"Ткачи Сарамира" - читать интересную книгу автора (Вудинг Крис)

Глава 32

– Кто мог это сделать? – вопрошала императрица. Дурун широко шагал по высоким коридорам дворца, его длинные черные волосы подрагивали на плечах. – Кто решился напасть на нас в тронном зале?

– Кто бы это ни был, он ответит за все, – ответил император. – А теперь поспешим.

Анаис ощущала растущее внутри беспокойство. Супруги находились в малопосещаемой части дворца, где располагались кабинеты ученых, комнаты для гостей и старые пустые залы, которыми уже давно не пользовались. Шестеро стражников с обнаженными мечами шли за императорской четой следом, как телохранители. Один, по имени Хаттен, служил во дворце много лет, и владычица уже имела возможность убедиться в его преданности. Другого, которого звали Иттрий, Анаис знала хуже, но помнила его лицо и была убеждена, что он не из тех стражников, которые напали на них в тронном зале. Лица остальных тоже казались знакомыми, но императрица не помнила имен.

И все же, несмотря на охрану, она боялась. Мятежи, взрывы, внезапное нападение – все это было кем-то организовано. Но для чего? Кого хотели лишить жизни: ее или Дуруна? А может, ее любимого ребенка? Сейчас, охраняемая всего лишь шестью стражниками, императрица чувствовала себя ужасно уязвимой. Кто бы ни организовал беспорядки в городе, он отлично знал, что делал. Дворец остался практически без охраны. Почти всех воинов отправили усмирять бунтующих горожан или защищать стены столицы. Отряды семьи Бэтик прибудут в Аксеками только вечером. А ведь еще даже не полдень, и помощи ждать неоткуда.

– Люция, – простонала Анаис, не в силах сдержать беспокойство. – Где Люция?

– Я послал Рудрека забрать ее. Вы разве не слышали? – прорычал Дурун. – Мы скоро с ней встретимся.

Он прав. Безопасность Люции сейчас под угрозой. Принцессу спрятали. И спрятали хорошо. Но слишком много людей знали, где находится наследница. Если враг пробрался во дворец, девочке лучше быть рядом с родителями. Они смогут скрыть дочь в укромном месте, о котором никто не знает.

Императрица посмотрела на мужа. Дурун, конечно, грубиян и бездельник, но в своем неистовом гневе он проявил свои немногие положительные качества. Муж часто мстил тем, кто нападал на него. Его сила попросту сметала противников. Анаис не сомневалась, что Дурун справится с любым, кто перейдет ему дорогу. Императрица почувствовала неуместное сейчас вожделение. Иногда под влиянием любовной лихорадки и страсти Дурун напоминал того мужчину, которого она могла бы полюбить. Но эти приступы случались редко и быстро проходили. И тогда император снова превращался в бездельника, за которым она была замужем долгие годы.

Дурун привел их в Зал Солнца. Анаис почти забыла о его существовании, но сейчас, несмотря на произошедшие события, пожалела, что так редко заглядывала сюда. Зал потрясал своей красотой: большой купол, покрытый позеленевшей и потускневшей позолотой, с огромными, имеющими форму лепестка, окнами, симметрично изогнутыми вниз. Утренний свет, проходя через витражные стекла, распадался на разноцветные лучи и окрашивал зал во множество оттенков. Пол был выложен по кругу мозаикой, а стены обшиты деревом и украшены золотом. По периметру зала располагались галереи. На них когда-то рассаживались члены Государственного совета во время заседаний. Сейчас, как и многие верхние этажи дворца, зал пустовал. Остались только воспоминания о его былой красоте и величии.

– Где Люция? – с волнением спросила императрица.

Она слышала, как жалобно прозвучал ее голос. Но в эти минуты Анаис была не великой императрицей, а слабой женщиной. Она ненавидела себя за это, но ничего не могла поделать. Нападение на тронный зал потрясло владычицу. Анаис впервые довелось смотреть в глаза людей, которые намеревались убить ее. Это превратило королевскую власть в шутку, в игру, которой она забавлялась, отдавая приказы, управляя жизнью и смертью своих подданных, защищенная стенами неприступного дворца. Теперь кто-то ударил по ней, близко к сердцу, и тот смертельный ужас, который Анаис ощутила, совсем не легко было скрыть.

Кто это был? Виррч? Похоже. Но теперь императрица приобрела тысячу врагов. Бомбы были местью армии Унгера ту Торрика. Анаис казалось, что она стерла подрывников с лица земли. Оказывается, что нет. И они отплатили за смерть своих братьев…

Одна из шести дверей распахнулась, и в зал вошел Рудрек с Люцией. Принцесса послушно шла вслед за стражником. Взгляд у девочки был, как всегда, отсутствующий, а в выражении лица смешались недоумение, любопытство и безмятежность – казалось, малышка знает гораздо больше о предмете своего интереса, чем должна.

