"Шторм-вор" - читать интересную книгу автора (Вудинг Крис)

1. 10

Жизнь в Орокосе бурлила не только на земле, но и глубоко в тверди скал.

Город стоял на каменном плато посреди океана, и за его пределами не было ничего. Со временем он разросся и занял каждый квадратный сантиметр поверхности острова, кроме склонов одиночных гор, торчащих там и сям. Склоны были слишком крутыми, чтобы на них строить.

Еще в давние, ныне забытые времена места на поверхности не осталось, и тогда люди начали строить вверх. Они сооружали шпили, башни и гигантские обелиски из сверкающего черного металла с тысячами комнат внутри. И одновременно строители зарывались вглубь, в скалу. Они создали подземные лабиринты водоводов, труб и туннелей. Порой в этих катакомбах встречались странные залы, назначение которых давно стерлось из памяти людей. И еще внизу тянулись улицы, длинные коридоры, откуда двери вели во множество квартир, расположенных на десятках или даже сотнях уровней. Никто не знал, как поддерживать жизнь в этих колоссальных обветшавших сооружениях ушедших времен.

Но купался ли город наверху в лучах солнца или бледном свете луны, подземные черные рынки всегда были открыты.

Тот рынок, где оказались Турпан и Моа, находился в высеченном в скале сводчатом зале Функционального века. Огромные разветвляющиеся колонны поддерживали потолок, сделанный из какого-то черного материала, который имел текстуру блестящего дерева, но был тверже металла. Между колонн беспорядочно теснились шатры, похожие на ярких насекомых, и навесы из прочной ткани. Полог каждой палатки всегда был откинут, открывая разложенные внутри товары. А продавалось на черных рынках все.

Турпан и Моа осторожно пробирались в толпе. На рынке было тесно. Гиик-тиуки и рикши сновали среди пешеходов, гомон голосов эхом отражался от стен, сбивая с толку. Светильниками служили шипящие, ослепительно белые шары, сгустки энергии, висящие в воздухе без всякой опоры.

Сюда, в одно из таких мест, куда не заходили солдаты Протектората, судьба могла привести кого угодно. Здесь бывали богачи в тяжелых темных балахонах – в высшем обществе считалось вульгарным носить яркие цвета или броские наряды. Их сопровождали наемные телохранители, вооруженные дум-пистолетами. Сюда спускались приверженцы Тропы Духов в капюшонах, надвинутых на лицо, переговаривающиеся между собой шепотом. Они изучали ненавистных призраков и поклонялись им. Остальные старались обходить последователей этой секты стороной. Встречались на черном рынке и жертвы жестокой игры вероятностных штормов, мужчины и женщины с глазами странного цвета или увечьями. Были мальчишки из гетто, чья племенная раскраска волос и кожи указывала на принадлежность к той или иной банде. И многие, многие другие – всех не перечесть.

Турпан на всех смотрел с одинаковым подозрением, прижимая к себе сумку, чтобы чего не стащили. Еще он настоял на том, чтобы Моа убрала драгоценный диск поглубже в карман брюк.

Ей в конце концов удалось снять кольца с руки с помощью машинного масла, капавшего из какой-то старой машины, которая попалась им в туннеле по пути на рынок. Артефакт не приклеился к руке, как они опасались, просто сидел слишком плотно. Просунуть пальцы в колечки Моа как-то удалось, а вот вытащить их оказалось куда труднее. Когда она сняла артефакт, его сияние погасло и цветной туман исчез. Но теперь Турпан и Моа смотрели на него с гораздо большим уважением, и девушка все время проверяла, лежит ли диск в кармане, словно он мог в любой момент испариться.

Вдоль стен пещеры тянулись ряды баров и лавок. Жерла коротких сводчатых туннелей пестрели рекламой и образцами товаров, продающихся внутри. Турпан повел Моа в один из таких туннелей, у входа в который дымились котлы с мясом трахиптеруса. Лысеющий мужчина в халате жарил на сковороде лепешки. Он равнодушно взглянул на новых посетителей и снова занялся делом.

Туннель вел в низкую круглую комнату, где было жарко и не продохнуть от курящихся благовоний. Повара принимали заказы у квадратной стойки посреди таверны. Турпан взял две полные тарелки акульих котлет с тыквенным пюре и две кружки холодного тузеля – обжигающего пряного напитка, который очень нравился Моа, хотя ей и редко доводилось его пить.

