"Час на убийство" - читать интересную книгу автора (Кокс Джордж Х.)

4

Дейв Уоллес выехал на обочину шоссе и остановил свой маленький седан. Он все ещё дрожал и не мог управлять машиной. Вечер на Тринидаде обычно приносил желанную прохладу после душного, жаркого дня, но сейчас это мало ему помогало. Пот струился по его разгоряченному лицу и ладоням, а рубашка прилипла к спине. Какое-то время он наблюдал за огоньками проходящих машин, потом наконец немного успокоился, выкурил сигарету, тронул машину с места и целиком сосредоточился на дороге.

Машина шла в сторону города, он ехал без всякой цели и мало обращая внимания на окресности. Дейв понял, что проехал белое квадратное здание яхт-клуба с колоннами и досчатыми настилами, ведущими к пляжу. Как обычно заметил старинное каменное здание Убежища, как здесь благовоспитанно величали богадельню. Вид крикет-клуба Куинс Парк напомнил ему, что он возвращается в город, у него не было определенной цели, но когда Уоллес с удивлением обнаружил, что находится у ворот Таверны, то, хотя у него и не было особых причин возвращаться в то же самое место, которое недавно покинул, понял, что ему необходимо выпить и без промедления подъехал к ресторану. Когда он ставил машину на стоянке и фары выхватили из темноты силуэт отъезжавшего автомобиля, ему показалось, что за рулем сидел Нейл Бенедикт. Дейв не задумывался об этом, все его мысли были заняты выпивкой. Посетителей было мало, и он даже обрадовался тому, что ему не придется поддерживать вежливую беседу с кем-нибудь из случайных знакомых.

В зале ресторана большинство столиков пустовало, а бар за исключением двух молодых пар, занятых игрой в дартс, вообще пустовал. Он заказал бренди с содовой и, взяв бокал, спросил:

– Это мистер Бенедикт только что уехал отсюда?

– О, да, сэр, – сверкнул белыми зубами местный бармен. – Минуту назад, сэр.

Дейв посмотрел на часы над баром. Они показывали девять сорок пять.

– А мистер Рэнд и мистер Андерсон?

– О, они тоже уехали, сэр. Минут десять назад, не больше.

– Довольно тихо сегодня.

– Как всегда во вторник.

Уоллес кивнул и отхлебнул из бокала, потом закурил и, расставив пальцы, вытянул вперед руку ладонью вниз, пальцы не дрожали, и он почувствовал, что его злость куда-то испарилась. Остался только горький осадок да постоянное чувство обиды.

Дейв старался не вспоминать того, что Фэй говорила о его отношениях с Энн, и в то же время был вынужден признать, что ей все известно. Причина его обиды была не в этом, просто он был вынужден признвть, что вел себя именно так, как хотелось его жене. Уоллес вспомнил, что она строила какие-то планы на этот вечер. Очевидно это было важно для неё и ей необходимо было вернуться в бунгало к определенному часу. Она захотела избавиться от него, он ушел, и это послужило ещё одним примером того, как Фэй всегда могла манипулировать им сообразно своим желаниям.

Чем больше Уоллес оценивал ситуацию, тем более убеждался, что ему необходимо вернуться домой и постараться выяснить, что там происходит. Ведь это был его дом, он платил ренту, и пора уже было выполнить данное себе слово быть с ней пожестче. Не с физической точки зрения, а просто настойчивее отстаивать свои права. Дейв говорил Энн, что собирается сделать какие-нибудь конструктивные шаги, так что-же ещё остается ждать.

Понимая, что понапрасну тратит здесь время, Уоллес покончил с выпивкой, но, прежде чем он встал, бармен поставил перед ним чистый бокал и снова наполнил его бренди с содовой и льдом.

Дейв сердито посмотрел на бокал и перевел взгляд на бармена.

– Что это?

– От мистера Ли Фонга, – пояснил тот и кивнул за спину Уоллеса.

Уоллес повернулся и увидел в дальнем конце комнаты сидящего в кругу своей семьи Сэма Ли Фонга. Он знал его как преуспевающего коммерсанта и владельца ресторана, и из троих детей, сидевших с Ли Фонгом и его женой, ему была знакома его двенадцатилетняя дочь, потому что однажды пришлось делать с неё наброски. Ли Фонг небрежно помахал ему рукой, а Уоллес в ответ слегка наклонил голову в знак признательности и поднял бокал.

Как можно быстрее, но стараясь невыходить за рамки приличия, он допил свой бренди и снова помахал Ли Фонгу. Потом пожелал бармену доброй ночи и направился к своей машине. На этот раз Дейв знал, куда ему направиться, и поехал кратчайшим путем, немного превысив допустимое ограничение скорости. Когда он добрался до поворота к своему бунгало, ему пришлось остановиться и пропустить встречную машину. За это время Уоллес успел бросить взгляд на часы и убедиться, что с момента его отъезда прошло чуть меньше часа, а затем он неторопливо повел по узкой дороге машину к дому.

