"Фамильная реликвия" - читать интересную книгу автора (Ролофсон Кристина)

Глава вторая

Торн-Хаус располагался ближе к концу Эссекс-стрит. Как только такси остановилось на элегантной улице, Кейт извлекла из сумочки фотоаппарат, чтобы запечатлеть исторический момент. Первым делом она сфотографировала подъезд с величественными колоннами по обе стороны от полированной двери красного дерева.

Герцог замешкался и вышел из такси позже Кейт, поэтому она успела снять и его. Кейт хотелось, чтобы каждая минута ее лондонских каникул сохранилась после возвращения на Род-Айленд в виде цветных глянцевых снимков размером четыре на шесть дюймов.

Несмотря на ее возражения, хмурый герцог заплатил таксисту за них обоих, подошел к двери особняка, отпер ее и открыл.

– Прошу прощения, но в доме царит ужасный беспорядок, – произнес он, приглашая Кейт в просторный холл. Мраморные полы частично прикрывала полиэтиленовая пленка, стенная роспись была задрапирована тканью, предохранявшей ее от пыли. Герцог вел Кейт из одной комнаты в другую, а она изумлялась роскоши убранства лондонского особняка. Несмотря на то что большую часть мебели покрывала белая парусина, нельзя было не оценить красоту изысканно обставленных комнат. Уильям провел ее в ту часть дома, где ремонт был завершен: здесь располагалась выставка мейсенского и берлинского фарфора, обеденных сервизов из позолоченного серебра и оружия, послужившего герцогам Торнкрест в многочисленных войнах. Затем Кейт осмотрела гостиную с высокими окнами, откуда открывался вид на Грин-парк, и галерею, которая тянулась вдоль всего дома и вмещала впечатляющую коллекцию бесценных картин.

Кейт внимательно слушала занимательный рассказ герцога о фамильной истории. Он вполне мог работать гидом, но в отличие от гидов-профессионалов явно не скучал, рассказывая с детства запомнившиеся случаи из жизни предков.

– А теперь, если позволите, я познакомлю вас со своей бабушкой, – предложил он наконец, остановившись перед дверью лифта.

– С удовольствием, – кивнула Кейт и вошла следом за ним в лифт, который доставил обоих в личные апартаменты на третьем этаже. Просторная гостиная в зеленых и белых тонах поражала роскошью ничуть не меньше, чем залы на первом этаже.

Рослая пожилая дама поднялась с дивана, обитого тканью в изумрудную полоску. Ее седые волосы были уложены узлом на макушке. Кейт отметила классический покрой ярко-розового костюма, должно быть, безумно дорогого. Крупные жемчужины поблескивали в ушах и на пышной груди дамы. Она протянула руку, и Кейт поспешно пожала ее. На мгновение пришло в голову, не сделать ли реверанс, но Кейт не поддалась порыву.

– Кэтрин, позвольте представить вам мою бабушку, Патрицию Ландри, герцогиню Торнкрест, нашего домашнего тирана. Питти, это Кэтрин Стюарт с Род-Айленда.

– Огромное вам спасибо за приглашение, – произнесла Кейт, недоумевая, почему пожилая дама так оценивающе разглядывает ее. – Осмотр дома доставил мне истинное удовольствие.

– Приятно слышать, что он вам понравился, – ответила вдова, жестом приглашая Кейт присесть в кресло оттенка слоновой кости, а сама вновь опустилась на диван. – Должно быть, мой внук уже объяснил вам…

– Я пригласил Кейт на чай, – перебил Уильям. – Я сказал ей, что ты расстроилась, узнав, что Кейт не удалось осмотреть Торн-Хаус. – Он повернулся к Кейт и улыбнулся. – Позвольте помочь вам снять пальто.

Чувствуя себя не в своей тарелке, Кейт снова поднялась и с помощью Уильяма выпуталась из рукавов пальто. Жаль, что на ней не трикотажное платье. Черные брюки в обтяжку и пушистый свитер – неподходящий наряд для званого чая. По крайней мере замшевые ботинки выглядят неплохо. Хорошо, что трикотаж не мнется, размышляла Кейт, никто не узнает, что я второй день хожу в одной и той же одежде.

– Какая любопытная брошь! – воскликнула герцогиня, пока Уильям отдавал пальто миниатюрной горничной, появившейся неизвестно откуда. – Весьма оригинальное украшение. Где вы нашли его? В Лондоне?

