"Ракетчик" - читать интересную книгу автора (Козлов Константин)

Глава 25. И «БЕРЕГ СКЕЛЕТОВ».

Вылетели они действительно первым бортом. Как только появилось мало-мальски пригодное для полетов окно, им тут же дали «добро» на взлет. Из следственной группы отправились Медведев и Зубров. Воробьева срочно вызвало начальство. Что-то у них там случилось. В салоне свободных мест не было, вместе с ними летели доктора. Медики отряда спасателей были готовы оказывать помощь в любых условиях, даже если для этого необходимо спускаться к пострадавшему на парашюте. Следом поднялась в небо еще одна машина, в ней, как сардинки в банке, томились вооруженцы и спецы по безопасности полетов. Перелет занял чуть больше часа. В районе посадки погода вовсю разгулялась. Похоже, природа наконец-то вспомнила о предстоящем лете. Белеющий остов самолета нашли быстро. Летчики виртуозно совершили посадку на берег между урезом воды и низкими дюнами. Странно, но никто их не встречал.

Больше всего работы оказалось у медиков. Пока не прибыла команда судмедэкспертов, следователям пришлось пользоваться их услугами. Место аварии таило массу загадок и неожиданностей. То, что комплекса на борту нет, стало ясно практически сразу, как и то, что самолет уже после посадки кем-то взорван. Но все остальное было сумбурным калейдоскопом тайн. Сказать по совести, непонятным было абсолютно все. Медведев взял блокнот и принялся черкать кружки и прямоугольники с вопросами и пометками.

Самым главным был вопрос: куда делись люди, передавшие сигнал о помощи? Ведь похоронил же кто-то экипаж и пассажиров в коробках от ракет? Офицеры из службы РАВ назвали их пеналами. «Хорошо, пусть будут пеналы». Кто-то похоронил тела двух, судя по всему, сбежавших заключенных. Зубров сейчас пытался связаться по радио с начальством и по номерам установить личность зеков. «Как они сюда попали? Почему труп одного из членов экипажа совсем свежий? Почему двое зеков похоронены, а третий нет?» Работу облегчало то, что на крышках «гробов» кто-то нацарапал имена и фамилии погибших, их должности и номера воинских частей. На крышке пенала с телом «свежего», по утверждению медиков, покойника, в отличие от остальных, у которых значилось «Погиб при взрыве мины на борту», было нацарапано: «Убит чистильщиками-ликвидаторами». Значит, взрыв все же был, но что за ликвидаторы? Те, что потом взорвали самолет? Один из вертолетов подняли для облета местности. Вернувшись, он прибавил вопросов. Совсем рядом с местом аварии транспортника, буквально за соседним бугром, летчик обнаружил обломки неизвестного вертолета. Медведев с Зубровым пошли туда. Первыми поляну обследовали вооруженцы — нет ли взрывоопасных предметов. Затем местом крушения занялись следователи. Было похоже, что до них тут уже кто-то побывал.

Двое офицеров отдела РАВ пошептались в стороне, потом один из них подошел к Медведеву:

— Знаете, похоже, это «Акинак».

— Уверены? — встрепенулся майор.

— На девяносто процентов.

— А остальные десять?

— Страховка. И пенал с одним летуном свежий.

— То есть?

— Из него недавно стреляли. Сгоревшим топливом пахнет, и вот, — офицер показал выпачканную в саже ладонь — я по крышке провел — сажа свежая.

— Тогда вся наша версия летит к черту. Мы думали, что комплекса тут нет.

— Тут, видите ли, в чем дело. Комплекса может и не быть. Для стрельбы этими ракетами совсем не обязательно развертывать «Акинак» целиком. Да и на месте развертывания должны остаться следы, а здесь — ничего подобного. Я все кругом осмотрел.

— Вы мне можете объяснить, как же тогда из него стреляли?

— Существует устройство автономного пуска. Тогда весь комплекс не нужен.

— Зачем же отправлять разукомплектованный комплекс?

— Трудно сказать. Подождем, пока бригада аквалангистов обследует самолет и дно. Может, там что есть? Но эта машина сбита из комплекса, мне часто приходилось расстрелянные мишени на стрельбище видеть, именно так и выглядят обломки того, по чему стрелял «Акинак». Его недавно демонстрировали одним… покупателям. Почерк специфический, только он мог дать такой поток осколков, что от вертушки практически ничего не осталось. В конусе разлета осколков температура почти как у плазмы, несколько тысяч градусов не хватает, но это уже пустяки.

Сквозь толпу протолкался один доктор из ПСС[4]:

— Эй, мужики, там еще один жмурик и медведь. Дохлый.

