"Грехи отцов" - читать интересную книгу автора (Коултер Кэтрин)Глава 20Она пришла в себя от оглушительного шума, в котором смешались женский визг, мужские крики, скрежет тормозов, вой клаксонов и движение. Топот бегущих ног, шуршание ткани… Она, кажется, тоже движется… нет, летит. Бекка сильно ударилась и поморщилась от боли. Она лежала на боку, втягивая ноздрями запахи разогретого битума, мочи, еды и людского пота, ощущая всем телом жесткость асфальта. Асфальта?! Люди продолжали перебраниваться, смыкаясь вокруг нее. – Осторожнее! Дайте пройти! – орал кто-то. Бекка попробовала открыть глаза, но мышцы ей не повиновались, а боль становилась все острее. Она так слаба… и не может бороться. Но тут ее словно пронзили острой стрелой, по лицу хлынули слезы. – Мисс! Вы меня слышите? На плечо легла чья-то рука. Солнце безжалостно жгло обнаженную кожу… Какую кожу? У нее только ноги голые. Огромная тень заслонила небо. – Мисс, отвечайте! Вы в сознании? Голос казался таким испуганным, что Бекке сразу удалось приподнять веки. – Да, – прошептала она. – Слышу и вижу. Не слишком отчетливо, но вижу. – Господи, это она! Та самая Мэтлок! Снова вопли, проклятия, грохот. Чьи-то шаги. Опять голос, на этот раз женский. Кто-то легонько трясет ее за плечо. – Откройте глаза. Вот так. Знаете, кто я? Она смотрела прямо в потрясенную мрачную физиономию Летиции Гордон. Кажется… в этих непреклонных глазах промелькнуло что-то вроде тревоги? – Вы тот самый коп, что ненавидит меня. Откуда вы взялись? Ведь вы в Нью-Йорке, верно? – Да, и вы тоже. – Но это невозможно… Я была в Риптайде. Знаете, я никогда не могла понять, почему вы терпеть меня не можете и считаете лгуньей. Лицо Гордон исказилось. От гнева? Злобы? – Он накачал меня наркотиками, – прошептала Бекка, едва ворочая языком. – У меня все болит. – Ничего, сейчас будет легче. Эй, Добсон, «скорая» уже прибыла? Шевели задницей, расчищай им дорогу! Скорее! – Она наклонилась так близко, что Бекка ощутила мятный запах жвачки. – Мы узнаем, что тут творится, мисс Мэтлок! А пока отдыхайте. Кто-то прикрыл ее чем-то. Почему она полуголая? Только сейчас Бекка поняла, как ноют ноги. Но не так сильно, как все тело. Где она? Неужели действительно в Нью-Йорке? Все запуталось. Какая-то чушь и бессмыслица! Она опять провалилась в тишину. Боль стихла. Бекка глубоко вздохнула и потеряла сознание. Очнувшись, она услышала негромкие голоса. Они жужжали прямо над ней. Что это означает? Бекка взмахнула ресницами. Моргнула. Она лежит на спине. У постели стоят какие-то люди. Один из них – Адам. Бекка облизнула губы. – Адам! Он обернулся. Так резко, что едва не упал. И тут же оказался рядом. Схватил ее руку и сжал своими большими теплыми жесткими ладонями. Мозоли… какие твердые мозоли… – Что со мной? Где мы? Мне снилось, что я видела детектива Гордон, знаешь, ту, что меня не выносит. – Знаю. Она ушла совсем недавно, но обещала вернуться позже, когда ты придешь в себя. С тобой все будет хорошо, Бекка. Не о чем беспокоиться. Лежи и старайся дышать неглубоко. Вот так. Голова, наверное, раскалывается? – Нет, не очень. Только кружится, и все плывет перед глазами. О, Адам, я так рада, что ты здесь! Думала, он убьет меня и я никогда тебя не увижу. Невыносимо… Где мы? Он нежно коснулся ее щеки. – Ты в больнице нью-йоркского университета. Похититель выбросил тебя из своего автомобиля прямо на Полис-плаза, перед зданием департамента полиции. – Это Кримаков? – Мы так считаем. Вполне вероятно. – Я