним. А проставили кого? Националиста до мозга костей, этого придурка Садыкова. Поверьте мне, там еще будут осложнения, которые заденут и нас.

- Почему они нас должны задеть?

- Все здесь живущие русские и казахи давно перемешались и родственные связи растянулись на весь восток Казахстана. Обидят там русских или сочувствующим нам казахов и наши пойдут им помогать.

- Чего же не пошли Гошку Скворца освобождать? - ехидничает капитан.

А он все знает, - мелькнула мысль.

- Еще не все закончено. Пока решили мирным путем договориться с начальством. Не выйдет, им будет хуже.

- Да, помучаемся мы еще с вами. Вы еще не прониклись сознанием, что здесь граница...

- Трудно это понять, капитан. Сотни лет жили вместе...

В это время дверь открывается и появляется Гуля. У меня так сердце и подпрыгнуло. Что такое? Почему она здесь? Я же ее вчера отправил. Как она пришла не вовремя.

- Гуля?

- Ой, здравствуйте.

- Здравствуйте, - неуверенно говорят пограничники.

- Знакомьтесь, товарищ капитан, моя жена, Гуля.

- Жена?

У капитана большие глаза, еще больше у Гули.

- Мы еще не расписались, но скоро...

Теперь до капитана что то доходит.

- Простите, вы местная?

- Я из Мазурек.

- Так, так. Ну ладно, Тимофей Иванович. Мы уходим. На последок хочу сказать, передай мужикам, пусть не балуют. В отношении родственников, мы пожалуй поговорим с казахской стороной, что бы у нас и у них был безвизовый режим, достаточно штампа в паспорте, для тех кто живет рядом с границей.

- Тогда мы и Гошку вытащим?

- Вытащим. Сумеем договориться. До свидания, Гюльнара. Пока, Тимофей Иванович.

Пограничники попрощались и ушли. Гуля требовательно смотрит на меня.

- Зачем этот балаган по поводу замужества?

- Капитан пытался выяснить, кто еще переходил границу...

- И ты решил спасти меня?

- Решил. Зачем же тебя таскать и привлекать...

- Ты зря старался. Капитан все сразу понял и по моему, принял правильное решение.

- Наверно, все понял. Он умный мужик. Ты скажи лучше, как с работой?

- Я устроилась... Причем быстро устроилась...

- Как? Ни чего не понимаю, почему же ты здесь?

Она улыбается.

- Я устроилась преподавателем химии в школу, а так как занятия первого сентября, то меня до средины августа отпустили домой. Вот я села на дневной поезд и приехала сюда.

- Я тебя поздравляю. Это надо спрыснуть.

Я залезаю в холодильник, вытаскиваю бутылку коньяка и достаю две рюмки.

- За твою новую работу, за то чтобы тебе была удача.

Мы выпиваем. Гуля подходит ко мне и, заглянув в глаза, говорит.

- Ты попал в дурацкое положение. Сказал пограничникам, что женился и не спросил меня, согласна я или нет. Закрой глаза.

Она целует медленно и оторвавшись продолжает.

- Ты накликал себе очень плохую жену. Она не умеет готовить, стирать, ухаживать за мужем, но не дашь ли ты ей в своем доме испытательный срок до середины августа, чтобы она всему научилась и смогла узнать получше своего суженного.

- У меня возражений нет.

- Прекрасно. Пойди нагрей колонку, я сейчас пойду ванну. Приготовь, пожалуйста, ужин, накрой стол, застели кровати и не забудь утром подать мне в пастель кофе, моя практика началась...

Утром в двери моего дома постучались. На пороге стоит мальчишка.

- Дядя Тимофей, там тебя в правление просят.

- Приехал кто-нибудь?

- К телефону тебя требуют.

- Але... Это кто?

- Тимошка, это я Мишка из Мазурек.

- Привет. Что случилось?

- Предупредить вас хочу. Садыков приезжал к нам, прошелся по дороге, что протоптали беженцы и решил сделать пост.

- Как это?

- Так. Выделил четырех милиционеров казахов, сам установил, где предполагаемая граница и поставил столб. Теперь казахи дежурят у этого столба. Садыков им будку на колесах привез, что бы там пока жили и телефон провел... Так что предупреди ребят, что бы по этой дороге больше не ходили и не ездили.

- Спасибо, Мишка. Больше новостей нет?

- Пока нет.

- У нас есть одна новость. Был наш капитан, начальник пограничной заставы, и сказал, что договориться с властями Казахстана о безвизовом проходе через границу жителей приграничных поселков. Он так же пообещал, что Гошку вытащит из тюряги. Так что Садыкову скоро укоротим руки.

- Вот здорово. Я побегу нашим скажу.

- Если что еще произойдет, сообщайте нам, а мы вам свои новости. Ты звонишь от куда, из совета?

- Нет, от Салтана.

- Передай трубку ему.

Раздается треск, потом прорывается голос Салтана.

- Тимофей, привет.

- Салтан, Гуля устроилась на работу в Кулуде. Она стала учительницей по химии.

- Наконец то, может нам здесь повезет.

- Ей там в городе жилья еще не дали, поэтому она сейчас приехала ко мне.

- Тимошка, проследи за ней. Пусть дурью не мается и держится крепко за рабочее место.

- Уговорил. Пока.

- Пока.

В мастерской курят мужики. Я им рассказываю о звонке Мишки.

- Ишь ты, сам даже границу установил...,- ярится Васька-Кривой, - да кто устанавливал ее здесь. Отродясь ни ниши предки, ни мы не знали, где эта проклятая черта, а он тут же ее нашел.

- Обломать ему надо рога, - волнуется Колька. - Прихватил, сволочуга, наверно километров пять или восемь в глубь нашей территории.

- А что если мы и обломаем ему рога, - предлагаю я. - Нападем на этот пост, милиционеров скрутим, будку сожжем.

- А нам того, не влетит.

- За что. Сейчас действительно трудно сказать и доказать, где настоящая граница. Мы милиционеров арестуем и притащим сюда, вызовем пограничников, скажем, что это нарушители.

- Правильно, - говорит Васька, - Я считаю, на верху нас поддержат. Ни сантиметра своей земли не отдадим.

- А как, насчет безвизового перехода, казахи, того..., не запретят ли нам его, после этого случая, - неуверенно предполагает Колька.

- Еще и постановления по этому поводу нет, а ты беспокоишься. Наоборот, этот захват сразу подтолкнет их к договоренности.

- Кто пойдет со мной? - спрашиваю я мужиков.

С десяток рук поднялось к потолку.

- Тогда через час выходим. Всем захватить оружие.

Гуля, увидев, что я собираюсь, всполошилась.

- Ты на ту сторону?

- Нет. Я на охоту.

- Жена в дом, муж на охоту, - хмыкает Гюля.

- Гюля, это для наших мужиков... очень важная охота.

- Извини. Я верю, что это необходимо.

Она целует меня и нежно проводит рукой по волосам.

- Я когда то очень мечтала, что ты такой громадный, сильный, будешь мой. Год назад все хотела тебе сказать, ну поцелуй меня, прижми к себе крепко-крепко, а ты все о высших материях, о событиях в стране, о Ельцине... Надо же, теперь этот медведь мой.

- Ты меня тоже прости, кофе в постель я тебе сегодня не принес.

- Ну и правильно сделал. Я тебя жду. Ты сегодня придешь?

- Сегодня.

Мы подкрадываемся к новоявленному посту. Синяя будка на колесах, какого то строительного треста, вызывающе выглядела на фоне зелени леса.

- Коля, - шепчу я, - зайди с той стороны будки, перережь телефонные провода.

- Угу.

Коля отползает в сторону.

- Мужики, я в прошлом занимался такими вещами, поэтому слушайте меня. Часового сниму тихо, а вам без шума окружит будку и предложить им сдаться. Если будут стрелять, будку подожжем. Всем ясно?

Они кивают головами.

- Тогда я пополз. Когда махну рукой, без шума ко мне...

Милиционер, в зеленом защитном обмундировании, с автоматом в руках сидел на пеньке и скучающе смотрел на белку, которая перед ним устроила концерт с перескоками с ветки на ветку. Я тихо подкрался к нему сзади и стукнул прикладом по голове. Тело дернулось и что бы уменьшить шум, я подхватил его и аккуратно разложил на земле. Машу рукой и вскоре десятки фигур устроились за деревьями вокруг будки. Появился Коля и кивнул мне головой. Я подтаскиваю сучья, приготовленные для костра, к двери будки. Поджигаю нижние сучья и только огонь схватился, отскакиваю к ближайшему дереву.

- Ей, - кричу я, - в будке. Без оружия, по одиночке, выходите сюда.

Тишина.

- Если не выйдете, мы вас сожжем вместе с будкой.

Зазвенело стекло окна, недалеко от двери и очередь из автомата прошла над нами.

- Черт с вами, горите.

Опять очередь из окна и с той стороны будки стали прикладами вышибать другое окно с сеткой. Несколько выстрелов наших мужиков успокоили их. Пламя костра стало подниматься и лизать двери.

- Мы сдаемся, - раздались крики внутри.

- Откройте двери и выкиньте оружие, потом прыгайте сами.

Дверь открылось и через пламя вылетело три автомата, потом три фигуры в зеленых костюмах, выпрыгнули прямо к нам под ноги.

- Ребята, скрутите им руки.

- А с этим что делать? - спрашивает Васька, указывая на лежащего.

- Он без памяти. Тоже скрутите руки, сейчас оклемается, пойдет вместе со всеми. У кого-нибудь вода есть, побрызгайте ему на голову.

Милиционер на земле зашевелился и ему помогли встать.

- Ребята вы сошли с ума, - с трудом проговорил он.