– За сегодняшний день меня спрашивают об этой броши уже второй раз. Это подарок моей двоюродной бабушки.

Вдова заинтересованно воззрилась на Кейт.

– Значит, это фамильная реликвия?

– Да.

– С таким ценным украшением не стоит бродить по улицам Лондона, – с упреком заметила пожилая дама. – Вам следует положить ее в банковский сейф.

– О, не беспокойтесь! Это всего лишь безделушка. – Кейт улыбнулась, надеясь смягчить внезапно нахмурившуюся вдову.

– Для всех, кроме вас, – поправил Уильям.

– Да, – кивнула Кейт, отметив, с какой удовлетворенной улыбкой Уильям взглянул на бабушку.

Вдова поджала губы и, глядя мимо Кейт, распорядилась:

– Мэри, приготовьте чай. Мисс Стюарт присоединится к нам.

Уильям отошел к буфету красного дерева, что-то налил себе в стакан, а затем удобно устроился в приземистом кресле, положив ноги на обитую полосатой тканью скамеечку.

– Мы побывали в Тауэре, Питти. Там все по-прежнему.

– Вот как? – холодно отозвалась вдова и повернулась к Кейт. – Расскажите о себе, милочка. Откуда вы приехали?

– С Род-Айленда.

– И что же привело вас в Лондон?

– Я решила отдохнуть здесь.

– Одна?

– Да.

Вдова смотрела на Кейт так, словно ждала объяснений.

– Я лишилась работы, – нехотя добавила Кейт, – и, как только получила выходное пособие, прибавила к нему свои сбережения и отправилась в Лондон.

– Как интересно… – протянула Питти, которая и впрямь выглядела заинтересованной. – Почему же вы пожелали осмотреть Торн-Хаус?

Кейт поняла: она попадет в глупое положение, попытавшись объяснить, что титулованные хозяева особняка приходятся ей отдаленными родственниками.

– Одно из преданий нашей семьи гласит, что родители моей прабабушки родом отсюда.

Питти приподняла брови.

– Прошу вас, продолжайте, дорогая.

– Одна англичанка, предположительно состоявшая в родстве с одним из герцогов Торнкрест, вышла замуж за владельца ранчо. Вам доводилось слышать о такой родственнице?

– Нет, не припоминаю. Возможно, вы ошибаетесь.

– Может быть. Вы же знаете, как часто фамильные предания оказываются чистейшей выдумкой. – Втайне Кейт, будучи романтичной натурой, верила красивой легенде.

Очевидно, запас вопросов Питти еще не иссяк.

– Скажите, дорогая, чем вы намерены здесь заняться?

Кейт улыбнулась.

– Главным образом осмотром достопримечательностей. Я запланировала множество экскурсий.

В гостиную вошла горничная и поставила поднос с чайной посудой на низкий столик перед пожилой дамой. Помимо изящного серебряного сервиза, на подносе стояло несколько блюд с высокими горками крохотных сандвичей и пирожных. Питти разлила чай, и Уильям вскочил, чтобы подать чашку Кейт.

Чай в обществе герцогини, подумать только! Странно, что в Англии до сих пор днем пьют чай, как в книгах. Кейт почувствовала, как от глотка горячего ароматного напитка ее охватывает истома. Она представила себе удобную кровать в номере «Сент-Джайлза». Интересно, сколько часов подряд она провела без сна? Двадцать или двадцать три?

– Кэтрин!

Она вскинула голову, понимая, что прослушала вопрос, и улыбнулась Уильяму.

– Прошу прощения, я только сейчас поняла, как устала. Что вы сказали?

– Я рассказал Питти, что вам понравился лондонский Тауэр.

Кейт кивнула герцогине.

– Да, очень.

Величественная дама выбрала миниатюрный сандвич и положила его на тарелку.

– А сокровищница? Как она вам?

– Никогда не видела ничего подобного.

– Правда?

Герцог поспешил присоединиться к беседе.

– Помню, отец как-то показывал мне коллекцию оружия. По-моему, там все осталось по-прежнему.

– Уильям непременно должен показать вам Лондон, Кэтрин. Здесь есть множество интересных мест.

– Если я не ошибаюсь, мисс Стюарт заранее распланировала свое пребывание в Лондоне до последней минуты, – возразил герцог.

