"Неистовый барон" - читать интересную книгу автора (Коултер Кэтрин)

Глава 11

Сюзанна застонала. Боль в голове сводила ее с ума.

Она знала, что плачет, но не могла сдержать слез.

Отжав мягкую льняную тряпку, Роган положил ее на голову пострадавшей.

– Сейчас вам будет лучше. Этот мерзавец ударил вас по голове, и я не могу пока дать вам лауданум lt;Настойка опия.gt;.

Слушайте меня, Сюзанна, постарайтесь сосредоточиться на моем голосе и моих словах. Не делайте глубоких вдохов – вот так.

Он начал медленно говорить, рассказывая всякую чепуху о своем первом пони, Доббсе, названном в честь астронома Джекко Доббса, которым Роган в детстве восхищался.

– ..Мне было всего шесть лет, когда я научил Доббса прыгать. В то время я думал, что он может допрыгнуть до звезд. Даже мой отец удивился тому, как Доббс высоко прыгает. Правда, получилось так, что отец впервые это увидел, когда Доббс перепрыгнул довольно высокий куст, под которым как раз сидел мой папа, причем не один. У него там было свидание с одной леди из соседнего поместья. Тем не менее, высоко оценив мою подготовку, отец прервал свои занятия и одобрительно похлопал меня по спине. Насколько я помню, леди также приветствовала мои усилия. Она заметила, что, дескать, при должном прилежании и некотором везении я когда-нибудь стану таким же, как мой отец. Надо сказать, что в тот момент мой отец был в чем мать родила. Что же касается леди, то она держала перед собой отцовскую рубашку.

Посмотрев на него широко открытыми глазами, Сюзанна засмеялась:

– Неплохо. Действительно очень смешно, хотя у вас эта история звучит так. Как будто в ней нет ничего необычного.

– Так оно и есть. За исключением разве что папы, который отправился на свидание с живущей по соседству леди.

Сюзанна снова засмеялась. Рогану нравилось, как звучит ее смех.

– Не смешите меня, мне больно. Я думаю, сэр, человек вашей репутации.., ну, наверное, вы приводили потом туда многих леди. Готова спорить, что это очень романтичное место.

– Очень романтичное. Конечно, вы правы. Человек моей репутации просто обязан использовать для своих свиданий местную флору и фауну. Вы не хотите посетить это местечко вместе со мной, Сюзанна?

Она застонала.

«Почему, – подумал Роган, – я говорю подобную чепуху?» Да, нет, это вовсе не чепуха. Он действительно очень хотел отвести Сюзанну туда, куда она пожелала бы пойти. Он очень хотел ее.

– Стало немного хуже, но в целом вы ведете себя хорошо. Постарайтесь только не делать глубоких вдохов.

– Вы все еще голый.

– Только по пояс. Вы ведь были замужем, так что видели голого по пояс мужчину. А, вот наконец и доктор Фоксдейл! Ее ударили по лицу с левой стороны, и голова очень сильно болит, – сказал Роган, пожимая руку доктору. – В остальном, мне кажется, все в порядке. За исключением, конечно, этих царапин.

Доктор Фоксдейл присел рядом с молодой вдовой мистера Джорджа. Сначала он долго смотрел на нее, наблюдая за цветом лица, реакцией глаз, ритмом дыхания. Затем принялся осторожно ощупывать больное место. У Сюзанны перехватило дыхание.

– Негодяй сильно ее ударил, – сказал доктор, обращаясь не к Сюзанне, а к барону, – Скажите, мэм, сколько пальцев я показываю?

– Три.

– Превосходно. А сейчас?

Сюзанна пересчитывала его тонкие и длинные пальцы до тех пор, пока доктор не убедился, что миссис Каррингтон находится в полном рассудке. У доктора были очень темные глаза – таких Сюзанна еще не видела.

– Достаточно, – наконец сказал он и сразу повернулся к барону. – Я сейчас промою царапины на ее лице, и это практически все, что можно сделать. Да, дайте ей лауданум, милорд. Пусть миссис Каррингтон остаток дня поспит, это ей полезно. К сожалению, появятся синяки, здесь я бессилен.

Промыв царапины на лице Сюзанны, доктор встал и улыбнулся:

– Все идет неплохо. До свидания, миссис Каррингтон.