- Ты еще хорошо отделался, - шипит Васька. - Будешь по чужой территории ползать, так и пристрелить можем.

- Это наша территория.

- С каких пор...

- Хватит, - прерываю полемику я, - Оружие подобрать, будку загасить, а то пожар на весь лес устроим.

Мужики старательно тушат пламя.

- Пошли домой.

- Все в порядке? - спрашивает Гуля, когда я вошел в дом.

- Как тебе сказать, об этом мы узнаем потом. Я сейчас должен сообщить обо всем пограничникам.

- Как это?

- У меня с ними есть связь.

Я прохожу в свой кабинет и вытаскиваю из-за книжной полки радиостанцию. Разбираю кодовую таблицу и, составив донесение, начинаю вызывать позывной пограничников.

Они вышли на связь сразу же. Я продиктовал все цыфирки и выключил станцию.

- Так ты на них работаешь? - рядом стоит Гуля.

- И да, и нет. Они просили помощь по охране границе, я им не отказал, но договорился связываться только в случае возникновения ЧП.

- Так что все-таки произошло?

- Мы захватили пост Садыкова, который он установил на дороге.

- По той самой, что пробили русские беженцы?

- Да, по ней.

- Ты думаешь, это хороший поступок?

- Нет. Я просто не могу свыкнуться, что Салтан, Мишка, Гошка и другие, теперь чужие. Мы люди одной крови, одного языка, одной культуры, одной бывшей страны, черт возьми, и теперь нас делят заслонами, солдатами, таможнями. Я сделал маленький, плохой поступок, но хочу чтобы на верху поняли, что нельзя разжигать огонь вражды между бывшими братьями.

- А вдруг не поймут?

- Поймут. Им, казахам и нашим, как раз сейчас не нужно противостояние. Может быть потом, когда государства окрепнут, какой-нибудь идиот и будет наводить крутые порядки на границе, а сейчас пока власти умоляют нас, что бы мы помогали им хоть как то создать видимость ее существования.

- Наверно ты прав.

Вертолет прилетел через три часа. В правлении капитан заставил меня написать объяснительную записку, потом мы съездили к обгорелой будке и там составили протокол, пытаясь по карте определиться местонахождение поста. После, взяв четырех пленников и засунув их в вертолет, капитан отозвал меня в сторону.

- Тимофей, что ты хочешь? Я понимаю, ты это затеял неспроста. Можно было бы уладить все другим путем, переговорить с казахами и будку бы убрали.

- Капитан, нам всем нужен срочно безвизовый проход...

- Нечего меня подталкивать. Будет вам дано разрешение, уже завтра. Наше и их начальство уже подписало соглашение.

- Спасибо, капитан. Не забудьте о Гошке, он еще сидит...

- Не забуду. Ты кого хочешь, не заставишь забыть. Пока.

Как только нам объявили о безвизовом разрешении пересечения границы, мы с Гулей решили пойти к ее родичам в Мазуреки. Только дошли до поселка, Гуля сразу отправилась домой, а я пошел к Салтану. В его кабинете сидел грузный казах с майорскими погонами.

- Тимофей, здравствуй, - сразу обрадовался Салтан. - Товарищ майор, вот это и есть Тимофей Иванович Кравцов с той стороны.

- Ну что же, приятно увидеть главного заводилу всех последних событий. Я тут как раз у капитана составляю акт на уничтожение материальной собственности. Нам надо что бы русская сторона уплатила нам издержки за разрушенный передвижной домик, имущество в нем, телефон, 12 километров телефонного кабеля...

- Наверно это неосуществимая идея.

- Почему?

- Домик вы добровольно перевезли на нашу территории. Выходит, что главный виновник, кто нелегально перетащил имущество через границу, вы, товарищ майор. А кабель проходит по вашей территории, значит, кто то из ваших его и прибрал.

- Что значит, я перевез на вашу территорию, это наша территория.

- У вас есть официальные бумаги разграничивающие нашу местность?

- Да. Это карты, выпущенные русскими и казахами до 1990 года.

- Увы, это не то. Нужны документы официально разграничивающие наши государства.

Майор молчит и что то крутит мозгами. Салтан ухмыляется.

- Я хочу узнать, - уже обращаюсь я к Салтану, - Гошку Скворцова освободили?

- Нет.

- А почему?

- Скворцова посадили за нарушение приграничного режима, - вмешался майор. - Поэтому его должны судить.

- А как же постановление о безвизовом режиме?

- Постановление пришло позже, поэтому под его решение я освободить Скворцова не могу.

- Интересно, а что есть инструкция о приграничном режиме?

- Да есть, она общесоюзная и соответственно не отменялась.

- Хорошо, придется нам написать в различные инстанции, что здесь нарушаются права человека, идет жуткая дискриминация казахами русского населения и пожалуй, мы не откажемся опубликовать вашу фамилию, как самого жуткого националиста.

Майор побагровел.

- Пишите что угодно и куда угодно, это ваше право.

- Естественно, начнем с простого, в вашем законе осталась статья, о привлечении к суду за националистические идеи. Если вы в течении двух дней не выпустите Гошку, мы подадим на вас в суд. Материала у нас хватит. А заодно, по вашему согласию, пишем во все газеты, что вы из себя представляете, а так же в Алма-Ату, пусть каша завариться, но я понимаю так, что ни Назарбаев, ни Ельцин не хотят трений между нашими народами и поэтому вас выпрут из милиции, да еще посадят в тюрьму.

- Я никакого согласия на публикацию не давал.

- Как же так, только что в присутствии капитана, вы заявили, что я могу писать про вас куда угодно и что угодно.

В это время зазвонил телефон. Салтан поднял трубку, потом передал ее майору.

- Это вас, товарищ майор.

Тот берет трубку.

- Да, я.... Сидит... Слушаюсь... Есть выпустить...

Трубка опущена и майор мне говорит.

- Зря копья ломали. Мне приказали вашего Скворцова выпустить.

- Слава богу, есть на земле справедливость и умные люди.

Салтан идет со мной к дому и ухмыляется.

- Здорово ты Садыкова уделал. Сразу по поводу будки замолчал, ну а с Гошкой вообще завял.

- Да он болван. Как он еще в милиции так высоко поднялся?

- Потому что болван, поэтому и прорвался.

- Я тебе дочку привел.

- Ты знаешь, я так рад, что у нее все в порядке. У нас бы устроиться учительницей, не могла. А как она с жильем, ничего не говорила?

- Нет. Сам узнаешь.

Мы вчетвером сидим за столом и уплетаем пищу.

- Мне пришло указание сверху, - говорит Салтан, - ловить контрабандистов. А в селе я один, на 20 километров границы. Всем селам и деревням отрезали по куску. Марьи, например, дали 30 километров, а Прудовицам, всего 5.

- Это от того как они растянуты вдоль границы.

- В том то и дело. За мной вправо вообще безлюдный участок, вот мне и всадили его, а не тот что напротив.

- Как же ты будешь справляться?

- Да никак. Сам понимаешь, двадцать километров туда, да двадцать обратно, да еще по лесам и неизвестно, где она чертова граница. Это потерять день.

- Чего ругаешься? - возмущается Марья Семеновна.

- Вырвалось. Есть еще нововведение, так это надо собирать разведывательные данные.

- Никак досье на каждого жителя с той и другой стороны.

- Вроде этого, но в основном, перемещение грузов, неизвестных и известных людей через границу и слухи, кто что слышал. Моя информация ежедневно должна поступать в Марьи, а от туда Садыков пересылает в центр.

- Сегодня пошлешь сведения обо мне?

- Придется. Садыков тебя очень ненавидит.

- Ты только Гулю не впутывай в свои грязные бумажки, - вставила свое замечание Марья Семеновна.

- Не напишу. Дочка, где ты будешь теперь жить?

- В Кулунде. Мне обещали выделить комнатку.

- А как паспортный режим?

- Не знаю. Мои документы директор школы посмотрела и сказала, что все в порядке.

- Гуля, а как ты попала в школу? - спрашиваю я.

- Очень просто. Пришла на хим завод и в отделе кадров мне сказали, что мест нет, но вот школе требуется химик. Если я захочу, то они сейчас позвонят туда и мне только останется подъехать на переговоры. Я согласилась.

- Директор школы мужчина или женщина? - опять спрашиваю я.

Гуля смеется.

- Успокойся, женщина и завуч- женщина.

После обеда, я обошел все село, поговорил с жителями и даже получил два заказа на ремонт электроники. Вечером явился в дом к Салтану.

Марья Семеновна сразу напала на меня.

- Тимофей, как тебе не стыдно. С Гулей у вас любовь, а он молчит и ни слова.

- Извините, Марья Семеновна. Все хотел сказать позже, Салтана подготовить...

- Ладно тебе. Салтан сразу, как узнал, так дал согласие. Надо бы все сделать по человечески, свадьбу сыграть, гостей пригласить...

- Гуля не хочет, да и я не очень... Дело все в том, что когда меня выгнали с Прибалтики, то развод с Витой так и не оформили. Хоть она там каким то путем вышла за муж, ее штамп остался в моем паспорте.

- Вот неприятности то. Ты Салтану об этом не говори. Но надо все таки что то делать?

- Надо. Мы с Гулей поедем в Кулунду и там я попытаюсь, что бы мне помогли.

- Давай, Тимоша, давай. Гуля то, девка замечательная...

- Мария Семеновна, мы завтра уходим домой.

- Ой ты господи, а ведь мне чертова девка об этом не сказала.

Через два дня меня позвал к телефону Салтан.

- Тимофей, у нас здесь твои друзья были.

- Кто это?

- Помнишь, те которые тебя надули с фальшивыми долларами. Так вот, они с грузом завтра опять хотят обратно через границу переехать. Завербовали Скворца.

- Во сколько от вас уедут?