– Верно, – подтвердила Кейт. Она поставила чашку на столик, накрытый кружевной скатертью, и вытащила из сумочки пачку бумаг. – На завтра у меня намечено посещение Бэкингемского дворца, Гайд-парка и района Ковент-Гардена. Особенно мне не терпится увидеть Карлтон-Террас.

Герцогиня протянула руку.

– Вы позволите?

Кейт подала ей бумаги. Пожилая дама внимательно просмотрела их, затем передала Уильяму. Кейт терпеливо ждала.

– Как вам мой план? Может, я что-нибудь упустила?

Уильям с озадаченным лицом вернул ей бумаги.

– По-моему, – с расстановкой произнес он, – вы чрезвычайно энергичная женщина.

– Просто мне хотелось повидать все, что только можно. – Кейт бережно уложила бумаги в сумочку и взяла чашку. Ее слегка мутило; пожалуй, пора прощаться, пока она не опозорилась на глазах у новых знакомых. Однако ей представился первый и, возможно, единственный случай выпить чаю в английском особняке, и спешить никуда не хотелось. Роскошная гостиная дышала уютом.

– Не беспокойтесь, вы не потеряете зря ни минуты, – произнесла Питти, бросая на Кейт еще один оценивающий взгляд. – Не хотите ли сандвич с кресс-салатом?

– Благодарю, – Кейт взяла протянутую ей хрупкую фарфоровую тарелку. – Вы очень любезны. Днем, впервые придя сюда, я не ожидала ничего подобного.

Уильям приподнял бровь, искоса взглянул на бабушку и широко улыбнулся Кейт.

– Я тоже.

– Это идеальное решение. – Питти стояла у окна, выходящего на Эссекс-Корт, наблюдая, как американка садится в черную машину. Брошь блеснула на свету, когда Кэтрин опустилась на сиденье. – Я убеждена: то же самое украшение было на третьей герцогине во время коронации – помнишь, оно изображено на картине, висящей в длинной галерее.

– Сомневаюсь, что это та самая брошь. – Уильям отошел от окна, налил себе еще порцию бренди и выпил ее одним глотком. Должно быть, Питти все же впадает в старческий маразм. Досадно. Прежде герцогиня обладала недюжинным умом, а теперь, очевидно, он постепенно угасает.

Старушка с решительным видом опустилась на диван.

– Но алмаз…

Уильям повернулся к ней.

– Мы не знаем, алмаз ли этот камень, а тем более – действительно ли эта брошь – наследие нашей семьи. Вполне возможно, всего лишь удачная подделка. Сейчас только ювелиры способны отличить настоящие драгоценности от поддельных.

– Вот именно, – подхватила Питти. – Мы должны выяснить подлинность камня, и я не вижу другого способа сделать это, кроме как сводить Кэтрин к Лонгмайру и показать брошь ювелирам… разумеется, не ставя в известность саму Кэтрин. Я поговорю с ювелирами заранее.

– А чем прикажешь объяснить ей визит в дорогой ювелирный магазин, Питти?

– Она поверит любому объяснению, – отмахнулась Питти. – Ты же герцог, а она – американка.

Американка с обольстительной улыбкой и фигурой, способной остановить движение на любой из улиц Лондона. Когда она сняла пальто, Уильям от неожиданности чуть не уронил его на ковер.

– Я разыскал ее, привел домой, показал особняк, напоил чаем, а теперь ты требуешь, чтобы я разыгрывал перед ней гида?

– Да. До тех пор, пока мы не выясним, настоящий это камень или нет.

Этот камень просто не мог быть настоящим. Бесценное украшение не могло где-то пропадать сто пятьдесят лет, а затем объявиться как из-под земли.

– Надеюсь, ты не забыла, что завтра я собирался уехать? Реставрация почти закончена, я решил все вопросы, связанные с мебелью и обоями. Гейлорд выбрал несколько антикварных вещей, которые тебе наверняка понравятся. Если возникнут какие-то проблемы, он тебе поможет.

Питти не дрогнула.

– Мне нужна эта брошь. Я хочу, чтобы алмаз Торн вернулся в семью раз и навсегда.

Уильям понял, что ему придется распроститься с прежними планами.

– А если эта американская брошь – подделка? Что тогда?

– Если это не алмаз Торн, я поклянусь до конца моих дней не вмешиваться в твои дела. Ждать уже недолго, – напомнила Питти. – Я… – она осеклась, а Уильям усмехнулся.

– Ты уже дышишь на ладан. Когда-нибудь я все-таки узнаю, сколько лет тебе на самом деле.

