"Дева озера" - читать интересную книгу автора (Скотт Вальтер)
Вальтер Скотт Дева озера
Песнь первая. ОХОТА
О арфа севера, твой след заглох,Безмолвна ты уже который год,Порой струны коснется ветра вздох,Но скоро в роще у журчащих водИ струны повилика обовьет.Едва ли, арфа, ныне кто-нибудьТвою дремоту тихую прервет,Дабы мужам огнем наполнить грудьИ мягкосердых дев заставить вдруг всплакнуть.А ведь в шотландском дедовском краюНе так бывало в прежние года:Тогда струнам вверяли боль свою,В них пела радость, плакала беда,Кругом звенела музыка тогда,Раздольна, величава и стройна!И знатные внимали господаПрекрасной песне, и была онаОплотом красоты и чести названа.О арфа, пробудись! Пускай грубаРука, припавшая к твоей струне,О, пробудись, хоть не сулит судьбаМне свой напев сложить по старине,Пускай не часто доведется мнеТебе напомнить песни прежних лет,Однако буду счастлив я вполне,Коль хоть в одной душе найду ответ.О чаровница, сбрось молчания обет!1Олень из горной речки пил,В волнах которой месяц плыл,Потом он спрятался в тениЗа сонным лесом Гленэртни,Но только первый солнца лучКоснулся Бенворликских круч,Как огласил дремавший крайОзлобленный собачий лай,И вот вдали уже звенитКороткий, легкий стук копыт.2Как вождь, заслышав стражи крик:«К оружью! Враг в наш стан проник!»Олень, властитель этих мест,Вскочил и поглядел окрест.Он подождал сперва в лесуИ отряхнул с боков росу,И ввысь рога воздел затем,Как гордый вождь — свой пышный шлем;Он оглядел отроги скал,Потом принюхиваться сталИ ноздри жаркие раздул,Но, различив охоты гулИ приближавшийся рожок,Бежать пустился наутекИ, торопясь оставить лес,В юм-варских вересках исчез.3Но он услышал за собойСобак озлобившихся вой,И отвечал им в тот же часОкрестных скал стоустый глас;Собаки лаяли сильней,Раздалось ржание коней,И крик, и свист, и звук рожка,И голоса издалека;А эхо, нагоняя страх,Им снова вторило в горах,И лани трепетной невмочьСмятенье было превозмочь,И сокол с неприступных скалВниз с удивлением взирал,Пока, безумьем обуян,Вдаль не умчался ураганИ понемногу стихший гулГорам покоя не вернулИ не объят был край леснойВдруг наступившей тишиной.4А голоса лесной войныВ Юм-Варе сделались слышны,Где, говорят, гигант меж скалСебе пристанище сыскал.Взойти успело солнце ввысь,Покамест люди пробралисьПо горным склонам — крут был путь,Пришлось коням передохнуть.Оленьи потеряв следы,Редели рыцарей ряды:Нелегкий выдался уделТем, кто отважен был и смел.5По южной стороне горыОлень понесся с той поры,Как увидал, взглянувши вниз,Вдали струившийся Ментиз.Его смятенный взор блуждалМеж топей, гор, лугов и скал;Ему казалось — будет онЛишь подле Локарда спасен,Но купы ивовых ветвей,Склоненных к озеру Экрей,А дальше сосны и кустыОн вдруг заметил с высоты.Надежда прибавляла сил,И он сильнее припустил,Усталых обогнав собак,И от погони спасся так.6Вести не стоит разговорО гнавших зверя в Кэмбес-Мор-О тех, кто горной шел тропой,Бенледи видя пред собой,Кто вскоре в вересках застрял,Кто Тиз переплывать не стал, -Хотя два раза в этот деньПересекал его олень.Из них немногим, например,Пришлось увидеть Венначер,И лишь единственный из нихМоста Турецкого достиг.7Но этот всадник был ретивИ, остальных опередив,Едва дышавшего коняВсе понукал, вперед гоня,Весь в мыле, конь бежалвдоль скал,Как вдруг ловцу олень предстал.Два черных пса неслись за ним,Чутьем известные своим:Они держали след, и зверьНе мог уйти от них теперь.От псов порою отделенЛишь на длину копья был он,Да не догнать было никак,И дух спирало у собак.Но, как привыкли искони,Неслись вдоль озера ониЧерез кустарники и пни.