Тело застреленного лежало возле туши здоровенного медведя. Карманы убитого кто-то старательно выпотрошил. Медведев наклонился над погибшим, рассматривая экипировку. Спецназ. Вот только чей? Рядом присел на корточки Зубров.

— Вот вам и ликвидатор, — кивнул на труп Борис Александрович. — А остальные — среди обломков сбитого вертолета.

— Ты по списку проверил, кого из экипажа не хватает? — спросил капитан.

— Из экипажа все. А из пассажиров нет этого, левого. — Он открыл блокнот. — Нашел. Давыдова.

— Думаешь, это он побоище устроил?

— Если Давыдов, то парень он крутой.

— ТТ? — спросил Олег Владимирович, разглядывая пулевые отверстия в трупе спецназовца.

— Похоже. Почти в упор били.

— Мужики! Да не топчитесь вы тут. И так ни хрена не ясно, так вы еще, как стадо слонов, бродите. Лучше посмотрите, гильз нигде нет?

Народ разбрелся по поляне.

Гильзы от «Тульского Токарева» нашлись сразу, потом принесли другие гильзы, эти были от странного патрона калибра 9 мм. Вооруженцы с удивлением признали в них гильзы патрона СП-6 от автомата 9А-91. Подполковник с артиллерийскими эмблемами, покачав головой, объяснил причину всеобщего удивления:

— Совсем новое оружие! Такое к нам еще и не поступало. Я на курсах «Выстрел» был в прошлом году, нам такие показывали. Они пока даже не у всякого спецназа есть. Сюда-то это как попало?

Сыщики из «зоопарка» отошли в сторону посовещаться.

Жуя травинку, Медведев задумчиво проронил:

— Похоже, комплекс действительно увели, и здесь была зачистка. Только вот куда делся этот парень? Вряд ли он был на стороне тех, кто похитил «Акинак».

— А на чьей он стороне?

— Трудно сказать. Знать бы, где он и что с ним? Сейчас только он может объяснить что к чему. Что до того, на чьей он стороне… Сначала его взорвали, потом пытались добить. Сейчас он будет воевать со всеми подряд.

— Думаешь, они оставят его в покое?

— Не думаю. Оставить его в покое — значит оставить его нам. Мы должны найти его первыми.

К вечеру пришел катер с водолазами. Стемнело, и работу пришлось отложить до утра. С рассветом начались погружения. Медики улетели, их сменили эксперты. Работы им хватало. Все измерить, заснять, запротоколировать. Катер был снабжен небольшим подъемным краном со стрелой. Через несколько часов моряки подняли на борт блоки, сброшенные Давыдовым в воду, и выволокли на косу остатки фюзеляжа. Лучше всего сохранилась пилотская кабина. Крылья были напрочь снесены последним взрывом. За работу принялись безопасники. В эту службу обычно шли списанные летчики, штурманы, авиационные инженеры — народ, отлетавший свое и повидавший виды. Лучше них авиацию не знает никто. Против ожидания, они возились не слишком долго. Насквозь вымокший представитель этой достойной службы притопал к следователям и в обмен на сигарету поделился своими соображениями. Офицер был в синей куртке, и потому его звание следователям определить не удалось.

— Короче, это целиком по вашей линии. Сюда машина не упала, а села. Взрыв на борту все же был. Что-то, начиненное шариками.

— С чего это вы решили?

— Насчет шариков? — подошедший глубоко затянулся сигаретным дымом. — Там все — как шрапнелью…

— Насчет посадки.

Безопасник понимающе кивнул:

— Доказательства нужны?

— Да хотелось бы, — почесал затылок Медведев.

— Тебя как зовут?

Следователь представился, но, уловив недовольство в глазах собеседника, добавил:

— Можно Борей.

Собеседник оказался подполковником Иноковым Игорем Владимировичем. Медведев решил обращаться к нему по имени-отчеству. Правда, экипаж доставившего их сюда вертолета подполковнику беззастенчиво тыкал. Позже Медведев узнал, что у летчиков так принято, но пока обращался к подполковнику с должным уважением.

— Ну так вот, Борис Александрович. — Иноков показал на обломки фюзеляжа. — Нос у машины цел и даже почти не помят. Брюхо местами продрано насквозь, но не пробито, а именно поцарапано, это потому что на него садились. И еще, пойдем в кабину, там увидишь.

В кабине Иноков ткнул пальцем в приборы. На одном не было стекла.

— Смотрите. — Иноков стал крутить стрелки — те легко вращались. — При жесткой посадке все механизмы приборов заклинило бы. При падении стрелки, бывает, даже прилипают, впечатываются в циферблат. Здесь ничего подобного. Самолет сел. И для аварийной посадки сел достаточно нежно.

В кабину заглянул еще один в синей куртке.