- Думаю часиков в девять утра. Они обещали к этому времени подогнать колонну.

- Сколько машин?

- Не знаю.

- А по какой дороге?

- Скворец мучатся не будет. Поедет по твоей дороге, что ты пробил с беженцами.

- Скажи Скворцу, что бы с первыми выстрелами удрал.

- Что ты задумал?

- Встречу мерзавцев.

Я зашел в дом к Ваське-Кривому.

- Василий, дело есть. Ты один?

- Лизка в коровнике. Что случилось?

- Помнишь, фальшивые доллары мне подсунули, за то, что я перевез колонну машин?

- Помню.

- Так вот эти мерзавцы, завтра идут обратно.

- Ну и что?

- Я хочу их встретить. Мне нужна помощь.

Васька чешет в затылке.

- А что сделать то нужно?

- Нужно помочь сделать завалы.

- Это мы могем.

- Но, нужно сделать завал спереди, а потом, когда колонна к нему подойдет, сзади.

- И это мы могем. Как партизаны. А потом что?

- Подожжем лес.

- Да... Это будет посложней. Сейчас сушь. Знаешь какой пожар будет.

- Ничего не поделаешь. Если не сумеем сами затушить, придется вызывать пожарных с Малинового Озера.

- А может вызвать пограничников? Не надо рисковать, там ведь стрелять будут.

- Ну нет, эти должны быть мои. За такую обиду, с ними должен поквитаться я.

- Ладно, Тимошка, я сейчас пойду соберу мужиков, поможем тебе. Возьмем пилы, топоры и сделаем как надо. Во сколько выходим?

- В шесть утра.

- Опять куда то идешь? - спрашивает спросонок Гуля.

- Приду к обеду, спи.

Я целую ее в теплую щеку.

На кухне открываю дверь в подвал и за бочками с капустой достаю автомат с рожками, уже набитыми патронами. Теперь в путь.

В густой части ельника, пилим могучие деревья и кладем их на дорогу, для профилактики, делаем завал по сторонам, чтобы не могли проскочить в просветы между стволами. Метров триста от завала, готовим второй барьер, но здесь только подпиливаем деревья, их на землю не кладем. Колька делает клинья и втыкает их в прорези.

- Готово. Обушком пару раз стукнуть и лесина за лесиной поваляться.

- Спасибо, мужики. Вы лучше от греха подальше, идите сейчас домой. Эти типчики, наверняка вооружены и неплохо.

- Ну нет, - сказа Васька, - я помог тебе повалить эти лесины, я их и подожгу с удовольствием.

Несколько мужиков согласились тоже остаться. Мы распределили обязанности. Я с автоматом спрятался за завалом.

Первая машина показалась около 10 утра. Большой ЗИЛ подкатил к завалу и остановился.

- Это еще что за чертовщина? - раздался знакомый голос.

Наглец выскочил из машины и подошел к лежащему поперек бревну. Сзади стали подходить и останавливаться машины.

- Ну паразиты, поймаю, глотки перережу.

Я прицелился и выпустил очередь по капоту машины. Грохот прокатился по лесу и тот час стали падать лесины сзади колонны. Парень сразу исчез. Теперь я начал поливать из автомата все видимые мне машины. Недалеко вспыхнул огонь и медленно стал охватывать деревья, потом убыстрился и лес загорелся.

- Отходим, - вопил чей то голос.

Я сменил рожек и отскочив несколько в сторону, опять открыл огонь.

- Руби завалы, - завопил чей то голос.

Я на звук, расстрелял весь рожек. Огонь стал лизать третью машину и она вскоре полыхнула так, что загорелась еще одна. Рядом со мной появилось несколько мужиков.

- Тимоха, отходим. Сейчас здесь все будет полыхать, - сказал Васька.

- Пошли.

Мы быстренько пошли к своему селу.

Пожар тушили долго, только к вечеру удалось защитными полосами отделить огонь. Слава богу, ветерок был небольшой.

- Не ты ли к этому причастен? - интересуется Гуля.

- Ну что ты?

- Хочешь сказать, что такой скромница и никаких проступков не совершал.

- Как ты все хорошо понимаешь.

- Скворец из моего села приходил, тебя искал.

- А где он?

- Пошел в мастерскую, думал, что ты там.

- Я сейчас.

Около мастерской сидел рябой мужик и курил сигарету.

- Тимоха, я тебя дожидаюсь.

- Ну как ты, сбежал? Все хорошо.

- Устроил ты фейерверк, нечего сказать. Когда пули стали свистеть у меня чуть кишки не подвело.

- С тобой все в порядке?

- Со мной то все, а вот с тобой хуже. Эти парни обещали тебя того... шлепнуть. Сурьезные ребята, сразу догадались кто устроил погром.

- Ты деньги получил?

- Задаток.

- Не фальшивые, проверил?

- Они со мной в рублях рассчитывались.

- Тогда не волнуйся. Меня им здесь не тронуть.

- Ну, ну. Я переночую здесь, ты не против.

- Пошли ко мне, там переспишь.

- Нет, у тебя жена молодая, я ее стеснять буду.

- Не дури, пошли.

Скворец ушел утром. А днем в село приехал капитан с пограничниками. Они сразу пришли ко мне в мастерскую. У меня как раз сидело человек пять сельских жителей.

- Здравствуйте, - капитан поздоровался со всеми. - Тимофей, тебя можно на пару слов.

Мы вышли на улицу.

- Вчера был здесь пожар?

- Да, лес горел.

- Ты не можешь меня свести на место пожара?

- Могу. Два часа ходьбы, или час на машине, если она у вас есть.

- Поедем на машине.

- Поехали.

Я зашел в мастерскую, выгнал мужиков и закрыл дом на замок. В газике капитан начал меня допрашивать.

- Так кого подожгли?

- Черт его знает, гостей каких то.

- Кому они насолили?

- Не знаю.

- Все ты знаешь. Все наши неприятности с вашего участка.

- Неужто в других местах такого нет?

- Есть, но не так.

Мы подъезжаем к обгорелому лесу.

- Пошли дальше пешком, - предлагает капитан.

- А чего? Пошли, только осторожно, пепла много.

Пахнет горелым ужасно. Мы идем почти километр и натыкаемся на еще дымящийся завал.

- Это что? Разве не творенье человеческих рук? - спрашивает капитан.

- Хорошо лес положили.

Перелезаем через еще теплые головешки и сразу натыкаемся на покореженный огнем остов машины.

- А вон вроде еще и еще... Ого, сколько их.

Капитан начинает посматривать каждую машину, а я отхожу в сторону и зажав нос платком, наблюдаю за ним. Только через час капитан освобождается и мы идем обратно.

- Ну что? Пятнадцать машин с товаром. Сделано весьма грамотно, с двух сторон завалы. На некоторых машинах сохранились следы пуль. Настоящая война. Пойми, Тимофей, мы тебе не для этого дали оружие, что бы ты разбоем занимался.

- Разбой, это когда грабеж, а здесь этим не пахнет.

- Не знаю, кто тебе насолил, но это не метод. Давай так, если еще узнаешь о контрабандных грузах, лучше сразу сообщай мне.

Через два дня в поселок врываются три джипа и останавливаются у моей мастерской. Несколько человек входят в помещение. У меня как раз Васька-Кривой и еще трое мужиков. Здоровенный парень сразу спрашивает, уставившись на меня.

- Ты, Тимофей, хозяин этой мастерской?

- Я.

- Эй, вы, - обращается он к мужикам, - брысь от сюда.

Все поднимаются и не спеша отправляются на выход. Васька подмигивает мне и уходит последним. В помещении появляется знакомая рожа обманщика, прокрутившего меня с долларами, и седой откормленный тип.

- Вот этот, - тыкает в меня пальцем парень. - Это он организовал нападение...

Седой садиться на стул, подставленный охранниками, и устало смотрит на меня.

- Так что мне с тобой делать, парень? Платить будешь или пристрелить сразу.

- Чего вы там мне пришили?. Вообще то ты сам представляешь куда приехал? - спрашиваю его.

Сонливое выражение сразу пропадает с лица седого.

- Ого.

- Да ты, сученок, знаешь с кем говоришь? - рычит стриженный охранник у дверей.

- И я тоже говорю, сразу его пришить и все, - подпевает жулик.

- Вот что, ребята, вы наверно глухие, и просто не понимаете в какое дерьмо влипли.

У главного челюсть полезла вниз от изумления, но я продолжаю.

- Давайте разберемся.

- Да как ты смеешь...,- заорал обманщик.

- Заткнись, идиот, посмотри в окно.

Он сразу сжался и оглянулся. Мастерскую окружали вооруженные охотничьими ружьями мужики. В дверь врывается парень.

- Шеф, нас окружают. Их человек сорок и все с пушками.

- Теперь то вы наконец все уразумели?.

В мастерской тишина. Все смотрят на главного, а тот небрежно смотрит в окно и жует губами.

- Ладно. Что у тебя там? - говорит он.

- Это видели.

Я протягиваю ему фальшивые деньги.

- Что это?

- Посмотри.

Главный начинает мять бумажки, смотреть на свет, потом поворачивает голову к жулику.

- Твоя работа?

- Я не знал, мне Толян подсунул.

- Вот такой дрянью, - я киваю на жулика, - он расплачивался с нами, за перевезенный товар. А когда ему сказали о том, что он не прав, то получили в ответ еще и массу оскорблений. Пришлось его встретить еще раз и показать, на что мы способны.

Шеф все мнет бумажки.

