"В перигелии" - читать интересную книгу автора (Прист Кристофер)

2

– Между прочим, мое имя Джервис, – сказал мужчина. – Николас Джервис.

– Рад познакомиться, мистер Джервис.

Они шли вдоль кромки воды, крохотные волны слегка шевелили гладкую гальку. Легкий бриз с моря обдувал их тела, умеряя жестокость жаркого солнца.

Джервис сунул руку в карман и вытащил голубую тенниску из очень легкой ткани. Он натянул ее на себя и Фаррелл почувствовал облегчение, хорошо зная, сколь вредно слишком долгое пребывание на солнце.

Когда они отошли достаточно далеко от заполненного людьми пляжа, он сказал:

– Простите мне мое рвение, мистер Джервис, но вы упомянули о работе в космосе.

– Если я правильно понял, вы уже заинтересовались?

Фаррелл улыбнулся:

– Если работа в космосе, для меня этого достаточно.

– Думаю, вам следует узнать о ней побольше, прежде чем мы приступим к делу, – сказал Джервис. – С этой работой могут справиться немногие.

– Что же, испытайте меня.

Они оставили главный пляж позади и вошли в небольшое укрытие, вырезанное морем в высоком утесе, поднимавшемся над узкой полоской пляжа, усеянного небольшими обломками скальной породы, сменившей гальку.

– Прежде чем сказать что-то еще, – заговорил Джервис, – я должен сообщить вам, что представляю Управление по Наблюдению за Разоружением (УНР).

– Я о таком не слышал.

– Думаю, что нет. О нем, в самом деле, знают очень немногие. Управление создано около восьмидесяти лет назад и лет десять спустя превратилось в бездействующий орган. В таком состоянии оно продолжало оставаться до очень недавнего времени.

– Вы можете этого не знать, но во времена Холодной войны и в период ее отголосков за несколько последних десятилетий двадцатого века на орбиты вокруг Земли были заброшены сотни искусственных спутников. Многие из них служили явно мирным или научным целям, но не все. Обе стороны вывели на орбиты несколько сотен ядерных зарядов, а также большое количество микробиологического оружия.

– Когда мало-помалу был создан Альянс Наций, призванный образовать в 2047 году всемирное правительство, все старались помалкивать об этих плававших в космосе игрушках. Когда с секретами было, наконец, покончено, поднялась настоящая буря и пришлось сформировать УНР.

– Полагаю, эти спутники были не единственным поводом, – сказал Фаррелл.

– Нет, конечно. Поскольку все разоружались, наблюдение Альянса за ходом разоружения было исключительно пристальным в течение многих лет. Проблема с этими спутниками оказалась достаточно серьезной. С бактериологическими, сколь бы странным это не казалось, разобрались простейшим образом: микроплазма имела определенную продолжительность жизни, после истечения этого срока спутник просто объявлялся безвредным.

– Однако ядерные устройства в большинстве случаев были изготовлены из очень долговечных материалов. Многие и сегодня в прекрасном состоянии.

– Сегодня? – переспросил Фаррелл.

Джервис утвердительно кивнул:

– Постепенно пришли к решению, что Альянс в тот период стал настолько прочным, что никто на Земле не захочет, а если захочет, то не сможет, использовать эти устройства. В сложившихся обстоятельствах казалось наилучшим оставить спутники там, где они были, – в сохранности на своих орбитах. Так и было сделано, УНР расформировали, а оставшаяся от него небольшая группа проводила ежегодную проверку в космосе, подсчитывая, все ли спутники на месте.

– Так продолжалось до прошлого года, когда обнаружилось, что около сотни ядерных спутников со своих орбит исчезли.

Он сделал паузу, позволяя Фарреллу осмыслить сказанное.

– И кто же их забрал? – спросил Фаррелл.

Джервис пожал плечами:

– Не знаю. Не знает этого и Совет Альянса. УНР спешно было возрождено, с той поры мы нянчимся с нашим младенцем.

– И каково положение сейчас?

– Как только пропажа была обнаружена, предприняли шаги по доставке оставшегося на Землю. Несмотря на самый высокий уровень приоритета этой задачи, на ее выполнение потребовалось три месяца. К концу мы недосчитались еще двухсот пятидесяти ядерных зарядов.

Фаррелл присвистнул:

– Как же их смогли украсть? Увели, уравнивая скорости?

– Да. Ничего не может быть проще. На это способен почти каждый энергичный юный космический яхтсмен. Это мог сделать кто угодно, любой кровожадный землянин. Эти спутники лежали на виду, словно просились, чтобы их кто-нибудь забрал.

– И каково мое место во всем этом?

Джервис взглянул на него:

– Мы хотим вернуть их.

Они остановились и забрались на большой плоский камень, немного выступавший в море. О него ласково плескались волны. Фаррелл сел и опустил ноги в чистую, теплую воду.

– Вы знаете, где они?

– Три недели назад еще не знали, – ответил Джервис. – Но теперь нам известно, где находится большая часть. Один астроном обнаружил нечто, показавшееся ему большим облаком метеоритов или крохотных астероидов, заслоняющих солнце. Мы присмотрелись получше – это оказались они.