Фары выхватили из темноты хижину позади бунгало, и Дейв рассеянно улыбнулся, заметив, что её ставни были плотно закрыты. Это было связано с необходимостью для островитян отгораживать свое жилище и его обитателей от того, что наиболее суеверные местные жители называли «ночными духами». Он завел свой седан в пристройку, выключил фары и заглушил мотор. Уоллес успел заметить, что в комнатах его дома продолжал гореть свет, и он направился к веранде раньше, чем ему попался на глаза припаркованный справа от дома прямо под хлебным деревом, росшем на открытом песчаном месте, седан.

Тусклая луна уже появилась над горизонтом и отбрасывала свой свет на темную воду залива и верхушку изгороди из морского винограда, но от этого окружающие тени стали только чернее, так что прежде, чем ему удалось заметить его очертания. он подошел к нему почти вплотную.

Ни в тот момент, ни в последствии он не мог ответить, чем его заинтересовала эта машина. Объяснение, пришедшее ему в голову, было довольно очевидным. Фэй хотела, чтобы он убрался из дома из-за того, что у неё была назначена какая-то встреча. Кто бы ни был владельцем этой машины, в этот момент он находился в доме, и все, что ему оставалось делать это продолжать свой путь к дому и все выяснить.

Рассуждая в этом духе, Дейв и не подумал остановиться, и у него не было никакого предчувствия опасности, когда он проходил мимо машины, ведь ему не терпелось удовлетворить свое любопытство. Потом Уоллес мог припомнить, что седан был то ли темно-синим, то ли совсем черным, и все случилось, когда ему захотелось обойти его и взглянуть на регистрационный номер.

Если у него и появились какие-то сомнения, то это заняло не более секунды. Инстинкт, интуиция или что-нибудь в этом роде, те чувства, которые как обычно считают должны предупреждать человека о надвигающейся опасности, находились в мимолетной отлучке, и он просто слушал, как шуршит песок позади него, затем кто-то внезапно подошел к нему со спины, огромная ладонь зажала ему рот и нос, рывком выпрямила его и не оставила никаких шансов на то, чтобы закричать или оказать сопротивление, но и в это мгновение Уоллес почувствовал скорее удивление, чем страх.

Он только знал, что незнакомец за его спиной был высок и обладал могучим телосложением, а тяжелое кольцо на третьем пальце или мизинце больно впилось ему в губы. Больше Дейв ничего сообразить не успел, кто-то ударил его по голове дубинкой, рука отпустила его и он почувствова, что падает.

Уоллес не помнил, как упал на землю. Темнота окружала его, когда он подвергся нападению и когда очнулся, стоя на коленях и упираясь руками в песок. Чтобы прийти в себя, Дейв тряхнул головой, и, даже не пытаясь подняться, медленно повернулся и понял, что машина исчезла, но можно было услышать гул мотора набирающего скорость автомобиля, а когда с трудом выпрямился, то заметил как вдолеке мигнули красные подфарники выезжавшего на шоссе автомобиля.

Тупая боль сковала голову, губы распухли, а когда он ощупал голову, то обнаружил весьма болезненный участок у себя за ухом. Похоже, что его очень сильно ударили кулаком. Неужели это был один из приятелей Фэй?

Невысказанный вопрос внес смятение в его мысли и заставил двигаться к дому. Дейв машинально добрался до веранды, теперь у него появилось странное чувство неуверенности и дурного предчувствия, в то время как все новые вопросы оставлись без ответа.

Почему хозяин машины решился на такой отчаянный шаг, чтобы ускользнуть неузнанным? Уж Фэй – то знала, кто это был, она не может не знать. Фэй скажет ему и тогда…

Он быстро поднялся по ступенькам, пересек веранду. У него появились новые, пугающие предчувствия. Он постарался отогнать нелепый страх, просто стараясь не замечать его, и шагнул в освещенную комнату. Уоллес отметил, что с тех пор, как он ушел, все осталось на своих местах: мебель, картины без рам, мольберт и кейс с художественными принадлежностями.

– Фэй!

В тишине дома его зов прозвучал неожиданно громко. Груз сомнений и нарастающее чувство неуверенности вынудили его снова позвать жену.

– Фэй! – снова выкрикнул он.

На негнущихся ногах Дейв направился в холл, заметил, что дверь в ванную открыта, и повернул ручку двери, ведущей в спальню Фэй. На него пахнул знакомый запах косметики, в комнате горел свет. Заметив, что и там все было в порядке, он моментально успокоился. Кровать была нетронута, но чтобы отмести всякие сомнения, Уоллес открыл дверь нараспашку, и в это мгновение его внимание привлекла безвольно скорчившаяся в плетеном кресле фигура.