- Теперь мне все понятно, но у меня пропал товар и я должен взыскать его стоимость с виновного. Поэтому правильное решение будет такое. - Он сжал кулак и оперся на стол. - Мы с вашим селом не хотим портить отношения. Поэтому, согласны договориться о беспрепятственном провозе на вашем участке товара, за плату естественно. Вы его охраняете от пограничников и разных, пришлых людей и обеспечиваете проводниками. С нашей стороны, мы разбираемся, кто это сделал, - он трясет долларами и с презрением смотрит на обманщика, и сдерем с них стоимость товара.

Жулик ежится и что то бормочет.

- Хорошо. Мы согласны и как гарантия договоренности, платите. Кто то должен нам вернуть наши доллары.

- Сколько?

- Здесь сто двадцать долларов.

- Вы нас разорили на большую сумму, но я за справедливость.

Главный достает кошелек и вытаскивает пачку долларов.

- Вот ваши деньги. Я рад, что мы нашли истину и смогли договориться. Мои люди будут приезжать к вам от фирмы "Сальма", так что это будет знаком нашей сделки. А теперь скажите своим мужикам, что бы нас не трогали и беспрепятственно пропустили обратно.

- Хорошо.

Я выхожу на крыльцо и обращаюсь к мужикам, стоящим в оцеплении.

- Ребята, пропустите их. Пусть едут с богом.

Джипы уезжают. Мужики набиваются ко мне в мастерскую.

- Ну, что они приехали?

- Мы заключили с ними договор, что теперь, за плату естественно, будем перевозить их товары в Казахстан и обратно.

Все загалдели.

- А эти доллары то, как?

- Вернули настоящие. Вот, смотрите.

Я протягиваю деньги. Пальцы окружающих щупают.

- Поди же ты. Настоящие. А как же на нас будут смотреть власти? Это все же будет считаться контрабандой.

Теперь к нам зачастили машины с товаром. Экспедиторы сразу предупреждали, что они от фирмы "Сальма" и мы выделяли им проводников. Платили прилично, по десять, а то и по пятнадцать долларов с машины.

Мы с Гюлей собрались в Кулунду, ее каникулы закончились.

Гюле выделили комнату в малонаселенной квартире. От прошлых жильцов ей досталась кровать и платяной шкаф. Пришлось прогуляться по магазинам и купить матрац, простыни и небольшой канцелярский стол, что немного отразилось на ее бюджете. Гуля с меня денег не брала.

- Тимоша, мне папа деньги дал. Так что не надо...

- А я тебе не муж что ли?

Она улыбается и гладит рукой по щеке.

- Муж. Только не официальный...

- Я сейчас здесь в городе поговорю кое с кем. Может что мне и сделают в паспорте...

- Иди, иди. Я пока все приведу в порядок и сбегаю в магазин, купить поесть кое что...

Но в городских учреждениях мне никто ничем помочь не мог. Все кивали на суд. Суд не мог удовлетворить мою просьбу, так как развод с женой, которая уже вышла по новой за муж за границей, не может быть осуществлен.

- Так что же мне делать? - спросил я у секретаря суда.

- Вам надо, получить из Прибалтики выписку или копию решения суда, о том что ваша бывшая жена развелась с вами.

- А если ее нет. Если там такие простые порядки, что можно выйти за муж, без решения суда, так как паспорт то ей поменяют все равно...

- Не знаю как у них, но наши порядки не позволяют вам быть двоеженцем.

Я понял, что это тупик. С ней говорить бесполезно.

Вот тут то я и вспомнил о своем старом товарище по ОМОНу, Максима Ковача, по прозвищу Кочерыжка, который и прислал мне в село первых контрабандистов. Его телефоны еще сохранились в моей записной книжке. Незнакомый женский голос в трубке долго выяснял кто я, сначала попросил подождать, потом сообщил, что господин Ковач примет меня через двадцать минут в баре "Жемчужина".

- Максим.

- Тимофей.

Мы долго обнимались. Максим стал толстым и его животик предательски свисал вниз над ремнем брюк. Он усадил меня за столик и заказал пару кружек пива.

- Ну, Тимоха, столько лет, а ты даже не изменился.

- За то ты стал как булочка.

- Ха... ха... Попал в точку, стервец, ведь я на кондитерской фабрике, а там без этого нельзя.

- Неужто тебя взяли туда дегустатором?

- Бери выше. Я теперь ее директор.

- Ну тогда, значит я попал туда, куда надо.

- Никак товарец хочешь приобрести? Это мы тебе, пожалуйста... хоть вагон...

- Ты бы лучше мне помог женится...

- Этого товара могу обеспечить хоть два вагона. У меня на фабрике каждая вторая девушка не жената. Тебе кого, брюнетку, блондинку, толстую, тонкую, с детьми, без детей...?

- Мне на первых порах, хотя бы развестись с Витой. Ты помнишь ее?

- Виточку то? Как же, помню.

- Ну вот. У меня здесь уже есть невеста, а жениться не могу, так как официально с Витой не разведен.

- Постой, постой. Так Вита же там, в Прибалтике, вышла за муж?

- Вот именно, а со мной не развелась. Местная милиция и суд за это дело браться не хотят. Требуют официальной бумаги о разводе из Прибалтики.

- Ну и дела. Это мы тебе сделаем. Сегодня поговорим кое с кем и завтра ты будешь свободным.

- Не уж то так все просто?

- Не так уж, конечно. Ты посиди здесь, я сейчас кое-кому позвоню.

Он уходит к стойке бара, где стоит телефон и долго с кем то разговаривает. Потом возвращается ко мне и задумчиво припадает к кружке с пивом.

- Что, не получилось?

- Получилось. Но этот товарищ, узнав что ты здесь, просил тебя встретиться с ним, оказывается вы знакомы.

- Кто это?

- Эдуард Григорьевич Малинин.

- Я его не знаю.

- Тебе лучше с ним встретиться. Он тебя ждет сегодня вечером к восьми часам в ресторане "Малютка".

Тут Славка заспешил.

- Ты меня извини, старик. Я ведь знаешь почему согласился с тобой встретиться здесь? Фабрика то напротив этого бара. А сейчас у меня кончается время обеда и пора идти туда. Время все расписано...

- Валяй.

- Звони и заходи. Старое забывать нельзя.

- Хорошо, Максим.

Я с трудом уговорил Гулю не ходить со мной на встречу с Эдуардом Григорьевичем.

- Я его не знаю и поэтому не стоит рисковать...

- Ты то рискуешь...

- Я хочу оформить развод.

- Почему такие сложности. Неужели нет других путей?

- Пока нет.

У ресторана толчея. Два здоровенных бугая у входа не пропускают никого.

- В очередь, - небрежно кивает мне головой один из амбалов.

- Мне назначена встреча.

- Ни каких встреч. Катись от сюда.

- Меня ждет Эдуард Григорьевич.

Лицо парня сразу меняется.

- Ванюха, - кричит он напарнику, - я провожу здесь... господина.

Меня вводят в шумящую залу, грохочущую музыкой и охрипшим голосом щупленькой певицы. Проводник ведет нас вдоль заполненных столиков через весь зал и подводит к двери, у косяка которой, небрежно стоит парень.

- Синий, вот этот пришел. Говорит, что ему шеф назначил встречу.

- Кто такой?

- Передайте, что пришел Тимофей Иванович..., - говорю я.

Парень кивает головой и исчезает за дверью. Через минуту он возвращается.

- Все в порядке. Проходи.

Теперь я его узнал. Это был тот самый седой, полноватый тип, который приезжал в мою мастерскую в село и договаривался со мной о перевозке контрабанды.

- Здравствуйте, Тимофей Иванович. Здравствуйте...,- он небрежно кивнув мне на свободное кресло.

- Вы, что будете пить?

- Мне покрепче.

Эдуард Николаевич позвонил по телефону и попросил принести заказ с водкой.

- Я слышал у вас проблемы? - спросил он меня, после того как повесил трубку.

- Да, я собираюсь жениться, а старая запись в паспорте о том что был женат, не позволяет этого сделать.

- Постойте, постойте. Я вспомнил. В вашем личном деле, есть действительно строчка, что вы женаты. Когда я решился наведаться в ваше село, то был уверен, что вы живете с женой.

- Увы. Как меня сюда сослали, так моя бывшая жена сюда и не появлялась, только два года назад, прислала из Прибалтики письмо, что нашла хорошего человека и выходит за него за муж.

- Ну и дрянь же. Не развелась, а поспешила выскочить... А вы молодец. Сумели в этой глухомани найти себе новую подругу жизни.

- Я сам этого не мог предположить до нашей первой встречи.

- Да, тогда мы с вами встретились весьма на нервной почве. Я рад, что все уладилось и наши дела пошли прекрасно.

- Это ваши дела. Мы работаем на вас, потому что пока с этой дурацкой ломкой государства, потеряли многое и работу, и друзей, и Союз.

- Да, да. Ко мне здесь собирается кое-какая информация и хотелось бы поделиться с вами об этом...

Открывается дверь и с подносом, накрытым салфеткой, появляется полуголая девица в фартуке. За ней входит охранник и толкает тележку, так же прикрытую чистой тряпкой. Девица передает поднос охраннику и начинает сервировать и накрывать стол. Все это делается в полной тишине. Мы молча наблюдаем этот процесс и как только девица и охранник исчезают, седой оживает.

- Давайте, выпьем за нашу встречу.

Мы наливаем водку в рюмки, чокаемся и выпиваем, потом неторопливо заедаем салатом.

- Так что за информация у вас? - спрашиваю я.

- Власти России реально представляют, что твориться на границе нашего государства с Казахстаном и естественно не хотят такой перетечки товара, да еще неизвестно какого, без просмотра и пошлины к тому же.

- Но наше государство пока не имеет ни средств, ни сил укрепить эту границу.

- Правильно. Поэтому оно ищет более радикальный выход из создавшегося положения.

- То есть?

