"Как принцесса из сказки" - читать интересную книгу автора (Коултер Кэтрин)

Глава 23

Хойт ответил на третьем звонке.

— Савич? Хорошо, что позвонили. Мы не можем найти ни Саймона, ни Лили. Наши парни держались рядом, но Лили захотела поехать на кладбище и все решили, что уж там им опасность не грозит и что следовало бы дать им время побыть вдвоем. Иисусе, Савич, там на них и напали. Когда они через час не появились в кафе «Бендер» в Гемлок-Бей, мои агенты позвонили мне и выехали на кладбище. Мы нашли взятое напрокат авто Саймона и одну из машин Фрей-зеров на стоянке. Других машин поблизости не было. Мы знаем, что Лили навестила могилу дочери, потому что на ней были рассыпаны нарциссы.

Хойт замялся.

— Что, Кларк? Что еще вы нашли?

— Кровь на передних сиденьях, несколько капель, а вот на бетонных плитах стоянки так прямо лужа стояла. Мы взяли ее на анализ. Савич, мы все профукали. Иисусе, мне так жаль! Но клянусь, мы их найдем!

Холодный комок страха заворочался в животе Савича, но голос по-прежнему оставался бесстрастным:

— Но если там стоял автомобиль Фрейзеров, не означает ли это, что их тоже похитили? Или они соучастники нападения и просто бросили там машину? Но если планировали вернуться, зачем оставили ее там? Ведь это прямая улика!

— Именно так мы и думаем.

— Но по крайней мере трупов вы не нашли. Их похитили. Кто?

— Мы пытаемся разыскать Фрейзеров, но пока безуспешно. Они, должно быть, с Саймоном и Лили. Мы с лейтенантом Доббсом отправились в больницу, потолковать с Теннисоном Фрейзером. Он клянется, что не знает, где его родители. Похоже, ему вообще все равно. Когда мы сказали, что Лили исчезла, я думал, он с ума сойдет. Этот доктор Розетти — помните того шринка, что рвался лечить Лили после аварии? Которого она сразу невзлюбила? Так вот, он не отходил от Теннисона. Напыжился, объявил, что Тенни-сон — прекрасный человек и великолепный доктор, а его жена — стерва, недостойная такого мужа. Ему даже пришлось дать Теннисону успокоительного. Судя по всему, Фрейзер ничего не знает о похищении.

Савич все слышал, но в голове не было ни единой мысли. У него от страха поджилки тряслись. Он хотел одного: бросить все и немедленно лететь в Калифорнию. Но и этого нельзя! Он просто не мог все бросить!

— Знаете, Кларк, я просто не в состоянии мыслить связно. Я веду одно дело и отступать не имею права. Видите ли, мы ловим убийцу-психопатку в Бар-Харборе, штат Мэн, и я руковожу всей операцией.

— Послушайте, Савич, здесь и без того народа хватает. Мы найдем тех, кто это сделал.

Ну да, как же!

— Если за всем этим стоит Олаф Йоргенсон, — продолжал Савич, — то это говорит о безграничных возможностях вроде личного самолета, на котором можно покинуть страну. Это довольно легко обнаружить.

— Мы уже работаем над этим. Позвоню, когда что-то узнаем. И удачи в Бар-Харборе.

— Спасибо. Держите меня в курсе.

— Обязательно. Савич, мне ужасно жаль. Черт возьми, я должен был их охранять, а вместо этого… Но я сделаю все что могу. Связь через каждый час.

— Нет, Хойт, следующие три часа звоните мне только по крайней необходимости. В противном случае я сам вам позвоню.

По всему видно, что Кларк Хойт и не подозревает, с чем им приходится иметь дело.

Савич набрал номер Шерлок. Нужно сообщить ей о случившемся. Слава Богу, хотя бы она вне опасности! Не хватало еще, чтобы она услышала обо всем от Хойта или лейтенанта Доббса! Но у него осталось всего два часа сорок минут на подготовку операции!

