"Сезон солнца" - читать интересную книгу автора (Коултер Кэтрин)

Глава 17

– Лежи спокойно. Не дергайся.

Зарабет стиснула зубы и лежала неподвижно. Боль казалась нестерпимой, хотя Магнус прикасался к ней ласково и нежно. С каждой секундой Зарабет ощущала, что слабеет телом и духом. Магнус сам вымыл ее в бане и теперь смазывал спину привезенным от матери целебным травяным бальзамом.

Когда он закончил обрабатывать раны, то поднялся, с улыбкой глядя на Зарабет, и сказал:

– Твоя гордость смешна, потому что толкает тебя на глупость. Мне надоело расхлебывать последствия твоих безрассудных поступков.

– Так не расхлебывай.

Магнус усмехнулся. Его почему-то развеселил капризный и чуть рассерженный тон Зарабет.

– Тогда кто же будет этим заниматься?

Она пропустила мимо ушей его язвительный вопрос, но полуобернулась на локте, чтобы заглянуть ему в глаза. Румянец смущения выступил у Зарабет на щеках, и она ответила с улыбкой:

– И вовсе я не горда. Это ты раздуваешься от важности передо мной и другими рабами, то и дело повторяя, что ты здесь хозяин и требуешь беспрекословного подчинения!

– Мне незачем раздуваться от важности. Все и без того знают, что я – хозяин. Ты тоже скоро привыкнешь к этой мысли.

Зарабет в шутку замахнулась на него, но Магнус успел схватить ее за запястье и снова уложил на живот.

– Не делай глупостей. Лежи смирно. Сама же будешь кричать от боли, если дернешься. Так что придется тебе пока довольствоваться словами, а с дракой надо подождать.

– Я ненавижу тебя.

– Это не правда. Как только ты поправишься, я снова буду любить тебя. Я лягу сверху и войду в тебя. Тебе же нравится, когда я делаю это, когда ласкаю тебя и выплескиваю в тебя семя.

– Замолчи, Магнус!

– Я никогда прежде не испытывал такого страстного влечения к женщине, – признался он, ласково касаясь кончиками пальцев ее щеки. – Это желание не ослабевает ни на минуту. Как ты могла поверить в то, что я в тебе разочаровался, что ты мне надоела?

– Ты не хочешь меня, – упрямо возразила Зарабет, уткнувшись лицом в подушку. – И держишь меня здесь, чтобы никто не узнал о том, какой ты на самом деле жестокий.

– Клянусь небом, никогда не слышал большей глупости! Как только у тебя заживет спина, мы снова будем вместе.

– Я тебе не верю.

– Это будет совсем скоро, моя радость. Поверь. – Он глубоко вздохнул, понимая, что Ингун все-таки удалось убедить Зарабет в том, что она ему больше не нужна.

– Ты правда собираешься продать меня? – Зарабет повернула к нему печальное лицо.

– С чего ты взяла?

– Если ты продашь меня, то не оставишь у себя Лотти? Ты не разлучишь нас, Магнус? Не можешь же ты до такой степени ненавидеть меня?

Магнус молча поднялся. Зарабет все же удалось рассердить его своим упрямством. Как можно так дурно думать о нем? Викинг стоял у постели, опустив руки и сжимая кулаки.

– Да кто тебя купит! Посмотри на себя – жалкая, вечно жалующаяся на судьбу женщина, которая худеет не по дням, а по часам. Да ты потеряешь все свое обаяние прежде, чем научишься пользоваться им в отношениях с мужчиной. Единственное, для чего тебя могут купить, это для того, чтобы ты согревала хозяйскую постель. Но у тебя очень мало опыта, Зарабет, хотя ты чувственна и подаешь большие надежды. Придется тебе остаться здесь до тех пор, пока ты не научишься возбуждать меня руками и губами и сводить с ума ласковыми словами.

– И не собираюсь этому учиться. Я не виновата в том, что мое тело так реагирует на твои прикосновения. Более того, я не намерена впредь позволять тебе так обращаться с собой.

– Посмотрим. А теперь тебе надо отдохнуть.

Зарабет только сейчас почувствовала, как невероятно устала, и закрыла глаза.