- МВД двух республик, нашей и Казахстана, договорились о создании зон безопасности с той и другой стороны и о двухсторонней связи.

- И что, они в эти зоны вводят войска?

- Нет. Усиливают местные органы милиции и вводят контрольные посты на дорогах.

- Наверно, это вам невыгодно?

- Может и невыгодно, но пока жаловаться не приходится.

- Ничего хорошего. У нас одна крупная дорога на Малиновое Озеро и достаточно ее перекрыть, как можно считать, что граница перекрыта.

- Вы же сами говорите про крупную дорогу, но мелких дорог там тысячи и не только на Малиновое Озеро. По моим сведениям, вы иногда переправляете через границу товар из Рубцовска через недоступные лесные массивы, а также из Новичихи и Романова. Это так?

- Так.

- Ну вот, видите. На тысячу дорог сил охраны все равно не хватит. Поэтому у меня возникла мысль, почему бы вам не проводить наши караваны с товарами из Рубцовска прямо за границу. В этом случае мы удваиваем тариф и дает вам за каждую машину в два раза больше.

- Это решаю в основном не я. Как решат мужики.

- Как вы им посоветуете, так они и решат. Я это знаю. Давайте выпьем за успех нашей деятельности.

Мы выпиваем еще по стопочке. Я в душе проклинаю эту деятельность, но чувствую, что пока в его руках. Мне надо сделать Гуле подарок и добиться развода со старой женой.

- Так что мне делать с разводом?

- Завтра, прямо с утра, приходите в суд и все будет в порядке.

В этот вечер мы еще выпили пару стопок и я поспешил откланяться.

В суде меня ждали. Испуганный секретарь, передавала мне бумаги.

- Вот ваши документы. Я очень рада, что у вас так быстро решился вопрос.

Действительно, все было в порядке. Решением городского суда меня развели с моей бывшей супругой. Эдуард Николаевич человек дела...

Свадьбу с Гюлей мы сыграли тихо. Решили в зимние каникулы, поехать к ее родным в Мазуреки и там отгулять все с полна.

- Ты уезжаешь к себе? - спросила меня Гуля, через неделю после свадьбы.

- Да. Считай мой отпуск кончился. Там дом, хозяйство. Надо убирать картошку, солить капусту, готовиться к зиме.

- Опять мы разъезжаемся...

- Я буду каждое свободное время приезжать к тебе.

- Постарайся, пожалуйста.

Мужики выслушали меня и загалдели.

- Это что же, - сразу заявил Васька-Кривой, - нам нужно пробираться в Рубцово, от туда проводим караван до Мазурек, а потом опять пешедралом домой. Здесь нужен тройной тариф...

- То-то я гляжу, - встрял Колька, - помните силосную башню за Малиновым Озером?

- Помним.

- Там в заброшенной хате у дороги, появилась милиция из Кулунды и стала создавать пост. У же поставили шлагбаум.

- Началось значит. На самой станции, тоже прибавили двух мильтонов. Ты сам то, как, Тимофей, думаешь?

- Жить нам, мужики, надо. Детей своих растить. Раньше мы работали, кто в сельском хозяйстве, кто в леспромхозе, а теперь мы после раздела страны никому не нужны. Старый колхоз остался на той стороне границы и мы уже в него не входим. Леспромхоз развалился. Все кому не лень, свободно воруют древесину. Теперь у нас один промысел, заниматься перевозом контрабанды через границу.

- Но это незаконно. Это попахивает уголовщиной, - пискнул ГришкаРаскольник, бывший председатель сельсовета.

- Может ты нам предложишь что-нибудь другое? Предложи. Пока работы почти не у кого нет. Вон из Малинового Озера, оборотистые мужики поставили у нас два ларька, скупили магазин, забили все товаром и больше рабочих мест нет. Зато ты за несколько рейсов контрабанды, можешь и приодеться и семью накормить на пол года. Запретят нам этим делом заниматься, село вымрет. Все разбегутся. Видели беженцев?

- Видели.

- Узнали бы, как они устроились? В Алтайском крае организовали несколько хозяйств и поселили их туда. При нашей неразберихе и неумении вести дела, хозяйства развалились и большинство семей проело все, что вывезло и теперь пошли по миру. Неужели вы так хотите?

- Нет.

- Значит, давайте выживать, мужики.

Мастерская полна дыма. Мужики курят импортную дрянь, накупленную в ларьках, и что то мыслят.

- Оно, конечно, ты прав, - тянет Гришка- Раскольник, - однако все противозаконно.

- Иди ты в...,- не выдержал Колька. - Мужики, я думаю так. Прав Тимофей, пережить надо будет это время, потом все наладиться, мы будем работать, границу сделают по настоящему и никто этим... заниматься больше не будет.

- Скоро сюда нового уполномоченного пришлют, - заявил Васька-Кривой.

- Ну и что? Разве мы не сила. Вспомните, как наклали каравану, который платил фальшивыми деньгами. Если уполномоченный окончательный идиот, то ему здесь не жить, если поймет в чем дело, будет работать с нами.

- Правильно, - послышались голоса.

В этот день мы приняли условия Эдуарда Николаевича.

Через два дня в село прикатил потрепанный ЗИЛ. С семьей и вещами прибыл новый уполномоченный, капитан Славин Григорий Павлович. Пока сельчане, собравшись вокруг дома, куда он въехал, обсуждали новых поселенцев, в моей мастерской появился молодой бритоголовый парень.

- Вы Тимофей Иванович?

- Я.

- Вам привет от Эдуарда Николаевича.

- Спасибо.

- Он просил через два дня встретить караван машин в Рубцовске и провести его минуя Мазуреки до Иртыша.

- Но мы договаривались до Мазурек.

- Изменились обстоятельства. В Мазуреках, в Марьях и других селах, казахи выставили посты, это очень осложняет переход границы. Эдуард Николаевич предлагает вам за каждую машину, в случае успеха, по пятдесят баксов.

- Пойдет. Где мне встретить караван?

- В Рубцовске, на улице Рыбинской в восемь утра. Вы найдете старшего, Кайманова Сашку, и передадите ему привет от Сальмы.

- Договорились. А как вы здесь оказались?

- Я на мотоцикле. Его не доезжая села спрятал в кустах. Сейчас с вами по телефону опасно связываться, говорят приграничные села все прослушиваются, а какая здесь обстановка мы не знаем. Вот я и решил пробраться тихо.

- Молодец. Теперь уезжай. К нам прибыл новый уполномоченный и все пока отвлеклись...

- Еще одна вещь. Эдуард Николаевич просил передать вот это.

Парень протягивает мне коробку.

- Что это?

- Это сотовый телефон, для дальнейшей личной связи. Вот здесь на бумажке телефон Эдуарда Николаевича. Выучите его, а бумажку сожгите. До свидания, Тимофей Иванович.

Я пришел в Рубцовск пораньше. На Рыбинской улице застыло, двенадцать крытых брезентом КАМАЗов. Утро пробилось холодным солнцем и народа на улицах почти нет. Я подошел к первой машине.

- Сашка, - стучу в дверцу.

- Чего тебе?

Окно опустилось вниз и показалась заспанная, круглая рожа.

- Мне Сашку Кайманова.

- Он дрыхнет в доме восемь.

Я нашел дом и принялся стучаться в двери. Появилась опухшая ото сна девица.

- Ты чего?

- Мне Сашку Кайманова.

- Эй, Сашка, тут к тебе пришли, - крикнула она.

- Кого там несет? - слышится сонный голос.

Где то скрипит кровать, матом переливается каждая минута задержки и вскоре возникает худой парень.

- Ты чего? - обращается он ко мне.

- Тебе привет от Сальмы.

- А... Прибыл значит, - Сашка потянулся. - Чего так рано разбудил. Еще четыре машины подойти должны.

- Когда я вас тогда, интересно, поведу?

- Черт его знает. Машин то нет.

- Если машин не будет через час, я уйду обратно и с вами больше дел вести не буду.

- Да постой ты мужик. Сейчас мы все уладим. Дай привести себя в порядок.

Парень с девицей уходят в дом. Через двадцать минут он появился уже одетый, побритый, насытившийся.

- Я дозвонился, машины подойдут через 15 минут, но люди устали им бы отдохнуть.

- У нас нет времени. Если мы позже выедем, то ночью в лесу застрянем. Дорог там почти нет и ничего не увидим.

- Ну хотя бы пол часа, дай придти в себя.

- Ладно. Только пол часа.

Четыре груженых ЗИЛа подъехали к колонне и застыли. Я честно пережидаю пол часа и сажусь в первый КАМАЗ.

- Поехали, - командую Сашке.

Колонна тронулась по улице.

Мы выехали на шоссе и за городом я попросил свернуть в зверосовхоз. Машины пересекли бедную деревеньку и по старой еле видной дороге мы покатили через густой лес.

Пять часов ползли по едва заметным дорогам и я вывел караван в русло старой реки, которая тянулась с три десятка километров до Иртыша. Дохлый ручеек представлял речушку, которая весной во время половодья была грозой для лесных жителей и полей казахстанской стороны. Когда то здесь в верховьях реки, колхозы брали камень для похорон и пробитая колея еще была еле-еле видна.

- Гудит, - вдруг говорит Сашка.

- Кто гудит?

- По моему вертолет.

- Вот, сволочь.

Теперь и я вижу в небе стрекозу, несущуюся к нам. Осенью не так спрячешься в лесу как летом, но я пытаюсь исправить положение.

- Сворачивай. Вон к тем дубам.

Машину дико трясет и мы с трудом вползаем под кроны еще не ощипанных от листвы деревьев. Колонна замирает.

- Интересно, заметил нас или нет? - спрашивает Сашка.

- Заметил. Только у них наверно сил маловато. Сейчас вызывают подкрепление.