— Мужики? Вы следователи?

— Да а что? — Медведев и Зубров обернулись.

— Тут с вами мент хочет пообщаться.

— Кто?

— Ну, милиционер. Они на катере приехали на зеков посмотреть.

Мент оказался достаточно молодым мужиком в гражданке. Поэтому вчера они и не поняли, кто он такой. Контрразведчики спали в вертолете, мент на катере, встретились только теперь, утром. После обмена рукопожатиями и прочими формальностями милиционер сразу же огорошил следователей:

— Клиенты не наши. Роба от наших, а одеты в нее — не знаю кто. Мы, конечно, начнем расследование по своей линии. Но предварительно, — он достал из папки обычные милицейские фотографии — фас, профиль, — вот полюбуйтесь, даже пальцы можно не снимать. Не они. Ну что, будем сотрудничать или дурить каждый по своей линии?

— Медведев Борис, — протянул руку для пожатия майор. — Особый отдел округа.

— Кучеров Федор, — отозвался милиционер. — Капитан, УВД, Петрозаводск.

— Олег Зубров. Будем.

— Ладненько, скопом даже батьку бить легче. Тогда вводите меня в курс дел, что тут у вас происходит. Насчет тайны — понятное дело, обязуюсь…

— 

В местный отдел милиции Дмитрий Ильич добирался на электричке. Его вызвали с аэродрома в Бесовце, когда милицейские эксперты здесь уже отработали. Машину, послужившую причиной аварии, оттащили с рельсов, тела увезли. Движение поездов восстановилось. Оставалось только сокрушаться по поводу нерасторопности собственного начальства, недопетрившего послать спецов. Из рассказа дежурного по управлению шеф сделал выводы, что их погибший сотрудник предстает в неприглядном виде, поэтому и направил его непосредственного начальника разбираться.

— Замять это дело, похоже, не удастся, так хоть подретушируй что можно, — напутствовал шеф Воробьева.

Хорошо, хоть молоденький лейтенант из всеволожской милиции, которому поручили вести это дело, оказался на месте. Он охотно делился всем, что ему удалось накопать. За рулем автомобиля находился лейтенант Драгунский, что следовало из найденного у него удостоверения. Второй жертвой оказалась нигде не работавшая Буланова Маргарита Васильевна, 1973 года рождения, жительница города Кировска Ленинградской области. По словам машиниста и его помощника, автомобиль стоял на переезде с выключенными огнями, водитель и пассажирка на сигналы не реагировали. Оба погибли в результате столкновения. В машине следы употребления спиртных напитков и доза наркотиков.

— Но наркоту нашли у девицы, а не у вашего офицера, — сообщил лейтенант, полагавший, что тем самым снимает с души капитана огромный камень. — Вот, собственно, и все. Остальное у экспертов нужно спрашивать, я к ним сейчас собираюсь. Поедете? У меня машина с собой.

Невыспавшийся капитан покорно поплелся следом. «Надо будет хоть кофе где-нибудь перехватить, — устало думал он. — А то с аэродрома прямо сюда. Да и поесть не мешало бы».

В морг Воробьев вошел, испытывая странное чувство. Вот уж не думал, оставляя вчера своего жизнерадостного подчиненного в отделе, увидеть его сегодня в дрожащем свете здешних ламп. Экспертом оказалась вполне симпатичная интеллигентная тетка. Она как раз заканчивала свою работу в компании патологоанатома.

— Вы ему кто будете?

Воробьев представился.

— Непосредственный начальник, значит, — усмехнулась тетка. — Верхи небось уже волну гонят? Офицер ФСБ связался с проституткой-наркоманкой и погиб при неясных обстоятельствах. Так, что ли? Давят?

— Да пока еще нет. А есть повод?

— Мне кажется, нет. Что-то здесь не вяжется. А вообще, это на него похоже?

Воробьев сразу встрепенулся и стал протестовать так горячо, будто это могло хоть что-нибудь исправить.

— Да нет, что вы! Он очень хороший парень.

В разговор вмешался патологоанатом — бородатый мужик в роговых очках и клеенчатом фартуке.

— Вот мы вдвоем и думаем. Мальчишечка у вас больно ухоженный был. По одежде видно. А девка эта… таких среди бомжей полно. Вот смотрите.

Бородатый откинул с тела покрывало. Воробьев, смущенный наготой мертвой девицы, отвел глаза и вопросительно глянул на эксперта. Та усмехнулась.

— Руки. На венах живого места нет. На что, спрашивается, такое чудо нормальному парню? Даже если просто захочет кого-нибудь трахнуть, найдет себе поприличнее. У вас он что, чем-то серьезным занимался?

Воробьев кивнул.