Фаррелл поднял на него удивленный взгляд.

– Кто бы это ни сделал, факт есть факт, – продолжал Джервис. – Двести пятьдесят термоядерных бомб находятся на орбите вокруг Солнца между Меркурием и Венерой под охраной космического корабля.

Шли минуты. Фаррелл следил за крохотным пятном ярко-зеленых водорослей под водой. Волна накатывалась на камень и бежала обратно, отразившись от него. Водоросли колыхались туда и обратно, подчиняясь воле волн.

Наконец он сказал:

– Я сделаю это при соблюдении двух условий.

– А именно?

– Во-первых, после этого вы гарантируете мне работу в космосе до нормального пенсионного возраста.

– Принято.

Фаррелл посмотрел на него с удивлением, затем расплылся в улыбке удовольствия.

– Во-вторых, вы скажете мне, почему Совет Альянса не посылает силы ЗУКА, чтобы превратить этот корабль в звездную пыль.

Джервис задумчиво произнес:

– Я ожидал, что вы спросите об этом. Ответить не просто.

– Совет в этом вопросе находится в пикантном положении. Видите ли, дело в ответственности за похищение ядерных устройств. Грехи предков и всякое такое. Если бы бомбы не были оставлены на орбитах, никто не смог бы их украсть. Так что сам Совет, за которым последнее слово в руководстве Альянса, находится в положении, когда он не может занять твердую позицию.

– Вторая проблема в том, что в данный момент в азиатских странах набрало силу движение за самоопределение. Такого рода вещи случались и прежде, но Альянсу удавалось это пережить. Однако сейчас, когда страна или корпоративные интересы, ответственные за преступление неизвестны, есть опасение, что применение силы против этого космического корабля может представлять опасность для самой структуры Альянса, если окажется, что ответственность лежит на одной из азиатских стран.

– Отсюда следует, что кто бы ни отправился схватить за руку наших неизвестных друзей на борту этого космического корабля, он должен полностью отдавать себе отчет в том, на что пошел, и действовать в одиночку. Он не может выйти в космос под флагом Альянса или выглядеть его представителем каким-то иным образом. Вместе с тем, ему будут предоставлены все ресурсы Альянса.

– Это намек на вознаграждение? – спросил Фаррелл.

– Именно, – серьезно сказал Джервис.

– Ну, об этом можете забыть. За деньги я на это не пойду. Если вам хочется, покройте мои личные расходы, и не более. Возможно, это звучит банально, но если такова цена моего возвращения в космос, я заплачу ее.

Джервис спросил:

– Полагаю, у вас нет возражений приступить к делу, не откладывая в долгий ящик?

– Нет, конечно, нет. – Он вскочил на ноги и оба двинулись в направлении главного пляжа.

В голове Фаррелла внезапно возникла беспокойная мысль и он спросил:

– Почему вы обратились именно ко мне, Джервис? В системе ЗУКА десятки пилотов, с которыми вам было проще поговорить об этом деле.

– Конечно, такие пилоты есть. Но у вас есть одно преимущество перед ними. Вы ведь уникум, Фаррелл. Неужели не помните, что вы – единственное человеческое существо, которому удалось остаться живым, побывав так близко возле Солнца? Когда Тречи спасал ваш корабль, он был уже менее чем в десяти миллионах километров от нашего светила.

– Вы смогли выдержать эту жару, капитан Фаррелл. Мы не знаем, в чем дело, но ваше тело обладает сопротивляемостью ожогу. Никто из пилотов ЗУКА не в состоянии приблизиться к этому космическому кораблю.

– Но что…?

– Я знаю о чем вы подумали. Мы все хотели бы это знать. Чем напичкан этот корабль?

Спустя три дня Джейсон Фаррелл, восстановленный в звании капитана ЗУКА, стартовал с лучесиловой станции N 18 и начал долгое падение на Солнце. Корабль, на котором он летел и которому, едва став его крестным отцом, дал имя «Беззаконный» скорее в пику своему летавшему за письменным столом противнику из ЗУКА), чем по какой-то другой причине, представлял собой переоборудованную транспортную посудину Альянса. Ему был хорошо знаком этот тип еще с той поры, когда пришлось несколько недель колесить в небесах Марса точно на таком же. Однако этот корабль был изменен до неузнаваемости.

Началось с того, что корпус был выскоблен и покрыт глазурью, поэтому сиял зеркальным блеском. Затем на него наложили пятнадцать слоев наружной обшивки, выполненной из черного негорючего волокна. Когда он спросил одного из технических специалистов почему они остановились на пятнадцати, тот ответил:

– Вы были готовы к старту. Мы могли бы добавлять бесконечное их количество. Приближаясь к космическому кораблю, охраняющему бомбы, Фаррелл будет падать на него из черноты. Если хотя бы десятая часть квадратного метра корпуса его корабля потеряет к тому времени изоляцию, то он станет похож на свечу в темном помещении. Слои черной наружной обшивки будут испаряться относительно быстро, но до тех пор, пока они не исчезнут все, он будет оставаться невидимым для любого наблюдения с вражеского корабля.