Он направился по Фэйрфлай-лейн в полицейский участок Бар-Харбора. Ему просто необходимо выбросить из головы все мысли о Лили и Саймоне! Сейчас главное — сосредоточиться на убийстве Тамми Таттл.

Ему страшно хотелось зажать уши, закрыть глаза, залезть в какую-нибудь нору и уже больше ничего не слышать, не видеть и не чувствовать.

Лили услышала стон, чей-то хриплый голос разразился проклятиями, и это продолжалось целую вечность. Проклятия звучали так, словно человека схватили за горло. Ругательства сменились рыданиями. Рыданиями?

Нет, она не плачет. И вообще молчит.

Она ощутила движение… но ее не бросало из стороны в сторону, скорее, некая слабая пульсация словно окутывала ее.

Саймон! Где Саймон?

Она нехотя открыла глаза: голова и без того болела, и Лили боялась, что она просто расколется пополам.

Стонала женщина. Снова плач и тихие, почти неразборчивые проклятия.

Шарлотта!

Теперь Лили вспомнила. Она стреляла в Шарлотту, но та все еще жива. И жестоко страдает.

Лили почувствовала некоторое удовлетворение. И если бы не стреляющая боль в голове, наверняка улыбнулась бы. Она не спасла ни себя, ни Саймона, но все же сумела отомстить.

Она чуть повернула голову. Неприятно, но жить можно.

Оказалось, что она распростерта на широком кожаном сиденье, пристегнутая чем-то вроде ремня. Он врезался в живот, но не слишком, так, легкое давление. Что ж, уже легче.

Рядом сидел Саймон, тоже пристегнутый ремнем. Она заметила, что он держит ее руку у себя на бедре и смотрит в сторону Шарлотты.

— Саймон.

Он не дернулся от неожиданности, не попытался встать, только слегка повернулся и уставился на нее. Подумать только, у него еще есть силы улыбаться!

— Черт, знал же я, что нужно было оставить тебя дома!

— Чтобы все волнующие события прошли мимо меня?! Ни за что! Я так рада, что ты жив! Где мы?

— Примерно в тридцати тысячах миль над землей. Думаю, это частный авиалайнер. Как ты, солнышко?

— На солнышко я вряд ли похожа, по крайней мере, сейчас. Так мы в самолете? Вот откуда странное ощущение, что мы в движущемся коконе. О Господи, скорее всего мы летим в Швецию.

— Вполне возможно, но откуда такая уверенность?

— Когда эти парни гнались за мной по берегу, один что-то кричал. Он очень плохо говорит по-английски, с сильным акцентом, по-моему, шведским. Я еще подумала, что мистер Йоргенсон решил наконец сам заняться своими делами и не передоверять их другим.

— Ты права, — кивнул Саймон. — Кстати, ты сказала, что пыталась удрать от них берегом?

Она рассказала все, что случилось, как сумела взобраться наверх, прибежать на кладбище, увидела его без сознания и стреляла в Шарлотту.

— Если бы ее там не было, мы сумели бы уехать и запереться в местной тюрьме с запретом на посещения посторонних.

Он сжал ее руку.

— Это плачет Шарлотта. Пилот, который, похоже, имеет какие-то познания в медицине, сейчас делает ей укол. Ты прострелила ей правое плечо. Как ни жаль, но она поправится. До того как ты очнулась, она тут орала, что ты неблагодарная дрянь и не ценишь все, что она для тебя сделала. Пообещала убить тебя собственными руками.

Он не добавил, что в жизни не слышал таких омерзительно-грязных ругательств, какими она осыпала Лили. Лили надолго задумалась.

— А ты как? В порядке? — спросила она наконец.

— Да, только немного виски ломит. А твоя голова?

— Разламывается.

— А, они увидели, что мы очнулись. Вот и мистер Элпо Вильо. Нет, я не сочиняю, его имя действительно Элпо. Похоже, в самом деле швед. То ли телохранитель, то ли просто костолом — никогда раньше не сталкивался со шведскими громилами. Судя по тому, что я слышал, именно он ударил тебя стволом пистолета по голове.