Питти ответила ему ледяным взглядом.

– Не раньше, чем получишь свидетельство о моей смерти.

Уильям пропустил ее замечание мимо ушей, понимая, что Питти стремится вызвать у него чувство вины – за то, что он сопротивляется ее плану.

– Пойду переоденусь. Я и так уже пропустил ленч с Джессикой. Мне следовало бы позвонить…

– Я сделала это за тебя, – известила его Питти, наливая себе еще одну чашку чая. – И пообещала Джессике, что ты позвонишь ей позднее и извинишься. Она ничуть не рассердилась.

– Еще бы!

Желая во что бы то ни стало женить Уильяма, Питти прилагала все старания, лишь бы не отпугнуть достойную кандидатку на пост его жены.

– Джессика – прелестная девушка. В роли герцогини она была бы великолепна, – Питти вздохнула. – Но прежде ты должен заполучить эту брошь. Она станет залогом твоего счастья в браке – большего мне нечего желать.

Уильяму до тошноты надоели разговоры о злополучной броши.

– Я иду переодеваться.

– Смитфилды придут к ужину в восемь, – напомнила ему Питти. – Надеюсь, ты не забыл про них?

– Нет. Должно быть, они приведут с собой племянницу.

– Она очень милая девушка.

– Милыми девушками я не интересуюсь, – отрезал Уильям, выходя из гостиной. Это какой-то анахронизм, размышлял Уильям, направляясь по коридору к своим комнатам в восточном крыле особняка. Его бабушке следовало бы жить в прошлом столетии, когда мужчины только и знали, что покупали лошадей и играли в карты, а единственной задачей женщин было производить на свет наследников. Но сейчас на дворе двадцатый век. В нем нет места ни для дворецких, ни для карточных игр, ни для камердинеров, приводящих в порядок роскошный гардероб, необходимый Уильяму только в Лондоне. Войдя в свою огромную спальню, он сел и стал обдумывать свое положение.

Джессика подождет, как и Торн-Холл. Ему не хотелось задерживаться в Лондоне, но, как видно, придется. Следовало подумать и о чувствах Питти. Если обладание этой безобразной брошью сделает ее счастливой, значит, надо приобрести ее любой ценой. Выяснив ее подлинность и цену, он без труда сумеет убедить зеленоглазую американку продать оригинальную безделушку.

Кэтрин Стюарт больше подошли бы украшения с изумрудами, решил Уильям, мысленно раздевая ее. Или с турмалинами – под цвет глаз, размышлял он, вспоминая ее свитер и брюки, облегающие стройные ноги. Пожалуй, пара часов в обществе этой женщины вовсе не станут пыткой. В некотором смысле план Питти устраивал Уильяма. Он был готов исполнить его, лишь бы порадовать старушку.

В конце концов, каковы шансы, что именно алмаз Торн появился на крыльце его дома спустя почти двести лет? Надо только доказать, что этот камень – всего-навсего кусок стекла, а затем вернуться в поместье в блаженном одиночестве и уверенности, что ради бабушки он сделал все возможное.

А на всякий случай следует утром позвонить врачу Питти.


Неуклюжая черная машина остановилась перед отелем «Сент-Джайлз». Водитель терпеливо дожидался, пока Кейт рылась в британских купюрах и монетах. Их обилие и разнообразие привели ее в замешательство. Смутившись, она протянула таксисту пригоршню монет, и тот взял столько, сколько ему причиталось.

– Не забудьте про чаевые, – напомнила Кейт.

– Благодарю, – ответил он, кивнув головой. Кейт выбралась из машины и направилась к двери отеля. Собрав багаж, она зарегистрировалась и неровным шагом вошла в лифт, который доставил ее на шестой этаж. Распаковывать вещи она не стала. В голове, затуманенной от бессонницы, то и дело всплывали виды Лондона. За двадцать четыре часа она успела совершить перелет из Бостона в Англию, побродить по Сент-Джеймс-стрит и Пиккадилли, осмотреть лондонский Тауэр и познакомиться с герцогом и герцогиней. Торн-Хаус оказался в точности таким, каким ей представлялся – элегантным и величественным.