Анаис вскрикнула от радости и, подбежав к дочери, опустилась на колени и обняла ее. Она боялась даже подумать, что захватчики могли лишить жизни ее прекрасное дитя. Задрожав, императрица еще крепче сжала в объятьях Люцию, но девочка, откинув назад волосы, все так же рассеянно смотрела прямо перед собой. Наследница казалась чем-то озабоченной. Но Анаис была слишком занята своими мыслями и не заметила тревогу дочери.

– Доложи мне о том, что происходит внизу, – потребовал Дурун.

– Они поднялись на несколько этажей выше тронного зала.

– Что с моим отцом?

Рудрек нахмурился, вопрос поставил его в тупик.

– Я покинул тронный зал тогда же, когда и вы, мой император. Мне удалось пробраться в сад на крыше дворца. Я нашел там Люцию и привел сюда. У меня нет для вас никаких новостей.

Дуруна, казалось, удовлетворил его ответ.

– Очень хорошо. Значит, никто не знает, что мы здесь. Пусть все так и остается, пока не выяснится, кто в ответе за сегодняшний произвол.

– Никто не знает, что мы здесь, – подтвердил Рудрек. – Мне возвратиться в тронный зал и поискать вашего отца?

– Нет, останься, – быстро сказала Анаис, вставая с коленей. – Нам нужна охрана.

Дурун согласно кивнул. Люция прижалась к платью матери.

– Мы должны идти, – внезапно прорычал Дурун. – Мы никому не можем доверять, пока враг не найден.

– Предлагаю пойти в Башню Северного Ветра, – сказал Иттрий. – Там только одна толстая дверь, ее легко забаррикадировать. Ваши величества будут в безопасности, пока мы соберем подкрепление и расправимся с заговорщиками.

– Согласен, – кивнул Рудрек. – Что скажет моя императрица?

Анаис что-то хмыкнула, и стражники восприняли это как знак одобрения.

До Башни Северного Ветра можно было добраться, пройдя от Зала Солнца по длинному мосту, находящемуся на головокружительной высоте. Перила и внешние решетки моста покрывала позолота, ярко сиявшая в солнечных лучах. Его внутренняя поверхность была не менее красива – парапеты украшены фресками, а каменные плиты покрыты темным лаком. Внизу виднелись покатые стены дворца, украшенные арками, а впереди – тонкий шпиль башни, гладкая золотая игла, устремившаяся в небо, как монумент духу, который заставлял дуть северные ветры. Еще три башни возвышались позади, на западном, восточном и южном концах императорского дворца.

Небольшая процессия вышла на открытую площадку и остановилась. Горячий ветер шевелил одежды.

Крыша башни почернела от сидящих на ней воронов. Птицы громоздились на сужающейся вершине и устроились на подоконниках арочных окон, рассевшись по всей длине. Сидя вплотную друг к другу, они занимали декоративные парапеты с обеих сторон моста и беспокойно ждали чего-то. Вороны внимательно разглядывали прибывших черными блестящими глазами, словно о чем-то догадываясь.

Анаис почувствовала, как дрожь пробежала у нее по спине. До нее донесся шепот Рудрека, читающего молитву. Дурун бросил осуждающий взгляд на Люцию. Но девочка, не обращая на него внимания, пристально смотрела на птиц.

– Что нам делать? – обратился Иттрий к Дуруну.

– О боги! Это всего лишь птицы! – закричал император, но его голос прозвучал не так уверенно, как ему хотелось.

Дурун взял за руку Анаис и потянул ее за собой, выводя спутников на центр моста. Жаркий ветер хватал за одежду, словно пытался сбросить вниз. Справа на идущих недоброжелательно смотрел сквозь легкие облака яркий глаз Нук.

Дурун, очевидно, надеялся, что вороны испугаются при их приближении. Но этого не случилось. Птицы переговаривались, перепрыгивали с места на место, чистили перья, прихорашиваясь, взмахивали крыльями, но постоянно наблюдали за процессией.

– Это твоих рук дело, не так ли? – злобно прорычал Дурун. Грубо оттолкнув Анаис, он ухватил Люцию за тонкое запястье. – Это твои проклятые птицы!

