Краснов-Левитин АнатолийТопот медный

Анатолий Краснов-Левитин

ТОПОТ МЕДНЫЙ

"И во всю ночь безумец бедный

Куда стопы ни обращал,

За ним повсюду Всадник Медный

С тяжелым топотом скакал"

А. С. Пушкин

"Топот медный" слышит за собой каждый человек от рождения до смертного часа. Тяжелый топот Медного Всадника - Государства. Медный топот слышит сейчас за собой Русская Православная Церковь.

Было время - "тяжело-звонкое скаканье" раздавалось впереди: русское духовенство, цепляясь за конский хвост, бежало за государством.

Но свершился суд: ныне государство гонится за церковью. Медные копыта грозят ее растоптать.

О том, что написанные выше слова - не метафора, а реальная жизнь, говорит огромное множество фактов. В своих предыдущих статьях мы приводили примеры того нажима, которому подвергается Церковь.

До сих пор мы, москвичи, знали обо всех этих мерзостях лишь понаслышке. Но скоро мы все это, кажется, увидим. Мосгорисполком, под предлогом реконструкции, решил снести древний храм Петра и Павла у Преображенской заставы*. Три тысячи подписей под петицией с протестом против этого постановления показалось слишком малой величиной деятелям столицы - храм подлежит закрытию.

Не лишним будет сказать, что предлог, который выставляют власти, звучит как грубое издевательство: станция метро, которая должна быть построена на этом месте, может без всякого ущерба быть поставлена на сто метров дальше на совершенно пустом месте - но почему-то понадобилось снести ценный памятник старины, находящийся под охраной государства.

Наконец А. А. Трушин (уполномоченный Совета по делам Православной Церкви по Москов-ской области) многозначительно обещает: "Через несколько лет все подмосковные церкви будут закрыты".

Мы начали статью пушкинскими стихами. Заключим этот раздел Некрасовым:

"Кажется, трудно отрадней картину

Нарисовать, генерал".

* Снесен в 1964 году.

I. Формирование научного мировоззрения и атеистическое воспитание

Мы говорили об очень низменных, прозаических вещах - о гонениях на религию, имеющих место в нашей жизни.

Об этом мы говорили и со многими антирелигиозными деятелями. Надо сказать - наши собеседники не любят этой темы: правда, они не отрицают приведенных нами выше фактов, но они, однако, объясняют их случайностями, местными перегибами и т. д. Они предпочитают заниматься высокими теориями. Ну, что ж, поговорим о теории. Тем более, что у нас есть для этого подходящий повод: совсем недавно был напечатан доклад Л.Ильичева на пленуме Идеологической комиссии при ЦК КПСС и выступления ряда крупных советских деятелей по этому докладу.

Попробуем разобраться в этих документах, имеющих первостепенное значение для антирелигиозной пропаганды в нашей стране.

Итак, перед нами доклад Л. Ильичева.

На первый взгляд этот докладчик производит странное впечатление: докладчик все время ратует за "научное мировоззрение". Во имя этого мировоззрения он призывает вести борьбу с религией.

Тщетно было бы, однако, искать в докладе точную формулировку - что именно является научным мировоззрением и чем оно отличается от ненаучной. Правда, в одном месте доклада (Журнал "Наука и религия" стр. 6-10) указывается на ряд великих научных открытий последнего времени; однако, докладчик вынужден признать, что "современные церковники" их не отрицают. Наш поборник науки объявляет это "коварными уловками". Однако, это ровно ничего не объясняет. Факт остается фактом: есть множество людей, которые принимают все научные достижения нашего времени и все-таки остаются верующими людьми. Получается заколдован-ный круг: научные открытия отрицают религию, а религия их спокойно принимает и все-таки остается религией (антинаучной идеологией).

Докладчик беспомощно мечется по этому кругу, так и не находя из него выхода.

И тем не менее термин "научное мировоззрение" буквально пронизывает весь доклад. Получается, как в эпопее М. Горького "Жизнь Клима Самгина". Там, как известно, через весь роман проходит образ "гибнущего мальчика" и каждый раз, когда упоминается о мальчике, всплывает фраза: "А, может, мальчика-то и не было?"

Поскольку Л. Ильичев не дает никаких критериев научности или ненаучности - законен вопрос: "А, может, мальчика-то (научного мировоззрения), в его докладе и не было?"

Но придем на помощь Л. Ильичеву: попробуем за него сформулировать, что именно является критерием научности. Критерием научности является соответствие или несоответствие того или иного положения объективной реальности. Так система Коперника отражает действительное положение вещей в природе, поэюму она научна. Система Птоломея не отражает действитель-ного положения вещей в природе, поэтому она не научна.

Критерием научности является также установление закономерностей. Наука потому и наука, что она в потоке случайных, хаотических, разрозненных явлений устанавливает определенную взаимосвязь и обнаруживает детерминизм явлений (их закономерность) .

Когда Момзен устанавливает целый ряд социальных, экономических причин, вследствие которых Римская Империя неминуемо должна пасть, он строит свои рассуждения на научной основе. Когда же А. С. Пушкин замечает (в полушутливой форме), что если бы нос Клеопатры был бы длиннее, может быть, судьба мира была бы другой, - он исходит из случайности и его рассуждение является поэтому антинаучным.

Научное мировоззрение должно быть последовательно и логично, ибо где закономерность, там и последовательность; сумбурность и непоследовательность - родные сестры случайности. Закон всемирного притяжения последователен: если тела притягиваются друг к другу с силой, прямо пропорциональной их массам и обратно пропорциональной квадрату расстояния между ними, земля должна притягивать к себе не только яблоки, но и луну, а Солнце должно притяги-вать к себе землю и все другие планеты нашей системы. Ньютон был в своих рассуждениях последователен, а поэтому научен. Всякий, кто признавал бы притяжение яблок и отрицал бы притяжение луны землей был бы непоследователен, а поэтому ненаучен. Подойдем с этими критериями к атеистическому мировоззрению и попытаемся проверить его научность. Начнем со второго положения: можно ли, оставаясь строго на базе атеистического мировоззрения, говорить о наличии закономерности в природе и жизни?

Открываю книгу. Передо мною строчки, написанные рукой талантливейшего, правдивей-шего атеиста - предельно искренние строки: "Без сомнения, история может продолжаться миллионы лет. С другой стороны, я ничего не имею против окончания истории завтра. Мало ли что может быть! Энкиева комета зацепит земной шар, геологический катаклизм пройдет по поверхности, ставя всё вверх дном. Какие-нибудь газообразные испарения сделают на полчаса невозможным дыхание, - вот вам и финал истории". Слова эти принадлежат А. И. Герцену, цитирую я их по книге Иванова-Разумника "О смысле жизни" (С.Петербург 1908 г. стр.272).

А вот какой комментарий дает к этим словам сам Иванов-Разумник - также глубокий, честный, вдумчивый атеист. "...Но эта истина (герценовское положение о случайности мироздания), как она ни проста, не умещается в головах объективных телеологов: стоило бы очень развиваться три тысячи лет с приятной будущностью задохнуться от какого-нибудь сероводородного испарения! - возмущается Галахов, - как же вы не видите, что это нелепость?"

"Удивительные, право, люди, эти телеологи! Каждый Божий день на глазах у них происхо-дит подобная нелепость: каждый день какой-нибудь камень разбивает голову человеку - и тут они не спрашивают себя: стоило ли человеку развиваться двадцать лет с приятной будущностью случайно попасть под падающий с крыши камень?... Смерть человека нелепа и все-таки человеческая жизнь имеет субъективный смысл, гибель человечества не менее нелепа - и всё же жизнь человечества субъективно осмыслена. Надо только понять, что никакой объективной цели в будущем нет, что цель в настоящем и всё остальное приложится" (Там же, стр. 272-73).

Вопрос поставлен предельно ясно. С умными, честными людьми приятно и спорить.

Действительно, если мы станем на позицию атеизма, мы должны неминуемо очутиться в царстве случайностей. Разумеется, Л. Ильичев и его товарищи никогда не согласятся с Герценом в его выводах и ответят на них целым потоком заклинаний. Однако, оставаясь атеистами, они не смогут противопоставить Герцену ни одного сколько-нибудь осмысленного аргумента. Любая случайность (Энкиева комета или взрыв на солнце - а такие взрывы случаются где-нибудь каждый день) опрокинет все их аргументы и сделает совершенно бессмысленными любые их рассуждения.

Таким образом, случайностью держится мир, - но и возник он случайно.

Как возникла жизнь на земле? Послушаем атеистических ученых. Открываем коллективный сборник "Труды международного симпозиума 19-24 августа 1957 года. Возникновение жизни на земле". Как возникла биосфера (жизнь органических веществ) ? Вот как отвечает на этот вопрос А. Виноградов:

"Какие причины могли вызвать охлаждение СаСОз? Основных причин две: разрушение бикарбоната кальция при испарении водных бассейнов и 2) биологическая фиксация С02 в скелетах организмов (СаСОз), а также в процессе фотосинтеза" (стр. 35). Стало быть, была бы на земле немного меньшая температура - водные испарения проходили бы менее интенсивно, не получалось бы разрушения бикарбоната - жизни на земле не было бы. Чем это, собственно, лучше "носа Клеопатры", изменившего судьбы мира? Послушаем еще.

"Рассматривая эволюцию земной атмосферы, можно подразделить ее на несколько стадий: первая стадия относится к периоду образования Земли из газо-пылевого облака. Атмосфера в этот период содержала водород - и гелий лишь с небольшой примесью других газов, главным образом, неомина. Происходила постепенная потеря газов атмосферы и, в первую очередь, содержащегося в ней водорода.