– Моя мать прислала для тебя целебный бальзам. Она сама его приготовила. Я с детства помню его: она мазала царапины и ушибы мне и моим братьям этой мазью. Боль проходила, и раны быстро затягивались.

– А откуда твоя мать узнала, что мне нужен бальзам? Магнус смутился, но лишь на мгновение.

– Его совершенно случайно привез слуга вместе с другими подарками, – быстро нашелся он. – Бальзам очень ценный, и я не сразу решился потратить его ради выздоровления рабыни.

– Тогда сотри, пока он не впитался. Мне не нужны такие жертвы. Я никогда ни о чем не просила тебя и просить не собираюсь.

– Разве? – Магнус рассвирепел и сорвал с Зарабет покрывало, обнажив ей бедра и ноги.

Она вскрикнула и попыталась прикрыться простыней. Магнус положил руку ей на поясницу и с силой придавил.

– Я просто хочу посмотреть на тебя. Было бы жестоко любить тебя сейчас, хотя мне очень хочется снова услышать, как ты стонешь и кричишь, словно тебя разрывают на части.

Магнус понимал, что пора остановиться. Гордость Зарабет достаточно пострадала, и незачем подвергать ее бессмысленному унижению. Вдруг он поймал себя на том, что улыбается с таким же злорадством, как и Ингун. Он с вожделением смотрел на Зарабет и представлял, как сожмет в ладонях округлые ягодицы, ощутит шелковистые бедра и услышит ее сладостные стоны и никогда, никогда не прекратится это блаженство…

Магнус быстро набросил на нее покрывало. У него дрожали руки.

– А теперь отдохни, Зарабет. Оставайся здесь, пока я не разрешу тебе подняться. Позже я прикажу принести тебе поесть, а теперь постарайся заснуть.

– Я не голодна.

– Говорю тебе, ты похудела, – сказал он уже с порога. – Ни одному мужчине не хочется наставлять себе синяки о женские кости. Так что выбирай – либо будешь есть сама, либо я велю кормить тебя насильно.

Когда Анна, одиннадцатилетняя дочь кузнеца Ролло, принесла Зарабет поесть, та все еще спала. Девочка вернулась к Магнусу с нетронутой миской.

– Я не стала будить ее.

– Правильно сделала, Анна. Пойди покорми Лотти. Если захочешь поговорить с ней, помни, что…

– Я знаю. Надо говорить медленно, четко и так, чтобы она видела мои губы.

– Ты сообразительная девочка, Анна. – Он улыбнулся и погладил ее по голове.

Вечер тянулся медленно. Помимо собственной воли Магнус то и дело оказывался у дверей спальни, желая убедиться в том, что с Зарабет все в порядке. Она спала крепко, но Магнус все же беспокоился.

До него дошли слухи об убийстве на ферме Ингольфсона, что всего в нескольких днях пути от Малека. Бандиты изнасиловали дочерей старика Ингольфсона и зверски убили его сыновей. Это случилось в то время, когда отец отправился на охоту со своими людьми, чтобы сделать запасы на зиму. Вернувшись, он увидел следы кровавой бойни: скот был порезан, рабы похищены. Весть об этом преступлении быстро разнеслась по округе, никого не оставив равнодушным. Такая жестокость даже викингам казалась чрезмерной; поражало, что бандиты напали неожиданно, выждав момент, когда дом старика был практически беззащитен.

Через три дня в Каупанге должен был состояться Совет по этому поводу, на котором предполагалось выяснить, кто виновен в этих убийствах, и принять меры против повторения подобного кошмара.

Поздно вечером Магнус сидел в своем любимом кресле с резными подлокотниками, установленном в зале на особом возвышении, и думал о жизни. От тягостных размышлений его отвлек тонкий детский голосок:

– Папа! Папа!

Магнус вздрогнул от неожиданности и увидел Лотти, которая бежала к нему с протянутыми руками и слезами на испуганном личике.

– Папа! Папа! – громко и отчетливо выкрикивала она.

Магнус подхватил малышку на руки и посадил к себе на колени, прижав к груди ее голову. Девочка рыдала, дрожа всем телом.