Внезапно он фыркнул, отпустил девочку и, выхватив меч, вонзил его в грудь Рудрека прежде, чем тот успел отреагировать. Хаттен и Иттрий одновременно вытащили клинки. Но прежде чем первый нанес удар императору, меч второго пробил сердце Хаттена. Он вскрикнул от удивления и боли и, захлебнувшись в собственной крови, упал, уставившись в небо слепыми глазами.

Птицы закаркали, захлопали крыльями, подняв ужасный шум. Но Дурун уже схватил Люцию за шею, приставив лезвие к ее горлу.

– Ты заставишь их убраться! – закричал император. – Первая птица, попытавшаяся напасть, будет стоить тебе жизни, маленькая ведьма!

Вороны замолчали и затихли, они сидели, не двигаясь. Казалось, что в знойный летний день внезапно повеяло холодом. Иттрий шагнул к императрице, угрожающе занеся над ней клинок. Четверо других стражников бесстрастно наблюдали за происходящим. И без слов было ясно, что это сторонники Дуруна. Только Рудрек и Хаттен не были вовлечены в заговор и поплатились за свою преданность императрице жизнью.

Яростно сверкая голубыми глазами, Анаис с ненавистью уставилась на мужа. Все произошло мгновенно. Предчувствия оказались верны, и теперь она получила недостающие доказательства. Правда обрушилась на несчастную женщину, лишая надежды.

Дурун. Все произошедшее – его рук дело. Ее мужа.

И она сама разрешила ввести войска в столицу.

Внезапно Анаис почувствовала слабость в ногах и попятилась, по-прежнему не сводя взгляда с Дуруна. Теперь она все поняла. Все ее опасения оказались верны. Мос и его сын состояли в заговоре с…

– Виррч, – прошептала императрица. – Вы сговорились с Виррчем.

Дурун усмехнулся.

– Конечно же. Ткачи были недовольны тем, что вы настаивали, чтобы Люция сменила вас на троне. Виррч сам предложил нам помощь. Но все началось намного раньше, жена. Как вы думаете, сколько времени потребовалось, чтобы найти людей, преданных семье Бэтик, и внедрить их в ряды императорской стражи? Восемь лет я ждал этого дня, Анаис. Восемь лет, начиная с того момента, как родилась она. – Император еще крепче обхватил Люцию.

Восемь лет? У Анаис закружилась голова, ей показалось, что мост закачался и вот-вот обрушится. Горькая правда открылась несчастной и шипами вонзилась в сердце, заставляя его кровоточить.

– Я знаю, как туго вам пришлось, Дурун, – смущенно произнесла она. – Император, но только на словах. Наш брак был лишь частью сделки, выгодной для семьи Бэтик. Я знаю, как вы расстраивались, но это…

– Речь не обо мне, Анаис. – Дурун бросил взгляд на воронов, а потом вновь на жену. – Решается судьба всей империи. Вы позволили стране расколоться на два лагеря из-за своей девчонки.

– Нашей дочери! – закричала императрица.

– Нет, – отрезал Дурун. – Вашей дочери. Вы думаете, что я позволю обвести себя вокруг пальца? Разве не странно, что у нас не было других детей, которые могли бы заявить свои права на трон? Вас не удивляет, что мы так долго пытались зачать наследника, а вы забеременели всего один раз?

– В чем вы меня обвиняете? – выкрикнула Анаис. Ей было стыдно, что муж затрагивает такие вопросы в присутствии слуг. И она терзалась оттого, что теперь будет с ней и с Люцией.

– Я не могу иметь детей, жена, и никогда не мог! – Дурун словно выплюнул эти слова. – Этот чудовище в моих руках – плод чужого семени. И каждая ее черта напоминает мне, что я рогоносец.

Императрица знала, что он прав. Анаис почувствовала, как ее глаза наполняются слезами, и рассердилась на себя, что не может сдержать их. Глаз Нуки обвиняюще смотрел на нее из-под тонкой пелены облаков на востоке. Боги знали, что сделала женщина, и все происходившее было возмездием, которого она так долго боялась. Это случилось так давно. И императрица надеялась, что события восьмилетней давности ушли в прошлое и забылись. Но, оказалось, Дурун все знал. И теперь это дорого обойдется ей и ее семье.

Анаис вытерла слезы. Она подозревала, всегда подозревала… но никогда не была до конца уверена. Но сейчас она не станет лгать и просить прощения. Только не у него.

– Да, я спала с другим! – выкрикнула императрица в лицо Дуруну. – А вы думаете, легко мне приходилось, когда весь дворец знал о том, что мой муж развлекается со шлюхами и служанками? Что мне надо было делать? Закрыть глаза на ваши шалости и ждать, пока вы заметите меня и снизойдете до ласк? Будьте вы прокляты! Я – императрица Сарамира, а не малограмотная забитая жена рыбака!