Вторая стадия связана с постепенным разогреванием образовавшейся планеты в результате сжатия радиоактивных и других экзотермических процессов.

Происходило выделение в атмосферу из недр земли различных газов вследствие их испаре-ния по мере повышения температуры" (В.Соколов "Эволюция атмосферы земли" - стр. 67 названной книги).

Вникнем в эти слова: какая цепь случайностей:

1-ая стадия: потеря газов атмосферы происходила бы медленнее и это вполне возможно (атмосфера была бы наполнена гелием и водородом - жизни бы не было).

2-я стадия: не было бы сжатия планеты (а это редчайшая случайность) не было бы разогревания планеты - жизни на земле не было бы.

Элементы, входящие в состав Земли, были бы чуть-чуть более устойчивы не происходило бы "радиоактивных процессов" - жизни на земле не было бы.

Послушаем еще одного ученого - В. Фесенкова. Вот что говорит он в своем докладе "Первичное состояние нашей планеты": "Итак для возникновения жизни требуется не только наличие достаточной солнечной радиации, водной среды, но и обилие всевозможных элементов, способных входить во все возможные соединения. Существенным условием для этого является поверхность планеты, покрытой континентами и океанами, на которой в течение миллиардов лет мог происходить процесс обогащения воды океанов продуктами размыва континентов" (стр.18 названной книги).

Итак: континенты, океаны, продукты размыва - случайности и случайности. Хаос случайностей.

Но так же обстоит дело и с возникновением планет (особенно в модной системе О. Юл. Шмидта).

А вот как представляет себе материалистическая наука появление на земле человека. Открываем известную брошюру Энгельса "Роль труда в процессе очеловечивания обезьяны" (это, как известно, священная книга для всякого диаматчика). Открываем ее, читаем: "Много сотен тысячелетий тому назад, в еще не поддающийся точному определению промежуток време-ни того периода в развитии земли, который геологи называют третичным, предположительно к концу этого периода, жила где-то в жарком поясе - по всей вероятности, на обширном материке, ныне погруженном на дно Индийского океана, - необычайно высокоразвитая порода человекообразных обезьян. Дарвин дал нам приблизительное описание этих наших предков. Они были сплошь покрыты волосами, имели бороды и остроконечные уши и жили стадами на деревьях. Под влиянием, в первую очередь, надо думать, своего образа жизни, требующего, чтобы при лазании руки выполняли иные функции, чем ноги, эти обезьяны начали отвыкать от помощи рук при ходьбе по земле и стали усваивать всё более и более прямую походку. Этим был сделан решающий шаг для перехода от обезьяны к человеку" (Фр. Энгельс "Роль труда в процессе превращения обезьяны в человека" ОГИЗ 1948 г. стр. 3-4. Курсив Энгельса).

Как только и всего? Так вот оказывается, чему мы обязаны своим существованием - наличию деревьев "на исчезнувшем материке в Индийской океане". Будь там меньше деревьев - они продолжали бы ходить на четвереньках, и человечества не было бы.

И такие курьезные, смехотворные вещи пишет Энгельс, человек , озаренный искрой гения, (но, конечно, не философского гения). Что же сказать о других - о наших диаматчиках, пишущих на эти темы диссертации? Одно можно сказать:

Иных уж нечего считать:

Они под хладным солнцем зреют;

Бумаги даже замарать

И то, как надо, не умеют".

(С. Есенин).

Материалистическая наука представляет собой конгломерат порой остроумных, часто правильных, иногда гениальных наблюдений над природой. Она, однако, совершенно бессильна дать целостную картину мира, создать законченную "натурфилософию", раскрыть внутренний смысл различных этапов в развитии природы - а без этого* ... так ли уж важно, в результате каких именно случайных обстоятельств возникла жизнь.

* Фраза, инкриминировавшаяся мне на процессе в мае 1971 года.

Таким образом, если идет речь об уяснении закономерностей, имеющихся в мире, материалистическая наука оказывается совершенно бессильной.

Как обстоит дело с последовательностью и логикой? У Толстого в "Анне Карениной" к Константину Левину приезжает в гости его больной брат Николай. "Если бы они были искренни, то Левин бы говорил брату, - замечает Толстой, - Ты умрешь, ты умрешь, ты умрешь! А Николай отвечал бы: Знаю, знаю, знаю, но боюсь, боюсь, боюсь. Но так как говорить об этом было нельзя, то Константин говорил о своих взглядах на сельское хозяйство, а Николай с ним спорил".

Если бы атеисты были последовательны и искренни, подобно Герцену, они всё время говорили бы человечеству: "Ты умрешь! Ты умрешь! Ты умрешь! (через миллион лет или завтра), а человечество голосило бы: "Знаю, знаю, знаю! Но боюсь, боюсь, боюсь!" Но так как говорить это совершенно невовзможно (особенно для движения, претендующего на то, чтобы играть роль путеводителя человечества) , то начинаются всевозможные софизмы, увертки, наукообразные теории - их конгломерат называется "диалектическим материализмом".

Я, разумеется, далек от мысли, что все материалисты - это сознательные обманщики. У Патриарха Сергия* есть хорошее выражение: "услужливая совесть". Человеческая психика, сознание, мысль не менее услужливы, чем совесть: они умеют всегда говорить то, что хочется слышать, и молчать о том, о чем не хочется думать.

* Иеромонах Сергий "Православное учение о спасении". Сергиев Посад. 1895 г.

Почему мы, однако, считаем диалектический материализм несостоятельный и непоследовательным мировоззрением?

Скажем об этом кратко.

Гегелевская диалектика покоится на гранитном фундаменте: существует в мире абсолютный дух - разумная, творческая, все направляющая сила. Материя - лишь ее "инобытие" - проявление, материал. Разумная сила - и развитие разумное, целенаправленное, закономерное. Законы диалектики всеобъемлющи, потому что они лежат в основе мира: мир есть "проникнове-ние противоположностей" - духа и материи, поэтому закон "проникновения противоположнос-тей" проницает всю Вселенную - от малых до больших вещей. Мир есть нескончаемая цепь ступенчатых, скачкообразных превращений - Духа в материю и материи в Дух, - нарастание интенсивности (количества) непрерывно создает новое качество, поэтому закон перехода их количества в качество, а качества в количество является универсальным законом Вселенной.

Путь Вселенной - это Дух - материя - Дух, обогащенный развитием, поэтому закон "триады" охватывает все стороны Вселенной.

Что делают, однако, материалисты? Они отбрасывают разумное начало во Вселенной - и оставляют разумное развитие - диалектика. В результате получается бредовая картина: неодушевленные предметы сами себя направляют, сами себя формируют, сами издают себе законы, совсем как у Чуковского: "одеяло убежало, улетела простыня и подушка, как лягушка, ускакала от меня".

Совершенно непонятным привеском является у материалистов и законы диалектики. Всюду в мире "проникновение противоположностей", а сам мир однолинеен, однообразен, односторо-нен - в нем нет ничего, кроме материи. Почему бесконечные переходы из количества в качество - если сама вселенная неизменяема: она состоит из материи, которая вечна и безгранична: материя всегда была в определенном количестве, такой остается и такой всегда будет. А закон "триады"? Материалисты отбросили гегелевскую схему развития мира: "Дух -материя - Дух" и оставили пример с зерном (зерно - колос - зерно), от чего вся "триада" принимает у них невыразимо комический вид. И.В. Сталин это понял и закон триады попросту в своем кратком изложении диалектического материализма отбросил.

В свое время Н.И. Бухарин предлагал заменить диалектику механикой, т. к. "диалектика имеет гегелианский, мистический привкус и ведет к поповщине". Сейчас, судя по сообщениям печати, Мао-дзе-дун, "очищает диалектику от мистического тумана". И тот и другой правы: если вы признаете разумное развитие материи (атомов, электронов), то вы наделяете ее разумной душой, - и это и есть дорога к "поповщине".

Или признайте в природе разумное начало, тогда разумное развитие - или отвергните разумное начало, тогда царство случайностей - и нет никакого разумного развития - диалектики!

Итак, мы убедились, что то, что называется в докладе "научном мировоззрением" представ-ляет собой эклектическое крошево, состоящее из софизмов, натянутых объяснений, надуманных словечек. Почему так? Разве диалектический материализм выдумали глупые люди? Нет, у его колыбели стояли два гениальных социолога: Маркс и Энгельс, его развивали люди гигантского таланта (Плеханов, Бебель, Ленин).

Его обосновывали люди энциклопедической образованности, такие как Каутский. И в наши дни во всем мире, от крайнего запада до дальнего востока, тысячи талантливых, благородных людей обосновывают, развивают философию "диалектического материализма" Почему в итоге столь жалкие, неубедительные результаты? Да, потому что философия диалектического материализма в корне неверна: она дает односторонюю искаженную картину мира, совершенно не соответствующую действительности.

Когда-то Эрнест Ренан (скептик и позитивист, но блестящий писатель) сказал: "Узкие идеи правят миром". К счастью, это не так: узкие идеи, если и овладевают умами, то очень ненадолго. Однако, факт остается фактом: "узкие идеи" пользуются недолговечным, но сильным обаянием именно благодаря своей прямолинейности, примитивности, кажущейся легкости, с какой они решают сложные "проклятые" вопросы.