8
Охотничий заметил взор,Что поднялись отроги гор,Оленю преграждая путьИ вынуждая повернуть.Нечаянной удаче рад,Охотник поднял гордый взгляд -Торжествовал победу он,Хоть не был зверь еще сражен.Когда же затрубил он в рогИ верный обнажил клинок,Олень удара избежал.Свернув под сень нависших скал,Он неожиданным прыжкомИсчез в кустарнике густомИ, подавив на время страх,Надежно спрятался в кустах.Зверь в диких зарослях залег,Откуда различить он мог,Как, потеряв олений след,Залаяли собаки вследИ эхо лает им в ответ.9Охотник приласкал борзых,Тем подбодрить надеясь их,Но конь, что нес его меж скал,В изнеможении упал,А он, стремясь коня поднять,Его пришпоривал опять,Но как ни бился человек,Конь пал, чтобы не встать вовек.Взяла охотника печаль,Коня до боли стало жаль:«На Сене в давние года,Я оседлал тебя. ТогдаЯ, видит бог, не думал сам,Что станешь пищей ты орлам,Не ждал я горестного дня,Что отнял у меня коня».10Потом, трубя в свой рог опять,Охотник стал собак скликать,И подошли, полны тоски,Шальной погони вожаки -Явилось двое верных псовНа горестный хозяйский зов.А рог по-прежнему звучалСреди насупившихся скал,Взлетали совы со скалы,Клектали горные орлы;Когда стихало все вокруг,Им отвечало эхо вдруг.Уже охотник поскорейМечтал сыскать своих друзей,Но не спешил оставить лес,Который полон был чудес.11По скалам на исходе дняСтруились отблески огня:На горизонте он возникИ озарял кремнистый пик.Но ни один пурпурный лучНе доходил к подножью круч,Где мрак в ущелье был сокрытПод сенью горных пирамид,Оттуда, где таилась мгла,Росла огромная скала,И, охраняя каждый склон,Вставал гранитный бастион,Как будто замок среди скалВ долине издавна стоял.Вздымала дикая скалаСвои зубцы и купола.Подобно пагоде, онаБыла, казалось, сложена,А если сбоку поглядеть,То походила на мечеть;Иль скажет кто про замок тот,Что там знамен недостает,Когда в синеющую высьНад темной пропастью взвилисьВ росе зеленые кустыИ роз пунцовые цветы,И в поздний час и поутруРаскачиваясь на ветру?12Сколь благостна природа гор!Там все цветы отыщет взор:Бальзам свой розы льют с высот,Простой орешник там растет,Боярышник и первоцвет.Чего-чего там только нет!Паслен сулит златой венец,И наперстянка — злой конец;Где посветлей, где потемнейЦветы пробились меж камней.Утес осинником порос,Порос он купами берез.Дубов и ясеней стволыРастут из треснувшей скалы;Превыше всех вознесена,Стоит могучая сосна,Ветвями пышными прикрывВедущий к пропасти обрыв;А дальше — снежная гораСияет ярче серебра.Тому, кто входит в этот лес,Едва заметен цвет небес,И путник смотрит, словно в сонКакой-то дивный погружен.13Чуть дальше, скалы разделив,Безмолвный пролегал залив,Не столь широкий, может быть,Чтобы его не переплыть,Но оставлявший кое-гдеПростор синеющей воде,В которой он и отражалИ цепь холмов и гребни скал.Охотник подошел туда,Где шире разлилась водаИ где огромные холмыНе из лесной вставали тьмы,А из безмолвных вышли вод,Как замок из-за рва встает.Прикосновением волныОт прочих скал отделены,Земли забытые клочкиПреображались в островки.14Но ни тропинок, ни дорогОхотник различить не мог,Покамест случай не привелС горы окинуть взором дол.Как по ступеням, он стремитПуть кверху по корням ракитИ достигает высоты,Где опаленные кустыИ солнца розовый закатВнезапно замечает взгляд,А по челу озерных водОтображенье их плывет.Охотник видит, глядя вниз,Два острова, залив и мыс;И горных исполинов стройВ краю чудес хранит покой.Там Бенвеню на юге встал,Сходя к воде цепями скал,Холмов, уступов и камней,Как бы руин минувших дней;Он диким лесом весь порос,А к северу — нагой утесБен-Эн уходит в синеву,Подъемля гордую главу.15Пришлец восторженно глядитНа открывающийся вид:«О, если б тут увидел взорСтаринный королевский двор -Высокой башне встать бы там,А здесь беседке быть для дам,А на лугу, как я смотрю,Пристало быть монастырю.