"Хирург и Она. Матрица?" - читать интересную книгу автора (Белов Руслан)4. Удивляюсь я вам, женщинам.Сонные и больные глаза пришельца смотрели на Дашу с обидой, но без удивления. – Я так и знал... – наконец сказал он, рассматривая следы падения бутылки с вином. – Что бутылка опрокинется? "А он красавец, был красавцем, пока не спился", – думала Даша, рассматривая собеседника, не спешившего ответить. – Да нет... – зевнул пришелец в кулак. – Впрочем, как хотите. Скажем, я увидел вас по всему этому... – он обвел взглядом комнату. Даша сникла. – Вы чувствовали, что я... что я именно такая? – Да нет, ничего я не чувствовал. Я вообще мало чувствую, я преимущественно знаю... Они помолчали. Когда молчанье затянулось, мужчина снова зевнул и сказал, глянув на бутылку "Души монаха": – Может, пригласите к столу? Мне просто необходимо выпить, чтобы не говорить гадостей. Кстати, меня зовут Хирург. – Это прозвище? Вы были хирургом? Пришелец усмехнулся, взглянув исподлобья. – Я и сейчас хирург... – А как ваше имя-отчество? – Я не хочу их произносить. Я – Хирург и все тут. – Понимаю. Мне тоже иногда хочется все забыть и ничего не помнить... – А вас как зовут? – Дарья Павловна. Садитесь к столу, чахохбили остынет. – А бутылка у вас одна? – смущенно посмотрел он. – Одна. Хирург огорченно сморщил лицо. Даша попыталась его успокоить: – Есть еще медицинский спирт, граммов четыреста. По крайней мере, был до вашего прихода. – Терпеть не могу спирта. Даша не поверила, но виду не подала. – Он напоминает вам больницу? – Нет. Я просто не люблю просто напиваться. Я люблю напиваться со вкусом. – Со вкусом? Я видела, что вы пьете. Поддельный пртвейн за двадцать пять рублей. Этим можно отравиться. – А что поделаешь? Марочное вино мне не по карману. – Тогда вы пейте вино, а я буду пить разведенный спирт, – поднялась она со стула. – Кстати, на что вы покупаете вино? – Ворую по дачам. А иногда удается кого-нибудь подлечить. Геморрой, косоглазие, врожденные вывихи, в том числе и умственные... Недослушав, Даша забегала глазами по комнате. – У вас я взял лишь приемник и обогреватель, – виновато заулыбался незваный гость. – На месяц почти хватило. Приемник стоил пятьсот рублей. Обогреватель – полторы тысячи. – Ладно, сочтемся, – с трудом взяла себя в руки Даша. – Садитесь обедать. Хирург подошел к столу, но не сел, а посмотрел виновато. – Вы что-то хотите сказать? – Видите ли, Дарья Павловна... У меня есть отвратительная черта, я всегда говорю правду... – Ну, говорите вашу правду. – Этот стол, чахохбили, вино... Я чувствую, у вас есть на меня виды ... Так имейте в виду, что с потенцией у меня проблемы. Это, во-первых. А во-вторых, я не сплю с женщинами, к которым не испытываю душевного влечения... – Так значит, не в потенции дело... – Не знаю. Я уже не помню, когда спал с женщиной. Даша вспомнила запорожского казака. И его друга. Хирург посмотрел насмешливо: – Ну так как, садиться мне за стол или развод и девичья фамилия? – Садитесь. Даша провалилась в себя обычную. Все вокруг посерело. Стало не хватать цветов за окном и одиночества. Хирург сел. Открыл бутылку, поставил рядом и смущенно посмотрел на хозяйку. – Вы что смотрите? – спросила она. – А спирт? Вы сказали, что будете пить спирт. Даша улыбнулась. Поднялась, пошла на кухню, вернулась с бутылкой спирта и водой в литровой банке. – Давайте, я разбавлю, – предложил Хирург. – Это дело довольно тонкое. Спирт надо осторожно приливать в чуть подслащенную воду. Это я сам придумал. Через пять минут перед Дашей стояла банка с самопальной водкой. Они выпили. Даша рюмку, Хирург стакан. – Вам положить чахохбили? – спросила она, закусив маслиной. – Да, да, пожалуйста, – закивал он. "Душа монаха" испарилась в пять минут. Глаза гостя повеселели. Он смотрел то на Дашу, то на банку с водкой. Она испугалась. "Напьется пьяный, драться полезет. И я стану такая же, как те дамы на Ярославском вокзале". – Да вы не бойтесь, – прочитал Хирург ее мысли. – Я поговорю немного, да засну. – Вы ешьте, остынет... – водка расслабила Дашу. Ей