Доктор ничего не сказал насчет голой груди барона и не подал виду, что его это смущает.

– Сейчас должны принести того человека, который похитил миссис Каррингтон, – сказал Роган, провожая Фоксдейла к двери спальни. – Я прострелил ему руку. Однако выстрел отбросил его к дереву, и похититель потерял сознание.

– Тогда я останусь, милорд.

Явно довольные друг другом, они обменялись рукопожатием. При этом барон оставался голым по пояс.

Интересно, скажет ли что-нибудь доктор, если барон появится перед ним без штанов? Неужели Роган может делать все, что ему захочется? Причем у всех это вызывает только восхищение.

Через несколько минут Роган вернулся, держа в руках стакан с водой. Сюзанна смотрела, как он отмеряет капли лауданума. Когда Роган ставил флакончик с лауданумом на тумбочку, было видно, как на его животе играют мышцы. Сюзанна еще не встречала мужчины с такой внешностью. В свое время она считала, что Джордж выглядит неплохо, но тогда, когда она выходила за него замуж, Сюзанна вообще не знала, как выглядят мужчины. Теперь же она разбиралась в этом чуточку больше. Таких красивых мужчин просто не бывает. На груди курчавились мягкие светло-каштано вые волосы, переходя внизу живота в узкую полоску, скрывавшуюся в бриджах.

Нет, она просто больна. Ведь все это – извращение. Женщина не должна смотреть с восхищением на своего деверя, несмотря на все его достоинства. Она и не смотрит. То есть изо всех сил старается не смотреть.

Сюзанна тяжело вздохнула, желая и не желая, чтобы Роган надел рубашку, и поглядела на свои укрытые одеялом ноги.

– Сейчас вам станет лучше. – Он приподнял ей голову и дал выпить лекарство.

Щекой Сюзанна ощущала его тепло.

– Спасибо, – тихим и слабым голосом сказала она. Больше она не должна смотреть на него. Сюзанна сосредоточила свое внимание на херувимах, изображениями которых был расписан потолок. Боль отступала, становилась слабее. Мысли путались. Сюзанна услышала, как чей-то тихий женский голос, подозрительно похожий на ее собственный, сказал:

– Вы хорошо выглядите весь голый. Я никогда не думала, что мужчина может так выглядеть. Из-за этого у меня появляются какие-то странные ощущения, хотя я, в общем, неважно себя чувствую. – Через мгновение она уже спала.

Роган присел рядом, взял ее слабую руку и долго смотрел на хрупкие белые пальцы. Значит, он хорошо выглядит, да? И у нее появляются какие-то странные ощущения? Роган представил себе, что будет, если теперь он скажет ей, как себя чувствует. Наверное, Сюзанна станет кричать. А может быть, и нет.

Он улыбнулся, затем нахмурился, осторожно положил руку Сюзанны на кровать и встал. Он ведь джентльмен.

Когда Сюзанна открыла глаза, было темно. Только в углу спальни на маленьком письменном столе горели свечи, отбрасывая на мебель и стены неверные, колеблющиеся тени. Однако сама комната казалась знакомой, ее вид успокаивал.

Голова болела уже меньше, но лицо явно опухло.

Сюзанне сейчас не хотелось видеть свое отражение в зеркале. Она встала, облегчилась, затем подошла к окну. Откинув темно-желтые портьеры, она увидела высоко в небе сияющую четвертушку луны. Сквозь облака мерцали немногочисленные звезды.

Наверное, к утру будет дождь.

– Какого черта вы встали с постели?

Услышав звук его голоса, Сюзанна медленно повернулась.

– Вы уже не голый. – На Рогане был халат из золотой парчи, дорогой и роскошный, но уже сильно потертый на локтях. Должно быть, любимый халат, который барон носит уже много лет. Ну, собственно, не так уж и много – он ведь еще молодой. Нет, подумала Сюзанна, человек с такой репутацией должен очень много времени проводить в халате. И без него.

Неужели в ее голосе действительно промелькнула нотка разочарования? Да, несомненно. Это неплохо.

Не в силах себя сдержать, Роган ухмыльнулся.

– Уже нет. Прошу прощения, но мне показалось, что нужно забрать у вас рубашку.

– Конечно, она испачкалась.