Друзья отнесли тарелки в маленькую кабинку и сели друг напротив друга. Моа, наплевав на приличия, с жадностью набросилась на еду. Турпану поневоле приходилось есть намного медленнее, приподнимая респиратор, чтобы положить в рот следующий кусок. Он терпеть не мог есть на людях, но им обоим были необходимы отдых и хороший обед. Бегство вымотало их до предела.

– Это для нас слишком дорого, – заметила Моа, беспрерывно засовывая в рот один кусок рыбы за другим.

– Поздновато спохватилась, – ответил Турпан с улыбкой, заметной лишь по морщинкам вокруг глаз. – Не бери в голову, мы ведь при деньгах.

– Сейчас – да, – согласилась Моа, на миг оторвавшись от еды. – Но деньги нам еще понадобятся.

– Ешь. Деньги – моя забота.

Моа не стала спорить. Она просто наслаждалась вкусом настоящей еды и возможностью наесться до отвала. Турпан тихо радовался, глядя на нее. Слишком редко он мог позволить себе побаловать Моа таким угощением. Он знал, как она относится к его мечтам разбогатеть, изменить выпавший ему жребий. Только он никогда ей не говорил, что она стоит на первом месте в его смелых планах. Остальной мир пусть сам о себе заботится, а он, Турпан, позаботится о Моа. Причем в первую очередь, а уж потом приведет в порядок легкие, чтобы избавиться от респиратора. Турпан сделает так, чтобы у них было жилье, хорошая еда каждый день, чтобы не приходилось все силы тратить на выживание. Это была его тайная мечта. Устроить им такую жизнь, в которой удобства и безопасность не будут роскошью.

Пока Моа уплетала за обе щеки, Турпан незаметно оглядывал зал. Здесь собралась разномастная компания, обычная для таверны черного рынка. Люди курили украшенные резьбой трубки, выпивали и наблюдали за остальными посетителями.

– Она будет следить за нами, – рассеянно произнес он.

Моа замерла с вилкой у рта.

– Что ты там бормочешь? – спросила она, и из ее рта разлетелись по столу кусочки пережеванной акулы.

Она расхохоталась и поперхнулась едой, оставшейся во рту. На них стали оглядываться, но Моа удалось проглотить свой кусок котлеты, и она смущенно улыбнулась Турпану, хотя из глаз у нее из-за кашля брызнули слезы.

– С тобой все хорошо? – спросил он.

– Почти, – ответила Моа, стуча себя в грудь ребром ладони. – Прости, говори дальше.

Он молчал и озабоченно смотрел на нее.

– Турпан, я в порядке! – заверила она. – Мне не следовало пытаться вдохнуть в себя завтрак, вот и все. – Она стала серьезнее. – Ты говорил об Анье-Джакане, да?

– Она нас так просто не отпустит, – сказал Турпан, перебрасывая за спину непослушные дрэды. – Ведь она наверняка знает, что за штуку мыдобыли. И не успокоится, пока не получит ее обратно.

– Значит, надо избавиться от этого кругляша, – ответила Моа, снова принимаясь за еду, на этот раз осторожнее. – Продай его быстрее. Возьмем деньги и убежим.

Турпан знал, что она так скажет, и подготовился к спору.

– Нет, продавать его нельзя. Разве ты не понимаешь, что это за вещь? Мы – воры, Моа. А это устройство… Если оно всегда так работает, как тогда, в логове, нам не составит труда проникнуть в любой дом в Орокосе. Представляешь, какие дела мы сможем ворочать с его помощью?

– Мы больше не воры, – возразила Моа.

– Нет, воры. Вот когда у нас будет достаточно денег, чтобы не воровать, – тогда и завяжем, – сказал Турпан. – Если мы попробуем продать диск теперь, когда Анья-Джакана его ищет, она об этом узнает… – Он замолчал, потому что его вдруг осенило.

Конечно! Вот откуда атаманша пронюхала о чудесном диске! Моцги не знали, как он работает, и пытались продать его на черном рынке. Анья-Джакана прослышала, что они продают изобретение Угасших, и догадалась о его истинной ценности. Она выяснила, где хранится это сокровище, и послала за ним Турпана и Моа. Турпан выругал себя за тупость. Как он не понял этого раньше? И все-таки он не испытывал сожаления. В конце концов, все к лучшему: зато теперь у него и Моа есть отмычка для всех дверей в городе.