Атеизм является "узкой идеей", которая импонирует своей доходчивостью и которая, как всякий примитив, лопается мыльным пузырем при более глубоком рассмотрении. К счастью, наука в своем развитии открывает всё новые и новые горизонты: целесообразность, царящая в природе, телеологичность, целенаправленность развития во Вселенной не оставляют никаких сомнений в наличии единого Разумного Начала. Самая материя оказывается лишь сплетением (сгустком) энергии. Современная наука открывает целые области - новый план бытия - мир таинственных явлений человеческой психики и никто не принимает всерьез неуклюжие попытки материалистов подставить под эти явления материалистические объяснения.

Мы несколько отклонились в сторону от нашей темы - нашей целью сейчас является исключительно разбор доклада Л. Ильичева.

Нам всё же хочется сказать, что философским течением, которое стучится в двери, является объективный идеализм, основанный на подлинной гегелевской диалектике. Это, разумеется, не будет механическое возвращение к Гегелю. Не "назад к Гегелю", как говорили неогегелианцы, а "вперед с Гегелем" - вперед к исследованию новых планов бытия, новых миров - миров материальных, полуматериальных (энергия), чисто духовных (мистическая биология и психология), - исследование их граней, тончайших переходов, скрещиваний и разветвлений, - вот где необъятное поле для применения законов диалектики, - и да будет великий философ нашим Вергилием в этом чудесном, увлекательном странствовании.

Проявление глубокого кризиса в современной материалистической философии является, между прочим, то, что наиболее умные и глубокие материалисты уже близко подходят к порогу идеалистической диалектики. В этом отношении интересна книга известного болгарского коммуниста Тодора Павлова, вышедшая в русском переводе в конце сороковых годов. Книга носит название "Теория отражения". Исходной точкой автора является положение об отражении как главном свойстве материи. Тодор Павлов - смелый и честный мыслитель, наблюдая природу, приходит к выводу, что отражение - это основное свойство материи во всех ее формах и видах; проф. Павлов еще крепко держится за материалистические формулы и искренне считает себя материалистом. Однако, поскольку он признает за материей особое, духовное свойство - (духовное - не может быть взвешено, ни ощутимо, ни даже рационально объясни-мо) - отражать, он по существу порывает с материализмом, признавая одухотворенность вселенной. Так, вдумчивые и честные люди, беспристрастные мыслители идут навстречу идеалистическим идеям.

Десять лет назад, в лагере, вместе с В.М. Шавровым, я написал работу "Атеизм и наука несовместимы". Работа эта весьма слабая, и сейчас оба ее автора, вероятно, написали бы ее совсем по-другому. Главная ее мысль, однако, правильна: атеизм и наука, действительно, несовместимы. Конечно, из этого не следует, что атеист не может быть ученым. Мы знаем огромное количество крупнейших ученых - убежденных атеистов. Дело, однако, в том, что их открытия приобретают свой смысл лишь в русле идеалистического понимания жизни. Выше мы приводили ряд высказываний материалистических ученых о факторах, способствующих образованию жизни. Они выглядят чудовищно и курьезно в аспекте атеистического миропони-мания и самая жизнь представляется каким-то кошмаром - игрой стихийных, слепых сил - царством глупейших случайностей. Всё, однако, сразу меняется, когда мы рассматриваем эти открытия в свете религиозного, провиденциального понимания. Когда мы устанавливаем наличие в мире единого Разумного Начала - абсолютного Духа, сразу всё становится на свое место. И бикарбонаты, и океаны, и фотосинтез становятся орудием в могучей Руке, строящей жизнь. Случайность становится формой обнаружений закономерности, или, как выражается А.С. Пушкин (раз уж мы решили сегодня его цитировать) - случай есть "пушка, из которой стреляет Провидение".

Однако, вернемся к Ильичеву. Он всё еще говорит о "несовместимости религии и науки". На этот раз пущена в ход тяжелая артиллерия - спутники, космические станции, кибернетика. В свое время, как это известно многим, журнал "Наука и религия" оказал мне честь, посвятив мне отдельную статью. В этой статье, принадлежавшей, как мне говорили, работнику б. МГБ, выгнанному оттуда после Берия, были слова, меня рассмешившие: "Нет смысла спорить с Левитиным о Боге: не Бог, а люди подняли спутник". Л. Ильичев, по существу повторяет тот же аргумент: "Велика атеистическая роль блистательных достиженией советского народа в освоении космоса. Искусственные спутники земли, космические корабли и межпланетные станции, вооруженные новейшей исследовательской аппаратурой, в особенности же выход человека в космос, убедительно доказывают истинность объективных наших знаний о природе, познаваемость ее законов и подрывают влияние религии" (стр.6-7).

"Одна из самых "безбожных" наук в наше время - химия. Она поистине творит мир вещей по воле людей..."

Что можно сказать про подобный аргумент? Ничего.

Пусть разрешит, однако, талантливый докладчик задать ему следующий вопрос: "Где, когда и кто из религиозных людей отрицал, что люди могут создавать своим трудом ценные вещи? Если же он слыхал подобные изречения, то почему столь несправедливо отказывает в звании богоборцев портным, которые шьют штаны, и сапожникам, которые тачают сапоги? Ведь они тоже создают "мир вещей" - да еще каких нужных вещей. Без химиков и космонавтов (мы вовсе не собираемся умалять их значение) обойтись всё же можно, а без штанов, как справедли-во указывал недавно Н.С. Хрущев, в нашем климате жить невозможно.

Столь же несуразным является указание на кибернетику. "Психология достигла такой стадии развития, - замечает по этому поводу докладчик, когда оказывается возможным не только анализировать составные элементы мышления, но и моделировать некоторые ее стороны" (стр.7).

Не вдаваясь в подробности, укажем, что нам (да верно и самому Л. Ильичеву) никогда не приходилось видеть ни одного человека, который потерял бы веру, увидев телефон-автомат или арифмометр, а ведь они тоже "моделируют некоторые элементы человеческого мышления.

Но в том-то и дело, что только "некоторые" элементы мышления, некоторые стороны жизни в отношении же главного - жизнь ежедневно повторяет то, что так сильно выразил Гёте:

"Не в твоих еще руках

Смерть и созиданье.

Ты лишь скорбный гость пока

В темном мироздании".

На этом можно закончить разговор о научном мировоззрении. Да оно и лучше: уж очень было бы оскорбительно для науки, если бы ее приходилось внедрять при помощи КГБ. К счастью, наука здесь ни при чем.

* * *

Разобрав вопрос о "научности" атеизма, мы, в значительной степени, разобрали один из главнейших аргументов Л. Ильичева. Однако, у нашего докладчика имеется еще и другой главный козырь. Этим козырем является коммунизм.

Докладчик исходит из предположения, которое представляется ему несомненным: религия является порождением страданий. Коммунизм, обеспечив всем людям счастье, сделает ее излишней.

Такова основная мысль Л. Ильичева, той партии, представителем которой он является, и многих миллионов людей.

Правильна ли эта мысль?

Поговорим об этом.

Для начала, однако, несколько слов. Л. Ильичев в своем докладе говорит о церковниках, примазывающихся к социализму. Социализм - это, однако, не табачная и не водочная монополия. Социализм - это и не высшая математика, доступная лишь специалистам и дипломированным жрецам науки. Социализм по самой своей сущности затрагивает жизнь миллионов и миллионов людей - и разрешать или запрещать кому бы то ни было социализм или коммунизм - это значит, прежде всего, ничего не понимать в коммунизме.

А теперь постараемся уяснить себе, что, в сущности, представляет собой коммунизм.

Я не коммунист, - я предпочитаю называть себя социалистом, т. к. называть себя коммунистом - это означало бы признание программы Коммунистической Партии, ее мировоззрения и методов, о чем, разумеется, не может быть для меня и речи.

Тем не менее, когда мы говорим о социализме, мысль сразу обращается к Карлу Марксу. Главная заслуга Маркса в том, что он покончил с утопическим учением о социализме. В глазах утопистов - социализм был раем земным (утверждал же Фурье, что при социализме морская вода станет сладкой, как лимонад). Маркс и Энгельс покончили со всеми этими маниловскими мечтаниями. Для них социализм - это не сказочное царство, а определенный этап в развитии человечества - этап необходимый, неизбежный, без которого невозможно дальнейшее развитие человечества. Однако Маркс и Энгельс никогда не утверждали и не могли утверждать, что социализм самым своим появлением разрешит все проблемы, стоящие перед людьми и сделает их счастливыми. В таком понимании социализм означал бы конец истории человечества. Между тем, согласно Энгельсу, с социализма-то только и начинается настоящая история человечества (до сих пор была предыстория). Но чему же, собственно начинаться, если все уже счастливы и все проблемы разрешены?

Что такое все-таки полностью осуществленный социализм в понимании Маркса и Энгельса?

1. Развернутый социализм осуществит полную обеспеченность всех людей и полное развитие их способностей ("От каждого по способностям, каждому по потребности").

2. Развернутый социализм осуществит полное равенство всех людей (ликвидирует имущест-венное неравенство) и разрыв между умственным и физическим трудом.

3. Развернутый социализм уничтожит государство и таким образом освободит людей от унизительного страха перед себе подобными людьми.

Таковы основные положения Маркса и Энгельса, с которыми мы полностью согласны. Если мы проследим историю социализма после Маркса, мы найдем самые разнообразные течения, самые различные доктрины; однако, ни один социалист (от Ленина до Леона Блюма, от Плехано-ва до Мартова, от Мао-Цзе-Дуна до Тито) никогда не ставил под сомнение сформулированных нами положений.

Сделает ли, однако, осуществление этих трех предпосылок людей вполне счастливыми и разрешит ли все проблемы, стоящие перед человечеством?