– Да, ноя ее все-таки вернул, правда, не стал вновь надевать.

Сюзанна сделала шаг вперед, затем остановилась.

– Надеюсь, вы не сами ее снимали с меня?

– Нет. Это сделали моя мать и миссис Бит. А еще служанка матери, Сабина. Вы еще не видели Сабину?

Нет? Это настоящее сокровище. Почему бы вам не вернуться в постель? Вы пока нетвердо стоите на ногах.

Голова все еще болит?

Сюзанна покачала головой и чуть не задохнулась от резкой боли. Замерев, Сюзанна ждала, когда боль пройдет. Постепенно ей стало легче.

– Теперь получше. – Она повернулась к Рогану лицом.

Тот ахнул, руки его сжались в кулаки:

– Ваше лицо… Я убью этого ублюдка!

Сюзанна дотронулась кончиками пальцев до своей больной щеки. Щека сильно вздута. Можно себе представить, как ужасно она выглядит.

– Не знал, что у вас такие глубокие царапины. Вы только посмотрите на них! Конечно, похититель не мог всего этого сделать. Что произошло?

В голосе барона звучало крайнее беспокойство. Его глаза были зеленее сочной травы на восточной лужайке.

– Когда я убежала из сарая, то упала. Это всего лишь царапины. Меня больше беспокоит то, что я наглоталась листьев и грязи. – Сюзанна попыталась улыбнуться, но ничего не получилось.

Роган протянул руку и слегка коснулся ее щеки.

– Тот человек жив?

– Да, но все еще без сознания. Доктор Фоксдейл не может сказать, очнется ли он когда-нибудь. Доктор говорит, что ранения в голову – очень обманчивая вещь. Остается только ждать.

– Он хочет получить какую-то карту.

На это Роган ничего не ответил – только взял Сюзанну под руку и повел к постели.

– Пожалуйста, пока не надо. В этой постели я покрываюсь плесенью. Как там Марианна и Тоби?

– Марианна бушевала так, что мне хотелось выбросить ее в окно, но я знал, что это может вас огорчить.

К счастью для моих бедных ушей, она вскоре устала и уснула у меня на руках, с остервенением посасывая свои пальцы.

– Вы пытались сами ее кормить и не оставили с Лотта?

– Не смотрите на меня с таким изумлением. Было некому ее взять. Ну, если говорить по правде, мне просто не пришло в голову кого-нибудь позвать. В следующий раз я позову. Если увижу Джейми – попрошу его спеть ей лимерик. Если это действует на лошадей, то почему не подействует на нашу милочку?

Тоби вызвался добровольцем – храбрый парень! – но я знал, что он не выстоит против Марианны. Сейчас она спит безмятежным сном. Не представляю, как такой маленький ротик может производить такой большой шум. Я обещал малышке, что она увидит вас завтра рано утром, так что подготовьтесь. Я не удивлюсь, если она сбежит от Лотти и на заре примчится сюда.

Сюзанна смотрела на барона разинув рот. Наверное, он шутит над ней.

– Вы хотите сказать, что сами уложили ее в постель? – с недоверием спросила она.

– Я ее не купал, не надевал ночную рубашку, однако признаюсь, что укрыл, вытащил пальцы изо рта и сказал, чтобы она не храпела. Еще я поцеловал ее баронским поцелуем, потому что мамин поцелуй она не могла получить. Марианне очень нравится ямочка у меня на подбородке. А теперь пойдемте со мной, а то вы упадете.

Перед камином стояли два кресла – два элегантных дамских кресла, обитых парчой в цветочек. Роган подвел ее именно туда. А когда Сюзанна села, он принес одеяло и накрыл ей ноги. Затем сел сам. Кресло слегка застонало, однако, благодарение Богу, выдержало Сюзанна все еще не могла отвести взгляда от барона. И этот мужчина возится с трехлетней девочкой? Просто уму непостижимо.

Раздался стук. Роган с явной досадой на лице повернулся в ту сторону. Дверь отворилась, и вошла Шарлотта с подносом в руках. Леди Маунтвейл тут же улыбнулась своей ослепительной улыбкой, способной озарить самую темную комнату.

– Вы проснулись, моя дорогая, это хорошо. Вы немного поешьте, потом мы поговорим.