– Послушай, – продолжал он. – Эта вещь такая ценная, что каждый второй в Орокосе запросто прикончит нас, лишь бы заполучить ее. Если мы попытаемся отнести ее к тем, кому она по карману, они попросту перережут нам глотки. И даже думать забудь, чтобы выбросить ее.

Моа закрыла рот. Именно это она и собиралась предложить.

– Мы ею воспользуемся, – сказал Турпан. – Вот что мы сделаем. С этой штукой нас невозможно остановить. Мы сможем войти в любое банковское хранилище в Орокосе. Мы можем стать богачами.

Моа эта идея не понравилась. Она была девушка совестливая.

– Турпан, я… Это опять воровство. Я хочу сказать, что воровать ради того, чтобы выжить, – это одно, а…

– Это воровство у Протектората, – сердито перебил он. – У них и у тех людей, которые их поддерживают, у «добропорядочных горожан». Ты их помнишь? Это те люди, которые заставляют нас жить в гетто, которые нас ненавидят и презирают. Люди, которые уводят наших родных и друзей туда, откуда не возвращаются. Те, кто плюет на нас, презирая за то, что мы ленивы и бесполезны, но делают всё, чтобы мы не могли работать и выбраться из нищеты. Для этого они наносят татуировку на наши руки, чтобы заклеймить нас как выродков.

Моа затихла, глядя в тарелку.

– Они это заслужили, – прибавил Турпан. Она слегка кивнула.

– Да…

Турпан откинулся на спинку стула и несколько секунд смотрел на девушку. Ему очень не хотелось выкладывать свой последний козырь, но пришлось. Мать Моа тоже забрал Протекторат.

– Как ты думаешь, для чего он? – спросила Моа. – Ну, зачем его сделали?

– Артефакт? Кто знает? Может, его использовали для горных разработок или для рытья туннелей. Может, чтобы шпионы могли тайком пробираться куда-нибудь и выходить оттуда. Может, у предков была тайная полиция, как у нас, а у полиции имелись всякие штуки вроде этой, чтобы выявлять несогласных.

Моа нахмурилась.

– Тайная полиция? С чего бы Угасшим ее держать? У них не было преступников.

Турпан фыркнул. Он всегда фыркал, когда хотел показать, что ему все равно.

– Так говорят легенды. Ты веришь всему, что слышишь? Да и не важно, для чего этот диск был предназначен, важно то, как мы сможем его применить. Всему свое время. Для начала надо найти безопасное убежище. Мы пойдем в Килатас. Даже Анья-Джакана не найдет нас там. Твоя подруга Чайка сможет нам помочь?

– Если ты думаешь, что нас выследят, к Чайке идти нельзя! – возразила встревоженная Моа. – Мы же приведем за собой погоню!

– Знаю, знаю. Но мы ведь не пойдем прямо в Килатас. Сначала убедимся, что за нами нет «хвоста».

Моа вдруг стало страшно. Она с подозрением оглядела таверну.

– Не волнуйся. – Турпан потянулся, через стол и накрыл ладонью ее худую, бледную руку. – Им нас нипочем не сцапать. Ешь.

Моа нервничала, но доела свою порцию и еще половину порции Турпана – он сказал, что не голоден.

Они нашли кодировщика и обменяли несколько батареек на монеты и платиновые пластинки. Покинув черный рынок, друзья углубились в путаницу извилистых туннелей. Здесь, внизу, в темноте, разместились целые города, подземные поселения. Люди жили в них всю жизнь. Они даже не спрашивали себя, откуда берется энергия для освещения туннелей, не задумывались о том, что произойдет, если свет вдруг погаснет. Искусственный свет этого сумрачного мира был для них так же вечен, как солнце.

Турпан и Моа старались обходить поселки стороной – не хотели, чтобы их увидели и запомнили. Многие скопления хижин или палаток в старых пещерах, которые они миновали, были знакомы Турпану, но в большинстве из них чужаков встречали неприветливо. Вокруг шныряли бродячие псы, бездомные ковыляли по своей бесконечной тропе от одного поселения к другому, опираясь на посохи. Жили под землей и другие создания – всякие твари вроде моцгов, чудовищные полулюди, рожденные вероятностными штормами. Эти, как правило, держались особняком, скрываясь от солдат Протектората.

Турпан часто сверялся с компасом, чтобы убедиться, что они не сбились с пути. Он знал, куда идти, потому что Моа уже давно рассказала ему, где находится Килатас и как его найти. Она вообще не умела хранить тайны, а от Турпана у нее и вовсе секретов не было. Но с тех пор, как она тут ходила, дорога могла измениться, вот Турпан и поглядывал на компас.