Обратимся к конкретным примерам. Откроем роман Л.Н. Толстого "Анна Каренина". Погрузимся на миг в мир героев этого романа, известных каждому культурному человеку с детства. Большинство героев этого романа (если судить о них по их обеспеченности) живут при коммунизме: главные герои этого романа Анна Аркадьевна, Вронский, Левин и Китти - материально полностью обеспечены, они могут полностью осуществлять любые культурные потребности. Каждому из них ничего не стоит поехать завтра в Италию, приобрести любую, самую замечательную картину, статую, архитектурное сооружение. Любой их них может осуществить любую свою способность. И нельзя сказать, что они не пользуются этим: Вронский великолепный наездник и неплохой художник, хороший "хозяйственник" (говоря языком нашего врмени) и "общественник" (разумеется, в дворянском понимании). Левин, биолог по образованию, прекрасный сельскохозяйственник, великолепный косец, спортсмен и литератор. Даже Анна Аркадьевна - образованная женщина, она собирается писать детские книжки (пожалуй, в наши дни попала бы в Союз писателей). Все эти люди живут в деспотическом, самодержавном государстве. Однако привилегированное происхождение и богатсво делают их почти не проницаемыми для этого государства, они его - попросту не замечают, и даже Анна (жена государственного деятеля) имеет лишь самое туманное представление о том, чем занимается ее муж, а Вронский и Левин с женой и совсем об этом ничего не знают.

Можно ли, однако, сказать, что кто-нибудь из них счастлив? Поставить этот вопрос - значит, ответить на него. Обеспеченность и свобода не спасли Анну от страсти к Вронскому и всех выпавших вследствие этого несчастий: разлуки с сыном, потерю чести (и при коммунизме ведь никто тоже не станет утверждать, что женщина, бросившая без всяких оснований мужа и сына и ушедшая к любовнику, поступила очень хорошо), ревности, отчаяния и самоубийства.

Удовлетворение всех потребностей и выявление всех способностей не спасли Вронского сначала от любви к женщине, перевернувшей и исковеркавшей всю его жизнь, от попытки самоубийства, а затем (после самоубийства Анны) от мрачного отчаяния, от вторичной попытки самоубийства и даже от зубной боли. Ликвидация разрыва между физическим и умственным трудом, полная обеспеченность и семейное счастье не спасли Левина от неудовлетворенности жизнью, от страстных, напряженных поисков ее смысла, от поисков истины, которые в конце романа приводят его к религии. Нам скажут, - но ведь все эти люди принадлежат к классу эксплуататоров, являются порождением ненормальных условий общественного развития, - отсюда все их несчастья...

Нет, это не так. Не для того люди с таким тяжелым трудом, путем таких страданий, подходят во всех странах мира к социализму, чтоб в результате всех этих усилий превратиться в грубые, примитивные существа. Развернутый социализм, освободив людей от унизительной борьбы за кусок хлеба и от не менее унизительного страха перед государством, будет означать прежде всего повышение культуры. Социализм не создаст земного рая и не избавит людей от страданий, но он облагородит людей, сделает их более разносторонними, более мыслящими, более богатыми внутренне, более совершенными и тонко чувствующими. При социализме будет много женщин, умеющих так же глубоко любить и страдать, как Анна, и много мужчин, напряженно ищущих Истины, как ищет ее Левин. И так же, как Левин, эти люди с отвращением отшатнутся от атеизма и придут к религии, - потому что иной Истины нет.

* * *

Правильно ли, однако, марксистское положение о том, что страдание страх порождают религию? То, что люди в скорби часто ищут утешения в религии, это, конечно, совершенно верно. Правильно и то, что религия спасает людей от страха смерти. Однако, можно ли сводить столь многогранное явление, как религия, к одному лишь страданию и страху?

Обыкновенно антирелигиозники говорят о противоречиях в Евангелии. В то же время они делают вид, что не замечают кричащих противоречий марксизма. Одним из таких противоречий является претензия на научность, реалистичность - и одновременно отвлеченность и догма-тизм: подметив какую-то отдельную черту, сторону проблемы, марксисты немедленно возводят ее в абсолют. Ничего, кроме нее, не видят и не слышат, совершенно не желают считаться с практикой, с фактами, опровергающими их теорию. Это мы и видим в данном случае.

За последние годы мне пришлось видеть несколько десятков обращений от атеизма к христианству. Из всех этих случаев только в одном страдание (заключение в лагерь) играло некоторую роль. Во всех остальных случаях главным стимулом в обращениях являлось искание правды в интеллектуальном плане и потребность нравственного очищения и обновления в плане эмоциональном.

Таким образом, марксистская теория во всех этих случаях полностью опровергается крите-рием индивидуальной практики всякого верующего: любой христианин знает, что утешение в страданиях - это лишь один из элементов (при том совершенно второстепенный) в комплексе религиозных переживаний. Если мы обратимся к Евангелию, то и тут мы увидим, что там "утешительство" имеет лишь самое незначительное место.

В этом отношении интересны евангельские заповеди о блаженстве. Из девяти заповедей только одна - вторая - обещает утешение страждущим (это первая, начальная ступень религии) :

"Блаженны плачущие, яко тии утешатся".

Затем идет нравственная заповедь: "Блаженны кротцыи, яко тии наследят землю" и всеобъемлющая заповедь: "Блаженны алчущие и жаждущие правды, яко тии насытятся" - и дальнейшие заповеди, требующие нравственного обновления, чистоты, самоотверженности, борьбы за правду и мир на земле.

Какую роль играло "утешение в страданиях" в обращении апостолов Андрея, Петра, Иакова и Иоанна - пытливых, ищущих истины людей из народа, услышавших в словах Христа голос Истины, всё бросивших и пошедших за ним или в обращении мытаря Закхея, другого мытаря - апостола Матфея (сборщиков податей, у которых под влиянием Христа заговорила совесть, - и они бросили обеспеченное почетное положение в обществе, раздали свое имение и пошли за Христом)?

Или какое значение имели страдания в обращении апостола Павла, огненного проповедника истины?

Но если марксистское положение о генезисе религии через страдание опровергается индивидуальным опытом отдельных личностей, то еще более это положение опровергается социальным опытом. Пусть, например, Л. Ильичев расскажет, какую роль играло страдание в крещении Руси - молодого народа, бодрого и полного сил, выходящего на историческую арену? Или какое значение имело "утешение в страданиях" в обращении в христианство германских варваров, в религиозном движении Константина Великого, освободившего рабов, Яна Гуса, Лютера и т. д.? Задать все эти вопросы - значит, ответить на них. Ровным счетом - никакого.

Тем не менее, в вышеприведенном положении имеется доля истины: одним из компонентов религии является утешение страданий.

В этом отношении религия наиболее близко напоминает искусство. В поэтике Аристотеля, как известно, особую роль играет понятие "катарсис" понятие, вызвавшее огромную литера-туру в мировой эстетике.

Термин "катарсис" (очищение) всплывает у Аристотеля в следующем контексте:

"Трагедия есть... воспроизведение действием, а не рассказом, совершающее посредством страдания и страха очищение (катарсис) подобных чувств" (Аристотель "Поэтика" пер. Новосадимского, Ленинград, 1927 г., стр.47).

В чем смысл этих слов? В том, что страдание страданию рознь: находясь в лагере, я видел, как люди страдают, возвышенно, героически, и это страдание их очищает (катарсис), облагораживает, открывает новые пути для их внутреннего развития.

И я видел людей, которые страдают жалко и трусливо, пресмыкаясь и теряя человеческий облик, - такое страдание заводит в тупик, ведет к разложению, вырождению личности. Страдание является горнилом, в котором очищается человек, но и суровым экзаменом, которым проверяется личность:

"Он много страдал и умел он страдать,

Невольно колена пред ним я склонила,

И прежде, чем мужа обнять,

Оковы к губам приложила".

- говорит княгиня Волконская (жена декабриста) у Некрасова.

"Лаокоон страдает, но страдает так, как Филоктет Софокла: его мука глубоко трогает нас, но мы хотели бы переносить наши муки так же, как и этот великий человек," - пишет знаменитый немецкий писатель Г.Э.Лессинг ("Лаокоон" 1933 г. ИЗО ГИЗ, стр.61).

И великолепно говорит о страдающих шекспировских героинях Б. Пастернак:

"Дав страсти с плеч отвлечь, как рубищу,

Входили с сердца замиранием,

Отдать вселенной стан свой любящий,

Обдать и освежить мирами".

(Б. Пастернак "Уроки английского").

Религия учит переносить страдания достойно, благородно, так, чтобы оно не давило человека, а поднимало, облагораживало его - и наша Церковь указывает в качестве примера страждущему человеку образ, бесконечно более высокий, чем образ Филоктета, Лаокоона и других трагических героев - образ Иисуса Христа и Его Пречистой Матери.

"Она, чью горечь испытанья

Поймет, измерит только Та,

Кто, освятив Собой страданье,

Склонясь, стояла у Креста",

- говорит великий христианин Ф. И. Тютчев о тоскующей по умершем сыне матери.

Точно так же наша Церковь является учительницей Радости - рождение ребенка, радость материнства, брак - Церковь освящает эти события, и здесь она несет "катарсис" - очищение - преображение, очищает страсти человеческие, преображает, обновляет их, указывает каждый раз на высокое назначение человека и напоминает каждый раз об Иисусе Христе, - в Нем же слиты Бог непреложный и Человек Совершенный, преображенное страданье и совершенная радость.