спрашивала его об этом, но он не ответил. Так мы действительно в Нью-Йорке? – пробормотала Бекка. – Да. Гордон прибежала на место происшествия. Дело было днем, и многие копы шли на обед. Детектив Гордон приходила в отдел по борьбе с наркотиками. – Мне крупно повезло, – слабо улыбнулась Бекка. – О, Бекка, прости меня, пожалуйста, прости! Это я во всем виноват. Невозможно было не видеть, как жестоко терзается Адам. Хотя, кажется, он рад, что она осталась жива. А уж она-то как счастлива! – Все хорошо, Адам, все в порядке. – Привет, Бекка. Она улыбнулась Шерлок и Диллону, стоявшим по обеим сторонам койки. – Ну как, Бекка? Отошла немного? – Кажется, да. Я думала, вы в Риптайде. – Мы народ мобильный, особенно когда прижмет, – усмехнулась Шерлок, погладив Бекку по плечу. – Диллону позвонили. Телли Холи, глава местного отделения ФБР. Он и рассказал нам, что тебя нашли. – А он? Вы его поймали? – Нет, к сожалению, – призналась Шерлок. – Переполох начался, когда он вышвырнул тебя из машины, а сам выпрыгнул на ходу и исчез в толпе. Автомобиль сбил еще троих, прежде чем врезаться в пожарный гидрант. Человек пятьдесят промокли насквозь. Несколько свидетелей дали показания, но пока ничего определенного мы сказать не можем. Итак, он все еще на свободе. – Значит, он снова улизнул, – выдохнула она, стараясь не закатить истерику. Адам неловко откашлялся. – Мы поймаем его, Бекка, поверь мне. К тебе пришли. – Пожалуйста, больше никаких докторов, Адам. Ненавижу докторов. Как мама… – Она тихо заплакала, слезы душили ее, не давали говорить. О, как отчаянно она нуждалась в матери! – Моя мама умерла в больнице, Адам. Она терпеть не могла эти стены, но потом ей стало все равно. Она так и не пришла в себя. Никто ничего не смог сделать. Бекка все рыдала и не могла остановиться. И тут кто-то обнял ее и привлек к себе. Низкий мужской голос, казалось, проник в сердце: – Все хорошо, моя родная. Все хорошо. Бекка застыла. Сильные руки подхватили ее, и она покорно прижалась щекой к широкой груди. – Простите, я совсем расклеилась. Мне так не хватает мамы. Я очень ее любила и никак не могу смириться с ее смертью. Больше у меня никого не осталось. – Я тоже тоскую по твоей маме, Бекка. Но даю слово – отныне тебе ничего не грозит. Бекка чуть отстранилась и посмотрела на уже немолодого человека, чье лицо казалось ей знакомым. Но это невозможно, ведь она никогда его не видела. От турецкого наркотика мысли путались, и она заплакала еще горше. – Ничья я не родная. Ничья, – пробормотала она и, сама не сознавая почему, провела ладошкой по щеке незнакомца. Он необычайно красив: худое лицо, тонкий прямой нос и светло-голубые глаза. Глаза мечтателя. Удивительно… Когда-то мать говорила, что у Бекки мечтательные глаза цвета безмятежного летнего неба. – Не понимаю, – хмурясь, протянула она. – Кто вы? Мужчина, казалось, вот-вот заплачет вместе с ней. Но он все-таки взял себя в руки, судорожно сглотнул и откашлялся. – Твой отец, Бекка. Томас Мэтлок. Я не могу вернуть твою мать, но тебя больше не покину. – Вы Томас? Тот, на кого работают Адам и Диллон? – Скажем так: они мне помогают. Бекка долго молчала, пытаясь осознать невероятный факт, справиться с собой, и внезапно сообразила, почему узнала его глаза. Она каждый день видела их в зеркале. – Когда он делал мне второй укол, – неожиданно вспомнила она, – как раз перед тем, как я отключилась, он наклонился ко мне и прошептал на ухо: «Передай от меня привет своему папочке». Лицо Томаса