– Так кто это был? – Дурун яростно сверкнул глазами, заставляя ее замолчать. – Торговец? Уличный музыкант? – Он посмотрел на Люцию. Девочка держалась спокойно, словно кукла. – Нет, у нее благородные черты. Кто-то из придворных?

– Вы никогда не узнаете этого, – презрительно улыбнулась Анаис.

Но она давно поняла, кто отец девочки, и не сомневалась, что ее дочь тоже знает правду. Она инстинктивно почувствовала это, когда однажды увидела его в саду. Императрица верила, что и он узнал Люцию. Зан ту Икэти. Их роман был скоротечным, но очень бурным, полным страсти и ласк. Она зачала сразу, словно ее лоно ждало ребенка, устав от пустого семени Дуруна, несмотря на травы, которые императрица пила, чтобы предотвратить беременность. Неужели это действительно Зан? Или все-таки Дурун, с которым она спала почти каждую ночь после измены, чтобы заглушить угрызения совести. Что, если это был Зан и девочка вырастет похожей на него? Что, если он попытается предъявить права на свою дочь?

И все же, несмотря на все колебания, женщина не прервала беременность. После стольких попыток ребенок – любой ребенок – был слишком дорог, чтобы отказываться от него. Как ей могло прийти в голову, что Люция – дочь не ее мужа? Анаис заставила себя поверить, что Дурун отец дочери, и ничего не сказала Зану. Преемственность на троне была важнее открывшихся отклонений девочки, и императрица удивительно легко убедила себя в том, что Дурун отец Люции. Анаис просто забыла о романе с Заном. Девочка походила на мать, а не на Зана или Дуруна.

– Не имеет значения, кому вы отдались, – бросил Дурун. И она расслышала в его голосе ярость. – Ваша оскверненная родословная закончится здесь, Анаис. Вероломное нападение боевиков Унгера ту Торрика, и императрица с наследницей мертвы. Как единственный оставшийся в живых, я неохотно соглашусь стать императором, истинным правителем Сарамира. – Дурун наслаждался, рассказывая о своих планах. Вороны сидели неподвижно. Анаис наконец-то находилась в его власти. Много лет он сидел на троне как марионетка, много лет пребывал в тени женщины – обманутый муж без власти. Он не позволил бы жене умереть прежде, чем она узнает, как ему удалось перехитрить ее. – С наступлением ночи императорская стража присягнет мне на верность как единственному оставшемуся в живых члену императорской семьи. И наши войска захватят город. Гриджай ту Керестин может бессмысленно колотиться в наши стены. Ему не под силу взять Аксеками. Совет утвердит меня как императора, у него не будет выбора.

– А Виррч? Что вы пообещали ему? – воскликнула Анаис.

– Виррч мертв, – спокойно сказала Люция.

– Замолчи, – разозлился Дурун.

– Госпожа сновидений убила его. – Девочка словно не слышала его.

– Я приказал тебе замолчать!

Вороны пошевелились, черная рябь прошла через сплошное покрывало из клювов и перьев.

– Мой император, – занервничал Иттрий, – пора завершать наше дело и уходить отсюда.

Дурун хотел ответить, но в этот момент его рука взорвалась.

Анаис закричала, когда горячие капли крови обрызгали ее лицо. Но этот крик заглушил мучительный вопль ее мужа, размахивающего пылающим обрубком руки, которая только что сжимала меч. Люция, почувствовав, что он ее уже не держит, с криком отскочила в сторону. Ее длинные белокурые волосы горели. В это же время вороны взлетели огромным черным облаком. И воздух наполнился хлопаньем крыльев.

Иттрий, замерев от испуга при виде кружащих над головой птиц, не обращал внимания на Анаис. Императрица подбежала к дочери и принялась тушить ее волосы. Волосы на голове Дуруна тоже пылали, шелковистые черные пряди облизывали языки огня. Он беспомощно мотал головой. Иттрий, внезапно придя в себя, подскочил к Анаис, склонившейся над дочерью. Поколебавшись несколько мгновений, чтобы пересилить охвативший его внезапно страх, изменник всадил меч в спину императрицы.

Дикий крик, вырвавшийся из горла Анаис, заглушил карканье снижающихся воронов. Боль была невыносимой, но страшнее боли был ужасный холод, окутавший ее словно саван. Она почувствовала лишь слабый толчок, когда Иттрий вытащил клинок, разрывая внутренние органы и мышцы. И тут же из раны хлынула темная кровь. Анаис начала проваливаться в серую зыбь, сознание покидало ее. В отчаянии императрица прижимала к себе Люцию, вглядываясь в бледное лицо ребенка. Слезы текли по ее щекам, а по спине расползалось влажное багровое пятно.

