"Мишень" - читать интересную книгу автора (Коултер Кэтрин)

Глава 5

Аспирин помог, но не очень. Уже через несколько часов бедро налилось жаром. Рана давала о себе знать резкой болью. Он метался, ворочался с боку на бок в полусне-полубреду. Кажется, поднялась температура.

Наконец он привстал и взглянул на часы. Около двух.

Рамзи прислушался и по глубокому ровному дыханию девочки понял, что она крепко спит. За эти дни он уже изучил все, ее повадки.

Стараясь ступать как можно тише, он пошел на кухню, уселся за стол и направил луч фонарика на ногу.

Надо снять пластырь и бинт, чтобы посмотреть, не воспалилась ли рана. В случае чего остается сесть в машину и ехать в больницу, а это означает непременное вмешательство копов. Ну и заваруха начнется! В хорошенькое дельце он впутался. Придется давать показания. Рассказать правду о девочке и передать ее властям. Что с ней станется, бедняжкой?!

Рамзи спустил широкие спортивные штаны и осмотрел распухшее бедро. Кожа горячая, но это вполне нормально в таких обстоятельствах.

Ему предстояло самое неприятное – отодрать присохший бинт. Собравшись с силами, Рамзи глотнул водки, стиснул зубы и резко дернул. О дьявол, до чего же больно!

Рана, естественно, еще не начала подживать, но, слава Создателю, ни красноты, ни гноя.

Он плеснул туда водки и зашипел от боли. И мгновенно почувствовал ее присутствие. Маленькая рука легла ему на плечо.

От души надеясь, что не испугает ее своим видом, он осторожно повернулся.

– Привет, солнышко. Прости, что разбудил. Решил проверить, как поживает моя нога. Оказалось, неплохо.

Немного распухла, но ничего страшного. Значит, я все сделал правильно. Надо снова ее перевязать.

Девочка взяла марлевую салфетку кончиками пальцев и выжидающе взглянула на Рамзи. Тот обеими руками стянул края раны и кивнул. Она наложила марлю, размотала пластырь и, ловко прилепив один конец, туго натянула другой и прихлопнула ладошкой. Он сам не смог бы сделать лучше.

– Знаешь, из тебя выйдет прекрасный врач, – заметил он, не повышая голоса, хотя едва не взвыл от боли.

По лбу ползли крупные капли пота. Лицо у него, должно быть, сейчас такое же серое, как старая нижняя рубашка.

Пришлось несколько раз глубоко вздохнуть.

– Спасибо, солнышко. Мне уже лучше. Давай на всякий случай закрепим пластырь.

Он оторвал еще четыре полоски и, когда все было сделано, натянул штаны.

– Думаю, к завтрашнему утру моя нога посинеет, если не почернеет. Но надеюсь, хотя бы опухоль спадет.

А теперь съем еще аспирина.

На этот раз он проглотил три таблетки.

– Пойдешь в постель?

Она помотала головой.

– Мне тоже не хочется. Может, почитать тебе?

.Она снова покачала головой и зашевелила губами.

– Рассказать сказку?

Малышка кивнула и, к восторгу Рамзи, взяла его за руку. Он растянулся на диване и, когда она устроилась рядом, бросил сверху два одеяла и плед. Револьвер лежал поблизости, на полу. Девочка доверчиво припала к нему, прижавшись щекой к шее.

– Жила-была маленькая принцесса по имени Соня, которая умела запускать воздушных змеев лучше всех на свете. Однажды король, ее отец, решил устроить турнир. Он верил, что никто не победит его милую дочку.

Видишь ли, у нее был особый змей с драконьим хвостом, который взлетал под самое небо и умел делать столько фигур, сколько и не снилось самому искусному танцору. Отец Сони опасался только одного соперника, принца Лютера из соседнего королевства. Но он не сомневался, что Соня побьет любого, даже Лютера, наглеца и хвастуна. И знаешь, что случилось на турнире?

Малышка тихонько похрапывала. Рамзи наклонился и коснулся губами ее макушки. Странно, он совершенно забыл о своем бедре, но и его сказка что-то не слишком получается. Должно быть, у него мозги совсем размякли. Уж очень он устал. Хорошо, что малышка заснула, иначе умерла бы от скуки.

Весь следующий день он берег ногу, стараясь не наступать на нее без крайней нужды. Не выходил из хижины и сидел у окна, неотрывно наблюдая за лугом и опушкой леса. Ничего из ряда вон выходящего.

Сегодня, пожалуй, не стоит высовываться без необходимости. Надо набраться сил, а уж потом решить, что делать. Да и малышка снова перепугалась, а он не способен развеять ее страхи. Зато рассказал ей с десяток сказок о маленькой принцессе Соне, которая утерла нос противному воображале принцу Лютеру, спасла жизнь своему отцу и прекрасно приготовила грибы, и… Нет, кажется, его воображение окончательно истощилось. И вообще лучше всего у него получаются импровизации.