Чай в обществе герцогини. Прогулка с герцогом. Кто бы мог подумать! Порывшись в чемодане, Кейт вытащила фланелевую ночную рубашку и косметичку. Наскоро почистив зубы в крохотной ванной, она торопливо разделась и забралась на односпальную кровать под одеяло. Номер оказался тесным – настолько тесным, что, отодвинув стул от стола, нельзя было пробраться к кровати. Телевизор висел под потолком, возле узкого окна стоял простой шкаф.

Укрывшись одеялом до подбородка, Кейт глубоко вздохнула. Тошнотворные ощущения, которые преследовали ее с тех пор, как Джефф разорвал помолвку, приутихли, сердце понемногу переставало ныть. Она не ошиблась – перемена обстановки пошла ей на пользу. Несмотря на все события двух прошедших месяцев, она выдержала. Кейт закрыла глаза и улыбнулась; нет, она вовсе не эффектная красотка, не сексуальная двадцатилетняя девица с длиннющими ногами и копной роскошных волос. Джефф сделал свой выбор, и ее задача – поскорее забыть о нем. Она потеряла жениха и работу, но впредь будет строить свою жизнь так, как планировала эту поездку в Лондон: до отказа насыщая событиями каждый день и не приспосабливаясь к мнению близких.


Кейт помедлила в нерешительности у входа в огромный зал и протянула свою гостиничную карточку метрдотелю. После завтрака, входившего в стоимость номера, она намеревалась побродить по Черинг-Кросс-роуд, осмотреть Карлтон-Хаус-Террас и прогуляться по Ковент-Гардену. Она читала, что по понедельникам там проводятся распродажи антиквариата. Сегодня же днем ей предстояла автобусная экскурсия, входившая в стоимость тура, и Кейт не хотела пропустить ее.

Метрдотель кивнул и вернул карточку Кейт.

– Вас ждет герцог Торнкрест, мисс.

Кейт никак не ожидала встретить герцога в ресторане отеля «Сент-Джайлз».

– Герцог Торнкрест?

Метрдотель указал на столик на двоих у дальней стены зала, где действительно сидел Уильям Ландри, читая газету. Кейт обошла вокруг большого стола, уставленного блюдами с рогаликами и холодными завтраками из злаков. При ее приближении герцог поднялся с виноватой улыбкой на лице.

– Надеюсь, вы простите меня. – Он усадил Кейт и только после этого вернулся на свое место. – Я решил, что сегодня утром удобнее всего застать вас будет именно здесь.

– Откуда вы узнали, когда я появлюсь?

«И зачем ждете меня?»

Подошедший официант предложил Кейт кофе и налил в ее чашку пенистую жидкость. Кофе выглядел горячим и крепким, но почему он пенился? Подозрительно оглядев его, Кейт сделала осторожный глоток. Недурно, решила она, просто к этому вкусу надо привыкнуть.

– Из вашего расписания. – Он свернул газету и отложил ее. Сегодня Уильям был одет в темные слаксы и темно-серый свитер поверх рубашки в серую полоску – никаких джинсов и старых кожаных курток. В этом наряде он наконец-то выглядел английским аристократом. – Вы сами показывали его мне вчера.

Кейт расстелила на коленях салфетку и сделала еще один глоток кофе.

– Ах, вот откуда вы узнали о моих планах… Но почему…

– Почему я здесь? – закончил Уильям с обаятельной улыбкой. – Я ждал этого вопроса.

– Тогда считайте, что я его уже задала.

Уильям откинулся на спинку стула.

– Питти попросила меня побыть вашим гидом. Она считает, что вы… внешне чем-то напоминаете Ландри и вполне можете оказаться нашей дальней родственницей.

– Значит, бабушка Лорабелль была права.

Он недоуменно нахмурился.

– При чем тут бабушка… гм… Лорабелль?

– Это она подарила мне брошь. Видите ли, она приходится мне не родной бабушкой, а двоюродной. У нее никогда не было своих детей, а меня она считала любимой внучатой племянницей.

– Стало быть, бабушка Лорабелль и рассказала вам о родственнице, которая прибыла в Америку из Лондона и состояла в родстве с Ландри?

– Да.

– Понятно… – Уильям задумчиво оглядел ее. – Возможно, Питти права.

– Очень мило с ее стороны, что она беспокоится обо мне, но я без труда ориентируюсь в Лондоне. У меня есть несколько карт, и…

– Значит, вы отказываете мне? – с разочарованным видом перебил Уильям.

– По-моему, у герцога есть немало занятий поинтереснее, чем сопровождать какую-то туристку.