Компасы всегда показывали на центр Оро-коса, где находилась Осевая Цитадель, сердце древнего города. Говорили, что внутри Цитадели скрывается генератор хаоса, машина, которая порождает вероятностные шторма, сотрясающие город. И призраков.

Когда Турпан и Моа наконец вышли на поверхность, они обнаружили, что в городе уже сгустились сумерки.

Они поднялись на служебную подвесную галерею, идущую вдоль Западной артерии. Небо над головой было чистым, мирным, звездным. В нескольких метрах внизу стремительно текла вода, освещенные окна домов на набережной отражались в ней мерцающими огоньками.

– Ты только посмотри, какая красота! – сказала Моа, перегнувшись через перила. Она опьянела от радости, снова оказавшись на открытом воздухе. – Правда, здорово?

– Ничего особенного, – ответил Турпан.

Его сейчас больше всего беспокоила возможная погоня. Он боялся ее куда больше, чем признался Моа. Ему не терпелось двинуться дальше.

Девушка оглянулась на него, прядь черных волос упала ей на лицо.

– Ты никогда не спрашивал себя, кто все это создал? – Она махнула рукой в сторону центра города. – А главное – зачем?

Турпан понял, что на Моа нашло философическое настроение, а когда оно на нее находило, с этим оставалось только смириться. Он вздохнул и присоединился к ней в любовании видом.

– Город построили Угасшие. Это всем известно. А потом они нас покинули, или умерли, или еще что-то, и тогда наступило Угасание, и мы с тех пор все пытаемся вспомнить то, о чем забыли.

Но такой ответ явно не устраивал Моа.

– Но почему? Откуда они пришли? Я хочу сказать, как они попали сюда, если не существует ничего, кроме Орокоса?

Турпан пожал плечами.

– Да какая разница? У людей вроде нас с тобой одна забота – выжить.

Моа заметно загрустила.

– Ты правда думаешь, что Орокос – это весь мир? Что там, далеко-далеко, ничего нет? А как же легенды? Как это ты не веришь в прошлое, когда все было мирным и гармоничным? Стоит только взглянуть на то, что оставили после себя Угасшие, чтобы представить себе, как тогда было прекрасно.

– Генератор хаоса тоже они оставили, – возразил Турпан. – И если они жили в таком распрекрасном мире, как говорят, то какого черта они построили эту штуку? Зачем делать машину, которая насылает вероятностные шторма? И почему Угасшие исчезли и оставили нас разбираться с этим?

– Откуда я знаю? Это для всех тайна. Мы вообще мало знаем. Просто каждый во что-то верит.

– Вы с Чайкой два сапога пара. Мечтательницы, витаете себе в облаках… С чего вы решили, будто там, за горизонтом, что-то есть?

– Я же рассказывала тебе об огнях в небе, Турпан. Они…

– Вот-вот. Огни – они и есть огни, ничего больше. Огни в небе. Это может быть что угодно. Но даже если – «если», слышишь! – там что-то есть, как ты об этом узнаешь? Никому не покинуть Орокос. Никому. Сам город этого не позволяет. Ты это знаешь лучше многих других.

Моа действительно это знала. Именно так она потеряла отца. Он хотел убежать из Орокоса, уплыть в океан в поисках земли обетованной. Жаль только, далеко он не уплыл.

– Вот именно! Город! – резко вскинулась она.

Турпан видел, что она разозлилась на него. Он никак не мог понять, почему Моа продолжала верить в дело, за которое погиб ее отец. Может быть, она не хотела, чтобы его смерть была напрасной, пыталась доказать его правоту. А может быть, ей просто нужно было во что-то верить.

– Почему Орокос не позволяет никому покинуть его? – гнула свое Моа. – Почему держит нас здесь, как в тюрьме?

– Например, чтобы мы все не уплыли на поиски несуществующей далекой земли и не погибли, – раздраженно предположил Турпан.

Это был давний, очень давний их спор.

– Я не знаю, Моа. Может быть, это для нашего же блага. Может, причины вообще нет. Просто так устроен мир.

Моа сдалась. Ясно, что Турпана не удастся убедить. У него хватало дерзости, чтобы пытаться изменить собственную жизнь, но признать возможность другой жизни, вне Орокоса, он наотрез отказывался. А Моа, наоборот, считала глупостью бороться против мира, где ты родился, зато цеплялась за мысль о том, что где-то там, далеко, есть другая земля. Земля, где нет угнетения, нет Протектората, нет вероятностных штормов, нет призраков… Земля, где таких, как она и Турпан, не упекут в гетто.