Он что-то ласково зашептал ей, поглаживая рыжеволосую макушку, но тут же вспомнил, что девочка не слышит его. Тогда он усадил Лотти на коленях так, чтобы она видела его лицо, и спросил:

– Что случилось?

Лотти понемногу успокаивалась, но слезы все еще катились по ее щекам.

– Тебе приснилось что-то страшное?

Девочка смотрела на него, широко раскрыв глаза.

– Какие-нибудь чудовища или злые гномы?

Лотти кивнула и повторила, обняв Магнуса за шею:

– Папа.

– Почему ты позволяешь идиотке называть себя так? Это отвратительно!

Магнус не обратил внимания на замечание своей сестры.

– Она четко выговорила это слово, – вмешался Хоркель, который подошел и встал рядом с Ингун. – Девочка быстро учится говорить.

– Я думаю, это слово она научилась произносить до того, как потеряла слух. Зарабет рассказывала, что отчим сильно ударил Лотти по голове, когда ей было всего два года. Она глухая не от рождения. – Магнус качал малышку на ноге и думал: «Как жаль, что ты не моя дочь!»

Девочка откинулась назад, доверяя ласковой силе его рук.

– Зарабет, – вдруг нахмурившись, вымолвила Лотти, и в ее глазах снова появился ужас.

Магнус пожалел о том, что не может раз и навсегда избавить малышку от страха.

– С Зарабет все будет хорошо. Сейчас она спит. Тебе тоже пора в постельку.

Лотти подняла руку и провела кончиками пальцев по его губам. Магнусу стало щекотно, он улыбнулся и в шутку попытался укусить Лотти за палец. Девочка вскрикнула и со смехом отдернула руку. Магнус вдруг понял, что проникся нежной любовью к малышке и хочет стать для нее защитой и опорой. Прижав Лотти к груди, Магнус убаюкивал девочку до тех пор, пока она не заснула. Хоркель молча наблюдал за этой сценой, после чего покачал головой и сокрушенно вздохнул:

– Не к добру это все. – Взгляд его был печален. – Ох не к добру.

Магнус понимал, что он имеет в виду, но предпочитал не думать об этом.

Зарабет сидела на краю кровати в спальне Магнуса. Она проголодалась и хотела привести себя в порядок, однако выходить в зал опасалась. Там могли быть Сира, Ингун и другие, считавшие ее лгуньей, притворщицей и убийцей. «Трусиха!» – мысленно обругала себя Зарабет и поднялась, стараясь не делать резких движений, причинявших острую боль.

Ингун вязала и приглядывала за слугами, занятыми хозяйственными делами. Элдрид учила Лотти шить. Зарабет подкралась к ней на цыпочках сзади и обняла. Лотти радостно улыбнулась и показала кусочек холста со своими первыми в жизни стежками.

– Очень красиво, – сказала Зарабет и поцеловала сестру.

Лотти вдруг стала серьезной и вернулась к работе, потому что Элдрид не любила, когда дети отвлекались.

– Тетя Элдрид присматривает за ней, – подала голос Ингун. – Это приказ Магнуса. Он уехал на охоту с другими мужчинами и запретил загружать тебя работой.

Зарабет старалась говорить как можно более непринужденно, но все в зале почувствовали напряжение в ее тоне, когда она сказала:

– Я хотела бы вымыться.

– Я слышала, что саксы грязны и вонючи, как свиньи, которых они пасут, – усмехнулась Ингун. – А почему ты хочешь мыться так же часто, как викинги?

– Наверное, потому, что я никогда не пасла свиней.

– А может быть, потому что так велел Магнус? Он привык спать только с чистыми женщинами. Ты ведь все еще надеешься удержать его, не так ли? Да ты посмотри на Сиру, глупая девка!

– Я ее видела. Ну и что?

– А то, что ты и в подметки ей не годишься! Ты для Магнуса всего лишь мимолетное увлечение. Он переспал с тобой, и теперь ты ему не нужна. Хозяину просто понравился необычный цвет твоих волос. Вот увидишь, он скоро снова вернется к своей Сире.