Кейт еще никогда не приходилось вести такие странные разговоры. Но разве она могла намекнуть герцогу, что не желает его общества?

– Ошибаетесь, – возразил герцог. – Меня вытащили из поместья в столицу, пока шла реставрация. Питти сделала вид, что нуждается в моих советах, хотя на самом деле ей недостает общества. Она считает, что я провожу в деревне слишком много времени.

– И это правда?

Он улыбнулся, сверкнув белоснежными зубами.

– Слава Богу, да. Почему бы нам не позавтракать и не обсудить предстоящий день? – Он взглянул на часы. – Сейчас всего восемь часов. Вы еще успеете принять мое предложение или отвергнуть его.

– Хорошо. – По правде говоря, Кейт не хотелось завтракать в одиночестве. И потом, возможно, Уильям и вправду приходится ей родственником. Несправедливо обижать отказом человека, который изменил свои планы, лишь бы оказать ей любезность. – Простите, я не хотела вас обидеть.

Уильям был искренне удивлен.

– Извиняться следует мне, Кэтрин. Я навязываю вам свое общество потому, что, по мнению бабушки, вы нуждаетесь в спутнике. – Он вновь сверкнул обезоруживающей улыбкой, слегка смягчившей сердце Кейт. – Боюсь, если вам придется за завтраком беседовать с незнакомцем, это окончательно истощит ваше терпение.

– Вряд ли…

Уильям неспешно поднялся.

– Я скажу Питти, что не сумел найти вас, – сообщил он и положил салфетку на стол. Кейт заметила загрубевшую кожу на его руках, мозоли на большом пальце. Герцог, предпочитающий заниматься крестьянским трудом. Человек, который скорее согласится работать на свежем воздухе, чем осматривать достопримечательности Лондона… Внезапно Кейт поняла: она не сумела бы отказаться от его предложения, даже если бы захотела этого. Мысль о путешествии в полном одиночестве казалась заманчивой на Род-Айленде, но в действительности Кейт несколько раздражало то, что ей не с кем даже перемолвиться словом.

– Прошу вас, сядьте.

Он помедлил, приподняв бровь и ожидая объяснений.

– Мне не хочется завтракать одной.

– И мне тоже. – Он кивнул в сторону накрытого стола. – Начнем?

– Хорошо. – Кейт прошла по переполненному залу, остановилась у стола и оглядела обилие снеди. Если не считать пирамиды стаканчиков с йогуртом, все кушанья выглядели так, словно содержали по меньшей мере сто граммов жиров. Впрочем, больше ей незачем сидеть на диете, напомнила себе Кейт, беря тарелку из стопки в конце стола. Не придется втискиваться в свадебное платье на два размера меньше, чтобы блестяще выглядеть на фотографиях.

По крайней мере на неделю она может дать себе волю. Кейт подцепила сосиску и положила ее на свое блюдо. В конце концов, она отдыхает и может многое себе позволить.

– Вы когда-нибудь пробовали бенджеры? – спросил из-за спины Уильям.

– Бенджеры? – Кейт оглянулась. Неужели герцог вздумал подшучивать над ней после того, как она согласилась позавтракать с ним?

Он усмехнулся.

– Сосиски, – объяснил он, кивнув на ее тарелку. – Возьмите две. Думаю, они придутся вам по вкусу.

Кейт последовала совету и увидела, что Уильям положил себе на блюдо четыре сосиски. Яйца она пропустила, зато выбрала булочку в форме кольца, небольшую порцию жареного картофеля и чашку консервированных абрикосов. Завтра она будет благоразумной и позавтракает йогуртом, а сегодня забудет о холестерине и станет за обе щеки уплетать бенджеры. В конце концов, она в Англии – притом совершенно одна! И будет поступать так, как ей вздумается.

Должно быть, я спятил, размышлял Уилл. Он поддался на уговоры Питти, а теперь сам уговорил Кэтрин принять его предложение. А ведь можно было уйти, следовало уйти, как только представился случай. Питти осталось бы только смириться с тем фактом, что алмаз Торн пропал навсегда. Чего только не бывает на свете, удивлялся он, перекладывая в свою тарелку последнюю из четырех сосисок.

– Мы пройдемся по Черинг-Кросс-роуд, а затем – по Ковент-Гардену до Бэкингемского дворца, – заявила Кейт, роясь в сумочке. – Я смотрела по карте, это совсем недалеко.