стало серым, точеные черты словно стерлись. Руки разжались. Бекка схватила его за рубашку и притянула к себе. – Не уходи, только не уходи. Пожалуйста… – Ни за что. Адам, полагаю, все яснее ясного. – Да, сэр. Этим все сказано. – Вот и прекрасно, – заключила Шерлок. – Почему бы нам не выпить по чашечке кофе? А Томас тем временем поближе познакомится с Беккой. Оставшись наедине с человеком, назвавшимся ее отцом, Бекка спросила: – Почему ты нас покинул? Я так долго не видела тебя. На старой фотографии ты стоишь рядом с мамой и кажешься таким молодым и красивым! Ведь вы любили друг друга! Томас снова прижал ее к себе: – Тебе было всего три года, когда это случилось. Я был агентом ЦРУ и считался одним из лучших. Но однажды русский, работавший в КГБ… – Кримаков? – Да. Меня послали в Белоруссию, чтобы не позволить ему убить немецкого промышленника. Кримаков привез с собой жену и работал под легендой обычного отдыхающего, проводившего там отпуск. Сплошные болота. Завязалась перестрелка, и жена Кримакова попыталась спасти его. Я не видел ее. Даже не подозревал о ее присутствии. – Он немного помедлил. Глаза блеснули. Пережитая трагедия все еще была жива в его памяти. – Моя пуля попала ей в голову, – просто сказал Томас. – Смерть была мгновенной. Кримаков поклялся расправиться не только со мной, но и с моей семьей. Я ни на минуту не усомнился в его словах. Он сумел скрыться от меня. Я пытался убить его, чтобы защитить тебя и маму, но он бесследно исчез. Очевидно, в этом ему помог КГБ. И лишь недавно мне сообщили, что он погиб на Крите. Остальное ты знаешь. – Ты оставил нас, чтобы уберечь от него. – Да. Мы с твоей матерью так решили. Мэтлок – имя распространенное. Она взяла тебя и переехала в Нью-Йорк. Виделись мы с ней четыре-пять раз в год и всегда были крайне осторожны. Тебе мы ничего не могли сказать, чтобы не подвергать опасности. Ах, Бекка, не поверишь, как нам было тяжело. Значит, у нее есть отец! Она смотрела на него, узнавая в нем свои черты. Потрясение оказалось слишком велико. Она уже не разбирала его слов и только смутно слышала громкий голос Адама, спорившего с кем-то. «Как хорошо, – думала она, погружаясь в теплые волны, – что здесь нет снов, нет ничего, кроме безбрежной тьмы. Он тоже пропал и больше меня не потревожит. Никто меня не будет мучить… Отец мертв, погиб совсем молодым. Может, и я тоже мертва и вижу то, что хочу видеть. Мертва. Не так уж плохо. Наоборот, тепло и уютно». Откуда-то донесся звук, похожий на стон раненого животного. Кажется, это она сама так кричит… И все. Полная пустота. Когда она пришла в себя, в комнате было почти темно, если не считать крошечного ночника на тумбочке. Маленькая палата была полна теней и тихих голосов. По обеим сторонам кровати возвышались капельницы, от которых тянулись к иглам прозрачные трубки. Иглы же были воткнуты в ее вены. На стульях у окна сидели двое мужчин и о чем-то негромко беседовали. Адам и отец… О да, она ему верит и даже немного понимает. Он назвал ее родной. Бекка несколько раз моргнула, но Томас не исчез. Значит, это не сон. У нее не было сил позвать его. Она могла только смотреть – пристально, неотрывно, жадно впитывая каждую черточку дорогого лица. Он жестикулирует… совсем как она, когда старается что-то доказать, убедить собеседника встать на ее точку зрения. Отец… ее отец… – Я знаю, что не мертва, – с огромным трудом выговорила она, – потому что готова убить за глоток воды. Мертвые не хотят пить. Можно мне немного