Ингун вдруг с ненавистью посмотрела на Лотти. Зарабет очень удивилась и сочла за благо подойти поближе к сестренке. И тут услышала, как Элдрид с напускным простодушием сказала громко и отчетливо:

– Магнус любит малышку. И доверил ее воспитание мне. Я за нее ответственна, а значит, не допущу, чтобы с девочкой что-нибудь случилось. Я поклялась в этом Магнусу.

– Ха! Да он просто жалеет ее, как пожалел бы какую-нибудь искалеченную собаку. Маленькая идиотка! Как можно любить такую?

Зарабет хотела ответить Ингун, что та напрасно упражняется в красноречии, потому что Лотти не может услышать ее, но передумала. Злобные слова Ингун, к счастью, не могли задеть девочку. Зато ранили Зарабет. Она постаралась взять себя в руки и не унижаться до ссоры с Ингун. Молча повернувшись, Зарабет направилась в баню.

– Сними платье. Я хочу осмотреть твою спину.

– Оставь меня в покое. Я прекрасно себя чувствую. И можешь больше не тратить свой ценный бальзам.

Магнуса развеселило ее упрямство. Боль стала утихать, и она ощутила прилив сил. Магнус предполагал, что если бы дерзкая Зарабет не была рабыней, то легко поставила бы Ингун на место. К сожалению, все сложилось по-иному.

– Не спорь и сними платье, – повторил он терпеливо. – Если ты не послушаешься меня, я сорву его силой.

Зарабет не хотела раздеваться при дневном свете, зная, что Магнус будет смотреть на нее. Эта мысль была невыносима. Мужчина, который лишил ее девственности и доставил ей такое наслаждение, о существовании которого она и не догадывалась, этот мужчина не любит ее, презирает и постоянно напоминает о том, что она его рабыня! Зарабет почувствовала бы себя униженной, если бы разделась перед Магнусом, и она выбежала из спальни. Рубцы на спине подсохли и стягивали кожу, движения причиняли боль, но она не хотела, чтобы Магнус лечил ее и снова мыл в бане, не хотела его внимания и заботы.

– Зарабет! Вернись немедленно!

Она не послушалась. Но, обернувшись на мгновение, чтобы убедиться в том, что Магнус не бросился в погоню, Зарабет налетела на Хоркеля и оказалась в его сильных руках.

– Хватит, – сказал он спокойно в ответ на попытки рабыни вырваться.

Магнус благодарно улыбнулся другу.

– Она готова бежать до самого Каупанга. У нее мало ума, а гордости больше, чем у моего отца. И все же хоть капля благоразумия в ней, я надеюсь, есть. – Викинг усмехнулся и принял Зарабет из рук Хоркеля.

Она продолжала сопротивляться, но Магнус отнесся к этому на удивление спокойно, как к чему-то неизбежному и привычному, и втащил ее в спальню. Магнусу давно было безразлично, что домашние думают о нем и Зарабет, поэтому он не обратил никакого внимания на то, что слуги, оставив дела, с любопытством наблюдали за этой сценой. Он толкнул Зарабет на кровать, сел рядом и стал распускать шнуровку на ее платье.

– Хорошо, что ты не носишь нижнюю рубашку, как наши женщины. Развяжешь узел на плече, и можно снять платье через голову. Это легко и быстро. У тебя красивые груди, Зарабет. Им так уютно в моих ладонях!

Зарабет отвернулась и закрыла глаза. Больше не было сил сопротивляться, придется выдержать еще одно испытание. Воспоминание об удовольствии, которое Магнус доставил ей, померкло в памяти, уступив место отчаянию. Возможно, никакого наслаждения не было вовсе. Неожиданно Магнус склонился к ней и стал нежно целовать коричневатый сосок. Зарабет вскрикнула от изумления, возмущенная таким дерзким обхождением, и сделала попытку встать, но Магнус с силой вдавил ее в постель.

– Тихо, – сказал он, обжигая ей грудь горячим дыханием. – Позволь мне сделать тебе приятное.

Зарабет обрушила град ударов ему на плечи, спину, руки, извиваясь как змея под тяжестью его массивного тела.

– Нет, Магнус, пожалуйста, не позорь меня. Все видели, что ты привел меня в свою спальню. Так не унижай меня сверх того!