стало хорошо. Так хорошо, как давно не было. А ведь она могла сидеть одна. Сидеть одна, бессмысленно глядя в окно. Сидеть одна, приклеивая морковные семена к полоскам туалетной бумаги. Сидеть, записывая, что привезти в следующий раз. Из одного пустого дома в другой. Хирург съел несколько кусочков курицы, восторженно двинул головой и потянулся за банкой. Выпив стакан, он съел чахохбили, все салаты, раздобревший, осел на стуле и стал смотреть на Дашу. – Вы что смотрите? – спросила она, усмотрев во взгляде что-то для себя новое. Интерес, попытку проникнуть в душу, в сердце? В ее душу?! В ее сердце?! – Удивляюсь я вам женщинам. Какие-то вы в большинстве своем неподъемные. Не умеете вы себя подать... "А может, получится? – не слушала Даша. – А у меня простыни не свежие, а чистых я не захватила". И покраснела: "Вот дожила! Только об этом и думаю". – Совсем не умеете... – закончил Хирург и посмотрел на водку, оставшуюся в банке. Даша налила ему две трети стакана. Себе плеснула на донышко. Они чокнулись, выпили, закусили маслинами. – Что вы имели в виду? – спросила она, подумав, что вряд ли гость обратил бы внимание на несвежие простыни. – Видите ли, каждая нормальная женщина мечтает иметь несколько нормальных рядовых вещей. Во-первых, она мечтает иметь идиллическую семью, во-вторых, мечтает тратить деньги, не заглядывая в кошелек, в-третьих, мечтает нравиться мужчинам. Мужчинам она мечтает нравиться, чтобы иметь семью или иметь возможность в любой момент ее завести, и чтобы выбрать такого мужчину, который без разговоров наполнял бы ее кошелек... "Заговаривается, – подумала Даша. – Интересно, как у него пахнет из подмышек?" У казака подмышки пахли так, что она теряла себя и чуть не кончала. Хирург прочитал первую часть ее мысли, хотя был пьян. – Да нет, просто я хотел сказать, что женщина всего может добиться, в том числе, мудрости и порядочности, только будучи при... привлекательной. А привлекательной по своей простоте душевной женщина может быть только по... по рождению. Что-то мысли у меня заплетаются. Вы меня поняли? – Нет. Что вы имеете в виду? – А то, что практически каждая женщина может стать красивой. Но не может. Вот вас можно сделать кра... красивой к Новому году, но ведь вы этого не захотите... Да, не захотите. – Почему не захочу? – Потому что вам придется со... согласиться на парочку-тройку бо-болезненных операций... Потому что при... придется доставать деньги и уйти с работы, потому что придется нарушить свой такой мра-а-чный , такой проти-ивный, но такой привычный образ жизни... Даша закусила губу. Она поняла, о чем помышляет проникший в ее дом человек. Он жулик, шарлатан! Он представляется женщинам хирургом, потом обещает им парочку мастерских косметических операций и просит на них денег. Хирург прочел и эту мысль. И, смявшись вмиг, спрятал глаза. Посидев несколько минут в молчании, вылил в свой стакан остатки водки и торопливо выпил. – Ну и какие операции могут сделать меня красивой? – спросила Даша, придя к мысли, что на сегодняшний день ее задача не стать красивой, а полежать в постели с мужчиной, полежать впервые за пять лет, хоть просто так полежать. "Интересно, храпит он или нет?" Хирург перестал запинаться. – Во-первых, вам надо выпрямить большие и малые берцовые кости... Это возможно. Я учился у Илизарова, и кое в чем превзошел его. – Выпрямить за десять тысяч долларов? – Можно дешевле. Но это будут уже не ноги. Даша вспомнила выражение: "Хорошая жизнь дорога. Можно дешевле, но это уже не жизнь". И спросила, скептически: – И что еще мне надо выпрямить? – Больше выпрямлять ничего не надо. Надо поправить носик, это просто. Зубы на место поставить – это тоже пустяк, была бы проволока. Потом пять-шесть раз пройтись скальпелем по личику, и конечно, вставить контактные линзы – с такими затравленными глазами неприлично выходить на улицу... Даша понурилась, ей захотелось напиться, но в бутылках ничего не осталось. "Точно храпит!" – Ну, можно, конечно, и без линз обойтись, но это сложнее... – Что сложнее? Глаза мне