Элпо Вильо в самом деле был одним из тех, кто гнался за ней. Вблизи он казался еще выше, безобразно расплывшийся, с нависшим над ремнем брюхом. Все скандинавы, которых она встречала до этого, были стройными и подтянутыми. Правда, этот светловолосый и голубоглазый. Должно быть, кровь викингов все же сказывается.

Он не произнес ни слова, только угрожающе навис над ее креслом.

— Как зовут вашего партнера? — неожиданно осведомилась Лили.

Он вздрогнул, словно от растерянности не понял, о чем его спрашивают, но все же ответил — с ужасным акцентом, но вполне понятно:

— Никки. Его лучше не сердить, иначе пожалеете.

— Куда мы летим, мистер Вильо?

— Не ваше дело.

— Зачем мы понадобились мистеру Йоргенсону?

Он покачал головой, что-то буркнул и направился к кабине пилота, возле которой по-прежнему изрыгала мерзости Шарлотта.

— Поняла, Лили? Не зли Никки. Элпо, похоже, ты понравилась. Ты похожа на принцессу, и может, он в душе романтик. Но не рассчитывай на это, договорились?

Лили невольно улыбнулась, хотя от малейшего движения голова болела еще сильнее. За окном проплывали нагромождения белых облаков, похожие на причудливые горы, Разделенные каньонами.

— Саймон, мне так нравятся твои волосы, даже когда они взъерошенные. Так трогательно завиваются на затылке. Очень сексуально.

— Лили, — очень тихо ответил он, подвигаясь ближе, — боюсь, ты из-за своего состояния просто не способна мыслить здраво. Закрой глаза и отдохни.

— Неплохая идея. Но не мешало бы сначала принять аспирин.

Саймон позвал Элпо, и скоро Лили принесли две таблетки аспирина и высокий стакан с водой. Она поблагодарила его глупой улыбкой и опустила веки. И в эту минуту Саймон отчетливо понял, что для него все кончено. Он встретил женщину, которой мог довериться беззаветно, честную, правдивую и преданную до мозга костей. Она породила хаос и смятение в его чувствах. Его принцесса, хрупкая, деликатная, с молочно-белой кожей… даже сейчас, промокшая от дождя, в рваной, грязной одежде, с растрепанными обвисшими волосами, она была самой красивой на свете.

И что после этого делать человеку?

Он просунул маленькую самолетную подушку между ее животом и ремнем, откинулся на спинку кресла и тоже закрыл глаза.

Лили проснулась от мысли о брате. Он, должно быть, вне себя. К этому времени и Хойт, и Диллон знают о похи-щенquot;ии. Но знают ли, куда везут пленников? И почему их вообще оставили в живых?

Она повернулась к Саймону, но его не было. Увели? Зачем?

Чей-то мужской голос приказал на ломаном английском:

— Обедать.

В кресло Саймона сел Никки и поставил на колени поднос. Это второй из преследователей, тот, которого Элпо считал злым.

— Где Саймон? Великан покачал головой:

— Не твоя забота. Ешь.

— Я не проглочу ни кусочка, пока не увижу Саймона Руссо, — очень медленно и отчетливо выговорила она.

Вместо ответа Никки намотал ее волосы на руку и оттянул голову. Потом схватил стакан чего-то, похожего на кофе, кажется, со льдом, и влил ей в горло. Она захлебывалась, вырывалась; жидкость лилась на подбородок и водолазку, наполняя ноздри запахом кофе и еще чего-то. В глотку скользнули какие-то шарики, похожие на таблетки. Перед глазами все поплыло еще до того, как Никки отпустил ее.

— Зачем ты это сделал?

— Мы скоро приземлимся. Еще поднимешь крик. Мы не хотим неприятностей с властями. Жаль, что так и не поела. Слишком тощая.

— Где Саймон, сукин ты сын?! — попыталась крикнуть она, но слова не шли с языка. Он прав, нужно было поесть.

Последнее, что она услышала перед тем, как провалиться в темную пустоту, было громкое урчание в желудке.