– Верно. – Но Лонгмайр и ювелиры Питти находились в противоположной стороне. – А как насчет осмотра Сент-Джеймс-сквер?

– Я побывала там вчера, по пути к Торн-Хаусу. – Кейт изучала свой список, прядь каштановых волос свисала на бумагу.

– Вот как? – Придется под каким-нибудь предлогом уговорить ее вновь погулять по тем местам.

– Там очень мило, – сообщила Кейт.

– Если вы любите ювелирные украшения, там есть магазин, где вы могли бы…

– Боюсь, ювелирные украшения для меня недоступная роскошь.

Кэтрин устремила на Уильяма взгляд зеленых глаз, и все мысли о Лонгмайре вмиг вылетели из его головы. Уильям всегда предпочитал длинноногих изысканных блондинок. Ему было нечем объяснить свой внезапный интерес к аппетитной рыжеволосой женщине… скорее даже брюнетке, которая умяла за завтраком две сосиски и без смущения призналась, что у нее нет состояния, накопленного восемью поколениями предков, чтобы тратить его на безделушки.

– Я читала, что в Ковент-Гардене сегодня состоится распродажа антиквариата.

– Антиквариата… – задумчиво повторил он. – Вы любите антикварные вещи?

Кейт пожала плечами.

– Мне нравятся старинные украшения и тому подобные мелочи. Нельзя предугадать, что найдешь на такой распродаже.

– Это верно. – Уильям поднялся и взял пальто. – Я знаю это по собственному опыту.

Кэтрин улыбнулась ему, поднимаясь и вешая сумочку на плечо.

– Тогда, возможно, вам тоже посчастливится что-нибудь найти.

– Может быть, – согласился Уилл, по-прежнему удивляясь, почему эти зеленые глаза приковывают его внимание. Разумеется, и стройная фигура не портила впечатления.

Он подождал в вестибюле, пока Кейт сходила в номер за пальто и неизменным путеводителем. Когда она вернулась, первым, что заметил Уильям, была брошь, приколотая к лацкану пальто. Вид броши несколько развеселил его и вместе с тем рассердил, напомнив о бабушкином маразме.

– Что-нибудь случилось?

Только тут Уильям понял, что хмурится, глядя на Кейт. Он с трудом отвел взгляд от броши и принужденно улыбнулся, постаравшись придать лицу довольное выражение.

– Нет, просто я вспоминал наш разговор. Вы не против пройтись пешком? День выдался облачным, но надеюсь, мы не промокнем.

– Я охотно прогуляюсь, – согласилась Кейт, и Уилл повел ее к Оксфорд-стрит и Черинг-Кросс-роуд. Надо найти какой-нибудь предлог и свернуть к Лонгмайру, размышлял он, – например, вспомнить о каком-нибудь важном деле. После нескольких поворотов они могли бы выйти не к Ковент-Гардену, а к Сент-Джеймсу, и у Кейт не возникло бы никаких подозрений.

Уильям не учел одного: Кэтрин прихватила с собой карту и каждые пять минут сверялась с ней, несмотря на его заверения, что дорогу к рынку Ковент-Гарден он знает как свои пять пальцев.

Когда они добрались до Гэррик-стрит, Уильям понял, что Кэтрин явно наслаждается прогулкой. Она рассматривала здания и прохожих с нескрываемым любопытством, пробираясь по узкому тротуару. Они миновали театр, где давали «Мисс Сайгон», и наконец вышли к рыночной площади. Слева, у крытых прилавков, толпились люди.

– Наверное, это и есть рынок, – произнесла Кэтрин и прибавила шагу.

– Не отходите от меня, – предупредил Уильям, вспомнив о карманниках. Под навесом выстроились прилавки, заваленные серебром, украшениями и множеством самых причудливых вещиц, какие только ему доводилось видеть. Похоже, все население Лондона выложило на эти столы содержимое своих чуланов и кладовых.

Кэтрин пришла в восторг.

– Смотрите! – воскликнула она, указывая на груду серебряных ложек. – Как вы думаете, они действительно старинные?

– Да. – К тому же на диво безобразные. Вслед за Кэтрин Уильям перешел к следующему столу, где она долго рассматривала богатую коллекцию потрескавшихся чайников и керамических статуэток.

– Вам не обязательно ходить за мной по пятам, – заметила она. – Мы могли бы встретиться у входа на рынок через пару часов.