поменять? Даша посмотрела на Хирурга. По щеке ее бежала слеза. – Ну зачем вы так? – морщась, покачал он головой. – Я так хорошо выпил, настроение хорошее... Вы все портите. – Я схожу в магазин. – Да? Это совсем другое дело! Вы мне нравитесь все больше и больше. Даша подумала, что с этим человеком можно менять секс на портвейн. И повела головой, вспомнив, что собеседник импотент. – Ты, знаешь, не напрягайся, – опять видимо, прочитав мысль, перешел Хирург на "ты". – Возможности человека безграничны. Вот ты знаешь, что такое стигматы? – Нет, – покачала головой Даша, думая, что он видит ее всю как на ладони. – Это язвы такие на руках и ногах. Они появляются у людей, сочувствующих распятому Христу. Ты представляешь, появляются язвы, настоящие сквозные язвы. Причем у тех, кто верит, что Христос был распят четырьмя гвоздями, появляется четыре язвы. А у тех, кто верит в большее количество гвоздей, ран, естественно, больше... – Причем тут Христос? – механически спросила Даша. Она почувствовала, что к вечеру у нее начнутся менструации. – А при том. Представь, что ты поверила в себя, красивую, так же свято как эти люди верят во Христа... – И вместо сквозных язв у меня появится симпатичный носик и откроются жгучие глаза? – Совершенно верно! И это вовсе не сказка. Стигматы наблюдались многими уважаемыми врачами. Стоит тебе поверить в себя, точнее, в то, что ты достигнешь цели, то она будет достигнута. Главное поверить. – И ноги у меня выпрямятся. – Факт. И ноги выпрямятся, и жизнь, и вы пойдете по ней хозяйкой, – перешел Хирург на "вы", как бы увидев распрекрасную будущую Дашу. – И мужчины будут ходить за мной толпами? – Если вы этого захотите. Даша подумала, глядя в стол, и сказала: – Ну, к примеру, я согласилась стать красавицей. Что дальше? "Какие у него нежные руки". Хирург на глазах отрезвел и сказал серьезно: – Я вам сразу скажу – у вас тяжелый случай. Девяносто процентов тех, которые считают себя некрасивыми, я сделал бы фифочками наподобие Шарон Стоун за семь недель. А вы запустили свою некрасоту. И потому вам придется пойти на жертвы. Во-первых, вы все продадите, все – квартиру, дачу, обстановку, платья, мебель. Все продадите, тем паче, что в другой жизни вам вся эта рухлядь не понадобится. Кстати, в пиратском мире было принято прорубать отверстия в днищах кораблей, идущих на абордаж. Это чтобы у атакующих не было и мысли об отступлении. Даша покивала сама себе. "Точно жулик. Хочет по миру пустить. И, судя по всему, я у него не первая". – Во-вторых, мы с вами кое-что купим из оборудования и медикаментов и уедем в медвежий угол, куда-нибудь на Валдай. Купим домик, оборудуем чистую операционную, и я начну вас ваять. На Новый год устроим ходовые испытания. И если после них вся Москва не ляжет к вашим ногам, то я зашью себе рот отечественным кетгутом. – Все так просто получается... Почему же нас, невзрачных и некрасивых, пруд пруди? – А вы не замечали, что среди мужчин меньше некрасивых индивидов, чем среди женщин? То есть в целом мужчины симпатичнее женщин? – Это точно. Особенно после сорока. – И знаете почему? Потому что большинство мужчин – это охотники на женщин. Подсознательные, не подсознательные, но охотники. Либо считают себя таковыми. И этот позыв, этот настрой делает их привлекательнее. Он воздействует на физиологию, осанку, придает особый блеск глазам и так далее. А большинство женщин не охотницы. Они жертвы. Жертвы эгоистических родителей и двуногих самцов, жертвы службы, дома, дачи, детей и близких, наконец. И все против них, все, в том числе и Природа, уверенная в том, что женщина должна быть сексапильной лишь в течение репродуктивного периода, то есть до тридцати – тридцати пяти лет... – Это не так. Не совсем так. – Естественно. "Мысль изреченная есть ложь". Так на чем мы остановились? – На том, что женщина должна быть охотницей? – Да нет... Он посмотрел укоризненно. – На том, что у нас нет спиртного? – Нет, у нас с вами непременно получится! – указательный палец Хирурга рванулся к Даше. – Есть в вас женское начало, есть! |
|
|