Вокруг кабины специалисты лучесиловой станции N 18 соорудили мощный антирадиационный экран. Достаточный, как сказал Джервис, чтобы сдерживать почти все, что будет швырять в него солнце. Его главной проблемой станет тепловая радиация, однако глазированный корпус и холодильная установка удержат температуру на уровне, при котором он останется жив.

Второй главной составляющей модернизации «Беззаконного» было вооружение. Фарреллу было предоставлено на выбор буквально любое портативное оружие, но он, в конце концов, остановился на вакуумном торпедном аппарате, который смонтировали под корпусом корабля, и самонаводящейся многоствольной лазерной установке. Если у него будет время остановиться и прицелиться в неприятеля, пояснил он Джервису, то удастся воспользоваться торпедами. Если же придется бегать или крутиться в условиях невесомости, то потребуется что-то сравнительно легкое для ближнего боя.

Но сам Фаррелл надеялся, что применять оружие не придется.

Третье изменение ему определенно было не по душе. Нормальные ионные двигатели из корабля выкорчевали и заменили их лучесиловой импульсной машиной.

– На кой ляд здесь эта чертова штуковина? – набросился он на Джервиса, едва увидев ее. – Если мне придется за ними бегать, потребуется менять направление по собственной воле.

Джервис растопырил пальцы и спокойно начал перечислять причины.

– Первое: мы были вынуждены демонтировать навигационный компьютер, чтобы увеличить объем трюма, но в то же время установили лучесиловые экраны. Второе: без компьютера станции вы никогда не найдете то, за чем отправляетесь. Третье: мы не уверены, что бортовой компьютер вообще будет работать так близко к солнцу. Четвертое: мощности ионных двигателей недостаточно, чтобы вырвать вас у притяжения светила. Пятое: вам не придется таскаться возле солнца с воспламеняющимся топливом. Шестое: вы…

– Хорошо, хорошо, – перебил Фаррелл, – ваша взяла.

Лучесиловая пушка или лазер, как ее чаще всего называли, обеспечивал движение только в одном направлении. Именно в том, куда направлен луч и никуда больше. Смещался луч, смещался в космосе и корабль. Лазер делал с суб-атомной энергией то же самое, что лазер со светом. Узкий луч энергии прокладывался в космосе в любом желаемом направлении и столько кораблей, сколько было необходимо, могли гоняться в нем туда и обратно, не неся на борту топливо. Различие между космическим кораблем с ракетным двигателем и работающим на лучесиловом лазере было аналогично отличию паровоза от электролокомотива. Обычно лучесиловые станции обслуживали регулярные коммерческие рейсы между планетами и спутниками, но из-за непрерывно меняющегося взаиморасположения планет лучи направлялись со специальных искусственных спутников небесных тел, входивших в транспортную систему. Специальное оборудование этих спутников следило за взаимоперемещениями небесных тел, обеспечивая навигацию.

Но прежде чем проложить луч, необходимо построить принимающую станцию. Поэтому обычные ракетные корабли по-прежнему бороздили космос, раздвигая границы освоенного пространства, и только по проложенным ими трассам могли затем двигаться эти космические "трамваи".

– А что вы собираетесь соорудить в качестве принимающей станции? – спросил Фаррелл. – Не станете же вы уверять меня, что уже построили ее.

Джервис и его инженеры рассмеялись.

– Она нам не нужна. Мы просто направим луч на Солнце…

Были и другие недостатки, такие, о которых Фарреллу даже не хотелось думать. Прежде всего, они не могут направить луч на вражеский космический корабль. Сделай они это, и луч тут же будет обнаружен. И дело не только в этом, добавил Джевирс; если ядерные запалы внутри водородных бомб подвергнутся действию неэкранизируемого луча дольше нескольких секунд, то они детонируют.

Таким образом, хотя луч может быть направлен с точностью острия булавки, тот, на котором поедет Фаррелл, будет вести его умышленно мимо цели.

Еще одна сложность заключалась в том, что если он будет вынужден покинуть луч, то это возможно, но заряда его аккумуляторов хватит лишь на несколько минут.

– Это, – мрачно поделился мыслями Фаррелл, – превратит мой воздушный бой в игру в одни ворота.

Едва покинув лучесиловой спутник на околоземной орбите, Фаррелл почувствовал себя лучше. Несмотря на некоторое чувство неудовлетворенности после общения с Джевирсом и его техническими специалистами, он вынужден был признать, что «Беззаконный» был настоящей мечтой. Ощущение неуклонно подталкивавшего корабль ускорения было приятным и хотя корабль мог совершенно безопасно лететь под управлением автомата, Фаррелл несколько часов провел за пультом, просто смакуя прикосновение к рычагам управления.

Все дальше от Земли…

Фаррелл, словно зачарованный, не отрывал взгляд от экрана заднего сканирования, следя за уменьшением размеров блестящего шара по имени Земля. Как бы ни приближался он к Солнцу, Земля все время оставалась яркой звездой в зените за кормой.

Падение на Солнце…

В тот раз Фаррелл тоже падал на Солнце, сидя внутри того, что осталось от его несчастного корабля. Тогда это были пятнадцать часов боли и страха.