И какой бедной, ничтожной оказывается жизнь без религии, без подлинной радости, жизнь без Бога, без Церкви, без Христа.

Мы разобрали все основные теоретические положения доклада Л. Ильичева.

Перейдем опять от теории к практике.

Л. Ильичев в своем докладе следующим образом характеризует роль религии в нашей действительности:

"Основой основ формирования морального облика строителя коммунизма является труд на общее благо, повышение производственной активности трудящихся. Вне труда нет и не может быть коммунистического воспитания. А какое отношение к труду проповедует религия? Конечно, верующие сплошь и рядом трудятся не хуже неверующих. Но поступают они так отнюдь не в силу религиозных убеждений, а скорее, вопреки им, ибо всем содержанием своих идей религия отвлекает людей от труда. Она обесценивает труд в глазах верующих уже тем, что с молоком матери внушает вздорную идею о тленности и суетности всего земного. Религиозная идеология не только не вдохновляет на труд, а и выхолащивает из него всю его одухотворяю-щую человека красоту. Религиозное учение призывает уповать на милость Божию, а не на труд. Оно не осуждает, а, по существу, оправдывает тунеядство" (стр. 15).

Патетическая тирада высокого докладчика, вероятно, привела в восхищение его слушателей-марксистов. Нас, однако, удивляет то, что никто из них не задал докладчику ни одного вопроса и не сделал ни одного замечания.

Ну что ж, придется нам взять эту функцию на себя.

Прежде всего, насчет "вздорной идеи о суетности и тленности всего земного".

Мы хотим проиллюстрировать положение Л. Ильичева о носителях "вздорной идеи".

Перед нами следующая цитата: "Но всё, что возникает, заслуживает гибели. Может быть, пройдут еще миллионы лет, народятся и сойдут в могилу сотни тысяч поколений, но неумолимо надвигается время, когда истощающаяся солнечная теплота будет уже не в силах растапливать надвигающийся с полюса лед, когда всё более и более скучивающееся у экватора человечество перестанет и там находить необходимую для жизни теплоту, когда постепенно исчезнет и последний след органической жизни, и земля - мертвый, остывший шар вроде луны - будет кружить в глубоком мраке по все более коротким орбитам вокруг тоже умершего солнца, на которое она в конце концов упадет. Одни планеты испытают эту участь раньше, другие позже земли; вместо гармонически расчлененной, светлой, теплой солнечной системы останется лишь холодный мертвый шар, следующий своим одиноким путем в мировом пространстве. И та же судьба, которая постигнет нашу солнечную систему, должна раньше или позже постигнуть все прочие системы нашего мирового острова, должна постигнуть системы всех прочих мировых островов, даже тех, свет от которых никогда не достигнет земли, пока еще будет существовать на ней человеческий глаз, способный воспринять ее".

Эта веселенькая картинка нарисована Фридрихом Энгельсом, который, как известно, отнюдь не принадлежал к церковникам и содержится в его книге "Диалектика природы" (стр. 16, изд. ИМЭЛ при ЦК ВКП(б) 1950 г).

Надо сказать, что нет ни одного положения, в котором обнаруживалось бы столь полное согласие между материалистами и религиозными людьми, как в вопросе о тленности всего земного.

Нарисованная нам Энгельсом картина абсолютно бесспорна и непререкаема, ни один серьезный ученый не сможет привести против Энгельса ни одного сколько-нибудь продуман-ного возражения. Надо сказать, что картина, нарисованная Энгельсом, еще очень оптимисти-ческая: он говорит о миллионах лет, которые будет существовать мир. При этом он молчит о том, что всё это возможно только в том случае, если не произойдет никакой космической катастрофы (а такие космические катастрофы происходят где-нибудь каждый день), ведь любой человек, державший когда-либо в руках учебник астрономии, знает, что на звездах происходят взрывы огромной силы, благодаря чему еле видные звезды начинают светиться с ослепительной яркостью. Быть может, через час настанет такой взрыв на солнце и земля в одно мгновение будет испепелена,- где тогда будет Ильичев со всеми своими рассуждениями о "вздорных идеях"?

Или другой случай: в нашу солнечную систему ворвется какое-либо небесное тело (хотя бы то "сигарообразное тело", из которого, согласно теории Джинса, произошла наша Земля). Ворвавшись в нашу солнечную систему, это небесное тело немедленно нарушит равновесие нашей системы, - правда, на очень небольшой срок, - ровно на такой, который вполне достаточен, чтобы наша Земля сошла со своей орбиты и в мгновение бы исчезла жизнь. На этом мы ставим точку. Любой астроном насчитает сотню подобных же вселенских ситуаций, которые вполне возможны каждый день.

Покинем, однако, астрономию. Перейдем к истории. Откроем школьный учебник средневековой истории, увидим там одну строку, набранную петитом: "Меровинги. 481-751: династия, царствования во Франции". 481-751- 270 лет вот что скрывается за этим петитом.

А теперь мы попросим Л. Ильичева рассказать, что он знает об этих 270 годах. Сумеет ли он назвать хоть одного из королей Меровингов, хоть одного государственного деятеля той эпохи, знает ли он что-нибудь о том, как жили люди при Меровингах, что они делали, как работали?

А ведь за эти 270 лет жили миллионы людей - и все эти миллионы непрерывно трудились, защищали свой труд, вели кровопролитные войны - и большинство из них, верно, не могли и представить себе, что возможна жизнь без Меровингов.

Где же все эти люди, которые властвовали, подчинялись, вели войны и трудились, труди-лись, трудились... Ответ может быть только один: они истлели, как истлеем и мы. Гм! гм! Может быть, идея о тленности всего земного не так уже вздорна, как Вы думаете, почтеннейший докладчик?

Утешением для атеистов часто является память, которую оставляет по себе человек. Жалкое утешение. Не говоря уже о том, что большинство людей не оставляют по себе ровно никакой памяти, - ведь что такое память народов, - не более как фотоаппарат, и какой же несовер-шенный этот фотоаппарат. Уж кто-кто, а мы, историки, хорошо знаем об этом. Интересно проследить, как сплющивается время на расстоянии.

Двести семьдесят лет назад - 1694 год. Начало деятельности Петра. Между Петром и Сталиным - бездна.

Хлодвиг I - самый выдающийся из Меровингов и Пипин Короткий (свергнувший эту династию), отделенные примерно таким же количеством лет, как Петр от Сталина, кажутся современниками - время стерло оттенки, оставив одни контуры, ибо они одинаково нам чужды и от нас далеки. Мы говорим о Франции, а что сказать о 27 династиях фараонов или о царях Вавилонских? Это по поводу тленности.

А теперь насчет суетности. Как известно, Меровинги за все 270 лет своего существования вели упорную борьбу за сохранение власти в своих руках. Сколько крови было пролито из-за этого! Сколько интриг, междоусобиц, заговоров возникало на этой почве! Какие страсти бурлили вокруг! Представим себе всё это и спросим себя, а не смешно ли всё это - и так ли уж было важно, чтоб именно Меровинги, а не какой-либо другой род, возглавлял Францию. Ведь после Меровингов дореволюционная Франция знала еще четыре династии - и ничего - осталась цела и невредима.

До сих пор мы вели свое рассуждение с позиций стопроцентного атеизма результаты получились нельзя сказать, чтоб "очень вдохновляющие на труд". Правда, на все эти рассужде-ния можно ответить веселым конским ржанием. Но ведь и мы можем припомнить слова такого атеиста, как Маяковский: "Кто постоянно ясен, тот, по-моему, просто глуп".

Попробуем, однако, обсудить все эти проблемы с позиций религиозных. Христианство так же, как и материализм, разумеется, не отрицает того, что наша земля в том виде, в каком мы ее знаем, когда-нибудь перестанет существовать (глупо было бы отрицать). Оно, однако, говорит не о превращении "солнца в труп" (выражение Энгельса), а о другом - о преображении материи.

Мысль о преображении материи иной раз посещала и наиболее вдумчивых атеистов. Вот, например, что говорил М. Горький А.А. Блоку в 1919 году, сидя с ним на скамейке, на Марсовом Поле, в Петрограде:

"Материя непрерывно утончается, переходя через наш мозг... И мне нравится думать, что когда-нибудь вся материя, имеющаяся во Вселенной, пройдет через мозг и превратится в мысль". - Блок отвечает: "Какой-то кошмар; к счастью, закон сохранения вещества против Вас". - Ответ Горького: "Э, последние годы показали, чего стоят все физические законы" (разговор приведен М. Горьким в его воспоминаниях о А.А. Блоке. Цитирую по памяти) .

М. Горький здесь довольно близко подходит к христианскому учению о преображении материи, когда "всё тленное преобразуется в нетленное" и наступит новое небо и новая земля.

Ведь с любой точки зрения наша земля не раз преображалась! Неорганическая природа, например, после какого-то резкого толчка породила жизнь и косное ("лишь механически движущееся" по Энгельсу) превратилось в динамическое. Мертвое преобразилось в живое.

Природа после другого резкого толчка родила человека, из "земной персти созданного": из бессознательного и бесчувственного появилось богоподобное существо - человек.

Каждый из этих толчков (скачков по Гегелю) представляет собою чудо (непонятное, необъяснимое) - оно и является актом творения (воздействия Бога на материю).

Но точно так же будет и в конце времен: точно так же, как появилась в мире жизнь и человеческое сознание - наступит после сокрушительного толчка преображение материи: тленное преобразится в нетленное, мертвое в живое и самая разница между материей и другими планами бытия перестанет существовать.