Иттрий, повернувшись, чтобы убежать, увидел на другом конце моста бритоголового мужчину и молодую женщину с глазами, налитыми кровью. Это были Тэйн и Кайку. Их внезапное появление заставило стражника остановиться и обдумать дальнейшие действия. Кто они: друзья или враги? Удастся ли ему убить обоих? Может, это они виноваты в том, что случилось с Дуруном? Это мысли, обычные для опытного солдата, промелькнули в голове за несколько секунд, но воронам их хватило, чтобы спикировать на предателей.

Иттрий заорал, когда птицы окружили его, цепляясь когтями за голову и лицо, словно тысячи крошечных ножей вырывали куски его плоти. Солдат открыл рот, чтобы закричать еще раз, но вороны тут же принялись рвать клювами язык. Они выклевали глаза. Стражник упал на землю, сжимаясь и хрипя. Но птицы были неутомимы, и вскоре на теле предателя не осталось ни одного живого места. Другие стражники подверглись таким же мучениям, прежде чем умерли.

И тогда вороны принялись за императора. Они били его крыльями по лицу и телу. Волосы на голове Дуруна все еще тлели. Он отшатнулся и, не удержавшись на ногах, с ужасным воплем перевалился через парапет и упал с моста. Его последний крик долгим эхом разнесся по воздуху.

Когда Кайку и Тэйн подбежали к упавшей императрице, все уже стихло. Только вороны хлопали крыльями, расклевывая трупы стражников. Анаис, задыхаясь и рыдая, прикрывала собой дочь. По спине все больше расползалось темное пятно, и кровь, пропитав рукава платья, стекала тоненькими ручейками на каменные плиты. Кайку присела возле императрицы и нежно прикоснулась к ее плечу.

– Она жива? – спросил Тэйн.

Анаис с трудом отодвинулась, наполненные слезами глаза, не отрываясь, смотрели на дочь. Лицо императрицы посерело и постарело. Люция неподвижно лежала, закрыв глаза. Ее спина была сильно обожжена, нити зеленого платья почернели и сжались. Девочка едва дышала, пульс слабо прощупывался. Но принцесса не очнулась, даже когда Анаис потормошила ее.

Призрак, который указывал Кайку и Тэйну дорогу по дворцу и привел на мост, оказался наследницей. Девочка тащила их в это место преднамеренно, зная, что ей грозит опасность.

Но оказалось, что они прибыли слишком поздно.

– Помоги ей. Она… моя дочь… – Анаис задыхалась.

Кайку кивнула. И императрица впервые увидела цвет ее глаз. Анаис закашлялась, и кровь побежала изо рта. Кайку заплакала. Перед ней лежала императрица Сарамира. Когда-то Анаис была почти мифическим существом. Миллионы сражались и умирали по ее команде, флотилии пересекали океаны ради нее. Императрица была подобна Богу. И все-таки она оказалась всего лишь человеком, маленькой умирающей женщиной. Кайку слушала, как Тэйн молится, обращаясь к Нокту и Омехе, совершая прощальный обряд над императрицей. И горе захватило душу девушки.

В этот момент Анаис сильно схватила Кайку за руку, словно надеялась, что та станет якорем, который не даст ей уйти. Глаза императрицы были широко открыты, но она уже ничего не видела.

– Я боюсь… – прохрипела Анаис. – О боги, как я боюсь.

Кайку погладила императрицу по волосам, слипшимся от крови.

– Тсс, – прошептала она. – Умирать не так уж страшно.

Но девушка никогда не узнала, услышала ли императрица ее слова. Глаза Анаис померкли – императрица Сарамира скончалась.

– Счастливого пути, – прошептала Кайку и зарыдала.

Девушка подняла лицо к небу и увидела воронов, круживших над мостом черным покрывалом. Блестящие глаза птиц устремились на наследницу.

– Нам нужно идти, – решительно промолвил Тэйн и, неуважительно оттолкнув императрицу, легко поднял ребенка на руки. Вороны в испуге затрепетали, но юноша не обратил на них внимания. – Я не могу помочь ей здесь. Девочке нужен врач.

Кайку молча встала и еще раз посмотрела на умершую. В груди она ощущала жжение, как бывало всегда после использования каны. Это была реакция на удар, нанесенный ею по небольшой цели – руке Дуруна.

Девушка повернулась и последовала во дворец за Тэйном, несшим на руках наследницу Сарамира.