В желудке у Сюзанны заурчало. Роган ухмыльнулся, затем, увидев, как покраснела Сюзанна, засмеялся.

– Вот видите, – небрежно заметила Шарлотта, – значит, уже пора. Вы ведь голодны, правда? Ох, ваше бедное личико! Должно быть, оно ужасно болит?

– Нет, мэм. Все не так уж плохо. Но я буду благодарна вам, мэм, если вы не станете рассказывать, как ужасно я выгляжу, иначе я могу погрузиться в глубокую меланхолию. На аппетит мне грех жаловаться. Сейчас я могла бы съесть ботинок – лишь бы он был хорошо сварен и как следует посолен.

– Вот как! – сказала Шарлотта, поставив поднос на колени Сюзанне. – Кстати, называйте меня леди Маунтвейл или просто Шарлотта. Лично я предпочитаю, когда меня зовут Шарлоттой. От обращения «мэм» я начинаю чувствовать себя ужасно хрупкой, даже зубы начинают шататься.

– Да, Шарлотта.

Роган задумчиво посмотрел на свою мать. Густые светлые волосы свободно спадали на спину, перехваченные светло-голубой лентой, хорошо подходившей по цвету к тому воздушному изделию, которое Шарлотта, видимо, называла халатом. Она выглядит восхитительно, не как его мать. Она никогда и не выглядела как его мать – и вообще чья бы то ни было мать, если уж на то пошло. Шарлотта родила четверых детей, а на ее внешности это никак не отразилось. Роган вздохнул.

Он хотел, чтобы мать сейчас ушла, но об этом, разумеется, не могло быть и речи. Она не уйдет. Роган встал и принес еще одно кресло.

– Сюзанна сказала, что тот человек охотился за картой, – без всяких предисловий начал он, глядя, как Сюзанна поглощает куриный суп. – Скорее всего это тот же самый человек, который трижды проникал в Малберри-Хаус и один раз в Маунтвейл. И все ради какой-то карты?

– Какой-то карты? – повторила Шарлотта, разглядывая свои безукоризненные ногти. – Конечно, это очень странно. Я понимаю твое недоверие. Зачем поднимать такой шум из-за карты?

Сюзанна ничего не сказала, продолжая есть суп.

– Странно не это. Джордж с детства обожал разные карты – вы это знаете, мама. Насколько я помню, когда ему было девять лет, вы дали ему карту расположения гарема турецкого султана с потайными ходами.

В то время вы считали, что она принесет ему пользу.

– Да, но, к сожалению, этого не случилось. Хотя, может быть, и случилось, учитывая существование Сюзанны и Марианны. Однако, дорогой, до сих пор никто не пытался украсть у нас карты. Это должна быть какая-то особенная карта. Может быть, это карта сокровищ? Как волнующе! Неужели мой дорогой Джордж, такой положительный, такой правильный Джордж, мог хранить у себя карту сокровищ?

Сюзанна едва не поперхнулась супом.

– Такое вряд ли может быть, Шарлотта. Если бы у Джорджа была карта сокровищ, он сказал бы мне об этом. Впрочем, может быть, и нет. Я честно поклялась тому человеку, что у меня осталось совсем немного вещей Джорджа и среди них нет никакой карты.

– И, естественно, он вам не поверил, – сказал Роган. Теперь он стоял перед камином, небрежно прислонившись к каминной полке. – Какие вещи у вас остались от Джорджа?

В этот момент дверь распахнулась, и в нее ворвался Фитц.

– Скорее, милорд! – крикнул он.

– Что там на этот раз? – спросила Шарлотта, устремляясь вслед за дворецким и за сыном.

– Подождите! Я не хочу оставаться одна! – крикнула Сюзанна и, пошатываясь, побрела следом.

Оглянувшись, Роган увидел ее, громко выругался, вернулся, схватил Сюзанну на руки и побежал вслед за Фитцем.

– Вы заслужили ту головную боль, которую сейчас получите, – сказал барон. – Я не смогу больше отжимать тряпку и класть ее на ваш потный лоб.

– Я вас об этом никогда и не просила. Я вправе видеть то, что происходит.

На верхней площадке широкой лестницы он остановился. У подножия лестницы стоял вчерашний похититель, на голове его белела повязка, рука была на перевязи.