Она посмотрела вниз на волны канала.

– Иногда мне просто хочется броситься в воду, – пробормотала она. – Пусть она подхватит меня и унесет по трубам в море, а там и далеко-далеко, за горизонт. Может, меня прибьет к каким-нибудь берегам…

– Только ты к тому времени будешь уже мертва, – резко перебил Турпан в досаде на то, что они так задержались. – Пойдем.

Они некоторое время шли вдоль канала, а потом галерея кончилась и им пришлось снова спуститься под землю и идти по туннелю, который тянулся под каналом. Он оказался пустым и нуждался в срочном ремонте, рев воды наверху отдавался гулким эхом. Никто этим путем не ходил, поэтому Турпан его и выбрал. Они пробирались через груды мусора, увертывались от капель воды, просачивавшейся через трещины в бетоне.

Моа чуть не наступила на Ваго, не заметив его. Голем сидел, скорчившись в тени за грудой битого камня, и не шевелился. Увидев его в шаге от себя, Моа негромко взвизгнула и отпрыгнула назад. Турпан мгновенно оказался рядом с ней.

Испугавшись ее крика, Ваго отпрянул к стене туннеля. В мигающем свете неисправного фонаря его трудно было разглядеть толком. Но и то, что Турпан и Моа увидели, было очень неприятным зрелищем.

Турпан тихо выругался себе под нос.

– Крюч, я так перетрусила! – сказала Моа и смущенно хихикнула.

На самом деле у нее аж сердце в пятки ушло. Турпан потянул ее за руку.

– Оставь его. Пойдем.

– Погоди минутку, – сказала Моа.

Она пристальнее всмотрелась в Ваго, который съежился под ее взглядом, как бездомная дворняжка.

– Что с тобой случилось? – спросила она голема.

– Моа, это не наше дело, – сказал Турпан.

Его жизненный опыт подсказывал, что не стоит сочувствовать каждому встречному. Город – место опасное, всякое может случиться.

– Нет уж, погоди, – твердо сказала Моа. Сердце Турпана упало. Моа уперлась рогом.

На нее накатил очередной приступ упрямства. Обычно она безропотно соглашалась со всем, что он говорил, но если уж на нее находило… Настаивать будет себе дороже – это ее только раззадорит.

Моа присела на корточки перед страшилищем.

– Это вероятностный шторм так тебя покрючил, да? – спросила она. – Эй, ты говорить-то можешь?

Несколько секунд длилось молчание. Потом уродец ответил:

– Не шторм. Меня таким сделали.

– Сделали?

– Я не знаю зачем, – прибавил он, будто она его об этом спросила.

Моа несколько секунд обдумывала этот ответ.

– Как тебя зовут?

– Хозяин называл меня Ваго, – медленно ответил он.

– Ладно, Ваго. Я – Моа, а это Турпан.

– Вообще мы вроде как должны были держаться тише воды ниже травы! – взъелся Турпан. – А ты только что назвала ему наши имена! Хочешь, чтобы тебя поймали?

– Он в беде! – воскликнула Моа. – Разве ты не видишь?

– Весь этот крючный мир в беде, Моа! Мы сами в беде! У нас нет времени возиться с ним!

– Ну так найди время, – парировала она.

Турпан скривился и с раздражением пнул ногой камень. Когда-нибудь мягкосердечие Моа их погубит. Это только в мире грез незнакомцы платят добром за добро, на деле же они чаще норовят избить тебя и ограбить. А те, кому действительно без помощи не обойтись, как правило, уже сдались и ничего не хотят. Жаль только, Моа с этим не согласится. Она лелеет свою хрустальную мечту о солнечном мире, где можно творить добро и тебе за это будут благодарны.

– А где же теперь твой хозяин? – спросила Моа у Ваго.

Она говорила с ним ласково, словно с напуганной зверушкой.

– Я не могу к нему вернуться, – ответил Ваго.

– Он тебя выгнал?

Ваго отвел глаза и ничего не ответил. Моа решила, что это означает «да». А напрасно.

– Что это у тебя на шее? – спросила она.

В потемках странный предмет на шее Ваго было толком не разглядеть. Услышав вопрос, уродец ревниво прикрыл птицу рукой.

– Что ты, я не хочу отнять это у тебя, Ваго, – заверила его Моа. – Мне просто интересно, что это такое.

