"Мистерия Луны" - читать интересную книгу автора (Найт Кристофер, Батлер Алан)

Глава шестая ЖИВАЯ ЗЕМЛЯ

Люди – необычайно выносливые существа, если принимать во внимание, что мы представляем собой не более чем одушевленные мешки с водой, прикрепленные к минеральному костяку. Мы можем противостоять неблагоприятным условиям и даже обходиться без пищи в течение нескольких недель, однако быстро умираем без воздуха или при воздействии необычно высоких или низких температур. Благодаря миллионам лет эволюции, описанной Дарвином, мы превосходно адаптированы к нашей среде обитания, но, наверное, не отдаем себе отчета в том, какая это чрезвычайная удача.

Каждый человек уникален. Мы отличаемся от других существ, поскольку можем отделить собственное самоосознание от остальной Вселенной. Все мы знаем, что «существую я и существует все остальное». Каждый из нас представляет собой эмоциональный и интеллектуальный остров, соединенный со «всем остальным» через сложное взаимодействие пяти органов чувств.

Два маленьких участка нашего кожного покрова развили чувствительность к световым импульсам; два Других научились разбираться в какофонии сталкивающихся компрессионных волн в атмосфере и наделили нас слухом. У нас есть кожа, достаточно чувствительная, чтобы различать форму и текстуру предметов, органы вкуса, способные проводить тонкие различия между разными химическими веществами, которые мы поглощаем, и органы обоняния, способные определить присутствие одной конкретной молекулы среди миллиона других.

Пять органов чувств позволяют нам взаимодействовать со «всем остальным», особенно с другими людьми, поэтому мы существуем не в полном одиночестве. Сочетания входящих стимулов создают огромное разнообразие аспектов нашего «я». Любовь, страх, отвращение, сострадание и множество других эмоций придают нам уникальность и делают нас существами, совершенно отличными от окружающего мира.

Но как и почему мы бесповоротно отделились от других случайных комбинаций переработанной звездной пыли? Что делает Нейла Армстронга чем-то более особенным, чем тот кусок древней породы, который он первым поднял с лунной поверхности?

Верующие люди обращаются к религиозной интерпретации необъяснимого, а люди с более научным складом ума обращаются к антропному принципу. Добрый старый антропный принцип позволяет нам не столько ответить на великий вопрос, сколько избежать прямой встречи с ним. Он оправдывает исчезающе малую вероятность человеческого существования, утверждая, что законы Вселенной должны быть именно такими, какие они есть, иначе здесь не было бы нас, чтобы воспринимать окружающий мир.

Нам это напоминает подмену понятий вроде эмоционального определения музыки, когда человек говорит, что «музыка – это то, что звучит хорошо». Его утверждение правильно, но не имеет отношения к опыту восприятия.

Антропный принцип позволяет нам не слишком беспокоиться о том, что в действительности мы не имеем права на существование. Если основываться на одном из двух подходов – антропном или религиозном, то второй сценарий по крайней мере делает попытку перевести проблему в другую плоскость вместо того, чтобы игнорировать ее за словесной казуистикой.

Большинство людей с научным складом ума, вероятно, придерживаются теории, согласно которой люди, как и все живые существа, являются продуктом миллиардов лет случайной эволюции. Однако самый знаменитый из современных ученых Альберт Эйнштейн был совершенно не согласен с тем, что природа основана на случайности. Однажды он сказал о квантовой физике: «Бог не играет в кости».

Чем больше мы смотрим на развитие нашей планеты и ее превращение в рай для живых существ, тем большее удивление мы испытываем. Чудо жизни на Земле возникло благодаря узкому температурному диапазону, обеспечивающему нас жидкой водой, а Луна поддерживает угол наклона земной оси, обеспечивающий благоприятный для жизни климат. Самым по-разительнььм образом акт сотворения Луны создал первое звено в цепочке событий, которое привело к нашему с вами существованию!

В 1911 г. блестящий молодой ученый Альфред Лотар Вегенер, работая в библиотеке Марбургского университета в Германии, обнаружил научную статью, где перечислялось множество идентичных видов растений и животных, которые можно встретить по обе стороны Атлантики. Хотя Вегенер рано защитил диссертацию по астрономии, его особенно интересовала геофизика – область науки, которая в то время находилась в младенчестве.