Появление жизни на земле, появление человека представляет собою прежде всего появление нового качества в мире. Однако, этому качеству предшествует накопление длительных количес-твенных изменений в материи. Это накопление продолжается длительное время - пока не происходит резкий толчок,- и количество переходит в новое качество.

Конец мира произойдет таким же путем: для нас несомненным является процесс утончения материи - ее перехода во все более тонкие виды энергии и вот, чудесным толчком (который будет восприниматься людьми, как мировая катастрофа) ряд количественных изменений породит новое качество - новое небо и новую землю.

Сперма тон Логос

Таково учение христиан о конце мира; человек, однако, согласно Священному Писанию, отнюдь не безучастный зритель в этом процессе. Наоборот, он действенный активный двигатель: Царство Божие внутри нас зародыш будущей преображенной вселенной внутри каждого человека - и один из учителей Церкви Иустин Философ говорит, что во всех нас заложены семена Слова Божия (сперма тон Логос). От человека зависит развить эти семена в себе, и в других, и в окружающей нас Природе.

"Царство Божие внутри нас", - но, как это показывает В.С. Соловьев, анализируя Священное Писание, задачей человека является выявление Царства Божия вокруг себя, активное строительство Царства Божия на земле. Об этом неоднократно говорил Христос.

"Другую притчу предложил Он им, говоря: Царствие Небесное подобно зерну горчичному, которое человек взял и посеял на поле своем, которое, хотя меньше всех семян, но, когда вырастет, бывает больше всех злаков и становится деревом, так что прилетают птицы небесные и укрываются в ветвях его.

Иную притчу сказал Он им: Царство Небесное подобно закваске, которую женщина, взяв, положила в три меры муки, доколе не вскисло все" (Мф. 13-31-33).

Царство Небесное - "не пища и не питие" - это не социализм и не коммунизм - это нечто бесконечно более широкое: преобразование человеческой личности - преображение мира.

Как понятие всеобъемлющее Царство Божие включает в Себя всё: проповедь апостолов, пророков, учителей Церкви, будящих человеческую совесть, сеющих семена Царствия Божия в мире, - ревность мучеников и исповедников, своей кровью утверждающих Царство Божие на земле. Подвиги Преподобных - этих чемпионов духа, возводящих материю на новую, высшую ступень. Таинства Церкви, очищающие и обновляющие людей. Творения человеческого гения (от Гомера до Шекспира, от Сервантеса до Гегеля, от Кальдерона до Достоевского, от Рафаэля до Врубеля, от Баха до Чайковского), (раскрывающие глубины духа, возводящие человечество на новые вершины. Царство Божие нельзя связывать конфессиональными рамками. Его исходная точка и вершина Христос. Однако, и иные религии, возвышая человека, подготовляют путь для Царствия Божия, поэтому авторы индийских Вед, светозарный Будда, легендарные Геракл и Митра, носители античной религиозной философии Сократ, Платон, Сенека, все они должны рассматриваться как предтечи, подготовляющие путь для Христа.

И те, кто являлись после Христа и открыли коснеющим в идолопоклонстве народам Имя Божия - они тоже строители Царства Божия - Предтечи Христовы не во времени, а в пространстве - в темных, неведомых континентах, в темных, не знающих Христа народах. Таковы Мухамед, йоги - а в наши дни Рама Кришна, Ганди (Индия), Абдул Беха (в Персии), Тянь Ван (в Китае).

Наука и философия, раздвигающие мир для человека, помогающие ему уяснять величие Творца, вооружающее его новыми методами познания, тоже могут служить Царствию Божию на земле.

Ньютон и Кеплер, Паскаль и Пастер, Эйнштейн и Менделеев - священные имена для каждого строителя религиозной культуры. И трижды святы благословенные имена Георга-Фридриха Гегеля, "человека, мыслившего вечность", и величайшего русского философа и богослова Владимира Сергеевича Соловьева.

Политика как одна из областей жизни также не стоит в стороне от этого великого процесса преображения Вселенной, строительства Царства Божия на земле. Каждая общественно-экономическая формация создает нечто ценное, то, что входит в золотой фонд человечества, и здесь применима следующая притча Спасителя:

"Другую притчу предложил Он им, говоря: Царство Небесное подобно человеку, посеявше-му доброе семя на поле своем. Когда же люди спали, пришел враг его и посеял между пшеницею плевелы и ушел. Когда взошла зелень и показался плод, тогда явились и плевелы. Придя же, рабы домовладыки сказали ему: Господин! Не доброе ли семя сеял ты на поле своем? Откуда же в нем плевелы? Он же сказал им: враг-человек сделал это. А рабы сказали ему: хочешь ли, мы пойдем, выберем их? Но он сказал: "Нет; чтобы, выбирая плевелы, вы не выдергали вместе с ними пшеницы. Оставьте расти вместе и то и другое до жатвы; и во время жатвы я скажу жнецам: соберите прежде плевелы и свяжите их в связки, чтобы сжечь их, а пшеницу уберите в житницу мою" (Мф. 13,24-30).

В социализме есть много чистой пшеницы: освобождение человека от нужды, общественная собственность на средства производства, равенство и объединение народов и рас в единую всемирную общину, уничтожение государства...

И есть плевелы: растленная, убогая материалистическая идеология, деспотические, зверские методы (Сталин, Берия, почаевские "культуртрегеры"), - мы должны огорчить Ильичева: человечество бережно сохранит пшеницу и выкинет на свалку негодную шелуху.

В одной из наших статей мы цитировали изречение Ганди: "Тот, кто говорит об аполити-чности религии, не понимает ни того, что такое религия, ни того, что такое политика".

Это изречение правильно, потому что целью религии является Преображение Вселенной - всякое изменение в жизни масс должно иметь, в этом смысле, положительное или отрицательное религиозное значение, - говоря богословскими терминами - "сотериологическое значение". Мы, например, в начавшемся споре между китайскими коммунистами и руководством КПСС целиком принимаем сторону Хрущева, потому что принятие тезисов Мао-Цзе-дуна означало бы реставрацию сталинских порядков, и мы же будем бороться против гонений на религию (о которых мы говорили в первом разделе), будучи готовы в любой момент отправиться в тюрьму, что нам непрестанно пророчат благоразумные люди.

Однако, мы очень далеко ушли от Л. Ильичева, - вернемся к его докладу. Как видит читатель, именно религия дает подлинный смысл человеческой деятельности. Именно в русле идеалистического, религиозного мировоззрения находит свое оправдание историческая деятельность, ибо, согласно христианскому учению, целью истории является не "превращение солнечной системы в труп", а преобрежение Вселенной. Деятельность всех прошедших поколений получает свое высшее оправдание. И вавилонские цари и египетские династии и Меровинги найдут себе место в этом широком русле (деятельность Меровингов оправдана, между прочим, тем, что они принесли во Францию христианство и при них было положено начало французской письменности) .

В христианстве находит себе оправдание, однако, не только историческая деятельность, но и индивидуальное существование каждого человека. Константин Левин в романе Л.Н. Толстого, вникнув в смысл атеичтического учения, ужаснулся тому, что человек, согласно этой филосо-фии, является лишь пузырьком на воде, который продержится некоторое время и лопнет. Поняв это, Левин, как и сам Л.Н. Толстой, с ужасом и отвращением отшатнулся от атеизма.

Действительно, материалистическая философия непоследовательна во всем, особенно непоследовательна, когда речь идет о человеке. И есть что-то символическое в том, что знаменитые слова "Человек - это звучит гордо," произносит у Горького Сатин - пьяница, человек, который всей своей жизнью и всем своим обликом сам перечеркивает эти слова. Человек - это звучит гордо? Почему это? Не потому ли, что он усовершенствованная обезьяна, не потому ли, что жизнь его зависит от любой случайности, не потому ли, наконец, что среди его собратий так много воров, жуликов, растратчиков, взяточников, о которых ежедневно пишут в газетах.

Всё это знает полупьяный босяк Сатин, и все-таки, находясь в ночлежке, окруженный такими же, как он, пьяницами и ворами, он заявляет: "Человек это звучит гордо!"

И вот уже 60 лет каждый раз, когда звучат со сцены эти слова, зритель во всех театрах мира (от Москвы до Аляски, от Австралии до Берлина) замирает, чувствуя прозрение какой-то великой правды в словах пьяного шулера.

И правда эта в том, что решительно во всех людях (и в Сатине, и в проститутке Насте и в Клеще и в Пепле) живет нечто священное и великое совесть, справедливость, творчество - Сперма тон Логос, Образ Божий, подобие Божие.

Развить эти высокие потенции - такова задача, которую ставит перед человеком Христос. И в этом смысл притчи о талантах. "Итак, бодрствуйте, потому что не знаете ни дня, ни часа, в который придет Сын Человеческий. Ибо Он поступит, как человек, который, отправляясь в чужую страну, призвал рабов своих и поручил им имение свое. И одному дал он пять талантов, другому два, иному один, каждому по его силе, и тотчас отправился получивший пять талантов, пошел, употребил их в дело, и приобрел другие пять талантов. Точно так же и получивший два таланта приобрел другие два. Получивший же один талант пошел и закопал его в землю и скрыл серебро господина своего. По долгом времени, приходит господин рабов тех и требует у них ответа. И, подойдя, получивший пять талантов принес другие пять талантов и говорит: "Госпо-дин! Пять талантов ты дал мне, вот другие пять талантов я приобрел на них". Господин ему сказал: хорошо, добрый и верный раб! В малом ты был верен, над многими тебя поставлю; войди в радость Господина твоего".