Тогда бы утренней поройЗдесь пел рожок во мгле сырой,А к ночи лютни бы напевПлыл над безмолвием дерев!Когда же скрылась бы луна,В пучину вод погружена,В тиши бы мы внимать могли,Как колокол гудит вдали.Сей звук, парящий вдалеке,Отшельнику на островкеВелел бы всякий раз опятьМолитву тихую читать.И пришлеца, как испокон,Спасал бы дальний этот звон,Когда с пути собьется он!16Вот заблудиться бы тогда -Так и беда бы не беда.Но я теперь скитаюсь тут,Мне дикий лес дает приют,И можно камень за кроватьИ дуб за полог посчитать.Что ж, дни охоты и войныНам не для отдыха даны,И эта ночь среди высотМеня едва ли развлечет.Не зверь владыка этих мест-Кишат грабители окрест,И встреча с ними для меняОпаснее, чем смерть коня.Теперь в горах я одинок,Но созовет друзей рожок;А если попадусь врагу,То меч я обнажить могу».17Едва раздался рога звук,Как увидал охотник вдругЗа старым дубом, что стоялУ основанья древних скал,Покорный девичьей рукеПрелестный челн невдалеке.Челн обогнул скалистый мыс,И волны тихо разошлись,Пред ним покорно отступив;Коснулся он поникших ивИ к белой гальке в тот же миг,Притихнув, ласково приник.Охотник позабыл про страх,Однако, притаясь в кустах.Не шелохнувшись, не дыша,Глядел, как дева хороша.Она же продолжала ждать -Быть может, где-нибудь опятьПрорежет рог лесную тьму.Внимать готовая ему,Она во мглу вперяла взгляд,Откинув волосы назад,Богине греческой равна,Уж не наяда ли она?
18«Но разве греческий резец, -Подумал тотчас же пришлец, -Сей дивный создал образец?»Не меньше в деве было чар,Хоть покрывал лицо загарИ краска щеки залила -Дознаться, что она греблаМог всякий: стоило взглянуть,Как тяжело вздымалась грудь.Хоть крепкую такую статьСаксонская не чтила знать,Но не ступала на лугаТакая легкая нога,Воздушной поступью не смявНи колокольчиков, ни трав.Свой горский выговор онаСчитать изъяном не должна -Столь благозвучна эта речь,Что сил не станет слух отвлечь.19На деве, вышедшей из вод,Плед, лента, брошь — все выдаетСтаринный горделивый род.Не всякой ленте довелосьСвязать такую прядь волос,Что чернотой своей былаТемней вороньего крыла;Едва ль столь пламенную грудьПлед прикрывал когда-нибудь;Добрее сердца не найдешь,Чем то, что заслоняла брошь.Взор девы был и тих и милИ кротость нежную струил,Не в силах озерная гладьЯснее берег отражать,Чем отражал тот чистый взгляд,Что сердце и душа таят.Легко прочесть в ее очахБлаговоление и страх,Смиренной дочери любовь,И грусть, нахлынувшую вновь,И тяжесть горестных невзгод, -Печальный взор их выдает.Девичья гордость, может быть,Не позволяла ей открытьСтрасть, что пылала все сильней.Так надо ль говорить о ней?20Кругом стояла тишина.«Отец!» — воскликнула она.Холмы, лежащие вокруг,Чудесный поглотили звук,И молвила она тогда:«О Малькольм, ты вернулся, да?»Но до того был голос тих,Что даже леса не достиг.«Меня не знают здесь», — сказалОхотник, выйдя из-за скал.Ее сомнение взяло,Она схватилась за весло,Челнок успела оттолкнутьИ второпях прикрыла грудь(Как лебедь, ощутивший страх,Поджал бы крылья второпях);Но лишь отпрянула, опятьГлаза осмелилась поднять -Не тот у странника был вид,Что деву в бегство обратит.21Хоть опыт пережитых летНа нем оставил явный след,Но молодость кипела в немСтрастей бунтующих огнем.Насмешлив он и весел былИ неуемных полон сил:В нем загорался, только тронь,То гнева, то любви огонь.Он был могуч — казалось, онДля ратных дел был сотворен.Хотя не в латах, не в бронеОн странствовал в чужойстране,Черты надменного лицаИзобличали в нем бойца,И, если надо, он в боюМог доблесть выказать свою.Он тихо начал речь вести,Сказав, что сбился он с пути.Свободно речь его теклаИ обходительна была,Но голос выдавал — привыкПовелевать его язык.22Взглянув на рыцаря опять,Решилась девушка сказать,Что всюду страннику приютВ горах Шотландии дадут.«И вы не думайте, что васНе ожидали в этот час:Еще рассеивалась мгла,А вас постель уже ждала,Подбитый тетерев со скалК ногам охотника слетал,И рыба попадала в сеть,Чтоб к ужину для вас поспеть!»