"Крайняя маза" - читать интересную книгу автора (Белов Руслан)15. Сначала Юлия, Таити потомДомой Смирнов пришел утром, в половине шестого. Хотелось есть. Еще бы – всю ночь не спал. И еще было стыдно перед Юлией. Она ему доверилась. Она, его будущая преданная женушка. Будущая мать его будущих детей. Мальчика и девочки. "Нет, я законченный подлец. И потому, что отдался Марии Ивановне, и потому, что поверил Шуре. Поверил, что Юлия кончила с ним два раза. Со мной она не каждый раз кончает. Не то, что Маша. Нет, Шура, лжет. Он всегда лжет. Мстит. Пойду посмотрю на доллары, может, полегчает..." Доллары были на месте. Но не полегчало. Совесть не отпускала. Достав из морозильника весь передавленный куриный окорочек, Смирнов бросил его на сковороду. "Триста пятьдесят тысяч долларов в морозильнике, а куриную ногу жарю. Нет, Смирнов, ты плебей. И чувствуешь, что от денег только сопьешься и разжиреешь. В том числе и мозгами. Пожертвовать что ли? Кому? Везде жулики. Особенно в благотворительных фондах. А может, купить дальнюю деревеньку? Колонию в ней устроить? Починить избы, плетни, дороги. Навезти самоваров, косовороток, сапог, сарафанов с кокошниками. Поставить кирпичный заводик. Лесопилку. Чтобы пилить лес воем циркулярной пилы. Это же здорово. Вжиг-вжиг-вжиг и готова корабельная сосна – уноси готовенькую. Люди поднимутся, станут сами себе нужными... Утопия... Господи, я же забыл, что женюсь на Юлии! Триста пятьдесят тысяч – это мой калым. Фиг с ней, с деревней. Через триста лет все равно парниковый эффект. Трясет природу, то жара, то холод. Вон, Антарктида тает. На глазах разваливается. Все равно женюсь. Надо жить сегодняшним днем". Перевернул куриную ногу. "У Маши мясо в горшочках осталось... Вкусное... Нет. Хватит. А то определенно раскусит, что никакой не киллер. А фраер. Совок. Вот загадка... Что же все-таки происходит? Получается, что это дерьмо, этот Шура, действительно случайно попал в мою квартиру. И случайно изнасиловал Юлию. А потом кинул меня. И смерти мучительной от паяльника избежал, и Пашу устранил... Странный тип этот Шура..." Зазвонил телефон. Звонила Юлия. Из Каира. – Милый, мне снился дурной сон. Ты мне изменил, да? – Да ты что, лапушка!! Ты же меня знаешь! Уверение получилось так себе. Евгений Александрович легко и с удовольствием привирал, но лгать умел не очень. – Нет, что-то у тебя не то, – упал у женщины голос. Смирнов решил не рассказывать Юлии о Шурике. О том, что он пил с ним водку и тесно общался. Пил, общался и философствовал с человеком, ее изнасиловавшим. – Что есть, то есть, – сморщился он. – От А до Я, но кроме Е. Приедешь – расскажу. – Ты меня любишь? – Очень. Всю ночь глаз не сомкнул, о тебе думал. О твоих грудках, о твоей крутой попочке, о твоем таком сладком клиторе. – Перестань, я сейчас кончу. – Кончи, а? Я очень этого хочу... Представь, как моя рука скользит, лаская, по твоему бархатному животику, бедрам. Твоя грудь воздымается. Ты знаешь, что тебя ждет пронзающий миг счастья. Я вжимаюсь в тебя всем телом. Я глажу им тебя. О господи, как ты красива, как ты обворожительна, как бесконечна! Ни одна женщина мира не годиться тебе и в подметки... Любая модель перед тобой поломойка. Ты богиня, ты божество всех зрячих и осязающих! – О, господи, как хорошо! Говори, милый, говори! Мне так сладко от твоих слов! – Мне так приятно слышать это, я забыл обо всем, я вошел в тебя, двигаю членом взад-вперед, потом кругом. Быстро-быстро. И медленно. – О, Господи! Еще, милый, еще! Как