Подошел также и получивший два таланта и сказал: Господин, два таланта ты дал мне, вот другие два таланта я приобрел на них. Господин сказал ему: "Хорошо, добрый и верный раб! В малом ты был верен, над многими тебя поставлю, войди в радость господина твоего".

Подошел и получивший один талант и сказал: "Господин! Я знал тебя, что ты человек жестокий, жнешь, где не сеял, и собираешь, где не рассыпал; и убоявшись, пошел и скрыл талант твой в земле, вот тебе твое". Господин же его сказал ему в ответ: "Лукавый раб и ленивый! Ты знал, что я жну, где не сеял, и собираю, где не рассыпал; посему надлежало тебе отдать серебро мое торгующим и я, придя, получил бы мое с прибылью. Итак, возьмите у него талант и дайте имеющему десять талантов. Ибо всякому имеющему дается и преумножится, а у неимеющего отнимается и то, что имел. А негодного раба выбросьте во тьму внешнюю; там будет плач и скрежет зубов".

Сказав сие, возгласил: кто имеет уши слышать, да слышит" (Мф. 25. 14-30).

Итак, развивайте таланты, трудитесь, идите вперед, не останавливайтесь ни на минуту - таков смысл этой притчи. Никогда и нигде призыв к творческому, живому, деятельному труду не раздавался с такой силой никогда и никто не требовал так настойчиво от людей развития всех их способностей, - и не случайно название древней монеты "талант", которая послужила Христу материалом для аллегории, стало на всех языках мира названием выдающихся духовных способностей.

Исходя из этих требований, христианство вознесло труд на непревзойденную высоту, провозгласило труд законом духовной жизни.

Это возвестил апостол Павел:

"Ибо вы сами знаете, - пишет он в послании к фессалоникийцам (солунянам), - как должны вы подражать нам; ибо мы не бесчинствовали у вас, ни у кого не ели хлеба даром, но занимались трудом и работой ночь и день, чтобы не обременить кого из вас, не потому, чтобы мы не имели власти, но чтобы себя самих дать вам в образец для подражания вам.

Ибо, когда мы были у вас, то завещали вам сие: если кто не хочет трудиться - тот и не ешь" (2 фес. 3.7, 10).

Что сделали атеисты?

Попросту украли подчеркнутые выше слова и выдали их за свое изобретение. Поистине сам Сатин мог бы позавидовать этой шулерской проделке. На что, собственно, рассчитывают атеисты в столь беззастенчивой игре? На народное невежество в религиозных вопросах? Но народное невежество - явление преходящее: народ сумеет разобраться в столь грубых подтасовках и ничего, кроме конфуза, из всех этих шулерских проделок для атеистов не получится. Так говорил когда-то Маркс: "Невежество еще никогда и никому не помогло".

А теперь, вернувшись к Ильичеву, мы можем дать следующую оценку его патетической тираде о религии и труде: "Грубое невежество и пустопорожняя демагогия".

* * *

В заключение Л. Ильичев говорит о положении религии в СССР. Он снова, как в начале доклада, беспомощно мечется по заколдованному кругу, силясь разрешить странную загадку. В СССР корни для религии ликвидированы, и все-таки она существует. Положение у Л. Ильичева действительно не из завидных. Вот уже семь лет в стране проводится антирелигиозная кампания невиданного размаха: миллионные средства израсходованы на издание никому не нужных журналов, подготовку никому не нужных специалистов по антирелигиозной пропаганде. Закрыты тысячи храмов и десятки монастырей, наделаны миллионы других глупостей и в результате - ничего. Ровно ничего. Всего лишь несколько человек, продажных и ни для кого не авторитетных, ушли из Церкви для того, чтобы сделать из своего предательства профессию, напечатать несколько брошюрок, которые никто не читает, и прочесть ряд лекций, которые довольно рассеянно иногда слушают.

Во всяком случае, всякий беспристрастный человек должен признать, что в результате семилетней антирелигиозной кампании не только не получился массовый отход от религии, но не было даже сколько-нибудь значительного количества индивидуальных отходов: например, в своем приходе, где я знаю почти каждого человека в лицо, мне неизвестно ни одного случая отхода кого-либо от религии. Примерно так же обстоит дело и во всех других приходах, старообрядческих и сектантских общинах Москвы и Подмосковья.

Л. Ильичев приводит выборочную статистику - религиозных людей. Из нее следует, что большая часть верующих людей в СССР старше сорокалетнего возраста. Это, конечно, правильно. Но Л. Ильичев читал, должно быть, работу В.И. Ленина "Развитие капитализма в России", где он очень скептически отзывается о методе "средних чисел". Этот метод порочный вообще, особенно порочен в данном случае.

Ведь никто не будет спорить с тем, что девятнадцатилетний парень из атеистической семьи, который, несмотря на упорное сопротивление семьи, товарищей, общественности, приходит к религии и становится ее активным проповедником - стоит больше, чем сотня мальцов, плывущих по течению, ни о чем серьезно не задумывающихся, и потому числящихся атеистами.

Мы сожалеем, что должны здесь понизить голос - мы не имеет права говорить ни о ком, кроме себя. Укажем лишь, что в Церкви Христовой растет хорошая молодая поросль.

* * *

Чем это объяснить? Совершенно неверно и крайне наивно было бы объяснять всё это хитроумными кознями священнослужителей и сектантских проповедников.

В этом случае гораздо ближе к истине, чем Л. Ильичев, выступавший в прениях В. Тендря-ков, который правильно указал на очень слабую квалификацию религиозных проповедников, на их примитивность в проповедях, малую их образованность, неумение влиять на людей.

Главная причина всех учащающихся случаев прихода в Церковь молодежи это слабость и внутренняя лживость антирелигиозной идеологии - ее полное бессилие ответить на духовные потребности человека.

В этом смысле очень интересно стихотворение одного верующего молодого человека Володи Б.* - простого крестьянского парня, окончившего советскую школу, прошедшего армию и все-таки сохранившего веру. Это стихотворение мы, с разрешения автора, здесь приводим.

* Ныне священник от. Владимир Боразданов.

"Факты и мысли"

Я не один,

Ты не один,

Он не один,

Нас много,

Но каждый знает,

Когда он страдает,

Пустынна его дорога.

И я один.

И ты один.

И он один.

Таких одиноких много.

В скорбные дни

Все мы одни,

Потому что в сердцах нет Бога.

Бога любви,

Что страданиям внял бы,

Утешил бы в трудный час.

Бога любви,

Который обнял бы

Чувством единым всех нас...

Люди, ищите небесный Свет,

Ищите Бога Живого.

Но не там, среди звезд,

Средь далеких планет,

А в сердцах,

В духе слова Христова.

* * *

Во время дискуссии по докладу Ильичева много говорилось о кризисе религии в нашей стране.

Это правильно: кризис религии имел и имеет место. Его корни следует искать в истори-ческом прошлом религии: в ее консерватизме и в ее тесной связи с ушедшим государством.

В настоящее время мы присутствуем, однако, при своеобразном явлении: атеизм роковым образом начинает повторять путь Церкви: он еще более консервативен и нетерпим, чем Церковь в старой России и, в еще большей степени, чем Церковь, отождествляется с государством.

Поэтому, говоря о судьбах религии и атеизма, мы вынуждены вновь возвратиться к тому, с чего мы начали - к Медному Всаднику - государству.

II. Медный Всадник и змея.

У Пушкина "Медный Всадник" исполнен необыкновенной силой... Он несет России свет, славу, величие. Великий русский поэт не обратил, однако, внимание на одну деталь знаменитого монумента - и вот, в начале XX века, другой поэт, как бы полемизируя с Пушкиным, замечает:

И если лик свободы явлен,

То прежде явлен лик змеи,

И ни один сустав не сдавлен

Блестящих колец чешуи.

(А. Блок)

Медный Всадник, как известно, попирает змею - символ невежества и мрака. Таково обычное толкование. Однако, когда всматриваешься в памятник, змея не кажется попираемой, она разлеглась спокойно и привольно у ног коня и вписывается в ансамбль памятника, как неотъемлемая составная часть.

Так воспринимал памятник и молодой Маяковский, посвятивший Медному Всаднику юношеское стихотворение "Трое медных". "Третий медный" - ложь, демагогия и коварство - всегда являются неотъемлемой частью решительно всякого государства.

Человек, сделавший больше всего для возвышения и славы Русского государства - Петр I - действительно, побратался со Змием (и напрасно наши историки забывают мрачные страницы из жизни великого преобразователя России. Ленин называет варварскими методами методы, которыми Петр боролся против русского варварства).

Другой человек, сделавший больше всего для возвышения и славы Советского государства - Сталин - тоже побратался со змием (об этом непрестанно говорят его недавние соратники).

Всматриваясь в исторические судьбы государства, мы видим, что оно играет в истории двоякую роль. С одной стороны, государство - это необходимый фактор человеческой жизни на протяжении многих тысяч лет, без существования государства было бы невозможно станов-ление национальностей, развитие культуры, нормальная жизнь народов. С другой стороны, государство всегда является орудием классового господства,- и бесспорной заслугой В.И. Ленина является научное обоснование этого положения в его книге "Государство и революция" (эта книга - лучшее из всего, что было написано им о государстве). Следует, однако, сказать, что государство не только орудие классового господства. Оно является также и орудием власти небольшой группы людей, конкретно осуществляющих власть (государственных чиновников). Спецификой государства и его главным отличием от других областей человеческой деятельно-сти является нарочитая неясность его функций, благодаря чему лишь очень тонкая черта отделяет нормальное функционирование власти от ее злоупотребления. Соответственно с этим и отношение к государству. Священное Писание всегда было двойственным: Священное Писание, Христос и Его церковь признают государство как исторически образовавшуюся функцию, без которой не может существовать человечество. В то же время Священное Писание и Церковь не делают себе никаких иллюзий в отношении внутренней сущности государства. Вот, например, как описывает возникновение государства в Израиле Первая Книга Царств (это очень характерные страницы, которые, между прочим, цитировали декабристы в своем "Катехизисе").