«О, сколь безмерно вы милы,Хоть доблести мои малы,И я, увы, совсем не тот,Кого ваш дом сегодня ждет.Судьбой наказанный своей,Я растерял своих друзей.Не думал я до этих пор,Что по сердцу мне выси гор,Не ведал я, что здесь живетВладычица озерных вод».23«Я верю, — вырвалось у ней,Когда коснулся челн камней, -Что прежде не случалось вамБродить по этим берегам.Но что постигла вас беда,Нам Аллен-Бейн открыл, когдаЗа грань грядущего простерСвой умудренный жизнью взор.Во мгле неведомого дняУзрел он павшего коня,И на владельце скакунаКамзол зеленого сукна,На шляпе — яркое перо, -И на эфесе — серебро,И золоченый рог, и двухСобак, бежавших во весь дух.Он повелел — да будет кровДля гостя знатного готов.Но, в толк не взяв тех вещих слов,Решила я, что мой отецДомой вернулся наконец».24Он улыбнулся: «Коль пророкМое прибытие предрек,Должно быть он для славных делСюда явиться мне велел,И я свершать их буду радЗа каждый ваш любезный взгляд.Так окажите же мне честь -Велите мне на весла сесть!»Взглянула на него она,Лукавой прелести полна:Едва ли рукоять веслаЕму в новинку не была.Но, силой рыцарской гоним,Челнок пошел, и вслед за ним,Хотя он все быстрее плыл,Собаки плыли что есть сил.Недолго озерную гладьПришлось плывущимвозмущать -Принес их вскорости челнокНа одинокий островок.25Однако тропки между скалВзор чужеземца не сыскал.Ему казалось, человекНе появлялся здесь вовек.Лишь дева гор смогла найтиСледы укромного пути,Которым и пришли ониК поляне, скрывшейся в тени,Где несколько берез да ивСтояли, ветви преклонив:Там древний вождь соорудилУбежище от вражьих сил.26Пред ними был обширный дом,И удивительный притом:Вождь гэлов, строя сей покой,Брал все, что было под рукой.Здесь за опорные столбыСошли столетние дубы,Меж них высокая стенаБыла затем возведена,И смесью глины и листвыПромазаны в ней были швы.Строитель сосны для стропилСыскал и наверх положил.И навалил на них камыш,Какой берут у нас для крыш.На запад обратив лицо,Стояло в зелени крыльцо.Природа два живых стволаЕму опорой возвела,Где, на ветвях повиснув, росИ дикий плющ и ломонос,Тот девичий прелестный цвет,Которого милее нет,И много зелени иной,Сносившей холод озерной.И Элен, встав перед крыльцом,Сказала с радостным лицом:«В сей дивный зал открыт вам вход,И дама вас туда зовет!»27«Доволен буду я судьбой,Влекущей следом за тобой! ..»Но чуть ступил он в пышный зал,Как звон металла услыхал.Хоть он и бровью не повел,Но, оглядев звенящий пол,Он у своих заметил ногИз ножен вырванный клинок.А на стене висят ножны,Бог знает кем водружены;Здесь взор во множестве найдетСледы сражений и охот.И рыцарь сразу же узрелСтаринный лук с набором стрел,И различил тотчас же взорКопье и боевой топор,Окровавленные флажкиИ вепря дикого клыки.А по соседству турий рогИ волчью пасть узреть он мог,И хищной рыси пестрый мех -Трофей охотничьих потех,И несколько оленьих шкур.Он увидал, суров и хмур,Все, чем строитель украшалВ лесной глуши возникший зал.28От стен не в силах взор отвлечь,Пришлец упавший поднял меч,Хоть сладить с тяжестью клинкаМогла б не каждая рука.И тут сорвалось у него:«Встречал я только одного,Кто богатырскою рукойКлинок бы удержал такой».И молвит дева, вся горя:«Пред вами — меч богатыря!Отец держать его привык,Как я держу простой тростник.Могуч он, точно Аскапарт!Его недаром славит бард!Но он в горах, и в доме семЛишь слуг и женщин мы найдем».29Хозяйка в зал вошла тогда.Она была немолода,Но так любезна и мила,Как будто при дворе жила,И Элен за родную матьЕе привыкла почитать.Был столь радушно принят гость,Как у шотландцев повелось.Его не спрашивал никтоОткуда он и родом кто:В горах гостям такой почет,Что даже злейший враг — и тот,Когда придет на торжество,То примут радостно его.