– Я останусь с вами, – отклонил предложение Уильям и зашагал следом за американкой, внимательно рассматривавшей украшения в стеклянных футлярах и коробочки с римскими монетами. На угловом прилавке Уильям осмотрел серебряный подсвечник с отчетливым и знакомым узором на подставке.

– Нашли что-нибудь? – обернулась к нему Кейт.

– Сам не знаю. – Клеймо на подсвечнике имелось, но Уильям пока не знал, подойдет ли он к другим, стоящим в холле.

– Тридцать фунтов, – сообщил багроволицый торговец.

– Я подумаю, – отозвался Уильям, ставя подсвечник на место. Кэтрин рассматривала россыпь колец за стеклом витрины, и Уильям заметил, как загорелись глаза торговца, едва он заметил ее брошь.

– Сколько вы просите за это кольцо? – спросила Кэтрин. Продавец заморгал и растерянно перевел взгляд на витрину.

– За которое, милочка?

– Вот это, маленькое, с жемчугом и, кажется, изумрудами.

– Кольцо викторианской эпохи, – объявил продавец, кладя его на ладонь Кэтрин. – Это настоящие изумруды. Изящная вещица, – добавил он, – она вам подойдет.

– Так сколько? – Кэтрин надела кольцо на средний палец и залюбовалась им.

– Для вас – сорок фунтов.

– Двадцать, – вмешался Уильям.

– Тридцать, – владелец усмехнулся. – Больше не уступлю ни пенни.

– Я подумаю, – пообещала Кэтрин, возвращая продавцу кольцо.

– Решайте скорее, – предупредил продавец, кладя кольцо на витрину. – Такие вещи идут нарасхват, особенно почти за бесценок.

– Спасибо, – произнесла Кэтрин и направилась к следующему ряду прилавков.

Краснолицый продавец повернулся к Уильяму.

– А вы, должно быть, Торнкрест.

– Да, но как…

Продавец покачал головой и благоговейным голосом продолжал:

– А я думал, алмаза Торн не существует. Видите ли, я читал о нем. Кажется, он пропал в 1814 году. – Он неотрывно смотрел на Кэтрин, увлеченную разговором с пожилой дамой, продающей кружева. – Значит, он нашелся. Глазам не верю!

– Это подделка, – объяснил Уильям.

– Нет, – торговец вновь покачал головой. – Камень настоящий. – Он подал Уильяму визитную карточку. – Передайте ее своей спутнице – на случай, если она передумает насчет кольца. Я бываю здесь каждый понедельник.

Уильям взял карточку, не желая продолжать разговор о злополучной броши.

– И все-таки вы ошиблись.

Продавец подмигнул.

– Должно быть, это будущая герцогиня. Само собой, обручального кольца у нее еще нет, но, если верить легенде, это всего лишь вопрос времени. – Он снова подмигнул, а Уильям, поспешно отойдя прочь, догнал Кэтрин, которая рассматривала украшения. Значит, не только Питти узнала брошь. Уильям с любопытством осматривал ее, пока Кэтрин болтала с дамой, продающей ожерелья. Желтый камень в центре броши искрился и сверкал даже в полутьме. Большой камень окружали белые алмазы и изумруды, от них отходили лучи из желтых топазов, украшавших края узорчатой металлической оправы.

– Вам нравится? – спросила Кэтрин, показывая Уильяму янтарное ожерелье – нитку простых бус под цвет ее волос.

– Прелестно, – пробормотал он, представив эти бусы на фоне кожи.

– Десять фунтов… – неуверенно протянула Кэтрин.

– Всего ничего.

– Оно стало бы замечательным сувениром из Ковент-Гардена.

– А как же кольцо с изумрудами?

– Я могу купить только что-нибудь одно, а ожерелье дешевле.

– Тогда покупайте его, – посоветовал Уильям. – Оно вам идет.

Кэтрин отдала продавщице деньги и застегнула ожерелье на шее. Уильям обомлел, увидев, как крупные бусины легли на ее грудь, ярко засветившись на фоне черного свитера.

Сегодня он нарушил одно из своих правил. До сих пор он избегал сопровождать женщин за покупками – впрочем, Ковент-Гарден не Риджент-стрит, а Кейт, по-видимому, и не надеялась, что он заплатит за янтарные бусы. Но Уильям понимал, что изменил самому себе. Со вчерашнего дня, с тех пор как появилась эта проклятая брошь, привычный уклад его жизни пошел кувырком.

Пора было привести ее в порядок.