Впоследствии Дейв Уоллес не мог сказать, что он делал или о чем думал в следующие мгновения, показавшиеся ему бесконечными. Пережитый шок и невероятность случившегося надолго заставили его оцепенеть или по крайней мере ему так показалось. привычное тепло жилого дома куда-то исчезло, на него пахнуло холодом, а в животе появилась какая-то пугающая пустота. Инстинктивно он почувствовал, что его жена мертва. Ему не нужно было приближаться к ней, чтобы увидеть искаженные черты мертвенно-бледного лица и уродливую гримассу накрашенных губ, обнаживших белые зубы.

Каким-то образом Дейв осознал это ещё до того, как к нему вернулась способность логически мыслить, и теперь он заставил себя размять одервеневшие мышцы. Пара осторожных шагов и Уоллес оказался радом с телом. Тяжелое серебряное ожерелье, неизвестно откуда появившееся у неё после приезда, врезалось в шею, а часть его почти полностью оказалась спрятанной в складках её мягкой безжизненной плоти.

Он тронул её мягкую, податливую руку. Она была почти такой же теплой, как и его собственная. Дейв посмотрел на часы и обнаружил, что они показывали только десять часов семнадцать минут. Прежде чем Уоллес стал задумываться над тем, в каком затруднительном положении он оказался, в его сознании промелькнула мысль о том, что Фэй была убита не в этом кресле. Положение её тела, вытянутые ного, свободно свесившиеся руки, запрокинутая голова и туфли, стоявшие рядом с креслом, говорили о том, что кто-то умышленно поместил её туда.

Уоллес не стал дальше строить свои предположения, вышел из комнаты и обнаружил, что другие, не менее неотложные вопросы требуют его внимания. Теперь, когда он уже немного оправился от пережитого потрясения и мог справиться с тошнотой, было ясно следующее: Фэй была мертва, по всей видимости убита, и его первым долгом как и любого законопослушного гражданина было уведомить полицию и без промедления привести в действие официальный механизм расследования. Этот шаг для него был столь очевиден, что Дейв уже направился в гостиную к телефону, но тут эта картина представилась в совершенно ином пугающем ракурсе и это совершенно не прибавило ему уверенности в себе.

Уоллес достаточно был знаком как с детективной, так и с криминальной, основанной на реальных событиях, литературой, чтобы понимать, кто является первым подозреваемым в случае убийства жены. Как и то, что чаще всего именно муж и оказывался виновным. Вот и теперь, оценив ситуацию, он отметил, что все известные ему улики прямо указывали на него.

В дополнение к непомерной жадности Фэй была довольно пытливой, а после первой рюмки, и словоохотливой натурой. По слухам и тем обрывкам информации, которые он узнавал от неё время от времени, ему было известно, что теперешнее состояние их брака ни для кого не было тайной. Одними из тех, кто знал о том, что их брак давно уже потерпел крушение, были Карверы, Оливер и Эрнестина так же не могли не слышать их бурных ссор.

Тот факт, что он был влюблен в другую женщину и хотел избавиться от своей жены почти наверняка станет известен полиции. Если об этом знала Фэй и по её словам можно было заключить, что она располагала информацией об этом, то следовательно и для местных властей раскопать эту историю трудности не составит. А это уже само по себе было достаточным доказательством его вины.

Последней каплей в ряду этих умозрительных доказательств его вины будут три царапины, оставленные на его руке. Они уже начали покрываться коркой, и ему стало понятно, что полиции очень легко будет доказать идентичность кожи из этих царапин с той, которую найдут у неё под ногтями.

Объединенные вместе, такие доводы могут оказаться достаточными, чтобы убедить его в необходимости выполнить все от него зависящее прежде, чем факт убийства станет известен полиции. Кроме того его репутация была запятнана и это будет просто невозможно объяснить при сложившихся обстоятельствах. После его ареста получение информации от Нью-Йоркской полиции для местных властей будет рутинным делом. У него была приличная репутация, но содержание жалобы на его поступок, зарегистрированное в полицейском досье, было слишком схожим с трагедией этого вечера.

Однажды Уоллес уже прибегал к насилию и душил свою жену за горло. В тот вечер Дейв вовремя остановился, но если о подобном случае станет известно в данный момент, когда он находится под подозрением, кто поверит в его невиновность?

Наконец он сделал свой выбор. Теперь Дейв уже не сомневался в верности плана, котрый начал формироваться в его сознании. У него не было другого выбора как только тщательно скрыть все, что было после его ухода, и создать свою версию этих событий.