И наконец открылось тут,Что гостя Джеймс Фиц-Джеймс зовутИ он наследник той семьи,Что земли скудные своиСумела удержать мечом.Простился нынче он с конем,Но, видит бог, готов опятьС мечом за честь свою стоять.«Я с лордом Мори между скалОтличного оленя гнал,Всех обогнал, загнал коня,И вот вы видите меня!»30Теперь надеялся пришлецУзнать, кто девушке отец.По виду старшая из дамПривыкла к шумным городам,Но младшей чистую красуВзрастили словно бы в лесу,Хоть каждый жест в ней выдаетСтаринный, благородный род.В толпе не сыщется примерТаких пленительных манер.Ни слова рыцарю в ответНе проронила Маргарет,И, как ребенок весела,Вопросы дева отвела:«Мы жены вещие — возекНам жить не там, где человек.Мы в буйных носимся ветрах,Мы в рыцарей вселяем страх.Когда коснется бард струны,То наши голоса слышны».Тут песню завела она,И арфы вторит ей струна.31ПЕСНЯСпи, солдат, — конец войне!Позабудь о бранном поле,Не терзайся в сладком снеНи от раны, ни от боли.Отдохни у нас теперь,Нашей вверившись заботе,Тихой музыке поверьВ этой сладостной дремоте.Спи, солдат, конец войне!Не терзайся в сладком сне,Позабудь о бранном поле,И о ранах, и о боли.Не разбудит здесь тебяНи доспехов дребезжанье.Ни трубач, в свой рог трубя,Ни коней ретивых ржанье;Только жаворонок тутРазве крикнет на полянеИли выпи дробь начнутВыбивать на барабане.Не разбудит здесь тебяНи трубач, сигнал трубя,Ни доспехов дребезжанье,Ни коней ретивых ржанье.32Она умолкла, и сперва,Стараясь подобрать слова,Возобновила лишь напев,На чужеземца поглядев,Покамест на устах своихНе ощутила новый стих.ПРОДОЛЖЕНИЕ ПЕСНИСпи, охотник, спать пора.Отошла твоя тревога.Солнце выглянет с утра -Донесутся звуки рога.Спи! Собаки спят кругом.Спи! Олень уснул в лощине.Спи! Забудь, что вечным сномСпит твой конь прекрасный ныне.Спи, охотник, спать пора,Спи, не думай до утра.Не поднимет здесь тревога,Не разбудят звуки рога.33Был озарен огнями зал,И вереск по углам лежал,Другим охотникам досельНе раз служивший как постель.Но в муках гостя виноватНе трав душистых аромат,Не от девичьих вовсе чарВ его груди теперь пожар.В тревожном сне пред ним встаетКартина бедствий и невзгод.И мнится — конь погиб давно,И в челноке пробито дно,Вконец разгромлены войскаИ знамя сорвано с древка.А то — да не предстанет мне,Виденье страшное вдвойне -Картина молодых годов,И вновь он верить всем готов;Вот он среди друзей опять,Готовых вновь его предать.Они, как прежде, входят в сны,Мертвы, коварны, холодны,Хоть с виду рад тебе любой,Как будто был вчера с тобой.И он решить не в силах сам,Усталым верить ли глазамИль, может, сон недобрый сей -Грядущих знаменье скорбей?34Ему привиделось потом,Что с Элен бродит он вдвоемИ шепчет ей любви слова,И внемлет девушка сперва,А он ей руку жмет слегка,Но холодна ее рука.Тут призрак свой меняет видИ в шлеме перед ним стоит:Глаза горят, и грозен лик,Он весь в морщинах, как старик,Но рыцарь видит лишь одно -Он сходен с Элен все равно.Проснувшись, рыцарь стал опятьСвое виденье призывать.Поленья, тлевшие в печи,Бросали тусклые лучи;Их отблеском озарена,Добыча дикая видна,И рыцарь беспокойный взорК мечу булатному простер.Был различить не в силах онГде сон, где явь, где явь, где сон,И поднялся, а из окнаГлядела полная луна.35Шиповник посреди ракитСвой щедрый аромат струит,Дарят березы небесамБлагоуханный свой бальзам,Луна свой свет неверный льетНа лоно опочивших вод.Кому могла бы быть страшнаСтоль благостная тишина?А рыцарь все глядит во тьму,Себе не веря самому.«Зачем покоя не даетМне изгнанный навеки род?Зачем на дне девичьих глазМне виден Дуглас всякий раз?Зачем, увидев добрый меч,Я с Дугласом робею встреч?Зачем, когда я вижу сон,Опять в нем Дуглас? Всюду он.Довольно! Полно грезить мне!Враг не сдается и во сне.Так помолиться мне пораИ отдохнуть хоть до утра».И вот, молитву сотворивИ небесам себя вручив,Он, позабывши о былом,Спит непробудным дальше сном,Пока косач начало днюНе возгласит на Бенвеню.