— Вот от этого и пляши. Очень смахивает на убийство, с девкой они явно перестарались. Перегнули палку, улавливаешь идею?

Милиционер понуро стоял рядом, его дело явно обрастало лишними сложностями.

— И еще одна странность. У вашего парня полные карманы песку.

— Сахара?

— Обычного.

— Может, он с кем-то боролся?

— Не похоже. А похоже на то, что ваш парень догадывался, что ему уготовано, и хотел о чем-то предупредить.

— Анализ можно сделать? — Воробьев потер глаза. — Здесь, у вас. Пока это дело по инстанциям к нам перейдет, море воды утечет.

— Думаешь, ты один по ночам не спишь? Что? Очень серьезно?

— Очень.

Женщина устало вздохнула. Воробьев робко сказал:

— С меня конфеты и шампанское.

— Уж тогда чего покрепче. Куришь?

Воробьев протянул раскрытую пачку.

— Пошли, посидишь у нас в лаборатории, кофе угостим.

— Вас как зовут?

— Екатериной, можно на «ты».

Кивнув бородачу, они вышли на воздух. Дневной свет больно стегнул по глазам.

Коллектив лаборатории оказался преимущественно женским, мужская половина была представлена лишь седеньким дяденькой, которого окружающие почтительно именовали Юрием Павловичем. Девчата напоили Дмитрия Ильича кофе, и он отправился бродить по городу, пока анализы для экспертизы были в работе. Всеволожск — маленький городок. Воробьев знал, что его основал кто-то из князей, то ли наследников, то ли родственников Александра Невского. По имени князя-основателя Всеволода получил свое название и город. Только что это был за князь и когда город был основан, он уже не помнил. Центр города сохранил провинциальный дореволюционный вид, а центральная площадь у вокзала была превращена местными торговцами в китайско-турецкий базар. Видимо, нынешнее руководство страны ратовало именно за такой рынок. В первом же попавшемся на глаза киоске Воробьев купил бутылку «Мартини», коробку конфет и направился обратно. К его возвращению все еще были заняты. Усевшись в углу на колченогий стул, Воробьев задремал, опершись затылком о стену. Проснулся оттого, что кто-то тряс его довольно бесцеремонным образом. Екатерина протягивала ему листик голубоватого бланка с несколькими строчками текста.

— Обычный речной песок. Примеси машинного масла — смазки, применяющейся при обслуживании кранового оборудования. По содержанию соли — это не залив. По всякой дряни — не Ладога. Скорее всего, Нева. И еще, на подошве туфли у него шариковой ручкой нарисован якорь. Помогла?

— Очень даже может быть. Держи. — Он протянул пакет.

Заглянув внутрь, экспертша восхищенно ахнула:

— Ну ты мужчина! Девчонки! У нас сегодня праздник. Слушай, а ты не холостой часом?

— Нет, — покачал головой Воробьев, изображая искреннее раскаяние сим прискорбным фактом своей биографии.

— Везет некоторым. Ну, остальные материалы мы вам обычным порядком передадим, так что — чист ваш лейтенант.

В управление он возвращался все той же электричкой. Докладывая начальству, подчеркнул важность информации, ради которой погиб Драгунский.

— Все вместе указывает на то, что контейнер в порту.

— Знаешь, сколько их в городе и области?!

— Знаю, но на Неве их не так много. И потом, думаю, что убийцы лейтенанта не располагали временем. Значит, порт недалеко от места гибели лейтенанта. Иначе не сработали бы так грязно, с этой девицей. Попробую установить, где ее видели в последний раз и что именно нашел Александр Драгунский.

На столе в кабинете Воробьева ждали результаты анализа проб из контейнера и листки, на которых он выписывал «прогрессовские» машины. В этом перечне две из них были подчеркнуты красным. Воробьев начал понимать ход мысли лейтенанта. Зазвенел телефон. На проводе оказался шеф, от которого он только что ушел.

— Дмитрий Ильич, я, конечно, знаю, что ты с ног валишься, но тут поступила сводка от соседей. Думаю, тебя заинтересует информация о том, что в автокатастрофе погиб Мошаров. Начальник БХВТ.

— Я помню. Когда?

— Вчера. Очень похоже на деятельность той же компании, но на месте аварии никаких следов. Домочадцы Мошарова утверждают, что был какой-то вызов по телефону, якобы на совещание в отдел РАВ округа. Но на самом деле ему никто не звонил. Половина отдела сейчас ваш самолет из воды вылавливает, а остальные на учениях. Вот такие дела. Твои компаньоны из армейцев возвращаются сегодня вечером, просили тебя быть на месте. Похоже, вы к кому-то подобрались достаточно близко. Думайте, и держи меня в курсе. — Шеф положил трубку.