Ваго несколько мгновений с подозрением смотрел на нее, потом выпрямился и вышел на свет. Пока он сидел, сжавшись в комок, Турпан и Моа и не догадывались, какой он большой. Чужак навис над ними, словно башня. Девушка попятилась, вдруг пожалев, что не послушалась Турпана. Голем предстал перед ними во всей «красе». Зрелище было жуткое.

Но Ваго хотел, чтобы она рассмотрела то, что висело на его тощей шее, и Моа невольно взглянула на «подвеску». Это оказалась черно-белая птица, слабо пахнущая консервантами. Моа с отвращением попятилась: птица была мертвой. Этот странный тип носит на шее птичий труп. Турпан прав, не надо было с ним связываться…

Но потом она пригляделась получше и благоговейно прошептала:

– Турпан!.. Ты только посмотри!

– Что? – спросил тот, подходя ближе. При виде птицы он с омерзением фыркнул. – Надо же, красота какая! Просто блеск!

Ваго с надеждой смотрел на Моа. Девушку его сокровище заинтересовало не на шутку.

– Нет, ты посмотри как следует! – настаивала Моа. – Можно мне потрогать? – спросила она Ваго, и тот нагнулся, чтобы ей легче было дотянуться.

Турпан подошел. Моа вертела птицу в руке, изумленно рассматривая ее.

– Ну птица и птица, – равнодушно пожал он плечами. Ему было не по себе, когда он стоял так близко от Ваго. – Выглядит она не очень. На что смотреть-то?

– Мой отец изучал птиц, – объяснила Моа. – У него было много книг о всяких пернатых. Когда я была маленькой, то любила смотреть картинки. И папа заставил меня выучить всех птиц. – Она покачала головой. – А таких я никогда не видела. Никогда.

– Значит, это редкая птица.

– Она не редкая, – возразила Моа. – Ее не существует.

Турпан удивленно поднял брови.

– Да, ее больше не существует, – согласился он.

Моа отпустила птицу, и Ваго немного отступил, настороженно наблюдая за новыми знакомыми.

Девушка принялась объяснять:

– Нет, я про то, что в Орокосе нет ничего мало-мальски похожего. Посмотри на оперение, посмотри на строение скелета, посмотри на…

– Что ты хочешь этим сказать? – перебил Турпан, которому все это уже основательно надоело.

– Она прилетела из другого места! – выпалила Моа.

Турпан потер пальцами переносицу и устало вздохнул. Девушка повернулась к голему, подвижная половина лица которого выражала недоумение.

– Где ты ее взял?

– Она влетела ко мне в окно, – ответил Ваго. Моа заволновалась.

– Мы должны показать ее Чайке! – воскликнула она. – Это еще одна! Еще одна птица, такая же, как первая, как та, которую она поймала!

Ваго отодвинулся, прикрыв ладонью свое сокровище. Моа замахала руками и торопливо стала втолковывать:

– Я хочу сказать, что мы отведем тебя к Чайке. Если ты не против.

– Моа… – предостерегающим тоном произнес Турпан. – Этот парень, он… не то чтобы совсем незаметный.

– Это очень важно! – настаивала Моа. Она снова повернулась к Ваго. – Ну?

Он разглядывал ее своим крапчатым желтым глазом. Выбравшись из воды, он решил, что остаток жизни ему придется провести в одиночестве в этом подземном туннеле. Он жалел, что падение не убило его, – похоже, создатель сделал его очень прочным. Человек бы сломал себе все кости, а Ваго уцелел. Может, его скелет был вовсе не костяным – он не знал.

– Я пойду с вами, – сказал голем, рассудив, что лучше уж так, чем вечно сидеть здесь.

– Моа, он будет обузой! – предостерег Турпан.

– Своя ноша не тянет, – отрезала она. Турпан в отчаянии закатил глаза и зашагал вперед. Он понимал, что Моа не переубедить. Вот это в ней всегда его поражало: обычно Моа была тихоня тихоней, но только до тех пор, пока дело не касалось ее мечты. За мечты она цеплялась так, что зачастую совершенно теряла ощущение реальности. Черт возьми, это же всего лишь птица! Кому нужна какая-то несчастная птица?

Но Моа хотела показать птицу Чайке, а Турпан никогда не умел отказать ей. Он слышал, как она уговаривает Ваго идти с ними. Иногда он жалел, что связался с этой девчонкой. Впрочем, не всерьез и недолго.