- Это кто, казахи или наши?

- Наши наверно, у казахов вертолетных полков рядом нет.

- А мы где сейчас в Казахстане или в России?

- Если бы я знал. Здесь границы отродясь не было и никто ее никогда не размечал.

Вертолет по прежнему кружит над нами.

- Ладно, чего ждать. Пошли вперед.

Я веду колонну через дубраву, въезжаем в еловый лес. Вертолет не отстает. С трудом пробиваемся на какую то лесную дорогу.

- Чего же он не спускается и не выпускает десант пограничников? спрашивает Сашка.

- Они не знают просто, где мы находимся, в Казахстане или России. Поэтому и не хотят высаживать своих людей.

- Они думают, что мы вооружены?

- Может быть, но разве в этом дело.

Похоже на вертолете действительно не знают, где мы и они находятся. Там начинают нервничать и он все чаще и чаще отклоняется к западу.

- Гони вперед и передай всей колонне. Выскочим на дорогу на Мазуреки и рванем напрямую туда.

- Но там же посты.

- А..., это потом. Сейчас надо гнать машины. Пусть они подумают, что мы в Казахстане и тогда от нас отстанут.

Колонна несется по бездорожью туда, где когда то я вел первых беженцев.

До Мазурек осталось километров десять. Вертолет нас больше не преследовал. Перед поселком, километра за три, я свернул на дорогу до Марьи.

- Куда ты нас ведешь? - с удивлением спрашивает Сашка.

- Мы обманем казахов. Они наверняка предупреждены и ждут нас в Мазуреках, а мы проскочим через Марьи, там то уж они нас никогда не могут ждать.

Перед Иртышом колонна останавливается. Солнце уже заходит. Сашка выскакивает из машины и обходит всех шоферов.

- Одной машины нет, - насупившись говорит он мне. - Это из тех четырех ЗИЛов, что прибыли позже.

- Я свое дело сделал. В следующий раз будете лучше готовиться. Давай плати.

Он отсчитывает мне 750 долларов и попрощавшись, уводит колонну вдоль реки на юг.

Салтан встретил меня с ухмылкой.

- Это тебя ищут что ли?

- Я пришел из своего села.

- Говори, говори. По почерку видно, что колонну машин провел ты. Надо же, повел машины на Марьи, Садыков в ярости. Он то собрал все силы сюда в Мазуреки, а ты прошел через Марьинский центр.

- У меня машина пропала...

- Ха... ха... ха...,- грохочет Салтан. - Здесь такая штука получилась. Когда мы получили по телефону сведенья, что колонна прет мимо Марьи, Садыков собрал все силы и на машинах помчался туда. Только он ушел, через Мазуреки, прямо не таясь, прошел ЗИЛ. Его даже никто не остановил, да и некому было останавливать.

- Нас вертолет засек.

- Знаю. Нам и передали сведения, что вы идете. Только вертолет дошел до воображаемой границы и честно дальше не полетел, а повернул обратно.

- Это то нас и спасло.

- В этот раз, да. В следующий- нет. Ваши и наши учтут этот опыт и наверно договорятся теперь о совместных действиях с применением вертолетов.

- Пусть договариваются.

- Ты устал?

- Очень.

- Выспись у нас.

- Хорошо.

- Как там Гюля?

- Мы поженились. Зимой приедем к вам справлять свадьбу.

- Знаю. Она уже прислала письмо. Мы устроим настоящую, казахскую свадьбу. Пока ты не заснул, ответь мне. Так что ты там устроил в своем селе? Говорят, новую реформу контрабанды решил сделать.

- Что, уже донесли?

- Там где знает сто мужиков, то десятки родственников тоже будут знать.

- Мы погибнем, если бросим этот промысел.

- Знаю. Поэтому, мы казахи, не все конечно, понимаем вас и будем поддерживать.

Как только появился в своем селе, меня тут же вызвал к себе новый уполномоченный, капитан Славин. Он расположился в бывшей бухгалтерии, маленькой комнатке сельсовета. После того, как мы поздоровались, капитан сразу стал задавать вопросы.

- Где вы были вчера?

- В Мазуреках.

- А до этого?

- Там же.

- Что вы там делали?

- У меня там родня. Я жил у них.

- Как родня. У меня нет сведений, что у вас родственники за границей.

- Я женат. Вот мои документы о бракосочетании...

Капитан изучает бумаги и покачав головой уже миролюбиво говорит.

- А тут у нас через границу большой караван машин прошел. Пограничники сюда прилетали, спрашивали где жители поселка. Пытались выяснить, кто проводник.

- Да, я в курсе дела. В Мазуреках был Садыков и почти вся приграничная казахская милиция. Они тоже задавали вопрос. Кто проводник? Казахский или русский?

- Это тамошний начальник, капитан Садыков? Я слышал о нем, деловой мужик. Только вот операцию по захвату каравана просрал. Проводник провел машины через его поселок. Мы прямо в руки им вложили контрабандистов, а он упустил. Так ты говоришь, что там тоже сомневались казах проводник или нет?

- Да.

- Наверно все же их человек. Раз знал как обмануть своих начальников, значит из казахов. Я рад, что с вами познакомился. Надеюсь, мы вместе, установим наконец порядки на этой границе.

- Надеюсь.

В моей мастерской сидят мужики и галдят по поводу недавних событий.

- Кто же это? Может Юрка Батырь? - спрашивает Васька-Кривой.

- Может и он, - отвечает кто то. - Но надо же как лихо. Слышь, Тимофеич, ты там был, как интересно Садыков отреагировал на это?

- Откуда я знаю, он как ошпаренный пустился в догонку за ними в свой поселок, так больше после этого в Мазуреках и не появлялся.

- Что там еще слышно?

- Что в наших рядах, появилась какая то сволочь и после нашего крупного разговора в прошлый раз, все стало известно в Мазуреках.

Стало тихо.

- Не могет быть...,- высказался Гошка.

- Тебе Салтан сказал? - спросил Колька.

- Да. Он так же сказал. Когда сто мужиков что то знает, то десятки их родственников тем более.

- Вот, падло, - вырвалось у Васьки- Кривого. - Тимофеич, это наша вина. Своих баб мы предупредили, но видно у кого то все же чесался язык. Я надеюсь, что это не помешает нашему договору проводить машины туда и обратно.

- Нет, не помешает, но теперь надо менять тактику. Раз здесь иногда появляется вертолет, то надо сопровождать одиночные машины или если колонной, то ночью.

- Ночью опасно, ориентир потеряешь.

- Есть один хороший ориентир.

Все смотрят на меня, даже забыв затянуться.

- Вы знаете русло старого ручья до Иртыша?

- Да.

- Вдоль него пробита дорога для добытчиков похоронного камня...

- Точно, - воскликнул Колька. - Я для бабки Зули, ездил за ним.

- Вот вам и ориентир. Если свет фар засинить или сделать подсветку по другому, то колонны можно гнать и ночью прямо до Иртыша.

Все оживленно заговорили, только Гошка хмыкнул.

- Оно конечно хорошо, только через несколько поездок машины дорогу разобьют и ее с любого вертолета засекут, а потом засаду устроят.

- Пока осень, листвой все закидает, а там посмотрим.

В этот день вечером мне позвонил телефон, подарок Эдуарда Николаевича.

- Тимофей Иванович, я поздравляю, машины прошли по адресу. Но у нас еще есть несколько грузов, туда и обратно.

- Я могу снарядить проводников, но они требуют повыше тариф.

- Вам за последнюю поездку заплатили по 50 за машину, так?

- Да.

- Им будут платить так же.

- Вы мне должны еще 50 баксов за последнюю машину.

Трубка хмыкнула.

- Знаю. Так вот. Один проводник нужен через два дня в Рубцовске, другой в Казахстане, в Семипалатинске.

- Хорошо, я поговорю с мужиками.

Он продиктовал мне места встреч.

В эти рейсы я не поехал. В Рубцовск поехал Колька, а в Семипалатинск Васька-Кривой. Через четыре дня они вернулись. По их физиономиям я понял, что все прошло удачно.

Начались частые отлучки проводников, я оказался у них в роли диспетчера.

Неожиданно в наше село прилетел вертолет. Капитан пограничников вызвал меня, Ваську-Кривого и уполномоченного в сельсовет.

- Вот что, граждане, я хочу поговорить с вами по поводу контрабандных перевозок в вашем районе.

Мы с Васькой-Кривым молчим, а Славин делает удивленное лицо и восклицает.

- Но у нас пока тихо.

Вообще то Славин оказался неплохим мужиком. Он сразу усек положение сельчан, отсутствие работы, близость границы и решил притвориться слепым и глухим к нашим частым отлучкам.

- Вот через ваш тихий район проходит самый большой поток грузов туда и обратно. Мы понимаем, что посты на крупных дорогах не спасут положение, а на мелкие дороги просто не хватает сил. Понятие границы- призрачно. Бесконечно держать вертолеты на вашем участке, накладно для государства, у которого и так нет средств. Я делал упор на местное население, однако пока ничего не получается, - он с укором посмотрел на меня с Васькой.

- Мы стараемся, - уныло отвечает Кривой.

- Ладно, я вас вызвал для другого.

Капитан достает из сумки несколько карт и разворачивает их на столе.

- Так вот, из Нижнего Тагила некоторые личности кавказской национальности угнали четыре новеньких бронетранспортера. Они двинулись к себе на родину и не пошли через оживленные и густонаселенные районы России, а решили двинуться в обход, через наши районы и через Казахстан.

- Ничего себе, - удивился Славин, - да при такой системе ГАИ, которая установлена на наших дорогах, их сразу можно поймать.