Малышка сидела на полу у его стула и сосредоточенно водила карандашом по бумаге. Скоро вечер. По комнате заплясали длинные тени. Опустив глаза, Рамзи увидел плоскую фигурку женщины с курчавыми волосами и змеем в руках, а рядом маленькую девочку тоже с громадным змеем, едва ли не больше ее самой. Вместо губ у них были этакие полумесяцы рогами вверх, что, по всей видимости, означало улыбки.

Выходит, это мать научила ее запускать змеев! Рамзи долго восхищался картиной. Может быть, он уговорит малышку нарисовать похитителя и место, куда тот ее затащил. Но стоит ли? В конце концов, он не психоаналитик. Не дай Бог, она снова уйдет в свою скорлупу, и тогда что делать?

– Пора готовить ужин. Ты голодна, киска?

Девочка с энтузиазмом закивала и, собрав бумагу и карандаши, положила на журнальный столик, тщательно выровняв листы. Видимо, подражала ему. И уже без всяких опасений взяла его за руку.

Он сделал вид, что не поднялся бы без ее помощи.

Нога опять противно пульсировала, но температура спала.

Однако опухоль не уменьшалась, и кожа на ощупь оставалась горячей. Наверное, ни к чему вновь отрывать бинт и тревожить рану. Пусть заживает.

Запасы в кладовке подходили к концу. Завтра придется либо спуститься вниз и снова рискнуть, либо сложить вещи и убраться отсюда. Как бы там ни было, он себя обнаружил. Даже если и удалось отпугнуть незваных гостей. Тот, кто их послал, знает, где девочка. Собственно говоря, следовало бы немедленно отправиться к шерифу. Но Рамзи отчего-то понимал, что не сделает этого, во всяком случае, пока. В ушах до сих пор звучал ее жалобный плач. Психика ребенка может просто не выдержать. Но он места себе не находил при мысли о том, что должен отослать ее домой. Ведь малышку могут в любую минуту похитить вновь.

Однако теперь, когда опасность подступила совсем близко, им здесь делать нечего. Рамзи решил позвонить своему другу Диллону Савичу, сотруднику ФБР, и попросить совета. Правда, Савич наверняка предложит ему обо всем известить руководство ФБР. Не исключено, что они знают имя девочки и обстоятельства ее похищения. Со времени первого киднэппинга, случившегося в тридцатые годы и имевшего роковые последствия для семейства Линдберг, все подобные происшествия считались прерогативой ФБР.

Завтра с утра пораньше они скроются. Рамзи принялся мысленно составлять список неотложных дел, которые необходимо закончить перед отъездом.

Открывая банку с, овощным супом, он поглядел на девочку, сосредоточенно складывавшую листья латука в большую миску.

– Французскую приправу или итальянскую?

Девочка показала на бутылочку с французской приправой.

– Договорились. Я тоже в детстве больше всего любил этот соус.

Он ничего не скажет ей о путешествии, пока не усадит в джип.

Девочка склонила головку набок. В точности как он сам, когда задумается. Неужели переняла все его привычки за какую-то неделю?

Рамзи сокрушенно развел руками:

– Ну да, и я когда-то был маленьким. Не веришь? Давным-давно. Не смейся над бедным дряхлым старичком.

Малышка ехидно ухмыльнулась и торжествующе, нахально улыбнулась. Совсем как любой нормальный ребенок.

Сидя перед камином, они дружно съели суп и салат.

Солнце зашло, и стало по-настоящему холодно. Должно быть, столбик термометра стремительно опускается.

Где-то взвыл койот.

На рассвете он отодвинул засов, снял цепочку и с большими предосторожностями выбрался в безмолвный мир, где слышалось лишь его дыхание. Надо нарубить дров для камина и печки.

Рамзи постоял, настороженно оглядываясь, и ничего не увидел. Но на всякий случай положил ружье так, чтобы можно было сразу за него схватиться, и принялся: орудовать топором, время от времени осматривая местность. С полдюжины поленьев было расколото на одном дыхании, прежде чем он выпрямился и потер ногу.

Пожалуй, достаточно. Он пообещал оставить хижину в том же виде, как до приезда, а значит, должен сделать запас дров.

Тихо ругаясь, он набрал целую охапку, прихватил заодно ружье и понес все это в дом. Солнце еще не поднялось, и в сером предутреннем свете линия леса казалась нечеткой и размытой. Стояла полнейшая тишина.

Ни малейшего движения. Даже белки еще спят.

Рамзи ступил на порог, и девочка тут же вздрогнула и села. Пепельное лицо, руки судорожно стискивают горло.

Рамзи наспех сбросил дрова у камина, подковылял к ней и, сев рядом, очень бережно привлек к себе и поцеловал в лоб.

– Не волнуйся, солнышко, это я. Нужно было принести дров.