воды? Адам метнулся к ней, перевернув стул. Когда он сунул Бекке в рот соломинку, она блаженно вздохнула. Выпив почти весь стакан, она объявила: – Это и есть счастье. Он не выпрямился. Только оперся ладонями о жесткую больничную подушку по обе стороны от ее головы. – Ты как? – Ничего. Я уже сообразила, что осталась жива и что ты скорее всего настоящий. Ты говорил, будто меня выкинули из машины. Что со мной? – Ничего страшного. Ты была в ночной сорочке. Поцарапалась, вся в синяках, ушибла локоть, но в основном все цело. Сейчас главное – вывести из твоего организма наркотик. Тебе промыли желудок. Никто не знает, чем тебя накачал похититель, но коварная, должно быть, штука. – Адам не сказал, что провел многие часы в смертельном страхе за Бекку. Он в жизни так не боялся. Но она поправится. Обязательно. – Царапины болят? Хочешь, дам аспирин? – Не стоит. – Она дотронулась до его руки и нерешительно прошептала: – Адам, он в самом деле мой отец? Та история, что он рассказал мне, действительно правда? Все так и было? – Да. Его зовут Томас Мэтлок. Он, вероятно, еще многое тебе откроет. – Верно, – вмешался в их разговор Томас. – Обо мне и о твоей матери, Бекка. – Мама говорила, у меня мечтательные глаза. Я унаследовала их от тебя. Томас тепло ей улыбнулся: – Вполне возможно, вполне возможно. – Не уверен, – возразил Адам. – Видишь ли, Бекка, вся штука в том, что я никогда не смотрел в его глаза так, как в твои. – Почему? – удивилась Бекка. – Потому что… – Адам осекся и прикусил губу. Похоже, она настолько оправилась, что подшучивает над ним! И ему это нравится! – Сейчас не время спорить о пустяках, – буркнул он. – Можешь быть уверена, позже мы это обсудим. Лучше расскажи о том типе, что тебя похитил. – Кримакове? – Скорее всего это он. – Минутку, Адам. – Она обратилась к Томасу: – Сэр, вы послали Адама, чтобы защитить меня? – Да, но я все испортил, – ответил вместо Мэтлока Каррадерс. – Прости, Адам, – возразил Томас, – но незачем брать на себя всю вину. Этот монстр очень умен. Никому и в голову не пришло, что он проберется черным ходом, пока его ищут у дома. – Да. Шерлок быстро догадалась, в чем дело. Негодяй сбил с ног Чака, связал и заклеил ему рот, а потом спокойно ушел, унося тебя, – объяснил Адам и, заметив во взгляде девушки беспокойство, быстро добавил: – Нет, Чак жив… только голова у него трещит. Бекка, мне страшно спрашивать… но тот мерзавец что-то сделал с тобой? – Господи, язык не поворачивается вымолвить это слово! – Он… он тебя изнасиловал? – Нет. Лизал лицо. Я велела ему не делать этого, потому что мне противно. Он ужасно обозлился. Но это зелье меня расслабило, успокоило, и когда я в первый раз пришла в себя, то совсем его не боялась. И не только его. Вообще ничего. Это, вероятно, побочное действие наркотика. Он же хотел, чтобы я умоляла, просила, как Линда Картрайт. – Бекка вздрогнула. – Он сказал, что она ничтожество. Пустое место. – Он назвал свое имя? Бекка покачала головой: – Нет, и я даже не могу его описать. Он не показывался мне на глаза. Привязал меня к кровати, а сам стоял в тени. По-моему, он не стар, но я не уверена в этом. Молод? Не знаю. Но он сыпал английскими, американскими и еще какими-то ругательствами на языке, которого я не знаю. Правда, странно? – Да, но мы все выясним. Томас подошел к постели дочери. Он, видимо, так и не уходил из палаты, потому что был одет все в тот же темный костюм, что и утром. Узел бордового галстука ослаблен. Томас выглядел