- В том то и дело, что двигались они нагло, днем, как воинская часть с военным газиком впереди, все одеты в военную форму. ГАИ даже заподозрить не могло о краже. Пока пришел сигнал тревоги, они уже вымахали большое расстояние и, как мы предполагаем очутились где то здесь рядом в Алтайских лесах.

- Вот, сволочи, - нетерпеливо дернулся Васька, - надо же объегорили наше родное МВД.

- Действительно, надули, - продолжает пограничник, - по данным разведки, здесь в лесах у них сборный пункт. Сюда собираются грузовые машины с вооружением, боеприпасами, обмундированием со всех восточных районов. В общем, формируется целая колонна. Мы теперь даже не представляем сколько там машин.

- Да как же они насобирали это? - удивляется Славин.

- Так. Где купили, где украли, но факт один. В России из-за бесхозяйственности и коррупции, как в высших эшелонах власти, так и в правовых ведомствах, им это сделать удалось и даже удалось все перегнать сюда, - капитан ткнул пальцем в карту..

- Кто же они, азербайджанцы, грузины...?

- Нет, чеченцы.

- Чеченцы? Им то зачем вооружаться.

- Хотят независимости.

- Откуда у них столько денег?

- Это хотят знать многие, но пока ответа нет. Пойдем дальше. Мы не должны пропустить эту колонну в Казахстан.

- Попробуй, не пропусти, - говорит Васька, - у них бронетранспортеры, там небось и пушки, и пулеметы есть, а потом если едет колонна, так есть и охрана, у нее не такие пукалки, как у нас, а настоящее вооружение.

- Это правда, вооружены они хорошо, но дороги через границу знают плохо. Поэтому придут либо к вам, либо к соседям. Если придут к вам и вы сумеете их задержать, мы придем на помощь. Удалось договориться с командованием округа о воздушной и десантной поддержке.

- А как казахи, они знают об этом?

- Нет. И пока не должны знать. Если возникнет опасность прорыва, мы предупредим их.

- Может быть сейчас подготовить у границы завалы и ловушки,- предлагаю я.

- Это дело, - говорит капитан пограничников и ехидно смотрит на меня, опыт у тебя есть и весьма большой. Самое важное сейчас, это сбор информации. Сведения о лицах кавказкой национальности или просто, о незнакомых людях появившихся в вашем селе, телефонные переговоры, появление груженых машин. Все это должно идти к нам, в центр.

- Этим их не остановишь, - тянет Васька.

- Правильно. Значит надо придумать что то, чтобы задержать.

Капитан собирает карты и запихивает в свою сумку.

- Ну что же, я могу рассчитывать только на вас.

В мастерской опять дым столбом. Мужики курят во всю.

- Не смогем мы их задержать, - ноет Гришка. - В соседнем районе, прорывалась в Казахстан банда, так пол села от страха описалось.

- Зато были и такие, которые дали отпор, - возражает Васька.

- Ну и дали, и что? Один сельчанин убитый, трое раненых, а банда тю-тю, ушла за границу.

- Если бы там все как один вступили в драку, ни один бандит бы не ушел. Действительно описались... и получили по заслугам. Тимофей, а ты чего молчишь?

- Мужики, есть предложение. Только здесь нужно единство и полное отсутствие предательства.

Стало тихо. Все уставились на меня.

- Если придут к нам, то только за проводником. Им может быть любой из нас. Так вот, проводник ведет колонну только по одному известному нам всем пути. Ни один не должен менять своевольно маршрут. Местность вы хорошо знаете и я предлагаю следующий вариант. Надо сначала вести леспромхозовской дорогой до Лисьей балки, потом свернуть в район Климетских высот и там, покрутившись по дороге Кузьмича, выйти на мою дорогу до Мазурек.

- Ишь ты, какой крюк, - восхищается Колька.

- Нам надо тянуть время. Обязательно, если кого завербуют, должен предупредить соседей, а те меня, Ваську-Кривого или нового уполномоченного. Последнее. Я предлагаю еще устроить завалы, как мы сделали тем жуликам, которые нас пытались надуть на доллары.

Мужики загалдели.

- Верно говоришь.

- Так вы согласны, мужики? - кричит Васька.

- Согласны.

- А раз так. Нужна команда с пилами и топорами и завтра с утра в лес...

Неделя проходит спокойно. Ко мне домой, из Мазурек, неожиданно приехал на мотоцикле Салтан.

- Салтанка.

Мы радостно бьем друг друга по плечам.

- Ну, медведь, - восхищается Салтан. - Я к тебе в гости.

- Давай, давай, раздевайся.

Я пою гостя крепким чаем с добавкой армянского коньяка. Салтан принес небольшой ящичек.

- Ты к Гюле поедешь?

- А как же. Как первый снег пойдет, сразу отправлюсь в Кулунду.

- Захвати ей подарок от матери.

- Хорошо.

- Как живешь?

- Как на вулкане.

- Слышал, слышал. Я к тебе по одному делу. Тебе что-нибудь известно по поводу боевой колонны, которая собирается где то у вас в районе?

Ничего себе. Опять кто-нибудь из наших донес.

- Известно, но откуда ты знаешь?

- Мы получили об этом информацию от наших разведывательных служб.

- Мы тоже узнали от пограничников. Так вы готовитесь?

- Нет. Мы получили странное распоряжение. Если колонна через границу прорвется, никаких ей препятствий не учинять. Пусть спокойно едет через Казахстан к другой границе в Закавказье.

- Вот это называется, братья. Удружили.

- Кто то специально хочет вбить клин между нами. Я приехал к тебе посланцем от приграничных милицейских служб. Во первых, предупредить, во-вторых оказать помощь, если потребуется.

- Как и Садыков вместе с вами?

- Садыкова после провала в Мазуреках, долго щипали, а позавчера убрали, перевели на новое место службы.

- Так кто у вас за место Садыкова?

- Я.

- Поздравляю, Салтан. Мы получили хорошего друга и соседа. Сейчас мы действительно готовимся к встрече с непонятным противником и помощь наверняка будет нужна.

- Мои ребята готовы, только позови.

Я крепко пожал ему руку.

Утром Салтан уехал домой.

После ухода Салтана, я решил, на всякий случай, усовершенствовать радиостанцию, которую передали мне пограничники. На магнитофон я начитал колонки цифр шифровки, с повторением несколько раз, на целых 60 минут и подсоединил все к радиостанции. Всю аппаратуру снес в погреб и вывел от нее провода питания в прихожую, а антенну на крышу. Сделал все так, что простой кнопки, можно было включалось аппаратуру и в эфир наполнился моим сообщением.

- С чем пришел, Тимофей Иванович?

Капитан Славин услужливо предложил мне стул.

- Я по поводу кавказцев.

- Давай. Я слушаю.

- Может так случиться, что проводника могут взять незаметно.

- Как это?

- Придут тихо ночью, а может выкрадут на дороге. Караван тогда пойдет мимо нас, а мы не узнаем.

- Что ты предлагаешь?

- Я слыхал, что у вас есть радиостанция?

- Есть.

- Хорошо бы вам каждую ночь держать ее включенной на волне пограничников...

- Но там много переговоров...

- Я выйду с позывными... "Козырь".

Теперь уполномоченный внимательно изучает мое лицо.

- Вон оно как.

- Вот так. Неважно, что там будут говорить, вам надо на этот позывной поднимать Ваську-Кривого и всех мужиков.

- А если это будешь не ты?

- Мы договорились с мужиками, у кого калитка закрыта на запор, значит его увели.

- Но тогда нужно, чтобы кто то дежурил по ночам?

- Так и будет. В эту ночь идет Колька.

- Хорошо, Тимофей Иванович. Я все понял. Для страховки я иногда буду тоже ночью выскакивать и проверять калитки.

- Тогда до свидания. Я пошел.

Уполномоченный внимательно глядел мне в след.

Чудо Эдуарда Николаевича запищало тонким всхлипыванием.

- Привет, Тимофей Иванович.

- Здравствуйте, Эдуард Николаевич.

- Тебе наш долг, 50 долларов передали?

- Передали.

- Я хочу тебе сказать одну неприятную новость.

- Слушаю.

- Через ваш поселок будет прорываться колонна черномазых.

- Когда?

- Этого я не знаю. Знаю, что они могут быть хорошо вооружены и знаю, что нацелены на ваш участок границы.

- Спасибо, что предупредили, Эдуард Николаевич.

- Я тебе еще одну вещь не сказал. Помнишь, ты недавно колонну выводил до Иртыша. Там был такой Сашка Калмогоров, которого я тебе рекомендовал.

- Я помню его.

- Так вот, он продался черномазым, рассказал все о тебе и выдал наш пароль. На сто процентов уверен, что эти типы явятся к тебе и будут просить перевести за границу.

- Вот, сволочь.

- Надеюсь, ты не сделаешь глупость, не откажешь им? Сопротивляться, как я понимаю, бесполезно.

- Там видно будет. Конечно, я хочу жить.

- Тогда смотри сам. Будь здоров, Тимофей Иванович.

Ай, да мафиози. Хитер, собака.

Они действительно пришли ночью. Меня разбудил стук в дверь.

- Я от Эдуарда Николаевича, - раздался голос с акцентом.

Неужели началось.

- Сейчас. Оденусь.

Быстро одеваюсь и открываю дверь. В дом входят двое. У одного чисто русское лицо, второй кавказец.

- Мы от Сальмы, - сразу начал кавказец, - нам нужно сейчас перевезти груз в Казахстан.

- Именно сейчас?

- Да. У нас много машин.

- Сколько?

- Что сколько?

- Сколько платить будете с машины?

- По 15 долларов.

- Нам сейчас тариф увеличили.

- Неправда. Вам увеличили тариф, за то, что вы шли проводником от Рубцовска до Иртыша, а от сюда до Мазурек тариф остался старый.