хорошо. – О, я сейчас кончу! Ляг, как я люблю! – Я встала на колени, голову опустила на подушку. Сердце колотиться. Внутри так сладко. О, Господи, неужели это кончиться! Ну, что же ты медлишь? – Я сел на корточки, вставил разгоряченный пенис в твое восхитительное влагалище, обхватил руками попку, твою мягкую круглую попку и делаю приседания. Мой член движется в тебе, как метроном, нет как шатун бешено мчащегося паровоза. Из кухни запахло дымом. – Я кончила, – радостно засмеялась в Египте Юлия. – Я тоже... Погоди, отдышусь. У меня все горит. – Я так люблю тебя, милый. Ты такой единственный на свете... – А ты такая любимая... – Мне звонили с работы. Кажется, Михаил Борисович чем-то недоволен. Как бы он меня не подставил. – Не бойся милая, я разбогател, – проговорился Смирнов. И испугался: "А вдруг разговор прослушивают?" В Каире звонко рассмеялись: – Расчет за отпуск получил, да? – Ты угадала. – Как не угадать? – вздохнула Юлия. – Деньги и ты – две вещи несовместные. – Ты и не представляешь, как ошибаешься. – Ты там глупостей не наделал? – Нет. Я, как Бобби Фишер все просматриваю на пятнадцать ходов вперед. – Ну ладно, держись, я скоро приеду. – Не хочешь повторить? – Я вся липкая после... Я скоро приеду. Не изменяй мне, ладно? – Ты меня злишь! Смирнов чувствовал себя полнейшим мерзавцем. Наставил рога любимой женщине. Еще этот секс по телефону. У него даже не встал, так ночью намучался. Куриная ножка, конечно же, сгорела. Отрезав обуглившиеся край, Смирнов выдавил на оставшуюся часть ножки пол-лимона, стал есть. В дверь позвонили. Посмотрел в глазок – никого. Открыл, зная, что делает глупость. На коврике лежал пухлый конверт без подписи. "Взрывчатка? Вряд ли. Кто на меня тратиться будет?" Поднял. Внутри – три или четыре вдвое сложенных листа. Вытащил. Расправил. Начал читать. "Тень на плетень наводит. Из-за баксов, точно", – подумал Смирнов, перекладывая записку в конец стопки листов. Первый документ был ксерокопией служебного удостоверения Стылого Александра Константиновича, сотрудника отдела безопасности... экспортно-импортной фирмы "Северный Ветер". Смирнов посвистел. Шурик работает в Юлиной фирме! Интересные шляпки носила буржуазия! Второй документ был записью телефонного разговора Бориса Михайловича с неким Владом. 15 сентября 2001 года. 13-43. С ном. 351-51-47 на ном. 923-83-78 – Ты, Борис, развел там у себя демократию... Ну на хрена тебе на эту дуру жизненную энергию тратить? – Да она, понимаешь... – Ничего я не понимаю. На прошлом месяце я тебе звонил по поводу молибдена, и решение надо было принять немедленно. А ты обсуждал с ней два дня... А взрывчатка с Алтая? – Так завалились же дела... – Из-за этого и завалились... В общем, давай, решай. Даю тебе две недели, а потом досвидайкин. Нам такие партнеры на хер не нужны. "Нет, все это сфабриковано, – покачал головой Смирнов, бросив листы на стол. – Доллары хочет получить на блюдечке с голубой каемочкой. "На деньги, заработанные нами, я ни в коей мере не претендую". Как же, поверили. А может, слинять пока не поздно? Пойду, куплю билет на Таити, сниму там хижину из сушеных пальмовых листьев и буду жить как Гоген, глядя на море и пощупывая грудь разморенной зноем таитянки. Или необъятно-силиконовые груди прихваченной с собой кокетливо-фривольной француженки. Тьфу! Тоже мне Робинзон Крузо. Но что-то в этом есть... Свобода... Естественность. Никто не докапывается. А они убьют Юлию. Будут ее насиловать, пока не сломается. Нет, Сначала Юлия, Таити потом. |
|
|