Магнус оставил без внимания ее слова и продолжал целовать. Ему нравились запах и нежность ее теплой кожи. Он чутко уловил мгновение, когда Зарабет стала отвечать на его ласки, слегка выгнув спину, все сильнее и сильнее прижимая грудь к его губам. Зарабет еле слышно простонала и тут же возненавидела себя за стон, который вырвался из тайных глубин ее существа.

Рука Магнуса скользнула ниже, еще ниже, и у Зарабет перехватило дыхание в предощущении восторга. В том месте, где она чувствовала его пальцы, появилась пульсация, которая становилась все сильнее. Зарабет вскрикнула, Магнус поднял голову и посмотрел ей в глаза.

– Тебе хорошо? Тебе так нравится, радость моя? – Он и не ждал ответа.

Еще несколько мгновений, и Зарабет перестанет контролировать себя, отдавшись во власть сладостных ощущений, которые уже охватили ее тело. Магнус догадывался, что ей не нравится лежать под ним пассивно, она не желала, чтобы он полностью подчинял ее своим прихотям. Наконец Зарабет, согнув ноги в коленях, приподнялась, подавшись навстречу его ласкам.

– Я хочу видеть твое лицо, когда ты будешь на вершине наслаждения, – сказал он.

Зарабет многое отдала бы, только бы Магнус снова не одержал победу над ее чувственностью. Но она понимала, что бессильна противостоять своей плоти, что давно утратила над ней власть и, более того, втайне радовалась этому. Зарабет страстно хотелось еще раз испытать неземное блаженство, которое так щедро дарил ей викинг.

– Магнус, – прошептала она с болью и восхищением в голосе.

Услышав наконец свое имя, Магнус пришел в страшное возбуждение. Он хотел ее, Зарабет была нужна ему целиком: ее красивое тело, отважная душа, несносный характер, ее прошлое и будущее. Магнус ощущал пульсацию внизу ее живота и видел, как расширились ее глаза, когда их наполнила страсть. Он понимал, что Зарабет с трудом сдерживается, чтобы не застонать от наслаждения.

Она закусила губу и вдруг стала хватать воздух ртом, как рыба. Через миг надрывный крик разорвал тишину, и Магнус еще сильнее прижался к Зарабет, чтобы дать ей почувствовать: он рядом и разделяет ее восторг, она не одинока.

Когда все было позади, Магнус стал ласково поглаживать ее по животу и страстно шептать:

– А теперь я хочу посмотреть на тебя, дорогая. Я должен убедиться в том, что теперь ты можешь легко принять меня в себя.

И не успела она опомниться, как Магнус широко раздвинул ей ноги.

Осмотрев ее, он решил, что все-таки должно пройти несколько дней, тогда близость не доставит Зарабет болезненных ощущений и она с радостью примет его в себя.

Магнус грустно улыбнулся. Необходимость ожидания огорчала его. Но все же он доставил этой женщине удовольствие, в очередной раз доказал свою власть над ней. Отрицать это ей теперь будет очень трудно. Магнус склонился и поцеловал ее влажные распухшие губы. Она вздрогнула.

– Не бойся, Зарабет, я не стану брать тебя сейчас. Ты должна привыкнуть ко мне. Я был чересчур нетерпелив и агрессивен по отношению к тебе. Но я постарался доставить удовольствие и тебе. Если ты не станешь сопротивляться завтра, когда мы снова будем вместе, то получишь еще большее наслаждение. Ты поняла меня?

Магнус увидел, что глаза ее закрыты, а по щекам текут слезы. Тогда он поцеловал Зарабет в чуть солоноватые губы и добавил:

– Хотелось бы знать, почему ты плачешь: от радости или от горя. Ладно, отдыхай. А на твою спину я взгляну позже. – С этими словами Магнус вышел.

Однако на следующий день они не были вместе потому, что у Зарабет началось ежемесячное недомогание. Магнус сам догадался, увидев утром кровь на простыне, но ничего не сказал, понимая, что смутит Зарабет. Ведь она привыкла жить одна, а теперь вынуждена делить ложе с мужчиной.