Содержание статьи заинтересовало Вегенера, и он начал искать другие примеры сходных растений и животных, разделенных океанами. В то время не было никаких разумных объяснений такого положения дел. Выдвигалась гипотеза о существовании сухопутных перешейков, существовавших в глубокой древности и позволявших растениям и животным перемещаться между континентами. Однако многие факты нельзя было объяснить таким образом.

Вегенер, как и другие до него, обратил внимание на ряд случаев, когда береговая линия одного континента хорошо совмещалась с очертаниями другого континента, одним из примеров чего является западное побережье Африки и восточное побережье Южной Америки. Он также обнаружил, что, если рассматривать очертания континентального шельфа, а не береговой линии, совпадение часто оказывается еще более точным.

Вегенер задал вопрос: что, если эти аномалии объясняются не существованием сухопутных перешейков, а тем, что континенты некогда были соединены в один большой континент, который каким-то образом распался и разошелся в стороны? Впоследствии он написал об этом: «Убежденность в глубинной здравости этой идеи укоренилась в моем разуме».

Долгое время Вегенер собирал новые образцы флоры и фауны, а также другие свидетельства, подкреплявшие его первоначальную гипотезу. К примеру, он обнаружил окаменелые останки растений и животных в тех местах, где климат значительно отличался от условий их жизни, – таковы были останки древних тропических растений на Шпицбергене в Арктике.

На основе всех собранных свидетельств Вегенер пришел к выводу, что континенты некогда составляли единое целое, которое он назвал «Пангеей», что по-гречески означает «вся Земля». Он предположил, что этот суперконтинент раскололся и начал дрейфовать в разные стороны 300 млн. лет тому назад. Вегенер назвал этот процесс континентальным дрейфом, и хотя не он первым предположил существование единого континента, но именно он предоставил достаточно веские доказательства в поддержку своей гипотезы. Он впервые опубликовал свои открытия в книге «Происхождение континентов и океанов». Несмотря на блестящую аргументацию, его идеи в то время не нашли понимания.



На Альфреда Вегенера обрушился настоящий поток научного презрения и высокомерия. Это случилось по двум причинам: во-первых, его теория была революционной и неизбежно сталкивалась с консервативными мнениями других специалистов, а во-вторых, хотя Вегенер был уверен в существовании континентального дрейфа, у него не было убедительного механизма, объясняющего этот процесс. Он мог лишь предполагать, что континенты под воздействием центробежных и приливных сил при вращении Земли вокруг своей оси просто «вспахивали» поверхность планеты.

Его оппоненты справедливо указывали, что в таком случае в береговых линиях континентов вряд ли сохранилось бы первоначальное совпадение, которое можно наблюдать до сих пор, напротив, оно исказилось бы до неузнаваемости. Считалось также, что приливные и центробежные силы слишком слабы для движения целых континентов.

Бедному Альфреду Вегенеру не представилось случая глубже разобраться в этой проблеме. Он умер в 1930 г., когда принимал участие в спасательной миссии по доставке продуктов отряду ученых и изыскателей, терпевшему бедствие в Гренландии.

Вегенер имел некоторых известных сторонников, но в целом его идеи оставались невостребованными вплоть до 1950-х гг, когда новое понимание геофизического строения Земли начало согласовываться с гипотезой континентального дрейфа. Вегенер заблуждался относительно механизма движения континентов, но был абсолютно прав в своей основной предпосылке. Континенты не «вспахивают» поверхность планеты, а «плавают» на астеносфере – подстилающем слое вязких горных пород между земной корой и мантией. Астеносфера находится под таким огромным давлением и нагревается до такой высокой температуры, что становится больше похожа на патоку, чем на твердую породу.