"И собрались все старейшины Израиля и пришли к Самуилу в Раму и сказали ему: вот, ты состарился, а сыновья твои не ходят путями твоими; итак, поставь над нами царя, чтобы он судил нас, как и прочих народов. И не понравилось слово сие Самуилу, когда они сказали: дай нам царя, чтобы он судил нас. И молился Самуил Господу. И сказал Господь Самуилу: послушай голоса народа во всем, что он говорит тебе; ибо не тебя они отвергли, но отвергли Меня, чтоб я не царствовал над ними. Как они поступают с того дня, в который Я вывел их из Египта, и до сего дня, оставляли Меня и служили иным богам: так поступают они с тобой. Итак, послушай голоса их; только предстань им и объяви им права царя, который будет царствовать над ними. И пересказал Самуил все слова Господа народу, просящему у него царя; и сказал: вот какие будут права царя, который будет царствовать над вами; сыновей ваших он возьмет и приставит их к колесницам своим и сделает всадниками своими и будут они бегать перед колесницами его; и поставит их у себя тысяченачальниками и пятидесятниками и чтоб они возделывали поля его, и жали хлеб его, и делали ему конское оружие и колесничный прибор его. И дочерей ваших возьмет, чтоб они составляли масти, варили кушанье и пекли хлебы. И поля ваши и виноградные и масличные сады ваши лучшие возьмет и отдаст слугам своим. И от посевов ваших и из виноградных садов ваших возьмет десятую часть и отдаст евнухам своим и слугам своим. И рабов ваших и рабынь ваших и юношей ваших лучших, и ослов ваших возьмет, и употребит на свои дела. Он мелкого скота вашего возьмет десятую часть и сами вы будете ему рабами. И восстанете тогда от царя вашего, которого вы выбрали себе; и не будет Господь отвечать вам тогда. Но народ не согласился послушать голоса Самуила и сказал: нет, пусть царь будет над нами. И мы будем, как прочие народы: будет судить нас царь наш и ходить перед нами и вести войны наши. "И выслушал Самуил все слова народа и пересказал их вслух Господа. И сказал Господь Самуилу: "Послушай голоса их и поставь им царя"." (Первая книга царств. Гл.8,4-22).

Между тем вся история двух царств - Израиля и Иудеи, - есть история розни между царями и "мужами Божими", начиная с пророка Ильи.

Суровыми обличениями иудейских царьков наполнены книги пророков и Евангелие. Расправа над Иоанном Крестителем. Горькие слова Христа, направленные против Ирода ("Скажите этой лисице", - прямое оскорбление Величества) и, наконец, формула отвержения самого принципа монархии: "Он же сказал им: цари господствуют над народами и владеющие ими благодетелями называются; а вы не так, но кто из вас больший, пусть будет как меньший, и начальствующий как служащий". (Лк. 22, 25-26). Классическая формула демократии и больше того анархии.

История апостольской проповеди (несмотря на объявленный апостолами Петром и Павлом принцип лояльности по отношению к императору) является историей сплошного конфликта между первыми христианами и государством. Точно так же и святители "золотого века" церкви: Афанасий Великий, Василий Великий, Иоанн Златоуст находились всегда в конфликте с монархами. Русская церковь тоже знала отважного святителя - тираноборца Митрополита Филиппа.

Заслуживают глубокого уважения люди, стоявшие у истоков старообрядческого движения Протопоп Аввакум, боярыня Морозова, княгиня Урусова, протестовавшие против вмешательст-ва властей в религиозную жизнь: в этом смысле они в своей неправоте были ближе к Христу, чем Патриарх Никон со всеми своими правильными переводами с греческого, которые он внедрял, опираясь на грубую силу. Все это в полной мере применимо и к сектантам, гонимым до революции полицией. В этом смысле они в своей неправоте были ближе к Христу, чем Патриарх Никон со всеми своими правильными переводами с греческого, которые он внедрял, опираясь на грубую силу. Всё это в полной мере применимо и к сектантам, гонимым до революции поли-цией.

Это всё относится к прошлому, - но, к сожалению, наша Церковь продолжает нести за собой тяжелый груз прошлых ошибок. Как известно, со времен Петра I наше высшее духовенст-во, предав забвению принципы святых отцов, полностью подчинилось государству и стало лишь придатком государственного аппарата.

Эту дореволюционную традицию унаследовала от своих предшественников и нынешняя наша иерархия. Этим и объясняется появление на страницах "Юманите" позорного документа - интервью Митрополита Никодима, в котором содержится лживое отрицание всем известных фактов.

Международная общественность справедливо не обратила никакого внимания на это заявление Митрополита. Это же самое следует сказать и о заявлении Митрополита Пимена, хотя оно сформулировано в несколько более приличных выражениях, чем интервью Митрополита Никодима*.

* Ныне Патриарх Московский и всея Руси. Митрополит Никодим умер в сентябре 1979 г., находясь с визитом в Риме.

* * *

Месяца два назад я получил письмо от архиепископа Киприана. Владыка в этом письме выражает недоумение по поводу моих убеждений и говорит, что у меня нет ясного идеологиче-ского лица. Это напомнило мне мое пребывание в лагере под Салаватом (в Башкирии). Это было в январе 1956 года, и я находился в окружении бывших старост и полицаев. Я состоял в бригаде разнорабочих, которые занимались чисткой снега. Однажды во время перекура я поразил своих товарищей по несчастью тем, что в резких выражениях осудил фашизм. "Так, значит, ты хочешь, чтоб мы все сидели в лагерях?" Нет, я этого не хочу.

- Так чего же ты хочешь? - с недоумением спросило меня несколько голосов.

Так, видимо, и архиепископ Киприан никак не может понять, что можно быть прогрессив-ным человеком и не одобрять раболепства перед учреждением, которое в быту обычно называется "органы".

Между тем мои убеждения предельно ясны. Это убеждения всех честных людей. Я безоговорочно признаю функцию государства в следующих трех сферах:

1. Охрана границ СССР и оборона страны.

2. Наказание уголовных преступников: убийц, воров, грабителей, хулиганов, лиц, виновных в преступлениях против нравственности, и шпионов.

3. Руководство хозяйственной жизнью.

Все остальные сферы человеческой жизни не имеют к государству никакого отношения, и государству не должно быть до них решительно никакого дела. Особенно нетерпимо вмешатель-ство государства в какой бы то ни было форме в споры религии и атеизма. Чем скорее государ-ство перестанет вмешиваться в эти споры, тем будет лучше и для религии, и для атеизма, и для самого государства.

Мы счастливы отметить, что нашу точку зрения разделяют и многие честные коммунисты.

Не говоря уже о Марксе и Энгельсе, всегда утверждавших, что религия есть частное дело для государства, - мы имеем в последнее время ряд подобных заявлений от очень авторитет-ных лиц: Морис Торез в своем заявлении Канадскому телеграфному агентству 15 апреля 1964 г. выразил свое осуждение гонений религии, имеющих место в СССР, и особо осудил доклад Председателя Идеологической комиссии при ЦК КПСС Л. Ильичева.

"Для нас, - заявил Торез, - свобода религии - это вопрос не тактики, а принципа".

В еще более решительных выражениях выступил против гонений на религию французский коммунист Роже Гароди, который назвал гонения на религию ревизией марксизма. Столь же резко выступили против религиозных гонений итальянские коммунисты (в своем письме в ЦК КПСС).

Подавляющее большинство честных атеистов в СССР также выступает против гонений на религию.

Мы надеемся, что эти гонения прекратятся в ближайшем будущем. В противном случае - ничто в мире не заставит нас подчиниться приказам, запрещающим или ущемляющим религию, ничто в мире не заставит нас примириться с закрытием церквей и с ущемлением прав верующих.

Две недели назад "Известия" поместили статью, в которой они полемизируют с Мориаком - известным писателем, христианином и демократом, выступившим против гонений на религию в СССР.

Делая невинный вид, фельетонист представляет дело таким образом, как будто речь идет об антирелигиозной пропаганде. Неумная и нахальная ложь! Речь идет не об антирелигиозной пропаганде, которой никто не боится, а о разбое, хулиганстве и произволе, о которых говорится в ряде моих статей.

Против этих явлений все честные люди борются и будут вести борьбу до последней капли крови, и до последнего вздоха.

* * *

Передо мной лежит письмо, полученное мной летом 1957 года из Ленинграда, после первого посещения моего родного города, после освобождения из заключения (я остановился в школе, которая расположена в б. военном министерстве, где подъезд украшен львами. На одном из этих львов сидел пушкинский Евгений в поэме "Медный Всадник").

Перечитываю письмо:

"Итак, Вы попали в дом, где был Евгений. Но Вы не Евгений. Вы не испугались скачущего за Вами по пятам Медного Всадника и не склонились перед ним".

Не я один не испугался.

Все лагеря при Сталине были наполнены православными христианами, сектантами, католиками, униатами, честными коммунистами, которые смело выступали против сталинского произвола. Не испугались - не испугаемся и сейчас!

9 мая 1964 года

Праздник Победы над фашизмом.