Наверное, рано говорить ей о его планах.

– Лучше свернись клубочком и прикорни еще немножко, пока я не разведу огонь. Сразу станет тепло.

Он уложил девочку и взялся за край одеяла, чтобы повыше его подтянуть.

– Не дотрагивайся до нее, грязный ублюдок! Немедленно отойди! – хлыстом ударил резкий женский, голос. Оба замерли. Господи, что же он за кретин! Оставил дверь незапертой!

Рамзи украдкой глянул на револьвер, лежавший на ночном столике.

Выстрел – и его «смит-вессон» грохнулся вниз и отлетел в другой угол.

– Попробуй только дернуться, и получишь пулю в лоб, гарантирую. А теперь прочь от нее!

Рамзи отступил от дивана и, обернувшись, уставился на женщину. Черный пуховик, такого же цвета джинсы, сапоги и вязаная шапка. Лицо абсолютно белое, зрачки расширены так, что не видно радужки. В руке пистолет «детоникс» сорок пятого калибра, смертельно опасный, из которого можно запросто вышибить мозги с двадцати шагов.

Она казалась доведенной до отчаяния и готовой на все, но голос оставался спокойным, негромким, чуть дрожавшим от ненависти.

– Шевелись, ты, подонок! Два раза я не повторяю.

Не хочу, чтобы ты поганил ее своим дыханием. Не сомневайся, я спущу курок, будь ты проклят!

– Вы напрасно на меня набросились. Уверяю вас, я ее не похищал.

– Заткнись, извращенец дерьмовый! Я сама видела, как ты ее касался! И что бы ты сделал, не появись я вовремя?! Шагай!

Он отодвинулся чуть дальше, но женщина продолжала целиться ему в грудь.

– Детка, – окликнула она, – как ты, милая?

Значит, это ее мать! Но как она их отыскала?

– Вам придется мне поверить, – уговаривал Рамзи. – Вы не за того меня приняли.

– Заткнись! Эм, с тобой все в порядке?

– Я нашел ее неделю назад в лесу около хижины. И не похищал ее.

– Умолкни! Эм! Что с тобой, родная? Послушай меня, больше он не посмеет тронуть тебя. Иди сюда, Эм, иди к мамочке.

Из груди девочки снова вырвался странный каркающий стон. Она откинула одеяло, переводя взгляд с Рамзи на мать.

– Поскорее беги от него, Эм. Ко мне. Сейчас я свяжу его и отвезу к шерифу. И тогда нам нечего бояться.

Понимаешь, детка? – Незнакомка снова подняла пистолет и задумчиво произнесла, обращаясь не столько к нему, сколько к себе:

– Ты здоровый бугай. И конечно, не дашь мне приблизиться. Едва я попытаюсь скрутить тебя, ты справишься со мной одной левой. Значит, это не кончится, пока ты жив. У меня просто нет выхода.

– Разумеется, есть. Зачем вам стрелять? Повторяю, я ее спас.

– Заглохни! Нет, я не позволю тебе постоянно маячить где-то в укромном уголке, словно зловещая неотвязная тень. Я сделаю это. Смогу. Сумею. Пакостная дрянь Чудовище! Господи, ты измывался над моей крошкой, я это знаю. Я молилась с утра до вечера, чтобы похититель не тронул ее, но ты.., ты посмел ее.., ее… Такие, как ты, не имеют права жить. Эм, иди же ко мне. Что это с тобой? Теперь тебе ничто не грозит. Мы вместе!

Она снова прицелилась в Рамзи.

И тут произошло невероятное. Малышка бросилась к нему, заслонила собой и уцепилась за колени.

– Нет, мама, это Рамзи! Он спас меня! Не убивай его!

Взрослые молча смотрели в глаза друг другу.

– О, Эм, – прошептала женщина, – он украл тебя.

И сейчас нагло использует, этот…

– Но я не похищал ее. И ни за что на свете не причинил бы ей зла. Знаете, она заговорила впервые с той минуты, как я нашел ее в лесу. Все это время Эм молчала. – Он с трудом опустился на корточки едва сдерживая стоны. – Значит, ты Эм? Эмили?

– Нет, Эмма, – пролепетала девочка, подбирая подол серой нижней рубашки, ставшей от бесчисленных стирок мягче лайки. – Мама, не стреляй в Рамзи. Он хороший. Он правда спас меня. – Она положила руку ему на плечо и устало, совсем по-взрослому повторила:

– Он спас меня, мама. И сказал, что никому не позволит снова меня обидеть. Рамзи меня защищал.

Женщина медленно, нехотя опустила пистолет.

– Кто вы?

Он подхватил Эмму и поднялся, боясь потерять равновесие.

– Простите, я должен сесть. Ужасно болит нога.

Пистолет снова был направлен на него.

– Не шевелитесь, черт бы вас побрал! И отпустите ее!