– Убирайтесь отсюда, проклятые ублюдки! – кричал он, потрясая ружьем. В следующий миг он направил его на двух подбиравшихся к нему лакеев, и те попятились назад.

– Мне нужна эта проклятая карта. Она моя! – Подняв взгляд, злодей увидел наверху барона, держащего на руках женщину. Это женщина Джорджа, красивая тварь, которая обманула его, которая ударила его граблями в грудь. Похитителю хотелось ее застрелить, но это ничего бы ему не дало.

– Черт побери! – крикнул он. – Отдайте мне эту проклятую карту! Скажите мне, где она, или я сейчас всех здесь перестреляю.

Роган осторожно опустил Сюзанну на пол, вверив ее Фитцу. Затем он начал медленно спускаться вниз по ступенькам.

– Какая карта вам нужна? – спокойно спросил барон. – Вы должны выражаться точнее, иначе я не смогу вам ее дать. Она мне все рассказала. Я могу вам помочь. Эта карта пещеры в северной части Корнуолла, около Сент-Агнес?

– Нет, это в Шот… Нет, нет, вы не заставите меня проговориться! Вы, проклятый педераст! Мне не нужны вы, мне нужна она! – Направив ружье на Рогана, он выстрелил. Сюзанна попыталась вырваться из объятий Фитца, но тот держал ее крепко. Сюзанне ничего не оставалось, как с ужасом наблюдать за происходящим. Казалось, что прошла вечность, хотя на самом деле миновали лишь секунды. В тот момент, когда злодей поднял ружье, Роган пригнулся и отскочил в сторону. Пуля пробила написанный в шестнадцатом столетии портрет, на котором был изображен очень красивый джентльмен с порочным взглядом зеленых глаз, как и подобает представителю семейства Каррингтонов. Портрет закачался, ударяясь о стену, затем рухнул вниз. Однако тяжелая позолоченная рама не разбилась, а как живая запрыгала вниз по ступенькам прямо на похитителя. Тот попытался выстрелить, но в ружье был только один заряд.

Негодяй закричал и отпрянул в сторону, но сразу оказался в руках лакеев.

Роган тут же подошел к нему. Похититель выглядел ужасно – белый как полотно, с безумным взглядом, он шевелил губами, но не мог произнести ни слова.

– Как вас зовут? – мягко спросил барон. – Если вы мне все расскажете, то, возможно, я смогу вам помочь.

Вместо ответа злодей плюнул ему в лицо.

Роган медленно утерся рукавом.

– Пожалуй, я могу отгадать, как вас зовут. Вы Теодор Мика?

Насколько это было возможно, лицо похитителя стало еще белее.

– Откуда вы знаете о нем? – Его глаза, холодные серые глаза, выскочили из орбит. Раздался странный булькающий звук, и похититель тяжело опустился на пол.

Наклонившись, Роган попробовал рукой пульс на его шее. Удары сердца были редкими и неровными.

Роган посмотрел на лежавший лицом вверх портрет.

Его предок, казалось, самодовольно улыбался. Нет, это глупость. Портрет есть портрет, и ничего больше.

Роган нахмурился. Этот человек без видимой причины просто рухнул на пол.

– Что ж, наш приятель все еще жив. Позовите снова доктора Фоксдейла, Фитц. Миссис Бит, пусть кто-нибудь из наших служанок принесет одеяла. Мне кажется, этого типа сейчас нельзя переносить.

– Милорд, – сказал Фитц, лицо которого было еще белее, чем у лежавшего без сознания преступника, – вы видели, как портрет на него набросился?

Это был ваш прадед Фестер Каррингтон. – Теперь все смотрели на портрет, который, не принося больше никому вреда, лежал не дальше фута от пострадавшего.

Подняв портрет, Роган отдал его Фитцу, лицо которого при этом исказилось. Затем барон окинул взглядом лакеев.

– Как такое могло случиться? Как этот дьявол выбрался из своей комнаты и откуда у него ружье?

Высоко подняв голову, вперед вышел Августус.

– За это ответственность несу я, милорд. Я проверял его примерно каждые полчаса – он ведь был без сознания. Видимо, в конце концов я задремал. Это моя вина.

Роган долго смотрел на него, затем сказал:

– Я поговорю с вами утром, Августус.