Идеи Вегенера были подтверждены изучением горных хребтов. До него большинство ученых придерживались так называемой контракционной теории. Предполагалось, что Земля начала свое существование в виде расплавленного шара; при остывании он растрескивался, что приводило к процессам складкообразования. Эта складчатость, согласно теории, приводила к образованию горных хребтов. Но главная проблема заключалась в том, что тогда все горные хребты должны были бы иметь одинаковый возраст, что никак не соответствовало действительности. Вегенер предположил, что горы постоянно образуются при столкновении континентальных масс, когда огромное давление приводит к деформации и выталкиванию горных пород вдоль линии контакта.

За год до смерти Альфреда Вегенера появились новые косвенные свидетельства в поддержку его теории, но в то время они получили прохладный прием. В 1929 г. Артур Холмс, физик Имперского колледжа наук в Лондоне, предположил, что в земной мантии происходят процессы «термальной конвекции». Мантия Земли является регионом, расположенным под внешней корой и астеносферой. Она простирается вплоть до земного ядра. Ее состав изменяется с ростом давления и температуры, но именно она составляет большую часть Земли.

Известно, что, когда вещество нагревается, его плотность уменьшается. По отношению к мантии это должно означать, что нагретое вещество поднимается к поверхности, где оно постепенно остывает, становится плотнее и снова опускается. Каждый знает этот процесс: овсянка, которая варится в кастрюле, уплотняется. Холмс был увлечен идеей Вегенера о континентальном дрейфе и предположил, что огромное давление, создаваемое термальной конвекцией, действует как конвейерная лента. В ходе этого процесса континенты распадаются и расходятся друг от друга по поверхности планеты.

В течение многих лет к этим идеям относились пренебрежительно, но потом эмпирические знания начали согласовываться с теоретическими. В 1960-х гг. ученые многое узнали об океанических хребтах – регионах, где действительно происходила термальная конвекция. Они также убедились, что океанические впадины вместе с островными дугами возникают у континентальных окраин. Все это означало, что конвекция не только вероятна, но действительно существует. Двое других ученых, Р. Дитц в 1961 г. и Гарри Гесс в 1962 г., независимо друг от друга опубликовали сходные гипотезы, основанные на мантийных конвекционных потоках и континентальном дрейфе, которые впоследствии стали общепринятыми.

Дитц и Гесс модифицировали первоначальную теорию Холмса и выработали собственный механизм континентального дрейфа, основанный на процессе, который они назвали «спредингом морского дна».

Считалось, что спрединг, или расширение, начинается в срединно-океанических хребтах. Это огромные горные хребты, проходящие посреди земных океанов. Местами они поднимаются выше Гималаев, а их ширина составляет до 2000 км. С хребтами связаны огромные желоба глубиной до 2000 м, пересекающие их под прямым углом. Наибольший тепловой поток от ложа океанов происходит у вершин срединно-океанических хребтов. Зоны вокруг хребтов отличаются гораздо большей сейсмичностью, чем в других местах, указывая на их геологическую активность.

Изучение магнитного поля Земли привело к осознанию того, что оно испытывает периодические инверсии, или смену полярности. Такие флуктуации можно измерять с помощью магнитометров. Было обнаружено, что по обе стороны от срединно-океанических хребтов можно определять следы прошлых инверсий магнитного поля Земли, запечатленные в горных породах. Это привело к выводу, что вдоль хребтов постоянно формируется новый материал, который затем расталкивается в обе стороны от них. Инверсии магнитного поля показывают, что этот процесс очень древний, но происходит до сих пор.

Особый интерес представляли глубоководные впадины. Обычно они длинные и узкие и часто проходят параллельно континентальным горным хребтам и океаническим окраинам. С глубоководными впадинами связана огромная сейсмическая активность, указывающая на то, что они тоже участвуют в процессе спрединга морского дна наряду с океаническими хребтами.

Под внешней корой Земли находится астеносфера – вязкий слой полурасплавленных горных пород. Он сохраняется в таком состоянии из-за распада радиоактивных элементов, главным образом урана. Источник радиоактивности, включающий такие элементы, как торий и калий, находится глубоко в недрах планеты. Постоянно нагреваемая астеносфера поднимается к поверхности и выталкивает новый материал в срединно-океанических хребтах. Магма изливается через трещины в хребтах и образует новое ложе океана в разных направлениях. Новый материал расходится в стороны, пока не вступает в контакт с континентальной плитой, где происходит процесс субдукции, где литосфера погружается обратно в астеносферу и снова нагревается.