Смотри ты, все знают.

- Но сейчас ночь, трудней проводить.

- Набавим еще по пять долларов за ночь, - вдруг говорит парень с русским лицом.

- Тогда гоните аванс.

Они переглядываются.

- Хорошо.

Кавказец вытаскивает пачку денег и отсчитывает мне 350 долларов.

- Остальную половину в конце пути.

Я прикидываю, это 35 машин. Хорошая колонна.

- Сейчас приготовлюсь.

Они стоят рядом и следят, как я потеплей одеваюсь, собираю ружье и набиваю карманы патронами.

- Все, пошли.

Выключаю свет и заодно нажимаю на кнопку включения радиостанции. Мы выходим в темноту ночи. Калитку закрываю на засов. Это знак соседям и Кольке, что я вышел на дело... Самое важное, чтобы они заметили вовремя.

Проходим через село, подсвечивая фонариками дорогу и выходим на тракт в направлении Малинового Озера. Через километр натыкаемся на колонну машин. Она стоит возле разгромленного контрольного пункта. Я не вижу в темноте шлагбаума, будки охраны, но в мечущемся луче света замечаю милиционера в нелепой позе, лежащего на обочине дороги.

- Вот сюда, - командует мне кавказец.

Он подводит меня к газику и открывает переднюю дверь. Я сажусь рядом с шофером, мои спутники сзади. Вспыхивают фары задних машин, колонна зашумела двигателями.

- Вперед, - говорю я шоферу.

Мы въезжаем в лесной массив. Дорога очень плохо видна из-за опавшей листвы и приходится ползти почти на ощупь. Проходит два часа.

- Мы уже проехали границу? - спрашивает кавказец.

- Нет.

- А скоро она будет?

- Этого никто здесь не знает. Пограничные столбы не установлены.

Колонна втягивается в Лисью Балку. Здесь дорога получше и идут сплошные хвойные леса. Зато петляем и крутим по ней так, что у моих соседей сзади, полностью потерян ориентир.

- Скоро до границы? - нетерпелив кавказец.

- Я же сказал, не знаю.

Едем еще три часа. Начал пробиваться рассвет. Дорогу стало видно лучше и вскоре мы выезжаем на Мазурекскую колею, пробитую беженцами.

- Все, проехали границу.

Сзади спадает напряжение.

- До чего же долго. До Москвы быстрей доехать.

- Попробуй, в темноте различи лесную дорогу, всю засыпанную листвой.

Скоро завал, неужели мужики не заметили сигнал, неужели капитан пограничников не получил шифровки. Может у меня рация не включилась... Словно в подтверждении моих мыслей здоровенная лесина в метрах тридцати, покачнулась и начала медленно падать на дорогу.

- Тормози, - кричу я шоферу и, открыв дверь, вываливаюсь под кроны елей.

Пробегаю десяток метров и слышу сзади.

- Стой. Стой, говорят.

Теперь пора падать. Я это делаю вовремя. Грохот автомата несется со стороны дороги. И тут кругом началось...

Валятся еще несколько огромных елей. Одна падает на первый, идущей в колонне, бронетранспортер и застывает на нем. Стреляют со всех сторон. Второй бронетранспортер начинает палить из пушечки и грохот разрывов потрясает лес. Ко мне от колонны кто то бежит. Я вскидываю ружье и стреляю в появившуюся фигуру. К ногам валиться кавказец, сопровождавший меня. Отбегаю в сторону и прижимаюсь к поваленной ели. За бронетранспортером, поставив на капот ножки пулемета стреляет чеченец. Я его хорошо сбоку вижу, ловлю на мушку и стреляю. Пулемет затихает, задрав ствол к верху. Раздаются гортанные крики. В мою сторону метнулось несколько фигур. Я спешно перезаряжаю ружье и начинаю, отстреливаясь, отбегать от головы колонны. Пули противно воют и свистят среди деревьев.

- Тимоха, стой.

- Салтан, как ты здесь оказался?

- Потом. Я своих привел.

Тут я заметил милицейские мундиры, рассыпанные по лесу.

- Вперед, - орет Салтан. - Загибайте цепь, не дайте им уйти.

В средине колонны грохнул взрыв, да такой, что пламя взметнулось над верхушками деревьев. На мгновенье стрельба прекратилась, но потом разразилась с еще большей силой. Над нами застрекотал вертолет, появился еще один... Они начали расстреливать колонну и особенно бронетранспортеры.

Чеченцы похоже, решили умереть. Мы их отогнали к машинам и они упорно дерутся. Сзади колонны уже грохотали разрывы гранат, похоже подошли военные. Я опять у газика. Шофер лежит недалеко, неестественно вывернув руку. Салтан и двое милиционеров крадутся рядом и вдруг оживает накрытый елью первый бронетранспортер. Взвыл его двигатель и машина начала шевелится, раскачиваться и дерево медленно сползает вперед. Раскрылась от ветвей башенка с пушкой и пулеметом.

- Ложись.

Я сбиваю Салтана и мы валимся под колеса газика. Тявкнула пушка, ожил пулемет.

- Ползком, вперед, - командую я.

В это время землю встряхивает, разрывы окружают бронированную машину. Из ее верхних жалюзей повалил дым. Это вертолет помог нам. Сразу затих пулемет и пушка, люк откинулся и на землю скатился тот самый русский, который пришел за мной ночью.

- Вставай, - я наставил на него ствол ружья.

- Гад, паршивый, - выдавливает он, поднимая руки, - теперь берегись.

- Ребята, - командует Салтан милиционерам, - скрутите ему руки.

В это время из люка вылетает еще один кавказец с коротким автоматом. Я машинально вскидываю ружье и стреляю. И тут пленный взмахнул рукой и что то больно ударило меня в правую сторону груди.

- Ах ты, гнус, - слышится голос Салтана.

Очередь из автомата буквально изрешетила пленника.

- Тимоха, что с тобой, что он сделал?

Я лежу на земле, голова очень тяжела и ее трудно поднять.

- Нож кинул...

- Спокойно, Тимоха, спокойно. Мы тебя доставим в Мазуреки, там медпункт. Только живи...

По всей длине колонне идет бой. Один из милиционеров ножом распарывает мне одежду и неумело пытается наложить повязку.

- Только нож не вынимайте, - раздается голос Салтана.

К нам подошли пограничники и стали окружать колонну. С ними появился капитан.

- Спасибо, Салтан.

Он трясет руку казаха.

- Тимоха, тяжело ранен. Его нужно быстрей доставить в Мазуреки.

- Тимофей Иванович, - капитан наклоняется ко мне, - мы тебя сейчас вынесем.

- Там за завалами наши машины, только бы донести до них, - говорит Салтан. - У вас есть рация? Попросите в Мазуреки переслать на вертолете хирурга, наш наверно не потянет.

- Сейчас, все сделаем.

Меня стали поднимать и страшная боль пронзила грудь. Я отключился.

- Тимоша, ты меня слышишь? - это голос Гюли.

Я открываю глаза и вижу ее склоненное лицо.

- Я тебя так давно не видел... Поцелуй меня.

Ее теплые губы прикасаются к моему лицу.

- Я тебе приготовила подарок.

- Самый большой подарок то, что ты здесь.

- Нет, - она мотает головой, - у нас будет маленький...

- Гюля...

Руки плохо слушаются, но все же левой я сумел зацепить ее волосы и прижал голову к щеке.

- Это действительно, самый лучший подарок. Как ты сюда попала?

- Папа вызвал. Меня прямо до Семипалатинска машина довезла, пограничники помогли.

- Как до Семипалатинска?

- Тебя из Мазурек перевезли в Семипалатинск.

У койки появляется мощная фигура женщины в белом халате.

- Прошу удалиться из палаты. Ваше время кончилось.

- Наше время никогда не кончиться, - говорит Гюля.

Через два месяца меня выписали. В Казахстане зима. Я доехал на попутной машине до Мазурек и попал прямо в дом Салтана.

- Дождались, - говорит, обнимая меня, Мария Семеновна, - Гюля приедет к Новому Году, так что мы тебя не отпустим. В это время и свадьбу сыграем, чтобы было все, как у людей.

- Жаль, что наши, с той стороны границы не приедут.

- Кто тебе сказал, что не приедут. Все обещали приехать. Наша граница особенная, одно только название, что граница. Приедут, все твои друзья приедут, кто на лыжах, кто на санях. Раньше то зимой ездили...

- Салтан, как ты узнал, что надо выйти на встречу колонне?

- У вас там уполномоченный, отличный мужик. Как только ты повел колонну, он всех на ноги поставил и мне по телефону позвонил.

- Значит он вовремя получил сигнал.

- Не только он. Колька вас видел, пограничники получили твою шифровку. Пока ты крутил колонну, наши и ваши все собирались к засаде...

- Жертвы есть?

Салтан смотрит в окно.

- Есть. Ваську-Кривого убило, геройски погиб мужик. Никто не знал какая длина колонны, а когда последний бронетранспортер остановился, Васька понесся к заранее подпиленной ели, перегородить ему дорогу назад. Он стал вбивать клин в подпил, а с бронетранспортера заметили и стал стрелять. Ваську насмерть, зато ель упала и колонне пришел конец. Гришку тоже убило в перестрелке, у нас одного милиционера, а раненых... полно.

- А у них?

- Много убитых. Там потом военных понаехало, ого-го, и с нашей и с вашей стороны.

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

Война с Чечней началась почти через год. Но мы то знаем, что началась она у нас. Первый бой дали им мы, русские и казахи на до сих пор не уточненной границе. Я продал дом в селе, участок, мастерскую и уехал в Кулунду, там друзья помогли устроится механиком на ТЭЦ. Гюля молодец, родила мне дочку. В тяжелое время родила, но мы счастливы.