Магнус позаботился о том, чтобы у нее не было недостатка в чистом полотне. Он не прикасался к Зарабет все это время, но внимательно следил за ее здоровьем – ему было важно знать, не испытывает ли Зарабет боли. Но если даже ей и было больно, она терпеливо переносила страдания.

Магнус скучал без нее и беспокоился, когда приходилось уезжать на охоту до вечера. Никаких вестей от родителей не поступало. Ингун была подчеркнуто вежлива и покладиста, по крайней мере при брате. Тем не менее Магнус не доверял ей и в свое отсутствие оставлял надежного человека охранять Зарабет. Она работала наравне со всеми, но Ингун больше не принуждала ее к тяжелой, мужской работе и не придиралась. Что касается Сиры, то Магнус решил отдать ее Хоркелю, которому эта рабыня давно нравилась и который, как выяснилось, раньше тоже спал с ней.

Хоркель признался в этом Магнусу и удивился, что тот оставил его в живых. Хозяин просто похлопал его по плечу, даже не упрекнув. Скоро Ингун выйдет замуж, и Зарабет станет… Его мысль натолкнулась на каменную стену, им самим возведенную: Зарабет никем не могла стать, потому что она – его рабыня. Потому что, узнав об убийстве Олава, Магнус поклялся, что никогда не сделает ее своей женой.

Вдруг он заметил в кустах матерого оленя, который настороженно замер, увидев людей. Магнус мгновенно забыл о Зарабет и медленно натянул лук.

Полуденное солнце ярко светило в голубом небе. Зарабет только что подоила двух коров в загоне возле хлева и подняла на плечи деревянное коромысло, с которого на длинных цепях свисали два полных ведра с молоком. Идти приходилось маленькими шажками, чтобы сохранить равновесие и не пролить молоко.

Она прищурилась, посмотрев на солнце, затем взгляд ее устремился к дальним скалам, синеющим на противоположной стороне фьорда. Суровый край викингов поражал Зарабет своей первозданной красотой. Свежий ветер, казалось, был наполнен запахом теплого молока. Зарабет не хотелось возвращаться в дом, но не следовало долго держать молоко на солнце. Да и Ингун могло не понравиться, если она задержится. Зарабет тяжело вздохнула и вошла в дом.

И вдруг услышала крик. Она вздрогнула, потому что узнала голос Лотти. В следующий миг Зарабет уже бежала, не сообразив даже снять коромысло. Обогнув поленницу дров возле очага, она увидела, что Лотти лежит на полу, а Эгил сидит на ней верхом, дергает за волосы и с криком бьет затылком об пол.

Ведра мешали ей бежать, молоко расплескивалось, и она наконец сбросила с плеча коромысло.

– Эгил! Прекрати немедленно! Перестань!

Лотти колотила мальчика по груди кулаками и пыталась вывернуться, но он был сильнее, и Зарабет не на шутку испугалась за сестру.

– Эгил! Хватит!

Казалось, он ничего не слышал. Тогда Зарабет схватила мальчика за руки, завернула их ему за спину и рывком подняла вверх. Лотти плакала, размазывая слезы по щекам, Эгил вырывался и кричал.

Вдруг Зарабет почувствовала, как сильные мужские руки обняли ее за плечи и отодвинули в сторону. Магнус просто развернул сына лицом к себе и молча посмотрел ему в глаза. Через миг Эгил виновато опустил голову и разглядывал свои сапоги.

– С тобой все в порядке, моя радость? – Зарабет бросилась к сестре и опустилась перед ней на колени. – Лотти, пожалуйста, приди в себя!

Девочка лежала неподвижно с закрытыми глазами. Зарабет ощупала ее с головы до пят, проверяя, целы ли кости. Лотти не подавала признаков жизни, на ее щеках высыхали слезы.

– Ты разлила молоко, безрукая дрянь! Ты нарочно разлила! – закричала неведомо откуда взявшаяся Ингун.

Это обвинение оказалось последней каплей, переполнившей чашу терпения Зарабет. Она взяла Лотти на руки и пошла к двери. Зарабет слышала, как Магнус что-то кричал ей вслед, но не обращала на него никакого внимания, равно как и на вопли разъяренной Ингун.

Покинув дом, она вышла за ворота поместья и направилась к морю.