Лишь немногие специалисты не согласны с этим основным механизмом отчасти потому, что его действия можно наблюдать. К примеру, Индия начала свое существование в качестве отдельного континента. Тектонические движения столкнули ее с Азией, в результате чего возникли Гималаи – огромный горный хребет, выросший под давлением двух встретившихся континентальных масс.

Этот процесс называется плитной тектоникой, и ученых очень интересовало, существуют ли сходные процессы на других землеподобных планетах нашей Солнечной системы: Меркурии, Венере и Марсе. Зонды, отправленные к этим планетам, убедительно доказали, что процессы тектоники плит отсутствуют во всех этих мирах, то есть в границах Солнечной системы она является строго земным феноменом.

Это представляет определенную загадку. Почему Земля отличается от других землеподобных планет? Что стало первоначальным толчком к возникновению тектоники плит и какие силы движут этим процессом? За последние годы накопилось много свидетельств, указывающих на Луну, которая почти несомненно является источником этих процессов. Более того, предполагается, что без тектоники плит Земля вообще не смогла бы стать планетой пригодной для жизни.

Ник Хоффман, геофизик из отделения наук о Земле при Мельбурнском университете, недавно выдвинул предположение о том, что тектоника плит обусловлена существованием Луны.

Мы уже упоминали о том, что происхождение Луны до сих пор окутано тайной независимо от различных гипотез и теорий на эту тему. Однако есть определенные точно известные факты. Известно, что Луна состоит из того же материала, что и Земля (однако не всего ее состава). Состав Луны очень сходен с материалом земной коры, но без многих более тяжелых компонентов, таких как железо, которое входит в состав ядра Земли.

Но каким образом такое большое количество земной коры оторвалось от поверхности планеты и отделилось от нее на десятки тысяч миль в космосе?

Ученые были озадачены. Некоторые из них предложили возможное объяснение в виде теории «большого столкновения», согласно которой некий объект размером с Марс столкнулся с молодой Землей и Луна сформировалась из поверхностного материала, выброшенного в космос при столкновении. Казалось, иного объяснения не существует. Проблему нынешней скорости вращения Земли, противоречащей теоретическим расчетам, пришлось объяснить вторым Ударом с противоположного направления, последовавшим вскоре после первого.

Нам этот сценарий кажется слишком натянутым, чтобы в него поверить. Как мы могли убедиться, такое объяснение изобилует другими проблемами, в том числе и о судьбе материала, выброшенного в космое с двух небесных тел, которые столкнулись с Землей. Если теория «двойного удара» правильна, то Луна должна состоять из трех разных видов материала, но это не так. Она состоит только из земных пород.

Ник Хоффман, общепризнанный эксперт по планетам земного типа в нашей Солнечной системе, предположил, что удаление материала, из которого сформировалась Луна, стало толчком для начала процессов тектоники плит, создав условия для смещения больших участков земной коры. Он указывает, что на Венере, к примеру, действуют такие же силы, но кора планеты настолько мощная, что внутрикоровые напряжения просто нейтрализуют друг друга, и на поверхности планеты возникают лишь разломы и слабые смещения. Хоффман утверждает, что если бы 70% земной коры, ушедшие на образование Луны, вернулись на Землю, то «океанические бассейны были бы заполнены сплошной континентальной корой».

Какой была бы Земля без тектоники плит?

Хоффман предполагает, что это был бы водный мир, покрытый океанами, где лишь вершины горных пиков выглядывали бы над поверхностью воды. Разумеется, нет оснований считать, что жизнь не могла бы существовать на такой планете, и Хоффман согласен, что водная среда очень благоприятна для развития жизни. Однако разумная жизнь в том виде, как она известна, появилась в результате сухопутной эволюции. В водной среде невозможно использование огня и орудий труда – тех самых факторов, которые, как принято считать, дали первоначальный толчок нашему развитию.

Таким образом, Луна играет столь важную роль, что даже водный мир на Земле оказался бы невозможным без ее существования.