усталым, встревоженным, но счастливым. Потому что наконец обрел дочь? Очевидно. И от этого Бекка была на седьмом небе. Он взял ее за руку. Бекка смотрела на его длинные загорелые пальцы. На безымянном – обручальное кольцо. Бекка бережно погладила потускневшее золото. – Тебе его мама надела? – Да, когда мы поженились. Я никогда его не снимаю. Я очень любил твою мать, Бекка. Судьба нас разлучила. Понимаю, тебе трудно все осознать. Но у меня не было иного выхода. Пришлось оставить вас. – Мы считаем, что тот, кто преследует тебя, – Кримаков. Каким-то образом он узнал о твоем существовании и пытается запугать тебя и твоего отца, – вмешался Адам. Томас смотрел на прелестную юную женщину, свое единственное дитя, и пытался справиться с нахлынувшими чувствами. – Василий Кримаков был одним из лучших работников КГБ в семидесятых. Конечно, об этом можно рассказывать с утра до вечера, но сейчас не время. Нужно как можно скорее нейтрализовать его – раз и навсегда, – сказал он. – Ты уверен, что это Кримаков. – Да, – улыбнулся Томас, – особенно после того, что он тебе сказал. – Просил передать привет отцу? – Да. Никто, кроме него, такое не придумал бы. – Мама носила точно такое же кольцо. Когда она умерла… – На глазах Бекки снова выступили слезы. Горло перехватило. Томас ничего не сказал, только сильнее сжал ее руку. Она отвела глаза. Небо за окном было темным, ни одной звездочки. – Я так хотела оставить что-нибудь на память о ней и едва не сняла кольцо, но потом вспомнила, как она тебя любила, и не посмела… Иногда, вспоминая о тебе, она начинала плакать, и тогда я ненавидела тебя за то, что ты покинул нас, ее и меня… за то, что умер. Когда я была уже большой, как-то сказала, что ей следует найти кого-нибудь и выйти замуж, что я уеду в колледж, а она останется одна. Мама была молодой и красивой, и я не желала, чтобы она всю жизнь страдала. Но она только улыбнулась и ответила, что ей никто не нужен, – печально вздохнула Бекка и тут же встрепенулась: – Господи, он преследует меня, чтобы добраться до тебя! – Именно, – подтвердил Адам. – Но он не знал, где Томас, поэтому нашел способ выманить его из норы. Выбросил тебя прямо у полицейского управления. – Не пойму, почему бы прямо не объявить через газеты и телевидение, что ты у него? Он мог пригрозить, что убьет тебя, и я пошел бы куда угодно. Хоть на Таймс-сквер. Но он поступил по-своему, – покачал головой Томас. – Кто знает, почему так поступил? – откликнулся Адам. – А если полицейский заметил бесчувственную женщину на заднем сиденье его машины и ему пришлось удирать? Думаю, он игрок. Жаждет доказать, что умнее тебя, проворнее, проницательнее и что видит на сто ходов вперед. Заодно он пытается заставить тебя страдать. – В этом он преуспел, – проворчал Томас. – Выманил меня из укрытия. Мерзавец пытается продолжить свою безумную игру, ведь теперь он получил такого партнера, как я. – Да, и правила этой игры известны ему одному, – добавила Бекка. – Интересно, жил ли он на Крите все это время? – задумчиво спросил Адам. – Возможно, – откликнулся Томас. – Подождите, – вмешалась Бекка. – Я вспомнила, что это были за ругательства… они греческие! – Все сходится, – обрадовался Томас. – Не сомневаюсь, что в греческом морге – пепел другого человека. – Наклонившись, он поцеловал Бекку в лоб: – Теперь я с тобой. Мы поймаем Кримакова, и у нас впереди будет еще много счастливых лет. – Надеюсь, – улыбнулась Бекка и покосилась на Адама, но ничего больше не сказала. |
||
|